Текст книги "Судоплатов. Начало (СИ)"

Автор книги: Вадим Чинцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Правовое положение русских беженцев не давало права на бесплатную квартиру или комнату, часто эмигранты проживали в помещениях, предоставленных социальными организациями. В целом, германское правительство относилось к русским эмигрантам снисходительно, несмотря на пьяные загулы, переходящие в драки тех, кто имел солидные долларовые накопления и шиковал, заказывая икру и дорогое шампанское, однако периодически проводились проверки документов. Лица, не имеющие «персональный аусвайсов и паспортов», штрафовались, а в отдельных случаях и выселялись за пределы Германии. Празднование Рождества и Нового года происходило с большим размахом. Так, «разгул, который наблюдался среди русских за границей во время Пасхи, был 'беспримерен в истории».

По германским законам начальное образование могли получать дети любых национальностей, законно проживавшие на территории государства. При этом, в эмигрантской среде высказывались опасения о скорой германизации молодежи и потере ею русских культурных черт.

Несмотря на финансовые трудности, доходы большей части русских эмигрантов позволяли приобретать продукты питания, спиртные напитки, табак, одежду, предметы интерьера и мебель. Гиперинфляция еще не охватила страну. С нас за две комнаты взяли пятьсот марок, хотя платежи владельца за комнату составляла пятьдесят марок. С русских запросто могли взять и полторы тысячи за комнату, нам пошли навстречу только из-за нашей национальности. Серый и Аркаша усиленно учили немецкий вместе с Федором, стараясь поменьше на людях говорить на своем плохом немецком.

Наум оказался обаятельным и общительным юношей, он нам похвалился, что один из его предков в год наполеоновского нашествия повторил подвиг Ивана Сусанина, заведя отряд французов в непролазные болота, где они и погибли. Озверевшие солдаты повесили отважного патриота.

Мы с ним часто играли вечерами в шахматы, а остальные наблюдали. Наум в первый же такой вечер рассказал немного о себе – Мне было тринадцать, когда умер мой отец, работавший конторщиком на местном бумажном заводе. Жило наше семейство небогато, хотя наша родня относилась к купеческому сословию. После смерти отца моя семья из захолустного Шклова перебралась в Могилев. Кроме меня на попечении матери находилось еще две сестры и брат, которых ей одной прокормить было не под силу. Какое-то время нас содержал дедушка, работавший частным поверенным, однако вскоре и он скончался. На этом мое детство окончилось – как старший в доме я стал подрабатывать перепиской бумаг. Заработок мой был мал, и подобная работа не сулила мне никаких перспектив. В связи с этим я решил поступить в Могилевское коммерческое училище. После февральской революции я ушел из седьмого класса училища и устроился инструктором отдела статистики, а весной вступил в партию эсеров, в то время пользовавшуюся среди нас, еврейской молодежи, большой популярностью. Однако уже спустя несколько месяцев я был разочарован практической деятельностью верхушки партии, стремившейся в первую очередь к большим окладам и мало прислушивающейся к народным нуждам. После Октябрьской революции городская управа была распущена, и я начал работать в пенсионном отделе городского совета, занимаясь оформлением пенсий и пособий. Когда в марте восемнадцатого германские войска перешли по всему Восточному фронту в наступление, наш Могилев оказался занят солдатами кайзера. Интервенты разогнали Совет рабочих и солдатских депутатов, и я устроился на бетонный завод. Когда германские войска белорусские земли, в Могилев вошли части Красной Армии, восстановив советскую власть и я вновь устроился в городской совет и занялся реализацией продразверстки. По долгу службы мне пришлось много разъезжать по губернии, участвуя в подавлении кулацких бунтов. Спустя короткое время меня перевели на работу в Губпродукт, где я решал проблемы, связанные с кооперацией производителей. Весной этого года меня отправили в столицу для учебы на курсах, организованных при Всероссийском совете рабочей кооперации. В родные края я вернулся в сентябре, обосновавшись в Гомеле, я принял участие в подавлении мятежа, возглавляемого бывшим царским офицером Стрекопытовым. Когда я узнал о приближении к Гомелю белогвардейцев, я вступил в партию большевиков и стал бойцом партийного отряда. А тут вдруг вызов из Москвы! Да еще телеграмма была подписана самим председателем ВЧК! Я по дороге в столицу всю голову сломал, пытаясь понять для чего я понадобился. Вы не в курсе, откуда товарищ Дзержинский про меня узнал и почему именно меня определили в ваше управление?

Я с невинным взглядом покачал головой, Аркаша тоже отрицательно ответил, Серый пожал плечами.

Наум вздохнул – Когда я увидел с кем мне предстоит служить, я малость опешил – мой командир младше меня на четыре года, его заместитель вообще двенадцатилетний ребенок. И при этом оба успели вступить в партию!

Федор усмехнулся – Видел бы ты этого мальчика на фронте! Он стреляет как Вильгельм Тель!

Серый встрепенулся – Это еще кто такой?

Наум улыбнулся – Это легендарный народный герой Швейцарии, живший лет шестьсот назад, искусный стрелок, борец за независимость Швейцарии от Австрии и Священной Римской империи.

Федор добавил – Именно за меткую стрельбу Пашку наградили почетным революционным оружием, а сам комдив товарищ Щорс ему свой маузер с дарственной табличкой подарил!

Серый кивнул – Я этот пистолет видел, ничего, мне скоро такой же вручат, да еще с орденом красного знамени на рукояти! Я когда узнал, что нас представили к почетному оружию, я попросил не шашку, а маузер. Я же не конник какой-то!

Марта, до этого сидевшая молча и только внимательно прислушавшаяся к нашим разговорам, удивленно спросила – Тебе за что же?

Серый выпятил грудь – Так за наш рейд в тыл белых, вот только цель операции я разглашать не буду! Ты к нам пока временно прикомандирована! За тот рейд Паша помимо уже полученной шашки с орденом Красного Знамени должен получить еще три ордена, а нам с Аркадием только по два ордена и третий на почетном оружии. Зря ты Аркаша как и я не попросил маузер!

Вот тут и Наум и Марта «подвисли». Наум прокашлялся и переспросил – Так что же, Павел четырежды орденоносец получается?

Аркаша кивнул – Представления уже подписаны, если бы не эта командировка, мы бы уже с орденами на груди ходили! А шашка это вещь! Маузер у меня тоже будет позже. Вот может после возвращения из Берлина и получу!

Серый надулся – Меня не забудь представить к орденоносной шашке тогда, товарищ командир!

                                                        

Глава 13

После окончания Первой мировой войны Адольф Гитлер вернулся в Мюнхен. Не имея образования и карьерных перспектив, он старался оставаться в армии как можно дольше. В июле 1919 года он был назначен Verbindungsmann(агентом разведки) Aufklärungskommando(разведывательного отряда) рейхсвера, чтобы оказывать влияние на других солдат и расследовать деятельность DAP (Немецкая рабочая партия). Хотя Гитлер поначалу не был впечатлён этими собраниями и считал их неорганизованными, ему понравилась состоявшаяся дискуссия. Во время этих исследований Гитлер проникся антисемитскими, националистическими, антикапиталистическими и антимарксистскими идеями основателя Антона Дрекслера. 12 сентября 1919 года, во время партийного собрания в пивной Sterneckerbräu, Гитлер вступил в жаркий политический спор с посетителем, профессором Адальбертом Бауманном, который усомнился в обоснованности аргументов Готфрида Федера в поддержку баварского сепаратизма и против капитализма. Яростными нападками на аргументы этого человека он произвел впечатление на других членов партии своим ораторским мастерством и, по словам Гитлера, Бауман покинул зал, признав свое безоговорочное поражение. Впечатлённый ораторским мастерством Гитлера, Дрекслер предложил ему вступить в партию. По приказу своего армейского начальства Гитлер подал заявление о вступлении в партию. Хотя Гитлер изначально хотел создать свою собственную партию, он надеялся, вступив в DAP, он мог со временем стать её лидером. Поэтому он убедил организацию стать не дискуссионным клубом, каким она была раньше, а активной политической партией.

Менее чем через неделю Гитлер получил открытку, в которой говорилось, что его официально приняли в партию и что он должен прийти на заседание комитета, чтобы обсудить это. Гитлер пришёл на заседание комитета, которое проходило в захудалой пивной «Альтес Розенбад». Обычно военнослужащим не разрешалось вступать в политические партии. В данном случае Гитлер получил разрешение капитана Карла Майра вступить в DAP. Кроме того, Гитлеру было позволено остаться в армии и получать еженедельно жалованье в размере двадцати золотых марок. В отличие от многих других членов организации, эта постоянная работа обеспечивала его достаточным количеством денег, чтобы он мог полностью посвятить себя DAP. В то время, когда Гитлер вступил в партию, не было ни членских номеров, ни карточек, но он знал, что является пятьдесят пятым членом. В январе следующего года в партии должны были ввести карточки с нумерацией в алфавитном порядке. Гитлеру должны были присвоить номер 555, счёт начали с 501-го, чтобы партия казалась больше. Гитлер был избран седьмым исполнительным членом центрального комитета партии.

Выступив с первой речью в DAP 16 октября в «Хофбройхаус», Гитлер быстро стал самым активным оратором партии. Значительные ораторские и пропагандистские способности Гитлера были оценены партийным руководством, и в этом году на его выступления стали приходить толпы людей.

После очередного митинга, на котором Гитлер открыто отвергал марксистскую идею диктатуры пролетариата и вместо этого пытался обратиться к рабочему классу, чтобы создать «народное сообщество»(volksgemeinshaft), где немецкая идентичность была бы важнее классовой принадлежности, религии или других идей, верхушка партии отправилась в ресторан «Хофбройхаус», человек пятьдесят их фанатов шли за ними, продолжая выкрикивать те лозунги, которыми Гитлер зажигал толпу, и совершенно никто не обращал внимания на подростка лет семнадцати и двенадцатилетнего мальчика с флажком, на котором была символика DAP.

Вся эта толпа ввалилась в помещение ресторана, Гитлер, Дрекслер и остальные руководители партии сдвинули столики и потребовали у кельнера пива и сосисок с капустой. Кельнер почувствовал, как по его плечу кто-то похлопал. Обернувшись, он увидел милого мальчугана, протягивающего ему какую-то медную трубку со шнуром. На трубке была наклейка, на которой была надпись «Хлопушка с сюрпризом. Заряжена разноцветным конфетти. »

– Дяденька! У людей праздник, разрядите над столом хлопушку пожалуйста, пусть это будет для них сюрприз! – мальчуган сунул в ладонь кельнера купюру.

Взяв у мальца хлопушку, почему-то оказавшуюся довольно увесистой, и спрятав молниеносно купюру в карман, кельнер подошел к столу и не видел, что мальчик покинул зал ресторан. Ое поспешно вместе со своим по видимому старшим братом удалялся прочь.

Адольф с удовольствием пригубил из принесенной кружки пива, когда к их столам подошел кельнер, с улыбкой направивший хлопушку вверх, дернул за шнур. Раздался взрыв и забитые в медную трубку шарики от картечи, рассчитанной на волков, после взрыва трубки разлетелись над столом, поразив всех сидящих и даже достав окружающих гостей ресторана.

На следующий день мюнхенская газета выпустила некролог, перечислив погибших членов DAP, кельнера и еще трех человек. Еще десять человек было ранены и травмированы.

После демобилизации в 1919 году Эрнст Рём вступил во фрайкор (свободный корпус, добровольческий корпус – наименование ряда полувоенных патриотических формирований, существовавших в Германии и Австрии) под командованием Франца фон Эппа и участвовал в жестоком подавлении Баварской советской республики. В июле 1919 года был принят в состав 7-й (Баварской) дивизии рейхсвера. Вместе с другими офицерами рейхсвера националистических взглядов, в том числе Карлом Майром и Беппо Рёмером, Рём основал неформальное офицерское объединение «Железный кулак». На одной из сходок этой группировки в начале осени 1919 года он познакомился с Адольфом Гитлером, который тогда был агентом под прикрытием в политотделе разведывательной службы под руководством Майра, а затем вёл курсы политической подготовки для рейхсвера. Как и Гитлер, Рём стал членом Немецкой рабочей партии. Из газеты он узнал о гибели своих сопартийцев и поспешил из своей квартиры выяснить подробности этого ужасного преступления. Выйдя на улицу, Эрнст столкнулся с подростком, который ткнул иголкой, смазанной цианидом, в бедро. Аркаша, который специально оказался на пути Рема, тут же поспешил на трамвайную остановку, на которой его ждал Быков. Вынырнувший из его сознания Павел, удивленно полюбовавшийся на немецкий город, опять вернулся в воспоминания, продолжая читать какую-то книгу. Вскочив на трамвай, они смотрели через стекло на упавшего Рема, вокруг которого начал собираться народ.

Двадцати шестилетний обер-лейтенант Герман Геринг находился в отпуске и жил в мюнхенском доме с матерью и четырьмя братьями и сестрами. За время боёв на первой мировой войне он сбил 22 самолёта противника и был награждён Железным крестом 1-го и 2-го класса и высшей военной наградой Пруссии орденом Pour le Mérite. Вечером он возвращался с офицерской пирушки и, услышав догоняющие его шаги, не придал этому значения. Узкий, но остро заточенный кухонный нож вошел ему в правую почку два раза. Аркадий, руки которого были в лайковых перчатках, тут же развернулся и прихватив с собой страховавшего его Быкова, поспешил подальше от места убийства. Через пару минут глаза несостоявшегося Вице-канцлера Германии остекленели.

Генрих Гиммлер изучал агрономию на сельскохозяйственном отделении Высшего технического училища при Мюнхенском университете. Большую часть свободного времени проводил в компании своих товарищей по фехтовальному кружку «Лига Аполлона», которым руководил еврей. Несмотря на свой антисемитизм, Гиммлер сохранял вежливость при общении с ним и другими еврейскими членами кружка. Вот и сегодня он, прощаясь с товарищами, крепко пожал руки двоим евреям, в мыслях же Генрих проткнул их сердца и поставил ногу на их тела. Навстречу шел подросток, который вел за руку скорее всего младшего брата. Генрих насвистывал военный марш и только скользнул взглядом по детям, поравнявшись с ними он вдруг почувствовал резкую боль в правом боку.

«Боже! Неужели приступ аппендицита!» – Генрих схватился за живот и почувствовал, что его рука стала мокрой.

Подняв руку к лицу, он с ужасом увидел кровь. Удар в печень длинным клинком сделал свое дело – несостоявшийся Рейхсфюрер СС медленно опустился на колени, он хотел закричать, но изо рта пузырилась кровь.

В восемнадцатилетнем возрасте Курт фон Шлейхер поступил унтер-офицером в 3-й гвардейский пехотный полк. Там он познакомился и подружился с Оскаром фон Гинденбургом – сыном будущего фельдмаршала и президента. Вторым человеком, чье расположение оказалось столь же полезным, был генерал Грёнер, у которого сложилось хорошее мнение о способностях Шлейхера, когда тот был еще слушателем военной академии. Став в прошлом году преемником Людендорфа в ставке Верховного командования, Грёнер взял молодого офицера к себе в адъютанты. Шлейхер уже в шестнадцатом году играл важную роль в войсковом ведомстве, а в восемнадцатом-девятнадцатом годах был политическим экспертом Верховного командования. Он завязал тесные связи с промышленными и банковскими кругами, с политиками всех буржуазных партий, с закулисными покровителями реакционных объединений и клубов, с университетскими профессорами и теневыми фигурами полусвета. Обладая большим чутьем в экономических и политических вопросах, едким сарказмом и манерами денди, а также располагающей внешностью, он сумел снискать симпатии разных людей. Хотя из-за своих острых и непочтительных высказываний Шлейхер нажил себе много врагов, но в целом его воспринимали благожелательно, как человека, с которым не следует ссориться хотя бы уже из-за его беспримерной изворотливости и ловкости.

Почти все свободные вечера Шлейхер проводил в кабаре. После Первой мировой войны кабаре стали чрезвычайно популярны по всей Европе, но нигде они не были так популярны, как в Германии. После отмены цензуры Веймарским правительством немецкие кабаре преобразились и расцвели. В развлечениях в кабаре Берлина, Мюнхена и других городов вскоре стали преобладать две темы: секс и политика. Истории, шутки, песни и танцы были пронизаны сексуальными намёками. Некоторые кабаре посещали геи, лесбиянки и трансвеститы; когда-то им приходилось скрывать свою сексуальную ориентацию, но они воспользовались свободой кабаре, чтобы открыто демонстрировать и обсуждать её. Реакционеры и пуритане, конечно, ненавидели это.

Берлин превратился в мировой Вавилон. Немцы привнесли в извращения всю свою пылкость и любовь к системе. Наряженные мальчики с искусственными талиями прогуливались по Курфюрстендамм… Даже древний Рим не знал таких оргий, как берлинские трансвеститские балы, где сотни мужчин в женской одежде и женщин в мужской одежде танцевали под благосклонными взглядами полиции. На фоне всеобщего упадка нравов своего рода безумие охватило именно те круги среднего класса, которые до сих пор были непоколебимы в своём укладе. Юные леди с гордостью хвастались своей развращённостью; подозрение в девственности в шестнадцать лет считалось позором в любой берлинской школе.

В этот вечер Курт находился в компании своего друга Оскара фон Гинденбурга, который по просьбе Курта пригласил своего отца.

Тот вошел в помещение и поморщился, видя царящее вокруг веселье и поглощение спиртного бешенными темпами.

Поздоровавшись, Пауль фон Гинденбург расстегнул верхнюю пуговицу мундира и Курт задал ему вопрос – Как прошло ваше заслушивание?

– Ты же знаешь, что после завершения войны я ушел в отставку второй раз. В этом году меня вызвали на слушание комиссии рейхстага, которая занимается поиском ответственных за развязывание войны в четырнадцатом году и за поражение в восемнадцатом. На заседании комиссии я не признал себя виновным в поражении Германии, более того, я сказал, что весной-летом прошлого года в ходе весеннего наступления Германия была близка к победе, и лишь предательское поведение общества привело к катастрофе.

Курт уважительно кивнул – Я вас понимаю! Я предлагаю вам попытаться стать Президентом Веймарской Республики. Мои друзья могут помочь в обеспечении вашей рекламной компании. Вам нужно уже сейчас начать участвовать в политической жизни страны.

– Да, но по закону социал-демократ Фридрих Эберт освободит свой пост для выборов только через семь лет! Тем более, что по моим сведениям в военных кругах зреет заговор и власть будет в руках военных!

Курт покачал головой – Я думаю, что ничего у армии не выйдет! И вам нужно готовиться к выдвижению на пост президента именно сейчас.

– Ну что же! Предлагаю продолжить этот разговор у меня. Вы не против покинуть это гнездо разврата?

Курт пожал плечами – Нет. У входа возьмем извозчика!

Как только троица, среди которых помимо нашей одной цели была и вторая, появились на выходе, мы с ножами в рукавах шагнули им навстречу. Быков в теле Павла пустил слезу и протянул вперед руку – Добрые господа! Подайте сиротам на пропитание!

Мы с Аркашей шагнули вперед, он пару раз ударил Шлейхера в живот, а я успел со скоростью швейной машинки снизу вверх пару раз ударить в низ живота Гинденбурга и третьим ударом в бедро его сына я попал в его бедренную артерию, после чего Оскар тут же побледнел от резкой потери крови. Из кабаре показались еще посетители и мы, успев выдернуть из внутренних карманов верхней одежды убитых их портмоне, со всех ног вскочили в коляску извозчика.

Аркаша приставил к его шее нож – Гони! – в ужасе тот ударил лошадь кнутом и та рванула с места.

Всю эту неделю, которую мы с Голиковым потратили на устранение дополнительных целей, остальные вели наблюдение за Красновым. У того видно водились немалые деньжата, если он постоянно зависал в одном из кабаре. Нам осталось устранить фон Папена и можно было включиться в общую работу по бывшему атаману.

Франц фон Папен родился в семье крупного землевладельца, происходившего из древнего немецкого рыцарского рода. До Первой мировой войны служил офицером Генштаба. В 1905 году женился на Марте фон Бох-Гальхау, одной из самых богатых невест в Германской империи, дочери владельца компании Villeroy Boch. Приданое Марты превратило Франца фон Папена в состоятельного человека. Чтобы заслужить уважение тестя, признававшего только офицеров генерального штаба, Папен поступил учиться в Прусскую военную академию, чтобы затем продолжить военную карьеру в генеральном штабе.

В 1913—1915 годах – военный атташе в США, откуда был выслан за шпионаж и подрывную деятельность. Затем служил на Западном фронте. В 1916 году выступал посредником между немецким правительством и ирландскими повстанцами-республиканцами в поставках оружия, которое было использовано ими против британской армии. С 1917 года служил офицером Генштаба на Ближнем Востоке и в звании майора в турецкой армии в Палестине. В 1918 году вернулся в Германию. Весной 1919 уволился из армии в чине подполковника. После Первой мировой войны семья фон Папен проживала в арендованном поместье в вестфальском Мерфельде. Мерфельд – это окрестность города Дюльмен в округе Косфельд в федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия.

Пришлось Привлечь Федора и Марту для поездки почти на пятьсот километров. Ну и конечно же с собой взяли и Серого, который был только рад – ему порядком надоела слежка за Красновым. Да и наше отсутствие в столице Германии было нам на пользу – После последнего нашего дерзкого убийства вся полиция города стояла на ушах и разыскивала преступников среди беспризорников, хотя свидетели описывали добротную одежду у напавших малолетних убийц, ограбивших своих жертв.