Текст книги "Город маленький [СИ]"

Автор книги: Вадим Шакун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Он стоял ко мне спиной. Неподвижно, как мишень. Темнея на фоне светящихся окнами фасадов жилых домов. Не шевелясь. Неужели я мог подняться настолько тихо?

– Ну–ну, смелее, – донесся откуда–то сбоку от самого бетонного пола насмешливый Варькин голос.

– Заткнись, – беззлобно отрезал он.

– А какого черта ждать? Это было пол одиннадцатого, в одиннадцать, в полночь? Мы торчим здесь слишком долго – начинает надоедать. Какой–то нелепый ритуал.

Приклад помпового ружья, совсем как у десантного АКМА – из таких я стрелял в армии – уперся в плечо, ствол наперевес. Предохранитель! Ах, да, я его снял. «Фалаут» ты мой: пять единиц времени на неприцельный выстрел, шесть – на прицельный. Потом на ход двинуться… Нет, здесь надо передернуть затвор. Это не игрушка.

– Ничего ты не понимаешь, – тоскливо вздохнул он.

– Да все я понимаю. Прощай работа, прощай карьера и все потому, что по пьяной лавочке…

– Ничего не понимаешь! – перебил он. – Анка спала с Карасевым, Тайка – со мной. Мы тогда выпили, Анке захотелось дешевой романтики. Залезли сюда. Анка тогда лечилась, но Тайке ничего не стоило побыть с двумя сразу. Мы пили, было весело, а потом мы хотели…

– Ох уж эти возвышенные мужские запросы, – зло хохотнула Варька. Провоцирует она его что–ли? Ствол ходит из стороны в сторону, руки опять мокрые. Боже, я же так и с пяти метров не попаду.

– Я не знаю как она свалилась. И Карасев не знает. И даже Анка – она была самая трезвая – ни хрена не помнит, – пробормотал он. – Пойми ты, не виноват никто. Никто не хотел. Этого не должно было случиться.

– Но забыть про это оказалось не так–то просто?

– Просто, очень просто. Потому что это – нелепая случайность, и перечеркивать из–за этого наши жизни…

– А кто–то решил по другому, верно?

– Анка. Ее понесло. Слишком много пила. Я помог ей уехать домой. Нашел деньги, разыграл нелепый спектакль на пляже. Ну какого черта ей не сиделось в своем проклятом Николаеве? Делала бы свою «РУХовскую» газетенку. Какого черта понадобилось писать «Помните!!!»?

– Может, совесть замучила? – подсказала Варька.

– А мы? Наши жизни? Наши семьи? Наши дети? Все это куда? Анка была одна – как перст. Пусть бы и разбиралась со своей совестью сама.

– Ты ее убил?

– Конечно, – он по прежнему стоял на самом краю, лишь слегка повернув голову в сторону лежавшей где–то правее, в темноте, на полу Варьки. – И второе сообщение уже не могло быть от нее. Даже, если бы она кому–то сказала. Этот кто–то не свидетель…

Держи ствол, держи… У тебя преимущество – ты держишь его на мушке, не он тебя.

– А Карасев запаниковал, – вздохнула из темноты моя хозяйка. – И посыпались трупы.

– Он свихнулся. Он просто свихнулся. Он начал подозревать Аксенову. Зашел к ней с водкой, якобы мириться. Насыпал яда. Потом все боялся, что та успела кому–то рассказать. Ты его напугала Орловым и он попытался того отравить. Отравил ни в чем не повинную бабу и убил Орлова молотком. Если бы я не убрал его сегодня, были бы еще горы трупов.

– А я‑то думала, что сюда придет он, – хмыкнула Варька. – Все это изначально выглядело настолько глупо, что представить наличие в этом деле кого–то здравомыслящего было трудно.

– Я – здравомыслящий?

– Ну, не такой же идиот, как Карасев. Ты понимаешь, что я не просто пришла сюда. Там, в замке сумочки – микрофон и передатчик. Магнитофонную запись завтра передадут полковнику Дрожко.

– А есть разница, за что получить свое пожизненное заключение? Два убийства или три? Я уже – загнанный зверь. Иначе, не пришел бы сюда. Я уже не сдамся. Я – профессионал!..

И затаив дыхание я нажал на курок. Грохот, отдача в плечо и лишь звездное небо там, где еще совсем недавно темнел человеческий силуэт.

– «Тш–цы, за разгром противника без потерь вы получили сто очков опыта», – насмешливо и негромко вдруг прозвучало в тишине.

– Какой, к черту, без потерь! – я подошел и увидел свою хозяйку. Она лежала на бетонном полу прислонившись головой к стене, руки связаны за спиной. Вся правая половина лица – сплошной кровоподтек.

– Это мелочи, – усмехнулась Варька. – Просто, я ждала не ветерана спецназа, а неврастеника–редактора. А ветеран умудрился придти сюда на час раньше меня, да как жахнул по голове.

– Профессионал ты хренов! – выругался я и начал своей золотой зажигалкой перепаливать веревки на ее запястьях.

– Еще бы немного поболтали, я бы перетерла веревки и тогда…

– Заткнись, Варька! – освободив ее я уселся рядом и только тогда положил на пол ружье. – Я человека убил.

– Ты всегда делал это очень прагматично, – не сдавалась Варька. – Помнишь, во втором «Фалауте»: подход к противнику вплотную – до боя; начало боя – выстрел в пах, противник сбит на землю; потом выстрел в лицо и победа. Очень грамотно и профессионально.

– Сестрен, ты спятила?

– Вик, ты не профессионал. Ты – штатский с ружьем. Ты сделал что мог, – вдруг став серьезной сказала она. – А профессионалка на этот раз облажалась. По доброму, мне нужно было жалобно всхлипнуть и сказать: «Он чуть было меня не убил, Майкл».

– Терпеть не могу Спиллейна.

– Я тоже, – кивнула Варька. – Это другой Майкл. Тебе следовало ответить: «Я пришел вовремя, Никита».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Я не сразу понял, что она слегка дрожит.

– Знаешь, Варь, нас наверное, не арестуют. Все решили, что опять мальчишки петарду взорвали.

– Так пойдем домой? – держась за меня она подошла к самому краю площадки четвертого этажа и заглянула вниз.

Я последовал ее примеру. Тело с широко раскинутыми руками распласталось на куче кирпича. Наверное, два с половиной года назад этой кучи здесь еще не было.

– Бедная Ленка, – вздохнув прижалась ко мне Варька.

– Думаешь, иметь отца зэка было бы лучше?..

– Вик, не нам решать, – еще крепче прижалась она. – Ты сделал все, что мог. Ты устал, нервы твои были напряжены, ты боялся…

– Я просто струсил, Варь. Ведь я должен был попытаться его задержать?

– Какой толк от твоей храбрости, если бы мы сейчас покойниками были? – вдруг скривилась она. – Он там, а мы, слава Богу, здесь. Начни ты вопить «Руки вверх!» могло быть и по–другому. Пошли домой! У меня, может, сотрясение мозга.

Своему домашнему врачу Варька позвонила сразу же по приезду домой. К тому моменту, когда я вызвал полковника Дрожко, хозяйка «Санта – Барбары» возлежала на своей постели в розовой пижаме. К правой половине лица ее была приложена забитая льдом грелка.

Приехавший к нам полковник выслушал Варькину запись стоически. В конце концов, ему оставалось утешиться тем, что любимая племянница областного генерала осталась жива и относительно невредима.

– За Багрова выговор мне, конечно присветят, – вынужден был признать он.

После отъезда Дрожко Варька выбралась из под одеяла и потопала в курительную:

– Мне кое–куда позвонить надо.

– Варь, а?..

– Я звоню Зое, это женский разговор.

– Это мой разговор тоже! – в конце концов, и мне может надоесть вечно подчиняться.

– Вик, я хочу уговорить ее отвезти Ленку куда–нибудь на лето. На Кипр, в Испанию, куда угодно. Предложу денег, помощь в оформлении документов. Ты не понимаешь?..

– Все понял, – мне действительно лучше было не соваться. Ленкин из под лобья взгляд еще долго будет преследовать меня в кошмарах. Ленка, милый мой и бедный ребенок.

– Варя, – спросил я, когда она освободилась. – А я… Я вовремя выстрелил?

– С точки зрения профессионала, вовремя, – отрезала она. – Противник был лишен возможности уклониться от выстрела или оказать сопротивление. Ни один профессиональный ликвидатор, не будет устраивать из ликвидации фарс. Ты пришел, услышал достаточно и…

– Хватит, иди в постель.

– Хорошо, а ты возьми фотографию Матвеевой из файла «совесть» и немного поработай над ним. Напишешь «Убийцы обезврежены» и наш адрес. Нет, они могут испугаться. Давай каналы анонимной связи. Пароль – «Святая Варвара». Швыряй это сообщение по всей Украине. Особенно по адресам небольших газет и фирм…

– И особенно, в районе Николаева, – кивнул я. – Понял шеф, а вы пойдете в постельку и поспите там, пока я не приду.

– Придешь? Только этого не хватало!

– Не могу бросить раненого товарища. Так что не дергайся.

– Если разбудишь меня – убью, – мрачно пообещала она. – А если сунешься…

– Дальше не надо. Не сунусь, не разбужу. Послание сделаю красиво. Тут мне равных нет.

– Труды на ниве свободной печати тебя испортили, – Варька не удержалась и зевнула. – Хвастун проклятый.

В ее комнату я пришел только под утро. Работы оказалось значительно больше, чем я ожидал. Дженка, по счастью, спала в одном из кресел, а не на кровати. Варька, конечно же, проснулась – спит она ужасно чутко. Сквозь зубы ругнулась и подвинулась освободив место на самом краю. Думаете с тех пор мы так и спим вместе? Ага, разевайте рот шире!

ЭПИЛОГ

Никакая сила на свете не смогла бы теперь заставить Панфиловича пересечь порог злосчастной редакции «Городища». Что касается меня, так я до сих пор невольно ускоряю шаг проходя мимо здания обшарпанного дома культуры сталинских времен. Финальная встреча с заказчиком происходила у него в офисе.

– Все данные по уголовному делу являются следственной тайной, – объяснила Варвара. – С нас взяли подписку. Устно я вам, конечно, могу кое–что рассказать, но сугубо конфиденциально.

– Это Карасев всех? – хмуро спросил газетовладелец.

– Троих своих сотрудников, – подтвердила Варька. – Боялся, что Аксенова узнала от Матвеевой о преступлении почти трехлетней давности и успела рассказать об этом Орлову. Антонова погибла случайно, выпив предназначенный Орлову яд.

Удрученно покачав головой учередитель вздохнул:

– В вашем отчете, в основном, технические подробности.

– В первом случае вирус отослала сама Матвеева. В этом ей помог один молодой украинский програмист. А когда Матвеева вдруг вскоре после этого упала под электричку, он, заподозрив неладное, решил на свой страх и риск отправить вирус вторично с новой надписью. Если будет судебное решение о том, что он должен компенсировать вам какой–либо ущерб, мы сделаем это за него. Но имени упоминать не будем. Хотя, вряд ли вы сможете получить какую–либо компенсацию – информацию вашу он не повредил и не уничтожил, технике ущерба не нанес. Следовательно, любой суд…

– Мне сейчас только суда не хватало, – дернулся Панфилович. – Итак по городу слухи идут.

– Слухи скоро затихнут. Заметьте, что ни одна газета об этом не пишет. Свобода слова – свободой, но хорошие отношения с ОВД… – улыбнулась Варька. – А вот наши рекомендации по установке оборудования для обеспечения безопасности редакционной сети.

– Наверное, не сейчас, – покачал головой он. – Я уже велел перечислить вам остаток оговоренной суммы.

Нет, я, наверное, пойду на следующие выборы.

– Напомню только, что по условиям договора, если вы приобретаете это оборудование помимо нас в течение ближайшего полугода, – Варька кивнула на только что врученный учредителю список, – то обязаны выплатить нам процент за консультацию. Если покупаете через нас – получаете скидку в размере…

– Я вообще закрываю «Городище», – признался Панфилович.

Ой, мама дорогая! Так вот почему сюда не приглашена Зина Балагурова исполняющая сейчас обязанности «городищенского» редактора. Эх, коллеги!

– Возможно мне придется открыть новую газету. Как я слышал, у вашего помощника есть опыт… – он выжидательно посмотрел в мою сторону.

– Прошу прощения, Валерий Панфилович, – торопливо вставил я. Ну нет! Только не снова! Ни за какие коврижки! Я вздохнул в показной горести, – Мы, «журналюги», такой склочный и завистливый народ… Никто никого лишний раз не похвалит. Между собой грыземся, как пауки в банке. Может, через годик, отдохнув от всей этой газетной каши, я и смогу объективно судить: тот – хорош, этот – профессионал, эту – непременно возьмите на работу. А пока, любой мой совет не принесет вам пользы. Лучше решайте сами. Приглядывайтесь, изучайте людей.

– Со своей стороны, – голос Варьки вдруг стал похож на ласковое кошачье мурлыканье. – Если вы предоставите нам список кандидатур, то в рамках, разрешенных законом, мы могли бы навести кое–какие справки. Вы понимаете? Уголовное прошлое, судимости, все такое прочее… И совсем не дорого.

Черт! Кто мне говорил, что в этом городе она для того чтобы отдыхать, а работы хватает в округе? У кого только что зажил синяк на пол лица? Каким–то шестым чувством я вновь осознал, что заказ она непременно получит. Выберемся мы когда–нибудь из этого болота или нет?

5.06.01 г.