Текст книги "Мой милый лебедь"

Автор книги: Вадим Селин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Знакомьтесь, Адафья Быкова, – представила Кристина нам перевертыша. Это Артем и Женя.

Я подумал: "Да-а, Броневич совсем с ума сошла. Привела оборотня с нами знакомиться". Но правила приличия взяли верх и я сказал:

– Очень приятно, вы, оборотень, даже не представляете, как.

– Кто оборотень? – испуганно огляделось существо вокруг.

– Так вы же, – удивился я, решив до конца разоблачить перевертыша.

– Я не оборотень, – промямлило существо.

– А кто?

– Человек я, – с достоинством молвил оборотень.

– В таком случае я людоед.

Оборотень состроил физиономию, мол, мне еще и не с такими приходилось общаться.

Броневич отвела меня в сторонку и объяснила, что это не оборотень, а человек, который просто живет в джунглях, оттого так зарос. А Адафье пояснила, что я не людоед, просто это я так плоско пошутил.

Адафья пригласила нас в гости. Мы, чуть посовещавшись, приняли приглашение.

– Какой кошмар, – прошептала Броневич, глядя вверх.

Я тоже туда посмотрел. Мы находились в расщелине примерно километр глубиной. Скала стала еще дальше.

– Выберемся, – оптимистично заявил я.

Друзья были согласны. Прорвемся! Адафья завела нас в огромную дыру в земле. Оказалось, что это вход в тоннель. Побродив по узкому проходу, мы вышли... к тому самому месту, с которого, оттолкнувшись, совершили полет.

– Это что ж такое? – изумилась Кристина. – Подземный ход?

– Ага, – подтвердила Адафья. Я уже постепенно к ней привык. Жаль, что она не оборотень. – Тоннель. Я сама его вырыла еще много лет назад.

– Зачем?

– Там, внизу, множество разных трав и кореньев, не растущих здесь, наверху.

Адафья привела нас в ухоженный дворик, огороженный деревянный забором. Домик, стоящий в глубине двора, был деревянный. Крыша была покрыта пальмовыми листьями.

– Вот мой дом, – широким жестом руки Адафья указала на владения. Она мне уже не казалась такой ужасной, как оборотень. Просто человек живет в джунглях, вдали от цивилизации.

Мы расселись за деревянным столом.

– Уж извините, мяса нет, – виновато произнесла хозяйка. – Я животных люблю и не ем их, – в подтверждение этих слов Адафья погладила огромного рыжего кота, развалившегося на плетеном деревянном кресле. Видно, у людей натуральное хозяйство и мебелепроизводство.

Быкова собрала на стол, заварила травяной чай. Мы принялись за еду. Она мне показалась просто божественной после Кристининых печеных бананов.

– Как вы оказались в джунглях? – сочла нужным узнать Адафья.

Мы подробно рассказали об автобусе, о воронке и о наших приключениях.

– Я попала в эти джунгли почти так же, – грустно улыбнулась Быкова.

– Как же?

– В 1980 году, мне тогда было 20 лет, я ехала с котом в ветклинику...

Накануне кот Адафьи занемог. Все время кашлял, его "штормило", он на глазах исхудал и зачах. И это все произошло за день и вечер. Хозяйка отпаивала кота кислым молоком, давала таблетки, но коту становилось все хуже и хуже. Поздним вечером девушка вышла на лестничную площадку вытрусить половик. Одновременно с Адафьей выскочила из противоположно расположенной квартиры бабка Нюрка – сгорбленная худощавая старуха, ненавидевшая всех подряд, и противно засмеялась:

– Ну что, Адка, твой уродец уже окочурился?

Быкова удивилась: девушка никому про кота не рассказывала, она попросту не успела, да и желания особого не было. К тому же, кот из дома не выходил, и о его болезни никто не знал.

– Баба Нюра, откуда вам стало известно, что рыжик болен? проигнорировав "уродца", спросила Адафья.

– Дык жы ж я жы ж сама его откормила.

– Чем это вы его откормили?

– Крысиным жы ж ядом – проскрипела старуха довольным голосом.

Адафья схватилась за сердце, бросив половик на пол. Ада знала, что эта маразматичка травит животных, но она никогда не думала, что такое может случиться с ее питомцем. Девушка кинулась в квартиру и, решив разобраться с ужасной бабкой попозже, сгребла не реагирующего ни на что кота, усадила его в корзинку, написала короткую записку мужу: "Валера, я с Рыжиком поехала в лечебницу, Василискова бабка Нюрка из пятой квартиры отравила его крысиным ядом. Целую".

Девушка под аккомпанементы старческого смеха наспех заперла дверь и кинулась в машину. Та, естественно, с горем пополам завелась и, дребезжа мотором, поехала. В кино всегда так бывает: герой куда-то спешит, а вполне исправный автомобиль не заводится. Когда герой теряет терпение и почти уже убегает пешком, машина в самый последний момент заводится.

У Адафьи вышло точно так же. Кот издыхал на соседнем сиденье, Быкова торопилась, со всей силы давя на упругую педаль газа.

Кот протяжно мяукнул. Адафья обернулась к нему: "Держись, славный мой, все будет хорошо. А Нюрку я лично придушу". Развернувшись к лобовому стеклу, Адафья увидела, что на пустынной дороге прямо по курсу на нее надвигается синяя воронка. Девушка и вскрикнуть не успела, как воронка поглотила автомобиль. Адафья потеряла сознание. Очнулась она... в джунглях. Сначала не поняла, что происходит. Машинально хотела успокоить кота, повернулась к нему, а он... живой и здоровый сидит на кресле и моет мордочку. Чудеса, да и только! Мы не одни попали сюда с помощью воронки.

– Конечно, я рада, что он выздоровел, – делилась с нами Адафья, которой, по моим подсчетам, больше сорока лет, – но я не пойму, как это случилось? Таблетки не помогли, а перемещение оказало целительное действие...

– Подождите, – остановила Кристина. – Так вы здесь уже больше двадцати лет?!

– Да.

– А коту уже... сколько?

– Двадцать пять лет. Он – мой единственных друг в этих джунглях.

Я почувствовал, что голова идет кругом: эта женщина живет среди деревьев двадцать с лишним лет, мы же всего четыре дня, и планируем быстренько отсюда выбраться. Неужели она не пыталась?

– Вы пытались покинуть джунгли? – спросил я.

– Конечно. Из кожи вон лезла. Что я только не делала. И на то место, куда приземлилась, возвращалась, думала, воронка снова появится. И выйти из зарослей хотела, я все шла и шла, несколько месяцев, и теперь могу с уверенностью сказать: эти джунгли бесконечные, им нет конца.

Голова закружилась еще больше. Нам что, предстоит в бескрайней зелени всю жизнь провести? Нет, я так не смогу.

– Ложитесь-ка вы спать, – посоветовала Адафья. – Не забивайте пока себе головы проблемами.

Я зевнул. Глаза слипались. Сегодня много чего произошло. Мы сделали дельтаплан, смылись от людоедов и успели чуть не умереть, если бы не какое-то мягкое вещество, на которое мы упали. Потом, кстати, нужно посмотреть на него. Я улегся на кровать из бамбука, куда легли остальные не помню. Жутко хотелось спать.

Глава 7

НОЕВ КОВЧЕГ

Я, Женька и Кристина стояли возле автобуса.

– Пустая трата времени, – протянула Броневич.

– Нет, не пустая, – уверил ее Эфроимский. Парень потянул за ручку. Дверь открылась.

– Слава Богу, – проворчала Утка, откинула от себя журнал "Космополитен" и, спрыгнув с кресла, подошла к нам.

– Как вы от птицы отбились? – накинулись мы на нее с расспросами.

– Я же преподаватель биологии, – Утка поправила прическу. – Нашла общий язык с птицей, и она меня отпустила.

– Отлично, – порадовались мы. – Теперь можно возвращаться домой.

– Каким образом? – учительница подтачивала ногти пилочкой.

– Женька придумал способ, – не стала вдаваться в подробности Кристина. Эфроимский сел на водительское место, завел машину. Мотор послушно заурчал.

– Смотрите, – лицо Женьки светилось от счастья – вот и наша вороночка пожаловала. Неподалеку от автобуса из пространства появилась уже знакомая синяя воронка. Мы радовались как дети малые.

Женька газанул вперед. Воронка приближалась к нам. Женя ехал все быстрее и быстрее, выворачивая по пути деревья вместе с корнями. Воронка заглотила автобус. Темнота. Вспыхнул свет, автобус ехал на прежней скорости. Ах, знакомая дорога! Именно на ней мы исчезли! Эфроимский затормозил, автобус остановился.

– Что я вам говорил? Получилось!

От счастья мы обнимались, лобызались, плакали. Вновь заведя машину, Женька поехал в школу – доставить до дома биологичку, она жила рядом с учебным заведением. За окном мелькали знакомые места, я заметил вывеску "Все вместе". Выпрыгнув из автобуса, Наталья Николаевна попрощалась с нами и побежала домой. Оставив зеленый автобус в школьном дворе, мы распрощались, договорившись встретиться сегодня вечером, разбрелись по домам. Вот он, стоит мой дом. Ноги зашагали быстрее, сердце забилось чаще. Не разуваясь, я влетел в дом и закричал что есть мочи:

– Мама! Папа! Жанка! Голоса в зале притихли, потом послышался топот ног, мои родные летели мне навстречу.

– Артемочка! – сквозь слезы прошептала мама и кинулась меня обнимать. Остальные поступили так же.

– Где же ты был?

– Куда вы подевались?

– Дайте мне валерьянки!

– И мне!

Когда страсти улеглись, я сел на диван и принялся повествовать путешествии в пространстве, о людоедах и о многом другом. Все слушали с завороженными лицами.

– ...мне вождь говорит: "Ты должен раздвинуть реку!". Я сделал вид, что упал в обморок, надо было обдумать положение.

– Дальше что? – торопила Жанка.

– А дальше Пень...

Раздался звук хлопающей двери, в комнату вошел сосед и одновременно мой крестный дядя Саша.

– Это кто такой? – грозно спросил он.

Я удивился:

– Так я это, Артем! Неужели успели забыть? Крестный направился ко мне, схватил меня за плечи, и, безбожно тряся, без остановки спрашивал:

– Это кто такой? Что он здесь делает?...

...Я проснулся. Меня дергал за плечи мужик с грязным лицом. Окончательно очнувшись ото сна, я потребовал:

– Отпустите! Что вы себе позволяете?

По приказу мужчина отпрянул:

– Чур меня! Я изумился:

– Какой чур? Крыша едет? – "и, причем уже давно", – добавил я мысленно.

– Адафья, как тебе удалось его поймать? – обратился грязнуля к женщине, стряпавшей что-то у каменной печки.

– Никого я не ловила, я их нашла возле лодки.

– Ты им еще и лодку показала? – стукнул кулаком мужик по столу.

– Не показывала я, – оправдывалась Адафья. – Русским же языком сказала: "Нашла возле лодки", – значит, они сами ее обнаружили.

"Что за бред? Какая лодка?" – мыслил я в углу на бамбуковой кровати.

– Не ври мне, эх, как ты могла?

– Моржик, они простые ребята, а не охотники! – успокаивала мужчину Адафья.

– Да, мы простые дети! – кивнул я из угла.

"А где, интересно, Женька и Броневич?"

– Особенно ты, – нервно хихикнул грязный.

– Да, я среднестатистический подросток.

Тут мужик выдал прикол:

– Адафья, кралечка моя, он – колдун!

"Помешались что ли все на мне?"

– Вы врете, я не колдун, – опроверг я.

Организовался еще один прикол: Моржик рассказал Адафье, как нас поймали дикари, как я оказался колдуном, как в Бухарипчиме началась война.

– Откуда вам все известно? – спросил я.

– Так я в Бухарипчиме живу, – пояснил Моржик, встал с деревянного стула, достал лиановую веревку (не один Женька такой умный) и направился ко мне. Я вжался в стенку.

– Что вам надо?

– Связать тебя. Твои друзья уже повязаны, остался ты.

Я так просто не дамся. Вскочив с кровати, я грациозной газелью перескочил в другой конец дома.

– Колдун есть колдун. Летать умеет.

– Смеетесь? Просто я прыгаю хорошо.

Неожиданно меня прорвало, и я признался Моржику во всем: что я не колдун, что наш разнесчастный автобус перенесло в джунгли. Когда я говорил о воронке, мужик не удивился. Наверное, ему известно о явлении Адафьи в эти заросли.

– Что же получается, – почесал Моржик в затылке, – ты обычный ребенок?

Я закивал:

– Ну да! – и жалобно попросил. – Развяжите Женьку и Кристинку.

Мужчина направился на улицу, спустя несколько минут он пришел с моими одноклассниками. Броневич и Эфроимский даже не возмущались. По-видимому, Моржик попросил прощения.

– Он знает, что я не колдун, – ввел я в курс друзей.

– И правильно, – одобрила Кристина.

Женя был согласен с ней.

За ужином Адафья и Моржик наперебой говорили:

– Я как увидела его, так сердце разбилось, – Ада погладила мужа по макушке.

– Я даже мясо не ем из-за нее.

– Моя прелесть.

– Моржик, как там наши друзья? – Кристина отгрызла кусок грибочка.

– Воюют, – коротко откликнулся Морж.

– Артем, – Моржик считал меня своим, ведь великой ценности я уже не представлял. – Открой секрет: как ты дым делал?

– Перцовым аэрозолем.

Моржик не знал, что это. Пришлось объяснять. Для наглядности я продемонстрировал "волшебство" баллончика.

– Вас надурить – раз плюнуть, – покачала головой Адафья.

– Мы же всю жизнь в джунглях прожили, – вздохнул Морж. – Блага цивилизации нам не известны.

Поблагодарив хозяев за вкусный ужин и теплый прием, Кристина откланялась:

– Нам пора идти.

– Куда? – осведомилась Адафья. – Ночь на дворе.

Кристина описала историю Утки и птицы.

– Не смейте лезть на скалу, – испугалась женщина. – Забудьте учительницу, ее уже нет в живых.

– Это наш гражданский долг, – возмутилась Броневич. – Не фантазируйте, Уткина жива, я чувствую.

Ада и Морж переглянулись.

– Этой птице сотни лет... – начала Адафья.

Если отбросить лишние эмоции из рассказа, получается вот что: у птицы есть имя Данирила. "Данирила" в переводе с местного языка означает "Большой кошмар". Птице уже за пятьсот лет, живет она на скале (как мы и предполагали), питается сырым мясом. Мясо же дает ей бессмертие. Не брезгует человечиной. Пятьсот лет назад Данирила была сногсшибательной девушкой. Она завлекала в свои сети парней, которые, высунув язык, ходили за ней по пятам. Выбрав очередного возлюбленного, Данирила приятно проводила с ним время, и, что интересно, на пятый день встречи парень исчезал. Бродили слухи, что Данирила убивает избранников и лакомится ими. А остатки "пищи" девушка отдает своим любимым черным лебедям. Данирила питала страсть к лебедям. У нее было свое собственное озеро, на нем жило 25 черных лебедей. С детства Данирила приучала прекрасных птиц к сырому мясу.

Однажды Данирила несла любимцам новую порцию мяса. Черные лебеди (кстати, в наше время они занесены в Красную Книгу), подплыли к хозяйке и нетерпеливо гоготали. Погладив одну из лебедушек по голове, Данирила кинула в озеро мясо. Получилось так, что лебедушка нечаянно поцарапала клювом повелительницу. Из раны потекла свежая кровь. Не прошло и минуты, как лебеди затащили Данирилу в озеро.

От Данирилы не осталось даже скелета. Но людоедка не умерла. Ее душа вселилась в лебедушку, поцарапавшую ее. Боги наказали Данирилу. Вместо прекрасного грациозного лебедя она превратилась в ужасную птицу. Гигантская, размах крыльев больше двадцати метров, абсолютно лысая, без перьев. И, как в насмешку, боги оставили Данириле прекрасную длинную лебединую шею.

Даже в таком обличие девушка не прекратила есть людей. При каждом удобном случае она похищает зазевавшихся жителей джунглей, затаскивает их в свое гнездо на скале и ест. Гнездо у Данирилы бесполезное, оно не исполняет своей роли: не охраняет яйца и птенцов, потому что у злобной птицы не может быть детей. Данирила одна в своем роде.

– Вашей Утки уже нет в этом мире, – закончила Адафья повествование.

Я сидел с тусклой физиономией: история о лебедях-людоедах подействовала не меня не лучшим образом.

– Большей бредятины я в жизни не слышала, миф! – Припечатала Кристина. – Стивен Кинг вам и в подметки не годится.

– Это все правда, – обиделся Моржик.

– Ничего не правда, – стояла на своем Броневич. – Эта птица, наверное, мутант. Подобную ересь часто в "Экспресс – газете" печатают, я ее читаю вместо "Вокруг смеха".

– Хочешь – верь, хочешь – не верь, – неожиданно легко отступил Морж. Люди пропадают, с этим никак не поспоришь.

Я не был таким категоричным, как Кристина. После путешествия в автобусе я готов поверить во что угодно: в вурдалаков, упырей, снежного человека, в привидений, русалок, жар-птиц, в лешего, в банника, домового, в тех же оборотней, в василисков, даже в зеленых человечков и НЛО. А что, если эта воронка – НЛО? Да нет, НЛО такими не бывают, по-моему.

– Кристина, а почему ты не веришь? – полюбопытствовал Женька. – Или все события тебя до сих пор не убедили, что есть сверхъестественные вещи?

Под общим напором пани поверила в Данирилу.

– Все равно мы пойдем искать Утку, – уперлась Броневич. – Женька, Артем, я верно говорю?

– Верно, – не стройным хором ответили мы.

Соваться в логово Данирилы мне не сильно хотелось, если честно, совсем не хотелось. Но не можем же мы оставить биологичку одну на растерзание птицы-людоедки? В конце концов, надо хоть труп найти и по чести схоронить его.

Надеяться на то, что Данирила в течение четырех дней оставила Утку в целости и сохранности – сомнительно. Люди мы безбашенные – решили завтра с утра любыми путями отправиться на скалу.

– Что там в Союзе творится? – невпопад спросила Адафья. Не сразу сообразив, что она имеет в виду, я сказал:

– Так СССР приказал долго жить, теперь президент Путин.

– Надо же, – изумилась женщина. – Я и не знаю такого.

– Так правильно, он появился на сцене в Новый год – с 1999 на 2000.

– А общая обстановка в мире?

– Черт-те что творится, – покачал я головой. – Теракты один за другим, взрывы на каждом шагу, здания как картонные домики взрывают.

– В джунглях лучше.

Я усмехнулся про себя. Думала ли она так двадцать лет назад? Казалось ли ей, что тут лучше, чем дома? Неужели не скучает по Валере? Сомневаюсь... Наверное, Адафья просто смерилась с жизнью здесь. Моржик куда-то ушел. Занятный мужик. Живет на два фронта: в деревне с племенем и тут, с Адафьей.

– Как вы с Моржиком познакомились? – полюбопытничал я.

– Да меня людоеды схватили как-то, привели в свою деревню и хотели поджарить на костре. А Моржик меня спас. Вывел ночью из поселения и спрятал. Потом мы влюбились, построили вот этот дом. Брак гражданский, регистрировать нас некому. На Моржика так подействовала любовь, что он стал вегетарианцем, как я.

Вот что может любовь! Людоед превратился в вегетарианца. В этот момент я вспомнил эпизоды пробуждения здесь: Моржик ругал жену за то, что она показала нам какую-то лодку. Она отбивалась, заверяя его, что мы не охотники.

– Адафья, о какой лодке шла речь, когда я просыпался?

Глаза у Быковой забегали.

– Ни о какой. Тебе приснилось.

– Никакая лодка мне не снилась, – я был тверд.

– Ох, ладно, расскажу. Прошу вас, Моржику не говорите, что вы все знаете, – попросила женщина, скрывающая невероятную тайну, она, по всей видимости, эти двадцать лет остро нуждалась в ушах тех, с кем можно посплетничать.

– Все было так, – Адафья поудобней устроилась в плетеном кресле, сложив руки на коленях.

Попав с котом в джунгли, Адафья долго не могла освоиться на новом месте. Плакала, пыталась вернуться обратно. Все старания были тщетны. Через год Адафья познакомилась с Моржиком. Вскоре сердца их навеки соединились. Это место возле пропасти молодожены выбрали не случайно – тут джунгли гуще всего и высокий шанс не попасться на глаза Данириле, как бы смешно это ни звучало (до гнезда лебедя-мутанта рукой подать). От нечего делать Адафья бродила по округе. Один раз ей сильно захотелось спуститься на дно пропасти. Вроде бы ничего интересного там нет, но желание было крепким и девушку туда, вниз тянуло как магнитом.

"А почему бы мне ни вырыть тоннель, подземный проход? – озарило как-то раз Быкову. – Разумеется, мастерить круто спускающийся опасно. Лучше потрачу больше времени, но спуск будет безопасным. Земля податливая, легко копается, быстро все сделаю". Земля летела на всю округу, процесс шел полным ходом. Занятие оказалось настолько интересным и увлекательным, что Быкова выкопала благоустроенный тоннель (со ступеньками), за месяц.

Состоялся первый торжественный спуск.

Ступив ногой на дно неприступной ранее пропасти, Адафья расстроилась: теперь нет мечты, цели, нечем будет заниматься скучными днями. Занятие не заставило себя долго ждать. Прочесав все дно вдоль и поперек, в одном местечке Адафья нашла необычную траву. Она имела свойства воздушной подушки: плотная, переплетенная прочная трава, была невероятно мягкой, и в то же время упругой. Адафья стала использовать ее как матрас. Именно на эту траву, Адафья назвала ее "матрасник", мы втроем упали, пролетев, как фанера над Парижем на дельтаплане почти через всю пропасть. И трава вскоре наскучила. Собирая однажды зрелую траву на подстилку для Рыжика, Адафья заметила в конце зарослей небольшую трещину в каменной стене пропасти. Подобравшись поближе, девушка посмотрела в щель: какое-то помещение, созданное подземными водами, давно уже высохшими. В комнате что-то было.

Интерес захватил Адафью. Она просунула в трещину палку и подергала ей. Как по мановению волшебной палочки трещина расширилась, чуть не завалив камнями Быкову, она еле успела отбежать от обвала. Каменный дождь закончился. Адафья осторожно подобралась к проходу. Действительно, в пространстве что-то было. Трухлявые деревяшки, полуразвалившаяся крыша непонятного сооружения. Тщательно осмотрев строение, Адафья, историк по образованию, от неожиданной догадки на несколько секунд лишилась сознания. И не удивительно: перед девушкой находился... Ноев ковчег!

К 1982 году от ковчега мало что осталось. Сердце и разум Адафьи подсказывали, что это он самый, Ноев ковчег. Адафья спрятала находку от посторонних глаз, плотно накрыв ее матрасником. Эта мера безопасности была излишней, ведь в пропасть, кроме девушки, никто никогда не являлся. И вход в тоннель располагался у Адафьи во дворе.

Отчленив от ковчега немного материала, Быкова провела в домашней обстановке анализ, с помощью которого она установила, что субстанции никак не меньше трех тысяч лет. Сто процентов, что это легендарный Ноев ковчег. Вечером жена рассказала мужу, что сделала потрясающее открытие, за него в нашем мире отдали бы очень много в плане истории и антропологии. Моржик поделился тайной жены со своим лучшим другом в племени. Друг ночью отыскал вход в тоннель и не понятно, зачем пошел разыскивать судно Ноя. Ценности для племени оно не представляло, Пером Орла двигало обыкновенное любопытство: за нечто подобное в мире жены Моржика историки передрались бы?

Темнота была, хоть глаз выколи. На ощупь Перо Орла добрался до матрасника. Из-за туч вышла Луна. Стало светлее. Узрев в стене огромную дыру, усмехающийся дикарь побежал к ней, но не добежал. Он нечаянно наступил на камни, (от них Адафья днем еле увернулась, а ночью – безвыходное дело), образовался обвал, любопытного насмерть завалило. Утром на Перо Орла наткнулась Адафья. Проверила – пульса нет, тело уже не теплое. Пострадавший был похоронен. После него Адафья находила еще нескольких жертв обвала (язык у Пера Орла был без костей), их она прозвала "охотниками".

– Вот я удивляюсь: почему я могу подходить к ковчегу, а они не могут, их заваливает? – Адафья захотела узнать наше мнение.

– Я думаю, что у вас особая миссия, в джунгли вы попали не случайно, сказал Женька с видом знатока.

– А как? – насторожилась Адафья.

– Запланировано. Кто-то же должен был, наконец, обнаружить Ноев ковчег.

– Вот я его обнаружила, и что?

– Обнаружили и обнаружили. А теперь охраняйте как зеницу ока.

– А смысл?

Женька пожал плечами:

– Может быть, вас скоро найдут, освободят из джунглей и выставят ковчег в музее.

– Нет, ты не понимаешь. Кроме меня ни у кого не получается подходить к ковчегу! Всех заваливает. Значит, я его обнаружила для того, чтобы его видела только я?

– Замкнутый круг, – признал Женька.

– Вполне возможно, что мы сможем к нему подойти, – произнесла Броневич.

– Это опасно.

– Вы эгоистка! Не жирно ли – Ноев ковчег никому не показывать?

– Кристина, пойми, я о вас беспокоюсь.

– А мне вообще кажется, что это не ковчег. Его уже давно нашли на горе Арарат. Об этом писали все газеты.

– Не твоя ли любимая "Экспресс"? – спросил я.

– Она, – растерялась Кристина. – Неужели это газетная утка?

Я утвердительно покачал головой.

– Выходит, ковчег в пропасти настоящий.

Желание увидеть библейский ковчег было столь велико, что мы решили завтра утром, по пути на скалу, даже без согласия Адафьи, зайти посмотреть хоть одним глазком на местную достопримечательность. Как назло, комната с деревянным судном была выдолблена в стене противоположного края. Предстояло еще придумать, как перебраться на ту сторону пропасти.

Глава 8

КОПЬЯ, СТРЕЛЫ И ГНЕЗДО

Наспех позавтракав, мы поблагодарили Адафью за все и ушли. Сказали, что нас провожать не надо, сами дойдем. Она осталась в доме. Что-то шила.

– Так, теперь, незаметненько идем в тоннель, – командовала Кристина, все время оглядываясь. Нам повезло – Адафья была дома, и выходить из него не собиралась. Мы прошмыгнули в подземный ход и скоро стояли на дне пропасти.

– По рассказам Адафьи вход в нишу где-то здесь, за травой, – бормотала Кристина.

– Может, не стоит искать это ковчег? Быкова же говорила, что посторонние попадают под обвал, – дрожащим голосом сказал Женька.

– Мне тоже что-то перехотелось ковчег смотреть, – я был с Женькой заодно.

Кристина нас не слушала, одноклассница возбужденно ликовала:

– Вот трава, а там проход – припустила Броневич вперед. Наши с Женькой сомнения отпали, будто их и не было. Любопытство взяло верх, об опасности мы перестали думать.

– Какая трава густая, – жаловался я.

– Матрасник, – непонятно кого и для чего известила Кристина, можно подумать, я не знал, что это матрасник.

– Тут трава вытоптана, Адафья помяла ее, – Женя выявил наиболее проходимое место.

– Осторожно, камни могут обвалиться, – предостерегала пани.

Без хлопот мы миновали матрасную траву и вошли в просторную каменную горницу. Вопреки ожиданиям камни не завалили нас. От трепета, не сговариваясь, мы замерли: слева на полу покоилось что-то, напоминающее огромный плот с полуразрушенными стенами. В целом, ковчег был в пригодном для использования состоянии.

– Поверить не могу, – восхищенно прошелестела Кристина, не отводя от ковчега глаз. От него веяло чем-то священным, великим.

– И я, – дуэтом шепнули мы с Женькой.

– Посмотрели, и хватит, пора делом заниматься, – напомнила Кристина.

– Да подожди ты, – отмахнулся Эфроимский, – дай насмотреться.

Когда мы насмотрелись, стали выбираться наружу. Внезапно послышался душераздирающий скрип, треск и огромные камни завалили выход.

– Что делать? – задала извечный русский вопрос Броневич, отойдя от шока.

– Что-что, камни откатывать! – ничего умней я не придумал.

– Ха, и много камней ты откатишь? Самый маленький минимум тонну весит!

– А ты не собираешься ручки пачкать?

– Нет. Все равно это бессмысленно.

Я напыжился и попробовал откатить камень. Он, паразит, даже с места не сдвинулся. Женька помог мне, результат соответствовал предыдущему.

От злости мы все сначала переругались, потом помирились. Затем еще раз камешки подергали, они словно приросли к матушке-земле. От безвыходности сели на ковчег, покидав на него все вещи.

– Мы погибнем, – плакала Броневич.

– Ага, заточенные в пещере с Ноевым ковчегом, – сгущал я краски. – А все ты: "Не жирно ли?". Как видишь, не жирно! – непонятно к чему сказал я. Из-за твоей прихоти мы умрем! Ковчег ей посмотреть захотелось! Насмотрелась?

– До смерти насмотрелась, – применила Кристина черный юмор. – Не делай из меня крайнюю! Такой умный – мог бы не идти ковчег смотреть! Пошел же!

– Дура, – еле слышно пробормотал я, а Женька услышал и кивнул.

Главное, что Кристина была права – я по доброй воле сюда пришел, никто за волосы меня не тянул.

– Груда бесполезных старых деревяшек, – резюмировала Броневич. Скоро воздух сперся, его перестало нам хватать.

– Дышите поменьше, – посоветовала пани.

– Вот и дыши поменьше, – накинулся я на нее, и сразу попросил прощения. А то все шишки я на нее сваливаю. Она милостиво погладила меня по волосам и сказала, что на любимых не обижаются.

Броневич завопила:

– Эврика! Надо сделать подкоп!

Женька покрутил у виска (с меня моду взял):

– Подкоп? В камни?

Кристина сникла.

– Маниту! – от отчаяния закричал я. – Помоги! Мы сходим с ума!

Маниту, конечно, не появилась, как и следовало ожидать. Так всегда – не нужна – тут как тут, не можем без нее – отсиживается где-то на небе, вкушая божественный нектар.

– Не верю я этой Маниту, – Кристина дышала через раз.

– Почему?

– Толком не могу объяснить, вот не верю и все. Боже, мы сами умрем и Утку не спасем, – без перехода запричитала Кристина.

Я вскочил и кулаками застучал по камням:

– Адафья! Слышишь? Спаси!

Адафья, может, и слышала, но выступать в роли спасателя не торопилась. Историчка фигова.

– Ах, нам конец, – стенали мы втроем.

– Мамочка-а-а, – билась Кристина об деревяшки, лежа на ковчеге. Мы все сидели на нем. – Парадо-окс: умерли на ковчеге, спасшем жизнь всем в мире-е-е, – пуще прежнего рыдала Броневич, стуча ногами о старинную лодку.

В который раз раздался скрип. Мы насторожились. Камни, что ли, еще падать будут? Треск сменился непонятным шорохом.

– Плеск воды, – первей всех узнала звук пани, будто мы играли в "Угадай мелодию".

Плеск становился все громче и громче, пока не стал совсем громким. Из одной трещины тоненькой струйкой потекла вода, затем она превратилась в мощный родник.

– Мама моя, мало того, что мы задохнемся, так еще и утонем, произнесла Кристина.

Я сделал страшные глаза. Она оказалась не права. Ковчег покачнулся, жалобно заскрипел, и... вместе с нами начал подниматься вверх. Вода поступала все сильнее, мы поднимались выше и выше. Сталактиты неумолимо приближались.

Женька свесил ноги в воду:

– Прохладненькая, – нашел он время блаженствовать.

Ковчег поднял нас почти вплотную к пещерному потолку и остановился. Мы не поверили счастью: нас не раздавило о сталактиты.

– Ой, гляньте, яма! – показала пани пальцем влево, за сталактит.

– И...

– И мы в нее влезем! – Броневич схватила наши вещи с ковчега и полезла в дырку, чудом не застряв в ней обручами от платья. Нам с Женькой ничего не оставалось, как тоже лезть туда, стараясь не свалиться в воду. Впереди мелькали Кристинины хрустальные туфельки. За все время путешествия по джунглям они успели превратиться в нечто некрасивое.

Было очень темно. Мы держались за руки, чтобы не потеряться и ползли: лаз был узкий. Потом он расширился, что дало возможность подняться с коленей и идти. Шли минут двадцать. Наконец впереди показался свет.

– Свет, – заявил Женька, как будто я его не видел.

– Да мы видим, – ответила за двоих пани.

Свет стал ярким, мы вышли в джунгли.

– Я так надеялась, что вместо них будет школа или что-то из нашего мира. Думала, что эта пещерка – проход в наш мир, – вздохнула Броневич. По-правде, я тоже так думал.

– А Маниту не сидела, сложа руки, она запустила высохшие ранее подземные воды, – вспомнил Женька о царице, забросившей своего жениха на небо.

Я хихикнул:

– Может, Маниту просто не любила Ориона, потому и забросила его на небо? А история про плачущее деревце – вымысел?