Текст книги "Планета без имени (СИ)"
Автор книги: Вадим Панасенков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Глава 4: Знакомство продолжается
– Ну и чего молчишь? Давай, говори, или тебе есть что скрывать? – Взгляд уголовника был обращен не на меня, а на мои уши. И он отчего-то облизнул свои пересохшие губы. – Ты знаешь правила. Если будешь и дальше молчать, то придется расстаться с небольшой, но немало важной частью своего тела.
Ком в горле мешал говорить! Слова застряли где-то посередине, даже дышать стало труднее. Что это со мной? Неужели страх смог парализовать тело настолько, что я потерял дар речи? Если не отвечу, то действительно лишусь ушей. Вон как на них смотрит, глаз не сводит. Даже взгляд загорелся.
– Не молчи, скажи что-нибудь. – Умоляюще проскулил бледнолицый. – Посмотри на это лицо, он же не шутит!
– Молчание лишь усугубит твое положение. – Уголовник поправил воротник, который сполз ниже, оголив часть татуировок, кажется, это было ухо зверя, предположительно волка. – Считаешь себя смелым и бесстрашным! Видал я таких. И знаешь, что с ними сучилось? Знаешь?
Я отрицательно замотал головой в надежде, что хотя бы так от меня отстанут. Паника была уже близко. Она подкрадывалась, выжидала, и в один прекрасный момент, когда я полностью буду подавлен, она набросится. И вот тогда мне придет конец! Я продолжал сидеть, подпирая спиной стену. А внутри все вжалось в единый тугой комок!
– Тебе даже это не интересно? – Зашипел уголовник. – Или же считаешь меня пустым местом?!
– Парень, ответь ему уже! – Я скосил взгляд на Салагу. Он подошел ко мне, но не близко и, выставив руки вперед, принялся меня уговаривать. – Не зли, не начинай! Видишь, он уже на взводе!
– Я… я не хотел. – Все, что мне удалось выдавить из себя. Жалкое подобие человеческого голоса, более походившее на блеянье козы или барана.
– Не хочешь? Чего ты не хочешь? – Уголовник пошел на меня, будто таран, будто ледокол. Он отбросил молодого, тот упал на пол, а сам уголовник оказался у самого моего лица. В нос ударил зловонный запах гнилых зубов. – Не хочешь со мной говорить?
Бледнолицый не знал, как себя вести. Он топтался на месте и вертел головой. Охранников не было. Здесь находились лишь заключенные, а они вряд ли вступятся за незнакомого паренька, который строит из себя невесть что.
Краем уха я услышал шаги. Тяжелая поступь не давала усомниться, кому они принадлежали.
– Опачки! А что здесь происходит? – Я его не видел, но голос действительно принадлежал кирпичебородому жителю трущоб. – А, мажор, это ты, что уже успел натворить, этот олух?
– Не по-пацански он себя ведет, – заверил уголовник. Я ощутил его пальцы на своих ушах, это было мерзко. – Старших не уважает, решил в молчанку играть, героя корчит!
– Вон оно как, – голос амбала стал строже. – И что он так усердно молчит?
– Не хочет поведать нам, за какие-такие заслуги упекли его за решетку, – пальцы уголовника все так же ощупывали мои уши.
– Так он убил кого-то. – Теперь я его видел, Амбал стоял и улыбался. – Пит дать убил.
– Я не убийца! – Голословные обвинения привели меня в чувство. Я взял руку уголовника и убрал от ушей. – Сами вы убийцы! А я… а я… я любил свою жену. Пришел домой и увидел ее в луже крови! Я тут же бросился к ней. Я… я думал, вдруг она еще жива, дорогая Тереза, вдруг она еще дышит! Но она не дышала! Лежала у меня на руках и не дышала! А я плакал над остывающим телом. Сколько времени прошло, уже не помню. Все как в тумане! Так меня законники и нашли.
Изливая душу окружающим, я ощущал, как по щекам текли горькие слезы. Это неправильно. Не стоит плакать, когда вокруг тебя отъявленные негодяи, но по-другому я не мог. Вспоминания терзали сердце и теребили душу. Горькая утрата… моя Тереза… я… я.
Упав на колени, я сильно ударился лбом о металлическую решетку. О которую я кулаками лупил что есть сил.
– Хватит! – Голос уголовника прорвался через пелену, возвращая меня в чувство. – Твои слова были убедительны, но были ли они искренними?
– Что? – После длинного монолога этот человек все еще не верил мне?
– Люди часто лгут, – уголовник ударил кулаком в свою грудь. – Особенно самому себе!
У меня в голове промелькнул образ супруги, которая лежала в луже собственной крови, после чего к горлу снова подошел горький ком.
– Оставим это на потом. – Уголовник потерял ко мне интерес, и его палец уткнулся в грудь бледнолицему. – Пришла твоя очередь поведать свою историю.
– Я… я… инженер! Создавать базы, как эта моя работа. Могу их строить с закрытыми глазами, опыта для этого предостаточно. – Бледнолицый говорил о своей профессии с гордостью, даже с некоторой любовью и вожделением. – Уже и не помню, сколько их было. Число уже давно перевалило за сотню.
– Что такой специалист экстра-класса забыл здесь? – Пробасил амбал.
Бледнолицый съежился, вжал шею в плечи, так он казался еще меньше и неприметней. Возможно, таким образом он пытался раствориться, стать менее заметным, но на его беду все взгляды были прикованы именно в его сторону. Глазенки бегают, пальцы пытаются куда-то спрятаться.
– Понимаете, – начал он. – Понимаете, еще с детства у меня есть одно пристрастие. Понимаете, я люблю копаться в людях…
– Как это копаться? – Опешил Салага.
– Вот так. – Инженер показал разрез от паха до груди. Так же он раскрыл импровизированный живот и начал доставать импровизированные кишки. – Ничего не могу с собой поделать. Рано или поздно это чувство нагоняет меня, и я превращаюсь…
– В маньяка, – догадался уголовник.
Ну а я охренел от услышанного. Именно что охренел. По-другому и не скажешь, ведь в этом болезненном мужичонке трудно разглядеть маньяка. От этой мысли стало даже жутко. Меня передернуло, и я как-то по-другому посмотрел на этого человека.
– Вы бы знали, как это прекрасно! – Хлопнул в ладоши бледнолицый, затем опомнился, и его улыбка исчезла. – Меня поймали, и вот я нахожусь здесь вместе со всеми.
Повисла пауза.
– Ну что ж, Инженер, мы тебя поняли. – Вздохнул уголовник. – Будем иметь в виду, посмотрим, как ты дальше себя покажешь. Теперь меня интересуешь ты!
Преступник указал на депутата.
– Я уже все рассказал, – пожал плечами тот. – К сказанному добавить нечего. Повторю лишь: если примкнете ко мне, будете жить в шоколаде. Уверен, вам понравится мое предложение. Места ограничены, но парочку, так уж и быть, я приберегу.
– Пока не покажешь, на что ты способен, мы просто зря сотрясаем воздух. – Матерый волк не спешил бежать к депутату с распростертыми объятиями.
– Ждешь от меня чуда?
– А разве депутат – это не волшебник? – Рассмеялся уголовник. – Я Бывалый, уже много лет скитаюсь из зоны в зону, смотрю за порядком, чтоб все было чин-чином. Я и воли уже не помню, наверное, и не был там никогда!
– У вас пожизненное? – Икнул Салага.
– А ты думал! За моими плечами столько трупов, что вам и не снилось. Так что терять мне нечего. Дальше родной зоны не уеду.
Далее настала очередь рассказывать про себя самому огромному среди из присутствующих. Но житель трущоб ничего не обычного не говорил. Все и так было сказано. Дрался, воровал, убивал! Кличку ему придумали Амбал. С этих пор он так и будет зваться Амбалом. Настоящие имена здесь не нужны, настоящие имена остались там, на свободе. А здесь в обиходе ходили клички: Салага, Инженер, Мажор, Депутат, Бывалый и, наконец-то Амбал. Группа людей, судьбы которых причудливо сплелись в этом распределителе. Там, на свободе, они бы и не посмотрели друг на друга. Огромная пропасть пролегала между ними, но здесь заключенные оказались на одном уровне.
– Так вот что я понял. – Бывалый хлопнул в ладоши, привлекая внимание, когда все закончили с разговорами, уголовник продолжил. – Здесь мы не случайно.
– Ты о чем говоришь? – Спросил Амбал.
– Да, о том, что нас тщательно отбирали. Каждый имеет за плечами профессию. Инженер может проектировать и стоить дома, Салага управляется с транспортом, я и Амбал – грубая сила, Мажор отвечает за бизнес и разбирается в экономике, депутат умеет руководить. И так каждый, понимаете? Лишних звеньев здесь нету. Это действительно не зона, а нечто другое.
Звучало это так, будто заключенные участвуют в неком эксперименте. Да, с таким набором специалистов колонизировать планету проще простого, здесь уголовник прав на сто процентов! Но что-то явно было не так, ведь за десять лет она так и не получила собственного имени. Безликая, дикая. И к тому же я ее еще так и не увидел. Сначала корабль, а теперь вокруг лишь холодный металл, который скрывал от нас неведомый мир, будто яичная скорлупа. А возможно, эта скорлупа защипала нас от самой планеты…
– Ты прав, Бывалый! – Кивнул головой Депутат. – У каждого есть свой багаж и опыт, который, возможно, сможет пригодиться на новом месте. Предыдущие заключенные такие же, как и мы, и воздвигли эти стены.
– Я бы построил лучше. – Горько вздохнул Инженер.
– У тебя еще появится такая возможность. – Предположил Депутат.
Глава 5: Медкабинет
Душно было в этом распределителе. Пусть и места много, но все равно душно. Инженер заверил, что все дело в вентиляции, так как она спроектирована не по правилам и руки бы отрубить за такое исполнения. Я же в этом не разбирался, вот и согласился с доводами бледнолицего. Который, размахивая руками, с пеной у рта обвинял своих коллег в халатности. А возможно дело и в другом. А вдруг там, за пределами базы, бушевал яростный огонь. Его пылающие языки облизывали металл, не давая тому охлаждаться! Тогда выходило так, что мы медленно жарились в собственном соку, будто на сковородке. Огненные планеты – это не выдумка моей больной фантазии. О нет. нечто подобное я видел по телевизору! Из экрана которого слащавый ведущий с зализанной прической, распинался, рассказывая об очередной находке, а за спиной у него то и дело возникали фотки одна краше другой, на которых все горело, взрывалось и извергалось. Вот только подобные планеты не считались благоприятными, так как человек, попав туда, и десяти секунд не продержался бы. Какое тут к чертям собачьим терраформирование, если все исследователи превратятся в черные угли, а их прах развеет ветер. Нет, это не возможно! Все же наша планета без имени, хотя бы немного, но должна напоминать по климату земную атмосферу. Это главное условие для заселения, не мной придуманное.
Но почему же так жарко!
Я вытер скопившиеся капли со лба. Но вот прошло немного времени и все по новой! Вскоре от соленого пота запекли глаза. Теперь к головной боли и невыносимой жары присоединились и глаза. Да что ж это такое! Ступив на порог базы неприятности преследовали меня. Еще в придачу едва ушей не лишился! Настороже нужно быть с этим Бывалым. Опасен он! Смотрит по-волчьи и улыбается. И о чем думает в этот момент не понятно. Будто зверь, а не человек даже лицо дикое, вытянутое да заросшее.
Время шло. Такое оно – постоянно ходит и всегда только вперед. Жаль, обратной дороги нет, тогда бы я… тогда… а что тогда? Что-то бы изменилось? Я снова вспомнил Терезу, она лежала в своем обычном домашнем платье, которое я ей подарил два года назад, как сейчас помню. С тех пор она с ним не расставалась. Ну а я что мне оно и самому нравилось. Только рад, что подарок ей пришелся по вкусу. И в тот день она была в нем… вот только окровавленное пятно в районе груди выделялось из повседневного образа, и кровь на полу только подтверждало мои опасения. Вот зачем я это вспомнил, а? Сразу в сердце защемило. Моя Тереза…
О чем это я? Ах да, о времени! Поверни оно обратно, я бы спас… спас…
На глазах снова появились предательские слезы.
Раздался шум. Что-то зажужжало, а после послышался скрежет, будто несмазанные шестеренки терлись друг о друга. Медленно и не спеша начали разъезжаться в разные стороны, тяжелые полутоновые створки. Еще бы ми не скрипеть, такую тяжесть на себе таскать. По ту сторону стояли охранники, военные, а так же…
В этом месте за все время пребывания на базе я впервые увидел девушку. Она была миловидной, грудастой, с хорошей подтянутой фигурой. Белый халат не скрывал, а только подчеркивал ее прелести. Хотя не сказать, что это выглядело вульгарно, но все же ее внешний вид притягивал похотливые взгляды. Вон как Амбал засуетился, заелозил на полу. Он даже привстал, чтобы лучше разглядеть представительницу прекрасного пола. Нас снова куда-то повели. Правда, долго идти не пришлось. Соседняя комната была медотсеком, куда нас заводили отдельными группами. Естественно, я попал в группу уже знакомых, не считая парочки новеньких. Один из которых первым зашел в стеклянную комнату. Там же находилась и медсестра, та самая, с хорошей фигурой и симпатичным личиком. Я уже подумал, что стекла звуконепроницаемые, но оказалось, что слышимость обычная. И я отчетливо слышал каждое слово. Она попросила показать руки, затем осмотрела тело, после чего взяла кровь.
– Следующий! – Приказала она, и внутрь зашел еще один новенький. Процедура повторилась. Она проверила тело, осмотрела руки. Закончив с осмотром, медсестра села в кресло, взяла в руки шприц, а второй рукой прошлась пальцами по клавиатуре. – Ты же имеешь медицинское образование?
– Да. – Короткий ответ, и парень снова умолк.
– Будешь мне помогать, направлю тебя в следующий блок, там так же есть медотсек, который уже давно пустует. – Отложив шприц, девушка начала что-то печатать.
– А если я откажусь? – Со всей серьезностью заявил тот, да и всем своим видом показывая, что не рад подобному предложению. – Я человека убил… прямо на операционном столе.
– Как это? Ты же врач? – Девушка застыла. Будто врач не может стать убийцей, он же такой человек. Как и все.
– А вот так! Неправильный диагноз поставил, когда это понял, то было уже поздно. – Голос паренька был безэмоциональным, а сам он выглядел полностью подавленным.
– Мы все здесь не без греха! – Девушка уже справилась с растерянностью. И, видимо решила, поддержать заключенного.
– И вы тоже убили человека на операционном столе? – Парень бросился вперед, его пальцы обхватили кисть медсестры, выдавив из нее тихий стон. Что-то явно шло не так, не по плану! Заключенный вел себя неадекватно и даже агрессивно. На лицо все признаки сумасшествия. Он явно не в себе.
– Я? Убила? – Медсестра попыталась высвободить руку, но костлявые длинные пальцы заключенного и не думали отпускать запястье.
– Да-да, именно Вы. Ну же, признайтесь. Я все пойму! – Это заходило слишком далеко. Я даже начал переживать за девушку.
– Я? Убийца? – Медсестра задумалась. Со стороны выглядело это забавно, будто она потеряла память и теперь усердно пыталась вспомнить. – Нет… я медсестра, помогаю людям. Я ведь не могу быть и тем, и другим одновременно…
– Нет-нет-нет, я же свой! Просто скажите и все, умоляю! – Он перешел на крик, глаза вылезли с орбит, лицо покраснело. Сейчас он больше походил на зомби, чем на человека.
Девушка дернула рукой, при этом случайно зацепив стеклянные колбы. Этого вполне хватило, чтобы те, с характерным звоном посыпались на пол. Повезло еще, что разбились пустые, а не наполненные кровью пробирки.
Спектакль прервал Амбал. Он зашел в комнату и сразу же направился к парню. Его здоровенная лапища сгребла заключенного и бросила об стену. Тот не вопил, не кричал и даже не скулил от боли, а просто обмяк и сполз по стене, как мешок картошки.
– Свали! – Амбал выругался и по-хозяйски уселся на стул.
Его похотливые взгляды гуляли по женскому телу.
– А ты мне понравилась! – Сходу заявил Амбал. Видимо, он всегда говорил то, что думает. Ну конечно, посмотрите на эту гору мышц. Скажешь против – задушит. Я боялся за девушку. Но она сидела спокойно и улыбалась.
– Покажите руки, – как ни в чем не бывало приказала она.
Руки Амбала послушно легли на стол. Огромные лапищи, ладонь как моя голова, если не больше. А девушка то не из робких попалась. Бесстрашная, оказывается. Вон как ощупывает, даже не морщится. А верзила коршуном смотрит, неужели что-то противоправное удумал? Испортить медсестру решил! Вот же гад!
Закончив с руками. Медсестра приказала встать, и громила поднялся.
– Хорошие у тебя руки, нежные, ласковые. – Лица я его не видел, только лишь массивную спину. Но что происходило внутри кабинета, слышали все без исключения.
Какой же подлец, даже не стесняется! Да и военные молча стоят, будто это в порядке вещей. Понимаю, что девушка тоже заключенная, но и у нас есть свои права. Ну не стойте, как истуканы! Сделайте что-нибудь! Но те не двигались, солдаты продолжали стоять, пряча лица за масками.
– Ты хочешь быть моей девушкой? – Не унимался Амбал. Он уже полностью уверился в своей безнаказанности и не стеснялся в выражениях, разве только руки не распускал, но это пока. – Обещаю, что не обижу!
– Я… медсестра, я должна помогать людям. – Как загипнотизированная говорила она.
– Вот и мне поможешь. – Облизнулся житель трущоб.
Медсестра закончила и пригласила его за стол, чтобы взять анализы. Игла с трудом пробила толстую кожу, и поршень начал откачивать два миллиграмма крови.
– Поможешь? – Повторил он.
Далее Амбал поднялся и что-то шепнул девушки на ухо. Та покраснела, после чего отвернула взгляд. Во мне закипала ярость. Правда, причин для подобного я не видел. Ну девушка, ну симпатичная, это не повод для ревности. Ревность? Что я только что сказал…
– Следующий!
Я вышел вперед, отворил стеклянную дверцу и вошел внутрь. Здесь пахло лекарствами вперемешку с женскими духами. Так себе аромат, если честно. Эта едкая смесь, казалось, вот-вот разъест рецепторы. Я сморщился. Пройдя несколько шагов, оказался рядом со стулом, где не так давно восседал Амбал.
– Садитесь, чего стоите? – Она указала на пустующее место.
Я рассматривал медсестру. Наверное, слишком откровенно, так как она заметила мой взгляд и подняв голову, вопросительно уставилась на меня. Надо же, недовольная. А Амбалу позволяла и большее! Ну а я что, просто посмотрел! Ведь просто? Так вот ты какая: легкомысленная, доверчивая, безотказная! Почему это меня так волнует? Да пусть гуляет, с кем хочет, мне-то чего.
Мой взгляд зацепился на закрепленную эмблему, мирно висевшую на белом медицинском халате. Такая же была и у меня, только с одним отличием. У девушки вместо ноля, красовалась цифра два.
– Это у Вас что? – Спросил я, указывая пальцем на значок.
– А? – Девушка оторвала взгляд от блокнота. – Я не расслышала, повторите.
Я сглотнул. Почему-то в этот момент я чувствовал себя неловко. Но девушка уже сама проследила за моим пальцем.
– А, ты про индикатор, что ли? – Подскочила она на стуле.
– Индикатор? Это что такое?
Девушка вопросительно посмотрела на меня уже второй раз.
– То, на что ты показываешь. – От ее ответа ничего не поменялось, но вопросов стало больше.
– Да это и так понятно. – Замахал я руками.
– Если понятно, то почему спрашиваешь? – Ее вопросы приводили меня в глубочайший ступор.
– Так-то оно так. – Согласился я.
– Покажи руки, – приказала медсестра.
Я закатал рукава и протянул руки.
– Так все же. – Я хотел докопаться до истины и поэтому решил снова заговорить с ней. – Что за индикатор?
– Это метка. – Тихо сказала она. Ее внимание всецело было поглощено обследованием. Снова в сердце кольнула стрела ревности. Даже не замечает. От, засранка! Я же здесь, вот он! А ты даже смотреть в мою сторону не хочешь!
– Что за метка? – Я без разрешения убрал руки, затем потянул свой значок, тыкая в него пальцем. – Вот, смотри, у меня тоже есть. Только здесь ноль, а у тебя двойка. Понимаешь меня?
– Так это все просто, даже ребенок разберется. Ты же не ребенок, правда же?
– Нет. – Я опустил голову.
– Вот видишь, все просто же. – Пожала она плечами.
– Но… но почему у меня ноль. – Я схватился за голову, будто это могло чем-то помочь.
– Так ты новенький. – Подняла палец вверх, глубокомысленно произнесла медсестра. – У новеньких у всех ноль.
– А у тебя два! – Я уже запутался. Эта медсестра казалась такой странной. Как и тот, из канцелярии. Неужели здесь все работники такие. Тогда беда. И куда только смотрит отдел кадров! Совсем плохо! Раз они неуравновешенных берут. А девушка то красивая, жаль, что странная.
– Я здесь два года. – Первый раз за все время она улыбнулась, затем улыбка пропала.
Медсестра стала серьезной.
– Тот парень сказал, что я убийца…
Медсестра из милой наивной девушки на глазах превращалась в нечто пугающее. Она менялась.
– Но я же медсестра, верно? – И взгляд стал другим, ненавидящим, ужасным. Хотя передо мной сидела все та же медсестра.
– Верно… – говорить не хотелось, но и молчать было неправильно.
– Я же не могу быть и убийцей, и медсестрой одновременно? – Она мрачнела с каждым произнесенным словом.
– Нет-нет-нет. Вы просто медсестра!
Что-то было не так. Девушка стала мрачной и озлобленной. Вскоре изменению подвергся и голос, который стал на два тона ниже и более неприятным.
– А… а вдруг я убийца? – Ее тон мне не понравился. Я вжался в кресло, охватив мягкие обивки стула обеими руками. – Вдруг я и то, и другое?
Аура над девушкой менялась, становилась более темной и зловещей. Не хватало еще, чтобы она накинулась на меня прямо сейчас. Краем глаза я увидел рядом с ней шприц, а на нем острая игра. Попади она мне, ну, например, в глаз, то я моментально умру. Нужно… нужно убрать его.
Не делая резких движений, я потянулся за шприцом. В этот момент, мозг уже рисовал картины: как разъяренная медсестра сидит на мне сверху с занесенным над головой шприцом, при этом колпачок куда-то делся, а на меня смотрела тонкое острие иглы и сверкало под светом ламп.
– Что же я здесь делаю… – девушка шевельнула рукой и, естественно, рукавом зацепила шприц. Тот отлетел дальше к краю и завис в одном положении. – … Чего я хочу…
– Вы медсестра. – Говоря это, я не сводил взгляда с уже недосягаемой цели. Слишком далеко не дотянусь! – Помните клятву, которую давали? Все медсестры ее дают…
– Помню… – девушка вдруг пришла в себя и успокоилась. Подняв голову, я уже не видел той злобы, взгляд был ясным, как до этого. – … помню…
– И что же вы помните? – Облегченно вздохнул я, ну и день выдался.
– Я должна помогать людям! Да-да, вот в чем мой долг!
Вот и хорошо! Видимо, тот парень и эта девушка действительно сделали одно и то же преступление. Поэтому она оказались запертой на этой базе. Только девушка смогла заглушить в себе боль, забыв об этом. А парень только-только прибыл, и его душевная рана все еще жива. И тут я задумался: а должны ли медработники нести наказание за смерть больного? Тогда должен возникать и другой вопрос. Виновен ли Салага? Он ведь свернул с дороги, чем подверг пассажиров смертельной опасности. Так что же? Что Салага, что эти двое не желали смерти, а всего лишь стали жертвой в сложившейся ситуации. Мда, сложный вопрос. Если брать во внимание мое мнение, то я в этом злого умысла не увидел. А вот бледнолицый Инженер, то здесь другое дело. Он с таким наслаждением описывал убийства, что меня едва не вырвало. Вот где прячется настоящий нелюдь! Вот кого должны изолировать, навсегда заперев за решеткой.
Последнее, что сделала медсестра. Это взяла кровь, и я вышел из медкабинета. Напоследок бросив взгляд на симпатичную девушку. Выглядела она мило. Может мне тогда показалось и она не превращать в мегеру. Может я сам себе все напридумывал. Игра разума, не более.
