Текст книги "Праздник каждый день"

Автор книги: Вадим Селин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Яна замерла от удивления, а поезд тронулся.

"Ха! Для чего он скитается по метро под видом нуждающегося, если у него есть мобильник? Да и баян какой-то подозрительный. Сам собой играет" думала Яна и успела пожалеть свои рубли.

Пианистка еще долго размышляла бы о баяне и о его владельце, если б сзади не раздался приятный голос:

– Вы выходите?

Яна застыла на месте. Кровь в ее жилах мигом сменилась на адреналин. Девочка развернулась и ответила:

– Нет, я еще не скоро выхожу.

На нее смотрел, как подумала Яна, бог. Красивый загорелый парень с темными волосами и ореховыми глазами. Его внешности позавидовали бы многие модели.

Яна неожиданно прохрипела:

– А вы выходите?

Подросток изумился:

– Ну да. Зачем бы я спрашивал?

– Не знаю, – пожала плечами Яна. – Может, вы как в том анекдоте.

– В каком?

"Действительно, в каком? – соображала Яна. – При чем тут вообще анекдот?"

– Я уже забыла его, – отмахнулась девочка.

Парень на всякий случай отошел от Яны на метр.

"Девчонка явно страдает потерей памяти, – смекнул мальчишка. – А она очень даже ничего".

Яна снова принялась глазеть в окно. Вагон остановился, и случайно подвернувшийся на пути бог покинул его. И в этот момент Яна заметила возле киоска... Катькиного отца!

Девочка со скоростью молнии выбежала на платформу и спряталась за другой киоск, приникла к стенке, собираясь наблюдать за Сорокиным. Она сильнее натянула кепку на лоб, стараясь замаскироваться под окружающую среду.

"Он же в командировке" – нервно заметила Яночка. Ее кто-то тронул за плечо:

– Что ты здесь делаешь?

Яночка обернулась, там стоял красавчик из вагона. Он перешел на "ты".

– Не мешайте мне, – зашипела Яна. – Не видите – я слежу?

"Да, с ней явно что-то не так" – резюмировал мальчик.

– За кем следишь?

"Ах, какой парень и как не вовремя!" – пригорюнилась Яна, не отрывая глаз от Катиного папы.

– Вон за тем мужиком.

– Давай вместе последим?

– Давай, – великодушно разрешила Яна, тоже перебираясь на "ты".

Минуты три они следили. Папа Кати купил газету в киоске и сел на метро. Яна прошмыгнула за ним. Бог следом за Яной.

– Чего тебе от меня надо? – не слишком вежливо поинтересовалась Яна, успевшая забыть, что мальчик – бог.

Хлопчик растерялся:

– Мы же за мужиком следим.

– За ним слежу я, а ты привязался ко мне.

– Ну, если ты против, я уйду, – обиделся он и отошел к двери.

Яна укорила себя: "Как я с ним плохо поступила. Он взял привычку меня преследовать, а я его отшила".

– Ладно, не обижайся, – подошла Яна к мальчику. – Тебя как зовут?

– Не скажу.

Яна оторопела:

– Раз ты такой обидчивый – пожалуйста, – фыркнула Яночка и картинно отвернулась, состряпав независимую физиономию..

– Ты не поняла. Просто у меня дурацкое имя.

Яна взбодрилась:

– Какое?

"Бог" нагнулся к Яниному уху и что-то прошептал. Девочка изменилась в лице и не смогла скрыть улыбку.

– У тебя правда такое имя?

– Ага.

"Надо же, – подумала Яна. – Первый раз встречаю человека с именем Ивануаниас. Ой, отец сходит!".

– Бежим, Ива... тьфу, имя выговорить трудно! – приказала Яна, хватая за ладонь нового знакомого. – Я, кстати, Янка. Слушай сюда: имя Ивануаниас не сживается с моим языком, поэтому я стану называть тебя Ваней. Идет?

– Идет! – согласился Иван. Все, кто первый раз слышал его имечко, говорил, что будет называть Ивануаниаса Ваней. – Ты мне объяснишь, зачем мы за ним следим?

– Я слежу для дела, а ты за компанию.

Яна и Ваня очень умело лавировали в толпе, боясь, что их заметит Катин папа. Вдруг он резко дернулся вправо и скрылся в гуще народа. Вычужина лихорадочно искала глазами объекта, но он как сквозь землю провалился. Яна чуть не разрыдалась от досады. Такое же ощущение девочка испытала, когда в прошлом году оторвалась лямка на ее рюкзачке.

– Ваня, он что, нас заметил? – старалась не разреветься Яна.

– Нас – нет, а других – да.

У Яны мгновенно высохли на лице слезы, на их место пришел интерес.

– Каких других?

Ивануаниас посмотрел на напарницу как на недалекую.

– Думаешь, одни мы за ним следим?

– Да.

– Нет. Раз у тебя нашелся повод для слежки, то у других людей он тоже мог отыскаться.

– У кого – у других?

"С кем я связался?" – подумал Иван.

– Откуда я знаю? Это было всего лишь предположение. Ян, расскажи мне, зачем мы за ним следим? – опять попросил мальчик, на этот раз Яна все как есть поведала.

– Да-а, дело серьезное, – почесал свой прелестный подбородок Ваня. Ой, глянь, снова он!

– Где?

– Вон же!

Из толпы вынырнул папа. Он воровато озирался, и, наконец, скрылся в двухэтажке старой постройки.  Яна и Ваня, стараясь не шуметь и не привлекать к себе интерес, выследили, в какой дом, и в какую квартиру зашел объект, Яна запомнила адрес и сказала Ване:

– Ладно, пока, мне домой пора.

Он засуетился:

– Как это пора?

Яна удивилась:

– Обычно, – и девочка направилась в сторону метро.

– Яна, подожди. Не уходи!

Яна подождала и не ушла.

– Давай встретимся!

"Ах, он предложил мне встретиться, – Яну бросило в жар. – А я, дура, с ним так груба. Нет бы наоборот, гордиться, что такой красивый и добрый мальчик на меня обратил внимание, а я... Так-так, Янка, ты сама себя унижаешь. Почему это ты должна гордиться, что он на тебя обратил внимание? Пусть он думает, что ты на него положила глаз".

– Ну ладно, давай, – нехотя выговорила Яна, ликуя в душе.

– Ты вечером свободна?

Яна хотела выпалить "Да ради тебя все дела заброшу", но ответила:

– Сегодня я занята. А завтра, так и быть, выделю тебе часок-другой.

Ваня засветился:

– Оставь мне свой номер телефона! Я позвоню, и мы поболтаем!

Яна с наигранной неохотой продиктовала номер телефона, мальчонка прищурил глаза, запоминая его. Потом взъерошил волосы и улыбнулся:

– Запомнил! Пойдем, я тебя до метро провожу!

Яна резко крикнула:

– Нет! Ни за что!

Ваня оторопел:

– Ну, если тебе стыдно со мной ходить... – у Ивануаниаса тотчас испортилось настроение – многие девочки сначала влюблялись в него, а потом охладевали, потому, что Иван... Ладно, об этом как-нибудь позже.

Яна собралась выпалить "Ах, зайка, не стыдно! Это мечта всех девочек", но сказала:

– Не стыдно. Понимаешь, мне надо к другу зайти!

Ваня ревниво поинтересовался:

– К другу?

– Ага. К моему парню, – злорадно наобманывала Яночка, тем самым вызывая к себе еще большую заинтересованность. Это была часть ее плана.

Ваня разочаровался и приуныл:

– А, к парню...

"Как бы не перестараться" – испугалась Яна.

– Я с ним расстанусь.

– Когда?

– Сегодня. Я специально к нему иду, чтобы покончить с отношениями.

– Тогда иди быстрей!

– Иду. Пока.

– Пока. Я тебе позвоню. Обязательно!

Яна села в метро. Конечно, ехала она не к своему парню, а к Миреку поделиться тем, что девочка увидела. Яна много раз повторяла про себя адрес дома, где скрылся объект наблюдения. Потом ей стало казаться, что она принялась запоминать неправильный адрес, а правильный уже давно стерся неверным.

"Ты меньше думай о нем, и все будет путем, – сама себе посоветовала Яна. – Черт с ним, с адресом! У меня появился поклонник! Мой поклонник! Поклонник меня! А как я его вгоняла в страх за меня... Так не каждый может. Как он испугался, что место в моем сердце занято! Ах, да он трус... поморщилась Яночка и сразу же вступилась за Ваню: – Не трус он, а очень воспитанный мальчик. Не захотел создавать любовный треугольник. Слышала бы мама мои мысли... Сказала б: "В двенадцать лет нужно думать об уроках, а не о любовных треугольниках!". А я бы ответила: "Ой, ма, мы не в каменном веке живем. Кстати, любви все возрасты покорны. Тем более, скоро мне стукнет целых тринадцать годков, и я перейду в восьмой класс". Да-а, кого я обманываю? Никогда я мамой так не разговаривала. Такие диалоги могут происходить лишь у меня в голове. Любопытно, сколько поклоннику лет? Нужно спросить, когда он позвонит. Мне кажется, ему лет четырнадцать, не больше. А что, если он посчитает меня малолеткой? И еще на пианино играющей... Скажет: "Пай-девочка, иди ноты учи, а не на свиданки ходи".

Яна разозлилась: "Почему в наше время дети, чем-то увлеченные, считаются ущербными? Я, например, играю на пианино, не пью, не курю. И в школе меня некоторые за глаза называют лохушкой. Значит, чем человек лучше тем в современном понятии – хуже. А те, кто курит, пьет, становятся авторитетами. Странно устроен наш мир. А Макс Длинный, мой одноклассничек, вообще "травкой" торгует, марихуану в огороде выращивает. У семиклассника такое хобби – растить коноплю, пусть культурную. Суть одна – наркотик есть наркотик. Я, как дура, в свободное время сижу за инструментом, и меня лохушкой называют, а Макс сушит марихуану, и все пред ним преклоняются. Где справедливость? Где? А когда надо, ее нету...".

Яночка от злости скрипела зубами.

А в это время Мирослав пришел домой, покушал и завалился на кровать читать какой-то детский детектив. Вернее, не читать, а в третий раз перечитывать книги его любимой писательницы этого жанра. Усталость от учебного дня дала о себе знать, и постепенно у мальчика начали закрываться глаза.

"Сейчас усну, – подумал он и рывком открыл веки. – Нельзя спать! Человек треть жизни тратит на сон. Это же кошмар! Ужас! Лучше я вместо сна поиграю во что-нибудь".

Мирек вскочил с кровати и уселся за компьютер. Игра показалась нудной, герои примитивными, а смысл игры создал впечатление штампа всех игр.

"Пойду все-таки полежу минут десять, – решил Костров. – Не буду спать. Просто полежу, пока Семка не пришел из школы и не врубил музыкальный центр. Странно... уже полчетвертого, а Семки все нет. А, у него же сегодня зачет!"

Химичка Семена Зоя Константиновна по прозвищу Такалка раз в неделю устраивала после уроков зачеты. Шпаргалки изымались только так, ладошки перед проверкой у каждого ученика мылись с мылом, а рукава закатывались до локтей. Никакой возможности списать несчастные ученички не имели.

"Бедный Сема" – пожалел брата Мирек и забылся крепким сном.

Глава 4.  ДРУГИМИ ГЛАЗАМИ.

Яна вышла из метро и потопала к дому Мирослава.

"Интересно, он дома?" – гадала она, нажимая на кнопку домофона.

А Мирек как раз достиг той степени сна, когда внеплановое пробуждение грозит последующей головной болью и усталостью еще большей, чем была перед отдыхом. И на пике этой самой степени в сновидение мальчика беспардонно ворвался звонок домофона.

Мирек с трудом открыл глаза и на автопилоте побрел к переговорному устройству.

– Кто?

– Мирка, это я! Живо открывай! У меня та-а-акие новости!

"Та-а-акие новости" – передразнил в душе еще больше уставший после сна Костров и, нажав на кнопку, открыл дверь.

– Я видела в метро, – выдержала Яна эффектную паузу на пороге дома, кого бы ты думал? – еще пауза, – Юрия Романовича!

Яна ожидала бурной реакции, всплесков руками, а Мирек поинтересовался:

– Кого – кого?

– Юрия Романовича!

"Чего он не удивляется?" – опечалилась Яночка.

– А кто это?

Яна рассердилась:

– Это Сорокин Юрий Романович! Он же еще Катькин папа, тот, что вроде бы позавчера улетел в командировку! Ну, что ты на это скажешь?

И мальчик сказал:

– Поблуда.

Яна безгранично изумилась:

– Кто поблуда?

– Да он, Юрий этот, Романович.

– Почему поблуда?

Теперь осерчал Мирослав:

– Подумай: семья считала, что он летит в командировку, а сам!

– А сам?...

– А сам содержит вторую семью! Он, как я понял, двоеженец. У него две семьи, в которых он исполняет роль заботливого папочки. Хотел бы я знать есть ли у него дети в той семье, не в Катькиной? Подумать только – у Катьки, может, существует брат или сестра, а она ни сном, ни духом об этом не ведает!

Яна в потрясении покачала головой:

– Мирка, что творится у нас, можно сказать, под боком! Жуть! Отцы лгут детям, а сами бегают в другие семьи. Давай Владика позовем, все ему расскажем.

Мирек и Яна позвонили Владу, он через минуту примчался:

– Что у вас?

Друзья все ему пересказали, Ромашкин тоже сник:

– Бедная Катя, – он расширил глаза: – Слушайте, что я подумал!

Дети и без предупреждения слушали.

– Я знаю, как Катька стала отличницей!

– Как?

– Она как-то узнала, что у ее папы есть вторая семья и всю злость выплеснула в учебу. Злость стала чем-то вроде стимулятора. Катька позлится получит пятерку. Расслабится – четверку. Но четверки она никогда не получала, выходит, что злится она постоянно, без передышки. Вот!

Все замолчали, обдумывая услышанное.

– У меня предложение, – нарушил тишину Мирослав. – Надо к Катьке щадяще относиться. Жалеть ее.

– Правильно ты придумал.

– А про тот дом скажем ей что-нибудь? – осведомилась Яна.

– Нет. Лучше откажемся помогать ей в поисках папки. Кстати, вполне вероятно, что папка не имеет никого отношения к командировке. Скорее всего, это обыкновенные рабочие бумаги. А командировку Юрий Романович придумал. Мне кажется, что он сам взял папку и работает над бумагами там, во второй семье, – высказал предположение Мирек.

Яна не согласилась:

– А как же ключи, сначала потерянные, а затем найденные?

– Ключи, наверное, лежали у Катьки в кармане. Они выпали из кармана в тот момент, когда Катя нагнулась завязать шнурок.  И ей показалось, что она нашла их на дороге.

– Логично, – кивнули друзья. – В общем, говорим Сороке, что от дела отказываемся?

– Да. Ради ее же блага. Не станем лишний раз напоминать ей о перекрестной семье. Есть хотите?

Яна почувствовала первобытный голод и уселась за стол. Влад присел отобедать за компанию. Вскоре трое ребят кушали и разговаривали обо всем на свете, кроме Кати и ее отца.

Вечером в квартире Вычужиных раздался телефонный звонок. Сердце Яны забилось с небывалой скоростью. Краски ушли с лица, руки мелко-мелко задрожали. Яна в это время сидела, музицировала, а со звонком стала фальшивить.

– Я подойду, – сказала мама.

"Если это Ваня, я прямо возле телефона умру" – подумала Яночка и взяла неверную ноту.

– А, Лидочка, привет, – поприветствовала мама давнюю знакомую.

– Фу-х, – облегченно выдохнула Яна и принялась наигрывать "Щелкунчика" Чайковского. За Щелкуном Яна и не заметила, как по квартире снова пролетел звонок.

Валерия Андреевна тронула дочку за плечо:

– Рыбка, тебя по телефону какой-то Ваня спрашивает.

"Щелкунчик" мгновенно затих, Яна поинтересовалась:

– Что ему надо?

Мама удивилась:

– Откуда ж я знаю?

Яна встала из-за пианино, мать передала ей трубку радиотелефона, девочка заперлась у себя в комнате на замок и лишь после этого поднесла трубку к уху:

– Алло, – охрипшим от волнения голосом сказала Яна.

– Алло! Привет, это Ваня!

Яна изобразила недовольство, мимоходом подумав "Какая я кокетка":

– А, это ты... ну привет.

– Ян, как дела?

– Нормально все. А у тебя как жизнь?

– Идет потихоньку. Ян, мы завтра встретимся?

– Подожди, дай подумать. Я сейчас записную книжку возьму.

Яна взяла в руки тетрадь для нот и, старательно шурша листиками в трубку, листала тетрадку и приговаривала как деловая дама:

– Так... в восемь утра у меня встреча...  ("уроки начинаются"), в двенадцать тоже встреча... ("занятия заканчиваются"), ...потом я еду к другу... ("к крестной поеду узнать, как свидание прошло"), с пяти часов я свободна, словно ветер ("надеюсь, успею сделать уроки к пяти часам? А, решебник есть, успею")

– Ну, во сколько ты освободишься?

– В пять. Куда пойдем?

– Давай в кино! Сто лет там не был!

– А что там сейчас идет?

Ваня произнес название фильма.

– Да? Нет, в кино мы не пойдем, – твердо заявила Яна.

– Почему?

– Лучше погуляем в парке, на улице так замечательно.

– Как прикажешь. Ты где живешь? Я за тобой зайду!

Яна сказала свой адрес и предупредила:

– Жди меня возле консьержки. Я спущусь, и пойдем гулять.

– Лады!

– Все, пока. Мне пора, – и Яна положила трубку.

"Я очень загадочная" – зловеще потирая руки, подумала Яна и унеслась исполнять "Щелкунчика" под восторженные аплодисменты мамы.

Утром, перед первым уроком Яна, Мирек и Влад застали Катю на подоконнике. Она зубрила музыку. Яна же музыку никогда не зубрила. Это был единственный предмет, по которому девочка ни разу не получила оценку, ниже "отлично".

– Кать, нам поговорить надо, – бросил Мирослав.

Катя оторвалась от тетрадки, изображая полнейшее внимание.

– Извини, мы отказываемся тебе помогать, – сообщил Мирек. В душе у него защемило.

– Как? – удивилась Катя.

Глазами Костров искал поддержки от друзей. Яна поддержала:

– Ну, понимаешь, сейчас конец года, учителя становятся агрессивными. Нужно учить уроки. Так что на красную папку и твоего папку у нас нет времени. Прости.

Катя не говорила не слова. Она думала, как поступить.

– Ладно. Все равно вам спасибо, за то, что не бросили меня. Я сама попытаюсь найти папку.

"Зачем ее искать?" – собралась выкрикнуть Яна, но вытерпела и не крикнула.

– Ну, я пошла. Я дежурная, – и Катерина удалилась в класс, затем вышла из него с тряпкой в руках и отправилась в туалет вымыть тряпицы.

Никаких эксцессов в этот учебный день не происходило, все шло своим ходом. К концу уроков Мирек, Влад и Яночка совсем забыли о красной папке и об отце Кати.

Как обычно, друзья шли из школы вместе, а расставались по мере возникновения мест жительства.

"Зачем я поеду к крестной, если можно ей позвонить?" – вопросила себя Яна и села в кресло в компании с телефоном.

– Олесь, это Яна, – сказала девочка в трубку.

– О, привет, крестница!

– Ну, не тяни резину, рассказывай, как свидание прошло!

– Оно не прошло, а пробежало! Все было просто отпадно! Данил такой красавчик, слов нет. Мне подстать. Встретились мы вечером, и пошли в ресторан. Я, как  истинная барышня, мало разговаривала, навеивая на себя некую тайну, изюминку. И, представь, изюминка навеялась. У меня же сама знаешь, какие изюминки. Сочные, мясистые, а не сухие и сморщенные виноградные ягоды. К концу встречи он предложил мне руку, сердце и кошелек.

Яна оторопела:

– Уже? Так скоро?

Крестная тоже оторопела:

– А что? Мы несколько раз болтали по телефону, довольно хорошо друг друга узнали. Он устраивает меня, я устраиваю его. Все нормально. Свадьба летом.

– Ты даешь, – только и смогла выговорить Яна.

– Да, я такая! А у тебя как на личном фронте?

Яна поколебалась и все крестной выложила о Ване.

– Ах, Яна, давай свадьбу в один день сделаем! Так клево будет. Две свадьбы сразу. И гости в основном придут одни и те же.

– С тобой все в порядке? Не забывай – мне всего двенадцать лет. Какая свадьба?

– А, ну да, я забыла, что ты еще малышка.

Этим предложением крестная невероятно оскорбила крестницу.

– Мне пора, – грубо сказала Яна.

– Куда пора? Я поболтать хотела.

– Пора заниматься своими детскими делами.

Олеся прозрела:

– Ты обиделась? Не обижайся, не надо. Ты всегда будешь для меня маленькой девочкой.

– Да? – гаркнула Яна, забрызгав от злости трубку слюной: – А кто вчера говорил: "Называй меня Олесей, без отчества! Я всего на десять лет тебя старше!!!". Всего! На!! Десять!!! Мне приснилось?!!! Ты сама себе противоречишь. Вот я так и знала, так и знала. Никогда взрослые не уравноправятся с детьми. Это закон. Жестокий закон джунглей.

– Ян, прости. Ты абсолютно права. Клянусь, что отныне не буду считать тебя маленькой девочкой.

Яночка смягчилась:

– Да ладно, чего уж там. Такова наша женская доля, – проговорила двенадцатилетняя Яна, и они расплакались по телефону. Крестная от счастья, что нашла по газете свою вторую половинку, а Яна неизвестно от чего.

– Как он выглядит, Ваня твой?

– Ах, он прекрасный. По виду старше меня на несколько лет. А так загорелый, у него темные волосы, глаза орехового цвета, он довольно высокий. Не худой и не полный. Идеал.

– Да уж, идеал. Смотри, спуску ему не давай.

– Не даю.

– Знаешь, Ян, что я тебе скажу?

– Нет, не знаю.

– Можешь принимать меня за отсталую от жизни, но мне безгранично нравится твой одноклассник. Я имею в виду, нравится как мальчик и как человек. Вот он бы тебе подошел и по возрасту, и вообще.

– Это кто? – удивилась Яна.

– Я забыла его имя. Оно древнерусское. Черт, из головы вылетело! Святополк, нет... Емеля... нет... Добрыня... тоже нет. О, вспомнила! Мирослав!

Яна удивилась:

– Мирек? Но он же мой друг.

– И что? Думаешь, друг не может стать парнем?

– Я как-то над этим не размышляла. Я с ним всю жизнь дружу, еще с песочницы. И никогда не смотрела на него как на мальчика.

– А как на кого ты смотрела? – изумилась Олеся.

– Как на друга! Когда дружишь с человеком, над его полом не задумываешься! Друг это абстрактное понятие.

– Да... А вот Влад тебе не подойдет.

– Почему?

– Есть в нем что-то такое, что с тобой не сочетается. А качества Мирослава пересекаются с твоими.

Яна подумала: "Пора прекращать этот разговор".

– Все, Олесь, мне надо бежать на свидание с Ваней! – на самом деле до свидания было еще четыре часа.

– Успеешь. Ты что, не в состоянии выделить минутку крестной?

– В состоянии.

– Тогда слушай. Данил, оказывается, работает омоновцем.

– Да ну?!

– Правда! Мне всегда нравились мужчины в форме, и так повезло. Небывалое везение. Жаль, что его могут в любой момент вызвать на задание. Эх, издержки работы, – пригорюнилась Леся.

– Не волнуйся, Олесь, не придумали еще такой работы, о которой забываешь сразу после конца рабочего дня и не вспоминаешь о ней до начала следующего рабочего дня.

– Верно мыслишь! Переживу. Ян, тут соседка пришла, я тебе потом позвоню. Пока.

– Пока.

Яночка забралась с ногами на диван, укуталась пледом, хотя на дворе было двадцать три градуса, проткнула пластмассовой соломинкой с мини-зонтиком на конце "Чудо-шоколад" и, потягивая напиток,  думала.

"А Олеся права, Мирослав отличный парень. Смелый, умный, и... красивый. Зачем мне какой-то там Ивану... тьфу ты... аниас, если есть Мирек? И почти все девчонки в классе в него влюблены, а пацаны мечтают с ним дружить. Только дальше банального "привет – пока" у них дело не заходит.  Мирка сколько раз защищал меня ото всех. И когда меня стали в классе лохушкой называть, он мигом заткнул всем рты. С ним предпочитают не связываться не только учителя, но и ученики. Он как негласный правитель класса. А как он позавчера мою двойку себе забрал. И Владикову тоже. Боже мой, и это все Мирек, мой друг! Правильно Олеся говорит, он  хороший человек".

Теперь Яна смотрела на Мирека другими глазами. Незаметно для себя она задремала, а проснулась оттого, что испытала интуитивное беспокойство. Яне не давал покоя тот дом, в который зашел Юрий Романович. Девочка встала с кровати, привела себя в порядок, села на метро и добралась до того места. Она устроилась на лавочке.

"Это мой пункт наблюдения" – подумала Яна и хихикнула.

Прошло полчаса, наступил промежуток между дневными сериалами, и во двор стали выползать старушки. Они переглядывались между собой, безмолвно обсуждая незнакомку – Яну.

– Что ты, детка, тута делаешь? – поинтересовалась одна бабка, подсаживаясь слева от Яны. Вторая села справа.

"Они меня окружают" – испугалась Яночка.

– Сижу.

Бабки остались недовольны ответом.

– Ждешь кого-то?

– Нет.

– Почему тогда именно в нашем дворе сидишь?

"Вот привязались" – досадливо поморщилась Яна.

– Мне так захотелось.

– Захотелося ей, – хмыкнула одна из старух, переплетая пальцы рук на животе.

Яна вскипела:

– Я вам мешаю?

– Нет, – растерялись бабки.

– А чего пристали? Скамейки жалко?

– Что ты такая злая? Вот, Маруська, правильно моя соседка по лестничной площадке толкует: современные дети превращаются в чудовищ. В агрессивных и неприветливых.

Яна скептически спросила:

– А современные старухи приветливые? Детям жить спокойно не дают.

Маруська кивнула подруге, мол, правду по телевизору говорят:

– Да, Марфа, нормальные дети повырождалися як те мамонты.

Яна сочла за благо встать и пересесть на другую лавочку. А то девочка закатила бы речь, что всем стало бы плохо. Не тут-то было. Бабки поднялись и сели рядом с Яной.

– Давай не ругаться, – миролюбиво предложила начавшая скандал Марфа.

– Давайте.

Дальше старухи разговаривали о своих старушечьих проблемах, Яна слушала их в пол-уха. И тут Вычужина кое-то увидела. Такое, что заставило ее перепрыгнуть через скамейку и спрятаться за спину полной Маруськи.

"Она моя засада" – мимоходом подумала Яна.

Маруська и Марфа застыли от изумления, а Яна осторожно выглядывала из-за спины. Она следила за тем, как Катька Сорокина заходит в дом, где жил ее отец со второй предполагаемой семьей.

"Ну, дела!" – удивлялась Яночка за спиной Маруськи.

Глава 5.  ЗАСАДА ИЗ БАБКИ И РАЗМЫШЛЕНИЯ О КРАСОТЕ.

В это время в офисе фирмы "Пегас", он являлся одновременно кабинетом для совещаний, происходило следующее. Трое мужчин в черных костюмах расселись за круглым столом довольно далеко друг от друга. Миловидная секретарша принесла им по чашке кофе и удалилась, поправив по пути короткую донельзя юбку и хрипло откашлявшись.

Мужчина, которого звали Сергей Николаевич, громко отхлебнул кофе, всем своим видом давая понять, что делает величайшее в мире одолжение, находясь здесь, и поинтересовался у мужчины, сидящего справа от него:

– Мы сегодня начнем совещание или нет? – он нервно посмотрел на часы: У меня дел невпроворот. И вааще, какого черта я тут сижу?

Тот, что справа, вытер помятым платочком вспотевший от напряжения лоб и ответил Сергею Николаевичу:

– Да-да, вот-вот, уже начинаем.

Сергей Николаевич посмотрел на того, что справа и подумал: "А этот Виталий Григорьевич размазня какая-то. Фи, аж противно вааще здесь сидеть с такой размазней рядом".

Третий мужчина, Карл Львович, смерил уничтожающим взглядом Виталия Григорьевича и  достойно сказал:

– Ну что ж, приступим к совещанию.

Сергей Николаевич развел руками:

– А по какому поводу мы вааще здесь собрались?

– По поводу партии "геры", – просветил его размазня.

– А что могло случиться с "герой? – удивился Николаевич. – Вааще ни фига не понимаю.

Карл Львович смилостивился:

– Так как вы были в командировке, то, соответственно не знаете, что произошло здесь в России.

– Так вааще конкретно объясните, – попивал кофеек Сергей Николаевич.

И Карл объяснил:

– Вчера Отразимый украл партию "геры".

Николаевич от изумления пролил на себя кофе. Он подскочил и взревел на весь кабинет:

– Что-о? Отразимый? Я не ослышался? Да как он вааще посмел!

Двое пожали плечами:

– А вот так. Взял и посмел. Украл кейс с расфасованным по полкилограмма "герой" и смылся неизвестно куда. Но, ни для кого не секрет, мир огромный, так что Отразимого будет найти очень трудно.

Николаевич до сих пор не мог прийти в себя:

– Ну вааще! А сколько там было килограммов?

– Четыре. То есть восемь пакетов по полкило.

– Вааще! – только и смог вымолвить Сергей Николаевич. – А что будем делать?

Карл Львович поставил локти на стол, сложил левую кисть в кулак, а правой обхватил ее и потер побледневшие костяшки пальцев:

– Есть два выхода. Первый – искать Отразимого вместе с кейсом или сбить с него "бабло" за этот кейс с наркотой, а потом мочить его. Второй: платить "капусту" за наркоту из нашего кармана тем, кто заказывал товар. А потом искать Отразимого с кейсом и мочить его.

Николаевич задумался:

– Значит, в любом случае надо его мочить, так? Правильно, нам такие сотрудники не нужны. Короче, мое решение такое: я выбираю первый план.

– И я, – пискнул Виталий Григорьевич.

Карл Маркович хмыкнул и сказал:

– Пусть будет по-вашему.

– Ищем Отразимого?

– Ищем.

Все остались довольны решением, но Сергей Николаевич кое-что уточнил:

– Нам ведь все равно нужно рассчитаться с заказчиками. Нехорошо так с людьми поступать, "накалывать" их. У нас фирма серьезная и скандалы с клиентами нам не нужны.

– Вы правы. Но найти Отразимого нужно обязательно.

– Конечно. Само собой. Выпускайте братков по следу. Пусть первым делом обыщут заброшенные здания. Все-таки, он не мог далеко уйти с кейсом наркотиков. Поиски Отразимого начинаются.

– Начинаются. Ну, Отразимый, держись! – с пафосом изрек Виталий Григорьевич.

Сергей Николаевич и Карл Львович переглянулись и тяжело вздохнули, мол, этот Виталий Григорьевич настоящее чудо в перьях.

Бедная Яна сидела в засаде из бабки. Мало того, что у девочки затекла спина, так старухи все время с удивлением на нее пялились.

А Катя легкой походкой зашла в подъезд, кивнув бабкам.

– Кака красава, – сказала Маруська.

– И не говори, не говори... а как учится, у-у-у, вот радость родителям, да?

– Да. Эх, плохо, шо пионэрию отменили, – посетовала Маруська.

– Ага, без пионэрии плохо...

"Не "пионэрия", а "пионерия"" – собиралась поправить бабок Яна, но передумала: у нее были дела поважней. Яночка поднялась с корточек и села на свое прежнее место.

– Скажите-ка, девчонки, что это за мымра? – спросила Яна у развалин.

"Девчонки" сначала не поняли, к кому Яна обращается, потом уразумели: приосанились, томно закатили глаза и расцвели, словно бутоны роз. Румянец заиграл на морщинистых щеках.

Девчонка Маруська решила внести ясность в некоторые детальки:

– Каку-таку  мымру ты имеешь в виду?

– Ту, что только что зашла в подъезд.

– А-а, дык-с это Катька Сорокина. Она здеся живеть. Оть гордость родительская. А красава яка, ажно дух захватываеть.

Яна разозлилась:

– Она красава? Да вы в своем ли, простите, уме? У нее глаза кривые, ноги одна короче другой, уши лопоухие, а нос горбатый.

Конечно, Яна сильно преувеличила. Катя была довольно-таки симпатичной девочкой, но не будет же Вычужина выслушивать, как хвалят какую-то другую девочку, а на Янины божественные черты не обращают внимания?! Да что понимают эти давно выпавшие из моды старухи?!

– Неправда! – вступилась Марфа за Катьку.

– Правда, – стояла на своем Яна.

– Нет!

– Да! Да-да-да!

– Нет! Нет-нет-нет!

Неизвестно, сколько спорили бы еще Яна и Марфа в таком духе, если бы Маруська не заговорила:

– А яка у них гарная машина, любо-дорого смотреть.

– Машина? – переспросила Яна.

– Ну да. Эта... "Аудя". Недавно купили.

Марфа сидела надутая.

– Ну ее, эту "Ауди", – отмахнулась Яночка. – Вы скажите, эта девчурка тут живет?

– Ага, в восьмой хвартире вместе с батькой, матерью и бабушкой.

"Ой, именно в эту квартиру зашел вчера Юрий Романович!".

– Что ты сказала? Что сказала? – активизировалась Марфа.  – Да она не бабушка, а гадюка. Змеюка. Ехидная змеюка.

– Ничего такого я не казала. Просто казала, что она с бабушкой живеть. А кто она – дело фтаростипенное.

Пока бабки перемывали косточки бабушке Кати, Яна успела обомлеть и зашагать прочь со двора.

Бабки уставились ей вслед.

"Это что же получается? – изумлялась Яна. – Катька знает, что здесь живет ее папаша? А-а! Так это вообще гарем вытанцовывается. И Катькина мама, и вторая жена его отца живут вместе: многоженец! Ух, зла нет. Да при чем тут, если разобраться,  зло? Это тихий ужас! Катькин отец живет на две семьи! Кошмар! Ужас! Жуть! Ах! – здесь Яна обомлела так, что остановилась посреди тротуара. – Выходит, Катька наобманывала нам, что ее папаша в командировке?! Но смысл? Смысл в чем? Для чего она придумала историю с этой папкой и ключами? Почему рассказала ее именно нам? Нет, и как натурально она тогда изобразила расстройство! Плакала! Стеналась! Горевала! Хм, тоже мне, актриса из погорелого театра. Дрянная девчонка! И с этой вруньей я училась семь лет? Фу, позора у нее выше крыши. Все, бегу к Миреку и все ему расскажу.  Вот какая у меня интуиция. Если б не пошла в тот двор... если б не поговорила с бабками...".