Текст книги "Гонка на выживание"

Автор книги: Вадим Филоненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

– Потому что опасались, что на твоем месте будет враг, – честно отвечаю я.

– Но враг мог быть и на месте Билла, – возражает Мартин.

– Мог. С Биллом я шел на риск. Но у меня просто не было другого выхода…

* * *

…Когда Паук сообщил мне о перевозке Грига, я позвал Билла к себе и обрисовал обстановку. Билл тут же сказал, что после освобождения Грига нам вряд ли удастся уйти от наблюдения Паука – мы, как пить дать, притащим к хранилищу «хвост». Я согласился с ним, но выхода просто не видел. И тогда Билл предложил следующий план. Мы позволяем Пауку выследить нас, но возле хранилища устраиваем засаду из опытных проверенных стрелков.

– И где ж их взять-то, опытных и проверенных? – кисло спросил я. – Попросить людей у Тома? Но против оперативников Паука они слабаки.

– Я найду людей, – загадочно пообещал Билл.

И он нашел – тех, кто участвовал вместе с ним в «боевом пейнтболе» – той самой, затеянной покойным лже-Ирвином игре на выживание.

– Их можно будет использовать втемную, – заверил меня Билл.

Честно говоря, я не был уверен, что они согласятся, но ошибся. Старые вояки, охотники и вышедшие в тираж спортсмены, они с радостью согласились в очередной раз пощекотать себе нервы, даже не спрашивая, с кем, собственно, им придется воевать. Поставили, правда, условие – все трофеи достанутся им.

Я назвал Биллу Фиору и рассказал про руины. Его люди прилетели заранее и устроили там вполне профессиональные схроны. А дальше «пески начали стрелять»…

* * *

…Обида в глазах Мартина сменяется пониманием.

– Ладно, проехали, – бормочет он и обращается ко мне: – Надо найти накопитель, вдруг он уцелел.

Билл подзывает одного из своих стрелков и спрашивает:

– Ну, как? Мы всю «дичь» перещелкали или живые есть?

– Есть. Трое. Один с рваной раной бедра. У другого пуля засела в груди, но он еще дышит. А третий контужен, но целехонек. Разве что кисть прострелена…

– Кисть прострелена? – одновременно восклицаем мы с Мартином. – А он, случайно, не в ярко-красном скафандре?

– В нем.

– Где он?!

– Вон там, у руин. – Стрелок смотрит на небо. – Билл, а не пора ли убираться отсюда? Сдается мне, здесь скоро станет жарковато.

– Ты прав. Скажи всем, чтоб улетали. Только мне мой лайдер оставить не забудьте. Да заберите с собой раненых. Сдайте их в больницу, ладно?

– Двоих раненых, – поспешно уточняю я. – А того, что с простреленной кистью, оставьте нам.

Стрелок кивает и идет выполнять, а мы втроем подходим к лже-Григу. Он уже очухался и сидит на песке под присмотром одного из приятелей Билла.

– Все, Сэм, уходи. В Мегаполисе встретимся, – говорит Билл.

Мы молча следим, как стрелки исчезают за песчаной грядой, провожаем взглядами взлетающие челноки и космические яхты, а потом Мартин поворачивается к пленнику и требует:

– Накопитель! Живо!

Лже-Григ бросает флэшку на песок. Мартин подбирает и прячет себе в карман. Я слежу за его действиями, но ничего не говорю.

– Как думаете, Паук – это он? – кивает на лже-Грига Билл.

– Думаю, да, – после паузы отзываюсь я.

– Вряд ли, – возражает Мартин. – Ведь Паук не маоли, а этот…

– И этот не маоли, – перебиваю я.

– А как же самолечение? У него же были сломаны руки, а теперь нет. И он видит в темноте.

– Не было никаких переломов. Он лишь изображал их. Он ведь ничем не рисковал – через скафандр мы все равно толком не смогли бы понять, есть у него травмы или нет. Что же касается темноты… Уверен, у него в шлем вмонтирован прибор ночного видения…

Лже-Григ слушает и криво ухмыляется, а я продолжаю:

– Есть способ точно установить, маоли ли он. Нужно снять с него шлем. Если он маоли, то выживет в этой атмосфере, а если человек, то сдохнет. Так что, проверим?

– Ага, – кивает Мартин.

Я тянусь к заклепкам шлема лже-Грига, но он останавливает меня.

– Я не маоли.

– Ты Паук?

– Может, да, а может, и нет.

– Не шути с нами! – Мартин демонстративно наставляет на него автомат.

– Стреляй, – равнодушно бросает лже-Григ.

– Нет, Мартин, – вмешиваюсь я. – Он любит играть, так предоставим ему право последней игры.

Смотрю на наливающееся огнем небо, на побелевшие пески и перевожу взгляд на лже-Грига.

– Мы оставим тебя здесь. Одного. С ними. – Указываю на покореженные, дымящиеся лайдеры. – Сумеешь за оставшееся до восхода время починить хотя бы один, твое счастье, а нет, значит, не судьба.

Мы с лже-Григом смотрим друг другу в глаза, благо прозрачные шлемы скафандров не скрывают наших лиц.

«Я хочу, чтобы ты в полной мере испытал отчаяние и надежду. Бессилие и жгучую ненависть. Сводящий с ума ужас. Холодную безысходность и испепеляющую ярость. В общем, все то, что ты заставил испытать меня».

Я вижу, он понимает, потому что взгляд его становится ненавидящим и обреченным одновременно. Ему очень хочется сказать: «Мы с тобой еще встретимся», но он понимает, насколько глупо сейчас прозвучат его угрозы.

Билл подгоняет свой лайдер, мы загружаемся в него и взлетаем, а я включаю экран нижнего обзора и смотрю, не отрываясь, на одинокую фигурку, со всех ног бегущую к ближайшей, окутанной черным дымом покалеченной «птице»…

* * *

– Куда теперь? – спрашивает сидящий в кресле пилота Билл.

– Для начала вернемся в нашу солнечную систему. А пока летим, сделаем еще кое-что… – Я поворачиваюсь к Мартину. – Раздевайся.

– В смысле? – не понимает он.

– Снимай скафандр.

В лайдере поддерживается нормальная для дыхания атмосфера, так что Мартин ничем не рискует. И все же он протестует:

– Это зачем еще? – но осекается, потому что ствол моего автомата направлен ему в грудь.

Билл искоса смотрит на нас, но молчит, а я демонстративно передергиваю затвор. Патрон выщелкивается из патронника и весело звенит по полу. Мартин провожает его взглядом, смотрит на меня и тянется к заклепкам скафандра.

– Дальше, – командую я. – Снимай все.

Вскоре Мартин остается в одних трусах. Внимательно оглядываю его со всех сторон. Тело покрыто наливающимися синяками от побоев лже-Грига – похоже, это был не спектакль – Паук, или кто он там, избивал Мартина всерьез. Но синяки это нестрашно, это быстро пройдет. А вот с правой рукой дела посерьезнее – она покраснела и распухла.

– Ого! – не выдерживает Билл. – Кто ж тебя так? Неужели тот гад? Я видел, как он топтал тебя, но думал, что от серьезных травм «презерватив» все-таки защитит.

– Правильно думали, – говорю я. – Руку ему повредили не на Фиоре, а раньше. Еще в Мегаполисе. Ведь так, Мартин?

Он в ответ морщится и неопределенно поводит плечами.

– Мартин, – настаиваю я, – тебе бы лучше все рассказать.

– Под прицелом говорить не буду! – огрызается он. – Или убери автомат, или стреляй!

Защелкиваю предохранитель и убираю автомат за спину.

– Ну, говори.

Мартин зябко ежится.

– Холодно.

– Пусть оденется, – подает голос Билл. – А то, в самом деле, устроили тут стриптиз.

– Ты одевайся и рассказывай, – советую я.

– А чего рассказывать… Ну да, рука еще с Мегаполиса… Подстерегли меня на стоянке возле твоего дома. Двое в масках. Я только из мобиля вышел, а тут они… Мигом меня скрутили и руку того… Наверное, растяжение. Я кость пощупал, перелома вроде нет. Но болит зверски. Вернее, когда не двигаю, не болит. А вот когда за штурвалом сидел… на тренажере и позже, когда Грига освобождали… думал, сознание потеряю, аж в глазах все плыло.

– Почему ж ты, дурак, нам сразу не рассказал? – сердится Билл.

– Да потому, – огрызается Мартин. – Вы б меня тогда с собой не взяли. А вдвоем вам это дело было не потянуть. К тому же эти, в масках, мне так и сказали: откажись, мол, с Брайаном лететь. Ну, я и подумал: раз им так необходимо вывести меня из игры, то я назло им полечу. Сдохну, а полечу! Ну, вот… Когда эти в масках со стоянки ушли, я взял из мобильной аптечки пару шприцов с анальгетиком и к вам…

– Не понимаю, – задумывается Билл. – Чем же им так Мартин помешал?

– Тем, что он не Лонг, – отвечаю я. – Пауку позарез было нужно, чтобы моим напарником стал именно Лонг. Он прикинул, что, если Мартин откажется лететь, я буду вынужден взять Лонга.

– А Лонг – человек Паука? – уточняет Билл.

– А я тебе сразу сказал, что ему нельзя доверять! – вмешивается Мартин. – Ясно же было, что с Лонгом дело нечисто.

– А с тобой? – прищуриваюсь я. – С тобой все чисто?

– И где ты заметил «грязь»?

– Например, когда ты стрелял в лже-Грига. Оказывается, ты очень меткий стрелок, Мартин. Попасть в кисть, в темноте, почти не целясь. К тому же с больной рукой из незнакомого оружия… Да, у тебя просто талант!

Мартин смеется.

– Вот оно что! Ну, и придурок ты, Брайан. Я ж целился Григу не в кисть, а в грудь. Я убить его хотел. Но промазал. Хорошо хоть в руку попал. Вот тебе и талант…

Мартин смотрит на меня со своей «фирменной» немного ехидной улыбкой, и я улыбаюсь в ответ. Пусть думает, что убедил меня. Да я бы и в самом деле поверил ему, если бы не…

Если бы не накопитель, который он так поспешно убрал в свой карман!

Я улыбаюсь, а в душе у меня вьет прочные гнезда тоска. Гад, Паук! Теперь я до конца жизни буду смотреть на окружающих людей с недоверием, опасаясь, что однажды увижу в знакомых руках направленный на меня бластер и услышу: «Ну, здравствуй, Брайан, я Паук…»

– Так все-таки, Брайан, куда мы летим? – спрашивает Билл.

– А? В Мегаполис, куда ж еще. Надо же поставить лай-дер в ангар. Кстати, – спохватываюсь я, – а как мы объясним Милано, куда дели второй лайдер?

– Задачка, – вздыхает Билл.

– Купим, – предлагает Мартин. – Скинемся и купим. Лайдер стоит что-то около полутора миллионов. Плюс триста кусков плазмоид. Нас трое. Так что, получается по шестьсот кусков с каждого…

По шестьсот кусков! Мы с Биллом снова вздыхаем. Нет, ну какая же сволочь, этот Паук!

– Слушайте, – внезапно говорит Мартин, – а как же Григ? Я говорю не о том, что остался на Фиоре, а о настоящем Григе. Что же теперь будет с ним?

Они оба смотрят на меня. Пожимаю плечами, откуда я знаю, что! Конечно, у меня масса талантов, но среди них, к сожалению, напрочь отсутствует умение предсказывать будущее…

* * *

Когда мы приземляемся на полигоне «Отвязных Стрельцов», в Мегаполисе царит вьюжная февральская ночь, но так для нас даже проще – меньше любопытных глаз. Вернее, их нет совсем, если не считать дежурной смены охранников, но они сидят в своей напичканной электроникой каморке и без особой нужды не вылезут.

Наш лайдер при подлете выдает нужные позывные, и нас беспрепятственно пропускают на посадку. Мы отсутствовали несколько суток, но это ни у кого не вызывало удивления. По официальной версии, Билл и Мартин проводили обкатку новых, только что поступивших с завода лайдеров и пристрелку установленных на них плазмоидов. А то, что с ними увязался я, вполне естественно. Гораздо страннее было бы, если бы я остался.

Лайдер мягко опускается на площадку перед ангаром. Подчиняясь дистанционному сигналу, створки ворот разъезжаются, и наша «птичка» устало закатывается внутрь. Билл заканчивает парковку и спрашивает:

– А теперь куда?

– В раздевалку. Надо же снять презервативы, – отвечаю я.

Билл недовольно качает головой: дескать, темнишь, парень; но все же вслед за мной и Мартином покидает ангар. Мы выходим на улицу – до главного корпуса полигона по-другому не пройдешь.

Вьюга разгулялась не на шутку. Кажется, что сам воздух состоит из снега. Если бы не многочисленные фонари, исправно освещающие территорию полигона, то уже в двух шагах невозможно было бы ничего рассмотреть.

Снимаю шлем скафандра и с наслаждением подставляю лицо под колючие снежные вихри.

– Простудишься, – ворчит Билл.

Я мотаю головой и иду вперед – сквозь вьюгу, ощущая, как морозный воздух наполняет легкие, как порывистый ветер треплет волосы, а шершавый снег царапает лоб и щеки. И мне хорошо…

Гулкие коридоры главного корпуса пусты, а красноватые, аварийные лампы придают царящему в них сумраку тревожный, кровавый оттенок.

Мы заходим в раздевалку и зажигаем свет.

– А-ах! – Мартин первым замечает посторонних.

Людей двое. Оба в черных мифриловых комбинезонах. На башке у одного непроницаемый шлем с опущенным щитком, а второй стоит с открытым лицом…

– Лонг! – выдыхает Мартин и пытается вытащить из кобуры на поясе бластер.

– Не надо, – предупреждает Лонг и направляет на нас автомат. Не штурмовой, а обычный и весьма распространенный «Дракон», но в руках Лонга он выглядит пострашнее пульсара.

– Держите руки так, чтобы я их видел, – советует Лонг. – А ты, Брайан, медленно иди ко мне.

Подхожу. Лонг встает так, чтобы закрывать меня и человека в шлеме от Мартина и Билла. Человек, не торопясь, поднимает щиток…

Смотрю ему в глаза. Долго смотрю. Не могу оторваться.

«Ну, здравствуй», – говорит он. Вернее, думает, потому что нам с ним слова и не нужны – достаточно просто посмотреть друг другу в глаза.

«Ты… – молча шепчу я. – Ты…»

«Я, – улыбается он. – А где Паук?»

Отчетливо вспоминаю одинокую фигурку среди горячих песков, торопливо спешащую к покореженному лайдеру.

Он читает мои воспоминания и удовлетворенно кивает, а потом на мгновение прикрывает веки. Я больше не вижу его глаз, и тотчас теряю ментальную связь с ним. Меня охватывает паника. Но он снова открывает глаза и тут же чувствует мой невысказанный вопрос.

«Да, – отвечает он, – удалив последний чип из твоей головы, Паук окончательно разрушил ген маоли, так что теперь…»

«Маоли мне не быть», – договариваю я.

«Не быть…» – эхом откликается он.

«Не общаться с тобой на расстоянии при помощи мысли… Не управлять метеоритами… Не видеть в темноте… И не летать…»

«А вот этого никто не сможет отнять у тебя, Гонщик, – снова улыбается он. – Чтобы взлететь, тебе достаточно всего лишь сесть за штурвал».

– Это верно, – вслух произношу я и оборачиваюсь к Лонгу. – Опусти автомат. Здесь все свои. Похоже, Игра окончена.

– Что?! – ошарашенно тянет Билл.

– Окончена? – не верит ушам Мартин. – Но мы так и не освободили Грига!

– Ты ошибаешься. – Я отступаю в сторону, открывая своего собеседника. – Мартин, Билл, познакомьтесь. Это Григ.

НЕСКОЛЬКИМИ ДНЯМИ РАНЕЕ

…Косое хищное лезвие гильотины дрожит, предвкушая кровь, а таймер обратного отсчета неумолимо приближается к нулю.

Я только что открыл Пауку свой единственный козырь – про выигранные им три миллиона, и теперь, не дыша, жду ответа.

Две секунды… Одна… Ирэн зажмуривается и закусывает до крови губу… Паук молчит, и я уже готов назвать ему истинные координаты хранилища, как вдруг окошечко с цифрами гаснет и появляется долгожданное:

«Готов пообщаться с тобою лично. Паук».

Перевожу дыхание и утираю со лба пот. Кажется, первый раунд остался за мной. Теперь бы не проиграть во втором. Мне очень, просто-таки позарез нужен союзник. Такой, в котором я бы не сомневался ни минуты. Но где его взять?

Пока покупаю себе одежду и жду такси, у меня есть время подумать.

Мартин? Нет. Стин сказал, что его заменят в первую очередь. Билл? Ему доверять опасно вдвойне, ведь у Паука на него есть компромат – участие в «боевом пейнболе». Если об этом станет известно в официальных спортивных кругах, разразится скандал, и Билла как минимум вышвырнут из клуба, а другую работу он может уже и не найти – все-таки возраст штука серьезная.

Кто же остается? Курт? Но он не посвящен в курс закрученных возле меня интриг, а если узнает… Я даже не могу представить себе его реакцию на подобную правду. Вполне возможно, что он пойдет прямиком к Милано. К тому же ничто не мешает Пауку заменить и его.

Снова и снова перебираю кандидатуры и прихожу к парадоксальному выводу: единственный, кого я могу проверить на все сто, – это Лонг.

Еще пребывая в гостях у лже-Дика, я насторожился, услышав, что Лонг решил сорвать куш на «Бешеных Псах». А фраза Дика «Ты отберешь у меня деньги?» вызвала смутные, но крайне важные ассоциации. Тогда мысль не успела оформиться до конца, теперь же многое встало на свои места.

Насколько я успел изучить характер Лонга, он абсолютно, просто до идиотизма не корыстен. Он не замечает денег, даже когда они сами идут ему в руки. Например, Лонг и не подумал забрать свой призовой чек за третье место в Ночной гонке. Ему и в голову не пришло оставить себе деньги Скальпеля и Кехи – он почти машинально отдал их осиротевшим детям. Нет, не в его характере провернуть эту аферу с победой «Бешеных Псов», ведь ее единственной целью было заработать три миллиона кредитов. Значит, Паук решил подставить Лонга, сделать козлом отпущения, а потом убрать. Но вряд ли он рискнул бы пойти на подобное, если бы Лонг и в самом деле был его оперативником.

И все же такие рассуждения слишком зыбкие, чтобы на их основе выбирать союзника. Мне нужно знать наверняка. Но как? Что может быть известно только настоящему Лонгу и неизвестно принявшему его обличие врагу?

…Набираю на коммуникаторе знакомый код и задаю один-единственный вопрос:

– Как ты узнал о подземелье в руинах, Лонг?

– Чего-о-о? – растерянно переспрашивает он.

Слово в слово повторяю вопрос. Он долго молчит, а потом отвечает:

– Мне… Григ сказал… то есть не совсем сказал… в общем, это трудно объяснить, просто чертовщина какая-то. А может, у меня тогда глюки от жары начались…

– Вот, значит, как. – Мои губы готовы сложиться в улыбку, ведь Лонг сказал мне именно то, что я хотел услышать!

Он настоящий, сомнений нет. Пока настоящий. Теперь главное – держать Лонга подальше от меня, чтобы у Паука не возник соблазн подменить его. Надо делать вид, будто я уверен, что Лонг – человек Паука. Но при этом мне необходимо каким-то образом тайно пообщаться с Лонгом.

– Ты не мог бы покормить Сятю?

Мой тон и слова звучат издевательски, но я очень надеюсь, что Лонг, подумав, все-таки заскочит ко мне домой – ведь раньше, в случае с Виктором и в «Сокольничьем Парке», он схватывал мои намеки буквально на лету! Впрочем, если он не поймет, я найду другой способ пообщаться с ним, а пока на всякий случай заезжаю домой и передаю Сяте письмо для Лонга…

…А дальше Паук соглашается отдать мне Грига. Слишком легко соглашается. И удаляет мне чип, чтобы я не мог ментально общаться с Григом. И очень настойчиво сватает мне Лонга. Зачем? Вопрос отдельный, и на него я тоже знаю ответ…

Ладно, это все потом, а сейчас главное – как освободить Грига и взять из хранилища карты. Я снова предаюсь размышлениям, остро ощущая, как мне не хватает советов Стина. Ну-ка, вспомним, что он там мне говорил? Что Паук просто обязан ввести своего человека в мое окружение. Но когда я полечу освобождать Грига, моим «окружением» могут быть только Билл и Мартин, и Паук прекрасно знает об этом. А потом? Допустим, мы втроем освободили Грига, и пришла пора лететь к хранилищу. Не факт, что я возьму с собой Мартина и Билла – я же могу отправиться за картами без них. Ведь я теперь ужасно недоверчив, и Паук опять-таки прекрасно осведомлен об этом. А Пауку нельзя рисковать, для него на кон поставлено слишком многое – пожалуй, ничуть не меньше, чем для меня. Но есть простое и изящное решение – подменить того, кто наверняка будет со мной до конца – Грига.

Если я прав, то существует шанс, что настоящий Григ останется в той самой клинике. Хотя Паук мог соврать, и Грига на самом деле держат не на орбите Земли-3, а, к примеру, на Таруне.

Но Паук не соврал – Григ действительно был в той самой клинике. И пока мы воевали с конвоем, Лонг под видом одного из охранников проник на территорию клиники и ждал моего сигнала.

Как только человек с обличьем Грига оказался у нас на борту, я проверил его – дотронулся до левой руки. И тут же понял, что он ненастоящий, потому что у настоящего Грига отсутствует левая кисть – ее ампутировали, чтобы избежать гангрены. А маоли хоть и владеют способностью к регенерации, но не умеют выращивать новые конечности.

Паук не знал, что мне известно про ампутацию. А может, решил, что в суете я не обращу на это внимания. Как бы то ни было, ему пришлось идти на риск – не мог же он ради достоверности отрезать себе кисть!

Удостоверившись, что Григ ненастоящий, я, связываясь с Биллом, «случайно» набрал неправильный код, и Лонг начал действовать. К тому времени мы довольно далеко увели людей Паука за собой, и все же Лонгу пришлось попотеть, чтобы незаметно вытащить настоящего Грига из клиники.

А дальше проверке подвергся уже сам Лонг. Григ предполагал, что сможет опознать его при личной встрече. Если бы Григ засомневался в Лонге, то нашел бы способ избавиться от него и полететь к хранилищу в одиночку. Но, судя по всему, Лонг оказался настоящим…

Звонок Ирэн сообщил мне, что Григ свободен, и я отправился с Пауком на Фиору, чтобы дать время Григу довести до конца разработанный Стином план.

Итак, пока мы разбирались с Пауком на Фиоре, Григ с Лонгом полетели к настоящему хранилищу, взяли из тайника карты и…

* * *

– К настоящему хранилищу? – ошарашенно переспрашивает Мартин и достает из кармана накопитель. – Так это…

– Подделка, – усмехаюсь я.

* * *

– Докажи, что ты не Паук. Достань из тайника карты, – сказал мне на Фиоре лже-Григ.

– Ладно. Но к тайнику я пойду один.

Они уходят, а я иду по длинному бетонному коридору к широкому квадратному проему. Захожу внутрь, оглядываюсь по сторонам и приближаюсь к одной из стен. Встаю так, чтобы мои руки скрывал кусок плиты, и достаю из кармана на рукаве скафандра черную коробочку накопителя Такая конструкция давным-давно устарела, и чтобы раздобыть ее, Тому-Крысе пришлось изрядно попотеть. Но, к счастью, в заброшенных домах «Гнилого Квартала» при желании можно раздобыть и не такое старье…

* * *

– А где же настоящий накопитель? – спрашивает Мартин.

– В Совете ОНГ, – отвечает Григ.

Некоторое время царит молчание, а потом Билл говорит:

– И все же я не понял, Брайан, зачем Паук пытался навязать тебе в напарники Лонга, если он настоящий?

– Чтобы окончательно похоронить историю с тремя миллионами, – отвечаю я. – Паук намеревался прикончить и меня, и Лонга, как только карты окажутся у него.

– Но он мог убить Лонга и раньше, еще в Мегаполисе, – возражает Билл.

– А зачем, когда можно разом избавиться от нас обоих? И вообще, раньше, позже, какая разница. Главное, что мы с Лонгом были обречены.

– Были… А теперь нет? И, кстати, Григ, разве тебя не разыскивает военная полиция? Официально ты же остаешься преступником!

– Да. И мне придется какое-то время скрываться, а потом я добровольно предстану перед международным судом ОНГ и попытаюсь восстановить свое доброе имя, – отвечает он. – А Лонгу и Брайану уже ничего не грозит. Конторе сейчас не до них. Насколько я знаю, чиновники Совета уже послали официальный запрос нашему Правительству и предъявили очень длинный перечень обвинений.

– И что теперь? – спрашивает Мартин, а его пальцы крутят бесполезный накопитель.

– А теперь по домам, – отвечаю я. – Не знаю, как вы, а я так просто мечтаю выспаться.

* * *

Но Мартин попадает не домой, а в больницу – у него и впрямь оказывается сломанным ребро и серьезная травма руки. Я, конечно, часто навещаю его, хотя между нами прочно встает стена отчуждения – мне все никак не удается забыть спрятанный им в карман накопитель. Меня неотступно терзает мысль, что Паук все-таки обманул меня, притворившись Мартином, а оставленный на Фиоре лже-Григ был одним из его оперативников. Если это действительно так, то Пауку выгодно переждать международный скандал с картами, спрятавшись под личиной Мартина, ведь Контора наверняка разыскивает его, чтобы сделать козлом отпущения.

Эти мысли мучают меня, и я смотрю на Мартина волком. Он поначалу недоуменно хмурится, а потом замыкается в холодном равнодушии.

К счастью, приближается ежегодный заезд гонки «Кольцо Вселенной», и тренировки на межгалактическом клипере начинают отнимать у меня все силы. Я устаю, как собака, и уже не думаю ни о чем, кроме гонки.

И вот настает великий день. Мы, то есть «Отвязные Стрельцы», собираемся на полигоне, сияя новенькими, пошитыми специально к такому событию гоночными скафандрами, а Хьюго Милано толкает перед нами пламенную тронную речь. А потом Билл прерывает его, говорит: «Пора», – и мы загружаемся в аэробус, который должен доставить нас к болтающемуся на орбите челноку.

Я намереваюсь пробраться к своему сиденью в аэробусе, но Билл внезапно придерживает меня за плечо и тихонько спрашивает, косясь на Мартина:

– Да что с вами такое, а? Словно кошка между вами пробежала!

В ответ бормочу что-то неразборчивое. Билл осуждающе качает головой и в сердцах бросает:

– Вот обормоты, астероид вам в зад!

* * *

Огромная предстартовая площадка на одном из астероидов забита гоночными клиперами и людьми – кажется, сюда собрались гонщики со всех уголков обитаемой Вселенной. В этой гонке мы с Мартином не напарники, а соперники. И все же я всей душой желаю ему победы, ведь только так я смогу понять, что это именно он, а не Паук…

Билл собирает «Отвязных Стрельцов» вокруг себя и дает нам последние наставления, а потом мы начинаем расходиться по своим машинам. Я тоже разворачиваюсь, чтобы уйти, но Мартин заступает мне дорогу.

– Брайан, нам надо поговорить.

Отрицательно качаю головой.

– Нет, Мартин. Не сейчас.

– Именно сейчас. Ведь я же не дурак. Я понимаю, что происходит. Ты думаешь, что я – это он?

Еле заметно прищуриваю глаза и хлопаю его по плечу.

– После гонки поговорим, Мартин. После гонки.

Он делает непроницаемое лицо, сухо кивает и идет к своему клиперу, а я смотрю ему вслед и думаю, что трасса сейчас покажет, кто есть кто. Ведь трассу невозможно обмануть – она непременно все расставит на свои места…