Текст книги "Судоплатов. Начало (СИ)"

Автор книги: Вадим Чинцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Вокзал был оцеплен, на соседних путях в товарные вагоны грузились красноармейцы и лошади, на платформы загружали пушки и ящики со снарядами., Под штаб были выделены десяток пассажирских купейных вагонов второго класса, вагон четвертого класса для размещения охраны и штабной вагон-салон, для лошадей к составу прицепили товарные вагоны, на одной платформе стоял легковой автомобиль, а на второй бронеавтомобиль. Моего Зверя по сходням завели в один из вагонов.

Федора скептически осмотрел начальник взвода охраны – Ну что, герой, говорят, ты у беляков пулемет утащил? Значит тебе можно доверять. Пойдем, покажу твое место.

Меня же Олег привел в одно из купе, которые служили жильем ординарца и порученцев комдива. Кроме меня у Щорса были еще четыре порученца. Я поставил свой вещмешок и винтарь, вышел в коридор и посмотрел в окно. Я изменил судьбу Пашки Судоплатова и мне это понравилось.

«Эт ты че, меня порученцем к самому Щорсу определил? Ну ты даешь, Григорий!» – в моей голове проявился настоящий хозяин тела и я недовольно поморщился: неужели ему надоели фильмы и книги? Нет, с голосами в моей голове надо как-то заканчивать. Вот только как?

PS Большая просьба: нажмите сердечко на странице книги если вам она интересна!

Глава 3

Я тихонько сидел в углу салона штабного вагона с блокнотом и карандашом ч готовностью записать распоряжение комдива. Щорс и его командиры стояли возле карты, комдив был в плохом настроении он водил указкой по карте, комментируя сложившуюся обстановку – Польские войска в Белоруссии под командованием Станислава Шептицкого продолжают двигаться на восток, получая подкрепления из Польши. В конце апреля поляки заняли город Гродно, оставленный немцами. В мае – июле польские части пополнились семидесятитысячной армией Юзефа Халлера, переправленной из Франции. Восточная Галиция на сегодняшний день полностью занята польской армией, администрация Западно-Украинской Народной республики ликвидирована. К сожалению существенных подкреплений советские войска в Белоруссии не получат, поскольку все резервы советский генштаб направил на южное направление против Добровольческой армии Антона Деникина.

После прорыва фронта Деникиным в конце мая дивизия Махно самовольно оставила его. Именно дивизия Махно должна была организовать контрудар по Деникину для восстановления линии обороны. В итоге как вы знаете образовался разрыв в семьдесят пять верст, который за отсутствием резервов нечем было закрыть. Фактически это была измена, которая во многом способствовала дезорганизации Южного фронта при отходе его сил.

Подавить восстание на Дону также не удалось, хотя карательная экспедиция контролировалась лично товарищем Троцким. На центральном участке Южного фронта, на котором наступает Добровольческая армия, положение наших войск стало критическим. Особенно это касается снабжения. На начало июня этого года наши войска на Украине составляли около девяти тысяч командиров и ста семидесяти девяти тысяч красноармейцев, причем на вооружении имелось только сто тысяч трехсот пятидесяти винтовок. Некомплект в частях фронта составил четыре тысячи командиров и ста двадцати семи тысяч красноармейцев. Нам катастрофически не хватает боеприпасов. Положение под Екатеринославом более чем катастрофическое, на складах нет ни одного русского патрона, целые рабочие батальоны вырезываются казаками. Месяц назад Добровольческая армия взяла Белгород и Харьков. Военные специалисты, командовавшие войсками Красной армии, позорно бежали, оборона города рухнула. в конце июня добровольцы захватили Крым. На следующий день пал Екатеринослав. Части Четырнадцатой армии, оставившие город в большом беспорядке, после боев стали небоеспособны. Екатеринослав пал и мы теперь отступаем к Коростенскому железнодорожному узлу для обеспечения эвакуации Киева. Да! Столицу Украины командование фронта решило отдать врагу! Ее просто некем и нечем оборонять. Положение как вы видите катастрофическое! Но мы не должны поддаваться панике.

Деникин в своей «Московской директиве», предусматривает широкое наступление для взятия столицы. Её по направлению Курск – Орел – Тула ведет армия Май-Маевского. Сидорин обеспечивает фланг Добровольческой армии, двигаясь по линии Воронеж – Рязань и Новый Оскол – Кашира. Врангель наступает вверх по Волге в направлении на Пензу – Нижний-Новгород и Владимир. Перед началом движения на Москву Май-Маевский должен обеспечить свой левый фланг взятием Киева и очищением Новороссии и Правобережной Украины.

У меня при упоминании фамилии белого генерала всплыли воспоминания о фильме «Адъютант его превосходительства», в котором прототипом адъютанта Маевского был попавший волею случая к белым в плен Павел Васильевич Макаров, Макаров из рядовых дослужился до прапорщика и после революции примкнул к большевикам. В прошлом году по заданию Севастопольского обкома он формировал красноармейские отряды в северной Таврии. Здесь в Мелитополе в Макаров и был захвачен разъездом белых. Представившись штабс-капитаном и сыном начальника Сызрань – Вяземской железной дороги, он вскоре устроился на службу в штаб дивизии Дроздовского. В одном из боев генерал был убит и дивизию возглавил Владимир Зенонович Май-Маевский. Макаров сблизился с ним и вскоре был назначен адъютантом. Попытки Макарова связаться с местным коммунистическим подпольем в Харькове и Ростове закончились неудачей: оно было практически повсеместно разгромлено. Оставалось надеяться на будущее и заниматься мелким вредительством: несвоевременно поданные сводки, провоцирование соперничества между разными генералами и ведомствами. Штаб Май-Маевского, переброшенный в Донбасс, располагался на важных железнодорожных станциях: в Юзовке, Никитовке, потом Криничной, Иловайске. Здесь и работал «адъютант его превосходительства». Я не заметил как командиры покинули вагон и очнулся от пристального взгляда, передо мной стоял Щорс – Я вот не пойму, вроде глаза открыты, а будто спишь на ходу. Что случилось, красноармеец Судоплатов?

Я вскочил и вытянулся по стойке смирно – Товарищ комдив! Разрешите мне разработать операцию по устранению Май-Маевского и его штаба!

Щорс прошел и сел за стол – Рассказывай!

– Для выполнения этой операции мне нужны подростки до шестнадцати лет, проверенные за время гражданской войны. Запросите в Ударной бригаде, сформированной из курсантов Киевских командных курсов, список подходящих по возрасту выпускников.

– Интересно! – комдив пристально разглядывал меня, не понимая источника моей осведомленности и я сымпровизировал – Мне предлагали учебу на этих курсах после достижения мною хотя бы четырнадцати лет.

– Допустим, найдем мы таких ребят, что дальше?

– Мы под видом беспризорников перейдем фронт и отправимся вдоль железки в тыл белогвардейцев. Выявив расположение ставки Маевского, мы ликвидируем и его и офицеров его штаба. Нас даже обыскивать не будут, разве что подзатыльник дадут, чтобы под ногами не мешались. Для диверсии достаточно двух-трех человек, большее количество вызовет подозрения.

Щорс крикнул – Олег! Принеси нам два чая! И перекусить что-нибудь. – затем мы дождались пока ординарец принесет и поставит на стол жаренную курицу, ржаного хлеба, вареной картошки в мундире и порезанного сала. Когда Олег после этого великолепия принес чай в стаканах и серебряных подстаканниках и несколько кусочков сахара, комдив кивнул – Налетай, не стесняйся!

Дождавшись пока мы насытимся и перейдем пить чай в прикуску, Щорс начал размышлять вслух – Ты конечно хорошо стреляешь и даже метко кидаешь в цель любое холодное оружие, это я знаю, но хватит ли тебе мужества действовать посреди вражеской армии?

– Так точно, хватит! Я могу продемонстрировать как примерно я буду действовать, очутившись в деникинском штабе.

– Ну давай, мне даже интересно.

Я вышел и подошел к ординарцу – Олег! Возьми четверых вооруженных человек и пройди с ними для охраны комдива. Вводная такая – я доставлен охраной штаба как задержанный подозрительный оборванец, который просил милостыню, ты понял?

Олег заторможенно кивнул, не понимая сути моей просьбы и я повысил голос – Вы меня не знаете, вам доложили, что задержан неизвестный. Который вполне может быть шпионом белых. Понял теперь?

Добившись понимания и выждав пока пятеро бойцов пройдут в салон вагона, я, ссутулившись и, взяв луковицу, разрезал ее и, выдавив слезы, вошел размазывая их по лицу рукавом в салон – дяденьки, не бейте меня! Я просто очень хочу кушать, не найдется для бедного сироты корочки хлеба и стакана молока?

Щорс при виде меня сначала удивился, а потом расхохотался. Я же, выхватив спрятанный на предплечье финку, бросил ее вперед и нож воткнулся рядом с шеей одного из охранников, ударом кулака я, присев, ударил точно в промежность Олега, который попытался вытащить свой наган. Подняв штанину, я выхватил Бульдог и по очереди навел его на троих порученцев, щелкнув три раза курком. Патроны из револьвера я вынул заранее. Успев левой рукой выхватить наган Олега из уже расстегнутой кобуры, я навел его его на Щорса – Все вы убиты меньше чем за одну минуту.

Щорс после начала моего представления почему-то перестал смеяться и теперь лапал свою кобуру – Черт те что! Ты оказывается страшный человек, Паша! – затем Щорс подошел к начальнику своей охраны – Вы все поняли, Андрей? Чтобы впредь досконально обыскивали даже таких вот подростков.

Я добавил – И девушек тоже!

На следующий день Щорс протянул мне телеграфную ленту – Все таки нашли тебе пару кандидатур.

Я вчитался, нашли всего двоих, один из них был пятнадцатилетний командир взвода, сформированного из курсантов Аркадий Голиков. Второй был такой же как ия сын полка, мой ровесник Сережа Сергеев.

– Мда, детский сад, да и только! Хорошо, что этот Голиков имеет какой-никакой боевой и командный опыт, поэтому именно он будет командиром вашей группы! Помимо этого Голиков член нашей партии большевиков! Лучше его кандидатуры даже придумать сложно.

– ДРГ, диверсионно-разведывательная группа! – добавил я и Щорс махнул рукой – ДРГ вполне революционно и грозно! Принимается!

К началу августа наш состав встал на запасных путях Коростеня и в наш вагон доставили недостающих бойцов ДРГ и я с интересом осмотрел будущего писателя Гайдара. Тот протянул руку – Аркадий! А это Сережа, он наверное твой ровесник.

– Паша. Это по моей просьбе сформирована наша ДРГ и я разработал план по ее использованию в деникинском тылу.

Белобрысый пацан был немного ниже меня и после моих слов его лицо засияло – Мы отправимся в тыл к белым? А я еще не хотел покидать свой полк! Это здорово!

Я вздохнул – Хоть ты, Аркаша и командир нашей группы, но я буду вашим инструктором по рукопашному бою и физической подготовке. Так как особо спешить я не вижу смысла, то у нас есть месяц, чтобы обговорить секретные знаки общения между собой и хоть чему-нибудь научиться.

Новичков официально оформили порученцами комдива и мы два раза в день бегали по три километра. Все мы это расстояние пробегали на последнем издыхании, дыхалка была у нас ни к черту. После пробежки разминка и отработка простейших ударов и приемов. Затем мы кидали ножи и все, чем можно убить. По моему заказу нас обеспечили парой десятков игл от игольчатых штыков и, обмотав шнуром небольшую часть иглы для удобства хвата, мы до одури метали их, чередуя различные ножи в самодельные мишени. А вот на обучение правильно стрелять в движении и перемещениях отводилось всего пара часов из-за экономии патронов. Из-за этого, опустошив с три десятка патронов на человека, мы учились стрельбе без выстрелов, тупо наводя ствол на мишень и нажимая на курок.

На третий день комдив лично выделил время и провел с нами, наблюдая со стороны. Результатом стал его приказ взводу охраны тренироваться вместе с нами.

Двадцатого августа я с пакетом от комдива отправился к командиру Таращанской бригады Боженко. Его штаб находился на станции Славута.

Меня в штабе бригады уже принимали как своего, поэтому я поспешил к комбригу. Василий Назарович при виде меня радостно поднялся – Здравствуй, постреленок! Я слышал комдив еще одного мальца твоего ровесника к себе взял! Что у тебя?

Я протянул пакет и дал за него расписаться. Боженко кивнул на затянутого в кожу мужчину с еврейским носом, сидевшим за столом и наливающим в стакан из бутылки вино, терпкий запах которого мгновенно пропитал воздух в помещении – Товарищи из особого отдела ВэЧэКа прислали мне какого-то редкого вина. Товарищ Павловский посетил меня из-за задержанного моими красноармейцами деникинского шпиона. Заодно и вина привез.

Я пристально взглянул в глаза чекиста и тот отвел взгляд, мгновенно вспотев, его лицо покрылось бусинками пота – Я к сожалению вино не пью, разве что самогон иногда для успокоения нервов. за ваше здоровье, товарищ Боженко!

Я подскочил к столу и, волнуясь, обратился к комбригу – Василий Назарович, я бы на вашем месте не пил этого вина. пусть товарищ Павловский сначала выпьет свой стакан. Чекист побледнел и его правая рука вознамерилась было достать из кобуры револьвер, но увидев мой ствол, который смотрел ему в лицо, тут же сделал вид, будто хотел просто поправить свою кобуру.

Я повел стволом моего револьвера в сторону двери – Выходите, товарищ Павловский и передайте тем, кто вас послал: Грязные методы борьбы могут и в противоположную сторону повернуться. А пленного я в наш штаб отконвоирую, не стоит вам, Павловский себя утруждать.

Чекист выскочил и захлопнул дверь. Боженко только пришел в себя, до этого он в ступоре смотрел на стакан вина – Вот сука! Меня, красного командира отравить как крысу!

На улице раздался выстрел и мы поспешили выяснить причину стрельбы.

Начальник охраны комбрига виновато развел руками – Этот чекист выстрелил в задержанного и как сумасшедший вскочил в свой авто, вон дым аж где! прикажите его догнать?

Я дернул Боженко за рукав – раненого бы перевязать, не зря эта сука в него стреляла, наверняка он что-то знает. А вам бы на имя комдива рапорт о случившемся написать и я бутылку эту с собой заберу.

Отдав распоряжение о перевязке, Боженко поспешил писать рапорт.Я зажал рану пленному и попытался его разговорить, он нес какой-то бред, мешанина слов и никакого смысла. Затем его мышцы расслабились и глаза остекленели. Все, кончился беляк!

Комбриг появился с бумагой в руке – Держи! Что с «языком»?

– Помер, но успел мне много интересного рассказать, я в штаб дивизии, доложу все товарищу Щорсу.

В штабном вагоне шло совещание, там внутри было сплошное облако дыма, как они там в этом смоге могли что либо обсуждать, мне было непонятно. Я решил выждать. Через сорок минут народ повалил на улицу и я, зажав нос платком, вошел в вагон – Товарищ комдив! ЧП у нас! – подойдя к окнам я удивился – они были опущены а дым почему то толком не уходил – Выйдем на улицу, а то я тут задохнусь!

– Ну пошли!

На улице я отдал рапорт и показал бутылку – Здесь отрава и любая экспертиза это докажет. Щорс стукнул по вагону кулаком – Моего друга подло отравить! Я сейчас же телеграфирую лично товарищу Троцкому, я так этого не оставлю!

Я решил реализовать свой план по спасению еще одной легенды – Тут такое дело, я успел допросить беляка и эта информация требует немедленного реагирования. Беляки готовят ловушку штабу двадцать пятой дивизии, а конкретно их цель – комдив Чапаев. В начале сентября сборный отряд более тысячи человек с пулеметами и орудиями вдоль русла реки Кушум ударит по Лбищенску, желая уничтожить товарища Чапаева вместе с его штабом. Вроде кто-то из отряда авиации работает на врага, так как белые уверены, что наши аэропланы их не обнаружат.

– Ну и дела! Я к телеграфу, свяжусь с товарищем Фрунзе. Такая возможность подготовить белым ловушку! Если белые потеряют тысячу с лишним человек, это усилит наши позиции на Урале.

Троцкого пригласили к телеграфу – С вами хочет пообщаться комдив Щорс.

– Отбейте – Троцкий у аппарата!

Дождавшись ответа, Троцкий прочитал: Щорс у аппарата. Товарищ Председатель Революционного военного совета сегодня на комбрига Боженко было покушение некий Павловский, представивший документы сотрудника особого отдела ВэЧэКа фронта пытался его отравить при разоблачении Павловский скрылся, застрелив ценного языка пленного деникинца В ВЧК предатели и я прошу немедленного расследования деятельности этих сотрудников Щорс

Троцкий потер лоб – он не знал как реагировать. С одной стороны эти чертовы бывшие партизаны Щорс и Боженко были его головной болью и по хорошему их смерть была бы выгодна ему, который не терпел вольницы и требовал жесткого подчинения. С другой чекисты так сильно подставились, что он не мог закрыть на это глаза.

Отвечай – Сегодня же доложу о происшествии товарищу Дзержинскому Троцкий.

Не дождавшись ответа, первый человек в Красной Армии покинул помещение телеграфа. Предстоит непростой разговор с Феликсом, который грудью готов защищать своих сотрудников. Но ни в этот раз!

Глава 4

После случая с попыткой отравления Боженко я поговорил с Семенчуком – Федя, началась охота за командованием нашей дивизии. Ты уже в курсе о неудавшемся отравлении Боженко?

– Да, начальник охраны комдива нам целый час нотации читал.

Я ткнул кулаком в грудь моего друга – Федя, ты не должен отходить от комдива ни на шаг. Среди проверенных людей вполне может оказаться убийца. Пойми, не обязательно этого человека послали белые, вполне может оказаться так, что он работает по заданию тех же чекистов. Нашим комдивом многие там, наверху, недовольны, он не лижет задницы командования и высказывает нелицеприятные вещи. А так как он герой гражданской войны, простой народ считает его своим кумиром. И в дальнейшем после победы над контрой товарищ Щорс вполне может стать одним из тех, кто приблизились и работают вместе с товарищем Лениным. Поэтому помимо своего маузера держи в кармане небольшой пистолет и научись его быстро выхватывать. А еще сегодня же у шорника мы закажем тебе особую кобуру под наган, которая будет закреплена у тебя на бедре правой ноги и ты будешь тренироваться постоянно выхватывать револьвер как можно быстрее. Никто не должен обнажать оружие в присутствии комдива, если это произойдет, ты должен быть готовым этого человека застрелить. Для начала ты как охранник должен потребовать убрать оружие в кобуру. При неподчинении стреляй по конечностям а в случае опасности для комдива – стреляй на поражение!

Федор задумчиво смотрел мне в лицо и неожиданно для меня задал вопрос – Кто ты, Паша? Откуда у тебя, вчерашнего двенадцатилетнего сорванца, взялись эти твои знания по борьбе и стрельбе при перемещениях? Я когда отвожу взгляд в сторону, будто не с сопляком общаюсь, а с опытным солдатом, прошедшим войну с немцем. У тебя даже речь изменилась, ты разговариваешь и размышляешь как умудренный опытом мужик, нет скорее как офицерик какой с погонами минимум капитана третьего ранга, и произошли эти изменения как-то за один день. Да-да, это был день, когда ты упал со Зверя! Я, если ты хочешь знать, образование какое-никакое получил: закончил реальное училище на одни пятерки, если бы у моих родителей были деньги, я бы вполне мог учиться в гимназии. Я не тупой сиволапый мужик и могу анализировать, видишь, я даже такие вот слова знаю!

Я развел руками – Я твой друг Паша Судоплатов! Другого ответа я тебе пока не дам – а сам подумал – «Никогда Штирлиц не был так близок к провалу!»

Федор сплюнул и достал кисет с табаком, затем окликнул проходящего мимо красноармейца – Браток, забирай, дарю тебе курево! – бросив кисет очумелому пареньку, Федор мне пояснил – Эти твои пробежки по три километра после курения так тяжелы, что я легкие готов выплюнуть. Буду бросать курить. Значит говоришь нашего комдива попытаются убить?

Ординарец выскочил из вагона и, увидев меня, крикнул – Паша, мы сейчас все вместе с комдивом отправляемся к селу Белошицы в Богунский полк!

Мы с Федором переглянулись и поспешили, я к своему жеребцу, а Федор к грузовикам, куда уже грузились охранники комдива. Комдив и часть сопровождения также оседлали своих коней. Аркадий и Серега, которому я дал кличку Серый, также ехали верхом рядом со мной. У меня в специально сделанной кобуре, закрепленной к седлу, находилась моя винтовка стволом вниз, которую я мог на скаку легко ее достать. Оптический прицел был снят и аккуратно уложен в футляр. Как выяснилось Седьмая бригада Второго корпуса Галицкой армии начала наступление и комдив решил лично оценить опасность для своей дивизии.

Галицкая армия была реорганизована в три корпуса и стала по-настоящему регулярной армией. Численность войск составила пятьдесят две тысячи человек при ста пятидесяти восьми орудиях и пятисот сорока шести пулеметах. Украинская Галицкая Армия не имела в своём составе дивизий, а только корпусы и бригады. Бригада состояла из штаба, штабной (булавной) сотни, четырех куреней (батальонов) пехоты, одной конной сотни, одного артиллерийского полка с артиллерийской мастерской и складом боеприпасов, одной сапёрной сотни, одного отделения связи, обозного склада и бригадной лечебницы.

Чем ближе мы были к фронту, тем явственней мы слышали разрывы снарядов и треск пулеметов.

Свернув в село, мы загнали во дворы автомобили и оставили лошадей под присмотром двух человек. Я забрал свой винтарь и закрепил на нем прицел. Местные жители с приходом войны покинули свои дома. Дом на краю села взлетел в воздух – снаряд перелетел наши окопы. Я в свой бинокль оглядел поле боя наши окопы начинались в километре отсюда, место было открытое, поэтому мы где перебежками, а где и ползком добрались до второй линии окопов. Щорс принял доклад о убитых и раненых и пытался в бинокль определить какими силами хохлы атакуют наши позиции.

Щорс отдал приказ своему начальнику охраны – Андрей, пусть взвод останется здесь, а мне достаточно пары человек, чтобы по окопам пройтись. Хочу на передовую линию добраться. Федор тут же шагнул вперед – Разрешите с вами, товарищ комдив?

Щорс кивнул – Хорошо! Вторым вон Паша пусть пойдет, с его ростом точно под пули не попадет, да и шустрый порученец рядом порой нужнее охраны. Ну и ты, Андрей, тоже со мной.

Начальник охраны кивнул и отдал распоряжения остальным бойцам охраны. Щорс, пригибая голову шел и выговаривал командира полка – Это разве окопы? Чтобы не подстрелили по ним согнувшись надо передвигаться! С нами увязались еще какие-то краскомы из штаба полка, взгляд одного из них мне не понравился: столько презрения и ненависти в нем проскользнуло, когда он здоровался с комдивом, но через миг этот толстомордый угодливо улыбнулся, спрятав свою ненависть как хамелеон. Красноармейцы были почти поголовно растеряны, на их лицах не было желания умирать. Мужчина лет сорока пяти обреченно крестился на маленькую иконку, шепча слова молитвы. Я понимал, что с таким настроем полк не сможет долго отбивать атаки противника, превосходящего по вооружению и по числу людей.

Щорс остановился у пулеметчика, который как раз вел огонь по врагу – Ну что, браток, патронов тебе хватит на пять часов боя? Наверняка до самой темноты эти националисты будут пробовать ваш полк на прочность.

Молодой парень лет девятнадцати в старых ботинках и обмотках, в повидавшей виды шинельке, кое-где местами пострадавшей от огня костров, повернул голову – Маловато патронов, товарищ комдив! Приходится жестко экономить, длинными очередями не постреляешь. А эта контра как раз таки патронов не жалеет.

С той стороны видно заметили оживление в передовом окопе и усилили огонь на нашем участке. Вокруг засвистели пули и все вынуждены были пригнуться. Подозрительный штабной расстегнул свою кобуру и достал наган. Федор как и я успел это заметить и закрыл собой Щорса, мгновенно достав свой наган – А ну, немедленно спрячь свой револьвер обратно в кобуру!

Я прикладом винтаря ударил предателя в плечо и он выронил свой ствол. Все командиры с недоумением оглянулись на толстомордого, побледневшего как труп и пытающегося дрожащей левой рукой поднять револьвер с земли. Начальник охраны быстро соорентировался – Оставь свое оружие где лежит, товарищ помощник начштаба полка! Ну ты и гнида!

Предателю заломили руки и стянули их ремнем. Я же, которому глубина окопа была в самый раз, положил винтовку на бруствер и прицелился. Среди рядовых я наконец-то нашел офицерика, который в бешенстве разевал рот, отдавая какие-то указания. Выстрел и офицер с дыркой в голове рухнул сломанной куклой, следующей моей жертвой стал расчет пулемета, затем я, перезаряжая магазин винтовки после каждых десяти выстрелов обоймами по пять патронов, заставил залечь и не поднимать головы хохлов, которых я уничтожил как минимум тридцать человек, часть возможно из них были тяжелораненые. Комдив наблюдал результаты моей снайперской работы в бинокль – Один малец стоит целой роты! Каждый его выстрел точно в цель! Таких бы стрелков десяток и противник бы уже бежал.

Я подсказал – Так создайте учебную снайперскую роту! Для начала хотя бы десяток самых метких стрелков собрать при штабе и после обучения будут готовы десяток инструкторов!

Щорс кивнул – Отличная идея! Ты по возвращении этим и займешься вместе со своей ДРГ.

Я вздохнул – времени и так не хватало, теперь же придется обучать будущих снайперов.

Щорс же подошел к командиру своего штаба – Богунскому полку срочно нужны патроны и снаряды, их орудия бездействуют и нечем подавить неприятельскую артиллерию. Изыскивайте резервы, трясите штабы армии и фронта – без боеприпасов дивизия не удержит натиск врага!

Начальник взвода охраны комдива, заметив как быстро Федор в окопах на передовой достал из необычной кобуры свой наган, приказал всем красноармейцам взвода охраны обзавестись такой же кобурой. А когда Федор и на левое бедро прицепил кобуру и стал по моему совету учиться стрелять левой рукой и одновременно двумя револьверами, а затем переделал ремень карабина, то и остальные из его взвода переняли эту методику и теперь щеголяли с двумя тактическими кобурами на бедрах и с кавалерийскими карабинами на груди, крепящиеся с помощью трехточечного ремня.

Предателя, допросив с помощью моих советов как причинить боль, не тратя время на избиение, расстреляли на следующий день. Начальник охраны Андрей, которому пришлось взять на себя роль следователя, во время пыток обычными швейными иглами, все время на меня косился, удивляясь моей пофигистической реакции. Я стоял рядом и наблюдал за взглядом задержанного, ожидая момента истины. Толстомордый сломался после второй иголки под ногтем и запел соловьем. Он сдал всех своих соратников по тайной офицерской организации, которая пустила корни среди военспецов нашего фронта. Мало того, предатель утверждал, что их организацию прикрывают из столицы.

Щорс после массового ареста военспецов-предателей вызвал нас с Федором и поблагодарил обоих – Ну что, бойцы! Спасибо вам, уберегли своего командира от пули в спину! А тебя, Паша, я за твою снайперскую стрельбу представил к наградному оружию. А пока, вот владей – комдив протянул мне маузер в деревянной кобуре – Я же вижу каким ты взглядом посматриваешь на мой маузер. Федор рассказал, что он с трудом удержал тебя от желания забрать его пистолет. Я на своем пистолете ювелиру табличку дарственную приказал закрепить.

Я достал маузер, у которого на магазине была золотая табличка с гравировкой: «От комдива Щорса красноармейцу Павлу Судоплатову за меткую стрельбу в бою с врагами революции».

Я приложил руку к буденовке – Служу трудовому народу. Спасибо, товарищ комдив. Разрешите мне подать заявление в нашу партию большевиков?

Щорс покосился на своего комиссара Ткалуна, который присутствовал при моем награждении – Ну что, Пётр Пахомович! Дадим характеристики для приема товарища Судоплатова в Партию?

Комиссар улыбнулся – Дать то мы дадим, да вот кто позволит двенадцатилетнего пацана принять? Если только прибавить ему хотя бы пару годков. Пусть в заявлении укажет свой возраст четырнадцать лет. В виде исключения так же как и нашего Голикова примем в члены Партии с правом совещательного голоса по молодости и впредь до законченности партийного воспитания.

Щорс потер подбородок – Голиков указал в своей партийной анкете что ему шестнадцать есть. А тут прецедент – четырнадцать. Маловато. Пусть Павел хотя бы укажет возраст пятнадцать лет. Иди Паша, пиши заявление! Сегодня же на ячейке его и рассмотрим, уверен – против никто не выступит.

Я карандашом строчил заяву, когда не вовремя проснулся хозяин тела – Вот здорово! Мы теперь с тобой, Гриша, коммунистом станем! Я тут заглянул в твои воспоминания о ходе войны с немцами. Все что ты о ней изучал, это страшно! По сравнению с войной против контры эта война просто бесчеловечна! Я изучаю все победы немцев и не понимаю, как же так вышло? Красная Армия совершенно не умела воевать получается? В фильмах про эту войну не раскрыта причина нашего поражения в первые два года, я исчезаю, буду искать ответы на вопросы.

Я прошептал – Удачи!

Щорс принимал участие в совещании командования Южного фронта. Комфронта Гиттис хмуро обозначал обстановку на фронте – в начале августа командование Южного фронта запланировало остановить наступление Деникина и разгромить его фланги на Украине и в Поволжье и таким образом вернуть себе утерянную стратегическую инициативу, овладеть Камышиным и Царицыном. Реализовать этот план не удалось, Деникин нанес удар первым, за четыре дня до нашего удара, и сорвал возможность концентрации сил, которые должны были действовать против него. Как вы уже знаете, десятого августа Южный фронт был прорван, конница генерала Мамонтова пошла в рейд по нашим тылам. Советское командование, занятое подготовкой к наступлению, упустило концентрацию кавалерии противника и её подготовку к прорыву. Пятнадцатого августа командование фронтом попыталось преградить путь Мамонтова силой одной кавалерийской бригады, которая была наголову разгромлена. Остатки её рассеялись по всему району, после этого некоторые красноармейские части части начали разбегаться, не вступая в бой! Это позор, и ответственность лежит в первую очередь на комиссарах, это они не смогли наладить свою политическую работу среди красноармейцев. Четырнадцатого августа попыталась перейти в запланированное наступление ударная группа Десятой армии Южного фронта. Удары имели лишь частный успех. Развить его далее нет никакой возможности! В тылу Южного фронта уже вовсю действовал Мамонтов, оставлявший за собой хаос на дорогах. Мамонтов угрожал своим ударом Тамбову и Козлову – важнейшему железнодорожному узлу в тылу Южного фронта и городу, где расположены его штаб и фронтовые склады. В Козлове не было частей, которые смогли бы защитить город. В Тамбове удалось собрать отряд численностью всего в одну тысячу штыков. Уже семнадцатого августа командование приступило к эвакуации штаба. Борьба с рейдом белых поглотила все наши резервы. Прорыв приобрел стратегический характер, действия белой кавалерии угрожают теперь стабильности всего Южного фронта. Восемнадцатого августа был взят Тамбов, решающую роль сыграла тяжелая артиллерия и броневик. Белую кавалерию встречала делегация горожан с хлебом и солью! Вы понимаете? С хлебом и солью! С одной стороны, Мамонтов распустил по домам около пятнадцати тысяч мобилизованных и раздал запасы продовольствия со складов. С другой – в городе три дня шли грабежи и насилия над местными жителями. Белые ушли двадцать первого августа, не сумев настроить горожан в свою пользу. Двадцать второго августа конница Мамонтова взяла Козлов. Штаб фронта эвакуировался, но фронтовые склады попали в руки белых. Как теперь выяснилось, этому способствовали военспецы из бывших царских офицеров. Раскрыта целая сеть предателей, попытавшихся убить комдива Щорса и своими действиями предотвратившая эвакуацию складов. Непонятно, куда смотрел штаб фронта, который допустил оставление наших припасов, с трудом созданных между прочим! На время было утеряно и управление армиями фронта. В связи с этим Совет Рабоче-Крестьянской обороны принял решение о введении военного положения в Рязанской, Тульской, Орловской, Воронежской, Тамбовской и Пензенской губерниях. Убедившись в том, что Красная армия отступает, в наступление против нас перешли Петлюра и Галлер. Украинские националисты двигаются на Винницу, поляки – на Житомир. Если мы не предпримем радикальных мер, оставление Козлова скажется на нашей боеспособности.