Текст книги "Республиканец. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Вадим Полищук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– А дальше что? У нас даже флага нет, чтобы его спустить.

– Зато поражение цели мгновенное, и упреждение считать не надо. И со снарядами возиться тоже.

– Лодыри вы оба. И еще неизвестно, кто больше, ты или твой баллистический компьютер. Упреждение ему лень считать.

– А еще ее можно для противоракетной обороны использовать.

– И сколько ракет было сбито лазером?

– Вот будет бой, тогда и узнаем.

– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы без глаза не осталось.

– Даже не являясь дипломированным психологом, я могу смело поставить диагноз: это черная зависть. А если бы вы, господин механик, видели свою рожу, когда монтировали новые двигатели…

– Ложь, господин артиллерист. Наглый поклеп. Мое лицо, отмеченное печатью высокого интеллекта, всего лишь выражало удовольствие от выполненной работы.

Младший лейтенант Дескин прервал пикировку механика с артиллеристом:

– Так, оба встали и бегом надели противоперегрузочные костюмы. Или сержантов моя команда не касается? Бегом, я сказал! До старта десять минут осталось.

На этот раз задача была простой: сопроводить транспорт до орбиты, подождать, пока он сначала разгрузится, потом погрузится, и проводить его обратно. И все. Одна только маленькая деталь: транспорт был десантный, а выгружать ему предстояло роту диверсантов из батальона майора Патрика. Поэтому ожидание могло стать смертельно интересным, для некоторых в буквальном смысле. Впрочем, кроме ближнего прикрытия предполагалось еще и дальнее. Крейсер и три «Беркута» считались вполне достаточными силами для того, чтобы предотвратить прорыв противника к охраняемому транспорту, серьезного сопротивления не ожидалось.

Транспорт занял расчетное место на орбите вокруг Галарды, десантные катера уже пошли вниз. Вторая десантная операция на одной планете в течение года была большой наглостью, но уж больно жирный куш светил в случае удачи. Один из военных руководителей Коалиции прибыл на плохо защищенную планету, и его местонахождение стало известно республиканской разведке. Силовая операция была завершением длительной агентурной игры, а объект операции знал много, очень много о силах и планах Коалиции в войне против Республики.

– Что в эфире?

Оператор радиоэлектронных систем слушал волну десантников.

– Все почти по плану, они уже начинают эвакуацию десанта, – ответил он. – На подходе шестерка штурмовиков!

Взлетающий десантный катер уязвим для атмосферной машины, а шестерка штурмовиков могла сорвать эвакуацию и похоронить всю роту.

– Попробуй обнаружить их, – сказал Вольдемар артиллеристу сторожевика.

Однако на фоне поверхности планеты обнаружить группу крылатых машин, идущих на небольшой высоте, никак не удавалось.

– Перейди на визуальный режим.

Дело пошло лучше, мелькавшие в разрывах облачности штурмовики были обнаружены, но баллистический компьютер захватывать цель категорически отказался. А время уже поджимало.

– Плюнь на компьютер, наводи сам.

Сержант Валер открыл огонь, наводя лазер через оптику. Пытался достать через облака изредка мелькающие силуэты, но не получалось.

– Стой! Своих зацепишь.

Младший лейтенант Дескин остановил увлекшегося подчиненного. Индикатор накопителя уже горел желтым светом. Данилевич ткнул в него пальцем:

– Всего сорок секунд, а мы почти на нуле.

– Они взлетают! – выдал информацию электронщик. – Оставили три расчета пэзээрка и взлетают.

– Вот они!

Артиллерист снова начал палить из своей игрушки, пытаясь отогнать штурмовики от взлетавших катеров. На этот раз старался экономить заряд накопителя. То ли он кого‑то достал, то ли зенитчики постарались, но Вольдемар смог увидеть только четыре машины, уходящие от места высадки. На связь вышел командир республиканского крейсера:

– У нас плохие новости. На подходе два крейсера, один галардский, второй, похоже, астенский. Мы принимаем бой, ваша задача прикрыть транспорт. Как только закончите погрузку десанта – уходите.

– Есть, господин капитан второго ранга! Конец связи, – ответил Вольдемар. – Оператор, связь с транспортом. Сколько вам нужно времени на прием катеров? Сорок минут?

– Одиночная цель на подходе!

– Что это может быть?

– Судя по отметке, сторожевик, и явно не наш.

– Идем на перехват, – принял решение Вольдемар.

Вряд ли противник был галардцем, во всяком случае, лезть в близкую драку не стал и ограничился пуском ракет с предельной дистанции. «Сокол» № 4 успел развернуться на обратный курс и уйти на приличное расстояние, когда ракеты прошли далеко в стороне, так и не захватив сторожевик. Опасаясь ответного залпа, противник не стал сопровождать цель радаром, а сразу ушел. Не атака, а только имитация атаки. Или струсил, или не ожидал, что транспорт имеет ближнее прикрытие.

– «Беркут» восемь уничтожен, у нас серьезные повреждения, – вышел на связь командир крейсера. – Уходите немедленно, мы долго не продержимся.

– Давят на них сильно, – высказал свое мнение сержант Валер.

– Давай связь с транспортом, – прервал его Вольдемар. – Когда закончите прием десанта?

– Принимаем предпоследний катер, – ответил командир транспорта. – На последнем уходят расчеты пэзээрка.

– Расчетное время прибытия?

– Через девять минут.

– Немедленно уходите!

– Но…

– Уходите! Это приказ. Последний катер подберем мы.

– Как?! – единый выдох в рубке сторожевика.

– У нас же нет ангара, – высказался механик.

– У нас есть девять минут, – ответил младший лейтенант Дескин. – Данилевич, у тебя есть герметичный контейнер объемом больше кубометра?

Размышления механика длились чуть больше секунды.

– Есть.

– Через наш шлюз он пройдет?

– Должен…

– Если пройдет, найду тебе еще один сторожевик на растерзание. Ну, что замерли? Тащите все скафандры, а ты свой контейнер, герметик и комплект строп для космоса.

Десантный катер не имел своего шлюза. Посадка или высадка были возможны либо на планете, либо в ангаре крупного корабля. Впервые предстояло разгрузить катер в открытом космосе. Сторожевик догнал катер и уравнял скорости. Из шлюза сторожевика выплыли двое, вытащили контейнер цилиндрической формы и направились к катеру. Крышка контейнера была срезана. Контейнер подвели к аварийному люку катера и посадили на герметик. Потом закрепили его стропой, обернутой вокруг корпуса катера.

– Да на такую работу тридцать минут надо, как минимум, – раздался в наушниках голос сержанта Данилевича. – Мы в шесть минут уложились.

– Ага, – прохрипел в ответ младший лейтенант Дескин, – сейчас галардцы подойдут и в книгу рекордов нас запишут. Ну, что там десантура возится?

К счастью, десантников было всего семеро – пилот и три расчета ПЗРК, – и все они имели космическую подготовку. Учили диверсантов на совесть. Но им предстояло открыть аварийный люк, достать из контейнера скафандры, приготовленные экипажем «Сокола», надеть их и, выпустив из катера воздух, выйти в открытый космос. А затем тремя партиями пройти через шлюз сторожевика. И все это требовало времени, которого не было. Секунды тянулись как очередь атмосферных самолетов на взлет в столичном аэропорту. Наконец аппарель катера поползла вниз. Или не вниз? Не важно, аппарель, наконец, начала выдвигаться.

– Пошевеливайтесь, у нас гости, – сообщил оператор сторожевика.

Вольдемар и Данилевич прошли шлюз в последней партии.

– Газу! – скомандовал Вольдемар, влетая в центральный пост. – Кто у нас на хвосте?

– Целый крейсер, точнее, после боя с нашими, наверное, не совсем целый, но все‑таки крейсер, – ответил оператор радиоэлектронных систем.

Выйти в расчетную точку для прыжка не удавалось.

– Прыгать будем с ходу, как только наберем нужную скорость.

– Куда прыгать? – поинтересовался сержант Валер.

– Куда придется, главное – подальше отсюда. Вынырнем – определимся.

Прыжок сторожевика «Сокол» № 4 опередил приближающиеся ракеты, выпущенные галардским крейсером. Совсем немного опередил.

Компьютер сторожевого корабля углубился в карты звездного неба, но результата пока не было. Оставалось ждать.

– Крейсер наш успел уйти? – поинтересовался младший лейтенант Дескин.

– Успел, – ответил оператор радиоэлектронных систем. – И оба «Беркута» тоже.

Транспорт исчез с экрана обзорного радара на глазах Вольдемара. В общем, операция удалась. Диверсанты сообщили, что объект, ради которого была затеяна вся эта чехарда, доставили на борт транспорта. Не совсем здоровым, но живым и даже пригодным для дальнейших бесед. Оставалось только определиться, где сторожевик вывалился в обычное пространство и куда держать путь дальше. Время шло, а компьютер, казалось, напрочь забыл, что от него требуется.

– Может, по нему кулаком треснуть? – предложил сержант Данилевич.

Словно испугавшись, компьютер выплюнул результат на экран. Вольдемар посмотрел и присвистнул…

– Ну и занесло же нас, – высказал общее мнение сержант Валер.

Район был абсолютно пустынным, никаких обитаемых мест поблизости. Самое время наткнуться на погибший корабль неизвестной цивилизации или первых исследователей космоса. Увы, экран радиолокатора напоминал черную дыру, ни одного объекта. То есть ни одного, который он мог обнаружить.

Вольдемар вывел на обзорный экран карту звездного неба, прикинул в голове возможные варианты и вынес свое предложение на обсуждение:

– Ни до одной республиканской базы в один прыжок нам не добраться. Далековато нас занесло. Предлагаю первый прыжок совершить вот сюда, к Леде, – он ткнул пальцем в транзитную точку предлагаемого маршрута.

– Планета нейтральная, в то же время у Республики на коротком поводке. А оттуда можем прыгать хоть на Варен, хоть к Астгартусу.

– Поддерживаю, – сказал сержант Валер.

– А заправиться там сможем? – подал голос сержант Данилевич. – На разгон для второго прыжка еще хватит, а дальше долго не протянем.

– Думаю, сможем. Посольство наше заплатит. А если нет, прыгать будем прямо к планете.

– Рискованно, – усомнился электронщик.

– Кто не рискует… – начал Вольдемар.

– У того грудь в крестах, – закончил Валер.

– Значит, решено, – подвел итог младший лейтенант Дескин. – Экипажу и десанту занять свои места. Начинаем разгон.

Как только «Сокол» вынырнул в обычное пространство у планеты Леда, последовал доклад оператора электронных систем:

– Две цели на экране. Одна гонится за другой.

Вольдемар посмотрел на экран:

– Наверняка местные вояки контрабандиста гоняют.

– Не похоже, – не согласился электронщик. – Передний для контрабандиста маловат, скорее, это частная яхта.

Предполагаемая яхта изменила курс, стараясь держаться подальше от нового объекта. Преследователь, воспользовавшись поворотом, начал сокращать дистанцию.

– Попробуй с ним связаться, – сказал младший лейтенант.

На вызов ответили быстро, но когда Вольдемар узнал голос, то сильно удивился.

– Господин Кагершем?!

– Да, это я. А вы… Вольдемар Дескин!

– У вас проблемы с местными властями, господин Кагершем?

– Да. У меня на борту Алессия. Девочка попала в беду, и мне пришлось вытаскивать ее не совсем законными способами. Теперь, если нас догонят, то тюрьма грозит нам обоим.

Чувство долга и еще одно чувство боролись буквально пару секунд, после этого решение было принято:

– Уходите, с погоней мы разберемся.

– Спасибо, господин Дескин!

– Не стоит благодарности, – ответил Вольдемар. – Лучше присылайте мне передачи в нашу тюрьму.

Как только связь отключилась, младший лейтенант Дескин отдал команду:

– Корабль к бою! Курс на противника. Баллистическому компьютеру принять целеуказание.

«Сокол» № 4 лег на курс перехвата.

– Целеуказание принято! – доложил оператор.

Про себя Вольдемар отметил, что ни один из подчиненных не выказал несогласия со своим командиром, ни словом, ни жестом. А ведь дело пахло керосином, нападение на военный корабль нейтральной планеты в ее территориальном пространстве – неслыханное дело. Никакая война не спишет, и никто не спасет. Впрочем, Вольдемар надеялся ограничиться психической атакой, но если дело дойдет до обмена ракетными приветствиями…

Противником был такой же «Сокол», проданный местному правительству лет десять назад. Одна электромагнитная пушка и четыре ракеты против лазерной пушки и также четырех ракет, при аналогичных размерах, защищенности и маневренности. Шансы республиканца были предпочтительнее. Более современные ракеты и новая лазерная пушка давали преимущество в дальности стрельбы и вероятности поражения цели. Да и возможности нового локатора и баллистического компьютера у «Сокола» № 4 были также больше. К тому же неизвестно, есть ли у противника ракеты вообще. Он же не в бой шел, а на перехват невооруженной яхты, для нее и пушки вполне хватит.

– Местный вызывает, – доложил электронщик.

– Не отвечать!

Противник не мог не понять, что его ведет радар наведения, а не обычный обзорный, и ракетный пуск возможен в любой момент.

– Есть захват головок!

Теперь промазать труднее, чем попасть.

– Местный отворачивает.

Все, теперь яхту ему не догнать. Климатическая система сторожевика была полностью исправна, но Вольдемар вытер со лба холодный пот.

– Ложимся на обратный курс.

«Нам тоже домой пора, хотя встреча нас там ждет… Нет, так быстро дойти не успеет, надо доложить самому. Да, так лучше будет, по крайней мере, мою версию начальство услышит первой».

Вздохнув, Вольдемар начал составлять свой рапорт, пока в голове.

– Лейтенант, у вас редкий дар живым выходить из самых дерьмовых ситуаций и тут же наступать в это самое дерьмо на ровном месте.

Адмирал Кагершем был абсолютно спокоен, на его месте Вольдемар бы орал и топал ногами. Младший лейтенант Дескин замер по стойке «смирно», стараясь не шевелиться. Не замечая его усилий, адмирал продолжил:

– Моя двоюродная племянница влипла в громкий сексуально‑алкогольный скандал, а Уильям, бросив все, кинулся ее выручать. Скандал этот произошел подозрительно не вовремя, а реакцию моего брата просчитать было очень легко. Между тем треть всех военных заказов Республики выполняется его предприятиями. Так что вытаскивать его все равно пришлось бы. Вы, лейтенант, очень вовремя оказались там со своим корытом. Или что‑то знали?

Лицо Вольдемара выразило праведное возмущение.

– Шучу. Память вашего бортового компьютера контрразведчики по байтам разобрали и ничего компрометирующего не нашли. А за спасение диверсантов армейцы на вас представление послали в сенат. Но это потом. Отправляйтесь к себе на корабль, а я подберу для вас какую‑нибудь дыру, в которой вы будете тихо сидеть, пока дипломаты не отпишутся. Все ясно? Идите.

– Ну, как прошло? – встретил командира сержант Данилевич.

– Могло быть и хуже. Нас отправляют в какую‑то дыру. Готовьте корабль, сержант.

– А когда будет обещанный сторожевик?

– Позже, сержант, позже.

– Вот так всегда! Все только обещают, – подвел итог механик.

Его душу грел новенький топливный насос, незаметно экспроприированный со склада базы. Много ли человеку нужно для счастья?

* * *

– Не могу больше! – Сержант Валер с удовольствием швырнул бы карты на стол, но карты были виртуальные, а в рубке царила невесомость. – Слушай, командир. Может, учения какие проведем?

– Было уже, – отозвался младший лейтенант Дескин. – Ляг, поспи, и все пройдет.

– Да не могу я уже спать! Лучше бы мы тогда, у Леды, по этому сторожевику врезали! Хуже, чем здесь, уже не будет.

Третий месяц «Сокол» № 4 сторожил безымянный астероид, на котором добывали какую‑то редкоземельную гадость. Основной задачей «Сокола» считалась охрана шахты на астероиде, но шахте этой решительно никто не угрожал. А если бы действительно кто‑нибудь напал, то как ее мог защитить маленький старый сторожевик? Скорее всего, никак. Он мог только героически погибнуть или трусливо удрать, что с учетом характера командира абсолютно исключалось. А пока гибели не ожидалось, десять мужчин, загнанных в ограниченный объем старого космического корабля, маялись от безделья. Только механик с двумя своими подчиненными развлекался перебором металлических и пластмассовых потрохов корабля, остальным делать было нечего. Уже провели все, какие смогли придумать, учения. Даже выучили свои должностные инструкции. Но все разумные занятия уже были исчерпаны.

Раз в две недели прилетал грузовик, привозил кислород, воду и продовольствие, увозил добытую руду. Встреча и сопровождение транспорта были единственными доступными развлечениями, но доступны они были один раз за четырнадцать стандартных суток. А потом электронщик закончил программу, над которой работал с самого начала их ссылки. Программа представляла собой довольно простую карточную игру, зато она могла работать на бортовом компьютере «Сокола». Немедленно был устроен общекорабельный турнир, играли каждый со своего терминала. Автор был быстро отстранен от участия по подозрению в подглядывании за чужими картами, несмотря на все клятвы и уверения в том, что его программа таких возможностей не имеет. Победителем стал командир.

Однако и карточная игра уже успела приесться.

– Когда должен прибыть транспорт? – вопрос младшего лейтенанта Дескина был адресован всем находившимся в рубке и никому конкретно.

– Через три часа, – первым ответил сержант Валер.

– Тогда приготовиться к встрече.

– А чего к ней готовиться? – удивился электронщик.

– Разговорчики в строю! – огрызнулся Вольдемар. – Дисциплина ниже плинтуса. Пространство вокруг проверь, может, на подходе кто‑нибудь есть.

– Да кому этот рудовоз нужен? И мы вместе с ним… – проворчал оператор электронных систем, но приказ выполнил.

В рубке началось шевеление, проверяли исправность и настройку лазерной пушки, проводили тесты ракет и аппаратуры связи – словом, каждый занялся своим делом. Но все неожиданно прервалось.

– Справа десять, ниже пять, удаление триста сорок! Одиночная цель!

– Для транспорта рано, – сказал командир.

– Да и маловат он для транспорта, – согласился электронщик.

– К бою!

Короткая команда подстегнула экипаж, от недавней расхлябанности не осталось и следа. Получив доклады о готовности, командир вывел «Сокол» на курс перехвата.

– Что это может быть? – обратился Вольдемар к оператору электронных систем. – Хотя бы класс определить можешь?

– Судя по величине отметки и характеру маневра – крейсер, небольшой, тысяч на пятнадцать.

Пятнадцать, двадцать. Один черт, разница в массе, вооружении и защищенности на порядок. У сторожевика есть некоторое преимущество в маневренности, такую махину на новый курс повернуть труднее, но использовать его не удастся. Пока выйдешь на расстояние, с которого можно прожечь броню крейсера, в сторожевик попадут раз десять, а старому корпусу и двух‑трех попаданий хватит. Полутонный снаряд, выпущенный из электромагнитной пушки крейсера, пробил бы корпус «Сокола» насквозь. Вот именно пробил бы, у снаряда есть идиотская привычка взрываться после попадания, а это для здоровья экипажа уже совсем не полезно.

Но до артиллерии может и не дойти. Пуск четырех ракет, а на крейсеры меньше не ставят, это одно гарантированное попадание в сторожевик, но только если сторожевику фантастически повезет. Наиболее вероятно, что таких попаданий будет два, может быть, и три.

«Без разницы, нам и одного хватит… Правда, есть шанс, что командир крейсера пожадничает и решит уничтожить старое корыто только артиллерийским огнем, тогда и у нас будет шанс. У нас тоже четыре ракеты есть, мощность их на фоне толщины крейсерской брони, конечно, несерьезная, но вдруг попадут удачно?»

– Экипажу надеть скафандры!

Оставалось постараться сделать так, чтобы к моменту, когда республиканский сторожевик превратится в груду искореженного железа, крейсер получил повреждения, несовместимые с продолжением операции.

Это трудно, очень трудно, но тогда хоть у кого‑то будет шанс спастись. Может помочь экипаж транспорта, могут выслать спасательный катер шахтеры. Если крейсер уничтожит и транспорт, и шахту, то погибнут все.

– А если сымитировать бегство и увести его от транспорта? – предложил сержант Валер.

– Он здесь нарисовался за два с половиной часа до появления транспорта. И ты думаешь, он о нем ничего не знает? – отверг предложение Вольдемар. – А вот нас он здесь увидеть, похоже, не ожидал.

На экране тактического компьютера стало видно, что крейсер начал замедлять ход.

– Мы в зоне досягаемости ракет крейсера, – доложил электронщик.

Словно в подтверждение его слов, на экране радара появились два небольших зеленоватых всплеска.

– Наблюдаю пуск двух ракет!

– Курс на ракеты! – отреагировал младший лейтенант Дескин, а потом удивился: – Но почему только две?

От двух есть шанс увернуться, и не совсем нулевой, кстати…

– Валер, что ты говорил о противоракетных возможностях нового лазера?

– Можно попробовать, господин младший лейтенант.

– Вот и давай, пробуй.

– Крейсер отворачивает! – доложил электронщик.

«Куда его понесло? Ему сейчас на сближение идти надо, сторожевик добивать, а он под ответный пуск подставляется. Ничего не понимаю».

– Ракеты на подходе!

– Приготовиться к противоракетному маневру! Валер, огонь по готовности, без команды.

– Есть!

Артиллерист успел дважды нажать на красную кнопку. Первый луч ушел к ракетам, но ни одну не задел.

– Вниз!

Сторожевик начал уходить с траектории ракет, приводы наведения не успели отработать смещение цели, и баллистический компьютер заблокировал выстрел, направленный куда‑то в район альфы Центавра. Правая ракета не отреагировала на маневр «Сокола» и унеслась в космическую бездну. Левая дернулась вниз, вслед за сторожевиком.

– Вверх! Ловушки!

У ракеты нет экипажа, ускорение ее поворота ограничено только прочностью корпуса, которая у длинной тонкой трубы была меньше, чем хотелось конструкторам. Сторожевик выскочил из захвата головки самонаведения, отстрелив тепловые и электромагнитные ловушки. От третьей ракеты было бы уже не увернуться, но ракет‑то было всего две.

– Крейсер в зоне досягаемости, целеуказание принято, к стрельбе готов! – доложил артиллерист.

– Пуск двух ракет! – скомандовал Дескин.

– Почему двух?

– Потому, что я приказал, – рявкнул на подчиненного младший лейтенант.

Когда две ракеты из четырех имевшихся ушли к крейсеру, командир решил снизойти до объяснений:

– А если он не один? Против второго мы с одним лазером останемся. На догонном курсе из двух ракет хоть одна попадет, авось ему не до нас будет. Но как‑то странно он себя ведет.

На месте противника Вольдемар принял бы ракеты лобовой броней крейсера, а не подставлял под удар плохо защищенную корму с маршевыми двигателями.

– Есть одна! Вторая мимо, – доложил оператор электронных систем. – Крейсер уходит.

– Может, все‑таки дадим ему второй парой? – предложил артиллерист.

– Отставить. Наша задача транспорт встретить, а не за крейсерами гоняться. Скафандры можно снять, наши похороны на сегодня отменяются.

Через один час сорок минут рудовоз вынырнул в почти расчетной точке и направился к астероиду, конвоируемый «Соколом» № 4. Задача была выполнена, странный бой выигран, но одна мысль не давала покоя:

«Что это все‑таки было?»

– Это был вспомогательный крейсер имперского флота.

– Извините, господин адмирал, какой крейсер?

– Вспомогательный, – повторил адмирал Кагершем. – Проще говоря, небольшое, чаще всего пассажирское судно, на которое ставят пару электромагнитных пушек, две или три установки противокорабельных ракет и соответствующую электронику. Против невооруженных судов еще годится, но брони никакой нет, поэтому ввязываться в бой с военным кораблем ему явно не стоит. Ваш новый лазер вскрыл бы его корпус с приличного расстояния.

– Теперь понятно, почему он вел себя так нерешительно. Нам повезло, что у этого экземпляра было только две ракеты.

– Вам повезло, что дипломатический скандал удалось замять. О том, сколько это стоило моему братцу, знают только двое, он и бог. Рот этим чертовым нейтралам заткнули льготным кредитом, и они признали, что неправильно поняли ваш маневр. Благосостояние членов сенатской комиссии, расследовавшей инцидент, здорово поправилось. Но вашу парочку отмыли добела. Так что собирайтесь и марш в столицу, вручение ордена «За военные заслуги» состоится в торжественной обстановке, скажите спасибо. Кстати, у вас есть парадный мундир?

– Нет, господин адмирал.

– Я почему‑то так и подумал. Возьмите, это адрес ателье, за сутки все будет готово.

– Господин адмирал, на столичные ателье у меня просто не…

– Явиться в сенат на торжественную церемонию в повседневной форме – верх неприличия, весь флот опозорите. Берите адрес, вопрос с оплатой я решу.

– Спасибо, господин адмирал, но не надо, я найду деньги. Разрешите идти!

– Идите, лейтенант. И постарайтесь не наступить на ногу кому‑нибудь из сенаторов, тогда вам уже никто не поможет, даже мой двоюродный братец.

Вольдемар направился к двери, стараясь четче печатать шаг, но отвыкшие от физической нагрузки мышцы слушались плохо. Он уже взялся за ручку массивной деревянной двери, когда был остановлен адмиралом:

– Будете в столице, зайдите к Уильяму, он ждет вас. Когда вернетесь, поговорим о вашем новом назначении.

Швейцаров при дверях по‑прежнему не было, но в холле сверкавшего новеньким парадным мундиром и не менее новеньким орденом Вольдемара встретил человек в темном костюме с лицом бодигарда. Наличие охраны в особняке – это что‑то новое.

– Вам назначено?

Надо же, он даже вежливый.

– Нет, но господин Кагершем приглашал меня.

– Как о вас доложить?

Может, это все же дворецкий?

– Вольдемар Дескин.

– Ожидайте.

Нет, все‑таки охранник, гарнитура в ухе почти незаметна. Да и мор… лицо, конечно, лицо, некультурно хамить столь вежливому джентльмену, даже про себя. Да, лицо у него характерное. То ли профессия отпечаток накладывает, то ли из‑за лица их на такую работу и берут.

– Проходите, господин Кагершем ждет вас в своем кабинете.

А хозяин кабинета изменился. Вроде и не постарел, но черты лица как‑то обострились. И глаза, глаза не такие живые. Эти три месяца ему тоже дались не просто.

– Здравствуйте, господин лейтенант. Вас можно поздравить? – Уильям Кагершем кивнул на свежеполученный орден.

– Здравствуйте, господин Кагершем. Я думаю, можно поздравить нас обоих.

– Да, но вы рисковали жизнью, а я только деньгами. Причем я спасал свою дочь, а зачем вы вмешались в это дело?

Назвать истинную причину своего вмешательства Вольдемар не рискнул, пришлось выкручиваться, но значительная доля правды в его ответе все‑таки была:

– Когда я пришел к вам за помощью, вы помогли мне, и я это помню.

– Услуга за услугу, – усмехнулся Кагершем; похоже, не поверил. – Я думал, как отблагодарить вас за свое спасение. Была мысль просто дать вам денег. Но вы ведь не возьмете.

– Не возьму, – подтвердил Вольдемар.

– А почему?

Вот так прямо. Ну, и ответ будет соответствующий.

– Я офицер ВКФ, и мою работу оплачивает правительство Республики.

– Но республиканское правительство, в значительной мере, это я.

– Я не разбираюсь в хитросплетениях внутренней политики. Вдруг завтра ситуация изменится, а я уже взял у вас деньги? Поэтому интендантской ведомости мне вполне достаточно.

– Хорошо, пусть будет так. Но кое‑что я для вас приготовил. Думаю, эта вещь вам понравится.

Уильям Кагершем выдвинул ящик стола и достал из него небольшой деревянный чемоданчик, явно тяжелый.

– Откройте.

Вольдемар щелкнул замком и не смог удержать удивленного возгласа.

– Не может быть!

Пожилой бизнесмен улыбнулся, наблюдая за его реакцией.

– Пожалуй, сейчас это единственный действующий образец во всей Вселенной. Это очень старая конструкция. Единственный экземпляр изготовлен по высочайшим стандартам моего концерна и с применением самых современных технологий. Так что надежность фирма гарантирует.

В чемоданчике, в специальном углублении, лежала поблескивающая воронением стальная машинка. Пластиковая рукоять удобно легла в руку.

«Раньше такие штуки только на экране монитора видел, но как все удобно и понятно. Вот это вещь! Но в какие деньги она влетела хозяину кабинета?!»

– Господин Кагершем, я…

– Берите, берите. Мне он точно ни к чему. Только не вздумайте палить из него в космосе, а на планете с двадцати метров, может, когда и пригодится.

– Наши бронежилеты в основном на лучевое оружие рассчитаны, кинетические поражающие элементы держат не очень хорошо.

– Вот и забирайте, две сотни патронов к нему прилагаются.

– Спасибо, господин Кагершем.

– Пожалуйста, господин лейтенант. А теперь нам пора распрощаться, дела, знаете ли. Мой старший сын вполне справляется, но авторитета у него еще маловато. Поэтому переговоры с партнерами приходится брать на себя. До свидания.

– До свидания, господин Кагершем.

Сутки спустя младший лейтенант Дескин снова был в кабинете командующего. Он категорически отказался от назначения на новый сторожевик и настаивал на своем возвращении на «Сокол» № 4. В конце концов, зарвавшийся офицер был изгнан рассвирепевшим адмиралом туда, куда стремился. На маленький старый сторожевой корабль проекта «Сокол». Выходя, а точнее, вылетая, в переносном смысле, из кабинета, Вольдемар успел подумать:

«Куда же я от него денусь? Всему экипажу за мундир должен. Еще подумают, что от долгов бегаю!»

* * *

– У нас гость, – доложил оператор электронных систем сторожевика.

Одного взгляда на экран обзорного радара хватило для команды: «К бою»! Еще один доклад электронщика:

– С ведущего передают: действуем по варианту четыре.

– Передай: принято, работаем по варианту четыре, – ответил младший лейтенант Дескин.

Связь между кораблями конвоя осуществлялась по оптическому каналу. Защищенная от помех имперцев аппаратура связи уже появилась на республиканских кораблях, но пока далеко не на всех. В первую очередь она шла на корабли первой линии, к которым сторожевики не относились. А вот способов подавить оптический канал связи пока еще никто не изобрел.

Два сторожевика, старый «Сокол» и новый «Беркут», отвернули от приближавшегося крейсера противника, но разгон не начинали. Озадаченный таким поведением жертвы, рейдер даже не сразу начал погоню. Силы эскорта явно уступали ему, а окружающий космос был чист, никакого подвоха не предвиделось.

– Через пять минут мы окажемся в зоне досягаемости ракет крейсера.

– Начинаем поворот, – скомандовал Вольдемар.

Одновременно с ними начал поворот «Беркут» № 13, транспорт продолжал следовать прежним курсом. Вот теперь все логично, неисправный транспорт уходит, а эскорт пытается остановить преследователя.

– Наблюдаю пуск четырех ракет!

Рулетка запущена, скоро выяснится, кто выиграл жизнь, а кто все проиграл.

– Валер, огонь по готовности, без команды.

На этот раз по приближающимся ракетам успели выстрелить дважды, оба раза безрезультатно.

– Вверх! Отстрелить ловушки!

«Сокол» уклонился от первой ракеты, вторая… Второй не было, зато «Беркут», избежав попадания первой нацелившейся на него ракеты, получил сразу две оставшиеся, почти одновременно. Если кому‑то и везет на число тринадцать, то в экипаже тринадцатого «Беркута» таких не оказалось, ни одной спасательной капсулы в космосе не появилось.