Текст книги "Гоблин"

Автор книги: Вадим Денисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

По возвращении я доложил обо всем Кастету, тот выше, и дальше темой занимался уже Потапов. Как шли дела, не знаю, не интересовался, так как группа через три недели отправилась в рейд на восток, где, как говорили наиболее отчаянные скитальцы Доусона, на тамошней магистрали сидела большая община объединившихся пятнашек из Китая, Тайваня и Монголии. Однако направились мы не к ним и не по суше, а вдоль берега, гораздо дальше, где нас и ожидали всякие приключения… Но это совершенно отдельная история, может быть, как-нибудь расскажу и ее, если эксперимент с писаниной окажется успешным.

Вернулись через полтора месяца, а Потапов тем временем через двух посредников уже купил у речников маленькую несамоходную баржу. Взял в том числе для понимания схемы, разведки и оценки качества ништяка, непонятно каким образом появившегося в распоряжении исчезнувшей было общины. На этой барже мы сюда и добирались. Ничего хитрого, два подвесных мотора «Эвинруд» на корму плоскодонной каракатицы, «виллис» на борт – и вперед. Еще и место на палубе оставалось, хоть второй джип рядом ставь, а то и третий. Судном управлял многоопытный капитан «Королевы» Эйнар Дагссон, бывший столяр из города с непроизносимым названием Свидисфьердюр, мебельщик, по-нашему краснодеревщик, и рыбак. Сейчас он ждет возвращения группы в потаенной бухте: такие рейды не для него.

Богато магистралей нарезали Смотрящие по всей Платформе-5, богато… На северном материке чаще всего это многослойные, отлично уложенные и утрамбованные грунтовые дороги, где через каждую речушку перекинут крепкий каменный мост. Здесь, на южном материке, в чащобе и сельве немало дорог с каменным покрытием, иначе местная буйная растительность давно бы их сожрала. Вымощены они гигантской, словно великанами выложенной, брусчаткой, камнями настолько больших размеров, что вывороченный плоский экземпляр одному поднять невозможно, даже я не способен на такой подвиг. Однако большая часть трасс либо еще не разведана, либо непроходима для автомобиля. Эти дороги завалены упавшими деревьями, так что без бензопил там делать нечего. Грунтовки тянутся и вдоль берегов рек.

Лично я исполнителям проекта Смотрящих при встрече руки поотрывал бы к чертям собачьим, а лучше бы головы. По идее, каждая такая магистраль должна быть проложена логично: соединять базовые населенные пункты, выводить к озерам, приводить человека к чему-то интересному, значимому. Не тут-то было! Отличная магистраль сплошь и рядом упирается в скалу или глухое болото, заставляя пешеходов и владельцев автотранспорта глупо хлопать глазами и чесать затылки. Вот как сейчас, например… Мы знали, что такая дорога идет и вдоль левого берега Амазонки, уходя на юг за Кайенну. Разведывательный рейд показал, что ожидания напрасны, все сведущие люди Кайенны в один голос уверяли, что больше десяти миль выше по течению Амазонки мы не проедем, потому что дорогу преграждает двухкилометровый завал, последствие старого урагана. Не пропилена трасса, как у нас говорят.

Поэтому комсталк принял решение отправляться вверх на барже, а уже там найти место, подходящее для десантирования, после чего двигаться на джипе.

Вот мы и додвигались… Криво.

***

Плавсредств в Мертвой Бухте просто уйма.

Признаюсь, эту памятку, или, как сказал Бикмеев по-умному, меморандум, в первый раз я читал через лист. В группе, чай, командир есть, вот он пусть и штудирует, ему по должности положено, а я не краевед. Кастет и проштудировал, потом рассказывал нам в таких красках, что вторая моя попытка усвоить этот документ оказалась гораздо удачней.

В общем, так. Локация Речники – это грандиозное кладбище кораблей, в основном конца девятнадцатого – начала и реже первой трети двадцатого века, похожее на речные затоны при судоремонтных заводах, но сильно размазанное по всей площади локации. Нечто вроде тех, что существовали на Кольском полуострове. Кастет, побывавший в тех земных краях, ожидает увидеть именно это – кладбище.

Мне же почему-то видится Бизерта. В Тунисе много лет назад я прожил чудесную курортную неделю, все понравилось, за исключением того что меня угораздило приехать в эту страну Магриба как раз тогда, когда на пляже отеля, где я жил, террористы напали на отдыхающих. Прямо с моря высадились, с надувных лодок. Но меня в этот момент на территории не было, по наводке соседа по номеру уехал смотреть эту самую Бизерту, и хорошо. Пацаны потом шутили, что террористам крепко повезло.

Городок понравился мне настолько, что я не поленился детально познакомиться с его историей. Плиний Старший, знаменитый римский ученый и историк, если кто-то не знает, назвал Бизерту «безмятежным городком, ревностно берегущим свой покой и привлекающим многочисленных римских вельмож свежестью климата ласкового лета». Основанная финикийцами задолго до Карфагена, портовая Бизерта издревле играла важную роль благодаря уникальному месторасположению. Ни одно судно, пересекавшее Средиземное море с запада на восток или с востока на запад, не могло да и не собиралось миновать гостеприимную гавань. Старый порт надежно укрывал от непогоды всех гостей, с какими бы намерениями они ни посещали этот уголок.

Народы звали город по-разному: Гиппон, Акра, Диаритус, Бензерт, Бизерта. Как и большинство городов Средиземноморья, Бизерта пережила множество войн. Финикийцы, пунийцы, ливийцы, варвары, арабы, испанцы, турки, французы – все оставили след в ее культуре, образе жизни и даже в цвете кожи коренных жителей.

В кафе «Бача» с видом на загогулину гавани Вье-Порт, куда я зашел пообедать, мне под чашечку крепчайшего кофе рассказали, что начиная с XVI века Бизерта стала настоящей пиратской вольницей, разгульной, бесшабашной бандитской базой. Местные даже гордятся, что интернациональные корсары добавили в кровь горожан перца, по-своему обогатили историю города, снискав ему своеобразную славу, и при этом такое наследие не сделало его жителей жестокими. В XIX веке пиратов изгнали, и город зажил степенной и размеренной жизнью рыболовов и земледельцев. Говорят, когда-то там было множество забитых судами и суденышками узких каналов. В бесчисленных гаванях теснились, а порой и громоздились друг на друге рыбацкие и пиратские суда, их подпирали бортами строящиеся и ремонтирующиеся посудины, отдельно хранились корабли, подготовленные к торгу за выкуп.

В конце XIX века всю эту прелесть безжалостно засыпали, прорыв один широкий канал, ведущий к большому внутреннему озеру. На громадной искусственной насыпи был построен современный город и новый порт, мгновенно ставший еще и военно-морской базой. Но Бизерта осталась в памяти людей как сказка Востока, воплотившаяся на юге Средиземноморья, и как прелестная, еще не совсем утерянная африканская Венеция. Глядя на современную Бизерту, я вслед за современниками этих уничтоженных тоненьких артерий представлял маленький белый городок, который отражается в воде уснувших к вечеру каналов. А те романтично так мерцают в мягком свете звезд, огнях базаров, таверн и жилищ…

Вот такая Бизерта. Кладбище и локалка.

Суда с более или менее сохранившимися дизельными двигателями там если и встречаются, то достаточно редко. Источники утверждают, что в локации можно найти и насквозь проржавевший крейсер времен Цусимы, и не очень прогнивший буксир времен Первой мировой… По предварительной оценке, Смотрящими переброшено в бухту не менее трех сотен кораблей, причем как мелочи, так и крупных. И все они стоят в этом эстуарии-дельте, на берегу или в воде.

Водная площадь Мертвой Бухты – это еще одно из услышанных нами названий места – большая. Скажем, размером с половину Выборгского залива, но, в отличие от него, она почти замкнута. Посредине сильно вытянутым овалом рассыпана гроздь островков покрупней, рядом хаос более мелких, парочку таких мне видно и сейчас, хотя разглядеть что-то через заросли очень трудно. И кругом суда! Полузатонувшие, но еще не сгнившие посудины, упавшие набок, на проклепанные железные листы нанесена земля, где-то через отверстия в корпусе даже кустики проросли… Имеется откровенный металлолом и странные металлоконструкции, вообще не относящиеся к флоту.

В памятке отдельно зафиксирован интерес к возможному нахождению в Мертвой Бухте остатков военных и не только судов русского черноморского флота, бежавшего в Бизерту из Крыма в 1920 году, Смотрящие этот исторический факт вполне могли обыграть.

Плотность ништяка ожидается разная. Где-то повышенная концентрация металлолома, а где-то лишь отдельные корпуса, слабо различимые среди деревьев. Смотрящие в паспорте этой локации написали бы так: «Степень техногенности среды – высокая». Большую часть железа уже и отжимать не имеет смысла, настолько оно прогнило, а многое и вытащить невозможно. Зачем все это сделано? Складывается такое впечатление, что в этом месте Смотрящие поместили материальный ресурс для какого-то крупного индустриального поселения, запланированного к реализации на берегу Амазонки, но по неведомым причинам так и не состоявшегося.

Для диких поселений, находящихся в стадии становления, этот загадочный эстуарий – отличное универсальное убежище, среда в нем чем-то даже сродни городской. Само же развитие групп в таких условиях будет носить характер весьма своеобразный… Второй раздел методички и был посвящен моделированию способов существования и развития людских поселений в таких условиях. Кстати, условия для мародерки здесь, пожалуй, тоже нестандартные: ведь она проводится не на земле, а по палубам и трюмам кораблей, в том числе и полузатопленных. Эх, мечта! Коммерческие пароходы, безымянные плоскодонные баржи, крошечные пассажирские пароходы, утерявшие надпись на борту паровые сухогрузы, да мало ли!

Размеры кладбища таковы, что людьми не исследована и четверть его акватории, чем и объясняется позднее появление даже первых скупых сведений о Речниках. Локалки и прочие ништяки необычны, корабельного характера. Это вам не рубленые избы в сосновом бору, а помещения в надстройках и закупоренные, неплохо сохранившиеся судовые отсеки! Например, стоит в протоке древний прогнивший насквозь сухогруз, с виду абсолютно ржавый, а боцманская каптерка – на тебе, чистенькая, целенькая! Полна краски, снастей, инструмента, обтирочных концов и всякого полезного по мелочи. Или, к примеру, офицерская каюта. Или баркас под шлюпбалкой. А то и погреба артиллерии, если таковая есть.

Больше всего здесь находится парусников и паровых судов, о существовании дизель-электроходов или турбинных машин пока ничего не известно, вроде бы попадаются небольшие дизельные посудины, но редко.

Уголь лежит в бункерах, танках. Специальных нефтеналивных судов, по уверениям источника, здесь нет вообще. Суперпризы – затертые в толчее мертвых корпусов исправные кораблики, как с консервации. Особую ценность представляет некоторое количество малых паровых двигателей, силовые машины пароходиков и паровых катеров. Даже старые негодные посудины в этом плане интересны, есть что с них снять и с чем вдумчиво поработать. Но и их угнать непросто. Проблема состоит не только в том, чтобы просто раскочегарить паровой баркас, но и в том, чтобы, не имея карты или фотоснимка, сделанного с воздуха Эльзой Благовой, по сложнейшему фарватеру вывести добычу на открытую воду. Полетала Эльза пару дней по прибытии на Амазонку – и встала на капитальный ремонт… Мы ждать не можем, да и непросто ей на такую дальность мотаться.

Но и первой причины, чисто технической, уже вполне достаточно. Паровая техника – даже для рукастых попаданцев темный лес. Тут нужна спецлитература, чертежи, инструктаж, практический опыт, письменный или устный.

Теоретически здесь могут встречаться небольшие шаланды и катера с автомобильными двигателями, оснащенными газогенераторами, это вполне реально, сугубо местный, специфический девайс… Стратегически ставка на использование газогенераторов – это решение от бедности, кризисное, вынужденное, так сказать. Тупик, нужно осваивать более производительные технологии. Но тактически – не такое уж и тупиковое дело. Внедрение газогенераторов позволит активнее использовать автотранспорт при дефиците жидкого топлива, а для небольших сообществ такая технология вообще золотое решение, особенно если нет возможности пользоваться благами локального НПЗ или таскать бензин поставками… Могут встречаться и простые моторные лодки – ведь начали же они появляться в Доусоне!

Глобальная тема. Но это задача не для сталкеров, а для мощностей завода или хотя бы хорошей мастерской с оборудованием и квалифицированным персоналом. Возможностям той же Манилы глубокая переработка ништяка точно не по зубам. Тут требуется серьезная металлообработка и слесарка, а развитие рядом с подобным развалом металлообрабатывающих ремесел может дать серьезный и вполне логичный толчок к появлению на Платформе нового промышленного кластера. И что, мы можем такое пропустить мимо глаз и ушей?

Здесь экспансией пахнет, вплоть до войсковых операций.

Кстати, в Речниках должен быть и определенный информационный ресурс, валяющийся по каютам: книги, инструкции, технические описания.

Берега внутри локации заболочены не так сильно, а по ним – леса, но не джунгли. Дело в том, что река, названия которой мы пока не знаем, приходит к Амазонке с обширного горного плато, но горной назвать эту реку нельзя – слишком она широка и полноводна. Скорее всего, там есть большое озеро-накопитель. Соответственно благодаря относительно малому пробегу по долине вода в реке еще чиста и прохладна. Это и определяет микроклимат места. Лес по берегам стоит густой, плотный, колесные средства передвижения тут буквально не покатят, даже квадроциклы, вернее всего, покатят лишь по берегу основного русла и пары длинных узких островов, – так мы сюда и попали.

Главные опасения уже не подтвердились. Здесь не так уж и влажно. Сразу скажу, что влажные джунгли – полная задница, штука очень некомфортная. Нечисти всякой навалом. Мало того что москиты жрут человека так, что даже тайга отдыхает, еще и рельеф всегда сложный – вверх-вниз, под ногами мокрая и скользкая листва, грязища, за шиворот постоянно лезут ветки. И, естественно, душная жара за тридцать. Там хорошо лишь тогда, когда солнца нет, и там, где за счет крон сплошная тень.

Соседи по Амазонке о Мертвой Бухте знают, но все попытки наиболее любопытных людей пробиться на квадроциклах, как и выйти из нее сушей, оказались безуспешными. Поэтому в локации особо ценны любого рода плавательные средства, а сама жизнь здешних обитателей почти во всем ориентирована исключительно на воду. Локальные грунтовки, начинающиеся именно здесь и не имеющие сопряжения с другими дорогами, на расстоянии полсотни километров в обе стороны их не интересуют. А вот нас здешние автодороги очень интересуют. Необходимо изучить, в окружении чего именно находится локация, и попытаться понять, для чего она вообще поставлена тут Смотрящими.

Местных пятнашек должно быть не очень много, всего пара сотен. Иначе бы жители городов про них знали гораздо больше. Судя по всему, многие аборигены-речники могут месяцами не покидать локации. Живут рыболовством, частично охотой на водоплавающую дичь и мелкое зверье, речным собирательством, огородами, небольшими плантациями, могут держать моллюсковые фермы.

Это огромное корабельное кладбище наверняка обросло своими таинственными легендами, одна уже известна: якобы тут появляются НЛО. Что-то часто в последнее время тарелки поминают, сам такие истории пару раз в Доусоне слышал от не совсем трезвых собеседников. Люди переносят с Земли старые фобии и мифы…

Здесь может быть очень своеобразная, уникальная биосфера, и пока еще непонятно, местный животный мир – аборигенный или привнесенный Смотрящими? Какие тут могут быть синтетические морфы, кого группе стоит опасаться? До первого контакта со здешними обитателями надо быть осторожным вдвойне, и это объяснит любому, почему товарищ Гоблин взял в разведку ручной пулемет.

***

Речники очень дорожат своим образом жизни и доставшимся им на халяву огромным материальным ресурсом, который, и они это понимают, может заинтересовать очень многих. Наверняка старшины общины это понимают так же хорошо. Поэтому речники всего и боятся, иногда прячутся, нормально организованной торговли с соседями нет в принципе.

Редкий товарообмен с соседями идет исключительно через доверенных лиц, изредка приплывающих сюда авантюристов. Соседи привозят к ним продукты, в основном это мясо и хлеб. Скорее всего, в ходу у покупателей горючее, листовое железо, моторы, кое-какое судовое оборудование и всяческие метизы. Ну, и целые суда, ведь как-то попадают в последнее время на Амазонку пароходики, древние катера без двигателей и снятые с кораблей парусно-весельные шлюпки… Молодцы эти речники! Восстанавливают и толкают. Опять же по слухам, найденное на кладбище оружие продавать категорически запрещено внутренними порядками речников: за такую контрабанду сразу вешают на рее. Хотя, говорят, случаи поставки огнестрела не так уж и редки, бизнес всегда найдет способы и лазейки. Я не верю в такие ограничения, вранье. Оружие всегда было и будет очень ходовым товаром, такого не запретишь без жесточайших репрессий. А репрессии немыслимы: нет для такого развлечения достаточного количества населения.

Уверен, что с точки зрения Сотникова, который пока что не знает о нашей операции, самым ценным ресурсом Мертвой Бухты станет никак не оружие, не имеющиеся тут в теории пушечные стволы, хотя бы и двенадцатидюймовые, он вообще ровно к оружию относится, а корабельные корпуса, сделанные из качественной стали спокойной плавки. Ценны огромные станины и цилиндры мощных паровиков, трубы и валопроводы, любые металлоконструкции. Имеет смысл загонять сюда большой паром с мощным краном, пару бригад газорезчиков – и вперед, резать, пилить, грузить и вывозить железо.

И вся эта уйма ресурсов в виде бесценного металла, сравнительно годной арматуры, паровых котлов и корпусов – сокровище для больших мальчиков из Большого Кластера, потому что такое богатство может переработать и освоить только Держава. Так что в самом ближайшем будущем Мертвая Бухта может стать настоящим яблоком раздора в отношениях с местными кластерами, причем война, если она случится, будет вестись по большей части на воде.

Речники, конечно, могут какое-то время понтоваться. Но я, простой разведчик, знаю, чем все это дело закончится. Знаю. Они примут новые правила игры или подвинутся.

Эти местные не знают, как выглядит на Платформе-5 настоящая Держава.

ГЛАВА 2
ЛЕГКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ЗМЕИНОЙ КОСЕ

Колея от прошедшего совсем недавно джипа была еще свежей, хорошо видимой на местами влажной траве, издававшей слабый запах смеси сена и реки. Здесь, в этом месте, где еще никто не жил, а похоже, и не ездил, словно сам Дух Платформы поставил на скорую руку приглашающий знак «Свободно!». Поставил и ушел работать над устройством новой планеты по утвержденному Смотрящими плану, скрывшись за недосягаемыми далями, о которых мечтает каждый нормальный сталкер. Но именно здесь эта непонятная сила почему-то изменила подходы к прогрессорству, открыв в себе такую сторону, что становилось немного не по себе.

Да, отчего-то жутковато. Ничего, так всегда бывает, в новых местах регулярно находишь что-то необычное. В первое время мандражируешь, постепенно привыкаешь, а потом лишний страх уходит, остается только рациональный, необходимый для поддержания тонуса. Пробуждается рабочий азарт, который давно уже не кроется в стремлении найти еще один материальный ништяк, ты занимаешься настоящей серьезной разведкой. Комплексной, с оперативной оценкой перспектив и принятием соответствующих решений по характеру и глубине поисков. Но мне всегда требуется это странное, опасное, щекочущее нервы и вместе с тем греющее душу чувство автономного поиска. Жить без него не могу.

Дорога шла посредине бесконечной косы, разделенной мелкими сезонными протоками на длиннющие острова. В центре свободно, по краям – заросли кустов, скрывающие вид на рукава реки, поэтому мне приходилось то и дело подходить к берегу, раздвигать ветви и осторожно выглядывать, оценивая ситуацию.

Я попробовал пением вызвать в голове какие-нибудь ассоциации, требующиеся для продолжения и подвижки в творчестве. Однако «Давлю клопов на тропке, все звери что-то робки» по-прежнему не катило. Все варианты следующих строчек получались стебными или неприличными. Нужно придумывать что-то другое.

Здешняя растительность не отличается богатством видов. Трава то мелкая, словно на газоне, то почти по пояс, ближе к границе воды. Деревья как деревья, пальм пока не видно, между стволами растут кустики, узкими полосами непосредственно у дороги поросль, если зайти поглубже, густая. Такая, что местами и не пробиться. Под травой то влажный, то сухой песок. По влажному идти неудобно, ноги утопают, так много не находишь, поэтому лучше всего двигаться между следами от колес. Воздух нормальный, не то что в настоящих джунглях, где он сырой, как в парилке, да еще и душный. Если остановиться и прислушаться, то понимаешь, что вытянутая в бесконечность коса полна мелкой жизни – кругом потрескивает, чавкает, сопит и шуршит…

Тогда и я тихонечко обозначусь. Шепотом.

 
Вот опять иду в разведку
И чешу я репу крепко:
Как бы так ништяк найти,
Чтоб живым потом уйти.
 

Шел легко.

Мне вообще чаще всего удобней передвигаться на своих двоих, чем трястись в тесных машинах. Так как сам я по воле родителей являюсь двухметровым здоровенным жлобом, ответственно заявляю: такие легендарные внедорожники, как «шевроле-нива», «шишига», ульяновский «козлик» и уж тем более так любимый Кастетом «виллис» сделаны не для меня, на водительском месте я не могу находиться чисто физиологически – ноги не вмещаются! Много есть достоинств у внедорожников, особенно у рамных, но и недостатков хватает. Для меня главный – теснота салона рамного джипа, объем которого заметно меньше по сравнению с кузовными моделями.

Чего я только не перепробовал, подбирая себе в прошлой мирной жизни пригодного проходимца. Gelandewagen модели 2000 года выпуска оказался очень тесным в плечах. Спине было настолько неудобно, что даже час, проведенный за рулем, становился сущей пыткой. Defender тоже не порадовал, я едва ли не выдавливал дверь плечом. Скоро опытным путем выяснил, что подбор машины не то чтобы идеально удобной, а хотя бы той, в которой людям ростом выше 195 см и весом больше 110 кг можно управляться без мучений, есть очень сложная задача. Ноги упираются во все, что можно.

Перепробовав все наши модели и несколько импортных, решил испытать на комфорт американский джип, рассчитывая, что уж американцы-то должны понимать толк в комфорте для больших людей. Не тут-то было! В салоне принадлежащего приятелю «чероки», регулярно нахваливающего свою рабочую лошадку, оказалось тесно. Из-за внушительного центрального тоннеля и в этом джипе для моих ног катастрофически не хватало места, а спинки передних кресел негостеприимно давили на лопатки. Расстроился жутко! Складывалось такое впечатление, что машину проектировали для одноногого пользователя, причем без левой ноги! Ее, несчастную левую, там вообще некуда поставить! Сидеть тоже тесно, я практически упирался головой в потолок. В конце концов, взял УАЗ-Патриот. Но даже там пришлось переваривать салазки водительского сиденья, сдвигая их на десять сантиметров назад, и не могу сказать, что я добился комфорта.

Так что обаянию рамных джипов я не подвержен. Это малорослики типа Лунева и Бикмеева сразу пищат в щенячьем восторге, увидев армейский «виллис» или «эскудик-паскудик», мне же остается только поморщиться. Даже выбраться после остановки непросто, все затекает! Если недалеко, то проще пешком пройтись, честное слово.

– Ничего, прогуляетесь и вы, карапузы, это полезно для здоровья, – проворчал я, рефлекторно оглянувшись, словно злой Кастет мог красться следом и все услышать. Он хоть и маленький, но очень опасный пацан. Многие люди погорели, не понимая этого.

Спор о недостатках рамных джипов – тема, которую поднимать в кругу фанатов не принято, но которую я всегда с удовольствием заряжаю, частенько не без удовольствия доводя фанатичного Кастета до бешенства. Ну, а что? Вы замечали, как порой ведет себя рамный внедорожник, вывешенный на скручивание, что бывает, когда ваш рамный Sorrento стоит на неровностях? У него плохо закрывается дверь багажника. И происходит это не только с данной моделью, а почти с любым рамным внедорожником, имеющим слабый по сравнению с вечно охаиваемыми паркетниками кузов в сочетании с рамой, обладающей определенной гибкостью.

Моя заготовка для Лунева такова: рама – штука довольно коварная при столкновении. Те, кто считает, что рамные автомобили в принципе безопаснее в ДТП, очень сильно заблуждаются. Лучшие премиум-кроссоверы, такие, как Range Rover, Porsche Cayenne, VW Touareg, Audi Q7, имеют пять звезд в крэш-тестах, обладая несущим кузовом. А вот рамный Sorrento получил только три звезды. А первые крэш-тесты УАЗ-Патриот, у которого при фронтальном ударе сорвало кузов с рамы? Из-за этого же Sorrento несколько больше козлит и хуже рулится, чем мои предыдущие авто. Причина все та же – рама и зависимая задняя подвеска. Автопроизводители не просто так уходят от рамных машин и зависимых подвесок, в отличие от фанатеющих по теплым ламповым джипам малоросликов, они отлично понимают, что для повседневной езды от внедорожника прежде всего требуется комфорт, а не дискомфорт. Рама нужна для грузоперевозок, для лютой внедорожной подготовки, хорошей артикуляции подвески и повышения выносливости машины, работающей в тяжелых условиях дикого офф-роуда. Что же касается вопроса пассивной безопасности – кузовных машин с лучшей безопасностью в разы больше, чем рамных.

Конечно же, все спорно, на зато какой кайф сказать такое Кастету – как сообщить геологу, что нефть получают из динозавров. Бесится страшно.

В общем, о потере джипа я сожалел, но без горьких слез.

***

День давно перевалил за полдень, скоро начнет вечереть.

Надо бы поторапливаться, впереди как минимум шесть километров пути, прежде чем я достигну того места, где мы на джипе мелким бродом преодолели протоку с песчаным дном и на которую с руганью вылетели вскоре после обстрела. А потом еще столько же придется топать назад. И сделать это нужно до наступления темноты, потому что для опытного сталкера нет более глупого занятия, чем шатание по незнакомой местности во тьме.

Хорошо в нас из автомата шарахнули.

Где-то там у них стоит передовой заслон, может, даже целое укрепление на воде. Данька Сухов, едва переведя дыхание после нападения, пошел дальше, начав фантазировать на ходу и выдвигать смелые версии. Ему и артобстрел померещился. Мол, здешняя община сумела привести в действие одну из орудийных башен на брошенном крейсере, и теперь все соседи этого удивительного анклава вынуждены строить отношения на слухах о наличии у речников полных погребов. Наши допускают, что у местных много условно восстановимой артиллерии и боеприпаса. Пусть эти гипотетические погреба залиты водой, но если правильно подойти к вопросу, то кое-что извлечь можно.

И вот якобы напротив главного судоходного канала, на выгодной точке, с которой удобно контролировать вход в эстуарий с Амазонки, сидит на грунте самый настоящий броненосец времен Цусимы и Порт-Артура со сравнительно живой артиллерией малого калибра, мимо не пройти. Нечто типа «Русалки». Полностью оживить его у речников кишка тонка. С трудом дотащили на буксире и посадили для верности на грунт, получив бронированный Форт. Башни развернуты в амазонский проход и на главные острова-косы, заклинены, пушки набиты картечью. Дальше его вообще понесло в фантастику: на бортах стоит еще и 37-миллиметровая мелочь, «гочкисы» и револьверные орудия… Напрасно Костя ему напомнил, что группу обстреляли из обычного автомата, – фантазия у мальчишки разыгралась не на шутку.

Быстро идти нельзя, не на рекорд собираюсь. В такой трудно просматриваемой местности приходится часто останавливаться, приседать, прислушиваться и приглядываться, контролировать запахи. То и дело на глаза попадаются разные артефакты. Только что я прошел мимо груды почерневших деревянных ребер, остатков набора шпангоута какого-то баркаса, пару раз попались пустые железные бочки. Брошенные! Такое сокровище, и никому не нужно! Непорядок.

Вокруг ни души. Интересно, в который раз я оказываюсь в ситуации вынужденного оперативного одиночества? Без счета. Зарекайся, не зарекайся – опять попадешь в передрягу одиночного плавания, судьба такая. Ты словно возвращаешься в одну и ту же ситуацию, чтобы испытать то, что припасено именно для тебя…

Есть рифмы! Еще строчки родились!

 
А, пока что, как ни странно,
Нет ни одного каймана,
Только птички, блин, вокруг —
Ни друзей-на, ни подруг.
 
 
Скоро я вернусь обратно,
Выпью пива троекратно.
Слушать будете рассказ,
Как я мир от смерти спас.
 

Еще совсем немного – и должен будет показаться остов крупного судна, мимо которого мы проскочили на машине. Я взглянул на часы. Время идет, а результатов разведки нет. Низкий серый туман окончательно рассеялся, словно где-то рядом включилась огромная вытяжка, поднялся ветерок, полностью открывший причудливо изрезанную в острова плоскую поверхность надпойменной долины со множеством кустов, низких деревьев и остро пахнущей травой, красивой, как на газоне. В небе, освободившемся от клочков белых туч, уже клонился к горизонту бронзовеющий шар солнца. Не жарко, двадцать восемь от силы. И ветерок. Не люблю мест, где всегда безветренно, вообще ненавижу мертвый штиль.

Выгнутая перед плато зеленая равнина, сложно изрезанная рекой, не дает обзора – куда ни глянь, густая бахрома деревьев скрывает горизонты. Но стоит забраться на любую возвышенность или на надстройку большого корабля, например, и сразу откроется вполне информативный вид на местные красоты. Пространство раскинется живой картой, всплывут важные детали, обозначатся русла ручьев и речушек, проявятся острова, бугры холмов по главным берегам и, конечно, людская активность. Надо бы найти подходящую точку и вскарабкаться.

Какая длиннющая коса! Можно назвать ее и цепью вытянутых по течению островов, изгибающихся змеей, но коса, мне кажется, точнее.

– Змеиная Коса! – решил я, ставя первый значок на виртуальной карте.

Вот и еще одна бочка, с этой даже краска не облезла. Рядом из песка торчат погнутые арматурные прутья, страшноватые, ржавые, крайние словно чем-то оплавлены, что ли… Ерунда какая-то, не стоит забивать голову. Один хрен, даже у местных никто не знает, что тут происходило изначально. Смотрящие всегда работают без свидетелей.