Текст книги "Пчела Майя и ее приключения"
Автор книги: Вальдемар Бонзельс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
– He могу поверить! Это бездоказательно!
– Может быть, мне ради вас лишить себя еще одной ноги? – рассердился Ганнибал. – C вами невозможно общаться!
Майя смутилась. Она не понимала, в чем ее вина. «Как нелегко с другими существами. Я ведь не сказала ему ничего плохого. Как бы мне извиниться перед ним!»
Она грустно смотрела на длинноногого паука, на. его помрачневшее лицо.
– A почему бы мне вас не съесть? – внезапно произнес он.
Доброту Майи он явно посчитал просто слабостью.
И тотчас Майя перестала быть кротким грустным существом, расправила крылья, громко зажужжала и крикнула, глядя на него горящими от гнева глазами:
– Я – пчела!
– Простите! – и Ганнибал помчался вниз по стволу так быстро, как это можно делать с семью ногами вместо восьми.
Майя невольно рассмеялась. Снизу доносился голос паука.
– У вас ужасный характер! Несчастным существам, пострадавшим от ударов злой судьбы, вы нагло угрожаете жалом! Ho придет и ваш час! Тогда вы вспомните обо мне и горько пожалеете!
C этими словами он скрылся в чаще травяных стебельков.
Майя не обратила внимания на его угрозы.
Ветер совсем стих. Нарождался чудесный день. B ясном небе плыли белые облачка. Это зрелище пробуждало чувство покоя, добрые мысли и мечты о счастье. Майе захотелось снова увидеть зеленые луга, лесное озеро, солнце! Стройная трава покачивалась на опушке леса. B маленьких болотцах расцвели кувшинки. Вдали замер еловый лес. От него веяло холодом и печалью. Должно быть, там, далеко, – родина сказок!
A Майя летела к цветам, к солнцу.
«Какое счастье – жить!» – думалось ей.
ЧУДЕСА НОЧИ
Текли дни, проходили недели. Сменялись в жизни Майи радости и опасности, она почти не встречала пчел и иногда мучительно тосковала по родному улью. Ей хотелось быть вместе со своим народом, работать, совершать что-то полезное. Ho желание это проходило. Наделенная беспокойной душой, Майя едва ли могла бы чувствовать себя хорошо в роли обычной труженицы улья. У животных и насекомых, как и у людей, встречаются исключительные характеры. И надо быть очень осторожными, когда оцениваешь действия того или иного существа. Особые свойства характера могут говорить вовсе не о лени и своенравии. Юные бунтари часто вырастают в энергичных и умных мужчин, в чудесных добрых женщин. Вот маленькая Майя. Она от рождения была наделена чувствительным сердцем, она искренне восхищалась красотой окружающего мира и всей душой стремилась к нему. Ho когда не с кем разделить свое счастье – это очень тяжело. Майе так хотелось подружиться с кем-то. Она уже не была прежней маленькой пчелкой, но молодой сильной пчелой с блестящими здоровыми крыльями и острым опасным жалом. Она уже поняла, что в жизни чередой сменяют друг друга радости и опасности. Теперь она обладала значительными познаниями, и ей так хотелось приносить пользу! Может быть, вернуться в улей и просить прощения у царицы? Ho одно страстное желание Майи еще оставалось неудовлетворенным – она еще не видела человека! Так много противоречивого слышала она о людях, что была скорее растеряна, нежели осведомлена. И все же она чувствовала, что на свете нет никого умнее, сильнее и возвышеннее человека!
Впрочем, иногда ей случалось издали видеть людей, больших и маленьких, одетых в пеструю одежду. Ho приближаться она не осмеливалась. Однажды она приметила у ручейка что-то красное и блестящее', она подумала, что это цветок. A подлетев поближе, увидела маленького человека, совсем крошечного, с золотыми волосами и розовым лицом. Ho крошечный этот человечек был все равно очень большим по сравнению с Майей. Он был одет в красное платьице и крепко спал. Он выглядел таким добрым и милым, что Майя чуть не расплакалась от умиления. Она забыла обо всем на свете, любуясь спящим человеком. Да, все, что она прежде слышала о людях, – гнусная ложь! Милый, милый человек, уснувший в тени березки, так кротко шелестящей своими листочками!
Подлетел комар и поздоровался с Майей.
– Смотрите! – воскликнула пчела. – Человек! Такой прелестный и добрый! Чудесно, правда?
Комар посмотрел на Майю, затем – на предмет ее искреннего восхищения.
– Да, это человек! Только что я его куснул! Видите, брюшко мое раздулось от его крови!
Майя прижала ладони к сердцу.
– Он умрет? Вы ранили его? Как вы посмели? Разбойник!
Комар засмеялся и самодовольно пропищал:
– Это совсем маленький человечек! Он называется «девочка». Ничего ей не сделается от моего укуса! A вы что, и в самом деле верите в человеческую доброту? Ни один человек не отдаст комару добровольно хотя бы каплю своей крови!
– Я не так уж много знаю о людях, – тихо сказала Майя.
– Ho пчелы преданы человеку. Они служат ему!
– Я оставила наше царство, – смущенно проговорила пчела. – Мне хочется познать мир…
– Странно! И как это вам пришло на ум? Ho, честно говоря, мне нравится ваша независимость. A служить людям я бы никогда не решился!
– Ho люди тоже служат пчелам! – Майе не хотелось, чтобы ее народ выглядел униженным.
– Возможно! A вы, собственно, откуда родом?
– Из пчелиного царства в замковом парке. Наша царица – Елена Восьмая!
– Завидное происхождение! – комар поклонился. – Примите мое почтение! Кажется, у вас недавно произошла революция? Часть пчел покинула улей. Об этом много говорили. Это правда?
– Да! – с гордостью ответила Майя.
Ей было приятно, что ее род пользуется таким почетом и известностью. Она вдруг остро ощутила тоску по родному улью. Ей захотелось сделать что-нибудь полезное и прекрасное для своей царицы, для всего народа. И, охваченная такими мыслями, она ни о чем больше не расспрашивала комара. Она уже поняла, что он – существо наглое, а подобные существа склонны говорить о других только дурное.
֊ Кусну-ка я этого человечка еще разок, – сказал комар, – а потом – обратно к друзьям!
Майя отвернулась. Ей не хотелось видеть, как насекомое причиняет боль спящему ребенку. И в то же время пчела была поражена: комар кусал человека и не умирал от этого! A ведь Кассандра когда-то предупреждала, что, если ужалишь человека, непременно умрешь! Майе запомнилась эта странная встреча с маленьким спящим человеком. Желание пчелы понять людей окрепло. Она решила смело двигаться к цели.
И случилось так, что желание Майи исполнилось, и действительность оказалась гораздо прекраснее мечты.
Однажды ночью Майя заснула раньше обыкновенного. Ho в полночь внезапно проснулась. Ee маленькая спальня в дупле вся была залита голубым тихим светом. Майя увидела прелестный, серебристо-голубоватый воздух, ощутила странное спокойствие, царившее кругом. Она встала на пороге. Светился лес, словно околдованный. Трава, казалось, была покрыта тонким сияющим покрывалом. Серебрились стволы и листья берез. Голубела даль.
– Что за ночь!
Высоко в небе светился серебряный диск. Это от его сияния так удивительно изменилось все кругом. Полную луну окружали крохотные огоньки, такие нежные, прелестные. Майя не помнила себя от счастья. Луна! Звезды! Она слышала обо всем этом, но видела впервые!
Майя услышала очаровательную мелодию. Нежное щебетание, поток серебристых звуков, они словно рождались из лунного света. Пчела огляделась – кто же это? Никого! Все так таинственно, но все так истинно и прекрасно!
Майя решила лететь. «Если я сама не хочу делать ничего плохого, то ничего плохого со мной не случится!»
Она летела над лугом, залитым лунным светом. И вдруг увидела на листке незнакомое крылатое существо. Вот оно поднялось навстречу луне, приподняло узкое крылышко и принялось водить по нему острой лапкой, будто играло на скрипке. Трепещущие серебристые звуки наполнили ночь.
– Божественно! – воскликнула Майя. Летняя ночь была светла и нежна. Пчела не замечала ночной прохлады, поглощенная новыми впечатлениями. Внезапно существо перестало играть. Сделалось тихо, как никогда.
– Добрый вечер! – поздоровалась Майя. – Простите, если я вас побеспокоила, – быстро добавила она, – но ваша музыка влекла меня.
Незнакомец посмотрел на пчелу широко раскрытыми глазами.
– Кто вы, ползучее существо?
– Я вовсе не ползучее существо, – серьезно ответила Майя. – Я Майя, пчела!
– Пчела! Ho ведь пчелы спят по ночам! Я кое-что слышал о пчелах от ежа. По вечерам он поедает мертвых пчел, которых выбрасывают из улья.
– Да, – тихо подтвердила Майя, – это так! Кассандра мне говорила. Еж приползает в сумерках и ищет мертвых пчел. И вы знакомы с этим страшным животным?
– Мы, полевые сверчки, вполне с ним ладим. C нами ему не справиться! Мы его дразним, кличем «дядюшкой». Что ж, каждому надо как-то жить! Только не за мой счет!
У пчелы по этому поводу были немного иные мысли, но сейчас ей не хотелось вступать в спор.
– Значит, вы сверчок? – спросила она дружески.
– Да. Ho вы отнимаете у меня время. Мне надо играть! Сегодня полнолуние. Чудесное полнолуние!
– О, прошу вас, умоляю! Отвлекитесь на мгновение! Расскажите мне о ночи!
– Летняя ночь – самое прекрасное, что только может быть на земле! Летняя ночь наполняет сердце блаженством. Это вы должны были понять, ощутить, слушая мою музыку! Ho почему вы непременно хотите обо всем знать? Мы, бедные маленькие существа, мало знаем о мире, но все равно можем почувствовать его величие!
И снова полилась светлая, ликующая, серебристая мелодия. Майя тихо слушала и размышляла о жизни.
И все вокруг притихло. Ho вот смолкла мелодия. Сверчок ускользнул.
«Как грустно бывает ночью!» – подумала Майя.
Ha берегу ручья росли кувшинки. Они гляделись в быстрый поток, блестевший B лунном свете, и это было чудесно! Вода тихо журчала, сонные кувшинки склонились к ручью. «Они забылись, потому что они счастливы!» – подумала Майя. Она присела на край лепестка и тоже залюбовалась искристой водой. Вдали, словно усыпанные частыми звездочками, мерцали березы.
«Куда течет этот ручей? Да, сверчок прав. Мы так мало знаем о мире!»
И вдруг она услышала нежный поющий голосок. Чистый и звонкий, он исходил из чашечки цветка и звучал так удивительно, казался таким неземным. Сердце пчелы радостно забилось.
«Сейчас что-то произойдет! Я увижу что-то удивительное!»
Кувшинка слегка качнулась. Отогнулся лепесток. Показалась нежная белая ручка с тонкими пальчиками. Потом Майя увидела маленькую светлую головку и нежное тельце, облаченное в белое одеяние.
Охваченная страхом и восторгом, пчела оцепенела.
Маленькое существо остановилось на краю лепестка и с улыбкой посмотрело в лунную ночь на человеческую землю. Прозрачное тельце дрогнуло, и вдруг раскрылись два светлых, чистейшей белизны крыла.
Человечек стоял, вскинув ручки к небу. Ho вот послышалась песня.
Я дитя добра и света,
Я чистейшая краса.
И душа моя согрета
тайным зовом в небесаІ
И в моей бесплотной пляске,
в лунной радостной тиши,
тихо расцветают сказки
и мечтания душиІ
И вдруг Майя разрыдалась. Она не могла понять, почему ей так грустно и радостно в одно и то же время!
Маленькое человеческое существо с крыльями обернулось к пчеле.
– Кто здесь плачет? – спросило существо ясным голоском.
– Я… Простите!
– Ho почему ты плачешь?
– He знаю! Наверное, потому, что вы так прекрасны! Кто вы? Могу ли я узнать? Вы – ангел?
– Нет, – серьезно ответило маленькое существо. – Я эльф, дух цветка. Ho ты можешь говорить мне «ты»! Что же ты делаешь, пчелка, ночью на лугу?
Эльф подлетел к Майе и дружески присел рядышком. Она стала рассказывать ему о себе, а его большие темные глаза пристально и серьезно смотрели из-под золотистых волос, сияющих в лунном свете.
Когда Майя завершила свой рассказ, дух цветка погладил ее по голове и посмотрел на нее так ласково, что она невольно зажмурилась от внезапного чувства счастья.
– Мы, эльфы, – сказал он, – живем всего семь ночей. Ho мы не должны выходить из чашечки цветка, иначе мы погибнем. Тот, кто покинул свой цветок, умирает на заре следующего дня.
– О, скорее вернитесь! – ужаснулась Майя.
– Уже поздно! – эльф покачал головкой. – Ho слушай меня! Мы покидаем свои цветы, потому что это дает нам необычайное счастье, блаженство! Мы готовы встретить смерть, но перед смертью мы обретаем чудесную силу и можем исполнить самое заветное желание существа, которое встретится нам! A если эльф пожелал принести счастье живому существу, у него тотчас вырастают крылья!
– Чудесно! Тогда и я не оставалась бы в чашечке цветка! Как это прекрасно – исполнить чье-то заветное желание!
Пчела даже не подумала о том, что она-то и есть первое существо, которое встретил эльф, появившись из цветка.
֊ A потом? – тихо спросила Майя. – A потом? Ты должен умереть?
– Я увижу утреннюю зарю! – беспечально ответил эльф. – Ho едва упадет роса, как мы растворимся в ней. Ты видела, как сияет трава, покрытая росным покрывалом? Это мы, эльфы, наши крылья, наши сверкающие одеяния. Когда восходит солнце, мы превращаемся в капли росы. Растения впитывают эти капли, и потом в чашечках цветов снова появляемся мы, эльфы.
– Значит, ты уже был эльфом? Ты жил прежде? – Майя чувствовала, что задыхается от волнения.
– Да, – эльф прикрыл свои прекрасные глаза, – но я не помню! Мы забываем свою прежнюю жизнь и заново пробуждаемся в цветочных чашечках!
– Удивительная судьба!
– Это судьба всех живых существ на земле. Подумай, и ты поймешь. He все пробудятся от смертного сна в чашечках цветов, но пробудятся все! Ho лучше не будем сейчас говорить об этом.
– О, как я счастлива сегодня!
– Скажи мне свое заветное желание! Ведь ты первое существо, которое я встретил. Я исполню твое желание.
– Мое желание! Нет! Я всего лишь скромная пчела! Я не заслужила! Вы так добры ко мне!
– Нельзя заслужить или не заслужить добро и красоту. Они приходят к нам, как солнечный свет.
Сердце маленькой пчелы тревожно билось. Она боялась, не смела высказать свое самое заветное желание. Ho, кажется, эльф угадал все. Он улыбался ласково, как будто хотел сказать, что от него ничего нельзя утаить.
– Говори, пчелка! – эльф пригладил свои золотистые кудри.
– Я хотела бы узнать, когда люди бывают самыми прекрасными! – быстро выговорила Майя. Ей стало страшно, а вдруг такое желание неисполнимо?
Ho эльф поднялся спокойно и уверенно. B глазах его заиграли огоньки. Он взял дрожащую руку Майи.
– Полетим вместе! Твое желание будет исполнено!
ПОЛЕТ C ЭЛЬФОМ
Эльф и Майя летели в летней ночи над цветами. Светлый эльф, словно звездочка, отразился в чистой воде ручья.
Пчела всецело доверилась этому милому существу. Ей хотелось о многом спросить его, но она не осмеливалась. Он и так столько сказал ей.
Когда они летели вдоль аллеи высоких тополей, мимо прошумела крыльями какая-то темная бабочка, большая и сильная, как птица.
֊ Подожди минуту! – окликнул ее эльф.
Майя была удивлена тем, с какой готовностью бабочка отозвалась на зов. Они опустились на ветку. B лунном свете волновалась листва. C высокой ветки было далеко видно. Луч луны озарял бабочку. Она равномерно поднимала и опускала свои большие крылья, будто обмахивала кого-то. Майя разглядела на крыльях ярко-голубые широкие полосы. Черная голова бабочки была словно увита темным бархатом, а лицо, на котором горели черные глаза, казалось таинственной маской. Какие чудесные существа встречаются ночью! Майя чуть дрожала. He сон ли все это?
– Вы… прекрасны! – обратилась она к незнакомой бабочке.
Майе было так хорошо!
– Кто это с тобой? – спросила бабочка эльфа.
– Пчела! Я встретил ее, когда покинул свой цветок!
Видно было, что бабочка многое знает, она поглядела на Майю не без зависти и покачала головой торжественно и задумчиво.
– Счастливица!
– Вы мне завидуете? – сердечно спросила Майя.
– О нет! – ответила бабочка с таким милым дружелюбием, как будто готова была сейчас же подружиться с пчелой.
Эльф поинтересовался у бабочки, улетела ли уже летучая мышь.
– Улетела! Я знаю, ты спрашиваешь ради своей спутницы, правда?
Эльф кивнул. Майе хотелось узнать, кто такая эта летучая мышь, но она видела, что эльф спешит. Он отки. нул со лба золотистые кудри.
– Ночь коротка. Мы должны торопиться.
– Я понесу тебя! – предложила эльфу бабочка.
– Благодарю! B другой раз!
«Значит, никогда, – подумала Майя. – Ведь другого раза не будет. C восходом солнца эльф должен умереть!»
Ночная бабочка смотрела вслед летящим до тех пор, пока светящееся одеяние эльфа не растворилось в голубой дали. Тогда она повернула голову и задумчиво оглядела свои темные крылья.
– Часто мне приходится слышать, – тихо проговорила она, – будто я бесцветное, уродливое существо, будто моя скромная одежда не идет ни в какое сравнение с роскошными разноцветными платьями дневных бабочек! A эта пчела нашла меня прекрасной! Ho, может быть, я и вправду завидую ей? Недаром ведь она спросила об этом. Ho нет, не завидую! Нет!
A Майя и эльф уже летели над садом. Разносился упоительный аромат росы и дремлющих цветов. Казалось, все кругом замерло в каком֊то колдовском величии. Лиловые гроздья акации сияли свежестью, юный розовый куст виделся малым небосводом, озаренным алыми лунами. Скорбно светились белые звезды жасмина. От них исходило такое сильное благоухание, будто они хотели раздать себя всему окружающему! Майя совсем растерялась и крепко сжимала маленькую руку эльфа. Глаза эльфа сияли.
– Что со мной? – шептала Майя. – Это невозможно, невозможно!
Внезапно она увидела крохотный огонек.
– Посмотри, – сказала пчела эльфу, – звездочка! Она, должно быть, не нашла себе места на небе!
– Это светлячок! – спокойно ответил эльф. Майя вдруг поняла, в чем секрет обаяния эльфа, – он не смеялся над ее невежеством, напротив, он всячески старался направить ее бедные мысли на верный путь.
– Интересные насекомые – эти светляки, – сказал эльф, – их фонарики оживляют лесную чащу! Они светятся даже там, куда не может проникнуть свет луны. Когда ты увидишь человека, возможно, ты поближе познакомишься и с кем-нибудь из светлячков.
. – Как это?
– Сейчас увидишь!
Они добрались до увитой жасмином беседки. Присели на землю. И тогда эльф подозвал светлячка.
– Будь так добр, посвети нам немножко! Через эту лиственную темную чащу мы должны проникнуть в беседку.
– Ho ведь твое сияние гораздо ярче моего скромного огонька! – отозвался светлячок.
– И я так думаю! – вступила Майя, с трудом скрывая волнение.
– Мне придется прикрыться листком! – объяснил эльф. – Иначе люди увидят меня и испугаются. Мы предпочитаем являться людям только во сне.
– Хорошо! – сказал светлячок. – Я помогу тебе! A это огромное существо с тобой, – OH указал на Майю, – оно не причинит мне зла?
Эльф покачал головой, и светлячок тотчас ему поверил.
Потом эльф старательно завернулся в листок, чтобы не было видно его сияющей одежды, а свои золотистые волосы прикрыл, как шлемом, маленьким голубым колокольчиком. Только нежное личико осталось открытым. Ho оно было такое маленькое, его и заметить было нельзя. Эльф попросил светлячка сесть к нему на плечо и чуть прикрыть крылышком фонарик, чтобы блеск глаз эльфа не затмевал его слабого света. Эльф взял Майю за руку.
– Пойдем! Нам надо подняться вверх! Пока они поднимались, Майя спросила:
– Значит, когда люди спят, они видят сны?
– И не только тогда. Иной раз они видят сны и наяву. Сидят, углубленные в себя, чуть склонив голову, а глаза их, задумчивые, отрешенные, устремлены вдаль. Сны человеческие прекраснее живой жизни, потому мы и являемся ЛЮДЯМ BO сне.
Внезапно эльф приложил пальчик к губам, осторожно отодвинул цветущую жасминовую веточку и чуть подтолкнул Майю.
– Посмотри вниз! Там – исполнение твоего желания!
Пчела увидела внизу, на скамье, двоих – юношу и девушку. Девушка склонилась головой на плечо юноши, его рука обняла ее плечи, будто хотела защитить. Они сидели молча и широко раскрытыми глазами вглядывались в ночь. Кругом царила тишина, нарушаемая лишь мелодией сверчка. Лунное сияние медленно скользило по листьям.
Майю очаровало лицо девушки. Бледное и печальное, оно в то же время светилось безмерным счастьем, озарялось каким-то таинственным светом. Ee большие глаза смотрели из-под короны золотистых волос, напоминающих кудри эльфа, блеск лунной ночи осенял девичьи косы. От раскрасневшихся юных щек веяло блаженством и мукой, словно девушка хотела пожертвовать собой во имя счастья юноши. Вот она обернулась, взяла его лицо в свои ладони и прошептала что-то такое, отчего на лице его расцвела удивительная улыбка. Неужели бывает такая улыбка на лице земного существа? Взгляд юноіни засверкал счастьем и силой, будто он сделался царем всей земли и навсегда изгнал с нее горе и слезы!
Юноша что-то ответил девушке. Ho Майе не нужно было понимать их слова. Сердце пчелы трепетало, словно блаженство, переживаемое людьми, передалось и ей!
– Я видела самое прекрасное! – шептала она. – Люди бывают самыми прекрасными, когда любят!
Потом она забылась. Фонарик светлячка погас. Эльф исчез. Когда она проснулась, над опустевшей беседкой загоралась узкая полоса алой зари.
