Текст книги "Год Дракона"

Автор книги: Вадим Давыдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Вадим Давыдов
Год Дракона

РЕЙС «LUFTHANSA». МИНСК – ФРАНКФУРТ-МАЙН. МАРТ

Услышав призыв стюардессы пристегнуться и воздержаться от курения, Андрей закрыл крышку своей верной старенькой «Тошибы» [1]1
  «Тошиба» – японская компания, известный производитель бытовой техники, портативных компьютеров. (Здесь и далее – примечания автора.)


[Закрыть] и посмотрел в иллюминатор. Сплошной ковер из облаков под крылом – без единого разрыва – полностью закрывал землю. Корабельщиков вздохнул: ранняя весна в Германии – не самое лучшее время для путешествий. Он куда больше любил прилетать во Франкфурт ясной летней ночью, когда через толстый плексиглас открывается волшебная панорама городских огней – удивительный, невероятный, прекрасный мир, великая Европа, старушка Европа, куда так здорово приезжать и откуда так нездорово – прямо-таки вредно для здоровья – возвращаться.

Нельзя сказать, чтобы Андрей был совсем уж недоволен своей жизнью. Скорее, напротив: он много лет успешно руководил общественной организацией с не слишком понятным для непосвященных названием, смысл существования которой сводился к двум пунктам. Во-первых – возможности без суеты и лишней помпы содействовать сокращению количества и, главное, качества взаимных предрассудков, осложняющих жизнь гражданам, не принадлежащим к титульной нации или конфессии. Другой задачей этой самой «лиги в защиту евреев и велосипедистов», как частенько Корабельщиков называл про себя собственную контору, было обеспечивать возможность ему лично, Андрею Андреевичу Корабельщикову, «молодому человеку с высшим образованием без определенных занятий» как раз где-то уже под сорок, не менее четырех раз в году дней на десять покидать постылое «отечество рыночного социализма» и чувствовать себя гражданином мира.

Обстоятельства совпали весьма счастливо: Андрею удавалось вкушать радости цивилизации не за счет спекуляций гуманитарной помощью для инвалидов и детей Чернобыля. Ему крупно повезло: еще на заре создания своей Лиги он нашел – или его нашли, что не имеет ровно никакого значения, поскольку важен результат – организацию с похожим названием и целями, только со штаб-квартирой в Германии и бюджетом куда более увесистым, нежели Андрей мог себе вообразить. Его охотно взяли на финансовый буксир, и теперь он совершенно спокойно летал «Люфтганзой» и останавливался в стандартных, но уютных отелях. Как говорится, на свободу – с чистой совестью. Совесть у Андрея была и в самом деле чиста. Мало того, – он был убежден: с иным состоянием этой самой совести он не мог бы столь беззаботно наслаждаться прелестями загнивающего капитализма.

Новехонький лайнер сел на бетон мягко, словно в перину. В салоне раздались аплодисменты и одобрительный свист. Андрей улыбнулся, – его всегда удивляла та почти детская непосредственность, с которой европейцы умеют радоваться даже самым незначительным мелочам.

АЭРОПОРТ ФРАНКФУРТ-МАЙН. ТЕРМИНАЛ 2. МАРТ

Вещей у Андрея, кроме сумки с компьютером и парой смен белья, носков и рубашек, не было, и он, благополучно миновав паспортный контроль и зеленый коридор таможни, вышел в зал прибытия. И страшно удивился, увидев не кого-нибудь там, а саму Труди Грюнн – вот уже лет пятнадцать бессменную секретаршу германской Лиги, с табличкой, на которой значилось «Herr Korabelstschikow», призывно машущую рукой. Андрей подбежал к ней:

– Труди, дорогая! – Корабельщиков наклонился, подставляя для дружеского поцелуя гладко выбритую щеку. – Чем обязан такой честью?

– Узнаешь, – загадочно усмехнулась Гертруда. – Поехали! Это весь твой багаж?!

АУГСХАЙМ, ГЕРМАНИЯ. МАРТ

Первое, что увидел Андрей по прибытии, был автомобиль. Этот «Майбах» – а это был, без всякого сомнения, чешский «Майбах», хотя и без эмблемы, уже ставшей легендой, – явно не принадлежал к серийным образцам. Двухдверное купе. На крыше – огромный, на всю ширину крыши, «шеврон» темного плексигласа, под которым легко угадывались проблесковые маячки. Двадцатидвухдюймовые колеса, закрытые глухими, без единого отверстия, сверкающими дисками, дополняли картину. Сквозь зеркальный фотохром остекления невозможно было разглядеть никаких деталей в салоне. Андрей перевел взгляд на номер машины и приподнял брови: собственно, номера не было и в помине. Даже место для него, похоже, не было конструктивно предусмотрено. Андрей обошел автомобиль и убедился: вместо выштамповки под номер сзади – сплошная светоотражающая панель.

– Нравится? – Труди заговорщически подмигнула и довольно улыбнулась. – Он сегодня с семи утра тут. Брудермайер прилетел вслед за ним чуть ли не в трусах и сразу отправил меня за тобой во Франкфурт. Уж не знаю, насколько это правда, но мне шепнули, что Майзель приехал повидаться с тобой...

– Кто?

– Как кто?! Да Майзель!

– Майзель?! Со мной!? Так это... – Андрей даже слегка отпрянул. – Перестань. При чем тут я?!

Они вошли внутрь. В здании царила одновременно приподнятая и взвинченная обстановка, характерная для посещений Лиги денежными мешками. По сновавшим туда-сюда с ужасно деловым видом господам и дамам из попечительского совета, озабоченно кивавшим Андрею и тотчас же устремлявшимся прочь, было ясно – размеры денежного мешка, свалившегося на этот раз к ногам Президента Лиги, преподобного доктора Юлиуса Брудермайера, превосходят все мыслимые и немыслимые границы.

МИНСК, БЕЛАРУСЬ

Все началось месяцев шесть назад, когда Андрей впервые услышал о «Golem Foundation» в Минске и о его основателе – миллиардере Даниэле Майзеле. Собственно, о Майзеле он слышал и раньше. Хотя финансовые магнаты, не в пример шоуменам, редко становятся объектом пристального внимания прессы, за исключением форбсовских [2]2
  Forbes – влиятельный американский журнал, регулярно публикующий, в т.ч., списки «богатейших людей планеты».


[Закрыть] рейтингов, Майзель принадлежал к исключениям. Гул о нем постоянно присутствовал в медиа-контенте [3]3
  Медиа-контент – здесь и далее – термин, введенный для обозначения совокупного понятия информационного поля, создаваемого средствами массовой информации традиционного и нетрадиционного вида, Интернетом и т.д.


[Закрыть] , как некий тревожный, будоражащий фон. То его охрана – не охрана даже, а целая карманная спецслужба, с отрядом коммандос, созданного чуть ли не по рецептам хайнлайновской «звездной пехоты», не исключая соответствующую атрибутику – устроила перестрелку в Женеве при попытке швейцарской прокуратуры «пригласить» этого самого Майзеля на допрос, причем такую, что... То вдруг покатились невнятные слухи о незаконных поглощениях целого списка ведущих мировых операторов мобильной связи. Потом – посыпались обвинения в убийствах, вымогательстве и биржевых махинациях. То сообщали о взрывном росте телекоммуникационного рынка и намекали, что без Майзеля и тут не обошлось. То извергались, словно из рога изобилия, многостраничные размышления разномастных аналитиков на тему монархических переворотов в Восточной и Центральной Европе, о стремительном экономическом рывке Чешского королевства, в считанные годы опередившего страны «семерки» по качеству жизни, о вхождении Чехии в клуб ядерных держав, о смене состава Совета Безопасности ООН, куда вошли Чехия, Япония, Бразилия, Индия и каким-то совершенно невероятным образом Намбола, императора которой считали марионеткой, полностью контролируемой Прагой. То появлялись отрывочные и маловразумительные комментарии об источниках богатства Майзеля и деятельности возглавляемого им транснационального холдинга со странным названием «Golem Interworld». Захлёбываясь, – кто от зависти, а кто и от восторга, – живописали беспримерную по мощи и красоте, молниеносную и успешную войсковую операцию по выручке чешских инженеров-связистов, захваченных в заложники в Алжире, после которой правительство вдруг подозрительно легко и быстро покончило с гражданской войной, унесшей жизни полумиллиона человек... Вопили о налете Королевских ВВС на ядерный реактор под Тегераном, – в тридцать секунд разнесли все в пыль, а потом сбросили какие-то абсорбенты, так что последующая инспекция МАГАТЭ, срочно допущенная в страну обделавшимися с перепугу аятоллами, не нашла никаких следов атомной заразы. То взрывались – впрочем, тут же и замолкали, словно по команде, – рассуждения о росте католического влияния в мире, особенно в Азии и Африке. Словом, трудно было пройти мимо информации о человеке, наделавшем столько шума. Правда, толком-то о нем как раз ничего известно не было. И ни разу Корабельщикову не попалось на глаза ни одного фото Майзеля, даже самого плохонького.

При первом же телефонном разговоре с уполномоченным Фонда Андрея предупредили: в задачи фонда вовсе не входит материальное субсидирование общественных организаций, и предназначен он для помощи предпринимательским и прочим структурам Чешского королевства. Сумев убедить собеседника в необходимости встречи, Андрей был готов ко всякого рода неожиданностям. Однако увиденное без преувеличения потрясло его. Во-первых, «Golem Foundation» почему-то находился на территории чешского посольства. Подойдя к калитке с коронованным львом, позвонив и назвавшись, Андрей слегка отпрянул: раздалось тихое шипение гидравлики-пневматики, и калитка распахнулась со скоростью, непостижимой для своего веса. Андрей прошел через двойную арку системы контроля безопасности, где здоровенные парни в штатском, никак не скрывавшем их безусловной принадлежности к военной косточке, проглядели его до самой души, – а может, и глубже. Пройдя дальше, Андрей совсем обалдел. Территория, занимаемая посольством и Фондом, казалось, пребывает в другом измерении – снаружи совершенно невозможно было представить себе, что здесь расположились, да еще так привольно, столько построек и людей. Он увидел стоящие под навесом автомобили – новенькие, сверкающие черным перламутром, хромом и зеркально-непрозрачным остеклением, вызывавшем лютую зависть беларуских «крутых», «Мерседесы» и два «Майбаха» – «пульман» и седан, с королевскими гербами на дверях, – и камуфлированные бронемашины. И вертолет – матово-ночной, с высоким узким силуэтом и странными, похожими на вертушки гидротурбин, спаренными винтами. Корабельщиков вдруг вспомнил одну из историй, пересказываемых конспиративным полушепотом на минских кухнях: во время «Чернобыльского Шляха» не то в прошлом, не то в позапрошлом году кто-то из сотрудников посольства, наблюдавший за шествием, был – разумеется, «ошибочно» – задержан ОМОНом. А спустя несколько часов разверзлись ворота с золотыми львами, и вынеслись оттуда эти самые бронемашины, и отряд легендарной королевской воздушной пехоты, покрывшей себя неувядаемой славой в боях под Приштиной и Тираной, о чем тоже шептались с восторгом и благоговением, налетел на Минский горотдел МВД, где находились под охраной ОМОНа задержанные в этот день участники «Шляха», уложил мордами в грязь и ментов, и «краповые береты», всех выпустил и забрал своего, а командир десанта сказал серому от ужаса ментовскому начальнику на чистейшей беларуской мове: еще разочек так ошибетесь, всем вам лоб зеленкой намажем, и «усенародна избранаму» заодно... Андрей тогда не то чтобы не поверил, но как-то скептически к этой истории отнесся: уж больно на сказочку было похоже. А потом узнал: нет, не сказка. И проглотила это наглая и смелая против безоружных людей лукашенковкая банда, не поперхнувшись. И скандалить не решилась. Потому что силу почуяла.

В помещении Фонда ощущалась не столько роскошь, сколько запредельное удобство и солидность. Ну, богатство, усмехнулся про себя Корабельщиков. Дюжина комнат, на столах – портативные компьютеры в док-станциях, стоившие, как хорошая, пускай и подержанная, «иномарка», подключенные к локальной сети при помощи радиорелейного оборудования; групповой факсимильно-множительный аппарат и типография размером с большую стиральную машину, на которой можно было запросто, не перенапрягаясь, выпускать хоть «Плейбой» всероссийским тиражом. Мощнейшие сплит-кондиционеры превращали расплавляющее город августовское пекло в прохладу майской ночи. Быстренько прикинув в уме, сколько может стоить все это великолепие с учетом транспортных, таможенных и прочих накладных расходов, Андрей только вздохнул и подумал: есть же люди, которым деньги некуда девать!

Встретили его не то чтобы прохладно – скорее безразлично. Еще один охранник на входе попросил предъявить факс с подтверждением даты и времени встречи и документы, после чего практически мгновенно проводил Андрея к милой девушке в строгом твидовом костюме, очках и с «деловой» прической. Табличка на двух языках, чешском и беларуском, извещала Корабельщикова, что перед ним «консультант по программам „Golem Foundation“ Галина Геллер». Девушка чрезвычайно быстро, но внимательно просмотрела информационный буклет его Лиги, заявку на проведение конференции «Молодежь против предрассудков» и задала несколько вполне профессиональных вопросов. Затем, одарив Андрея не менее профессиональной улыбкой, назвала дату и время, когда ему следует позвонить ей, чтобы узнать результат.

А вот потом развитие событий пошло, что называется, не по сценарию. Ровно через сутки пани Геллер сама позвонила Андрею и чрезвычайно любезно осведомилась, когда господину Корабельщикову угодно прибыть по известному адресу для конфиденциальной беседы. Он чуть не гаркнул в трубку «Да хоть сейчас!!!» Сдержав первый душевный порыв, Андрей после долгого «раздумья» предположил, что завтра к семнадцати ноль-ноль попытается быть. Положив трубку на рычаг так осторожно, словно она была сделана из богемского стекла, он потянул вниз шнур воображаемого паровозного гудка:

– Yes!!!

– Есть причины для веселья? – поинтересовалась Татьяна, сев на диване и отложив в сторону студенческие контрольные.

Андрей гордо посмотрел на жену:

– Ну, вроде. Я, тьфу-тьфу-тьфу, раскрутил «Голем» на конференцию!

– Так просто?! – Танины брови удивленно приподнялись.

– Сам удивляюсь, – Андрей усмехнулся. – Но вряд ли меня стали бы приглашать для отказа. Что скажешь?

– Давай обсудим это завтра, когда вернешься с победой, – и Татьяна снова взялась за тетради.

На следующий день в «Golem Foundation» Андрея встречал улыбающийся охранник, а прямо-таки сияющая от счастья пани Геллер сообщила – его заявка рассмотрена и принято решение субсидировать указанное мероприятие:

– У вас есть зарубежный счет, на который мы могли бы перевести указанную сумму?

– Зарубежный? – Андрей замешкался. – Собственно говоря...

– Если нет, это не страшно, – еще радостнее улыбнулась пани Геллер, – Вы можете воспользоваться корпоративной картой «Visa» нашего фонда. Вас устраивает такой вариант?

– Э-э...

– Заявленная вами сумма в двадцать семь тысяч долларов поступит на счет карты в три этапа, два раза по десять и последний раз семь тысяч. Первый перевод мы производим сразу, последующие – через восемь часов после того, как вы предоставите нам счета, справки и платежные документы, покрывающие пятьдесят и одну десятую процента суммы предыдущего взноса. Мы полностью осознаем тонкости денежного обращения в республике, и предоставляемые документы могут быть не фискального характера. – Галина снова улыбнулась и добавила уже совсем не казенным тоном: – Мы не шпионим за нашими клиентами, но знаем, что сколько стоит и где. Пойдемте, – она взяла Андрея под локоть, – я уже подготовила договор о сотрудничестве Лиги с нашим Фондом.

После долгих усилий Корабельщиков, наконец, построил подобающую ситуации мину на лице и несколько раз кивнул – слов не было. Одни слюни.

Вернувшись домой, Андрей весь вечер вместе с женой пытался определить причину столь внезапной благосклонности «Golem Foundation» к его скромной деятельности. Корабельщиков никак не мог успокоиться и ходил из угла в угол по комнате:

– Они дали мне деньги так, как будто сто лет работают со мной, двадцать семь тысяч для них – мелочь!

– Сколько, ты сказал, стоит компьютер у этой консультантки?

– Да тысяч пять, не меньше!

– Ну, так это всего-навсего шесть таких компьютеров, – хитренько улыбнулась Татьяна. – Насколько я знаю, этот Майзель ворочает такими миллиардами, что...

– Он бы не заработал столько, если бы не считал каждый цент, поверь мне!

– Не сомневаюсь, – пожала плечами Татьяна. – Все равно, мне кажется, мы с тобой сейчас ничего не поймем, даже если вывернем себе все мозги. Давай посмотрим, что будет дальше. Я понимаю, предложение это банально, но... Есть альтернатива?

– Подожди, – Андрей присел на диван рядом с женой, раскрыл ноутбук, вставил телефонный провод в разъем модема и вышел в Сеть. – Хочу посмотреть, что есть о Майзеле.

Несколько первых ссылок выстроились столбиком на странице поисковой системы. Одна из них вела на страницу энциклопедии «Кирилл и Мефодий». Андрей щелкнул по ней кнопкой мышки:

– Смотри, Танечка...

Татьяна подвинулась ближе и заглянула в экран.

«Майзель, Даниэль, – настоящие имя, фамилия, год и место рождения неизвестны. Согласно официальной версии, является потомком еврейских переселенцев из Чехословакии, проживавших в США с начала 30-х гг. 20-го в. По имеющимся сведениям, будучи финансовым советником и специалистом по новейшим банковским электронным коммуникациям, организовал и возглавил скоординированную с ФБР США атаку своей компании на финансовые структуры колумбийских и венесуэльских наркокартелей, от которой последние так и не оправились, потеряв практически все свои капиталы и лишившись финансового инструментария. По информации „КиМ“, является эмигрантом из одной из республик бывшего СССР, однако подтвердить этот факт не представляется возможным. Создал и возглавляет в настоящее время финансово-информационный концерн „Golem Interworld“ со штаб-квартирой в Праге. Согласно информации ЦРУ США, контролирует объединенный консорциум сотовых операторов Godafone, насчитывающий около 2 миллиардов пользователей по всему миру, и GPSi – систему глобального позиционирования Golem Positioning System, корпорацию SoftGo (80% рынка пользовательских и серверных платформенно-независимых операционных систем четвертого поколения), многочисленные банковские и консалтинговые структуры, в частности, Асахи-Манхэттэн Бэнк оф Филадельфия, Креди Юропэн, Париба-Сюисс и многие другие, оффшорные компании, торгующие оружием и боеприпасами, автомобильные концерны Даймлер-Ройс-Шкода и Фольксваген-Татра-Бентли, авиакомпании Стар Альянс, авиакосмические концерны АэроПраг, Локхид-Мартин и др. По мнению журнала „Форбс“, личное состояние М. исчисляется сотнями миллиардов долл., однако достоверных сведений об этом нет. Страны Еврозоны, США и Швейцария неоднократно пытались привлечь М. и его структуры к юридической и уголовной ответственности за многочисленные нарушения антимонопольного законодательства и финансовые махинации, а так же за другие преступления, в т.ч. против личности, однако эти попытки успехом не увенчались, во многом благодаря активному дипломатическому и экономическому противодействию со стороны восточноевропейских государств.

По слухам, М. пользуется беспрецедентным влиянием на королевский двор и правительство Чехии, армейские, разведывательные и полицейские структуры, а так же на монархов других восточноевропейских стран и правительства Польши, Словакии, Литвы, Латвии, Эстонии, Молдовы и Украины. Принимал самое активное участие в революционном антикоммунистическом движении и последующем становлении и укреплении Чешского королевства и королевской власти, в том числе методами, до сих пор вызывающими определенные споры в кругах европейской интеллигенции. С его именем связывают создание Монархической Ассамблеи и т. наз. Пражского Альянса – военно-политического и экономического союза, в который входят, кроме стран бывшего Варшавского пакта, Югославия, а так же Намбола и Япония. М. приписывают ведущую роль в резком усилении влияния правящего императора Японии Ярухито, изменении конституции этой страны в области военного строительства и внешней политики. По сведениям «КиМ», структуры, контролируемые М., принимали и принимают самое активное участие в политической и экономической жизни этих государств. Известно также, что тесные узы связывают М. с Ватиканом. М. не занимает никаких государственных постов и не является формальным руководителем контролируемых им структур, не появляется на публике, не дает интервью и ведет весьма замкнутый образ жизни. Постоянно проживает в Праге, где, подобно средневековому Голему [4]4
  Голем – искусственное существо, созданное, по преданию, из глины раввином Иегудой бен Бецалелем, выдающимся законоучителем и знатоком тайн Каббалы, жившим в 16 в., для охраны еврейского района Праги от погромщиков и бандитов. Согласно одной из многочисленных легенд, пражские раввины снова оживили Голема в 17 в., во время Тридцатилетней войны, и с его помощью, в том числе, пражане изгнали из города шведских захватчиков.


[Закрыть] , сделался персонажем многочисленных легенд, привлекающих в этот город сотни тысяч туристов со всего мира. Напр., одна из них гласит, что М. никогда не спит и обладает сверхъестественной способностью неожиданно появляться во многих местах одновременно. Другая легенда утверждает, что М. днем работает, никогда не покидая центральной башни «Golem Interworld», которая видна практически из любой точки Праги, а ночью кружит по городу, охраняя мирный сон пражан, и того, кому удастся увидеть М. лицом к лицу, ожидает богатство и счастье».

– М-да... Из СССР, значит. Ну, дает этот парень жару! Смотри-ка, ни одной фотографии. И про жену-детей ни полсловечка. Знаешь, на что это похоже? – пробормотал Андрей.

– На что?

– Нет-нет... Это я так. Ничего.

– А про короля этого чешского что-нибудь есть?

– Давай посмотрим. Ого!

«Вацлав V – чешский король, принял имя В. при коронации. Настоящее имя – Уильям Уэсли Эдвард Джереми, седьмой граф Стеттон. Потомок двух царствующих домов 15 – 20 веков – Пшемысловичей-Ягеллонов (Св. Римск. Империя, Чехия, Вел. Кн. Литовское) и Романовых. Служил в брит. армии, участвовал в Фолклендской войне, вышел в отставку в чине майора воздушно-десантных войск. Награжден орденами за мужество и боевые заслуги. Имеет ученую степень доктора философии, в совершенстве владеет несколькими славянскими языками. После выхода в отставку – на дипломатической службе. В 1987 году неожиданно покинул Великобританию и переселился с семьей в Прагу, где принимал активное участие в начавшемся революционном движении и затем в результате Акта народной воли был коронован как Вацлав V. Пользуется беспрецедентным авторитетом и любовью граждан страны. Практикует жесткий, авторитарный стиль руководства.

Женат, имеет шестерых детей. Супруга – Марина (Марианна), урожденная Милутинович-Скалон, происходит из древнейшего сербского королевского дома Милутиновичей, правнучка эмигрировавшего в Великобританию русского генерала Белой армии Е.Г. Скалона. При коронации вместе с мужем и детьми была крещена в католичество».

– Просто высший пилотаж.

– Да уж...

– Интересно. Такое устроить под носом у мировых держав! Как они его не прихлопнули?!

– Сразу не разглядели, наверное. Да и не до того им было в это время... Крутится жиденок какой-то, в королей играет. А когда спохватились – все, тут тебе и бомба, и полный набор остальных прелестей, – выходи строиться.

– Найди Чехию.

– Ищу. Ух ты, красота какая!

– Это Прага?

– Да. Это Прага...

«ЧЕХИЯ, Королевство Чехия, официальное название – Великое Чешское Королевство Богемии, Силезии и Моравии. Государство в Центр. Европе. Ок. 80 тыс. км. Население ок. 12 млн. человек (1999); чехов 82%, словаков 3%, немцы, венгры, сербы, словенцы, русские, евреи. Официальный язык чешский. Подавляющее большинство верующих католики (89%). Административно-территориальное деление: 75 районов. Столица Прага. Жесткий визовый режим, в особенности для граждан стран с преимущественно мусульманским населением и Китая.

Чехия – парламентская конституционная монархия с сильной королевской властью. Во главе государства находится король (с 1988 года – Вацлав V Ягеллон). Король назначает членов Государственного Совета и Кабинета Министров и является постоянным и бессменным председателем Госсовета и Верховным главнокомандующим вооруженных сил. Законодательный орган – двухпалатный парламент (Сенат и Народное собрание). Король является также патроном Карлова университета (осн. в 14 в., ок. 200 000 студентов, 1999), крупнейшего научно-исследовательского и образовательного центра в Европе.

Индустриально-аграрная страна. В структуре национального дохода (%, 1999): сельское хозяйство 3,2, промышленность 61, услуги 33. Топливно-энергетическая промышленность, термоядерная энергетика, металлургия, авиакосмическая, автомобильная, химическая, тяжелое и точное машиностроение, легкая и пищевая промышленность. Добыча бурого и каменного угля (с 1993 г. постоянно сокращается ввиду ненадобности), железной руды. Производство электроэнергии 260,6 млрд. кВт/ч (1998). Главные промышленные центры Прага, Пльзень, Острава, Брно. В сельском хозяйстве свеклосеяние, посевы пшеницы, ячменя и картофеля, хмелеводство, садоводство, молочно-мясное скотоводство, птицеводство. Длина железных дорог 19,5 тыс. км, автодорог 97,9 тыс. км (1998). Экспорт: машины и оборудование, изделия авиакосмической, оружейной, автомобильной, пищевой, легкой, стекольно-керамической промышленности и др. Основные внешнеторговые партнеры – страны Восточной Европы, Латинской Америки, Япония, Намбола, Израиль, США и ЕЭС. Иностранный туризм. Денежная единица чешская крона, являющаяся твердой конвертируемой валютой. Имеет свободное хождение на территории стран Пражского Альянса (см.) и Намболы (см.). Средний годовой доход на душу населения в 2000 г.: 27 837 крон (ок. 12 000 долл. США). Имеет чрезвычайно привлекательный инвестиционно-налоговый климат. Финансово-кредитный рейтинг АА+.

Чехия – крупная ядерно-космическая держава. Космодром «Скайбэй» находится в Намболе, в непосредственной близости от экватора. Располагает мощной группировкой военных спутников, а так же спутников наблюдения и связи на различных геостационарных орбитах (259 шт., 2000 г.). Крупнейш. в Европе вооруж. силы, ок. 200 000 чел. (из них Белый Корпус, по обр. фр. Иностр. легиона, ок. 40 000 чел.), в основном возд.-десантные подразделения и Экспедиционный корпус, ВВС. Оснащена по последнему слову военной науки и техники. Нац. гвардия 100 000 чел. Постоянно принимает участие в региональных конфликтах (о. Тимор, Чад, Непал), во время первой Балканской (Боснийской) войны активно способствовала падению режима Милошевича и установлению Югославской монархии (1993). Во время второй Балканской (Косовской) войны 1996 г. вместе с югославской армией оккупировала Албанию, из которой вывела вооруженные силы после «умиротворения» албанцев и создания марионеточного правительства, полностью подконтрольного Белграду. Способствовала созданию и укреплению Империи Намбола на территории б. Намибии, Анголы, части Камеруна и Конго. Имеет военные базы в странах Пражского Альянса».

– Ни фига себе заявочки! Ты знал про это?!

– Ну... В очень общих чертах. Пока в посольстве вот не побывал, – как-то и не интересовался особенно. Это просто в голове не укладывается. Я слышал только, что они с Израилем очень сильно против арабов дружат и Мельницкий Ребе туда переехал со всем своим хозяйством.

– А ты говоришь – тридцать тысяч. Пыль на сапогах, и то дороже стоит.

– Нет, это же надо, – Андрей с сердцем захлопнул крышку компьютера, вскочил и заходил по комнате. – Каких-то полтора десятилетия!

– Ну да. Каких-то. Жизнь целая, Андрюшенька. Наша жизнь!

– Так и я же об этом, Танечка! – почти закричал Корабельщиков. – Ты посмотри, что у них! А тут...

– Андрей, успокойся. Мы совсем неплохо живем.

– Мы-то – неплохо. А все остальные?!

– Всех не перебреешь. Это во-первых. Каждый своим делом занят. И у каждого своя судьба. Нам их ситуацию даже не примерить, не то что...

– Я знаю. Так хочется!

– Давай попросим политубежища, – усмехнулась Татьяна. – После конференции.

– Не самая плохая мысль, кстати. Кое-кто из «сумленных беларусов» там не первый год пасется. Как бы это выбраться туда, чтоб взглянуть одним глазком?

– Поработаем на Юлиуса – попроси, чтобы премировал тебя турпоездкой.

– Я – да. А ты?

– У меня хватает забот. Расскажешь, а я послушаю. Все, Андрюша. Мне еще кучу контрольных проверить надо!

Потом была конференция, высокие гости, комплименты Юлиуса и его плохо скрываемая радость – расходовать собственный бюджет на Андреево мероприятие не пришлось. Поздравительная телеграмма за подписью самого Майзеля подоспела прямёхонько к открытию. И это само по себе выглядело не менее странно, чем все предварявшие эту телеграмму события, вместе взятые, – еще и потому, что зачитывал ее чешский посол собственной персоной, прибывший в смокинге и со свитой, полагающейся при официальном визите к главе государства. Корабельщикова сложно было удивить протокольной помпезностью – он сподобился получить аудиенцию у понтифика в компании с Юлиусом и еще несколькими членами Лиги около года назад, а на приемах, устраивавшихся главами государств по случаю проводимых Лигой мероприятий, бывал и вовсе несметное количество раз. Однако в этот день все было иначе: не преподобный Юлиус и не главный жертвователь Лиги, сэр Мозес Гирстайн, поглощали внимание присутствующих очно и заочно, а сам Андрей... Это было чрезвычайно приятно, хотя хлопотно и несколько утомительно. Единственное объяснение, которое приходило Андрею в голову в связи со столь пристальным вниманием самого Майзеля к его скромной персоне, – тот факт, что владелец «Golem Interworld» выделил на забавы участников конференции без малого тридцать тысяч.