Текст книги "Праздник каждый день"

Автор книги: Вадим Селин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– У-убери-и-ите его-го, по-по-по-жалуйста-а.

– Говори! – закричал Карл так, что у Яны зазвенело в ушах.

– Не убивайте меня! – еще громче закричала Яночка, испытывавшая ужас от близости дула пистолета. Она, сочиняя утром композицию для пианино, не думала – не гадала, что вечером ей придется сидеть привязанной к стулу в окружении страшных ухмыляющихся дядек и молить Бога, чтобы ее не застрелили.

– Ах, – озарило Карла, когда он вгляделся в Мирека и Яну.  – Да это же те чокнутые, работающие на проект "Нет наркотикам!". Описание, данное Сашком, точно совпадает! – злодей вновь прикоснулся револьвером к Яне.

– Не-е-ет! – простонала до смерти напуганная Вычужина.

"Не-е-ет!" услышали Влад и Глаша.

– Что с ними делают? – изумилась Глафира.

– Пытают, – уверенно ответил Владик и сказал: – Глашка, их надо спасать!

– Как?

– Не силой, так числом и криком, – загадочно молвил Влад и рванул на себя дверь.

Пятнадцать пар глаз впились во Влада. Он облокотился об косяк и составлял план дальнейших действий. Глаша со слоником почувствовала себя неуютно и прогулочным шагом зашла за пальму тоже подумать над создавшейся обстановкой.

Полнейшая тишина.

Немая сцена.

Все в шоке.

Влад приблизился к Глаше и шепнул ей:

– Забегаем в кабинет, делаем погром, отвязываем Мирека, Влада и Янку и бежим отсюда.

Глаша кивнула, потом развернулась и с возгласом "Всех на мыло!" побежала творить погром. Влад кинулся за ней, но с кличем "Не трогайте наших!". Он удивления Карл выронил из рук пистолет, а головорезы вертели головами пытаясь понять что происходит.

Глаша как коршун схватила пистолет и прибрала его за слоника. Влад пинался, брыкался, всеми силами громил кабинет. Этого времени хватило "Троице" на то, чтобы освободиться от веревок (благо, несильно затянутых) и присоединиться к крушению кабинета.

– Всё! – отдал приказ Мирек.

Молниеносно Ваня, Яна, Глаша и Влад успокоились и лицом к лицу предстали перед Карлом и прочими.

– Э, – икнул волосатый Роберт. – Не догоняю я... А где пушка?

Глаша вытащила пистолет и игриво им повертела:

– Ваша власть прошла! Кто пикнет – тому пущу пулю в лоб! Вы "на мушке"! А вы выходите, – обратилась девочка к "своим". Они замешкались. – Выходите из здания!!!

Костров потянул всех за собой на улицу, прихватив Витька и видеокамеру.

Теперь в кабинете Глаша командовала парадом, размахивая пистолетом:

– Лечь на пол!

Мужчины легли, поняв, что Глафира не шутит. Она взяла со стола точилку и, хлопнув дверью, рванула вниз.

У выхода из фабрики ее поджидала компания, недавно побывавшая в плену.

– Бежим, бежим! За нами погоня! – кричала Глаша, сматываясь от верзил.

Все побежали за ней и остановились в какой-то темной подворотне.

– Ты умеешь стрелять? – задала вопрос Яна Глаше.

– Нет, – тихо откликнулась девочка и разрыдалась.

– Что такое? – спросил Ваня.

– Я...я, – всхлипывала внучка психолога, – никогда не держала в руках пистолет, это ужасно.

Влад, оттеснивший Ивана, успокаивал Глашу:

– Ты смелая! Ты спасла всех! Если бы не ты, случилась бы непоправимая вещь. Ты герой!

Да, Глафира была героем. Она самоотверженно размахивала револьвером, введя в заблуждение головорезов и накробаронов.

Потихоньку она затихла, слезы от  пережитого высохли.

– Меня зовут Глаша, – представилась отважная  Глаша со слоненком.

Все перезнакомились, и стало легче общаться.

– Куда мы денем Витька? – осведомилась Яна.

Оказалось, что его девать некуда: домой ему идти нельзя, там могут быть пегасовцы, а снимать комнату в гостинице уже поздно.

"Эх, – подумал Мирослав, так же как вчера, – была – не была..."

– Живи, Витя, у меня!

– А Дима?

– А что Дима? Ему еще и лучше – вы ведь, вроде, знакомые – вам будет веселей вдвоем.

– Ну, если я не стану тебе обузой...

– Не станешь! Одним больше, одним меньше! Я привык к вечным гостям...

Так, по доброй традиции, у Кострова появился второй постоялец.

"Скоро Мирка в себе домой весь "Пегас" притянет" – подумала Яна и улыбнулась.

– Что будем делать дальше? – спросил Влад, уже загоревшийся желанием кому-нибудь помочь.

– Все завтра! – хором выкрикнули Ваня, Яна и Мирослав. – Уже час ночи!

И все разошлись по домам.

Возле подъезда Яны Мирек ей сказал:

– Ваня отличный парень!

– Я знаю, – моргнула Яна красными от усталости глазами. – Мне он нравится.

– Вот и слава Богу. Ну все, пока! Завтра, как проснемся – созвонимся. Кстати, надо будет у Ваньки взять номер его телефона.

– Надо, – согласилась засыпающая на ходу Яна и вошла в подъезд.

Консьержка, дежурившая в ночную смену, (именно с ней общался Ваня), даже не поздоровалась с ней.

– Гуляка, – прошипела она про себя.

Сторожиха Зинаида Кондратьевна не любила Яну за то, что у девчушки был талант музыканта. А у ее дочки талант напрочь отсутствовал. Консьержка мечтала о том, чтобы дочь играла на пианино как минимум в Государственном Центральном Концертном Зале России. Но дочурке медведь наступил на ухо, она не отличала ноты друг от друга. И вот, обида за несостоявшуюся как музыканта дочь выплеснулась на соседку, и Зинаида Кондратьевна  Яну, которую обожал весь двор, терпеть не могла.

Консьержка выпила кофе и вытаращилась в газету.

Глава 11.  ТЕБЕ СМЕШНО? ТОГДА ЖИВИ!

Полдень. По дому Мирослава разносится храп, идущий сразу со всех сторон. Слышимость в жилище потрясающая.  Нервы Мирека не выдержали, он вскочил с кровати, и устремился к постели Димы.

– Хватит! – завопил он.

Дима от неожиданности резко проснулся и свалился на пол.

– Ты чего? – заспанно поинтересовался он.

– Ничего! – крикнул Мирек и бросился к лежбищу Витька.

– Довольно! – раскричался Костов.

Витя отреагировал так же, как и Дима.

Мир вышел в середину дома и загорланил:

– Не храпите! Это невозможно слушать! Жду вас на кухне!

За столом Витя все рассказал Диме, причем все имена были в панибратской форме.

– Нет, ну это вообще! – удивился Мирек, стукнул ложкой по тарелке. Там что, все так разговаривают? Димон, Вован, Сашок, Колёк!  Есть же имена Дима, Вова, Саша, Коля!

Витя от чистого сердца изумился:

– А что, я неправильно поставил ударения?

Мирек ничего не сказал, он тяжело вздохнул и перевел свое внимание и наблюдательность на чашку с чаем и вазочку с вареньем.

– Вчера приходил домой твой брат! – объявил Дима.

– Семка?! – чуть не поперхнулся мальчик.

– Да. Как я испугался, что он меня заметит! А ты говорил, что он у друзей на даче, – упрекнул Мирека Отразимый.

– Ну да. Я думал, что он на даче. Наверное, он за чем-то приехал.

Дима вспомнил:

– Сема искал телефон. Нашел его и покинул дом.

– Вот! Значит, он поехал обратно на дачу.

– Наверное. Передай, пожалуйста, варенье, – попросил Дмитрий.

– Ага.

Ваня думал: "Хозяева рынка сказали мне, чтобы я принес им тысячу. Спрашивается: за что? Совсем обнаглели. Не собираюсь я давать им деньги! К тому же, их у меня нет! Надо бы хозяев как-то проучить, наказать. А-а, Мирек же обмолвился о том, что что-то придумал. Интересно, что? Сейчас Яне позвоню, соберем всех и устроим совещание. Как раз о плане Мирослава узнаю".

– Будьте добры, позвоните Яну! – попросил Ваня в трубку.

– А кто это? – спросила Валерия Андреевна.

– Ваня!

– Подождите, – донесся треск, его перекрыл звонкий голос Яночки:

– Вань, ты?

– Да, привет, Ян! Выспалась?

– Выспалась, а ты?

– Тоже. Ян, наша компания когда соберется? Нужно же поговорить о делах.

– А я не знаю, когда. Давай ты придешь ко мне, а мы по пути зайдем за остальными?

– Давай! Мне ждать тебя у консьержки?

– Если можешь...

– Могу! Через пятнадцать минут буду!

– Жду!

"Троица" сидела в креслах и ждала Глашу. Вскоре она появилась, оглядела дом Мирека и тоже села в кресло.

– По какому поводу мы собрались? – спросила Глафира.

– Решать, что делать дальше! – удивился Мирослав.

– И решать нечего. Надо брать кассету в руки и нести ее в милицию.

– Думаешь, нам поверят? Скажут, чтоб мы гуляли и не мешали взрослым людям заниматься взрослыми делами, – мрачно проговорил Костров.

– Не имеют права. В крайнем случае, подадим заявление на "Кюали", а кассету приложим в качестве доказательства.

– Доказательства чего? – поправила Яна прическу.

– Ну, – растерялась Глаша, – надобно придумать.

Яна придумала:

– Можем сказать, что колготки "Кюали" быстро рвутся, а на ногах от них появляется аллергическая реакция.

– Не-е, – покачал головой Мирек. – Этим занимается не милиция, а всякие тетки-лаборантки-исследователи  в белых халатах.

Ваня вскочил:

– Я все придумал! Мы отправимся в милицию вместе с Витей, он напишет заявление, что за ним охотятся головорезы из "Кюали".

Витёк остался недовольным:

– Нетушки-конфетушки, вдруг меня схватят по дороге? Что тогда?

Яна возмутилась:

– А что ты предлагаешь? Жить у Мирки до конца своих дней? Сидишь тут как у тещи на блинах, чувствуешь себя как на курорте и ничего не хочешь делать.

Виктору стало стыдно:

– Да, я расслабился... Идем в милицию.

– Подожди, еще рано, мы не все продумали, – остановил его Мирослав.

– Так давайте продумаем.

И все принялись продумывать. Лучше всех, это сделала, как всегда, Яна:

– Я могу дать концерт для пианино в милиции, например, сыграю "К Элизе", или ту же "Лунную сонату", этим я расположу их к себе, и нам будет легко внушить им все, что мы хотим.

Теперешнее население дома Костровых предпочло ничего не ответить.  Но Глаша не выдержала и съехидничала:

– Да кто тебя с пианино туда пустит?

– Те, кто открывают двери.

Глафира даже не смогла ничего сказать.

– Мне кажется, это зряшный разговор, – вынес вердикт Мирек. – Надо идти туда с кассетой и смотреть: пошлют нас куда подальше или нет? Если пошлют мы найдем другой способ прикрыть фабрику, не пошлют – вот и прекрасно: мы живем спокойно, заканчиваем седьмой класс и отдыхаем. Дима и Витя станут ни о кого не зависимыми, и все будет замечательно.

– Да, так и поступим!

"Троица", Влад, Глаша, Витя и Дима вышли на улицу.

– А ты зачем вышел? – осведомился Мирек и Димы.

– Я хочу с вами.

– Тебе нельзя – опасно.

– А Витьке можно?

– По-нормальному, и ему нельзя.

– Всё, кончай разговор, сказал – пойду, значит пойду. И не спорь со старшими.

Мирослав закричал:

– Так всегда! Когда вам, взрослым, выгодно – мы наравне, когда невыгодно – не наравне!

– Как я тебя понимаю, – пробурчала Яна, вспомнившая беседу с крестной.

– Ну ладно, не обижайся, – примиряюще улыбнулся  Дима.

– Не обижаюсь, – надулся Мирек.

– Не будь злопамятным.

Мирослав вспомнил известную всем шутку и воскликнул:

– Я не злопамятный! Просто я злой, и память у меня хорошая!

Все рассмеялись, это сняло напряжение.

– Кстати, продолжая тему "мы живем спокойно", – начала Яна. – Кто куда поедет летом?

– Я, наверное, буду в городе, – мрачно сказал Ваня.

– Я еще не знаю, – пожал плечами Мирек.

– Мы с бабушкой, как всегда, поедем на дачу, – вздохнул молчавший весь день Влад.

– Я, скорее всего, поеду в лагерь, – оповестила Глаша.

– У меня есть предложение! – воскликнула Яна. – Моя тетя – папина сестра, живет возле Азовского моря, у нее там дом, сад, и домики, которые она сдает отдыхающим. Предлагаю всем поехать к ней! Вот повеселимся! Загорим, накупаемся, наедимся фруктов из сада! Море – это море!

– Я не могу, – отказался Дима.

– И я, – присоединился к другу Витя.

– Но вы еще подумайте!

– Янка, а твоя тетя как к этому отнесется? – поинтересовался Костров. Мы же займем места в домиках, а за них она получает деньги.

– Чудесно отнесется! Она обожает гостей, детей особенно! А места мы займем в доме, мы близкие люди, а не те, кто живет в домиках. В доме тетя никого из посторонних не селит. Но мы не посторонние.

– Тогда согласны! – обрадовались все.

– Ой, я уже не могу, предвкушаю путешествие! – светилась Яночка.

– И мы!

Ближайшее отделение милиции находилось недалеко – нужно было всего лишь пройти через парк. Примерно на половине пути из зарослей высыпала добрая дюжина мужиков и прежним способом окружила компанию.

– Здравствуйте, – поздоровался низенький старичок, вышедший из машины (она стояла возле кустов).

– Здрасьте, – откликнулись дети.

Витёк и Дима почему-то замерли как соляные столбы.

– Что, узнали меня? – спросил старик у них.

– Да... – прошептали они, побледнев.

– Отлично. Знакомиться, значит, не придется. А вас, детки, прошу представиться.

– Мирослав...

– Яна...

– Ивануа... – начал друг Яны и спохватился: –  Ваня...

– Глафира.

– А я Топтыгин Михаил Михайлович.

Яна не смогла сдержать смешок – "Топтыгин! Да еще Михаил Михайлович!"

– Тебе, зайка, смешно? – ласково промурлыкал Миша.

– Да! – призналась пианистка.

– Кому еще смешно?

Никто не отозвался, кроме Вычужиной.

– Мне смешно! – повторила Яна, безудержно смеясь.

Дима прикрыл глаза, мол, это верхотулина ужаса. Он думал, что Яну на месте убьют (Топтыгин – это самый главный наркоделец России, его боятся даже пегасовцы!),  но приключилось невероятное – Михаил Михайлович подошел к девочке, обнял ее, положил руку на правое плечо и изрек:

– Эту куколку ко мне, остальных туда.

Мужики кивнули, повязали "Троицу" и сопутствующих с ней людей, погрузили их в машину, и куда-то повезли. Яну усадили в автомобиль Топтыгина, и они поехали вслед за первой машиной.

"Нас опять похитили и везут в "Пегас", – решила Яна. – Сколько можно? Никакой у них нет фантазии".

– Так тебе смешно, да? – переспросил Топтыгин.

– Уже нет.

– Почему? – поразился он.

– Я долго над шутками не смеюсь.

– Но это не шутка. Меня правда зовут Михаил Михайлович Топтыгин.

Яна прыснула:

– Правда? Вот умора!

Михаил Михайлович тоже прыснул:

– Да, в детстве меня называли Мишкой косолапым, – и он залился хохотом.

Улыбка сошла с лица Яны:

– Это совсем не смешно.

– Тебе не угодишь, – обиделся Топтыгин.

– Да, это трудно. Скажите, куда вы меня везете? Отчего я в этой машине, а мои друзья в той?

Мишка косолапый поправил пиджак:

– Яна, как ты думаешь, твоим друзьям было смешно, когда они услышали мою фамилию и имя-отчество?

– Несомненно.

– Вот поэтому ты здесь.

Яна опешила:

– Я не пойму...

Михаил стал растолковывать:

– В истории был случай. Во время войны, ты знаешь, ни в чем не повинных людей сажали в концлагеря?

– Знаю, я смотрела фильм про это, жуть полнейшая.

– Умничка. В лагерях над людьми ставили опыты, их морили голодом и использовали как бесплатную рабочую силу. В каждом лагере были строи, состоящие из десятков людей. Однажды до ушей начальника лагеря долетел слух, что некоторые из пленных недовольны условиями жизни. Начальник собственной персоной вошел в лагерь, нашел строй, где были недовольные, стал перед людьми и приказал: "Те, кто сказал, что жизнь в лагере плохая, выйдите на один шаг вперед". Толпа сначала как стояла, так и продолжала стоять. В итоге вышло несколько человек, остальные стояли сзади. И тогда начальник улыбнулся: "Те, кто вышел вперед, идут со мной, –  руководитель повернулся к охране лагеря: – Тех, кто, оказывается, доволен лагерной жизнью, сейчас же приказываю расстрелять". И вот, Яна, недовольных отпустили на волю, а довольных расстреляли.

– Как жестоко, – к горлу Вычужиной подступил комок. – Бедные люди.

– Нет, они не бедные, – не согласился Топтыгин. – Они слабые.

– Их нельзя винить! – заспорила Яна. – Было двойственное положение! А вдруг, тех, вышедших, расстреляли бы?

– Но их отпустили на свободу. Они рискнули, а риск – благородное дело. Понимаешь, деточка, за жизнь нужно бороться, а не молчать и принимать все как есть. Вот ты смелая – засмеялась, когда услышала мою фамилию, а остальные трусы. Поэтому ты будешь жить у меня дома, а их убьют.

– Убьют? – Яна прокусила губу, потекла кровь.

– Да. Расстреляют, как тех, довольных.

– Ма-мо-чки! – прошептала Яна и упала в обморок.

Глава 12.  ЧУДЕСА В РЕШЕТЕ.

Её тут же стали приводить в чувство:

– Эй, ты, очнись, – похлопали Яночку по щечкам.

– Не хочу, – запротестовала она.

– Чего не хочешь? – спросил Михаил.

– Очинаться, – пояснила Яна.

– Что делать? – недоумил Топтыгин.

– Вы сказали "очнись", а я ответила "не хочу очинаться".

– Слова "очинаться" нет в русском языке.

Яна все-таки очнулась.

– Ну, тогда не хочу приходить в себя. Такое выражение есть в русском языке?

– Есть. Пока мы выясняли, хочешь ли ты "очинаться" или не хочешь, ты очнулась, – рассмеялся Топтыгин.

Яна не разделила его радости:

– Вы чт-то, всерьез хот-тите у-убить моих др-у-узей?

– Конечно.

– Но что они вам плохого сделали?

– Они влезли туда, куда не положено, и за это заплатят.

– Не одни они туда влезли! Я вместе с ними, у нас команда! – закричала Яна.

– Подумаешь, как была команда, так ее и не станет.

"Это мы еще посмотрим" – подумала Яна и сощурилась.

– А я вам зачем понадобилась?

Михаил Михайлович откинулся на спинку сиденья:

– Детка, я уже стар, за всю жизнь нажил кучу денег, я очень уважаемый человек, – он повернулся к водителю: – Я уважаемый человек?

– Да, – заверил его водитель.

Удовлетворенный ответом водителя Топтыгин развернулся назад:

– У меня свои источники доходов, и мне нужны смелые люди. И вот, я увидел тебя...

– Вы что, с ума сошли? – изумилась Вычужина. – Я ребенок! Во что вы меня втягиваете?!

– В бизнес. Ты будешь моей наследницей. Только представь, как все чудесно сложится!

– Ничего не чудесно, – заявила Яночка. – Я не хочу быть наркопринцессой!

– Ой, какие ты термины знаешь! – удивился Мишка косолапый.

– Я смотрела передачу "Вне закона", – пояснила Яна.

– Как я погляжу, ты целыми днями телевизор смотришь.

Яна никак не отреагировала, она уставилась в окно.

Машина остановилась.

– Выходи, – поднялся Топтыгин.

– Нет.

– Выходи! – разозлился Михаил.

Яна вышла.

– Ну и куда вы меня привезли? – девочка заметила впереди пустую машину, в которой ехала остальная часть народа.

– К себе домой.

Яна оглядела местность. Трехэтажный особняк, высоченный кирпичный забор, шикарные клумбы с цветами.

"Нехило живут мафиози" – подумала она.

Ее завели в дом, внутри он был еще богаче, чем снаружи. На диванах сидели Янины друзья, все бледные, как полотно, а мужланы охраняли их.

– Пожалуй, сладкие мои, начнем, – присел Топтыгин в кресло. – Мне представляться не надо...

– Нет, представьтесь, – потребовал Мирослав.

Михаил зыркнул на него змеиными глазками и представился:

– Как я уже говорил, я Топтыгин Михаил Михайлович, в определенном кругу людей я господь и царь, – не без пафоса проговорил он.

– Не удивительно, – фыркнул Мирек. – Мы к этому "определенного кругу" не имеем никакого отношения и поэтому крайне удивлены тем, что вот эти самые гориллы уже второй раз за сутки затолкали нас в машину и повезли неизвестно куда!

Когда он закончил тираду, Топтыгин сказал:

– Вы у меня дома. А эти гориллы – мои друзья.

Тут Яна засмеялась:

– Ха-ха-ха! Я видела индийский фильм "Слоны мои друзья"! А здесь "Гориллы мои друзья"! Цирк какой-то.

Топтыгин с интересом к ней присмотрелся: "Девочка явно помешана на телевизоре, это потом можно как-то использовать в своих целях".

– Я желаю знать: кто вы такие? Какой группировке вы принадлежите? На кого вы работаете? – сыпал вопросами Топтыгин.

– Мы уже представились, – напомнил Костров. – Ни на кого мы не работаем и никому не принадлежим. А теперь отвезите нас туда, откуда взяли!

Влад добавил:

– И отдайте кассету!

– Это та, вчерашняя кассета? – пропустив слова Влада мимо ушей, спросил Михаил у Волосатого.

– Да.

– Сунь ее в видик.

Робик сунул. На экране возникла знакомая задняя часть "ракушки" и Витек, подробненько все выкладывающий. Дима в предчувствии будущих последствий возвел глаза к небу. Наперекор ожиданиям, Михаил повел себя сдержанно.

– Делаешь-делаешь соратникам добро, а они тебя предают, – вздохнул он, развалившись в кресле. Топтыгин потер подбородок и покачал головой, снова вздохнув: – Да, неприятно. Вокруг гнездятся предатели и ненадежные люди. Куда мы катимся? – нашел время для философских размышлений тот, кого боятся наркодельцы России.

Ваня психанул:

– Я не располагаю сведениями, куда вы катитесь, а мы уже прикатились в вашу домину! Что за безобразие? Сколько можно нас похищать? Понимаю, хотя бы раз в год, но не каждый день! Такие всплески адреналина никому на пользу не пойдут!

Топтыгин горестно поджал губы:

– Ах, ребенок, я в твои годы носился от гранат, прятался от танков и скрывался в окопах.

– Не сравнивайте одно с другим.

– Не борзей! – оскалился Топтыгин и позвал Волосатого: – Короче, Робик, всех их, кроме Яны, приказываю расстрелять. Витька два раза.

Детей, Диму и Витька схватили и поволокли на задний двор.

– Не-ет! – кинулась Яночка в ноги Топтыгину. – Умоляю, не убивайте их! Все из них смелые, каждый по-своему!

– И как же это? – в зеницах Михаила Михайловича промелькнуло любопытство.

– Как? Я расскажу!!! Глафира вчера спасла нас от ваших горилл! Она подобрала пистолет с пола и пугала им горилл! И, учтите, она ни разу в жизни не держала в руках оружие! Дима! Он осмелился украсть наркотики во имя благого дела! Витя! Он тоже стал на путь истины, а это заслуживает похвалы! Мирка! Он много лет борется с Дикой Розой и всегда одерживает победу! Влад! Он назвал Дикую Розу Дикой Розой, когда та стояла возле нашей парты! Ваня! Он... – Яна наклонилась к уху Топтыгина, – он любит меня!

Миша задумался и произнес:

– Конечно, все это хорошо, но аргументов не достаточно для их спасения.

Яна чуть не плакала, она понимала, что жизнь товарищей в ее руках, а в голову, как назло, ничего больше не шло.

– Спасти их может только чудо, – Топтыгин поднялся и вышел во двор смотреть на расстрел людей.

Яна разрыдалась:

– Чудо? Чудеса бывают в сказках! По заказу их вызвать нельзя!

Михаил виновато пожал плечами.

– Давай, Роберт, начинай. Первым будет... Ваня!

Яна зарыдала с новой силой.

У Вани сердце подскочило, да так и осталось где-то в районе горла. В доме играла музыка: что-то из шансона. Все звуки: голоса, пение птиц, хриплое напевание барда, смешались для него в одну заунывную, тягучую, приторную мелодию. На уши словно натянули меховую шапку. Ноги у Ивана подкосились, голова закружилась, звуки слились еще больше, шапка превратилась в объемную подушку, лица друзей и врагов превратились в нечто целое и карикатурное...

"Наверное, это предчувствие смерти" – решил Ивануаниас. Это имя дала ему мама в честь какого-то предка – грека.

Волосатый направил пистолет на Ваню, прикоснулся к спусковому крючку, и... грянул гром! Молния ударила в огромную ель, росшую в саду Михаила Михайловича, дерево протяжно заскрипело и оно всем своим неимоверным столетним грузом обрушилось на Волосатого. Гром разразился опять, небосвод заволокли черные тучи. На землю упали тяжелые капли дождя, а за ними крупные градины. Гигантская ледышка ударила в лоб Робика, елка придавила его еще сильнее.

– Это... чудо?! – прошептала пианистка, от счастья оседая на траву.

– Да, Яна, это можно расценить как чудо. Чудо в решете. Это первая майская гроза, – вдохнул Топтыгин полной грудью свежий дождевой воздух.

– Михаил Михайлович, чудо случилось, – сказала Яночка, вытирая рукой мокрый нос. – Мои друзья спасены?

Старик помедлил с заключением. Он посмотрел на свод небес, на молнии, на поваленное дымящееся дерево, на Робика под ним и сообщил на радость всем:

– Спасены. Пацаны, отставить пушки!

Гориллы скрепя сердце отставили.

– Идем в дом, – пригласил Топтыгин ребят.

И они вошли в особняк под звуки грома и стук капель об алюминиевые подоконники.

– Будите чай? – спросил Михаил.

– Да, – хором ответили вымокшие подростки, с их одежды ручьями текла вода.

Ваня же все еще не мог прийти в себя.

– Сначала вытритесь полотенцами, они в ванной на втором этаже, а то заболеете, – позаботился о здоровье детворы главный наркоделец России, только что собиравшийся их расстреливать.

Все ринулись в ванную.

– Надо отсюда мотать, – трясся Ваня, Мирек согласился:

– Срочно.

– Зачем? – удивилась Яна. – Ведь мы живы.

– Именно поэтому. Мы пока живы, я не знаю, что будет через пять минут, когда Топтыжка что-нибудь еще придумает, – назидательно молвила Глаша. Вон, Ванька только что чуть не погиб.

– Ну, если вы так хотите... – опечалилась Яна.

– Хотим, – подтвердили Дима и Витя.

– Тогда быстрее вытирайтесь и бежим.

Только они собрались удрать с дома, как в ванную вошел Михаил Михайлович:

– Вы готовы?

– Да.

– Тогда идем пить чай. И не вздумайте убегать, – предупредил он, словно прочитав их мысли.

Покидать дом вымокшие после дождя похищенные передумали. Они спустились вниз и расселись за большим дубовым столом, на нем стоял самовар, разная выпечка и пока что пустые чашки.

– Ну, будем устраивать разбор полетов?

– Для чего? – удивилась Яночка.

– Чтобы мне стала ясна ситуация.

– А, так вот вы какой! Сначала хотели расстрелять пятерых человек без выяснения обстоятельств, а сейчас, когда чуть их не убили, обстоятельства эти выясняете, – вкатила Яна речь.  – Задним умом думаете, называется.

Так нагло с Топтыгиным еще никто не разговаривал и поэтому он не понял, что это была наглость. Точнее, он не верил, что с ним кто-то осмеливается нагло болтать.

– Я не додумался,  – признался Михаил Михайлович.

Яна скрестила руки на груди:

– Не додумался он...

Дима пнул Яну ногой под столом.

– Ты чего пинаешься? – вскинулась Вычужина.

Митя не ответил, а подумал: "Янка сбрендила".

Скоро началось чаепитие. Во время него Дима-Отразимый и Витя поведали Топтыгину о том, почему первый украл кейс с героином, а второй снялся на пленку с рассказом о деятельности "Пегаса".

Михаил помешал ложечкой чай:

– С одной стороны – вы предатели, каких свет не видывал, с другой почти святые, каких церковь не видывала. Конечно, я мог бы вас всех замочить, – совершенно спокойно произнес Топтыгин, – но я свое слово держу. Чудо случилось, поэтому поднимайте свои мягкие места и катитесь отсюда колбаской по Большой Спасской.

Окружающие не поверили своим ушам.

– Что?

– Катитесь отсюда, говорю, колбаской по Большой Спасской, или по Малой – это уж на ваш выбор.

– Но мы, вообще-то, не в Москве живем, Больших и Малых Спасских с нашем городе нет, – сумничала Яна, откусывая кусочек эклера.

Её все дружно пнули под столом.

– Вы чего пинаетесь? – вскинулась Вычужина.

Никто ничего не ответил, все как один подумали: "Янка сбрендила, тут бежать надо пока Топтыжка добрый, а не блистать умом".

– Михаил Михайлович, – вперился Мирек в него глазами, – а как нам быть с головорезами, которых на нас натравили те владельцы "Кюали" и "Пегаса"?

– Я с ними разберусь. Ничего не бойтесь, живите спокойно.

– Как разберетесь? – узнала Яна.

– Элементарно. Прикрою их контору, пусть сначала выстроят идеальную систему наркопродажи, а потом занимаются серьезными делами.

– Правда? – обрадовался Мирослав Костров.

– Да.

"Мы свободны! – развеселился он. – Нам не придется снова лезть в "Пегас" и рисковать жизнями, ища улики. Как хорошо!".

– Взамен отдайте мне пленку, – говорил Топтыгин.

– Вы точно закроете "Пегас"? Точно прекратится продажа наркотиков оттуда? – уточнил Мирек.

– Вы, кажется, уже успели удостовериться в моих обещаниях, – начал злиться Михаил.

– Успели!

– Вот и катитесь! Быстро, пока я не передумал! – прогнал их Топтыжка.

Дети и молодые люди быстро встали и вышли на улицу.

– А нас не отвезут домой? – шепнула Яна Владу.

Влад посмотрел на нее как на глупого младенца и сказал:

– Нет. Радуйся, что вообще отпустили.

Калитку за ними захлопнул оклемавшийся после удара деревом Волосатый, проводив их лютым взглядом.  Небо постепенно светлело, тучи рассасывались, а птички купались в мокрой травке, клювиками вычищая перышки и заливаясь песнями.

Назавтра Дима и Витя съехали из дома Мирека. Оказалось, что Дмитрий живет недалеко от улицы Мирослава, Яны и Влада, а Витя проживает вблизи Димы, так что все участники майских событий часто друг друга видели, и скучать им не приходилось.

Топтыгин свое обещание выполнил и вскоре на входной двери "Кюали" появилась табличка "Закрыто на неопределенное время". Соответственно, "Пегас" тоже накрылся медным тазом.

"Отлично, – улыбнулся Костров, увидев как-то раз табличку, – "Пегас" закрылся, а, стало быть, на земле уменьшилось число наркоторговцев и увеличилось количество здоровых людей. Не зря, выходит, мы рисковали животами, проникая в кабинет директоров. Мы уничтожили пока что первую нарко-компанию. Но их много на Земле. Ничего, придет время, и мы все-все сокрушим. Будет в мире только добро, а зло умрет из-за ненадобности".

Здесь Кострова ударил об ногу футбольный мяч и Влад закричал:

– Мирек, чего ты там остановился? Идем на поле в футбол играть, нас уже ждут!

– Иду! – опомнился Мирослав.

Мирек и Владик ушли на зеленое поле к своим одноклассникам и просто знакомым.

Глава 13.  ФРУКТОВО-ЯГОДНЫЙ МАЛЬЧИК.

...Прошло десять дней. В школе у Кострова был полный "завал", Дикая Роза изо всех сил старалась оставить его на второй год или на осень.  Двойки стройным рядом выстраивались одна за другой, математичка с видимым удовольствием выводила их в журнале. С остальными предметами у него проблем не было.

Глаша и Ваня как-то незаметно влились в компанию Ромашкина, Кострова и Вычужиной, они зачастую встречались, гуляли, играли. Недоразумение с выдуманной двоюродной сестрой Влада само собой забылось. Дети предвкушали летние каникулы, они мечтали, как поедут на Азовское море, строили планы: куда пойдут, что будут на море делать, по какому графику станут загорать, чтобы не обгореть и т.д.

Родители Мирека все еще находились в Афинах. Деловая поездка затянулась и переросла во второй романтичный  медовый месяц.

В понедельник, за три дня до начала каникул, Катька подошла к неразлучным одноклассникам и сказала:

– Ребята, а папку я так и не нашла...

– Чьего папку? – не поняла Яна.

– Чью.  Ту папку с документами, украденную из машины.

– А...

Об этой папке все уже давно благополучно забыли.

– Вы не представляете, что было, когда папа вернулся из командировки, опустила Катька голову.

Яночка не вытерпела и заголосила:

– Ты врунья! Ничего там  не было! Я видела твоего отца, когда он вроде бы должен был быть в командировке!

Сорокина побледнела:

– Не может быть. Когда ты его видела?

– Через день после того как он, если верить легенде, уехал в командировку, он вошел в дом неподалеку от метро! На следующий день я туда вернулась и принялась следить за домом. И, как ты думаешь, кого я увидела?

– Кого? – как попугай, спросила Катя.

– Тебя! Ты вошла в тот же самый дом! Ха-ха! А бабки на лавочке подтвердили, что ты – Катька Сорокина и живешь в восьмой квартире!

Сорокина села на подоконник.

– Да... я живу в восьмой квартире...

– Как тебе не стыдно было нам обманывать, – усовестила ее Яна.

– Я не обманывала! Папа правда ездил в командировку!

– Ну да, ну да, а это был его брат-близнец? – ехидничала Вычужина.

– Нет у него брата-близнеца! – закричала Катька. – Я вам не обманывала, папка действительно пропала, и папа меня из-за этого ругал! – девочка поднялась с подоконника и выбежала из школы.