Текст книги "Город маленький [СИ]"

Автор книги: Вадим Шакун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

– Ты что, не знал, что у Лены фамилия Багрова? У Зои, между прочим, тоже, – изумилась Варька по дороге домой. – Потрясно! Так долго общаться с девочками…

– Сидеть мне скоро в КПЗ и, причем, по самой паскудной статье…

– Вот уж не думаю. Ни Зоя, ни Ленка с ним откровенничать не собирались, – загнав машину во двор своего дома Варька скомандовала. – Вылезай, я в гараж поставлю.

Слова ее меня не убедили. Тем более, любящий папа – есть любящий папа: для него Ленка и в восемнадцать останется ребенком.

– Ой, мама моя дорогая, как я влип!

– Ну, хватит ныть! – озлилась Варька. – У нас три трупа. После ужина устраиваем военный совет.

– Я ужинать не буду!

– Как хочешь. Я принесу бутерброды в курительную. От рома не откажешься?

– Мне две взрослых пайки, пожалуйста. Можно без льда.

– Ну, нет уж! Это – нарушение всяческих традиций!

– Тогда, как обычно – со льдом, но шесть порций.

– Посмотрю на твое поведение.

Приготовив все для работы, то есть нарезав бутерброды, налив два бокала «Баккарди» и переодевшись в легкий домашний халат, Варька призналась:

– Я сама вне себя от злости. Представляешь, быть там и не разобраться, кто именно отравитель?

– Там такой сумбур был.

– Какой сумбур, я просто отвлеклась на потаскушку в коротком платьице! – едва ли не заскрежетала зубами моя хозяйка. – Считала, что для этой идиотской истории одного трупа за глаза хватит.

– Так все считали. Я думал, придем, договор подпишем, водки выпьем для отмазки. А тут… Ты Мишаню раскручиваешь, Панфилович глазами лупает, у редактора истерика, все галдят, водка – дерьмо, пьяная баба в углу валяется…

– Даже в такой обстановке дилетант не может остаться незамеченным, если рядом находится профессионал.

– Ну, знаешь, если всех убил один и тот же человек, он – уже профессионал. Три трупа как–никак. Это еще, если он Матвееву не пришил.

– Вик, – понизив голос твердо сказала она. – Настоящего профессионала готовят годами. Это серьезная работа: человек проходит жесточайший отбор, с ним занимаются, проводят тренировки, учебные акции…

– Э-э, – от чего–то мне стало не по себе. – Варь, а?..

– Мое прошлое тебя не касается, – нахмурилась она. – Но запомни одно, в этом деле профессионалами и не пахнет.

– Утешительно, что от папы-Багрова ты, меня, в случае чего, отобьешь.

– Он, конечно, служил до милиции в спецназе, но, думаю, это не проблема.

– Ой, мама дорогая! – я вновь загрустил и Варьке пришлось в очередной раз наполнить бокалы.

– Мне все осточертело настолько, – призналась хозяйка, – что я, пожалуй, начну искать убийцу, хотя об этом ничего не сказано в нашем договоре с Валерием Панфиловичем.

– Варюша, – хлебнув «Баккарди» только и смог вымолвить я. – Какой, нафиг, договор? Три трупа, а, Варь?

– Не напоминай, – озлилась она. – Не видишь, я думаю.

– Ага, – увидев, что она при этом делает, – я тоже разозлился. – Потрясающе! Шерлок Холмс в свободное время играл на скрипке, а когда нужно было напрячь мозги, использовал наркоту. Ниро Вульф жрал всяческие деликатесы, а потом шевелил губами. Патер Браун – молился, молился и молился. Мисс Марпл была вечной девственницей и жуткой сплетницей. Варюша Шереметьева в свободное от работы время совращает женщин, а во время работы гадает на картах.

– Господи, какой прогресс – ты узнал мою фамилию! – не без юмора поддела Варька. – Вик, ты напрасно злишься. Таро – это целая филосовская система. Помогает успокоиться – а я сейчас слишком возбуждена. Помогает абстрагироваться.

– Милая, Я знаю о Таро достаточно. Ты что, пытаешься разложить нашу ситуацию на Кельтский крест?

– Милый! – глаза Варьки вдруг сверкнули так, что я на мгновение опешил. – Всегда хотела иметь братика или сестричку. Бог с ним, старшего, если я недостаточно хороша, что бы иметь младшего! Мы читали одно и то же, нам нравится одно и то же! Я даже готова спать с тобой в одной постели, если ты… На, разложи! – она швырнула мне колоду карт. – Я хочу подумать, а они меня, действительно, успокаивают, дурак! Ты что, не понимаешь?

– Я бы просто разложил по–другому. Знаешь простейшее гадание на три карты? Прошлое – настоящее – будущее. И так на каждого подозреваемого, – примирительно сказал я.

– У тебя есть список? – язвительно улыбнулась она.

– Он у тебя есть, – я, действительно, очень на это надеялся. – Я ведь не профессионал.

Она вдруг широко улыбнулась:

– Вик, а все–таки, попробуй ты, а? Если что – подскажу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

– Ну, учредитель… – несмело вымолвил я, достав первую карту. А колода у Варьки отличная – не наша нынешняя халтура.

– Дама кубков. Девятка кубков. Императрица.

– Он из–за женщины во все это влез? – задумалась вдруг Варька.

– Ну, Анка–то Матвеева, – несмело предположил я. – И вообще, бабки он в этом деле теряет, но императрица – это знание. Может, чему–то научится?

– Братик, ты знаешь, лучше раскладывай и молчи, – вдруг улыбнулась Варька. – Надо будет, я сама спрошу.

– Второй – урод этот, шизанутый…

– Пошли, лучше, на бильярдный стол, – потребовала она. – Места много понадобится.

– Сестрен, ты всерьез?

– Я тебе ручку позолочу.

– Как это?

– Потом узнаешь. Не бойся, не обижу.

– Варь, я и так на твои деньги…

– Ну, дурак. Ох, какой ты дурак! Буду я тебя за деньги покупать?

– Ладно, – мы перешли за бильярдный стол. Он в курительной неподалеку от компьютерного стоит. С Варькой еще ни разу не играли. И я подозреваю, если сыграем, то счет будет не в мою пользу.

– Смерть, тринадцатая карта – в прошлом. Умеренность – в настоящем. Страшный суд – в будущем.

– Ты нарочно, что–ли, так раскладываешь?

– Да иди ты!

– Сам иди! Давай дальше.

– Зинка… Гена… Внештатник… Светка… Женька… Лилипутка эта… Фотограф… Бухгалтер…

– Ты не загнул?

– Я сам думаю, что эти все, которые постарше – не при чем. Но для чистоты эксперимента…

– Давай!

– Рекламист… Кадровик… Варь, мне стола не хватит, если я всех раскладывать буду.

– Давайте, магистр, давайте.

– Ну, уборщица у них должна быть…

– А покойники?

– Варь, у покойников, наверное, одно только прошлое. Какое у них будущее? Да и настоящее тоже…

– По одной карте? Умница ты моя. Давай Анке.

– Дьявол, – глянув на карту объявил я. – Ну и картинки получаются!

– У Этейлы, если знаешь такого, Дьявол означал «свобода во всем, что касается человеческой жизни».

– В гробу я видел этого Этейлу! – возмутился я. – Понавыдумывал значений, мистик хренов! Животное начало, страсть – естественные архетипы по Юнгу. И мужики были и пила…

– Вик, она одинокая женщина.

– Да не осуждаю я ее. Просто с точки зрения общепринятой морали…

– Дальше давай.

– Валюха – Башня, разрушение. Мишаня – Справедливость. Ну, это может быть, правосудие, что ли…

– Вик, ты не трактуй, ты просто раскладывай.

– Так все уже, сестрен.

– А мы?

– Ну, знаешь… – отчего–то мне вдруг опять стало не по себе. – Мы–то при чем?

– Смелее, братик.

– Мне – рыцарь кубков, двойка кубков, Император. Варь, знаешь, ты и правда надо мной давлеешь, как…

– Дальше!

– Ну… Тебе – Звезда, то есть надежда. Это в прошлом. В настоящем – Луна. Вот дурдом! Это неприятности!

– Не удивительно, – хмыкнула она. – И?..

– Пятерка кубков. Это, знаешь, для меня – всегда духовная карта, которая…

– А для меня решение, – усмехнулась Варька. – Вик, может, хватит на сегодня? Я тебе кое–что обещала…

– Знать бы еще что…

– Непременно узнаешь. Только, начиная с завтрашнего дня, не лезь ни в какие мои дела.

– Варя!

– Вик, я профессионал, а ты нет. Мы имеем дело с человеком, который окончательно потерял себя. Он убивает не по причине – по подозрению. Это – своеобразная мания преследования.

– Тебе карты сказали? – потрясенно спросил я.

– Дурачок, – устало улыбнулась Варька. – Иди, прими душ и ложись в постель. Я скоро приду.

О том, что произошло дальше, Щепкину знать не обязательно. А Варька все равно вычеркнет, если я напишу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

На следующий день, в среду, Варька десантировала меня на бульвар, а сама отправилась в ментовку. Смешно, но смириться с этим мне помогла, замеченная издалека короткая юбчонка. Очень знакомая юбчонка.

– Добрый день.

– Привет, – юная Светка из «Городища» с грустным видом хлебала пиво. Я себе тоже купил. Ну его к черту, меня бросили и забыли. Уселся на корточках перед лавочкой на которой скучала бывшая коллега: во–первых, мне вообще нравится так сидеть; во–вторых, у нее юбка короткая.

– Как у вас там?

– Да ужас! Все пьют только пиво. Каждый из своей бутылки. Отхлебнуть никто никому не даст. Гера опять заболел. Зинка, она сейчас вместо Мариши, чуть что – орет!

– Я бы на ее месте тоже орал, – поднялся и сел рядом на лавочку. Белье – оно и есть белье. Ничего мне сейчас не надо. А на душе такие кошки скребут. Рыцарь кубков, двойка кубков, Император – привнесенная духовность, внутренняя борьба, власть… Власть или довлеющий над тобой авторитет? Варька, уж лучше ты надо мной довлей, чем кто–то другой…

– Ага, – обиженно пробурчала Светка. – Ей все не так, а мы с Женькой, вроде бы, всегда самые крайние, потому что младше всех…

– Разберемся, Света, не переживай.

– Ага, детективы, – ехидно улыбнулась вдруг она. – Вы бы хоть допрашивали кого–нибудь, как менты. А‑то ходите…

– Светочка, – самым вредным своим голосом сказал я, – Нам за поиски убийцы не платят. Мы компьютерной безопасностью занимаемся.

– Но это же все с призрака Матвеевой началось, – внимательно посмотрела на меня Светка. – Правда?

– Может, и правда, а может и нет, – пожал я плечами. – Есть, знаешь ли такое понятие, как тайна следствия.

– Хороша тайна! – фыркнула она. – Валюха только и делала, что рассказывала всем о том, что знает тайну Анкиного исчезновения, а Орлов разговаривал с ней перед смертью. И яд, которым Валюха и Мариша отравлены, у него в кармане нашли. Может, он твоей начальницы испугался и сам его себе насыпал, а Маришка с дуру выпила?

– Ну–да, а потом сам себя по башке молотком стукнул! – возмутился я.

– Витя, да у нас не подвал, а проходной двор!

– Светик, ты что детективов не читала? Когда в деле так много совпадений – оно не чисто.

Совпадения, однако, бывают и приятные: по бульвару неспешной походкой к нам двигался Мишка.

– Привет, – с улыбкой протянул мне руку Михаил. – Так где же ты сейчас работаешь? А‑то такое рассказывают… Тебя в «Городище» видели. Там ужас какой–то творится…

– Охранное агентство. Миша, я подписку давал, – пришлось признаться клятвенно прижав руку к груди. – Вернее, не я, а наша фирма. Ты вот, Светку спроси. Она все знает из первых рук.

– Да я… – оглянувшись по сторонам, понизила голос обладательница короткой юбчонки. – Меня же уволят нафиг…

Хочешь, чтобы полгорода узнало о каком–нибудь событии – разреши журналисту это опубликовать. А скажи журналисту, что факт не для печати – о нем узнает вторая половина города. Ребята, да у нас работа такая – мы либо пишем, либо сплетничаем. В общем, через пол часа Мишка из уст Светки знал все произошедшее в «Городище» как я.

– Прямо кладбище какое–то, а не городище, – грустно скаламбурил он. – Да из–за чего? В газетном бизнесе не те деньги, чтобы столько народа…

– Я не знаю. У нас в редакции… Какие там деньги! Мы зарплату второй месяц не получаем, – призналась Светка. – Тираж упал. Уйду я к черту.

– В районку хочешь? – спросил я.

– Скучно там, Витя.

– Скучно, – не согласиться с этим было трудно. – Но, если уж совсем некуда будет идти…

Мы взяли еще по пиву. Потом и Мишка ушел, потому что закончился его обеденный перерыв, мы взяли еще по одной, а вскоре подъехала наворочанная Варькина тачка.

– Развлекся? – поинтересовалась Варька, когда я уселся в машину.

– Сестричка, и откуда ты всегда все знаешь?

– Ох, глупенький.

– Варь, ты только скажи, что надо?

– Ничего не надо, братик. Много выпил?

– Три «Девятки».

– Как в нашу первую встречу.

– Настроение, Варь, – признался я. – Тогда не было трупов. Но мы все–равно…

– Вик, ты обещал!

Чертова ночь.

– Я не полезу. Ты много нарыла?

– Пара–тройка старых дел, братик. Что–нибудь из них нам подойдет.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

В четверг, седьмого июня, мы поехали к учредителю. По моему представлению, ранним утром, то есть, около десяти утра.

Панфилович больше не желал встречаться с нами в редакции. И нас, и редактора он вызвал к себе. А я больше не желал видеть ни его, ни главредовской рожи. Мне слишком все обрыдло. Варька ночь напролет листала дела невесть каким чудом добытые в ментовке и все шутила на тот счет, что замок ее красного дерева письменного стола можно открыть дамской шпилькой. А я лазил по дому в поисках этой самой, пресловутой шпильки.

Я не Джеймс Бонд, не Арчи Гудвин и, в конечном итоге, даже не доктор Ватсон. Мне так и не удалось забраться в стол. Оттого гнусная рожа трясущегося от страха редактора и его сытенького учредителя – этого очередного кандидата на роль спасителя народонаселения нашего городка – казались мне еще противней.

Редактору не нравилось вообще ничего. Не нравился сам факт нашего существования. Учредителю не нравилось обилие трупов. То, что Багрова как будто парализовало и из числа присутствовавших на последней пьянке он не выявил даже подозреваемых, было в порядке вещей. Но, наше бездействие заказчика огорчало. Он так считал, что за его деньги мы уже давно должны были предать виновных в лапы правосудия. Куда там напоминать, что мы всего лишь обещали предотвратить несанкционированный доступ.

Варька и не напоминала. Достав золотой портсигар и позволив мне щелкнуть золотой «Зиппо», она всего лишь сказала:

– Дело, которое мы сейчас расследуем, господа, началось давно. Нынешние события, лишь эхо прошлого. И вам придется немного потерпеть. Сегодня ночью, в тот час когда все это началось, я побываю в том месте, где все это началось. А уж завтра, уважаемый Валерий Панфилович, мы с вами поговорим.

После этого она поднялась и я последовал за ней.

– Вик, есть вещи, которые должны делать только профессионалы, – напомнила Варька дома. – Потерпи. Поверь, ты мне очень нужен. Без тебя мне не работалось бы так хорошо. И все–таки не лезь.

Время шло. Мы пообедали, но кусок не лез в горло.

– Возьми, – вдруг решилась она.

В руках у меня оказалась компьютерная распечатка черно–белой фотографии. Обыкновенное женское лицо. Лицо, как лицо.

– Вытащи откуда–нибудь пару женских физиономий, сделай черно–белыми, такого же размера. Памелу Андерсон не бери, – попросила Варька.

– Я что, похож на идиота?

– Через часок зайди в «Городище», спроси Карасева, не знает ли он кого–нибудь из трех женщин. Это его подстегнет.

– А ты?

– Вик, я – профессионал.

Я слил пару славных и, в то же время, ничем не примечательных женских мордашек с одного жутко законспирированного эротического сайта. Вот уж не помню, я его когда–то нашел или Варька. Обработал мордочки мастерски, так, как только я умею. Распечатал: старые Ч/Б-фотки сканированные, да и только.

– Давай, герой, – Варька даже чмокнула меня в щеку. – Каждый из нас делает свое дело.

Ох и не хотелось же мне идти в это проклятое «Городище».

Чертов дом культуры темнел в ночи, как могильный курган. Темные коридоры меж вонючих туалетов и комнатушкой где расстался с жизнью Мишаня Орлов, казались смертоносными лабиринтами какого–нибудь «Томб – Райдера». Только все это было наяву, не в игре.

– Приветик, – неструганная дверь редакции подалась от легкого нажима и я поприветствовал троих представителей творческого коллектива.

– При… – молдавские усы фотографа в улыбке начали подниматься вверх и вдруг опять поползли вниз.

– Гена, ты же сказал, что дверь закрыта… – глаза Зины за очками с толстыми стеклами округлились, еще более добавляя ей сходства с совой.

– Да я закрывал, – пробормотал изумленный Гена. – Мы прошлый раз курить выходили, я проверял – было закрыто. А потом, когда пили, я же не проверял…

Чем–то они меня все–таки испугали.

– А еще в редакции кто–нибудь?.. – одну сигару я взял себе, другую отдал Гене. Закурил, а после достал из кармана слезоточивый газовый баллончик – я же не виноват, что в этой стране такое дебильное законодательство.

– Гера в кабинете… У себя… – упавшим голосом сообщила Зина. – Может, он ушел… Но, обычно, всегда прощается.

– Закрываем дверь и идем к нему. Все трое, чтобы потом ничего и никто… – так же тихо сказал я. Думаю, скоро буду самым лучшим специалистом этого города по созданию алиби самому себе. Кстати, внимательно осмотрел спутников. Молотка ни у кого не заметно.

– Гера… Гер… – испуганно пробормотала Зина. Дверь в редакторский кабинет была плотно прикрыта, но не заперта. Так получилось, что внутрь мы заглянули с ней вдвоем.

– Заткнись, Зин, ладно? – попрежнему не повышая голоса попросил я и достал из кармана сотовый. – Капитана Багрова можно? В отгуле?

Ах да, понятно, воссоединение семей: милая дочурка на руках у папаши, любящая жена… У меня в запасе был еще один номер телефона:

– Полковника Дрожко. Скажите, что убийство в городе… Заместитель Варвары Шереметьевой, агентство «Санта – Барбара»… Товарищ полковник? Это Виктор Сковорода… Ну–да… Я сейчас в редакции «Городища». Тут в редакторском кабинете труп редактора… Вы что, издеваетесь? У меня три свидетеля и полнейшее алиби!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Я прибежал домой, когда ее уже не было. Я звонил, она не отвечала. Потом я понял почему – ее телефон остался дома. Ну да, умница, ты сама говорила, что эта встроенная в наши «трубы» микросхема позволит определить координаты аппаратов с точностью до двух–трех метров.

Дело в том, что было уже темно. Темно! А темнота – это синоним страха и смерти. И почему–то мне уже было наплевать, кто из нас профессионал. Потому что я не знал, кого она ждала. Может быть, она напрасно ждала того, кто лежит сейчас задушенным в своем редакторском кабинете. Увезти его еще не успели – фотографируют. Но кто–то же сумел придушить его бесшумно. Да так, что трое сидевших в соседней комнате людей и не заметили.

На этот раз я не стал искать шпильку. Десять выданных мне Варькой патронов все еще лежали внизу, в тире. Я сегодня утром не успел пострелять. И великолепное помповое ружье было там же. Пристегнуть пистолетную рукоятку с металлическим раскладным прикладом и укороченный ствол – дело минуты. Десять патронов? Господи, я не Рэмбо и не Шварценнеггер, я не собираюсь прыгать, уворачиваться, стрелять, стрелять и стрелять. Мне бы хоть раз пальнуть.

Стол из красного дерева разворотило так… Боже, сестрена меня убьет! Я‑то думал только замок… Ладно, один патрон израсходован, один дошлем в ствол и один добавим в магазин. Все девять при деле, в руках тащить ничего не надо. Варька, Варька, Варька, что же ты тут нашла… А вот и знакомое лицо.

Таисия Ивановна? Ну что ж, я так и не показал тебя Карасеву. И умерла ты от десяти до полуночи, если верить экспертизе. И теперь, видя перед собой страницы этого дела я даже знаю где.

Варькина машина по–прежнему дома, в этом я убедился. Только прав у меня нет и пытаться мчаться на ней сейчас желания тоже нет – здесь не кино. А вот сестренкин велосипед…

Мой плащ отлично скроет переброшенное через плечо помповое ружье. Укороченный ствол, укороченный приклад – что еще надо боевику–терористу? Разве что немного профессиональной подготовки. Но я же стрелял в тире. Черт, до первого мента еду! До первого мента! Хорошо еще, если попадется не слабонервный и не начнет палить без предупреждения при виде этой бандуры у меня под плащом.

Здание поликлиники, знаменитый местный долгострой, было таким же, как два с половиной года назад. Еще при Анке Матвеевой. Вот только, может быть, кто–то имеет виды на этот недостроенный домик – на фасаде, том, который обращен к проезжей части, появились прожектора. Но мы, ниндзи, рыцари ночи выбираем темную сторону. Нам уж, куда уж? Долбанный велосипед проваливается передним колесом в какую–то канаву. Слава Богу, проклятая пушка на предохранителе. Она вообще очень надежна…

Да, так наверное Варька и догадалась. С чего–то же Анка начала много пить. Может быть для того, чтобы что–то забыть. А значит это «что–то» произошло незадолго до…

Я задыхаюсь. Руки влажны от пота. Тут не игрушки, дурак, тут не игрушки. Стараюсь дышать размеренно, осторожно крадусь. Этот подьезд? Если верить бумажкам, этот. Варька, я должен почувствовать, где ты.

Я шагаю. Медленно заношу ногу, ставлю перед собой. Неужели это все, и правда, так громко? Снимаю плащ. Сначала вытираю им руки. Да нет, к чему врать? Сначала я переложил в карман штанов золотую «Зиппо». Вы можете меня презирать. Но с другой стороны, единственная память о ней – зажигалка и часы.

«Роллекс» на запястье, но мне от него не жарко и не холодно. Я не знаю времени «Ч». Медицинская экспертиза – это медицинская экспертиза. Кто знает точно, во сколько случилось то, с чего все началось?

Я крадусь вверх по ступеням. Медленно – для меня это синоним «бесшумно». Маленькие камушки на цементных ступенях грохочут, когда я наступаю на них. От хриплого дыхания содрогаются стены. Мне ни от кого не спрятаться. Я не профессионал.

Второй этаж. Предохранитель, дурак, предохранитель! Ты должен успеть выстрелить хотя бы раз. Здесь не игрушка, здесь тебе не удастся перенести два–три ответных попадания. Ты просто сдохнешь, так ничего никому и не доказав.

Третий этаж. Боже мой, тут же кругом темнота кромешная. Я из–за собственного дыхания ничего не слышу. Меня же слышно за километр.

Первая ступенька… вторая… Голоса. Да, голоса! Слишком спокойные для того, чтобы меня кто–то ждал. Медленнее… Что ж, ты уже не сможешь уйти назад. Ты себе этого не простишь.