Текст книги "Пекло. Катастрофа"

Автор книги: Вадим Белотелов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

У ближнего джипа открылась передняя дверь, и из него вылез мужчина в военной форме с погонами капитана. Не отрываясь от армейской рации в руке, он махнул рукой застывшему полицейскому, приглашая подойти к себе.

– Старший сержант Вэй Бао. Семнадцатый отдел транспортной полиции, – представился полицейский, четко вскидывая руку к форменной бейсболке.

– Капитан Хань Ци, – мгновенно отреагировал военный. – Четвертая бригада специального назначения.

– Что происходит? – жгучий вопрос вырвался у сержанта сам собой, едва военный успел представиться.

– В стране чрезвычайная ситуация. Все полицейские подразделения переходят под полный контроль армии и оказывают ей всестороннее содействие. У нас есть не более двадцати минут, чтобы разгрузить транспорт и переправить все под землю.

– Война? – не удержался Вэй, мысленно отбросывая версию с террористами.

– Я отвечу, когда будет выполнена поставленная задача, – сурово и непоколебимо отрезал капитан. – Вы знаете, где сейчас находится дежурный электрик?

Немного растерявшись от происходящего вокруг, Вэй лишь молча кивнул головой.

– Найдите его и срочно приведите сюда. А мы пока начнем перемещать грузы.

Все еще находясь в задумчивом ступоре, он так и остался стоять рядом с джипом. Капитан уже отвернулся и отошел чуть в сторону, ведя с кем-то оживленные переговоры по рации.

– Вам не понятен приказ? – повышая голос, спросил Хань Ци, с предельной строгостью глядя на застывшего столбом полицейского.

– Понятен, – наконец ожил Вэй и уже собрался было уходить.

– Постойте, сержант, – остановил его капитан, заметив длинный порез на куртке. – Вы ранены?

– Все в порядке, это небольшая царапина, – стараясь выглядеть предельно спокойным, тут же ответил тот.

– Хорошо, действуйте, сержант…

Вэй спешно спустился вниз и оглядел фактически пустую станцию. Основная масса пассажиров уже уехала, а оставшиеся несколько человек тоже собирались в скором времени ее покинуть. Дежурное помещение электрика находилось в глубине станции, рядом с центральной электрощитовой. Небольшая комната, с минимумом бытовых удобств, оказалась совершенно пустой. Техник работал один на три ближайшие станции, но в этот раз полицейскому повезло. После пятнадцати минут непрерывных поисков электрика он обнаружил в одном из самых дальних технических переходов. Тот ковырялся в насосной, тихонько насвистывая себе под нос. Вэй ему ничего не стал объяснять, а просто взял за рукав и с усилием потянул за собой. Мужчина оказался полнейшим флегматиком, а его ледяной невозмутимости можно было только позавидовать. Пока они шли до платформы, электрик не произнес ни слова, словно к нему каждый час прибегает взбудораженный полицейский и насильно утаскивает за собой.

– Ну ни фига себе! Что за дела? – энергично почесывая коротко стриженный затылок, с изумлением воскликнул техник, выходя на платформу.

А удивиться было чему… За каких-то неполных двадцать минут платформа кардинально видоизменилась. Сейчас она больше напоминала странный грузовой склад, чем место для ожидания поездов. Вдоль несущих колон, практически по всей длине станции, вырос искусственно созданный лес. Радующие глаз, сочно зеленые цветы в больших пластиковых горшках ровными рядами стояли между аккуратно сложенными припасами. Пушистые дихондры, мощные фикусы, торчащие в разные стороны алоэ и еще несколько видов домашних цветов нежданно украсили скучную, однотонную палитру станции. Но основное пространство обширного помещения занял богатый ассортимент провизии и воды. Мешки, коробки, пакеты, бочки, канистры и всевозможные тюки.

– Все-таки война…, – внезапно даже для самого себя, достаточно громко произнес вслух свою версию событий Вэй.

– Да иди ты…

Пораженный таким заявлением мужчина остановился и озадаченно посмотрел на полицейского. В округлившихся глазах электрика читалось очень многое, но заострять на нем внимание Вэй не стал. Он снова взял его за рукав и потянул в сторону эскалатора.

– Пошли, нас ждут.

– Никуда не пойду, пока не расскажешь, что происходит, – упрямо заартачился техник и даже сделал попытку присесть на пол.

Не задумываясь и подчиняясь внутреннему инстинкту, Вэй отвесил парню увесистую, до искрящихся звездочек перед глазами, оплеуху. Голова электрика податливо дернулась, и он мгновенно вскочил на ноги.

– Пойдем, у нас важное задание, – выдержанно и даже несколько смиренно попросил его сержант.

Тот подозрительно посмотрел на стоящего перед ним полицейского, но ничего не сказал, но вперед все-таки пошел. У самого эскалатора они увидели одного солдата, который брал приезжающие вниз коробки и аккуратно запускал их по скользкому полу в общую кучу у левой стены.

– Мы почти закончили, – неожиданно отчитался тот, открытым взглядом осматривая подошедших людей, – только медикаменты осталось спустить.

– Война? – в одно слово задал вопрос Вэй.

– Мы и сами не знаем. Ничего не объясняли еще, только приказывают и все, – просто и приземленно, дал честный ответ молодой парень и нервным движением поправил съехавшую в сторону каску.

Полицейский ничего больше спрашивать не стал, еще раз дернул за руку электрика и ступил на прорезиненную полосу эскалатора. Уже на улице он крепко подхватил мужчину под руку и повел в сторону стоящего чуть поодаль внедорожника.

– Да понял я все. Отпусти, не убегу.

Так, под ручку, они и подошли к автомобилю, из которого уже вышел немного взвинченный Хань Ци.

– С работой аварийных систем знаком? – без подготовительного вступления обратился капитан к электрику.

– Конечно, – пожал плечами тот в ответ. – Электроснабжение, система воздухообмена, отопление, вода. Я занимаюсь обслуживанием и…

– Принудительное закрытие внешних ворот в аварийном режиме? – резко перебил его военный.

– Да, могу.

– Спасибо, этого достаточно, – капитан пожал рабочему руку. – На ваши плечи ляжет очень ответственная миссия. А пока подождите тут.

И он указал рукой на одну из чудом уцелевших скамеек. Обалдевшему от происходящего мужчине ничего не оставалось, как смиренно присесть в паре метров от них.

– Вот что, сержант, – пытливо всматриваясь Вэю в глаза, негромко начал говорить армейский капитан. – Я успел кратко ознакомиться с вашим досье в электронном виде. И лично меня ваша кандидатура вполне устраивает.

– Я вас не понимаю…

– Командование решило, что лучше всего руководить операцией будет человек, который знает работу станции изнутри. Так сказать, местный. Времени совсем мало, нужно действовать очень быстро. Все, что ты сейчас услышишь, абсолютная правда, и тебе выпала великая честь. В этих автобусах сидят дети… Тридцать пять мальчиков и столько же девочек. Лучшие ученики, отличники из олимпийской школы Плюс шесть женщин-воспитателей. Твоя задача такая. Берешь своего напарника и этого электрика, я дам вам двух своих бойцов: отличного стрелка и штатного медика. Вы вместе с детьми, закрываетесь внутри этой станции метро. Лично проконтролируешь закрытие ворот и перегородок в тоннелях, после чего уничтожишь систему управления.

Видя естественную реакцию полицейского, Хань Ци поднял вверх указательный палец и предостерег его от излишних вопросов.

– Так нужно! Радикальное решение, но до определенного момента никто не должен оттуда выйти. Отрезаем любую возможность. Все люди, а человеческая реакция в экстремальных обстоятельства бывает крайне непредсказуемой.

– Все-таки ядерная бомбардировка…

Полицейский не смог окончательно подавить в себе беспокойство и растревоженный мозг сам выдал его мысли.

– Хуже сержант. Значительно хуже. Но ты не должен об этом пока думать! – капитан повысил голос. – Твоя единственная цель – спасти нашу нацию в лице этих восьмидесяти человек. Воздуха, еды и воды вам должно хватить на месяц, а если экономить, то и на полтора. Ты в курсе, что на всех станциях метро имеются герметично закрытые спасательные шахты? Минимум через месяц будете выбираться через них. Если нам повезет и все обойдется…

Морща лоб, капитан тяжело задумался и замолчал. Эта томительная пауза длилась всего несколько секунд, но Вэй успел почувствовать, как через него прошла обременительная волна невыносимой ответственности.

– Почему я? Разве нет более подготовленных к этому людей?

Вопрос полицейского вернул капитана в реальность, а на его лице появилось гневное выражение.

– Смирно! Отдать честь!

Громоподобный голос Ханя мгновенно выбил из полицейского все тревожащие его мысли. Каждая мышца в теле полицейского вынужденно напряглась, и он автоматически вытянулся по стойке смирно.

– Сержант Бао, выполняйте приказ! Командование приняло решение, мы его должны исполнить. У меня еще триста детей, и каждый из них должен выжить. Кто им поможет? Ты и я, больше никто! Понимаешь меня?

– Да, понимаю.

– Выполняй! – стальными интонациями в голосе Хань провел последнюю черту.

Четко разворачиваясь на каблуке правой ноги, капитан уже хотел было уйти, но ему в спину прилетел финальный вопрос полицейского.

– Капитан, скажите, чего мы ждем?

– Узнаешь из сводки новостей через три часа, – не оборачивая головы, предельно холодно отчеканил Хань Ци.

– Так ведь с самого утра нет ни интернета, ни телевидения.

– Будет…

Россия. Москва. Гоголевский бульвар.

С того момента, как закончилось экстренное выступление президента, для очень многих людей время изменило свой неумолимый бег. Это отразилось практически на всех, но каждый человек прочувствовал данный психологический феномен особенно, по-своему. Для одних людей обыкновенная минута превратилась в бесконечную вечность, а другим показалось, что час пролетает, как одна, неуловимая секунда…

Почти сорок драгоценных минут Сергей бестолково метался по квартире, совершая нерациональные действия и хватаясь за все подряд. Зашкаливающие эмоции раздирали его душу, не давая думать последовательно и разумно. Он то собирал вещи, которые по факту совсем не нужны, то припадал к жене с детьми и просто безмолвно замирал.

Все это время Наташа пришибленно сидела на диване в гостиной. Пугающие картины в голове с неимоверной силой загнали молодую женщину в панический ступор. Она трепетно прижимала к себе близнецов, постоянно шепча им слова любви, нежно целуя и заливая горячими слезами. Малыши, не понимая, что происходит, плакали вместе с мамой. Но детям в этом возрасте не свойственно надолго одно и то же эмоциональное состояние. Два раза они начинали играть друг с другом, кратковременно забывая о рыдающей рядом матери и нервно суетящемся отце. Их глаза начинали сиять совсем по-другому, а на милые детские мордашки возвращались такие умиляющие улыбки. В эти трогательные моменты взрослые зачарованно замирали рядом с детьми и забывали обо всем на свете. Но жестокая реальность настигала их даже в таких далеких и радужных мирах. Она беспощадно заходила в волшебную сказку и делала свою (подвластную только ей одной) работу: немилосердно, побольнее ударить человека и с садисткой улыбкой вытащить его беспомощного в ужасающую действительность…

– Сережа, делай хоть что-нибудь нужное.

Ослабленный голос жены приглушенным звоночком все-таки просочился Сергею в разум. Вытирая рукавом рубашки раскрасневшееся лицо, он крепко поцеловал супругу в губы, отпустил близнецов и резко поднялся с колен. Посередине комнаты одиноко стояла плотно набитая вещами спортивная сумка, а на столе у окна монументально возвышался его походный рюкзак. Еще раз перебирая в голове собранные вещи, Сергей взглянул на ситуацию по-новому, более критично. Его мозг заработал несколько иначе, а мешающие эмоции чуть ослабили мертвую хватку и временно отступили. Не церемонясь, он перевернул сумку и высыпал содержимое на пол.

– Опять? – едва слышно всхлипывая, подавленно спросила Наташа.

В ответ Сергей погрозил ей пальцем, чтобы не отвлекала и тут же натянуто улыбнулся в попытке сгладить свой жест. Супруга никак не отреагировала, лишь устало прикрыла лицо рукой. Из всей кучи Сергей взял только теплые костюмы детей и вязаный свитер Наташи. Перебирая в руках приятный на ощупь свитер, он вспомнил, как они его покупали. Картинка получилась такой реалистичной и наполненной былым счастьем, что мужчина непроизвольно закрыл глаза.

– Сергей!

Колкий окрик жены мгновенно выбил из него ненужные в данный момент мысли и очередной раз вернул в реальность. Вещи пошли в рюкзак, а остальную кучу одежды он попросту запихнул ногой под стол.

– Все? – удивленно спросила Наташа, указывая глазами на рюкзак.

– Берем только его. Мне нужны свободные руки.

В Сергее словно что-то внезапно переключилось, и он в один миг изменился. Мысли стали более осознанны, а в движениях появилась былая уверенность и четкость. В рюкзаке уже аккуратно лежали документы, все имеющееся в доме деньги, немного драгоценностей, небольшая икона Богоматери, сложенная в непромокаемый пакет домашняя аптечка, его любимый мультитул, большой охотничий нож в кожаном чехле, пара пластиковых бутылок с водой и суточный запас еды. Немного подумав, Сергей вытащил нож и ловко пристегнул его к ремню на джинсах. Еще раз оглядывая квартиру, он кивнул головой и присел на диван рядом с женой и играющими детьми.

Они крепко обнялись, очень многое передавая друг другу без слов.

– Все. Уходим, – первым заговорил Сергей, снимая с себя руки Наташи и поднимаясь на ноги.

– Может быть, все-таки останемся. Ведь возможна ошибка, и ничего не случится.

В кротком голосе жены было столько волнительной надежды, что мужчина опустился перед супругой на колени и взял ее руки в свои.

– Малыш, все слишком серьезно. Они наверняка сто раз перепроверили информацию, прежде чем сообщать такую новость народу. Нужно идти…

Сергей медленно встал, поочередно и очень нежно поцеловал жене руки, после этого потянул ее на себя, помогая подняться с дивана.

– Ты прав. Ты, как всегда, прав, – грустно отметила Наташа, глядя ему в глаза.

Через пять минут семья Троицких в полном составе вышла из подъезда. Город оказался накрыт непривычной для себя тишиной и безмятежностью. Пропал вечный шум беспокойного мегаполиса, на улице почти отсутствовали машины, а постоянные пробки сказочным образом канули в Лету. Прохожих оказалось крайне мало, и они все отдельными ручейками двигались в сторону ближайшей станции метро “Арбатская”. Беря на руки Машу, Сергей озорно подмигнул жене и односторонним движением плеч поправил рюкзак за спиной. Наталья ухватила просительно поднявшего навстречу матери маленькие ручонки Мишку и решительно подняла его в воздух.

– Ну, с Богом, – выдохнул Сергей, и они двинулись в путь.

Ближе к центру, когда до метро оставалось два поворота и не более пары сотен метров, обстановка вокруг разительно изменилась. Истошные звуки автомобильных клаксонов перекрывали многочисленные крики взволнованных людей и неприятно давили на мозг. Неосознанно увеличивая скорость, Сергей поспешил к последнему проходу между домами. Наташа не отставала, нервное напряжение гнало женщину вперед. Они одновременно вышли из-за угла дома и замерли в полнейшем изумлении.

Вся улица до самой станции оказалась забита брошенными автомобилями. Узкий проезд еще оставался по правой стороне, но синий универсал уже ткнулся в маршрутное такси и окончательно перегородил дорогу.

Люди плотной неоднородной массой двигались в направлении станции метро. Большая часть людского потока уходила немного влево и дальше к центу. А часть перетекала вправо, в направлении метро “Кропоткинская”.

– Не отставай от меня, – на ходу бросил Сергей и ускорил шаг.

Не успев приблизиться, они поняли, что станция закрыта, а люди постепенно уходят. Новые группы прибывших вливались в общую толпу перед входом в подземку. Но через некоторое время понимали, что шансов попасть внутрь у них нет, и отправлялись дальше.

– Что будем делать? – стараясь идти рядом с мужем, беспокойно спросила Наташа.

– Идем вперед. Держись как можно ближе.

Поднимая ребенка над головой, Сергей буром врезался в гудящую толпу и, бесцеремонно расталкивая людей, начал пробиваться к входу. Они прошли всего пару метров, как на их пути возник пьяный толстяк.

– Куда прешь, шалава!

Мужчина схватил Наташу за руку и нагло начал оттаскивать ее назад. Толпа вокруг притихла, напряглась и чуть отступила. Всего секунда понадобилась Сергею, чтобы здраво оценить ситуацию и выбрать правильный вариант действий. Он мигом сунул ребенка стоящей рядом незнакомой женщине, а сам развернулся к толстяку. Два прямых удара руками в голову, и мужчина пошатнулся. Размазывая по лицу кровавые сопли, он хотел было ответить, но классический крюк в подбородок сильно встряхнул его разгоряченную алкоголем голову. Попадание оказалось достаточно точным и сильным, чтобы дебошир моментально обмяк и опустился на асфальт. Сергей забрал Машу обратно и уверенно продолжил прорываться вперед. Наконец ему удалось протиснуться прямо к ограждениям, и он с тревогой оглянулся. Тяжело дыша, Наташа сделала еще два шага и оказалась рядом с мужем. Перед ними возвышались двухметровые ограждения, за которыми стояли солдаты с оружием наизготовку.

– Офицер! Офицер! – неожиданно закричал Сергей и привлекая внимание, поднял Машу над головой.

Вдруг оказавшись высоко вверху, девочка громко заплакала. Но нужный эффект был получен, и их заметили. Военный что-то сказал стоящим рядом с ним бойцам и широким шагом спешно приблизился к Сергею.

– Майор, пустите нас внутрь. У нас с женой двое маленьких детей. Вы сами наверняка отец, я не верю, что вы сможете убить ребенка! Вы же прекрасно понимаете, что они погибнут без вашей помощи.

Сергей говорил очень эмоционально, стремясь достучаться до души военного.

– Только дети…

– Что? – опешил от услышанного Сергей.

– Можем забрать ваших детей. У меня такой приказ. Эта станция закрыта для гражданских. Пускаем только детей до десяти лет.

Майор говорил жестко и без эмоций, будто всю свою жизнь только этим и занимался, что забирал маленьких детей от родителей.

– Вы что там… С ума все сошли?! – активно размахивая свободной рукой, начала громко возмущаться Наташа. – Я никому не отдам своих детей! Никому!

– Идите на “Кропоткинскую” или на “Кольцевую”. Все центральные станции, где есть переходы, закрыты.

Люди, стоящие в первых рядах, недовольно зароптали, а откуда-то сзади прилетел первый кирпич.

– Открывайте, сволочи!

– Пустите нас, душегубы!

Задние ряды надавили, поджимая стоящих спереди людей вплотную к забору. Оставаясь предельно спокойным, видимо такое уже происходило раньше, майор сказал несколько слов ближайшему к себе солдату. Тот дернул затвор, досылая патрон и целясь выше орущих людских голов, послушно нажал на спусковой крючок. Короткая очередь из АК, многократно перекрывая общий шум, в один миг отрезвила людей. Толпа отступила немного назад и мгновенно затихла.

– Уходим отсюда, – Сергей, не оборачиваясь легонько толкнул супругу локтем в бок и начал выбираться.

Пока в этой людской мешанине царил сумбур и неразбериха, они относительно легко смогли выйти обратно.

– Что будем делать? – второй раз за последние полчаса задала вопрос Наташа.

Она с такой верой смотрела на мужа, будто по взмаху волшебной палочки он мог в одно мгновение все решить или изменить. Ее красивые, небесно-голубые глаза горели ожиданием чуда, а надежда на спасение не потухла и не умерла.

– Пойдем на “Смоленскую”, – уверенно произнес Сергей, опуская Машу на землю.

– Далеко… Дальше, чем “Кропоткинская”.

Наташа тоже поставила ребенка на ноги и несколько раз встряхнула уставшие руки.

– Ты видела сколько народа туда идет? Почти все. А к “Смоленской” в пять раз меньше.

– Так там и сама станция меньше, – резонно заметила женщина.

– Неважно. Тоннели могут уместить всех.

– Я поняла. Пойдем, – с воодушевлением сказала Наташа, снова беря ребенка на руки.

– Давай поменяемся, я немного затупил, – на лице Сергея даже появилось некое подобие улыбки.

– В смысле?

– Миша тяжелее, а достался тебе. Все руки наверняка отмотал богатырь.

Теплый взгляд любимых глаз и жадный, многоговорящий поцелуй в губы стали ответом на его слова. Они поменялись детьми, еще раз переглянулись и отправились к станции “Смоленская”.

Пока шли, говорили мало. Как-то само собой получилось, что все разговоры о происходящем они подсознательно оставили за мысленным забором. Пару раз, конечно, вспоминали, но сразу категорично пресекали себя. В основном вспоминали прошлое, разделяя эти счастливые мгновение друг с другом. Последние две сотни метров оба напряженно молчали. Чем ближе они подходили к станции, тем сильнее становилось понятно, что все очень даже несладко. Возможность остаться на “Смоленской” катастрофически снижалась с каждым пройденным ими метром. Людские потоки непрерывной рекой текли к станции с разных сторон. На подходе они объединялись в один большой и сокрушительно бушующий океан. Сергей поставил малыша на землю рядом с женой, а сам сноровисто залез на брошенный у края дороги внедорожник.

– Расскажи мне, что там, – с беспокойством в голосе, попросила Наташа.

Скопление людей перед входом в подземку было поистине огромным. Эта внушительная масса жила своей, особенной и пугающей жизнью. Люди, находясь во власти основного человеческого инстинкта, просто сходили с ума. Одновременно в разных местах зарождались мелкие очаги драк, перетекающие в групповые побоища. Ближе к входным дверям давка была такой сильной, что людей буквально размазывало о стены. Никто не обращал внимания на падающих под ноги стариков и затоптанных насмерть детей. Окончательно теряя человеческое лицо, люди рвали друг друга, словно дикие звери. Ужасающие крики смерти и боли сливались в один общий шум. Последней для Сергея каплей стала чудовищная по своему действию картина. В диком порыве ярости от собственного страха один из мужчин поднял мешающего под ногами ребенка и просто выкинул его метров на пять позади себя. Прямо под ноги обезумевших людей, наступавших сзади…

– Мы возвращаемся, – с непререкаемой твердостью объявил Сергей, спрыгивая на землю.

– Как? Почему? И куда?

Вопросы посыпались из Наташи словно переспелые сливы после того, как сильно потрясли дерево. Мужчина не стал ничего объяснять. Он молча забрал у жены Машу и помог женщине взобраться на автомобиль.

– Какой ужас… Жуткое зрелище…

Пораженная увиденным, Наташа с натугой успела сказать несколько слов, после чего нервное потрясение придавило женщину окончательно.

– Тут нам не пройти. Если сунемся, детей точно потеряем, – сдавленно произнес Сергей.

В его словах мелькнули едва различимые нотки обреченности. Он медленно опустился на одно колено и крепко обнял близняшек. Но уже через секунду поднял на жену полные твердой решимости глаза.

– Мы идем дальше? – стоя на крыше машины, задала вопрос Наташа, хотя уже знала на него ответ.

Психологические трансформации, которые происходят с людьми в подобных ситуациях, могут иметь всевозможные формы и последствия. Изначально они оба, после новости о надвигающейся катастрофе и мощного стресса, поникли и находились в состоянии полного оцепенения. Но сейчас, когда пришло понимание, что им реально придется бороться за жизнь своих детей, они словно воспряли духом. Самоконтроль занял свое лидирующее место, появилось четкое восприятие происходящего, а адекватность действий обрела свою закономерную устойчивость.

– Милая, послушай меня. Только не вспыхивай и постарайся принять мои слова максимально обдуманно и спокойно, – начиная говорить, Сергей взял супругу за руку. – Нам придется вернуться на “Арбатскую” и отдать детей военным…

Налитая свинцом пауза, длинною в целую жизнь, разорвала часть внутренних нитей, которые соединяли их семью в однородный монолит. Они смотрели друг другу прямо в глаза, а в это время те самые ниточки, которые совсем недавно держались крепкими стальными канатами, лопались будто невесомые мыльные пузыри. Наташа сильным рывком выдернула руку, а драматичность ситуации достигла своего апогея.

– Нет! – с несгибаемой жесткостью отреагировала она. – Этого не будет никогда!

– Но послуша…

– Я сказала нет!

Ее истошный крик напугал детей, и они одновременно заплакали. Даже некоторые из спешно идущих мимо людей оглянулись на женщину. Мозг Наташи в очередной раз переключился, меняя восприятие и отпуская вожжи эмоционального сдерживания. В секунду тело женщины ослабло, и она рухнула на колени рядом с малышами. Хватая детей в охапку, Наташа крепко-накрепко прижала их к себе и в который раз за день горько разрыдалась. Ожидая такой болезненно острой реакции, Сергей тоже опустился на землю. Его руки обняли самых близких людей, а на глаза навернулись слезы.

– Все будет хорошо… Все будет хорошо, – тихо бормотал он, пытаясь хоть как-то успокоить жену.

Она подняла на него красные от слез, заплаканные глаза.

– Ты, правда, считаешь, что другого выхода нет? – нервно сжимая его плечо, сквозь заливающие лицо слезы смогла она выдавить из себя слова.

– Правда. Иначе мы их не спасем. Сами, может быть, и выживем, но малышей потеряем.

– Как же так, Сереженька, как же так?

Мимо них молча проходили люди, которым они были не интересны и, тем более, не нужны. В столь мучительно сложный для всех час рыдающая семья уже никого не могла удивить.

– Наташ, нам нужно идти. Ради них мы обязаны сделать это, – со вновь появившейся решительностью Сергей оторвался от жены и детей.

– В них вся моя жизнь. Как они будут без мамы…

– Мы их обязательно найдем, когда все закончится, – без грамма сомнения заверил ее Сергей, целуя в губы.

– Ты обещаешь?

Она экспрессивно сжала его руку и с вновь появившейся надеждой заглянула в глаза.

– Клянусь!

В глазах и голосе Сергея появилось столько запредельной решительности, что Наташа безоговорочно поверила мужу. В этот очень сложный для материнской психологии момент в ее внутренней книге перевернулась очередная страничка и в которой раз за день все поменялось. Энергичным движением руки женщина смахнула слезы, крепко поцеловала малышей по очереди и порывисто поднялась.

– Идем! Мы обязаны дать им этот шанс!

Соглашаясь, Сергей кивнул головой и следом за женой быстро встал. Без промедлений он взял Мишу на руки, Наташа подняла притихшую Машу, и семья торопливо двинулись обратно к метро “Арбатское”.

Подходя ближе к станции, супруги отметили, что людей стало гораздо меньше, а толпа у входа значительно поредела. Видимо, информация о закрытии “Арбатской” уже разлетелась по ближайшей округе и люди обходили ее стороной. С верой в чудесное спасение часть народа все еще толпилась перед мобильным заграждением, но с каждой минутой людей у этого входа в московскую подземку оставалось все меньше и меньше. На этот раз, чтобы прорваться ближе к забору, им понадобилось гораздо меньше усилий.

– М-а-й-о-о-о-р! – напрягая связки, во весь голос закричал Сергей.

– Что ты орешь? – откликнулся один из солдат по ту сторону ограждения. – Нет его здесь, он вниз спустился.

– Позови. Мы детей привели.

Словно пытаясь убедительно аргументировать свои слова, Сергей на вытянутых руках выставил Мишу перед собой.

– Чай, не слепые. Но лимит исчерпан, мы больше никого не берем…

– Как так? – только и смог выговорить Сергей.

Слова молодого военного, словно удушливая петля на шее, в долю секунды перекрыли родителям доступ воздуха. Их мир мгновенно рухнул в страшную пучину горестного отчаяния.

В красивых глазах Наташи появились слезы. Не в силах говорить, она лишь беззвучно открывала рот, как выброшенная на берег рыба. Очередной удар придавил с такой силой, что женщина не смогла устоять на ногах. Тело предательски ослабло, ноги безвольно подогнулись, и она мягко опустилась на землю. Сергей поставил сына на ноги, а сам склонился над теряющей сознание женой.

– Малышка, малышка, не пугай меня… Мне одному не справиться, – он шепотом заговорил с женой, покрывая лицо быстрыми поцелуями. – Я тебя очень, очень люблю. Мы сможем. Вместе мы точно сможем…

Не понимая, что происходит, малыши снова заплакали и дружно прильнули к маме. Своими маленькими ручонками они ласково обнимали ее за шею и что-то лепетали на своем (одной только маме известном) языке.

В это время, будто на небесах услышали их мольбы, двери метро распахнулись и появился уже знакомый им майор. С озабоченным видом он осмотрелся, недовольно покачал головой, но к ним все-таки подошел.

– Поздно вы пришли. Слишком поздно.

– Спаси их, майор. Возьми наших малышей, а мы сразу уйдем, – голос Сергея судорожно дрожал, а по щекам потекли слезы.

– Не могу. Мы уже набрали больше, чем рассчитано. Ни воды, ни еды на всех не хватит, – военный был холоден и непреклонен.

– Я вас умоляю. Вы же человек… Ради всего святого, не дайте нашим детям умереть… – находясь на грани нервного обморока, Наташа говорила совсем тихо, но люди по ту сторону забора ее услышали.

Женщина собрала последние силы, оторвала от себя Машеньку и подтолкнула ее к ограждению. Девочка, сделав два неуверенных шага в сторону ограждения, тут же развернулась и бросилась обратно на шею матери.

– Пожалуйста, майор. Вам всем зачтется это на небесах, – не находя больше других слов, с горьким отчаянием в голосе снова попросил Сергей. – Ради всего святого, сделайте добрый и так нужный вашей душе поступок.

Возможно, что именно в этих словах находился тайный ключ к сердцу этого человека. Никто не узнает, чем в тот момент они смогли зацепить военного за живое и почему он так поступил. Майор как-то странно дернулся и ударил правой рукой себя в область сердца. По его лицу пробежала мучительная гримаса боли, как при сжимающей сердце кардиалгии. Непродолжительное время мужчина молча стоял, закрыв глаза, и с видимым усилием массировал левую грудь. Как только боль оставила его в покое и ушла, он собственноручно открыл проход.

Опасаясь, что военный внезапно может передумать, Сергей без колебаний оторвал Мишу от плачущей матери и в два шага оказался рядом с майором. Пересиливая себя, он трясущимися руками передал сына, а сам развернулся к сидящей на земле жене. Обжигающей лавой по его щекам текли слезы, но он смог продолжить начатое. Мужчина торопливо вернулся обратно и склонился над сгорбленной женой. Моральные силы уже окончательно покинули бедную женщину, безжалостно оставляя ее истерзанную душу наедине с кошмарными мыслями. Она инстинктивно спрятала дочь под себя, пытаясь накрыть и защитить ребенка своим телом. Не в состоянии даже плакать, Наташа лишь напряженно всхлипывала и неестественно вздрагивала всем телом. Истеричный плач детей усугублял ситуацию, невообразимой болью пронзая ее материнское сердце. Превозмогая свою собственную любовь, Сергей резко перевернул жену и силой попытался разжать ей руки. Уже не понимая, что происходит, женщина отчаянно сопротивлялась и даже укусила мужа. Но силы оказались слишком неравны, он без всяких сомнений, конечно, победил.