Текст книги "Штаб-капитан Магу (СИ)"

Автор книги: Вадим Полищук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 2

– Равняйсь! Смирно!

Пожалуй, только на большом дворцовом приеме золотого мундирного шитья и блеска многочисленных орденов бывало больше, чем сияло сейчас во дворе академии генерального штаба. Кроме того, строй пестрел разнообразием всевозможных мундиров: гвардейцы, кавалергарды, пехотинцы, кавалеристы, артиллеристы и даже пара саперов. Всего где-то две с чем-то сотни слушателей.

Каждый год на первый курс набирали ровно сто офицеров в чинах от лейтенанта до штаб-капитана. Причем, штаб-капитаны были штучным товаром. К достижению этого чина офицеры, как правило, успевали занять хлебную должность, обрастали семьей и хозяйством, а потому, менять налаженный быт на хлопотную столичную жизнь и напряженную учебу без какой-либо гарантии успешного выпуска стремились немногие. К окончанию второго курса офицеры получали повышение в чине, кроме, опять же, штаб-капитанов, так как им никогда не хватало командного ценза.

Окончившие два курса, выпускались из академии по второму разряду. Они довольно быстро продвигались по штабной линии, дослуживаясь до начальников штабов полков и дивизий. Особо талантливые или самые удачливые поднимались еще выше в корпусные и армейские штабы. Некоторые меняли штабную стезю на командную, выбиваясь в командиры полков, а то и обзаводясь лампасами. В войсках им завидовали за быстрое продвижение по службе, и в отместку называли "шансами" за пристрастие к этому словечку.

Два или три десятка выпускников каждый год получали возможность продолжить обучение на третьем курсе. Такие выпускники считались окончившими академию по первому разряду, становясь настоящей штабной элитой. Ими комплектовались должности офицеров-операторов генерального штаба, квартирмейстерский, разведывательный и контрразведывательный отделы. Столичная жизнь была дорогой, а служба поблизости от высокого начальства хлопотной, зато она же давала шансы мгновенно взлететь вверх по служебной лестнице. Да и жалованье у офицеров генерального штаба было не в пример больше, чем у их армейских коллег в тех же чинах.

– Вольно!

Строй слушателей выдохнул и несколько расслабился. Сейчас их проведут церемониальным маршем перед академическим начальством, а затем для поступивших на первый курс прочитают вводную лекцию о порядке занятий и их программе. Возможности для репетиции хождения общим строем у слушателей не было, мимо трибуны офицерская "коробочка" промаршировала не идеально, но более или менее пристойно.

Обучение в академии заключалось в слушании лекций, а также проведении самостоятельных репетиций. Кроме того, за два года слушателям предстояло пройти три полевых практики: картографическую, штабную и командную. К концу лекции у Алекса от обилия выдаваемой информации начала пухнуть голова. И в этот момент слушателям зачитали списки групп, на которые их разбили на весь период обучения. Ни одной знакомой фамилии он не услышал, а когда их группа собралась в отдельной аудитории, не увидел ни одного знакомого лица.

В противоположность Алексу, большинство офицеров успели перезнакомиться друг с другом в период экзаменов, и сейчас оживленно болтали друг с другом, обсуждая произошедшие в их жизни перемены, а более всего, ожидаемые перспективы.

– Господа офицеры!

В аудиторию энергичной, пружинящей походкой вошел молодой подтянутый подполковник. На фоне своих возрастных, оплывших и обзаведшихся лысинами коллег он смотрелся даже несколько чужеродно.

– Здравствуйте, господа! Я – подполковник Быстраго, – представился офицер, – назначен куратором вашей группы. С некоторыми из вас мы уже знакомы по экзаменам, с остальными познакомимся сейчас.

Куратор называл фамилию слушателя, тот вставал сам представлялся еще раз и называл последнее место службы и должность. В середине списка очередь дошла и до Алекса.

– Штаб-капитан Магу. Э-э-э, двадцать второй пехотный полк, ротный командир.

Ну не рассказывать же было при всех, за что ты из армии был вышвырнут, где год почти болтался и каким таким чудом оказался в рядах слушателей академии, выдержавших для этого тяжелейшие экзамены. Куратор заминку хоть и заметил, виду не подал, продолжил зачитывать список. Дойдя до конца, сделал еще одно объявление.

– А старшим группы я назначаю штаб-капитана Магу, как старшего по чину и производству.

Алексу пришлось встать еще раз. Под прицелом десятка рассматривающих и оценивающих его пар глаз, он ощущал себя неуютно. С куда большим удовольствием он бы укрылся в массе остальных слушателей, да непрошенный императорский подарок выставил его на всеобщее обозрение.

– Все мелкие текущие вопросы по учебному процессу вы будете решать с господином штаб-капитаном, а он, в случае необходимости, сможет обратиться ко мне. Он же будет следить за посещаемостью лекций и репетиций.

Еще одна нежданная неприятность – отвечать за десяток великовозрастных лбов, вырвавшихся из провинциальной скукоты в полную соблазнов столичную жизнь. О том, что о посещаемости тоже придется докладывать, куратор не сказал ни слова, это подразумевалось само собой. Впрочем, вон с тем худосочным, очкастым лейтенантиком по фамилии Брылякин, представившемся субалтерн-офицером какого-то пехотного полка, проблемы вряд ли будут, остальные доверия как-то не внушали. Набедокурит какой-нибудь лейтенант в кабаке по пьяной лавочке, а спросят не только с куратора, но и со старшего группы. Хоть он формально здесь и не при чем.

– Господину штаб-капитану Магу остаться, остальные – свободны!

Когда радостно гомонящие офицеры вышли из аудитории, подполковник остановился напротив Алекса, затем опустился на скамейку.

– Я в курсе тех невероятных событий, что привели вас в стены нашей академии. Начальником академии мне поручено пристально наблюдать за вашей успеваемостью и спуску в учебе вам не давать. Вам это понятно?

– Так точно, господин подполковник. За то, что другому офицеру проститься, меня отчислят без разговоров.

– Именно, – подтвердил его загадку Быстраго.

– Разрешите еще один вопрос, господин подполковник?

– Спрашивайте.

– Старшим группы меня назначили тоже по настоянию господина генерала?

– Нет. Это традиция академии, старший по чину или производству назначается старшим группы. Согласитесь, странно было бы, если старшим группы стал какой-нибудь зеленый лейтенант вроде Брылякина.

– Так точно, господин подполковник! Разрешите идти?!

– Идите, господин штаб-капитан.

Но едва только слушатель сделал пару шагов к двери, как был остановлен куратором.

– Постойте. Это у вас что "Первопризванный"?

– Так точно, господин подполковник!

Похоже, данный орден Быстраго увидел впервые, что было немудрено по причине его редкости.

– Ладно, ступайте.

– Слушаюсь, господин подполковник!

Все эти "разрешите", "так точно", "слушаюсь", еще год назад казавшиеся настолько естественными, что Алекс вставлял их в речь не замечая, сейчас начали заметно раздражать. Еще одной неприятностью стала, необходимость подчинятся чужим приказам. Но все это были моменты незначительные, а сейчас офицер торопился в ресторан. Нет, о лихих гулянках придется надолго забыть, встреча была деловой. Точнее, почти деловой.

Едва только Анатоль вошел в зал ресторана, как Алекс понял, что гвардеец принес с собой плохие новости. Так и оказалось.

– Сирота. Ее отец лихо промотал все состояние и пару лет назад умер от апоплексического удара. Мать зачахла и скончалась еще раньше. В настоящий момент графиня – круглая сирота без каких-либо связей и бедна, как церковная мышь. Из имущества только отцовские долги и титул, да и тот, возможно, уже заложен. Родственники каким-то чудом пристроили ее в академию в надежде на выгодный брак. Дочка у графа Гратиану и в самом деле особа очень даже привлекательная, но желающих жениться на ней даже на горизонте не просматривается. Все потенциальные женихи сбегали, едва узнав о состоянии графских финансов.

– Там такая глубокая яма? – удивился Алекс.

– Я бы сказал – пропасть. Бездонная. Конечно, активы банкирского дома Магу вполне могут ее покрыть, даже не один раз, но я надеюсь, ты не собираешься наделать глупостей?

– Не собираюсь, – насупился Алекс. – Тем более что одна невеста у меня уже есть. А на какие средства графиня живет сейчас?

– На средства князя Белогорского. Да успокойся ты! Живет в доме графа то ли компаньонкой, то ли приживалкой при его дочери и по совместительству твоей невесты. Там ее кредиторы не так сильно донимают. А ты этого не знал?

– Мы с моей невестой мало интересуемся подробностями жизни друг друга. Собственно, после объявления о предстоящей женитьбе мы ни разу не виделись, о чем я, ни капли не жалею! Но ты же не думаешь, чтобы князь...

– Плохо ты знаешь современные светские нравы, – пожал плечами Анатоль. – Главное, чтобы снаружи все выглядело пристойно, а уж что происходит за стенами столичных особняков – тщательно скрывается, только слухи ходят разнообразные. Но я не думаю, чтобы старый князь рискнул волочиться за компаньонкой своей дочери, да еще и у нее на глазах.

–Да, ты – прав, – согласился с мнением своего товарища Алекс, – это было бы совсем неосмотрительно с его стороны, особенно, с учетом характера Аделины. Впрочем, давай оставим эту тему, все равно она ни к чему не приведет.

Дальнейший разговор затрагивал исключительно нейтральные темы.

Первое время учеба в академии протекала довольно гладко. Слушатели дисциплинированно ходили на лекции и репетиции, обилие новой информации еще не успело переполнить голову, а новизна ощущений помогала преодолевать навалившуюся нагрузку. Единственная, кто был недоволен Алексом – баронесса Люменкрофт, если только не считать княжну Белогорскую.

– Алекс, ну зачем тебе все это нужно?

Причиной недовольства женщины стала редкость посещения любовником ее особняка. Загруженный учебой офицер мог уделить ей всего один вечер в неделю – субботний. Воскресным утром он возвращался обратно домой, чтобы успеть подготовиться к занятиям на следующей неделе.

– Что это?

Выжатому, как лимон Алексу даже глаза открыть было лень, язык во рту ворочался с большим трудом, а мысли в голове не шевелились вовсе.

– Учеба эта. Живут же другие офицеры без нее, карьеру делают. А с ней ты меня забросил совсем.

– Ты же знаешь, – попробовал оправдаться штаб-капитан, – я в академию императорским указом зачислен. Если за неуспеваемость вышибут – позора не оберешься. Да и нравится мне.

– А я тебе, стало быть, не нравлюсь?!

Против такой женской логики у мужчин есть только один аргумент, и применять его надо быстро, пока ситуация не начала развиваться в самом негативном направлении. Этим аргументом Алекс и поспешил воспользоваться, завалив женщину на спину и заткнув ей рот поцелуем. Терять столь удобную во всех отношениях любовницу ему не хотелось.

После свидания с баронессой, каждый воскресный день ему предстояло тяжелое безрадостное мероприятие – визит в дом князей Белогорских. Невеста всегда игнорировала его, даже когда они оставались наедине, она сразу же поворачивалась спиной, давая понять, насколько он неприятен ей. Когда же Алекс пытался заговорить с ней, она ни слова ему не отвечала, только презрительно поджимала губки.

Единственной отрадой этих визитов была возможность увидеть графиню Гратиану. Марита была все также свежа, весела и прекрасна, а как чудесно она улыбалась! Появлялась всегда либо в сопровождении князя, либо со своей подругой. Не было никакой возможности не то что остаться наедине, но даже и просто поговорить без посторонних ушей. Да Алекс даже и не пытался, помня о предупреждениях отца.

Очередное тягостное для молодых людей свидание. Княжна Аделина вертит в руках веер, штаб-капитан Магу сидит в глубокой задумчивости. Ему послезавтра надо сдать реферат по Третьей рунической войне, времени и так осталось мало, а он еще вынужден был его терять сидя рядом со своей невестой. Заметно, что княжна хочет что-то спросить, но не решается нарушить повисшую в комнате тягостную тишину. Наконец, она отваживается раскрыть рот.

– До меня дошел слух...

– Да, княжна, продолжайте.

– Что вы..., и великая княжна...

– Что мы?

– Ну, это...

– Да, да, и не только это.

– Да как же вы с ней...

– Так же, как и со всеми остальными. Она хоть и великая княжна, но всеми женскими причиндалами оборудована ничуть не хуже других. Кое-где, так даже лучше.

Алекс бросил выразительный взгляд на грудь Аделины.

– Вы – мерзавец, Алекс! Вы понятия не имеете о чести!

– А вы имеете?! А что вы вообще в этой жизни видели, кроме гувернанток и этой вашей академии?! Ах, да, вы же княжна, белая кровь, голубая кость с кучей благородных предков?! Но что толку от того, что вы точно знаете, что в боярской думе царя Иоанна Третьего князь Белохренский сидел выше князя Толстожопского, поскольку род свой ведет от князей Хренских, правивших в стольном граде Захреновинске в надцатом веке, а предок их – ярл Хрен был левой задней у великого князя Хрюлика?

– А вы...! А ваш дед...!

– Мои деды хотя бы не грабили никого с топором на большой дороге!

– Хам!

– Ханжа!

Вот и поговорили. Губы Аделины задрожали, она вскочила с кресла и молнией вылетела из комнаты. Ну вот, довел девчонку до слез, побежала папаше жаловаться. Как бы до дуэли не дошло с этим князем Белохренским. Капитан оторвал зад от стула и отправился к выходу, надо было ехать домой, дописывать реферат по Третьей рунической, хоть какая-то польза от скандала.

На следующее утро на входе в академию Алекса перехватил лейтенант Брылякин.

– Господин штаб-капитан, вы новый номер "Руоссийского инвалида" читали?

– Нет. А что там такого особенного напечатали?

– Ну как же?! "Записки полковника Барти по тактике пехоты в свете прогресса современного оружия".

– Эвон как завернули, – улыбнулся Алекс. – Спасибо, обязательно ознакомлюсь. Только боюсь, мысли этого полковника не придутся по душе нашим преподавателям.

И вправду не пришлись. Дискуссия неожиданно разгорелась нешуточная. И если толстые полковники объявили все написанное безоговорочной ересью, то их более молодые коллеги нашли в статье некоторые рациональные моменты. Даже слушатели академии, придавленные авторитетом преподавателей, не стеснялись обсуждать статью в полный голос. В группе штаб-капитана Магу неожиданно завелся даже поклонник талантов полковника Барти – лейтенант Брылякин. Кто бы мог подумать, что в этом худосочном теле скрывается яростный ниспровергатель признанных авторитетов.

– Атаки укрепленных позиций одной пехотной без предварительной артиллерийской подготовки ведут только к ничем не оправданным потерям. Последняя Палканская война это очень хорошо доказала!

Свою позицию лейтенант Брылякин отстаивал весьма эмоционально. Его противник – капитан Староваров в споре был спокоен и рассудителен.

– Ваши аргументы опровергаются атакой себрийцев на гору Ападагпар при штурме Камы. Штурм горы никак не был подготовлен, а гарнизон защищался весьма отчаянно! И, тем не менее, завершился полным успехом. А позиции османийцев на горе были укреплены изрядно. А вы что об этом думаете?

Вопрос капитана Староварова застал Алекса врасплох, он на эту тему не думал вообще, просто, услышав знакомые названия, имел неосторожность повернуться к спорщикам. Тем не менее, надо было что-то ответить, а поскольку времени на раздумья не оставалось, капитан взял да и рубанул то, что думал.

– Бой у Камы нельзя рассматривать как показатель. Там сошлись два отряда, состоявшие из разношерстных, зачастую, иррегулярных формирований с очень низкой стойкостью в обороне. Если бы гору Ападагпар оборонял полк регулярной османийской пехоты с положенной ему по штату артиллерией, я бы ни за что не отдал приказ о лобовой атаке.

– Да как вы можете такое говорить?!

Всегда спокойный Староваров неожиданно вспыхнул. Вступительный экзамен по тактике он сдал на "отлично", успел повоевать на Палканах. Да и в процессе обучения по этому предмету имел наивысший балл, а потому считал себя непревзойденным тактиком среди всех офицеров их курса. Столь пренебрежительное мнение штаб-капитана вывело его из себя.

– Полковник Барти сам использовал классические штуриовые колонны...

Вот тут и Алекс вскипел по-настоящему.

– И едва не подставился под огонь крепостных мортир! Если бы сигнал об открытии огня не был подан с опозданием, потери в штурмовых колоннах могли стать катастрофическими, а штурм завершиться полным провалом!

– Да откуда вы знаете...

Откуда он все это знает, Алекс, разумеется, ответить не мог, но и сдаваться был не намерен. Дальнейшее обсуждение затянулось и пошло на повышенных тонах.

– Вас послушать, так себрийские солдаты были из рук вон плохи, а полковник Барти наделал столько ошибок, что победили себрийцы не благодаря ему, а вопреки! – возмущался Староваров.

Магу тут же кинулся в контратаку.

– Так оно и есть! И победили себрийцы только потому, что османийские солдаты были еще хуже, а паша Озчелик оказался совершеннейшим болваном и не воспользовался ни одной из представившихся ему возможностей!

– О чем спор, господа офицеры?

К увлеченным спором офицерам незаметно приблизился тот, кто мог их рассудить – преподаватель тактики подполковник Быстраго. Уяснив, в чем состоит предмет спора, подполковник принял компромиссное решение.

– Уж коли штаб-капитан Магу почитает себя знатоком сражения у Камы, пусть он и напишет по нему доклад, а мы на семинаре его выслушаем и обсудим. Месяца вам хватит?

– Так точно, господин подполковник, хватит!

Чуть позже, прикинув необходимый объем работы, штаб-капитан пришел к выводу, что весь ближайший месяц баронессе Люменкрофт придется спать одной. Зато родители, несомненно, будут довольны возвращением сына в семейный особняк.

В указанный срок Алекс уложился, хотя и с большим трудом, пришлось начертить почти дюжину различных схем, отражавших обстановку на различных этапах штурма. Непосредственно на семинаре, сначала был его получасовой доклад, потом растянувшаяся на два часа дискуссия, итог подвел подполковник Быстраго.

– На этом, семинар объявляю законченным. Нам остается только поблагодарить штаб-капитана Магу за столь обстоятельный и подробный доклад. Ну и оценка "отлично" по тактике ему в этом полугодии гарантирована.

У Алекса не осталось сил порадоваться высокой оценке его труда подполковником Быстраго. Сам доклад и дискуссия после выжали его как лимон. Пришлось отбиваться от вопросов двух десятков офицеров, и у каждого было свое мнение, как нужно было действовать полковнику Барти в той или иной ситуации. Хорошо хоть лейтенант Брылякин помог собрать развешенные перед докладом плакаты и схемы расположения войск.

– Задержитесь, господин штаб-капитан, а вы, лейтенант, свободны.

Щелкнув каблуками сапог, Брылякин вышел из аудитории, оставив Алекса наедине с преподавателем тактики.

– Скажите, капитан, где вы взяли всю эту информацию?

Вопрос застал штаб-капитана врасплох.

– Как где?

– Да, где? Ни одной серьезной работы по этой кампании еще не вышло, для газетных публикаций все слишком подробно и профессионально. К тому же, я не мог не отметить однобокость подачи информации. Со стороны себрийцев все расписано вплоть до выдвижения отдельных рот, а со стороны османийцев только действия войск в первой линии и выдвижение резервов к ней. Вы ведь на момент этого сражения находились в отставке?

– Так точно, господин подполковник, находился!

– Но для стороннего наблюдателя вы слишком хорошо знаете содержание приказов штаба полковника Барти.

– Очень часто Барти обходился без штабных приказов, пользовался всего парой помощников и вестовыми.

Алекс спешно прикусил язык, но было уже поздно.

– Выходит, вы непосредственно принимали участие и явно не рядовым. Странно другое, по возвращении из Себрии вас тут же восстановили на службе, повысили в чине, да еще и именным указом императора. Ничего не хотите сказать по этому поводу?

Алекс почувствовал, что невольно краснеет.

– Никак нет, господин подполковник, ничего.

Несколько секунд Быстраго пристально смотрел на штаб-капитана, будто ждал, что тот изменит свое решение. Не дождавшись, махнул рукой.

– Свободны, штаб-капитан. Доклад перепишите набело и вместе с плакатами сдайте в библиотеку, следующему курсу пригодится.

– Слушаюсь, господин подполковник!

Быстро свернув плакаты, Алекс спешно покинул аудиторию. Что-то часто в последнее время его инкогнито стало трещать по швам. Того и гляди кто-нибудь догадается. Оставалось надеяться, что через пару лет широкая публика забудет о полковнике Барти и его дальнейшая судьба мало кому будет интересна.

Прямиком из академии Алекс направился в особняк баронессы Люменкрофт, хоть сегодня была и не суббота. Хотелось поделиться с Биргет радостью от высокой оценки и самому расслабиться после длительного тяжелого труда. На звон колокольчика открыл швейцар, остававшийся в особняке еще со времен покойного министра двора. В двери, однако, не пустил.

– У госпожи баронессы гости.

Нетрудно было догадаться, что гость там, в единственном числе и мужского пола.

– И давно эти гости баронессу посещают?

– Не велено говорить.

Золотой червонец, исчезнувший в лапе бородатого мужика в ливрее, развязал ему язык быстрее любой пытки. Видимо, большой любви, и приязни к нынешней хозяйке особняка он не испытывал.

– Да уж месяца два как.

Выходит, сей неведомый гость зачастил к Биргет еще до вынужденного месячного перерыва в их отношениях. И сердиться на баронессу не стоило, она как кошка, без общения с мужчинами не может, на стену начинает лезть. И что делать дальше? Вломиться в особняк и набить сопернику морду? Или сделать вид, что ничего не произошло и продолжить субботние посещения? Развернувшись, Алекс отправился ловить извозчика с намерением не возвращаться сюда больше никогда.

Новогодние балы. Радость беззаботного веселья, быстрые влюбленности и столь же быстрые расставания, подозрения, ревность, пойманные с поличным на измене, скандалы, дуэли. Словом, светская жизнь била ключом, оживляя занесенное снегом пространство столичных улиц. А у кого-то первая экзаменационная сессия, весьма тяжелая к тому же. Даже обещание куратора группы не избавляло штаб-капитана от утомительной зубрежки.

Неожиданным напарником в подготовке к экзаменам стал лейтенант Брылякин. После того доклада о штурме Камы он почему-то проникся к Алексу чувством искренней дружбы и счел своим долгом помогать отвыкшему от учебы штаб-капитану грызть твердый гранит военной науки. Его голова содержала обширнейший объем знаний в самых разных областях науки и человеческой жизнедеятельности, а острый и живой ум позволял быстро применять их для решения практических вопросов. Никто на курсе не сомневался в том, что академию лейтенант окончит по первому разряду, а по окончании сделает блестящую штабную карьеру. И если бы не чрезмерное увлечение Брылякина идеями полковника Барти, с ним вполне можно было дружить.

В тяжелое, но размеренное бытие Алекса было неожиданно привнесено событие, к которому он даже не знал, как относиться.

– Послезавтра мы едем на бал, – безапелляционно заявила Ирен Магу, едва войдя в комнату, где офицер корпел над учебниками.

– Какой бал, мама, у меня через три дня экзамен по топографии! Времени на подготовку в обрез!

– Ничего не хочу слышать! Бал в доме князей Белогорских и ты просто обязан там быть!

Обязан, ничего не попишешь, иначе – скандал. Жених, проигнорировавший бал в доме невесты – моветон, и никакие причины и объяснения тут не помогут. А ведь с ней еще и всякие па на паркете выделывать придется! Вспомнить надо хотя бы тройку-четверку из самых простых.

На бал прибыли в семейной карете вдвоем. Алекс немало позавидовал отцу. Женился один раз и на всю жизнь свободен, все светские визиты наносит жена, а ты можешь настоящим делом заниматься. Может и впрямь на Аделине жениться? Пусть бегает по всем этим балам, ей наверняка понравится, а меня оставят в покое.

– Алекс, не стой, как чурбан, подай мне руку!

Встрепенувшись, штаб-капитан подал матери руку, помогая выйти из кареты, не дав пышным юбкам коснуться снега, которого за последние два дня намело изрядно.

– Пойдем уже, нас ждут.

Гости уже начали съезжаться, в парадной части особняка Белогорских было довольно многолюдно и очень светло от множества свечей и зеркал.

– Подойди к ней, – тихо прошипела Ирен. – Подойди, я сказала, люди смотрят.

В многолюдстве отыскав взглядом князя, рядом Алекс обнаружил свою невесту. С другой стороны от князя стояла та, к которой он был готов лететь на крыльях, а топать ногами пришлось к другой.

– Ваши сиятельства! Ваша светлость!

Князь величественно склонил седую голову, девушки дружно, будто долго репетировали, присели, изящно приподняв пальчиками подолы бальных платьев. И если Аделина глаз на него не подняла, Марита взглянула прямо и приветливо улыбнулась. Сердце Алекса ухнуло куда-то вниз. Справившись с эмоциями, он подал руку невесте.

– Княжна, разрешите вас ангажировать на тур!

Тонкие пальчики в скользкой шелковой перчатке до самого локтя легли в руку штаб-капитана. Оркестр как раз заиграл что-то старомодное и медленное. Как раз для с минимальным шансом наступить на изящную бальную туфельку княжны.

– Добрый вечер, господин штаб-капитан.

Что-то она слишком разговорчива и дружелюбна сегодня. Даже чин его запомнила и произнесла без запинки. Алекс напрягся в ожидании какой-нибудь подготовленной пакости.

– И вам доброго вечера княжна.

Их пара пристроилась в длинный ряд остальных.

– Я слышала, что прошлым летом вы были в Себрии и даже в войне участвовали.

Поскольку этот период его жизни тайной уже не являлся, если уж даже до княжны слухи дошли, штаб-капитан этот момент подтвердил.

– Так точно, бывал и даже участвовал.

Разошлись, поворот, сошлись.

– А полковника Барти вы там случайно не встречали?

Алекс только зубами скрипнул от досады. И эта туда же! Изобразив любезную улыбку, офицер ответил.

– Что значит "случайно"? Мы с ним, можно сказать, даже знакомы были.

Вперед, назад, повернуть княжну, удерживая ее ручку над головой.

– Не может быть!

Еще немного, и юная княжна начала бы хлопать в ладоши или скакать на одной ножке, совсем забыв про танец. Ну, так Алексу показалось. Тогда он осторожно поинтересовался причиной столь неумеренного восторга.

– И откуда у вас интерес к этой персоне?

– Персоне?! Да он – герой! В прошлом году о нем все газеты писали! У нас в академии о нем столько разговоров было!

Все понятно, очередной бумажный герой и толпа восторженных девчонок, запертых в четырех стенах со строгим монастырским уставом. Ничего, пройдет со временем.

– А, это, правда, что полковника османийской пулей в голову ранило?

Пока они ненадолго расстались, выполняя очередное па, вспомнив обстоятельства ранения, штаб-капитан позволил себе грустно улыбнуться.

– Ну что вы, не было никакой пули, ранение он получил от осколка астрияцкой гранаты и еще легко отделался. Впрочем, астрияки его потом все равно расстреляли.

– Да я читала, – заметно сникла княжна. – Какая жалость. Смерть он принял мужественно, не дал завязать себе глаза и сам командовал своим расстрелом. Он – настоящий храбрец.

– Ну не такой уж он храбрец. Да и вообще, как командир полковник Барти был весьма, как бы это сказать... средненьким, ошибок много допускал и потери, без которых можно было бы обойтись.

– Да как вы смеете так о нем говорить! – вспыхнула Аделина. – Вы..., вы..., вы просто завидуете ему! Да, может, вы его и вовсе не знали! Каким он был из себя?

Решив, что полковник Барти и княжна Аделина Белогорская никак не могли встречаться ранее, а в "Руоссийском инвалиде" никаких упоминаний о его внешности не было, поскольку господина Ножнина больше интересовали профессиональные аспекты дела нежели сама личность командующего коалиционными силами, Алекс начал фантазировать.

– Лет сорока, высокий...

– Вы опять все врете, в "Столичном вестнике" его описывали совсем по-другому! Вы – низкий человек, Алекс Магу!

Ну, конечно, княжна не читает официальное издание военного ведомства, зато столичный бульварный листок ее тонких ручек не миновал.

– Не могу с вами не согласиться, – попытался отшутиться офицер, – роста мне, действительно, не хватает.

Пока штаб-капитан проклинал борзость газетных писак, его нареченная невеста остановилась, благо музыка закончилась и потребовала отвести ее обратно. Ну, хоть не догадалась об истинной причине офицерского вранья. Возвращая княжну под отцовское крыло, Алекс отметил отсутствия при нем графини Гратиану.

Оглядевшись вокруг, он увидел мать, как всегда в толпе поклонников, подруг, воздыхателей подруг... Вот только там вряд ли найдется хоть один законный муж какой-нибудь из дам. Оставшись в одиночестве, он отправился в самый дальний от оркестра и самый темный угол зала, где постарался укрыться от всех посторонних глаз. Музыканты начали наяривать что-то более быстрое и модное, пары танцующих затеяли сложное перестроение. Алекс постарался избежать нежеланной встречи с одним из танцующих, оступился, едва не упал, а в руки ему попало что-то теплое и очень приятное наощупь.

– Ой!

– Ай!

– Прошу прощения, графиня!

– Может быть, вы все-таки уберете руки с моей груди?

Алекс спешно отдернул шаловливые конечности и вернул их в исходное положение.

– Еще раз прошу прощения за мою неловкость.

– Не смущайтесь Алекс, – улыбнулась Марита, – я вас прощаю!

Ах, эта ее чарующая улыбка и дурманящий запах духов! Невольно штаб-капитану припомнилась другая женщина, не столь юная, но ничуть не менее красивая, а также последствия этой встречи. Пальчиками правой руки девушка коснулась его плеча.

– Не хотите больше танцевать?

– Не испытываю ни малейшего желания, графиня.

– Не смейте называть меня так, – притворно-обиженно надула губки девушка, – я чувствую себя старой, когда меня так называют. Для вас я просто Марита.

– Тогда я для вас просто Алекс.

– А давайте куда-нибудь убежим!

Предложение это застало офицера врасплох. За этой девушкой он готов был бежать на край света, но никак не ожидал получить такое предложение спустя пару минут после первой встречи наедине. Если не считать, конечно, пары сотен танцующих гостей, а также жмущихся к стенам зала. Где-то в глубине души шевельнулась тревога, а графиня уже увлекла его к выходу из зала. В коридоре, где они оказались, князь явно сэкономил на освещении, здесь царил полумрак и ошивалось несколько личностей обоего пола.

– И куда дальше?

– Я тут знаю одно укромное место.

Марита пошла по коридору, Алекс, как привязанный последовал за ней. Поворот, за которым офицер едва не столкнулся с каким-то хлыщом. Еще один поворот и такая же полутемная лестница, ведущая куда-то на второй этаж. Он уже преодолел пару ступеней, когда буквально натолкнулся на невидимую стену. "Стоп! Куда?! Зачем?! В доме невесты, наедине с ее подругой, не дай бог, кто увидит – скандал гарантирован!". И еще, будто вспышка молнии "А ведь эта тоже романийка наполовину, как минимум".