Текст книги "Планета без имени (СИ)"
Автор книги: Вадим Панасенков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Планета без имени
Глава 1: Отправка
Я и сам не знаю, как меня угораздило оказаться в нынешнем положении. Хотя, казалось бы, времени для обдумывания и анализа тех трагичных событий было предостаточно. Полтора года скитаний по следственным изоляторам и карцерам, и вот я здесь… в конечной точке.
А возможно, это только начало…
– Исаев Анатолий Вячеславович? – Услышав свое имя, поднял голову.
Передо мной стоял отталкивающего вида уже не молодой человек с крысиным взглядом и расплывшимися по шинели щеками. При этом он постоянно что-то жевал и причмокивал.
– А? – Выбираясь из собственных мыслей, промолвил я.
Нужно было видеть его лицо в этот момент. Мужчина пригладил свою военную форму и прищурился. Так он еще больше стал походить на крысу. После чего неторопливо повторил.
– Исаев Анатолий Вячеславович? – Зачитал с электронного планшета, который тот держал в правой руке.
Я лишь кивнул головой, но и этого оказалось достаточно, чтоб от меня наконец-то отстали. Крысиноголовый побрел дальше. Ну а я снова намеревался погрузиться в собственные мысли, чтобы проанализировать события, которые и привели меня туда, где я оказался…
– Ты из мажоров, чтоль?
Голос врезался в мозг так внезапно и громко, что от неожиданности я вздрогнул и отодвинулся в сторону. Раздался звон металлических браслетов. Оковы больно впились в запястья и шею, давая понять, чтобы я сидел на месте и не рыпался. Не знаю, что именно позабавило заговорившего: мой испуг, или же моя неуклюжесть, или то, что меня чуть не задушили собственные браслеты, но верзила сидел и ехидно улыбался, выставляя напоказ гнилые зубы. Размеры заговорившего со мной впечатляли и пугали одновременно. Только от одного вида бросало в дрожь. Он больше походил на орангутанга, чем на человека. Длинные ручищи, кирпичная челюсть, мускулистое тело. Шрамы на теле и лице так же присутствовали.
– Я таких, как ты, за километр вижу. – В его голосе чувствовалась неприязнь. Но чем я мог ему не угодить? Мы же даже не знакомы?
Чтобы не нарываться на неприятности, я решил промолчать. Но громила не отставал:
– Белые ручонки, целые зубы, даже морщин на лице нет. Сразу понятно, кто ты и что ты!
Мне не понравилось, что меня рассматривают, будто я экспонат или же картина. И что означает его; «теперь понятно, кто ты»?
– В жизни тебе давалось все легко и непринужденно. – Верзила откинулся на спинку кресла. Его взгляд был направлен в потолок. – Ну а я жил в трущобах и готов был убить за кусок хлеба. – Тут верзила повернул голову, и взгляд, полный ненависти, буквально впился в меня мертвой удавкой. А его вопрос обескуражил и вывел из равновесия. – Ты когда-нибудь убивал за кусок хлеба?
Вопрос предназначался мне, но я не мог на него ответить, не обидев при этом собеседника. Так как "убить за кусок хлеба" звучало нерационально и нелепо. Учитывая размеры преступника, ему этот кусок явно не поможет.
Громила сжал пудовые кулачищи и заорал, брызжа слюной:
– ГОВОРИ! – Настоял он.
Я вздрогнул. Этот разговор мне не нравился. Так же не нравился и этот парень, сидящий всего лишь в нескольких шагах от меня. И если бы не браслеты, сковывающие движения, то он мог бы наброситься. Нет, не так… он бы точно набросился.
– Я не убийца, – признался я.
– Да? – Удивился здоровяк. – Тогда, что ты здесь делаешь?
И действительно, в трюме с другими преступниками закованный в цепи… что же я здесь делаю?
– Я… я… я не виноват!
Мне уже надоело повторять одно и то же: вначале копам, затем щеголеватым прокурорам, а после судьям и, наконец – присяжным! Никто не поверил… никто…
– Эй, мажор! А знаешь, что самое смешное? – Улыбнулся громила.
– И что же?
– Несмотря на твой статус… – здоровяк сделал паузу, так как перекличка закончилась, и лишние военные покинули корабль. Остались лишь несколько надзирателей, после чего убрался трап и захлопнулась дверь. – … несмотря на это, ты и я оказались в одной лодке.
Сквозь смех я слышал, как загудели двигатели. Натужно и тяжело они начали набирать темп, и вскоре корабль качнуло.
– Вот мы и полетели, – всхлипнул бледнолицый мужичонка, имевший костлявое телосложение и болезненный вид. – Мне страшно… страшно…
– Да успокойся ты! – Прикрикнул на худощавого еще один заключенный, сидевший в середке. Выглядел он как бы верзила выразился, как мажор. Чистая кожа, дорогая укладка, даже маникюр имелся. – И без тебя тошно…
– О, еще один мажор! – обрадовался громила.
А я лишь отметил про себя, что этот человек был до невозможности предсказуем.
Охрана, казалось, забив на все, усердно делала вид что спит, и разговоры заключенных их не касаются.
– Я не мажор, – тот, кого назвали мажором, брезгливо поджал нижнюю губу. Да и вообще, вел он себя развязно и по-хамски. – Я депутат, между прочим! И требую к себе хоть капельку уважения.
– Неее, здесь ты МАЖОР! – Шкерясь, заявил громила. – Хотя, если ты дохрена богатый, то действительно пригодишься.
– Те, кто не будет мне перечить, тому обещаю беззаботную жизнь, – депутат, он и есть депутат. Даже здесь умудрился провести предвыборную агитацию.
– Это мы еще посмотрим. – Оскалился бандит из трущоб.
Разговор прервал включившийся монитор, где красовалось лицо девушки которая, будто бы сошла прямиком с обложек журнала «наука и жизнь». В доказательство этому девушка еще и заговорила лекторским тоном:
«Приветствую вас, узники! вы находитесь на корабле, который везет вас в настоящую сказку. И хочу поведать, что вам выпала великая честь и возможность послужить на благо своему государству. Ведь каждый из вас мечтает заполучить второй шанс и встать на путь исправления. И он у вас есть. С этого момента вы не просто заключенные, а исследователи».
– Чушь! – Высказался смуглый парнишка лет так двадцати пяти, не больше. Я заметил на его голове шоферскую кепку. Видимо, он когда-то был водителем, или же механиком. – Честь говорят… а как же… так я и поверил!
«Я уверена в том, что вы слышали о инновационной программе по терраформированию и освоению новых планет. И, именно вам выпал шанс освоить очередную планету и записать свое имя в аналоги истории. В наше время быть первооткрывателем не только почетно, но и выгодно. Вы осваиваете планету, мы даем вам деньги и свободу» – девушка с экрана мило улыбалась. А я сидел и думал: как я из бизнесмена, у которого было все, скатился до исследователя? Опустив взгляд, я оглядел свои запястья, которые сковывали цепи и наручники, – "так себе исследователь, если честно", – подумал я.
– Кто знает, куда нас везут? – Говоривший еще больше походил на уголовника, чем кирпичебородый. В нем ощущался дух зоны, человек с тяжким жизненным опытом и волчьим взглядом. А из-под его одежды проглядывались татуировки– Столько ходок, а первый раз попадаю в такой просак.
Уголовник сплюнул на пол. Это было отвратительно и я отвернулся.
– Да какая разница, – верзила закинул ногу на ногу, всем своим видом давая понять, насколько ему наплевать на все правила, да и на девушку с экрана, в принципе, тоже. – Закинут на безлюдную планету и выживай, как хочешь. Захочешь есть – будешь жрать местные деликатесы или они тебя.
От этих слов бледный мужичонка едва не упал в обморок.
А тем временем девушка продолжала говорить:
«Так же вам дается право остаться на планете и принять активное участие в её освоении. Признайтесь же, это лучше, чем снова возвращаться в злобный к вам мир. Вдруг, именно здесь, вы ощутите себя как дома!»
Заключенные несмело начали выдавать гипотезы и выстраивать теории. Это длилось недолго, ровно до того момента, пока слово не взял депутат:
– Из источников я понял, что нас везут на планету, которой уже на протяжении десяти лет не имеет своего названия. – Депутат явно знал больше нашего и не удивительно. Все же даже здесь он имел некое влияние.
– И че с того? – Огрызнулся обезьяноподобный. – Какое нам дело до имени. К тому же, если десять лет прошло, то инфраструктура хорошо налажена, и нам не придется с голыми задницами лазить по деревьям.
В чем-то громила прав. Терраформирование уже запущено и за такой долгий срок там можно возвести целые города. Благо технологии позволяют строить дома в кратчайшие сроки. Да и попасть в цивилизованный мир как-то больше привлекало, чем палатки и костры.
– П… планеты… терроформируются около трех лет максимум. – Заикаясь, начал пояснять бледнолицый. – За этот срок уже становится ясно пригодна она к… к проживанию или же нет.
– Короче, Склифосовский. – Потребовал, верзила.
– Я… я хочу сказать, что десять лет… это оч… очень много… – закончив речь, мужичонка вытер со лба пот и начал затравлено озираться.
– Так и знал, что нас везут в кую-то задницу, – пробормотал уголовник. Видимо и вправду он имел за плечами опыт в подобных делах. – Не спроста вся эта конспирация. Да и девка эта с экрана чушь несет, заливает похлеще следака!
«… Ваш опыт, безусловно, поможет и далее заниматься изучением неизвестных планет. Удачи вам, исследователи!»
Изображение исчезло. Пропала и девушка, оставив «исследователей» наедине со своими мыслями. Этой участи не избежал и я. Поэтому, погрузившись в мысли, я начал обмозговывать услышанное: с одной стороны, нас не везут в какую-то суровую колонию, а предлагается альтернатива, более легкая мера пресечения. Эдакий курорт, если климат того позволит. Если нет, то не беда. Прорвусь как-нибудь не в первой уже! В бизнесе так же бывали подводные камни, и ничего, держался ж на плаву и сейчас не пропаду! Были и свои минусы. И сейчас один такой огромный минус сидел рядом со мной и то и дело бросал на меня взгляды. Надеюсь, его усадят тут же в карцер и не будут выпускать до моего освобождения.
Корабль мирно плыл в космосе, везя своих пассажиров на новое место жительства. На планету, у которой не было имени.
Глава 2: Прибытие
«Вы прибываете на планету P1375, будьте осторожны, скоро корабль начнет входить в атмосферу. Возможна легкая турбулентность, поэтому для собственной безопасности прижмитесь к креслам и расслабитесь».
Кресло было жестким и неудобным, будто спина оперлась на голые доски, причем с торчащими гвоздями наружу. Откуда-то сверху опустился поручень, который намертво зафиксировал меня в одном положении. Действительно, появилась тряска, от которой заключенные болтались туда-сюда будто мешки с картошкой.
Жаль только, что не было смотровых окон, и возможности увидеть планету не было. Оставалось лишь фантазировать и рисовать в голове возможные картинки, мечтая о том, какими же пейзажами встретит нас «планета без названия». В этот момент я ощущал себя ребенком. Внутри все сжималось, а сердце билось сильнее и сильнее. Подобных эмоций я уже давно не испытывал, утраченные чувства вновь начали одолевать окаменевшее сердце. И если бы не цепи и странные личности вокруг, я был бы рад подобному путешествию. Да, именно что рад!
«Происходит посадка, еще немного, и вы прибудете в пункт назначения» – Оповестил нас механический голос бортового компьютера.
Шум двигателей стих, пропала та натужность. Видимо, мы переключились на маломощные маневровые двигатели и теперь плавно опускались на поверхность. Пассажиры косились друг на друга, но ничего не говорили, все же некая нервозность витала в воздухе. Даже спокойный до этого момента громила начал елозить задом по креслу.
Вибрация корпуса усиливалась, и я машинально схватился за удерживающие меня поручни.
– Не ссы, мажор! – Крикнул здоровяк, пытаясь перекричать шум и скрежет. – Все там будем!
– Где? – Не понял я.
– А аду! – Смех заполнил все пространство.
– Мне кажется, что мы и так там. – Бледнолицый сложил руки на груди и начал молиться.
В наше время редко увидишь верующего человека, – подумал я, – Хотя в моменты опасности верующими становятся даже отъявленные атеисты.
Но все обошлось. Корабль приземлился, как того и требовалось. Затихли уже поднадоевшие за время перелета двигатели, после чего активизировались конвоиры. Военные в форме засуетились и направились к выходу.
«Добро пожаловать на планету P1375, исследователи! Вскоре фиксация отключится, и вы сможете покинуть корабль. Главное, помните: не толкайтесь и ведите себя прилично».
Компьютерный голос умолк, и тут же произошла деактивация поручней. Подарив свободу мне и остальным заключенным. Мы снова обрели способность двигаться. Правда, браслеты никуда не делись, а все так же служили неким украшением на теле…
У выхода столпилось много народа, которым не терпелось покинуть этот неудобный корабль. Рогатый скот только в таких консервных банках перевозить, да и только. Это вам не бизнес класс и даже не эконом. Правда, я никогда и не пользовался эконом классами, выбирая при перелетах лишь комфорт и удобство. Неудивительно, что после долгого перелета у меня затекла и разболелась спина.
Дверь открылась, и тут же лавина из тел начала двигаться к выходу. К моему большому сожалению, когда пришла моя очередь покинуть корабль, снаружи я планеты не увидел. лишь холодный металл, уставшие заключенные и невозмутимые конвоиры. А еще странный воздух, от пару вдохов которого начинала кружиться голова. Непривычная атмосфера сразу давала о себе знать. Главное, чтоб это был временный, а не постоянный эффект…
– Тридцать заключенных прибыло в пункт назначения. – Конвоир связался с кем-то по рации. – Хорошо, отведем их в распределитель.
Конвоир махнул рукой, и шеренга из тридцати человек двинулась следом. Колонна наша чем-то напоминала большую змею, которая растянулась вдоль всего тоннеля. Голова условной твари пестрила зеленоватыми оттенками, разбавленная военной формой, а тело – оранжевое до самого хвоста. Только и слышался звон цепей. Странно, но звон казался не таким привычным. Он имел другую структуру, иной тон. Или мне это просто казалось. В этом планета виновата или же сказывалась усталость? Разбираться в данном феномене мне не хотелось.
Впереди маячила спина депутата. Лица его я не видел, но ухоженная укладка волос и приятно пахнущая кожа не давала усомниться, что это был именно он. Интересно, как его угораздила попасть сюда? Убил кого-то или же перешел не тому дорогу? А может и подставили. Просто убрали с пути, заслав в самый дальний уголок галактики. Тут я себя остановил: да какая разница, у всех, кто в сенате, рыло-то в пушку. Подставили или же нет, была бы моя воля, я бы их всех сослал сюда! И тут я задумался! Странно, ведь раньше за собой такой злости не замечал. Наверное, это все из-за этой ноющей боли в висках.
Голова действительно раскалывалась, и каждый шаг отдавался непосредственно в коре головного мозга.
Тоннель не заканчивался. Он казался бесконечным. Создавалось впечатление, будто мы топчемся на месте. Но нет же! Я посмотрел вниз и явно видел, как мелькали на полу розовые линии. Мы движемся. Но куда? Кажется, конвоир говорил о распределителе. Так вот куда мы идем! А стены все не заканчивались: Один фонарь, второй фонарь, третий фонарь… я уже начал считать фонари, которые служили освещением. Шестой фонарь….
– Мажор!
Я подпрыгнул, как же меня пугал этот житель трущоб. Сердце уходило в пятки, когда он обращался ко мне. Я даже слышал его скверное дыхание на своей шее.
– Мажор! Ты че, оглох?
– Ну, чего тебе? – Угрюмо спросил я. И мысленно приготовился к очередным нападкам и готов был дать словесный отпор.
– Сколько мы идем, ты знаешь?
– Тридцать фонарей, – машинально ответил я. – Тридцать один… тридцать два…
– У меня 80 пунктирных линий. – Сзади послышался тяжелый вздох. – Но такое чувство, будто мы на одном месте топчемся…
– Так ты тоже это заметил! – Воскликнул я и тут же прикусил язык, так как на меня обратил внимание один из конвоиров.
– Не нравится мне это. – Сказав это, амбал умолк.
Значит, я не один здесь, кого одолевают странные чувства и ощущения. Это не сумасшествие – уже радовало, а значит, я мучаюсь не простой головной болью. Это все из-за климата! Акклиматизация, будь она не ладна! Обычно на это уходит несколько дней. Человечество уже открыло сотни планет и еще столько же ждут своего часа. Мы как те тараканы, находим лазейку и тут же бежим устраивать базы, города, а после присасываемся к планетам, высасывая из ее недр все, что только можно. Свою же планету Земля мы давно угробили и теперь движемся дальше, ведомые лишь амбициями и жадностью. Вон, такие же депутаты, как впереди идущий и устраивают настоящий геноцид чужими руками. Я взглянул на свои руки, на которых висели браслеты, – Моими руками…
Нам приказали остановиться. Я выглянул из-за спины депутата и увидел в конце шеренги стол, за которым восседал какой-то тип в клетчатой рубашке. На военного он не походил. Наверное, какой-нибудь канцелярский работник, в обязанности которого входило регистрация новоприбывших. Одним словом, канцелярская крыса.
– Бюрократия. – Буркнул я, понимая, что это может быть надолго.
– Истинно правильные слова. – Раздался голос позади амбала.
Я его узнал. Голос принадлежал бледнолицему немощному мужичонку.
– Нет бы каждому из нас вживить чип, и он бы сканировал данные, не задерживая колонну. Но нет, лучше посадить одного человека на тридцать рыл. Это я понимаю, прогресс.
– А куда тебе спешить, старик? – А этот голос принадлежал молодому парню, который так же общался на корабле. – Я предпочту стоять здесь, чем переступить порог этой базы. Меня пугает то, что находится за той дверью.
Я снова выглянул из-за плеча депутата: первые заключенные подходили к работнику, тот что-то спрашивал, те отвечали и проходили в дверь. Что же там находится? Чего так опасался парень? Я начал накручивать себя, перебирая в голове варианты. В конце концов, это привело к тому, что воображение начало рисовать вместо двери огромную зубастую пасть. Она захлопывалась сразу же, как только внутрь входил человек, и начинала его пережовывать, пуская по полу слюни. Я встряхнул головой, и наваждение исчезло.
Наша компания располагалась практически в самом конце колоны, а очередь двигалась черепашьим ходом.
– Мне… мне уже все равно, – запинаясь, произнес тощий старик. Хотя он и не старик вовсе, просто плохо выглядел. – Голова скоро взорвется, вы, если что, держитесь подальше, чтоб случайно на вас не задело.
– Брось, старик! – Зарычал житель трущоб. – И без твоего нытья тошно!
– Я… я всего лишь предупредил, а вы как знаете, – Заскулил тощих заключенный и умолк.
Неужели бледнолицый действительно верил, что его голова может взорваться? У меня вот тоже голова трещит, но это не означает, что она может рвануть в любой момент, будто переспевший фрукт.
Мы еще прошли несколько шагов и остановились.
Затекло тело особенно, это касалось ног, и я начал переминаться. Немного полегчало. Даже голова поутихла. Вскоре по туннелю пронесся крик. Я уже думал, это взрывается голова старика, но нет. Мимо пробежал заключенный в оранжевой форме и в браслетах. Забег длился недолго, так как браслет на шее загорелся красным, а затем сжался. Подобное зрелище я видел впервые! Глаза вылезли наружу, надулись и покрылись красными жилами. Казалось, вот-вот и они лопнут. Я зажмурился и когда открыл глаза, заключенный лежал на полу и не шевелился. Смерть… он умер. Понимание пришло не сразу. Я все наделся, что парень встанет, отряхнется и пойдет на свое место. Но он не шевелился.
– Эй… – я тихо окликнул лежащего.
Но тот ничего не ответил.
– Эй… вставай, – повторил я.
Выйдя из строя, я начал двигаться в сторону лежащего. Сделав несколько шагов, тут-то и у меня браслет ожил и начал противно пищать. Он сигнализировал до того момента, пока я не встал на свое место.
– Ты дурак? – Спросил депутат, который даже головы не удосужился повернуть. – Хочешь к нему присоединиться?
– Я думал, он…
– Ты не думай, а соображай, – надменность сочилась из каждого слова. – Из-за того, что много думал ты и здесь.
– Я здесь по ошибке…
– Все так говорят!
Далее депутат потерял ко мне интерес. И наша колонна в полном молчании очень медленно продвигалась вперед…
Глава 3: Канцелярская крыса
– Здравствуйте!
Ко мне обратился мужчина средних лет, имевший худощавое строение тела, заключенное в потрепанные брюки и клетчатую рубашку. Так же на самом кончике носа находились очки с толстенными линзами. Очки казались старомодными, с золотистой облупленной каемкой. Если коротко, то передо мной находился самый настоящий канцелярский клерк – серый, невзрачный, с затравленным взглядом.
– И вам здрасте! – Ответил я и почему-то поклонился. сидящий за столом мужчина казался мне не из этой эпохи, и хотелось, как-то иначе с ним поздороваться.
– Почему вы поклонились? – Удивился клерк, голос его резал уши, будто он говорил не своим голосом, а через какой-то прибор. – Отвечайте!
– Да я… – а что мне ему отвечать? Я даже растерялся, – да я не знаю…
– А кто знает? – Он привстал и указательным пальцем просунул очки к самой переносице. – Отвечайте!
– Да я так… просто. – А что просто? Почему он ко мне прицепился?
Тут Клерк икнул, после чего рухнул обратно на стул и, взяв в руки ручку с синим пожеванным навершием, начал старательно записывать в блокнот.
– А что вы пишите? – Мне было неловко, создавалось такое впечатление, что обо мне попросту забыли.
– А? – Клерк поднял голову, и в его глазах читалось удивление. – Вы кто такой?
От человека, просидевшего здесь несколько лет, услышать подобное было, как бы это помягче выразиться, слишком странно. Мне начинало казаться, что работник был не в себе, но ведь не может умалишенный занимать ответственную должность! Пускай эта должность столь мизерная.
Но ссориться или же пререкаться не хотелось, особенно в первый же день. Поэтому, набрав в грудь побольше воздуха, я выстрелил:
– Я Исаев Анатолий Вячеславович. – По лицу вижу, что это особого результата не принесло, поэтому добавил. – Заключенный!
– И что вы здесь забыли? – Клерк скорчил серьезную мину, но с этими очками это выглядело глупо и совсем не угрожающе. – Отвечайте!
– Да что вы ко мне прицепились. – Это было последней каплей, и я вышел из себя. – Вы меня запишите или же нет!
В этот момент я хотел побыстрее отделаться от странного типа и наконец-то войти в эту чертову дверь. За ее пределами слышалось странное гудение и шипение.
– Молодой человек, – обиделся на мой тон клерк в клетчатой рубашке. – Вы… вы что себе позволяете??? Как думаете, для чего я здесь сижу?
– Ну, наверное, чтобы регистрировать таких, как я, – сказал тихо и неуверенно. Уже и сам не веря в сказанные слова.
– А Вы кто? – Подпрыгнул на стуле мужчина.
Разговор зашел в тупик. "Да это издевательство какое-то!" – Я искренне не понимал, что от меня хотят. Кажется, он просто-напросто издевался. Потроллить новеньких в порядке вещей. Так, кажется, заведено в местах не столь удаленных.
"Спокойствие! Главное полное и абсолютное спокойствие!" – Мысленно настраивал себя я. Стоя около стола, на котором в хаотичном порядке возлежали стопки папок, пытался взять себя в руки. – "Сейчас расслаблюсь и, не смотря на странности работника, буду вести себя как обычно. Это лучшее решение в сложившейся ситуации. Выдержка и ум – мой жизненный девиз!".
Я наблюдал, как клерк взял в руки ручку и приготовился писать.
– Отвечайте! – Заскрежетал мужчина в клетчатой рубашке.
– Я вновь прибывший заключенный.
И на удивление, его ручка начала записывать в журнале, делая на бумаге углубления, которые вырисовывать в слова.
– ФИО? – Выкрикнул странный субъект в клетчатой рубахе.
– Исаев Анатолий Вячеславович!
Ручка остановилась, и мужчина поднял голову. Я уже боялся, что он снова собьется и начнет с самого начала. Но он ничего не делал. Совсем ничего. Даже не шевелился. Казалось, он замер или же окаменел. Это длилось с минуту, после чего клерк опустил голову и принялся записывать.
– Проходите! – Наконец-то вымолвил он, и я был несказанно рад этому факту. Компания клерка мне уже надоела. Я подошел к двери, за ней было темно, будто густая тьма специально прятала нутро от посторонних взгляд. Я закрыл глаза и переступил порог.
Тут же в лицо ударил свежий ветер. Открыв глаза, я увидел несколько турбин, которые дули прямо на меня. Комнатушка была небольшой. Кроме турбин здесь находилась и панель с монитором, где всплыла надпись «разденьтесь догола», а рядом появилось мусорное ведро. Что с этим делать, было и так понятно, вот только браслеты мешали снять одеж…
Цок!
Браслеты отстегнулись и упали на металлическую решетку. Я не стал медлить и разделся. Снятую одежду скомкал и бросил в мусорное ведро. Тут же открылась дверь, и я голышом прошлепал в следующую комнату. Здесь таких же голозадых было много. Не успел опомниться, как к ногам подъехал ящик. «Открой меня», будто записка с любовным посланием лежала сверху. И я открыл. Все до банальности просто, внутри лежала одежда. Я боялся, что новый наряд придется не по размеру. и зря. Когда я ее одел, она тут же приняла форму моего тела. Избавившись от оранжевой формы, я приобрел черно-зеленую более элегантную и удобную. Рядом находилось зеркало. Без обрамлений, без излишеств, просто стекло, встроенное в стену. Отражение в нем мне понравилось. Все же дизайн был неплох, все к месту, вот только на груди красовался знак бублика. То есть «0». Что означал этот самый ноль, я не понимал, но, судя по всему, все прибывшие имели ту же форму и тот же значок.
Я огляделся.
"Вероятно это и есть распределитель", – подумалось мне.
Но нет, я ошибался. Далее нас снова отправили по туннелю, через который мы вышли в огромное помещение, размерами напоминавшее футбольное поле. Не меньше.
Конвоиры удалились.
И мы остались одни. Только теперь на наших запястьях не было наручников. Этот факт заставил меня занервничать. Пересекаться с жителем трущоб не хотелось. А где он? Я завертел головой, опасаясь, что громила где-то рядом. Но нет, он куда-то запропастился и, вздохнув с облегчением, я сел около стены.
– Что означает этот ноль? – Ко мне подошел бледнолицый. Он ощупывал свою новенькую форму и гладил эмблему, на которой красовалась странная цифра.
– Кто знает, я первый раз оказался в тюрьме. – Развел руками я.
– Если это тюрьма, то я мэр. – Я вздрогнул, но это говорил не человек с трущоб, а уголовник, который, по-моему убеждению, уже не раз бывал в местах не столь отдаленных. – Все слишком секретно, никто ничего не объясняет, и эта форма… явно не тюремная.
Уголовник опустил взгляд, чтобы еще раз увидеть себя в новой одежде. Матерый волк привык к своим стандартным обноскам, и теперь ему было неловко и даже не уютно.
– Похоже, все новички носят этот знак. Остальные имеют другие цифровые знаки, – преступник сплюнул на пол и вытер рукавом губы. – Видал я по-пути сюда нескольких челов с номерами один и два.
– То есть эти знаки указывают, что мы салаги? – К нам подошел молодой человек, которого я приметил еще там, на корабле. – Еще лучше, теперь каждый будет знать, кто мы такие.
– Ты, Салага, молодой еще и не знаешь, что не эмблема показывает, кто ты и чего стоишь, а твои поступки.
Молодой виновато наклонил голову.
– Чтобы разобраться, где мы сейчас и что делать дальше. Нам нужно представиться. – Уголовник сел на пол и скрестил ноги в позе лотоса. А начнем мы…
Он водил костлявым высушенным пальцем, выбирая, кто же будет первым.
– Вот ты, Салага. – Матерый заключенный тыкнул пальцем в молодого. – Кто ты такой?
– Я Андрей…
– Нет, нет, нет! Никаких имен! С этого моменты ты Салага. – Преступник прищурился и задал, казалось бы, простой вопрос, но от ответа зависело, кем этот молодой человек будет в дальнейшем. – Чем на воле занимался?
– Я? Ну, это… шофер я короче, с детства за баранкой сидел, еще с отцом в рейсы ездил. К тому же, я часто сам свои машины ремонтировал.
– За что сидишь? Только не ври! За ложь уши отрежу, даже не сомневайся! – Пригрозил уголовник. – Я уши очень люблю. Мою прошлую коллекцию отобрали, так что, сам понимаешь, мне требуется пополнение.
Салага побледнел.
– Я… людей погубил. – По лицу видно, что он сожалел, и свою вину не отрицал. – Решил срезать путь и свернул с основной дороги, поехал через скалы, а там обвал…
– Обвал, значит? – Задумчиво переспросил уголовник.
– Да, из двадцати пяти человек выжило только четверо, включая меня. – На глазах парня появились слезы. – Остальные погибли сразу же…
– Верю тебе, Салага. – Кивнул уголовник.
Затем его палец указал на меня.
– Ты Мажор. – Преступник ухмыльнулся. – Теперь твоя очередь.
