Текст книги "Пекло. Катастрофа"

Автор книги: Вадим Белотелов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Митч спустился с крыши третий раз, взял несколько бутербродов, фляжку с водой, хороший армейский бинокль и рацию, которая напрямую подключена к мощному громкоговорителю у ворот. Он на несколько секунд замер в задумчивости, что-то решил и спустился на кухню к тайнику. Из замаскированной в стене дыры он извлек пять осколочных гранат и три дымовые шашки, которые купил по случаю у одного знакомого торговца оружием в Далласе. Без колебаний Митч сложил тяжелые овалы в третий рюкзак к биноклю и рации, прихватил с кухни старенький радиоприемник и снова поднялся наверх.

На крыше он раскрыл потрепанный временем зонт от солнца, разложил в тени кресло и, удобно устроившись, приготовился ждать незваных гостей.

Дом стоял на небольшом холме, и на пару километров вокруг было начисто открытое пространство. Прекрасный обзор позволял ему контролировать всю прилегающую территорию, а плоская крыша давала возможность перемещаться и просматривать любую из четырех сторон. Небольшой парапет по краю мог в случае необходимости прикрыть его пост от пуль атакующих. Если рассматривать эту позицию на крыше с военной точки зрения как огневую точку, то можно с уверенностью сказать, что она практически идеальна.

По радио, на всех каналах, передавали сообщения о грядущей вспышке. Шли постоянные дискуссии и споры. Взгляды многочисленных экспертов разительно отличались как друг от друга, так и от мнения реальных ученых. За полчаса он только один раз услышал реальные советы, как лучше подготовиться к общемировому катаклизму. Но для него они уже оказались неактуальны. В конце концов Митчу надоела эта никчемная болтовня, он в сердцах плюнул и выключил приемник.

Прошло еще минут десять, прежде чем со стороны города появились первые облака пыли. Без грамма волнения Митчел поднял бинокль. Не менее десятка автомобилей быстро двигались в его направлении, словно их преследовали невиданные монстры. Он заранее раскатал именно с этой стороны матрас и уже установил на сошки винтовку. Все происходило в точности так, как он и предполагал, даже время появления первых гостей примерно совпало с его прогнозом. Устраиваясь на матрасе поудобнее, Митчел приник к широкому окуляру прицела. Его любимый и проверенный временем Марк 4 из семейства Люпольдов, закрепленный через кастомный переходник, давал отличную и четкую картинку.

Стрелять он умел, любил и делал это с подлинным (на грани некоего эстетического оргазма) удовольствием. Охотничий карабин, доработанный в одной из частных мастерских по его специальному заказу, стрелял цельнооболоченными пулями калибра 7.62, которые имели повышенный пробивающий эффект.

Митч подпустил первый автомобиль до четырехсот метров и мягко надавил на спусковой крючок. На огромной скорости разрезая воздух, смертоносный кусочек стали устремился к выбранной цели.

"Четко попал", – удовлетворенно отметил про себя Митчел, прекрасно видя в прицел результат первого выстрела.

Пуля пробила лобовое стекло полицейского автомобиля и в клочья разорвала подголовник пустого пассажирского кресла. Помощник шерифа Дэн Стоун, а за рулем был именно он, резко ударил по тормозам и крутанул рулем. Визжа резиной, машина ушла в небольшой занос и, перескакивая через водоотводную канаву, съехала с дороги в чистое поле. Без промедления Митч сделал свежий вдох – и грохнул второй выстрел. Мини-снаряд проник через радиатор следующей машины, а за ним разнес переднюю крышку двигателя. Приводная цепь порвалась, мотор заклинил, и автомобиль колом встал прямо посередине дороги. Идущие следом машины остановились, образовывая на дороге беспорядочную кучу. Митчел перевел дыхание и выстрелил еще четыре раза подряд. Грузовой пикап слесаря из местного автосервиса грузно опустился дисками на землю. Три покрышки из четырех рваными лохмотьям устало повисли, оголяя покореженный пулями металл.

"Старею", – лаконичной мыслью прокомментировал свой промах Митч.

Несколько автомобилей, которые двигались позади остальных, постарались переехать небольшую канаву и продолжить путь напрямик через поле. Два появившихся пулевых отверстия в лобовом стекле красного седана заставили его остановиться, а водителя задуматься о преждевременной кончине. Остальные, видя результаты стрельбы, не стали понапрасну рисковать и остановились. Люди высыпали из машин и столпились на дороге, прячась за кучей брошенных автомобилей.

– Зараза, – вслух ругнулся Митчел, замечая среди заметавшихся людей несколько детских фигур.

Пару минут люди усиленно совещались, после чего в высоко поднятой руке полицейского появилась чья-то белая майка, и он снова вышел на дорогу. За ним нестройной колонной потянулись остальные горожане. Подпуская эту группу демонстрантов ближе, примерно метров до двухсот, Митч два раза выстрелил Дэну под ноги, заставляя всех остановиться. Он сноровистым движением сменил опустевший магазин и взял в руки рацию.

– В этот дом зайдут только дети!

Голос старика, многократно усиленный мощной аппаратурой, подобно раскатам весеннего грома пронесся по полям.

– Говорит помощник шерифа Дэн Стоун, – словно желая добавить себе важности, прокричал в ручной громкоговоритель Дэн. – Митч, не сходи с ума… У тебя же полно места, дай нам шанс спастись!

– Я вижу у тебя на шее бинокль. Посмотри, что написано на воротах!

Стоун поднес бинокль к глазам и прочел достаточно красноречивую надпись.

– Митч, дружище, – полицейский попробовал зайти с другой стороны. – Ведь это люди… Неужели ты позволишь им вот так умереть? Я не верю, что, зная о погибших по твоей вине людях, ты сможешь спокойно жить дальше.

– Могу, честно признаться. Мне абсолютно наплевать на твою веру. Гораздо важнее то, во что верю я! И в моей вере вам всем места нет!

Жесткие слова Митчела Чейза, словно вынесенный его личным судом приговор, громким эхом разнеслись по округе. Он говорил с такой непререкаемой решимостью, что каждый из стоящих в отдалении людей поверил ему без всяких сомнений. В окулярах бинокля он отлично видел, как мужчины что-то кричали ему, сжимая в бессильной злобе кулаки. Женщины сбились в отдельную стайку, а некоторые начали плакать. Тем временем Стоун развернулся и, широко шагая, направился к своей машине.

"Не иначе кавалерию вызывать будет", – сделал свои выводы Митч, наблюдая за Стоуном через мощную оптику бинокля.

Словно читая его мысли, Стоун подошел к своей машине, вытащил оттуда рацию и начал разговаривать, при этом активно жестикулируя свободной рукой. Пока он докладывал начальству ситуацию, на дороге появилось еще несколько машин. Они остановились рядом с общей кучей автомобилей, люди вышли и пошли через поле к остальным. Одна машина, старенький грузопассажирский фургон белого цвета, съехала в поле и через двадцать метров остановилась, будто замерла в сомнительной нерешительности.

– Смелее, Мари, – неожиданно для самого себя вслух подбодрил Митчел темноволосую женщину за рулем.

И снова его мысли долетели до адресата, легонько подталкивая в нужном направлении. Фургон выкинул из-под колес комья земли и, набирая скорость, рванул к дому. По пути через поле его трясло и кидало, но женщине за рулем и ее юным пассажирам на это было абсолютно наплевать. Автомобиль встал вплотную к воротам, и женщина вышла из-за руля. Следом высыпали семь ребятишек от четырех до двенадцати лет.

Мари Адамс, крепкая женщина сорока пяти лет, сложила руки вместе и уже приготовилась кричать в этот импровизированный рупор. Она работала в местной больнице дежурной медсестрой и растила малышей одна. Ее муж, местный пьяница и дебошир, три года назад зарезал соседа и сел на двадцать пять лет за убийство.

– Спаси моих детей, Митч! Я сделаю, как ты хочешь, и уеду. Заклинаю тебя всеми святыми, помоги им!

Напряженно уткнувшись лбом в каменный край теплого парапета, Митчел крепко задумался. Он закрыл глаза, а его лоб пересекли глубокие, почти ровные складки. Это продлилось недолго, всего несколько секунд, и рука потянулась к рации. Уже поднося рацию к губам, Митч неожиданно замер и передумал говорить. Медленно, все еще обдумывая в голове последствия своего решения, он положил рацию и поднялся в полный рост.

– Отгони фургон метров на пятьдесят назад, и заходите в дверь. Я заранее открою ее.

– Спасибо, Митч! Спасибо, спасибо, спасибо, – как волшебное заклинание, отчаянно бормотала женщина, снова садясь за руль машины.

Она оставила не понимающих, что происходит, детей у двери. Фургон резко дернулся и торопливо поехал назад.

Остальные люди, стоящие далеко от дома, не слышали слов Митчела, но догадались, что он решил впустить женщину. Несколько мужчин рванулись к дому, в надежде попасть внутрь пока будет открыта входная дверь.

– Остановитесь или вас остановят пули, – неестественно громкий голос Митчела Чейза властным и угрожающим предупреждением пролетел над полем.

Все мужчины мгновенно замерли, кроме одного… Тот продолжал мчаться во весь опор, невзирая на слова Митча.

"Стив Джоунс… Кто бы сомневался, что всех попытается обскакать именно этот эгоистичный засранец", – про себя отметил Митчел, разглядывая мужчину через бинокль. "Ну что же, значит, пришло время первого показательного урока".

Митч снова лег и прилип к окуляру оптического прицела. Старательно целясь в ногу, он выдохнул и плавно придавил спусковой крючок. Громкий звук выстрела напугал детей у ворот, и они разом заплакали. Пуля с цельнометаллической оболочкой насквозь пробила бедро бегущего через поле мужчины, на выходе вырывая здоровый кусок плоти. Джоунс рухнул на землю и, схватившись за ногу, начал судорожно дергаться. Кровь из раны окрасила землю вокруг в неприятный багрянец, а он сам истошно вопил от нестерпимой боли.

Оставшиеся в страхе попадали на землю. Но видя, что Митчел не собирается больше стрелять, несколько человек поднялось для оказания помощи раненому мужчине. Кто-то оторвал рукав рубашки, кто-то побежал к машине за аптечкой. Люди столпились вокруг орущего Джоунса и загородили обзор со стороны дома, хотя Митчелу уже и не на что было смотреть.

Он в секунду потерял интерес к ситуации с раненым и отложил винтовку в сторону. Видя, что Мари подбегает к металлической двери рядом с воротами, Митч достал из кармана джинсовой рубашки брелок дистанционного управления и нажал кнопку открытия. Женщина с детьми быстро прошли во внутренний двор, и он вторым нажатием запер за ними тяжелую дверь.

– Детей пока на кухню, а сама приходи ко мне, – спокойным голосом распорядился Митч и снова взялся за бинокль.

Пока Мари искала путь на крышу и поднималась, он осмотрел застывших в поле людей, мысленно прикидывая их дальнейшие действия. Помощник шерифа, видя, что случилось с Джоунсом, трусливо спрятался за своей машиной. Остальные тоже не геройствовали, стараясь не подниматься и не провоцировать Митча понапрасну.

"Кнут, как действенный способ воспитания, иногда очень полезен и хорош", – резюмировал ситуацию Митч и поднялся с матраса.

Он медленно опустился в кресло и достал бутерброд с копченой ветчиной. Жуя кусок плотного мяса, Митч внимательно наблюдал, как открылся люк и из него, осторожно озираясь по сторонам, появилась испуганная женщина. Прикрывая ладонью глаза от солнца, она смиренно подошла к креслу и замерла в ожидании. Особого страха Митчел в ее глазах не заметил, скорее, читалось уважительное почтение и отчетливая, на грани фанатичного поклонения, благодарность.

– Привет, Мари, – прожевывая последний кусок, мягко поздоровался он.

– Здравствуй, Митч. Спасибо тебе огромное и я…

Переполненная разнообразными эмоциями, женщина хотела сказать многое. Но Митчел бесцеремонно оборвал ее на полуслове.

– Давай ты не будешь продолжать. Я слишком стар, чтобы таять от таких слов. И то, что сейчас происходит у тебя внутри, прекрасно знаю сам… Ты добрая женщина, у тебя хорошие дети. Если смогу сделать так, чтобы вы выжили, я это сделаю. На этом достаточно такого рода слов. Поняла?

Мари молча кивнула темноволосой головой.

– Отлично. Теперь расскажу тебе несколько правил, и ты пойдешь к детям. Первое. Здесь все делается по моему приказу. Второе. Мои приказы выполняются без глупых вопросов и ненужных размышлений. Третье. Мы, скорее всего, возьмем еще несколько женщин. Ты станешь старшей, и спрос, естественно, будет с тебя, и основная ответственность ляжет именно на твои плечи. Ну и четвертое. Можешь оставить детей и уйти, но я бы на твоем месте этого не делал…

– Я все поняла, мистер Чейз, и полностью принимаю ваши условия, – четко, почти по-военному ответила женщина.

Осознанная доля официоза в голосе Мари дала понять, что женщина не глупа и полностью осознает всю реальность происходящего.

– Не сомневался в тебе, – чуть раздвинул губы в улыбке Митчел. – Бери детей, и спускайтесь в убежище, люк под большим креслом в гостиной. Внизу найдешь все необходимое. Успокой малышей и дай им шоколад из большой коробки на кухне. Походи, посмотри, обвыкнись, но ничего пока руками не трогай. Позже будем со всем разбираться. И еще…

Митчел оборвал себя, заметив на дороге большое облако пыли, и протянул руку к стоящему на крыше биноклю.

– Ступай, потом поговорим.

Без слов Мари развернулась и поспешила к детям.

"Посмотрим, кто к нам пожаловал", – сам себе сказал Митч и поднял бинокль.

По грунтовке, поднимая клубы дорожной пыли и сверкая спецсигналами, неслись две полицейские машины, а за ними желтый школьный автобус. Они остановились рядом с затором на дороге, но люди из автомобилей не вышли, оставаясь внутри. Ожидая дальнейшего развития событий, Митчел сделал большой глоток воды и немного крутанул колесик регулировки на бинокле, настраивая резкость. Дэн Стоун что-то сказал в рацию и короткими перебежками приблизился к полицейским машинам.

"Намечается военный совет", – сделал свои выводы Митчел и продолжил наблюдать.

Четыре человека в полицейской форме, с длинноствольными винтовками в руках, разом высыпали из обеих машин и начали расходиться широко в стороны. Стоун тоже вытащил из салона автомобиля привезенную ему винтовку и присоединился к коллегам.

"Окружают", – без тени сомнения решил Митч и подумал, что пора немного изменить ситуацию.

Начинающаяся осада дома могла сильно затянуться, а это не совсем вязалось с его дальнейшими планами.

– Шериф Моррисон, я знаю, что ты приехал. Подходи ближе, поговорим, пока есть время.

Не зная, услышал его шериф или нет, Митчел занял выжидательную позицию, непрерывно наблюдая за передвижениями полицейских. Те спешно огибали дом, охватывая его широким полукольцом, но стараясь не приближаться к зоне уверенного поражения.

Наконец задняя дверь одного из полицейских автомобилей открылась, и из салона выбрался грузный мужчина в широкополой форменной шляпе. Он сказал несколько слов Стоуну, и они вместе пошли к лежащим в невысокой траве людям. Шериф постоял минуту, оценивая ситуацию, после чего двое мужчин потащили раненого Джоунса назад к машинам.

– Митчел Чейз, ты подписал приговор и уже обеспечил себе место в тюрьме, – командным голосом начал говорить шериф, забрав мегафон у помощника. – Но еще можно все исправить, не поздно сдаться и открыть доступ в свой бункер.

Ожидая продолжения, Митч терпеливо молчал.

– Я не так давно тебя знаю, но мой предшественник рассказал немало, и он предупреждал, что рано или поздно ты можешь выкинуть нечто подобное. Зачем обострять? Зачем жертвы и ненужное кровопролитие? Открой ворота, и ты спасешь всех этих людей. Все они до конца жизни будут за тебя молиться и рассказывать своим детям, кому те обязаны своим будущим.

Моррисон замолчал, давая Митчелу время подумать. Три минуты тишины тянулись нескончаемо долго. Казалось, что река времени на эти три минуты покрылась толстым слоем льда и остановила свой неумолимый бег. Понимая, что дипломатическая стратегия потерпела фиаско, шериф тут же сменил тактику.

– Твое окончательное решение? Оно заведомо проигрышное… Ты убийца Митчел Чейз! В данной ситуации мне не остается ничего другого, как отдать приказ на штурм.

Стараясь оставаться под защитой каменного парапета, Митч поднес к губам рацию.

– Подожди… Позови людей из автобуса и дай мне пять минут поговорить с ними, а потом можешь делать свою работу.

После короткого совещания со Стоуном, шериф Моррисон поднял мегафон.

– Хорошо. У тебя будет ровно пять минут…

Помощник шерифа развернулся к автобусу и помахал рукой, призывая сидящих там людей подойти к себе. Двери открылись, и из желтого чрева начали выходить люди. В основном приехали женщины с детьми и человек пять мужчин. Одной торопливой массой они пошли через поле к одиноко стоящим впереди всех полицейским. Как только Митч убедился, что все смогут его услышать, он заговорил:

– Я обращаюсь сейчас к вам, жители Рокфорда. Нас всех ждет великое испытание, и очень немногие смогут выжить после грядущего кошмара. У меня имеется гарантированный шанс спасти ваших детей! Ресурсы не безграничны, и по понятным причинам, я не могу укрыть всех. Это неизбежно приведет к общей гибели, так как возможности кислородной установки ограниченны. Прошу вас всех отнестись к моим словам со всей серьезностью и пониманием. Люди! Я не пущу никого, кроме детей! Дайте им шанс уцелеть…

Вытирая рукавом выступивший от напряжения пот, Митч снова прильнул к окулярам бинокля. Его услышали, а слова явно возымели действие. Народ начал собираться в кучки и оживленно обсуждать дальнейшие действия. Люди активно спорили, что-то усердно доказывая и объясняя друг другу. Видя, что многие готовы согласиться на условия старика, шериф решил вмешаться.

– Митч, я открою тебе секрет. Джим Фергюсон, ты же знаешь его, – это хозяин строительной фирмы. Так вот. Он послал сюда два мощных бульдозера и буквально через час мы просто снесем эти ворота. Затем возьмем дом штурмом и все равно займем твой бункер. Пусть даже погибнут мои люди, но все остальные смогут спрятаться внутри.

– Шериф, ты глухой или тупой? После прихода облака плазмы, солнечный шторм на поверхности будет бушевать не менее недели, а то и больше. Включи наконец мозги! Люди просто задохнуться внутри!

Гневные чувства начали переполнять Митча изнутри. Лет сорок он не испытывал таких сильных и острых эмоций. Он вдруг захотел пустить не понимающему всей ситуации полицейскому пулю в его каменный лоб. Старательно сдерживая себя, Митч немного успокоился и заговорил снова:

– Я тоже открою тебе секрет. В тот момент, как пойму, что не смогу больше вас сдерживать, я спущусь в убежище и дистанционно подорву дом. На каждой несущей балке уже установлены взрывные устройства. Вход в убежище сделан с учетом выдержать и гораздо более мощный взрыв. Там толстенный бутерброд из нескольких десятитонных плит, и попасть внутрь вообще без вариантов, что хочешь делай: долби, ломай, взрывай. Я все продумал еще сорок лет назад.

– А как же вы потом выберетесь сами? – закричал помощник шерифа, вконец теряя субординацию и вырывая мегафон из рук застывшего камнем шефа.

Митч криво усмехнулся, но ответ дал.

– Вы оба просто идиоты. Удивляюсь, как вообще вас в полицию взяли. Подземный ход. Далеко и надежно. Отсюда не видно. Вам его никогда в жизни не найти…

Давая всем прибывшим минуту на осмысление услышанного, Митч снова включил рацию.

– Люди! Вы все слышали. Не позднее, чем через час, я закрою убежище. Решать вам…

– Чейз, ты блефуешь! Мы тебя достанем! – выдергивая громкоговоритель обратно и брызгая от бешенства слюной, яростно закричал Моррисон.

– Я все сказал! Люди, решайте сами! Моя совесть чиста.

С этими словами Митч несколько устало отложил рацию в сторону и тяжело вздохнул. Огромное моральное давление, нервный стресс и большая физическая нагрузка сказывались на нем. Ненадолго он перевернулся на спину, широко раскинул сильные, жилистые руки и на мгновение прикрыл глаза. В душе Митчел все еще чувствовал себя молодым, но солидный возраст постоянно напоминал о себе, изредка тыкая в самые разные части тела. Сейчас снова заныло простреленное почти пятьдесят лет назад бедро, и он с силой сдавил твердый шрам от автоматной пули.

– Ладно. Хватит валяться, – твердо скомандовал Митч сам себе вслух и развернулся к испуганным людям в поле.

Поднимая бинокль, он тщательно всмотрелся, пытаясь отыскать полицейских, которые застыли в ожидании приказа. Из прибывшей четверки Митч нашел троих, последний спрятался очень хорошо или же убрался восвояси.

"Нужно про них помнить…", – решил он и перевел бинокль обратно к людям, так как в общей группе наметилось движение.

Несколько женщин, держа за руки детей, хотели двинуться в сторону дома. Но дорогу им преградили двое мужчин, из числа тех, которые приехали раньше. Митч не слышал, о чем они говорили, но судя по мимике и жестам, споры велись крайне ожесточенные. К первым женщинам присоединились еще три представительницы слабого пола с целой кучей ребятишек. Все вместе они отпихнули мужчин в сторону и целой делегацией направились к дому. Один из мужчин схватил последнего ребенка и попытался вырвать его из рук матери. Недолго думая, Митчел поставил бинокль на парапет и поудобнее приладился к винтовке.

Он поймал цель в перекрестие прицела и уже положил палец на спуск, но внезапно его пронзила неожиданная мысль, и он передумал. Чуть сместил прицел вниз и выстрелил. Разогнанная взрывом пороховых газов пуля ударила в землю рядом с ногой этого, незнакомого ему человека. Мужчина испуганно отскочил и выпустил ребенка из рук. Женщины заметно ускорились и бегом устремились к дому, таща за собой заплаканных детей.

Митч совсем немного отпустил чувства на волю и, поддавшись минутной слабости, в попытке лучше видеть, поднялся на одно колено. Где-то в стороне он успел слева краем глаза заметить вспышку, громыхнул нежданный выстрел. Ему повезло, и пуля прошла совсем близко, лишь немного зацепив его по животу. Две пуговицы на рубашке разлетелись со специфичным щелчком, а на коже появилась кроваво-красная полоса. Всего пара сантиметров в сторону, и он бы сейчас уже лежал, корчась от боли и пытаясь запихать вываливающееся внутренности обратно.