Текст книги "Республиканец. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Вадим Полищук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Открой ему второй порт, – приказал капитан штурману. – Пошли гостей встречать.

Катер едва влез в тесный ангар транспорта. Ворота порта закрылись, зашипел воздух, подаваемый в ангар. Все как положено, с вражескими военными в глубоком космосе шутить опасно.

Гостей оказалось двенадцать человек. Офицер, пилот катера и девять рядовых с сержантом во главе.

– Как называется ваше судно? – обратился к капитану офицер.

Сопротивления не намечалось, и офицер решил поиграть в джентльмена.

– Четыре эм двадцать два тире семьсот восемнадцать. Имени у нас нет, только бортовой номер.

– Характер груза?

– Детали машин, радиоэлектронные компоненты.

– Какие именно компоненты?

– Откуда я знаю? В документах на груз указано – радиоэлектронные компоненты. Все упаковано в ящики. Ящики в трюме. Можете сами посмотреть.

– Непременно посмотрим, – парировал офицер. – Дайте своего сопровождающего.

Штурман, сержант и двое солдат с рейдера отправились в трюм. Республиканская электроника – ценный приз, можно рискнуть и попытаться перегнать судно на свою базу.

– Где документы на груз?

– В рубке.

– Предъявите.

– Может, все‑таки до рубки доберемся? – предложил капитан и, не дожидаясь ответа, отправился к выходу из ангара.

Офицер и имперцы потянулись за ним. Пилот остался в катере.

Для полутора десятков человек рубка транспорта оказалась тесноватой. Капитан выгнал из нее всех членов экипажа, кроме рулевого, и вывел на экран содержимое карточки, сопровождающей груз. Офицер внимательно просмотрел его, дождался возвращения сержанта и, посовещавшись с командиром крейсера по висящей на поясе радиостанции, объявил решение:

– Транспортный корабль Республики бортовой номер четыре эм двадцать два тире семьсот восемнадцать объявляется призом крейсера императорского военного флота «Император Грегор Четвертый».

Офицер сделал паузу, чтобы все присутствующие осознали сказанное. Потом продолжил:

– Вам надлежит следовать к базе имперского флота, координаты будут переданы вам позже. На борту остается призовая команда во главе со мной, катер возвращается к крейсеру. Если мы избежим инцидентов, то к концу пути все останутся живы. Вы согласны следовать к нашей базе?

– Да куда от вас денешься? – Капитан повернулся к штурману: – Открой второй порт.

Убедившись, что катер ушел, а порт закрылся, он сказал имперскому офицеру:

– Командуйте.

У офицера мелькнула мысль, что капитан, да и команда транспортника как‑то подозрительно спокойны. Их, по сути, берут в плен. На несколько лет, а некоторых навсегда отрывают от родных и близких. И что? В ответ почти никаких эмоций, только покорное следование судьбе. Хоть бы кто‑нибудь бился в истерике и выкрикивал проклятия в адрес Империи. Странно.

В рубке транспорта из команды остались только капитан и рулевой, а также вся призовая команда, за исключением двух солдат, охранявших вход в рубку снаружи. Еще двоих отправили взять под контроль радиорубку – вскоре транспорт должен был выйти за пределы зоны действия глушилок крейсера. Офицер еще раз связался с командиром крейсера, доложил обстановку и, получив разрешение на старт, отдал приказ ложиться на обратный курс. Огромный транспорт неторопливо начал поворот. Офицер заметил, что при выполнении маневра транспорт должен пройти совсем, по космическим меркам, рядом с крейсером. Однако, поскольку угрозы столкновения не было, решил не вмешиваться.

Транспорт почти поравнялся с крейсером, когда рулевой, повинуясь кивку капитана, нажал на пульте клавишу, ничем не отличавшуюся от ряда таких же. Через несколько секунд все, кто находился в рубке, были без сознания. Еще через двадцать секунд зашипела вентиляция, очищая воздух от усыпляющего газа. Когда его концентрация упала до безопасной, люк рубки открыли снаружи, и в него заглянул штурман.

– Порядок. Грузите имперцев в малый трюм, наших несите в лазарет.

Трупы двоих охранявших вход в рубку уже убрали. Этим не повезло, остались бы в рубке, были бы живы. Судьба. Пока в рубке и вокруг нее разворачивались эти события, транспорт продолжал выполнение маневра, ни на секунду не теряя управления. Дублирующая рулевая рубка была укреплена на обшивке транспорта. Люк, ведущий внутрь корпуса, был тщательно замаскирован, как и дублирующие коммуникации управления судном. Связист транспорта снова устроился на своем месте и занялся аппаратурой. На первый взгляд она ничем не отличалась от обычной, и на второй взгляд тоже. Только специалист, вскрыв панели, мог сказать, что это не просто аппаратура связи.

– Разговоры с крейсером записал? – спросил штурман.

– Да, запись есть. Нашим криптоаналитикам на год работы хватит, – ответил связист.

– Нашу связь по‑прежнему глушат?

– Глушат, но скоро, думаю, перестанут.

– Надеюсь. Чего они тянут?

Словно угадав вопрос штурмана, по корпусу транспорта прошла серия из восьми несильных, почти незаметных толчков. Именно так сказался на транспорте пуск восьми противокорабельных ракет из замаскированных на обшивке пусковых установок. Ракеты были развернуты на правый борт транспорта и закреплены, поэтому пуск их был возможен только из определенного положения. Дистанция была минимальной, отреагировать крейсер не успел, а после того как попадания восьми ракет вскрыли его корпус от носа до кормы, уже не смог. Крейсер был небольшой, масса покоя всего тысяч двадцать, а скорее даже меньше, восьми ракет ему хватило с лихвой. Но главной целью операции был не сам крейсер, а его содержимое.

– Есть связь! – связист не смог сдержать свои эмоции.

– Эфир контролируй, – одернул его штурман. – Вдруг еще оживет.

Связист взглянул на обзорный экран. Изуродованный корпус крейсера начал неуправляемое вращение.

– Нет, теперь им точно крышка, после такого не живут.

– Нашим труднее будет, – нахмурился штурман.

– Справятся, – после удачного начала операции энтузиазм просто выпирал из молодого диверсанта. Он только недавно попал в батальон капитана Патрика и впервые принимал участие в настоящей боевой операции.

Почти одновременно с взрывами ракет к крейсеру стартовали два катера. В прежней жизни они были обычными транспортными судами, использовавшимися для перевозок людей и грузов между кораблями в космосе. Для посадки на планеты они приспособлены не были. За месяц, проведенный на судоверфи, принадлежащей семейству Кагершемов, их превратили в специальные десантно‑штурмовые катера. Впервые за тысячу, а может, и больше лет, всплыло давно забытое слово. Абордаж.

Первый катер нацелился на главный командный пост крейсера, второй – на место, где должна была находиться радиорубка. Запасного командного поста небольшой крейсер не имел, не по чину. Как выяснилось позже, даже командовал им капитан‑лейтенант, что соответствовало капитану третьего ранга в республиканском флоте. Боевую часть ракеты, направленной в район командного поста, модернизировали специально для этой операции. Корпус боеголовки был рассчитан на пробитие корпуса крейсера за счет кинетической энергии. До самого командного поста должен был достать направленный взрыв. Уничтожение командования крейсера было важной частью плана Вольдемара. Наиболее важные блоки аппаратуры наверняка имели заряды для экстренной ликвидации. Одно нажатие кнопки, и операция провалена, можно все начинать заново. Существовал риск повредить нужную аппаратуру, но его величину сочли допустимым. Предотвратить уничтожение глушилки экипажем крейсера было важнее.

Катера прилепились к корпусу крейсера, штурм начался. Одна группа под командованием младшего лейтенанта Орхана начала движение к радиорубке, вторая, во главе с младшим лейтенантом Дескиным, стала продвигаться к главному командному посту. Штурма как такового не было, экипаж крейсера сопротивления не оказывал, у него просто не было оружия, способного достать противника.

Первой группе повезло больше, через дыру в корпусе они сразу попали в коридор, ведущий почти в нужное место. Люки в двух переборках взорвали, острые края обрезали плазменными резаками и вскоре вышли к люку, закрывающему вход в радиорубку. В коридорах не было даже трупов. Коридоры разгерметизировались при взрывах республиканских ракет, после этого в них без скафандра было уже не попасть, да никто и не пытался. С люком радиорубки возились почти полчаса. Сделанный из прочной стали, он медленно поддавался плазменному резаку, взрывчатку применять побоялись.

Группе Дескина пришлось труднее. Дыра, пробитая ракетой к центру корпуса крейсера, была заполнена разлохмаченным железом, в ней торчали острые края стали и пластика, соваться в нее никто не рискнул. Нашли относительно безопасный проход к переборке бортового отсека и сорок минут резали в ней дыру. Отсек оказался складом, несколько контейнеров были взрывами сорваны со стеллажей, но проходу не мешали. С люком, ведущим к центру корпуса, справились быстро. Коридор был перекрыт тремя трупами имперцев. Зрелище погибших от декомпрессии людей было ужасным. Перешагнув через них, добрались до следующего люка. Люк и переборка выглядели целыми, за ними вполне мог сохраниться воздух.

Взрыв. В вакууме он ощущался только через корпус крейсера. Первый из штурмующих со специальной лазерной винтовкой, приспособленной для действий в космосе, проник в коридор. С замком люка взрыв справился, размеры самого люка позволяли преодолеть его человеку в скафандре. По этому коридору перемещали контейнеры со склада. За переборкой проходил широкий коридор, ведущий к главному командному посту. После того как с помощью плазменного резака проникли в пост, стало ясно: операция удалась на все сто, все находившиеся в центральном посту были мертвы. Одна из переборок вздулась и треснула, мощность боеголовки республиканской ракеты была определена правильно.

Из боевой операция стала инженерной. Протащить аппаратуру через коридоры и узкие люки было невероятно сложно. Пришлось разбирать ее на месте, отталкивая плавающие в воздухе тела имперцев, и отдельными блоками тащить к катерам. Какая именно аппаратура глушит республиканскую связь, установить не удалось, поэтому выгребли все. Конечно, варварски разобранная и прошедшая через космический вакуум и холод, она уже никогда не станет работоспособной, но утащить крейсер целиком не представлялось возможным. А разобраться в принципах действия доставленных образцов республиканские ученые смогут и так. Потратили почти сутки, все это время оставшийся в живых экипаж крейсера сидел тихо.

Когда последние блоки грузили в катер, Вольдемар связался с Орханом:

– Может, предложим этим тихоням сдаться?

– Предложи, если хочешь. Но только как?

Это действительно была проблема. Перепробовав все диапазоны и даже постучав по переборке крейсера подобранной тут же железкой, ответа Вольдемар не получил. То ли не поняли, то ли побоялись ответить. Кислород в скафандрах подходил к концу.

– Куда прыгать будем?

Капитан транспорта 4М22‑718 еще не избавился окончательно от действия усыпляющего газа, и в рубке распоряжался штурман.

– В систему Аднлин.

– До Астгартуса сразу дотянем? – ответил вопросом Вольдемар.

– Без проблем, босс на переоборудование не поскупился.

Действительно, Уильям Кагершем выделил одно из лучших судов компании «Гамма Лайнер», а мог бы подсунуть вечно теряющую воздух ржавую галошу. И составленная Вольдемаром смета на переоборудование была превышена процентов на тридцать, а экипажу установлена тройная надбавка за риск в зоне боевых действий. Порты шлюзов закрылись, и транспорт, отвалив от изуродованного крейсера, начал готовиться к прыжку.

– Прекрати лыбиться! Думаешь, победителей не судят? Думаешь, утер нос всему ВКФ, со мной во главе? – адмирал Кагершем пребывал в крайнем раздражении. – Сам придумал или подсказал кто?

– В библиотеке академии ВКФ есть…

– Там много чего есть. Ты нам сорвал операцию по захвату рейдера с использованием судна‑ловушки. Мы ее три месяца готовили, судно переоборудовали, группу захвата подготовили, денег потратили – на новый крейсер хватит. А тут появляется лейтенантишко с блюдечком, а на блюдечке, кроме голубой каемочки, еще и цель подготовленной операции. Как тебе в голову пришло у армейцев группу захвата взять? И как они тебе ее дали?

– Капитан Патрик…

– Два сапога вы с этим капитаном. А братец мой? Тоже хорош, хоть бы предупредил по‑родственному! Молчал как… как… как рыба об лед! Значит, так, берешь этот свой эм двадцать два, как его там дальше?..

– Четыре эм двадцать два тире семьсот восемнадцать.

– Да хоть девятнадцать, но чтоб я тебя месяц здесь не видел! Как минимум!

– Разрешите вопрос, господин адмирал?

– Не разрешаю! Ракеты тебе погрузят, насчет экипажа я с братцем сам договорюсь. Про аппаратуру спросить хотел?

– Так точно, господин адмирал.

– Ты бы лучше спросил, когда всю эту авантюру начинал, – адмирал начал успокаиваться. – Да, она, она. И снимки антенн тоже очень интересные получились. Знал бы ты, сколько народа без новых званий и наград оставил. Все, свободен. И помни – месяц, не раньше.

* * *

Удача окончательно отвернулась от 4М22‑718. Ну, что стоило этому чертову крейсеру появиться на сутки позже? Транспорт бы не поймал, зато и сам цел бы остался. И все были бы живы. А так… Двадцать девять стандартных суток судно‑ловушка под командованием младшего лейтенанта Дескина честно крутилось в районах наиболее вероятного появления вражеских рейдеров, но так ни разу и не было перехвачено. И вот в начале тридцатых суток, когда уже все расслабились и начали готовиться к возвращению, а также подсчитывать премиальные за рискованный рейс, как всегда, неожиданно исчезла связь. Казалось, по всему кораблю прокатился вздох возмущения и разочарования, вместо возвращения домой приходилось принимать бой с военным кораблем. Нет, ну что ему стоило опоздать, хотя бы на двадцать часов?

– Работаем по обычной схеме, – скомандовал Вольдемар.

Роли уже были давно расписаны. Командир транспорта с рулевым поднялись в рубку, капитан и штурман приготовились встречать незваных гостей, связист писать сигналы глушения и переговоры имперцев. Штурмовой группы на борту на этот раз не было, захват крейсера не планировался, только уничтожение ракетным залпом. Транспорт лег на курс уклонения от встречи с неприятелем.

Капитан и штурман следили за приближающимся крейсером на экране радара.

– Когда он нас догонит? – спросил капитан.

– Через четырнадцать минут, – ответил штурман.

– Что‑то отметка цели великовата.

– Нормальная отметка, – штурман не заметил ничего необычного.

– Дай изображение на обзорный экран, – приказал связисту капитан.

– Ох! Ё… – Эмоции штурмана не смогли найти словесного выражения.

Имперский крейсер был велик. Да что там велик, он был огромен. Его масса покоя составляла тридцать пять тысяч тонн, по самым скромным оценкам. Вольдемар Дескин оценил ее в сорок тысяч тонн. Фактическая масса крейсера превышала сорок две тысячи, но это выяснилось намного позднее. Восемь ракет против такой туши? Да тут полтора десятка надо, как минимум. Стало ясно, что боя не избежать, но, кроме восьми противокорабельных ракет, другого оружия на борту транспорта не было. Что, у Империи мало других крейсеров? Могли бы в рейд что‑нибудь поменьше послать, а этот только топливо дефицитное зря жечь будет. Однако удрать тоже не удавалось, до конца погони оставалось двенадцать минут. Фарта сегодня не было.

– Гостей принимать будем? – поинтересовались из рубки транспорта.

– Только этим и ограничимся, – ответил Вольдемар. – Принимаем гостей на борт, дружно сдаемся и отваливаем. По крейсеру стрелять не будем. Когда уйдем, гасим гостей, и домой. Хоть пленными от Кагершема прикроемся.

Настроение улучшалось, шансы остаться в живых увеличивались. Ну, что этому крейсеру, жалко призовую партию? Убьют‑то двух‑трех, не больше. Остальные приятно проведут время до конца боевых действий. Ну, может, не совсем приятно проведут, но жить‑то останутся точно. По крайней мере, шансов выжить явно будет больше, чем в экипаже рейдера, болтавшегося на республиканских коммуникациях.

Нет, командир крейсера явно не заботился о благе своих подчиненных. Во‑первых, подошел слишком близко к правому борту транспорта. Видимо, хотел сэкономить топливо для катера, жмот проклятый. Во‑вторых, какого черта так внимательно транспорт разглядывать? Судно как судно, ничего особенного. Нет, углядел‑таки что‑то, чурка с глазами. Катер с призовой партией уже подходил к транспорту, ему уже гостеприимно открыли порт, даже капитан со штурманом двинулись из рубки в ангар. И тут поехало, не остановишь.

Катер метнулся в сторону, открывая крейсеру директрису стрельбы. Младший лейтенант Дескин мгновенно среагировал на изменение обстановки нажатием красной кнопки. Все восемь ракет покинули транспорт еще до первого выстрела рейдера. Артиллерист крейсера слишком долго тянул время, давая катеру время для ухода. Первый снаряд, пробив обшивку, взорвался в огромном трюме 4М22‑718, что никак не сказалось на его ходовых качествах. В момент его попадания маршевые двигатели уже работали на шестьдесят процентов мощности, и мощность эта продолжала расти. Маневровые двигатели отворачивали нос от крейсера. Экипаж транспорта стремился покинуть место действия, надеясь на чудо.

И чудо почти случилось или случилось почти чудо – одна из ракет вывела из строя бортовое орудие рейдера, транспорт получил передышку, но ненадолго. Прикончить боевой корабль таких размеров и массы они никак не могли. Крейсер попытался пустить в ход носовую пушку. Именно попытался, все четыре снаряда прошли на приличном расстоянии от транспорта, хотя с такого расстояния по такой цели промазать труднее, чем попасть. Похоже, у крейсера были проблемы с целеуказанием или наведением. Да и двигатели тоже не в порядке, ускорение его явно уступало ускорению грузовика, расстояние росло, но очень медленно.

Вольдемар приказал восстановить связь, но попытка связиста оказалась безуспешной, крейсер по‑прежнему глушил республиканскую аппаратуру. Видимо, лимит везения на сегодня закончился. Следующую серию из десяти снарядов крейсер выпустил только через час и уже намного удачнее. Шестой и восьмой настигли транспорт, и если шестой, как и его предшественник, без видимого эффекта исчез в трюме, то восьмой повредил один из маршевых двигателей. Тяга упала, расстояние между убегающим и жертвой расти перестало. Крейсер опять прекратил огонь. Интересно, на какое время? Командир легко бы мог достать транспорт ракетами, но то ли по природной жадности экономил дорогостоящие игрушки, то ли считал противокорабельные ракеты малоэффективными против такого большого гражданского судна, то ли не был уверен в их исправности после полученных крейсером повреждений.

Так или иначе, погоня продолжалась, но всем ее участникам уже было ясно – конец ее близок. В рубке транспорта собралось импровизированное совещание, решавшее старинный вопрос: что делать? Наспех выслушав мнения собравшихся, младший лейтенант Дескин принял решение:

– У нас есть два катера, берите их и уходите, а я еще поиграю с крейсером. Даже если меня прикончат быстро, то оба катера ему не догнать, тем более с поврежденными двигателями. Крейсер уйдет, попытайтесь с кем‑нибудь связаться.

– Правильно, – поддержал его капитан, – только останусь я. Я уже старый, и это мое судно, а вы уходите.

– А как же ваша плата за риск? – поинтересовался штурман.

– Дети получат, а с учетом страховки им до конца жизни хватит.

– Один вы не справитесь, должен остаться кто‑то из механиков, – напомнил штурман.

После переговоров выяснилось, что никто из механиков на вахте оставаться не пожелал. Осуждать их было нельзя, оставаться или нет – дело сугубо добровольное, а разгерметизация – это неминуемая смерть.

– Вот все и решилось. Капитан, вы идите в пост управления двигателями, а я останусь здесь. Штурман, собирайте экипаж в ангаре, когда будете готовы, я открою порт.

Условно приговоренные к жизни покинули рубку. Двое оставшихся продолжали следить за висящим на корме транспорта рейдером.

– Пора, – капитан отстегнулся от кресла и поплыл к выходу.

– Скафандр надевать будете? – спросил Вольдемар.

– Нет. Уж лучше сразу, чем сутками мучиться.

Через четыре минуты катера вышли из ангара и, прикрываясь от крейсера корпусом 4М22‑718, начали ускорение. Теперь каждому предстояло проверить свою удачу. Капитану и Дескину проверять было нечего, оставалось только ждать. Дождались, через восемь минут крейсер открыл огонь. Теперь из трех выпущенных снарядов два достигали цели, количество красных отсеков на схеме живучести медленно, но неуклонно увеличивалось. Работала уже не вероятность попадания, а статистика. Вольдемар даже попытался вычислить математическое ожидание количества снарядов, необходимого для уничтожения транспорта с массой покоя двести тысяч тонн. Потом рассчитал, сколько им осталось – два часа сорок одна минута стандартного времени. Очередной снаряд грохнул в корме, по корпусу прошла дрожь, тяга двигателей пропала.

«Вот теперь точно каюк…»

Внешние сенсоры и камеры уже не работали, что творится снаружи и где находится крейсер, Вольдемар не знал, но решил попробовать подергаться на маневровых. Понятно, что на длительный режим работы они не рассчитаны и горючее жрут со страшной силой. Но стоит ли в его ситуации заботиться об экономии горючего? Вольдемар попытался связаться с постом управления двигателями, капитан не ответил. На схеме живучести отсек уже стал красным, разгерметизация. Внезапно он понял, что чего‑то не хватает, с последнего попадания прошло уже три минуты. Потом прошло пять минут, десять. Тишина. Вероятно, командир крейсера решил, что с транспорта хватит, и погнался за катерами. С таким состоянием крейсера только гонками заниматься, да и за время погони катера должны были увеличить дистанцию до предельной для стрельбы по такой малоразмерной цели. Будем надеяться, что крейсер занялся собственным выживанием.

«А я займусь своим. Так, что у нас с воздухом? Утечка из носовых отсеков практически отсутствует. Все дырки в корме. Система регенерации работает нормально, месяца три можно дышать спокойно. Теперь энергия. Всех лишних потребителей долой, оставим только регенерацию и освещение рубки. Стоп, приемник включим, потом проверим, работает или нет. Продовольственный склад в зеленой зоне, значит, воздух там есть. С учетом сокращения экипажа хватит надолго. Итак, минимум два, максимум четыре месяца у меня есть».

В тишине рубки сигнал вызова прозвучал громовым раскатом, рановато имперец выключил глушилку. Вольдемар дотянулся до клавиши ответа. К его удивлению, канал связи был закрытым, такими пользовался только ВКФ. Будь на транспорте 4М22‑718 обычная аппаратура связи, вызов просто не прошел бы. На экране коммуникатора появился офицер.

– Капитан второго ранга Ватир, – представился он. – Командир крейсера «Варен».

Вот это номер! По традиции имена планет и звезд давали линейным кораблям. Но тут особый случай, нового линкора на подходе не было, вот и пришлось в обход традиции называть именем свежеприхваченной планеты достраивающийся крейсер. Кстати, этот крейсер еще три месяца должен проходить приемосдаточные испытания, а не болтаться в космосе.

– Вы младший лейтенант Дескин? – спросил капитан Ватир.

Вольдемар машинально попытался одернуть мундир, хотя был в обычном гражданском комбинезоне с логотипом компании «Гамма Лайнер».

– Так точно!

– Катера мы уже подобрали, – сообщил Вольдемару собеседник. – Готовьтесь к приему спасательной партии. Сколько вас на борту? Двое?

– Уже нет, я один.

– Сочувствую.

– Не надо, господин капитан второго ранга, я не барышня из высшего света. Пусть спасатели свяжутся со мной на подходе, я открою первый порт ангара с левого борта, он не поврежден.

– До встречи на борту «Варена», господин младший лейтенант.

– До встречи, господин капитан второго ранга.

Вольдемар перевел коммуникатор в ждущий режим и начал восстанавливать энергоснабжение ангара левого борта, теперь электроэнергию можно не экономить. Спасатели скоро будут. Побыстрей бы, как‑то неуютно вдруг стало внутри огромного полуразрушенного корпуса, несущегося в черноту космической бездны.

– А вы, господин младший лейтенант, думали, что мы вас просто так порезвиться отпустим? Без длинного поводка?

Младший лейтенант Дескин в тщательно отутюженной форме со всеми знаками различия, наградами, значками и нашивками навытяжку стоял посреди кабинета начальника штаба ВКФ. Вольдемар ел глазами начальство, всем своим видом демонстрируя почтительность и внимание. Получалось не весьма, но он старался, очень не хотелось обратно в резерв на половинный оклад плюс орденские. От капитана Ватира он уже знал, что на транспорт втайне от экипажа впихнули радиомаяк, и новенький крейсер вместо испытаний целый месяц мотался за грузовиком, прыгая от одной планеты к другой. Как только сигнал маяка исчез, «Варен» максимально быстро пошел на перехват 4М22‑718, но успел к самому концу. Увлеченный расстрелом транспорта рейдер элементарно проспал появление нового противника, а повреждения двигателей и вооружения не позволили избежать попаданий ракет республиканцев. Из шести выпущенных «Вареном» ракет до цели добрались все шесть. После этого осталось только подобрать катера с транспорта, спасательные капсулы с крейсера и вытащить Вольдемара.

– В ходе операции «Крысолов» уничтожены два имперских рейдера, в том числе новейший крейсер «Император Грегор Одиннадцатый», захвачена секретная аппаратура глушения связи, – объявил вице‑адмирал. – Однако в связи с гибелью транспорта четыре эм двадцать два тире семьсот восемнадцать, операция «Крысолов» завершена. Командир транспорта младший лейтенант Дескин направляется в офицерский резерв для ожидания следующего назначения. Вопросы?

– Никак нет, господин вице‑адмирал.

– Когда будете сидеть в резерве, подумайте, стоит ли выписывать пируэты вокруг устава. И скажите спасибо адмиралу, он ухитрился спустить дело о вашем самоуправстве на тормозах. А два уничтоженных вами крейсера заткнут рты оставшимся крикунам. Но врагов себе вы нажили немало.

– Полтора.

– Что полтора?

– Полтора крейсера, господин вице‑адмирал. Второй добил «Варен».

– Вот именно, добил. Если бы не ваш залп, то результат их встречи был бы непредсказуем. Ладно, пусть будет полтора. Идите, лейтенант, когда потребуетесь, вас вызовут.

Личного везения Вольдемара Дескина хватило только на своевременное прибытие «Варена». А что в итоге? Патрик стал майором, из звания младшего лейтенанта Орхана исчезло первое слово, капитан второго ранга Ватир получил крест ВКФ третьей степени, экипаж транспорта получил тройную надбавку за риск, а семья капитана еще и страховку. Даже Уильяму Кагершему затраты на переоборудование транспорта возместили. И только автор идеи направился в резерв за два… ну, ладно, ладно, полтора крейсера и аппаратуру глушения. Нет в мире справедливости.

Глава 11

Коммандос

Ну почему все так плохо? Месяц в опостылевшем резерве опустил настроение младшего лейтенанта Дескина почти до уровня плинтуса на первом этаже офицерского общежития. В этом самом общежитии, в комнате на первом этаже, он бездарно терял время и предавался меланхолии, лежа на жесткой армейской койке, застеленной синим колючим одеялом. Что лучше, попасть с каким‑нибудь орденом в палату к доктору Латину или без единой царапины в эту чертову общагу? Мнение решительно склонялось к первому варианту, раненых кормят лучше и оснований для безделья у них больше. А еще у них есть процедуры, которые проводят молодые и симпатичные сестрички. Правда, в реальном госпитале молодых и симпатичных раз‑два – и все, а остальные… Но не будем о грустном.

Вольдемар перевернулся на другой бок.

«Еще один день, и я на стену полезу. Чем бы заняться? Пойти в канцелярию, узнать, нет ли новых вакансий? Глупо, прикормленные более состоятельными господами офицерами канцелярские крысы все более или менее приличные должности уже расписали на год вперед. Если что‑то и предложат, то дыру почище этой или мясорубку, из которой нет выхода, а есть только вход».

Впрочем, Вольдемар уже давно был согласен на мясорубку, но идти и просить не хотел. Пусть сами предложат или прикажут, а самому идти? Хватит, находился!

Но просить или приказывать как‑то никто не спешил, и один день сменялся другим, таким же длинным и серым. Настроение Вольдемара преодолело плинтус первого этажа.

Комната, в которой лежал Вольдемар, была рассчитана на четверых. Две кровати сейчас пустовали, их обитатели числились в отпуске без содержания. На третьей лежал, а точнее, валялся младший лейтенант Дескин. Четвертую занимал лейтенант из бывших штабных, попавший в резерв после слияния штабов двух крейсерских дивизий в один. Крейсеров как раз на дивизию набралось, а мест в новом штабе на всех не хватило. Лейтенанта Вольдемар презирал, не только как боевой офицер штабную крысу, но и за пронырливость, услужливость и угодничество по отношению к вышестоящим. Надеется вновь обрести теплое местечко, а карманы, как и у Вольдемара, пустые. Не дай бог в штаб пристроится и людьми командовать начнет.

Приход соседа по комнате прервал размышления.

– Добровольцев для какого‑то секретного задания набирают, – выдал новость лейтенант. – Капитан за ними приехал, сейчас в канцелярии сидит, кандидатуры по личным делам подбирает. Потом отобранных вызывать будут и предлагать.

– А ты согласишься?

– Да ты что? Опасно слишком, да мне и не предложат.

«Это точно, кому ты там, слизняк, нужен? А мне наверняка предложат, и я соглашусь. Уж лучше в бой, чем в этой дыре гнить».

В это же время в канцелярии разговаривали два капитана второго ранга – начальник офицерского резерва и «покупатель».

– Так, кто тут у нас? А, это тот, что двадцать второй «Сокол» угробил? Возьмешь?

«Покупатель» просмотрел личное дело и кивнул:

– Возьму. Среди мокрых куриц и желторотых птенчиков из твоего курятника этот так прямо орел.

– Вот именно. Говорят, и крейсер «Орел» тоже на нем висит.

– По крайней мере, не трус и кораблем управлять умеет.

– Ну и забирай, если согласится. Только осторожнее с ним.

Начальник резерва огляделся, хотя в кабинете они были вдвоем:

– Три месяца назад этот Дескин подал мне рапорт на отпуск. Я подписал, он с академии в отпуске не был, все по закону, до последней запятой. А через месяц запрос. Знаешь, откуда?

– Откуда?

– Оттуда! – Начальник выразительно закатил глаза вверх.

– Я им про отпуск, а они мне приказ: задним числом откомандировать младшего лейтенанта Дескина в распоряжение штаба ВКФ, и об отпуске чтобы никаких упоминаний. Я и канцелярию, и личное дело подправил. А еще через месяц он и сам явился, злющий как черт. А предписание у него было за подписью самого начальника штаба ВКФ. Ты когда‑нибудь видел, чтобы младшим лейтенантам вице‑адмиралы предписания подписывали? Вот и я нет. Так что осторожнее с ним.