Текст книги "Очерки по истории географических открытий. Географические открытия и исследования нового времени (XIX — начало XX в.). Том 4"

Автор книги: Вадим Магидович

Соавторы: Иосиф Магидович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 36 страниц)

Последнее путешествие Роборовского

^{Путешествия В. Роборовского (схема)} 

^{Путешествия П. Козлова}

В июне 1893 г. В. Роборовский, взяв себе в помощники П. Козлова, выступил из Пржевальска на восток и прошел вдоль Восточного Тянь-Шаня, следуя через наименее исследованные местности. Спустившись затем в Турфанскую впадину, Роборовский и Козлов пересекли ее в различных направлениях и оконтурили. Разными путями они прошли оттуда в бассейн р. Сулэхэ, в поселок Дуньхуан (близ 40° с.ш., у подножия Наньшаня). Козлов двинулся на юг, к низовьям Тарима, и изучил котловину Лобнора. Он открыл высохшее древнее русло Кончедарьи, а также следы древнего Лобнора в 200 км к востоку от тогдашнего его местонахождения и окончательно доказал, что Кончедарья – блуждающая река, а Лобнор – кочующее озеро. Роборовский прошел на восток, к оазису Хами, повернул на юг и по восточной окраине Гашунской Гоби достиг Дуньхуана, куда к февралю 1894 г. прибыл и Козлов. Теперь путешественники приступили к исследованию Западного Няныианя. Разными маршрутами в течение 1894 г. они пересекли его во многих местах, проследили ряд продольных межгорных долин, точно установили протяженность и границы отдельных хребтов, исправив, а нередко и сильно изменив карты своих предшественников. Зимой 1894/95 г., намереваясь пройти через высокогорную страну на юго-восток, в Сычуаньскую впадину, они при морозах до 35 °С достигли к югу от Кукунора, за 35-й параллелью, хребта Амнэ-Мачин (до 6094 м) и перевалили его диким скалистым ущельем. Но Роборовский внезапно тяжело заболел, и через неделю, в феврале 1895 г., Козлов, принявший руководство экспедицией, повернул обратно. Роборовский в те дни, когда ему становилось легче, с величайшими усилиями продолжал географические и этнографические наблюдения, делал даже самостоятельные разъезды и ботанические сборы. За все это время главным образом благодаря ему экспедиция собрала около 25 тыс. растений, принадлежавших к 1300 видам. (Козлов делал преимущественно энтомологические сборы – около 30 тыс. экземпляров насекомых.) Вернувшись в Турфанскую впадину, они направились на северо-запад и впервые пересекли пески Дзосотын-Элисун (около 45 тыс. км²). Вместо многих кряжей, показанных на старых картах у 46° с.ш., Козлов обнаружил пески Коббе. Закончив свой путь в Зайсане в конце ноября 1895 г., Роборовский и Козлов проделали в общей сложности около 17 тыс. км.

Монголо-Тибетская и Монголо-Сычуаньская экспедиции Козлова

Третье путешествие Козлова в Центральную Азию (1899–1901 гг.) было в то же время его первой самостоятельной экспедицией. Она называлась Монголо-Тибетской: ее можно определить как географическую, в отличие от двух следующих, в основном археологических. В середине лета 1899 г. экспедиция проследовала от границы вдоль Монгольского Алтая к озеру Орог-Нур (45° с.ш., 101° в.д.) и при этом произвела первую точную съемку и подробное исследование этой горной системы. Сам Козлов прошел по северным склонам главного хребта, а его спутники, ботаник Вениамин Федорович Ладыгин и топограф Александр Николаевич Казнаков, несколько раз переваливали хребет и от 92° в.д. проследили также и южные склоны. Выяснилось, что главный хребет простирается на юго-восток до 98° в.д. в виде единой горной цени, постепенно понижающейся, и заканчивается хребтом Гичгэнийн-Нуру, а далее тянется Гобийский Алтай, состоящий лишь из цепи небольших холмов и коротких низких отрогов. Затем все трое разными путями пересекли пустыни Гоби и Алашань; соединившись, они поднялись на северо-восточную окраину Тибетского нагорья, обошли с севера страну Кам, расположенную в верховьях рек Янцзы и Меконг. Здесь Козлов открыл четыре параллельных хребта юго-восточного направления: на левом берегу Янцзы – Пандиттаг (200 км), на правом – Русского Географического Общества – водораздел между верхней Янцзы и Меконгом (длина около 450 км, вершина до 6 тыс. м), на правом берегу Меконга – хребет Вудвилл-Рокхилла (400 км), южнее – Далай-Ламы (400 км, на наших картах – без названия) – водораздел бассейнов верхнего Меконга и Салуина. На обратном пути после подробной описи озера Кукунор путешественники снова пересекли пустыни Алашань и Гоби и достигли 9 декабря 1901 г. Кяхты. Телеграмма Козлова развеяла упорные слухи об их гибели: почти два года от них не поступало никаких сведений. Эта экспедиция описана Козловым в двухтомном труде «Монголия и Кам», «Кам и обратный путь».

В 1907–1909 гг. Козлов возглавлял так называемую Монголо-Сычуаньскую экспедицию. Помощниками его были топограф Петр Яковлевич Напалков и геолог Александр Александрович Чернов. Следуя от Кяхты через пустыню Гоби, они перевалили Гобийский Алтай и вышли в 1908 г. к озеру Сого-Нур, в низовьях правого рукава р. Жошуй. Повернув на юг, Козлов через 50 км (у 41 °45' с.ш. и 101 °20' в.д.) открыл развалины Хара-Хото, столицы средневекового тангутского царства Си Ся (XIII в. н. э.). При раскопках он нашел большую библиотеку (2000 книг) на тангутском языке, более 300 образцов тангутской живописи и т. д.

От Хара-Хото экспедиция двинулась на юго-восток и пересекла пустыню Алашань до хребта Алашань, причем Напалков и Чернов исследовали территорию между р. Жошуй и средней Хуанхэ и западную полосу Ордоса. В частности, они установили, что Жошуй такая же блуждающая река, как и Тарим, и что хребет Арбисо, на правом берегу Хуанхэ, является северо-восточным отрогом хребта Хэланьшань. Повернув на юго-запад, экспедиция проникла в верхнюю излучину Хуанхэ – в высокогорную (до 500 м) страну Амдо (34–36° с.ш., 100–102° в.д.) – и впервые всесторонне исследовала ее. Весной 1909 г. Козлов прибыл в Ланьчжоу, а оттуда прежним маршрутом вернулся в Кяхту, завершив свое выдающееся археологическое путешествие в середине 1909 г. Козлов описал его в работе «Монголия и Амдо и мертвый город Хара-Хото»; опубликована она была уже при Советской власти (1923 г., 2-е изд., 1947 г.).

Глава 13.
ИЗУЧЕНИЕ ЗАПАДНОЙ АЗИИ, ГИМАЛАЕВ И ЮЖНОГО ТИБЕТА

Абих в Закавказье и на Кавказе

В начале 1844 г. в Закавказье приехал профессор геологии Дерптского университета Герман Вильгельмович Абих, заинтересовавшийся недавним (1840 г.) «извержением» Большого Арарата. Эта командировка сильно затянулась: изучению Кавказа и Закавказья он посвятил с перерывами 1844–1853 и 1858–1875 гг., т. е. в общей сложности более четверти века. Подробное знакомство со страной Абих начал с окрестностей Большого Арарата и выяснил: иллюзию извержения создало землетрясение в сопровождении селя. До 1848 г. он исследовал Колхидскую низменность, горную систему Малого Кавказа и северо-восточную часть Армянского нагорья. В Малом Кавказе он выделил два широтных – Триалетский и Месхетский – и два коротких меридиональных хребта близ истоков р. Куры. На Армянском нагорье, по Абиху, преобладают поднятия северо-восточного направления, характерны плоскогорья (он, в частности, описал Карсское) и многочисленные вулканические массивы, в том числе Большой Арарат и Арагац.

В 1849 г. Абих перешел к изучению Большого Кавказа: сначала он исследовал южные склоны Главного хребта в верховьях Риони и Ингури, а затем перевалил на северные. Между верховьями Терека и Кубани, в частности Уруха, Баксана и Малки, он описал несколько пиков высотой 4—5 тыс. м, а также Эльбрус и Казбек. В этом высокогорном районе на протяжении 150 км Абих обнаружил несколько ледников, подтвердив открытия И. Гильденштедта (см. т. 3), и, таким образом, окончательно опроверг ошибочное мнение об отсутствии или крайне незначительном развитии глетчеров на Кавказе. Между Эльбрусом и Казбеком, помимо Главной цепи, Абих, вслед за И. Гильденштедтом, выявил второй хребет, названный им Боковым: он располагается под некоторым углом к Главному и имеет юго-восточное направление. Оба хребта, по Абиху, иногда соединяются поперечными перемычками, образующими систему широтных полузамкнутых котловин, открытых к северу. В Боковом хребте, как он установил, находятся высочайшие вершины Кавказа, включая Казбек.

Затем Абих выполнил изучение верховьев правых притоков Сунжи (система Терека), бассейна верхнего Сулака, а также водораздела правых притоков Аварского Койсу и самостоятельных коротких речек Дагестана. Эта обширная полоса гор, как он выяснил, разрезана глубокими речными долинами; между pp. Андийским и Аварским Койсу он выделил хребет (Богосский), «снял» с карт горную цепь между pp. Аргуном и Андийским Койсу и описал несколько небольших котловин в верховьях двух правых притоков Сунжи. В 1852 г. Абих вернулся в Армению для исследования южной части Малого Кавказа и гор за р. Араксом (в Иране) – до окрестностей Тебриза.

В работе «Введение в геологию Кавказских стран», опубликованной в 1858 г., Абих подвел итог своим многолетним путешествиям, разработав орографическую схему региона. В Большом Кавказе, по Абиху, основную роль играют широтные и юго-восточные направления горных поднятий. Главный хребет нигде не разрезается поперечными ущельями и составляет непрерывную прямую водораздельную линию, вытянутую на юго-восток. Между Эльбрусом и горой Большая Барбало (близ 45° в.д.) ось хребта становится извилистой, а за этой вершиной вновь приобретает прямолинейность.

Второй этап изучения Кавказа и Закавказья для Абиха начался с печального события. Пожар 1859 г. в его петербургской квартире уничтожил все коллекции, собранные почти за десятилетие. И он переехал в Тбилиси, ставший его штаб-квартирой. В 1860—1862 гг. Абих вновь посетил горную часть Дагестана, район горы Шахдаг (у 48° в.д.) и область грязевых вулканов у подножия Талышских гор. В 1863—1865 гг. он обследовал южный склон Главного Кавказского хребта в верховьях Ингури и Квирилы[64]64
  В ее верхнем течении, близ села (ныне город) Чиатура, еще в 1858 г. Абих открыл крупное месторождение марганца.


[Закрыть], затем горы и ледники между Эльбрусом и истоками Аргуна, притока Сунжи. В долине Терека он обнаружил следы древнего оледенения, ранее им же отрицавшегося.

В следующем году Абих проследил по всей длине (около 600 км) дугу Малого Кавказа, включая Карабахский хребет, в 1870–1873 гг. провел исследования в Высокой Армении (горы к югу от озера Севан), а также в Триалетском и Картлийском хребтах. Собрав огромный материал, в 1876 г. он навсегда покидает Кавказ и переезжает в Вену. В 1878—1886 гг. выходят три тома его «Геологических исследований в Кавказских странах» (на немец. яз.).

Вронченко и Чихачев в Малой Азии

Известный с древности п-ов Малая Азия к 30-м г. XIX в. представлял тем не менее почти в полном смысле слова «белое пятно» в географическом отношении. В 1834 г. для топографических и геодезических работ на полуостров был направлен военный геодезист и географ Михаил Павлович Вронченко[65]65
  Впоследствии один из членов-учредителей Русского географического общества; цит. далее из его работы «Обозрение Малой Азии в нынешнем ее состоянии» (Записки Военно-топографического депо, 1838, ч III и 1840. ч. V).


[Закрыть], владевший восемью языками, включая турецкий. За два года в сопровождении одного казака он верхом пересек Малую Азию в различных направлениях – длина его маршрутов составила около 11 тыс. км. После первой же поездки Вронченко убедился, что имевшиеся в его распоряжении карты страны не соответствуют истине. По существу, в большинстве случаев он не мог сориентироваться на местности по картографическим материалам, которыми располагал: «Положение некоторых городов очень неверно; реки текут не так; фигура озер означена наобум, а о горах и говорить нечего… Что же должно быть во внутренности края, когда… по большой дороге из Смирны [Измира] в Константинополь [Стамбул] находим столько небывальщины?»

По материалам собственной съемки и расспросам, «не занимая ничего из книг… ни древних, ни новых…», Вронченко составил карту Малой Азии. На западе полуострова он выделил две сравнительно короткие (около 125 км), почти широтные цепи, ограниченные pp. Гедиз на севере и Большой Мендерес на юге, что соответствует хребтам Боздаглар и Айдын. Далее к югу он показал горы без названия (Ментеше карт нашего времени). На юге полуострова «высокой каменной стеной с утесистыми [южными] скатами» в виде 500-километровой дуги, выпуклой к югу, протягивается хребет Тавр. Западная его часть, как верно отметил Вронченко, выше восточной. Эта горная система, по его съемке, и на западе, и на востоке доходит до 38° с.ш. (так и в Атласе мира 1967 г.; на карте 1975 г. в нее включены горы, расположенные на западном побережье залива Анталья).

Близ Черноморского побережья Вронченко нанес группу горных массивов, позднее объединенных в Западно-Понтийские горы. В центре полуострова между северными и южными окраинными горами, по его данным, располагается «огромная равнина», пересеченная в ряде мест невысокими короткими хребтами, – так Вронченко «окрестил» Анатолийское плоскогорье, пройденное им по нескольким направлениям и оконтуренное на западе и востоке.

Он положил на карту и описал все озера Малой Азии: бессточные, включая соленое Туз, и пресные Бейшехир и Эгридир, а также проточные, в том числе Изник, Апольонт и Маньяс. Он уточнил конфигурацию многих рек, из них наиболее значительные Кызыл-Ирмак, Ешиль-Ирмак, Сакарья и Большой Мендерес. Итогом исследований Вронченко явилась первая достоверная географическая карта Малой Азии, опирающаяся на 100 определенных им астрономических пунктов.

Работу М. Вронченко продолжил П.А. Чихачев за два года и два месяца «чистого» времени, затраченного на проведение восьми экспедиций, предпринятых с 1847 по 1863 г. Верхом на лошади в сопровождении шести-семи спутников он искрестил в разных направлениях весь полуостров, покрыв более 8 тыс. км. Главным итогом этих экспедиций явились две карты полуострова, опубликованные в 1853 и 1867 гг., и многотомный труд «Малая Азия» (на фр. яз.). Чихачев первый верно охарактеризовал Понтийские горы (длина около 1 тыс. км), прослеженные им на 750 км и пересеченные в ряде пунктов. В этой системе почти широтных хребтов он выделил (по номенклатуре, принятой в наши дни) три группы: Западно-Ионтийские горы, включающие до трех рядов параллельных цепей, в том числе Илгаз, с продольными долинами между ними, хребет Джаник и Восточно-Понтийские горы, сильно расчлененные реками бассейна Черного моря. Чихачев описал значительную часть Армянского нагорья, представленного системой плоскогорий, плато и котловин, разделенных разноориентированными хребтами, включая Паландёкен и Бингёль. Он дал орографическую характеристику Центрального и Западного Тавра. Основываясь на собственных замерах высот (всего он сделал более 700 определений), Чихачев пришел к верному выводу, что Малая Азия – это нагорье, понижающееся с востока на запад, с огромной котловиной (Анатолийское плоскогорье) в центральной части, высоту которого он определил в 800—900 м. Чихачев проследил южное побережье полуострова на протяжении 400 км, внеся ряд существенных уточнений в его конфигурацию. На черноморском берегу близ 32° в.д. он открыл Зонгулдакский каменноугольный бассейн, эксплуатирующийся и в настоящее время.

Исследование Восточно-Понтийских гор продолжил русский путешественник Г.Н. Казбек. В течение трех летних месяцев 1874 г. он осмотрел бассейн р. Чорох – территорию, о которой в то время имелись весьма смутные представления. Казбек установил, что пространство между долиной р. Чорох и побережьем Черного моря «наполнено» Лазистанским хребтом (длина 150 км, вершина 3937 м), наиболее приподнятой составляющей всей системы Понтийских гор.

Французы на Иранском нагорье

Иранское нагорье, как, впрочем, и почти вся Западная Азия, до XIX в. оставались для географов практически не исследованными областями. Сбором географических сведений занимались члены дипломатических миссий, зачастую далекие от науки. В 1807 г. в Иран для обучения армии шаха направилась большая французская военная миссия генерала Альфреда Гардана. Очевидно, Наполеон планировал поход на Индию и искал союзников для борьбы с Англией и Россией. В состав миссии Гардана вошло несколько дипломатов, составивших первые географические описания ряда регионов Ирана. Так, атташе Адриан Дюпре пересек Западную Азию от Стамбула до Багдада и в конце 1807 г. перевалил хребет Загрос в Хамадан (на дороге Багдад – Тегеран). Из Хамадана он направился на юго-восток, практически проследив это горное сооружение вдоль восточного склона почти на 1200 км, и в начале февраля 1808 г. достиг берега Ормузского пролива. Оттуда Дюпре прошел вдоль западных склонов Загроса до Шираза.

После посещения побережья Персидского залива Дюпре вернулся в Шираз по долине р. Манд и в начале апреля двинулся на северо-восток. Он вторично пересек Загрос, спустился в межгорную долину, а за ней обнаружил другую горную цепь (хребет Кухруд) – это оказалось новостью для европейских географов. Дюпре установил, что хребет протягивается в северо-западном направлении, его западные склоны получают значительно больше влаги, чем восточные.

Песчаная равнина, расположенная к востоку от Кухруда, участками поросшая колючим кустарником, простирается на необозримое пространство и совершенно бесплодна.

Затем Дюпре выполнил три пересечения Кухруда, посетив Йезд, у 32° с.ш., Исфахан и Кашан, у 34° с.ш., и таким образом проследил хребет на протяжении 400 км. Опираясь, видимо, на расспросные сведения, он ошибочно посчитал, что Кухруд на юге достигает Аравийского моря, а на севере доходит до 36° с.ш. (в действительности длина хребта значительно меньше – 900 км). Результаты путешествия Дюпре опубликовал в двухтомной работе «Путешествие в Персию…» (Париж, 1819); в ней, кроме географических материалов о почти неведомой стране, имеется этнографическая характеристика кочевых племен Южного Ирана.

Другой участник миссии Гардана – капитан инженерных войск М. Трюилье прошел из Тегерана на восток – в Мешхед и впервые описал караванный путь от этого североиранского города до Йезда. Иными словами, он первым из исследователей выполнил пересечение стыка пустынь Деште-Кевир и Деште-Лут и отметил несколько разобщенных коротких хребтов, по которым на ряде участков проходит дорога. Гардан добился у шаха заключения франко-иранского договора, обязующего Иран объявить войну Англии, несмотря на сопротивление находившегося в то время в Тегеране главы британской миссии Джона Малколма.

Британские разведчики на Иранском нагорье

Сотрудники миссии Д. Малколма британские офицеры-разведчики Чарлз Кристи и Генри Поттинжер, работавшие самостоятельно, внесли значительный вклад в исследование южной и юго-восточной частей Иранского нагорья. Они высадились в небольшом портовом городке неподалеку от Карачи в январе 1810 г. и, переодевшись лошадиными барышниками, направились на север. После пересечения низменности Ласбела, охарактеризованной ими как сплошное соленое болото, Кристи и Поттинжер поднялись в горы и добрались до Калата, тогдашней столицы Белуджистана, сильно страдая от холода, но впервые выполнив ряд барометрических замеров. После короткой остановки в городе разведчики пошли на запад через бесплодную унылую местность и в марте прибыли в Нушки (66° в.д.), где разделились, намереваясь собрать больше сведений о неведомом крае.

Первым отправился Кристи. Он пересек пустынную страну («почти пустыню») в западном направлении, отметив невысокие горы Чагаи, и вышел к р. Гильменд у 63° в.д. По его наблюдениям, орошаемая и возделываемая полоса земли по обоим берегам реки имеет ширину менее 1 км – далее простирается пустыня. Форсировав Гильменд, Кристи двинулся на север по равнине – Систанской впадине, переправился через три реки, текущие на юго-запад (Хашруд, Фарахруд, Харутруд), и в августе прибыл в Герат. Странно: пересекая Систан, он обратил внимание на многочисленные руины древних городов, но умолчал об озере Хамун[66]66
  Впервые озеро Хамун и дельту р. Гильменд описал в 1839 г. британский офицер Эдуард Верри Конолли.


[Закрыть] – скорее всего, в тот период оно сильно высохло и располагалось западнее маршрута Кристи.

После месячного пребывания в Герате он проследовал на запад и по караванному пути, описанному Трюилье, в августе прибыл в Исфахан. По совершенно неисследованной территории восточной части Иранского нагорья Кристи прошел более 1600 км.

В конце марта, т. е. через несколько дней после отправления Ч. Кристи, в Нушки пришли тревожные для Г. Поттинжера вести – обоих разыскивают власти. И англичанин поспешил удалиться. По долине пересыхающей р. Баддо он вступил в пустыню Белуджистана – перспектива попасть в руки чиновников оказалась страшнее ужасов пустыни. Поттинжер описал ее как море красного тонкопылеватого песка, собранного в «волны», бегущие с востока на запад. Разведчик пересек высохшую в ту пору р. Машкель, но ошибочно посчитал, что река течет на юго-восток, к океану. В действительности, она впадает в болото Машкель, расположенное на северо-западе. Заблудившись в пустыне, он выстоял против самума, сменившегося сильным дождем, и благополучно достиг подножия гор, отдохнув в зеленой и душистой долине.

Затем Поттинжер направился на запад по гористой местности (южная окраина Иранского нагорья) и спустился в долину р. Бемпур, дренирующей бессточную впадину Джазмуриан. Пройдя далее на северо-запад по невысоким горам, окаймляющим эту котловину с севера, он вышел близ 58° в.д. на караванную дорогу, проложенную по гораздо более величественным горам (южное окончание хребта Кухруд). По этой дороге он добрался до Йезда (май 1810 г.), фактически проследив значительную часть Кухруда и продолжив открытие Дюпре. По южной окраине Иранского нагорья, о которой географы не имели никакого представления, Поттинжер проделал более 1500 км. Он положил начало научному открытию двух крупных депрессий региона и разделяющих их гор. Составленная им первая схематическая карта края в ряде мест грешит против истины – вероятно из-за невозможности пользоваться компасом открыто. Вернувшись на родину, он опубликовал книгу «Путешествия в Белуджистан и Синд» (Лондон, 1816), включив туда дневник Ч. Кристи, убитого в Исфахане в 1812 г. Помимо географических описаний, в работе содержится первая этнографическая характеристика белуджей, кочевников и земледельцев, а также народа брагуи.