Текст книги "Мой милый лебедь"

Автор книги: Вадим Селин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Слушай, ты, Сатайка, по-человечески объясни! – накинулась на Сатай Кристина, которая всегда только Сатай не трогала, не знаю даже, почему.

Сатай удивилась и, немного подумав, стала переводить нам то, что было сказано выше, на примитивный язык:

– Каждый человек имеет тело. То, которое видят и чувствуют все. Оно называется физическим телом. Это – только упаковка. Представьте, что тело пирог, состоящий из множества слоев. Верхний, самый грубый слой – физическое тело. Под ним лежит ментальное. Это тело невидимое, но достаточно грубое. А вот после ментального находится астральное. О нем и поговорим, – у Сатай покраснели щеки, она явно чувствовала себя в своей стихии, девочка уселась на край стола. – Это тело самое клевое. Оно нежное и ранимое. Если научиться держать власть над ним, то его можно отправлять в космос. Еще – посылать домой за тетрадкой, которую забыл, быть дома и смотреть сериал во время того, как физическое тело сидит на уроке и пишет нудные уравнения.

Климентий Иванович хмыкнул. Теперь он узнал, где находится Сатай во время алгебры.

– Астральное тело соединено с ментальным так называемым "серебряным канатом". У него функции как у поводка для собаки. Он держит астральное тело в ежовых рукавицах, не позволяет ему улетать на опасное расстояние и вообще, проявлять самодеятельность. Так вот, я предполагаю, что серебряный канат Артема порвался и астральное тело живет своей жизнью. Именно из-за того, что канат рвется, у людей возникает болезнь "раздвоение личности". Это ментальное тело, которое находится посередине, не может понять, кому подчиняться – астральному или физическому? Оно находятся меж двух огней. Чаще всего человек, страдающий раздвоением личности, сходит с ума и умирает или весь остаток жизни находится в психлечебнице, – на такой оптимистической ноте Сатай закончила лекцию.

Все с сочувствием уставились на меня. Конечно, даже врагу не пожелаешь, чтобы серебряный канат порвался.

"А-а-а! Что же со мной будет? – поразился я. – Сойду с ума, меня отправят в лечебницу, а там надо мной будут издеваться санитары. Да я там просто не выживу в компании с Наполеонами и всякими субъектами. Мама будет мне носить низкокалорийную кашку, сестра будет вязать мне шарфы и теплые носки, папа будет привозить книжки. Одна светлая сторона уже есть. А с чего я взял, что в больницу разрешат передавать шарфы? На них же можно повеситься, так что шарфы отнимут. Даже в тюрьмах не разрешают носить обувь со шнурками – надзиратели боятся самоубийства клиентов. А тут – целый шарф. Хорошо еще, если родные будут обо мне помнить. Вдруг заведут себе другого ребенка? И будут следить за ним, чтобы его канат ни в коем случае не порвался, за моим же канатом не усмотрели. Да-а, вообще, роскошная жизнь у меня будет в психбольнице".

Отогнав страшные мысли прочь, я спросил у Сатай:

– Сатаюшка, а мое астральное тело, может быть, не поздно еще привязать к канату?

Девочка задумалась, зачем-то отряхнула сари и произнесла:

– Тебе повезло, что есть я.

– Да-да, я знаю, – торопил я Сатай, чтобы та изложила план.

– Я пошлю свою астральную сущность разыскивать твое тело, постараюсь его уговорить одуматься и вернуться на место.

"Идеальный план!"

– Быстрее посылай! – воскликнул я.

– Да подожди ты, я не могу в такой напряженной обстановке проворачивать столь сложные дела.

Я обмяк. Чего она ломается? Трудно, что ли помочь мне? Тут напряженная обстановка? Ха! Да здесь просто рай по сравнению с уроком алгебры, когда Клим берет в руки журнал, тщательно просматривает список учеников. Потом пронзает каждого своим взглядом, выискивая новую жертву. Вот это я понимаю напряженная обстановка! А здесь...

– Ой, дикари идут! – крикнула Кристина, увидев вдалеке преследователей.

– Запрем дверь! – сориентировался я и бросился закрывать дверь. Мыкался у входа добрых тридцать секунд, как слепой котенок, пока до меня не дошло, что двери нет.

– В моей голове зародился план, – сказала Стакановна.

– Какой? – всем стало интересно.

– Сейчас индейцы забегут, а мы притворимся, что руки наши до сих пор связаны, – выложила план англичанка.

– А дальше! – потребовала Кристина.

– Э-э-э, это и есть мой проект.

Кристина презрительно хмыкнула:

– Хороша идейка! Индейцы увидят – мы связаны, и что?

– И ничего!

Броневич закатила глаза.

Клим заговорил:

– Нормальный план, только недоработанный. Они подумают, что мы не опасны – руки ведь связаны. А мы возьмем, да и вмажем им! Отнимем копья и сделаем восстание!

– Жиденькое восстание получится, – явно недооценивала наши силы Машка.

– Классное восстание будет! – мгновенно оценила наши силы Кристина.

Маша отвернулась.

– Индейцы уже близко! – предупредил Женя.

– Артем, ты – под стол!

Я ужом проскользнул на свое место.

– Действуем по обстоятельствам, – наказал Клим. Последнее слово было произнесено уже в присутствии дикарей.

– Обстоятельствам? – переспросил дикарь.

– Ага.

– Каким?

– Что каким? – прикинулся дурачком математик (по сути, таковым он и являлся).

– Обстоятельствам!

– При чем здесь обстоятельства?

Людоед смачно сплюнул:

– Тьфу ты, не при чем. Тот человек с приметами не пробегал мимо?

– Нет, что вы. Если б он пробежал, мы бы всенепременно вам доложили.

– За него древнейшина объявил большую награду, – сообщил охранник.

– А чем он так ценен? – полюбопытствовала Вера.

– Вождь хочет принять его в свои верные слуги. Желает, чтобы колдун поделился с ним опытом.

"Это просто суперколдун какой-то, – подумал я. – Сам древнейшина опыта набраться хочет!"

– О-ло-ло-ло! – вдруг издала воинственный клич на манер Зены Кристина. – Я Зена – королева воинов! Я – Гарри Поттер! Я – Таня Гроттер! Я – Даша Васильева, Евлампия Романова, Виола Тараканова, Иван Подушкин в одном флаконе! Я – Арина Балованцева! Я – Настя Каменская! Я – Черный Плащ! – стала перечислять книжных и телевизионных героев Броневич. – От винта!

"У нее астральное тело раз сто отрывалось от каната! Да она сошла с ума! Мозги капитально отшибло! Неужели это из-за того укола копья?" – тихо изумлялся я, сидя под крышкой стола.

Все стояли с удивленными донельзя физиономиями, индейцы в особенности. Воспользовавшись этой заминкой, Кристина (Зена-Гарри-Таня-Даша-Евлампия-Виола-Иван-Арина-Настя) быстренько отняла у людоедов копья и направила их на дикарей.

– Вы – мои заложники!

Дикари озадаченно посмотрели на Кристину. Она, почувствовав, что стала вселенским центром внимания, выдвинула индейцам требования:

– В общем, слушайте сюда. Как вы уже поняли своими допотопными мозгами, вы – мои пленники! С этой минуты условия диктую я! – гаркнула Броневич.

Дикари непонимающе переглянулись:

– Как это?

– Просто. Оружия у вас больше нет, оно у меня. Вы в моей власти.

– Почему?

Кристина по-мужичьи сплюнула:

– Потому! Мои требования: я вас не убиваю, а вы за это без шума и пыли выводите нас из деревни и навсегда забываете. Я отдаю вам копья, и мы тепло расстаемся.

– Как, девушка, у вас все просто, – воскликнул один дикарь, у которого лицо было раскрашено светло-зеленым цветом. – А что мы своим скажем?

– Это, друзья мои ситные, ваши проблемки.

Дикари еще раз переглянулись, как будто обдумывали ситуацию. Чтобы ситуация обдумывалась быстрее, Кристина игриво покрутила двумя копьями одновременно, направив их в сторону людоедов. Это помогло.

– Хорошо, идем, – с явным нежеланием согласились заложники Кристины. А как мы, интересно, такую толпу незаметно проведем через набитую людьми деревню?

– Сказала же: ваши проблемы!

"Как хорошо все складывается – радовался я. – Сейчас из деревни уйдем, и Сатай мое астральное тело пойдет искать!".

– Артем, вылезай, давай, – приказала мне пани.

Я выбрался из-под своего убежища. Дикари посмотрели на меня и упали на колени, уткнув лбы в пол.

– Что за спектакль? – недовольно спросила Кристина.

– Это колдун!

– Бредите?

– Нет! Это его разыскивает древнейшина! У него он хочет опыта набраться! Его он желает сделать своим доверенным лицом!

Ну, дела!

Глава 3

ПО СЛЕДАМ МОИСЕЯ

– Меня? – не верил я ушам.

– Тебя? – удивился Женя.

– Его? – изумились все.

– Его! – подтвердили дикари.

– Но почему? Я ведь не колдун!

– Колдун, еще какой! – бились лбами дикари.

– Не-е, вы что-то путаете, – отверг я.

– Ничего мы не путаем! Ты сам нас зеленым туманом околдовал, у нас чуть глаза не повылазили! Туман горьким был, ровно перец!

"Что они несут? Какой туман?"

– Что вы несете? Какой туман?

– Зеленый! Когда мы хотели копьем тебя уколоть в овощехранилище, ты туман сделал и убежал! Мы еле очухались!

"Все понятно – догадался я. – Перцовый аэрозоль!"

– Так я еще раз могу сделать такой туман!

– Нет, не надо! Прости нас, дураков, что хотели тебя оружием поранить!

– Да ладно, я не в обиде, – проявил я широту души.

– Так ты колдун? – шепнула мне Кристина.

Я показал ей газовый баллончик. Она кивнула, мол, поняла я, что за туман.

– Смотрите, это не туман, а перец, – решил я продемонстрировать дикарям "туман".

Они подняли головы, уставились на баллончик.

– Убери свои колдовские вещи! – и опустили головы на деревянный пол.

Они невозможные. Разве перцовый баллончик – колдовская вещь? Да я эту вещь за 50 рублей купил в магазине "Ваша безопасность".

Я развел руками. Не докажешь теперь им, что я не колдун.

– Не колдун я!

– Колдун!

– Нет!

– Да!

Продолжать спор было бесполезно, и я от отчаяния опустил руки.

Кристина вдруг крикнула:

– Вы! – обратилась она к дикарям.

– Что? – дикари поняли, что "вы" – это они.

– Выйдите из помещения и стойте у входа. Не смейте убегать, иначе колдун вас разыщет, и вы превратитесь в кошек!

Нет, ну это вообще! Кристинка тоже меня чародеем считает! Дикари кивнули и вышли из комнаты.

– Что ты плетешь? – накинулся я на Броневич.

– Послушайте, – обратилась Кристина ко всем, проигнорировав мой гневный выкрик. – Нам выпал уникальный шанс!

– Какой? – заинтересовались все.

– Эти дикари сказали, что древнейшина хочет колдуна, то есть Артема, тут я фыркнул, – назначить своим доверенным лицом и набраться у него опыта, – Кристина торжествующе обвела всех взглядом.

– И?

– Что – и? Это и есть наш шанс!

– Какой?

– Вы правда такие тупые или прикалываетесь?

Никто не ответил.

– Понятно. В общем, мы пойдем вместе с Артемом. Он скажет, что без нас никуда не сдвинется с места. А если они будут против – Новак пригрозит им, что заколдует их зеленым туманом!

– И что это даст? Ты ведь взяла дикарей в заложники, мы и так уйдем из деревни, – сказала Ира Собченко.

– Понимаешь, идея с заложниками не так хороша, как кажется. Вероятность, что мы незаметно скроемся на глазах у сотен людей мизерная. А тут – то, что доктор прописал.

– То есть, ты предлагаешь мне притворяться колдуном перед древнейшиной и всеми? – обобщил я.

– Да.

– Не знаю прямо. А если у меня не получится?

– Получится! Мы тебе поможем! Правда? – спросила Кристина у класса.

– Да! – стройным хором ответили все.

– Мы на тебя надеемся! – проникновенно прошептал Женя, заглянув мне в глаза.

После такого заявления я не мог отказать.

– Хорошо, я попробую.

– Отлично!

Меня, как всегда, озарило: если колдун, которого объявили в деревенский розыск – я, то, значит, мое астральное тело на месте? Канат, выходит, не рвался? У меня, получается, не будет раздвоения личности? И я проживу свои дни не в психлечебнице? Ура! Все свои мысли я высказал Сатай для профессионального анализа.

– Радуйся, твое астральное тело после ментального!

Опять она перешла на заумный язык.

– То есть?

– А то и есть! У тебя все в норме!

Боже, как прекрасно, когда астрал после ментала! Радуясь, что не страдаю раздвоением личности, я готов был горы свернуть. Притвориться колдуном? Да пожалуйста! Спасти одноклассников и заодно себя? Нет проблем! Еще пару раз для наглядности продемонстрировать свои "колдовские" способности – создать туман? В два счета! Вернуть всех в наш мир? Раз плюнуть! Пожалуй, с последним я капельку загнул...

– Эй, вы! – кликнула Кристина дикарей.

Они, вопреки ожиданиям, никуда не скрылись, а покорно стояли на улице.

– Слушаемся!

– Берите ваши копья, – Броневич протянула оружия мужикам.

– Но вы ведь отняли их у нас.

– А теперь отдаю.

– Зачем?

Кристина о возмущения топнула ногой:

– Надо! Берите, приказываю!

Дикари с некоторым сомнением приняли законные копья назад.

– Ведите нас к вождю.

– Кстати, где он? – поинтересовался я. – Когда я прибежал со склада, вы были тут одни.

– Он ушел по делам, – ответила мне Кристина.

– По каким?

– А я знаю? По деревенским!

– Между прочим, это город, – заметили дикари.

– Мне без разницы, – повела плечом Броневич. – К вождю ведите!

Дикари неожиданно взбунтовались:

– Не поведем! Мы вас копьями заколем!

Кристина открыла от удивления рот. Неужели сейчас снова представит себя Зеной и всеми остальными? Вспомнив, кто здесь главный (всемогущий колдун, все-таки!), я закричал:

– Живо к вождю ведите!

– Будет сделано, – покорно ответили дикари и направились к выходу.

Мы устремились за ними. Впереди маячило веселенькое представление "Колдун". Шли мы через всю деревню, петляя по улочкам. Странно. С первого взгляда и предположить нельзя, что в этом "городе", как сказали дикари, существуют развилки всякие, дороги, рынки. Жители кровожадно на нас посматривали. Представляли, наверное, как будут из нас разные блюда готовить. Провожатые привели меня, моих одноклассников и учителей к дому, который был еще роскошней хором вождя. А, может, то был совсем не дом древнейшины? А настоящий его дом – вот этот? Построен он был из глины, окна сделаны относительно пропорциональными, крыша покрыта досками и пальмовыми листьями. Недалеко от дома был колодец.

– Заходите, – сказали дикари.

Мы вошли. Дом оказался еще больше, чем производил впечатление снаружи. Он, по-видимому, имел продолжение куда-то вдаль или вглубь.

За столом вдалеке сидел древнейшина собственной персоной и попивал чаек.

Дикари поклонились:

– Древнейшина, мы привели колдуна, как ты просил. И его друзей. Старик взмахнул рукой. Его подданные поклонились и ушли.

– Присаживайтесь, – радушно пригласил нас дед.

Без лишних церемоний мы присели. Старец неспеша допил чай и отставил чашку.

– Рассказывайте.

Я удивился:

– Что рассказывать?

– То, зачем вы явились в наш город, и вообще, откуда вы, и кто такие.

Стакановна до крайности изумилась:

– Мы явились? Нас явили! Это нас ваши слуги насильно схватили и притащили сюда под сеткой как животных!

Все гневно подтвердили это.

– А меня какой-то придурок копьем кольнул! – пожаловалась Кристина и для наглядности продемонстрировала деду свою кисть. – Больно, между прочим.

– Приносим свои извинения, – старик развел руками.

– И все? – поразилась Кристина.

– А что еще? – поразился дедок.

– Ничего. Просто теперь я подам на вас в суд. То есть расскажу все маме, а она судьей работает! За решеткой посидите пару месяцев, поймете, как девочек копьями ранить.

– Действуй на свое усмотрение, – пожал плечами обвиняемый.

Броневич кивнула, мол, подействую, не сомневайтесь.

– Шли мы себе мирно по джунглям и вдруг – бац! Накинули на нас сетку! воскликнул Клим.

Дед подумал, что извиняться по сто раз бессмысленно и промолчал.

– Ага! А потом нас, бедняжек, запугали, что сделают из наших тел еду! пугала всех воспоминаниями Ира.

– Ой, да-а, это был ужас, – качала головой Морозко.

– Почему "был"? – спросил я. – Или вы думаете, что нас уже не желают съесть?

– Точно, – осеклась Морозко.

– Никого мы есть не собираемся, – отмахнулся старик.

– Как это – не собираетесь? – возмутилась Кристина. – Вам наше мясо не подходит?

– Мы не людоеды! – крикнул дед и стукнул рукой об стол. Чашка подпрыгнула, перевернулась, упала на пол и разбилась вдребезги.

– А кто вы?

– Черт! – старик собрал осколки ногой в кучу. – Мы обычные мирные жители!

Я удивился:

– Почему, тогда, нас запугивали ваши слуги? Зачем обманывали? Стрессу подвергали? И меня хотели использовать как рабочую силу! Видите ли, овощи им надо собрать в корзинку!

– Прошу прощения, мы погорячились!

– Ну ладно, прощаю. Но это последний раз!

– Откуда вы знаете русский язык? – неожиданно спросила Сатай.

Оказалось, что этот вопрос волнует всех. Мы выжидающе вцепились глазами в деда.

– Наш народ говорит на многих языках, – пояснил старец. – Так ведь легче общаться с другими людьми, иностранцами. Я, как древнейшина этого народа, научил всех разным языкам. Люди способные, на лету все схватывают.

Я почувствовал, что крыша у меня едет окончательно. Откуда этому племени известны языки? Почему они живут в джунглях, а не в цивилизованном мире? Все эти вопросы я задал деду.

– Тут лучше живется. Воздух чистый, еды много. Давно наше племя хотели расселить по городам, но мои предки воспротивились этому.

– Как вас зовут? – поинтересовалась Стакановна.

– Ясный Пень Третий.

Мы выкатили глаза от изумления.

– Как???

– Ясный Пень Третий, – повторил древнейшина. – Отец мой – Ясный Пень Второй, дед – просто Ясный Пень.

– Подождите, – собиралась с мыслями Морозко. – Пень – фамилия или имя?

– Что какое фамилия?

Инна Степановна подумала немного, потом выдала:

– Фамилия – это то, что идет после имени! Скажите мне, человек, который не знает что такое фамилия, поймет это разъяснение? Я думаю, нет.

– Что такое имени?

– Это то, что идет перед фамилией! – снова растолковала Морозко.

Ясный Пень Третий отчаянно схватился за голову. Он не понимал ни то, ни другое.

– Как бы объяснить? – задумчиво пробормотала Морозко.

– Я знаю! – победоносно возопила Машка и обратилась к старику. – Как называют вас близкие друзья и знакомые?

– Пень, – ответил древнейшина. – А подчиненные – Ясный Пень Третий.

Баранова просияла:

– Его имя – Пень, фамилия – Ясный!

Мы согласились.

– А отчество ваше как? – сочла нужным узнать Стакановна.

Дед непонимающе глянул на англичанку.

– Отца вашего как звали?

– Ясный Пень Второй!

Все обреченно сникли.

– А, понятно! – воскликнула Машка. – Его отца тоже звали Пень. Значит, он – Пень Пнович!

Наш коллектив снова согласился с Машкиными выводами.

– Пень Пнович, скажите, пожалуйста, зачем ваши люди нам сообщили, что вы – людоеды? – вздохнула Ирка Собченко.

– Пошутили.

– Пошутили???

– Да. У нашего народа очень развито чувство юмора.

Мы выпали в осадок. Хороши шутки! Я от страха перед смертью чуть не откинулся, а он говорит – пошутили! Ирод такой! Теперь я тоже просто обязан "подшутить" над ним – притвориться колдуном.

Вера неожиданно протянула:

– Я есть хочу! Уже четыре часа дня! Завтракали мы в восемь утра!

– Действительно, – засуетилась Стакановна. – Неплохо бы поесть, оглянулась по сторонам, – ой, а где сумки с едой?

Мы тоже оглянулись. Сумок нигде не было.

Геннадий Адольфович хлопнул себя по лбу:

– Вспомнил! Они в том доме, ну, в котором Тема под столом прятался!

Мишка уже собрался бежать в тот дом.

– Бежим за едой!

– Подождите! – остановил его и остальных, ринувшихся за Мишкой детей, Пень.

Они притормозили.

– Чего еще?

– Я с радостью вас накормлю! Скоро ужин и мне будет за честь устроить вам пир! По вечерам мы едим на улице, все жители собираются вместе и делятся друг с другом событиями, произошедшими за день. Я познакомлю вас с родственниками и народом. К тому же, вы расскажете мне, откуда взялись в наших краях.

Чуть подумав, мы единогласно согласились. Поедим, пообщаемся с народом.

Позже стал острый вопрос: где мы будем жить?

– Вы можете расположиться в тех домах, – Пень Пнович махнул рукой немного в сторону от своего пристанища. – Слуги приготовят вам комнаты. В домах есть лежанки. Устраивайтесь с удобствами.

Мне достался кривой на левый бок домишко. Поселили меня вместе с Женей.

Остальные дома заполнились таким образом: Морозко и Стакановна. Водитель дядя Толя и Климентий Иванович. Геннадий Адольфович и Зенон Олегович. Бунин и Ивуанианву Влад. Мунисэ Ли и Смолянская. Ира Собченко и Вера Колодюк. Броневич, Сатай, и Машка. Как вы заметили, нас расселили по половым признакам. Так как домов, предоставленных в наше распоряжение, было всего восемь, выяснилось, что Броневич надо будет жить вместе с Машкой. Сначала пани возмущалась, но, так как зданий от ее возмущения больше не становилось, пришлось делить жилище с Барановой. С одним условием: Сатай будет третьей. Иначе Броневич за себя не отвечает.

В палатках жить не хотел никто.

Устроившись и немного обжившись на новом месте, мы с Женькой стали мечтать:

– Вот бы выбраться из джунглей, – говорил он.

– Да-а, кайфово было бы. Я бы сразу на книжный рынок поехал, – я счел должным внести некоторые коррективы, – естественно, после того, как с родными встречусь.

– Слушай, Артем, а ты какие книжки читаешь?

– Жанр? – уточнил я.

– Ага.

– Отдаю предпочтение детективам, фантастике, приключенческим повестям.

– Знаешь, а мне тоже читать нравится.

– Да? – удивился я. – Не думал...

– Почему?

Я растерялся, ведь я сам не знаю, почему так подумал.

– Ну, не знаю. Вы же всем классом на меня как пираньи накинулись, помнишь, когда психолог приходила?

– Не помню...

– Как так? В мае, или в апреле, – точно я не помнил.

– А, так меня же не было в школе вторую половину апреля и первую мая.

Точно, Женька ведь в Тунис уезжал.

– В общем, на тесте я не присутствовал. Я сказал бы, что читать люблю! – заверил меня Эфроимский. Я верил.

Я рассказал Женьке, как на меня все наехали, узнав, что я обожаю читать, вместо того, чтобы заниматься всякими криминальными делами.

– Вот уроды, – он ударил приличным кулаком себя по ладони. – Не сомневайся, я бы заступился за тебя.

Я поблагодарил за услуги телохранителя Женю. Мы еще долго разговаривали. Оказалось, что у нас с Женькой куча общих интересов. Вот с ним, пожалуй, я смог бы дружить в полном смысле этого слова: гулять вместе после уроков, в выходные, делать вдвоем домашку. Тем более он более-менее сечет в математике, в то время как я ее совершенно не понимаю, а если уж до конца быть честным, я ее просто ненавижу. К тому же, у меня плохо с таблицей умножения. Преимущественно на "8".

– Что-то я спать хочу, – зевнул Женя, потерев глаза.

– Спи, я тебя разбужу, когда есть позовут.

Женька кивнул и уснул. Пока он спал, я думал. Боже, как мало я знаю своих одноклассников! И это притом, что мы десять лет вместе учимся (не беря во внимание четвертый класс). Стоило оказаться поближе – провести вместе два дня, и я изрядно пополнил свои знания об одноклассниках.

Я заметил, что сегодня весь день только и делал, что изумлялся и удивлялся.

Незаметно для себя я стал впадать в дрему. Вечером предстояло изображать из себя искусного колдуна. Интересно, смогу ли я? Конечно, смогу! Пустяк какой.

Помню, был один случай. Вот там – да, нужно было волноваться. Я всегда не выносил публичных выступлений, проходящих в актовом зале. Даже в классной комнате. Как представлю – на меня смотрят несколько десятков пар глаз, так дурно становится. А если я что-то не то скажу? Вдруг споткнусь, упаду? Слова забуду? В шестом классе Инна Степановна по глупости дала мне роль Деда Мороза. Я пытался всячески откреститься от этой роли. Во-первых, я не артистичен, во-вторых – я был (и есть) не очень высокого роста и костюм Деда Мороза будет смотреться на мне попросту нелепо и смешно. Эти доводы не показались Морозко убедительными. Так я стал Дедом Морозом. Вызубрив дома слова старика на санях, я пошел в школу. Дело было 28 декабря. В школах всегда Новый год отмечают на несколько дней раньше, перед каникулами.

Интересен тот факт, что не было ни одной репетиции перед выступлением. И я не знал, в какой последовательности произносить четверостишия. Всего у спектакля было две части. Первая – я читаю загадки, а весь класс, по идее, должен был с жаром в глазах наперебой сии загадки отгадывать. Вторая часть чтение стихотворения и вручение подарков. Начался мой бенефис с того, что я вышел в центр классной комнаты и стал декламировать:

– Здрасьте! Я – Дед Мороз – красный нос и загадки вам принес!

Все, естественно, думали, что я скажу "подарки", а не "загадки".

Потом я начал искать альбомный лист с этими самыми загадками. Накануне мама склеила два картонных листа, как полагается их оформила, написала каллиграфическим почерком загадки. Листик не отыскивался. У меня началась паника. Крупные капли пота потекли под накладной бородой из ваты. От этой ваты ужасно несло клеем-карандашом.

– Инна Степановна – глупо похихикивая, прошептал я классной. Она, кстати, притворялась Снегурочкой и стояла рядом.

– Чего?

– Загадки куда-то подевались!

– Куда? Я же тебе их в лаборантской отдала!

– Там, наверное, и забыл!

Гневно вздохнув, Морозко приторным голоском пропела:

– Дети и родители! Наш Дед Мороз забыл в сугробе загадки!

– Внучка, пойди, принеси их! – это я вошел в образ.

Морозко убежала в лаборантскую. Одноклассники нетерпеливо ждали ее. Припрыгивая, явилась Инна Степановна с драгоценными листиками в руках. Вручила их мне.

Не считая этой заминки, первая часть прошла, как по маслу. Дети и родители увлеченно искали ответы на загадки.

Началось второе отделение.

Здесь мне нужно было прочитать стих, который мы не репетировали, и раздать подарки.

Пройдя сквозь снег и стены изо льда,

Я к вам, родным моим, пришел,

Но не на долго и не навсегда,

А по пути подарки вам я приобрел!

(руки у всех зачесались, а я заученно читал дальше):

На санках деревянных пробирался,

Снегурочка мне руки грела,

И даже в Антарктиде потерялся,

А внучка мне смешные песни пела!

(– Боже, какой лишенный смысла стих! – мимоходом подумал я и без всяких переходов продолжил):

Настало время нам прощаться,

И пусть тепло погаснувшей свечи

Поможет мне по глыбам ледяным скитаться...

– Что ты мелешь? – одернула меня Морозко, нарываясь на грубость. Я покрылся липким потом и стал лихорадочно перебирать мысли в голове. Все правильно, слова не забыл, четверостишия не перепутал, рассказываю все то, что было написано на листике.

– Стих я мелю – сами, что ли, не слышите?

Морозко незаметно от всех покрутила пальцем у виска и крикнула, как будто, так и надо:

– Дедушка! Рано еще прощаться! Мы ведь подарки даже не подарили! – все стали срываться с мест, спеша за подарками.

Чуть тише Инна Степановна обратилась ко мне:

– Артем! Зачем ты все четверостишия подряд читаешь? Нужно было после первого подарки раздать! А ты уже начал: "Настало время нам прощаться!"

Решив устроить разборки попозже, я отдал каждому подарок. Когда восхищения по поводу презентов закончились, я подошел к Морозко:

– Довольны?

Она, с наслаждением поглощая торт, удивилась:

– Чем?

– Как это чем? Вы опозорили меня перед всем классом, хорошо, что они такие деликатные и не подняли меня на смех!

– Надо было слова как следует учить!

Я от негодования топнул ногой:

– Да как вы смеете? Ну, хамка такая! Ни одной репетиции не устроили и еще у виска мне крутили! Откуда я знал, после какого куплета подарки эти дарить?

– Ты мог бы по смыслу догадаться, – не обращая внимания на "хамку", сказала Морозко.

– По смыслу? Да вы в этот стих вообще вдумывались? Кто его сочинял?

– Вдумывалась. Ты же и сочинял.

– Я тоже вдумался и никакого смысла я так не увидел! Маразматичный дед шел по снегу. По пути купил на свои кровные деньги подарки совершенно незнакомым людям и утверждает еще, что они его родные! А внучка пошлыми песенками деда потчевала! И, видите ли, руки ему грела! Ха! Знаю-знаю я, чем они там, в санках занимались, – я поразился своей проницательности. – Везде один разврат! Я резко остановился, до меня запоздало дошла последняя реплика Инны Степановны.

– Как это – я сочинял?

Морозко откинулась на спинку стула:

– Помнишь, в третьем классе литературный конкурс был? Ты же на нем и победил! Тебя за стих этот домой на неделю отпустили. Устроили мини-каникулы.

Постепенно в моей голове стало проясняться. Вот я, третьеклассник, сижу дома и строчу стих. Строчки сами пишутся, буквально из-под ручки выскакивают. Как меня за это произведение все хвалили! Мама взяла его на работу подружкам показывать, директор школы каникулы мне сделал, а одноклассники завидовали моей свободе. Сами виноваты. Взяли бы – сочинили стих и гуляли, сколько влезет.

– Стих просто гениальный! – начал я доказывать Морозко, которая снова принялась за торт. – А какие строчки! От них теплом веет! Нет, вы только вдумайтесь, какое чудо! Дедушка купил на последние деньги деткам подарки, (с чего я взял, что они последние?), внучка руки дедушке грела, пока тот с помощью вожжей оленями управлял, а когда они потерялись в Антарктиде, Снегурочка развлекала дедушку добрыми песнями. Она не давала ему отчаиваться, они верили, что выберутся из снега и льда! И выбрались! Добрались до детей! Какой стих, какой стих! Да его нужно гимном России сделать!

Морозко кивнула, мол, знаю я, что стихотворение гениальное, а ты стоишь передо мной и распинаешься.

– Ладно, я пошел кушать, – произнес я, держа курс на свое место.

..."Какой стих изумительный, – вспоминал я, ворочаясь на неудобной кровати в домике посреди джунглей. Слева сопел Женька. – Нужно мне попробовать написать еще что-нибудь. Может, получится? И я стану писателем? – от этой мысли я вспотел. – Как представлю – все на моих книгах помешаются, на "Динамо" у каждого продавца прилавки будут моими творениями забиты! Я тираж "Гарри Поттера" переплюну! Да что там этого "Гарри Поттера" переплевывать! Тираж Библии! Любое издательство мои рукописи с руками и ногами оторвет! По моим книгам станут фильмы и сериалы снимать! Сначала, конечно, экранизируют стих про деда Мороза. На роль Снегурочки подойдет Александра Маринина. Образ Деда Мороза займет... Кирилл из "Иванушек", вообще, я попозже его кандидатуру пересмотрю. И Снегурочкину тоже. Да-а, как нелегко подбором актеров заниматься! – закрывая глаза, я себя одернул. Мечтать не вредно, – и заснул".

...Проснулся я от щекотки. По лицу ползало какое-то насекомое. Скрестив глаза в области переносицы, я узрел на носу черного жука. Сон мгновенно покинул меня, я резко принял вертикальное положение, жук свалился на пол. Не став его убивать, живое существо все-таки, я присел на кровать. Проследил за жуком. Он, быстро перебирая ножками, пополз к выходу. Скрылся где-то на улице. "Умный какой, – восторженно подумал я. – Использовал выход по назначению. А еще говорят, что у жуков нет мозгов". Зевнув, я опустил голову на подушку. Точнее, подушки как таковой не было, ее заменял кусок тонюсенькой ткани, набитый мягким вереском. А что, похоже на подушку. Часы показывали 18:30. Путем несложных умозаключений я выяснил, что последний раз мы ели десять с половиной часов назад. Нет, я так не выдержу. Скоро там этот ужин будет? Я с голода скоро начну пухнуть. С улицы послышался вой в трубу. Или в большую морскую раковину. Решив, что это зов к ужину, я стал будить Женьку.