Текст книги "Энциклопедия классической греко-римской мифологии"

Автор книги: В. Обнорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 86 (всего у книги 103 страниц) [доступный отрывок для чтения: 37 страниц]

Трития

В древнегреческой мифологии Трития – дочь морского бога Тритона, мать Меланиппа, рожденного ею от Ареса. Меланипп основал в Ахайе город, который назвал в честь матери Тритией.

Тритон

В древнегреческой мифологии Тритон (Τρίτων, Triton) – в греческой мифологии сын Посейдона и Амфитриты, с которыми он живет в золотом дворце на дне моря, близ Эг. На материке главным местом его пребывания считались окрестности Алалкомен в Беотии, близ Копаидского озера, где находилась река Тритон.

Здесь, по местному сказанию, произошло состязание Т. с Гераклом. Существует еще танагрское сказание о единоборстве Т. с Дионисом.

По другому преданию, танагрийцы, скот которых похищал Т., отрубили ему голову, когда он, опьянев, заснул. Кроме беотийской реки Т., существовала река Т., с мифическим Тритоновым озером, в Ливии. Сюда, по преданию, был занесен бурею Язон и, лишь благодаря содействию Т., избавился от беды. Обыкновенно Т. называется морским старцем (άλιος γέρον), но наружность его, судя по памятникам искусства, изображалась различно. По Павзанию, у Тритона вместо ног хвост, как у дельфинов. В цветущую пору искусства греческие художники нередко прикрывали одеждой нижнюю часть тела Тритона; позднее она была изображаема в виде двух рыбьих хвостов, а спереди к туловищу придавались конские грудь и ноги, так что получалось чудовище тройной породы, – так назыв. морской кентавр. Атрибутами Тритона были дельфин, рог для вина, витая раковина. С помощью последней он извлекает то бурные, то нежные звуки, смотря по тому, поднимает ли он бурю или успокаивает расходившуюся водную стихию. Мизен, знаменитый трубач Энея, погиб оттого, что дерзнул вызвать Тритона на состязание в игре на роге. Даже гиганты обратились в бегство при зычном звуке Тритоновой раковины.

В поэзии мы встречаем Тритона в различных положениях: то он преследует своими любезностями морских нимф, то, подобно Посейдону, ударяет в скалы трезубцем, то носится по волнам на великолепных конях, то показывается на берегу, где подкарауливает людей и пожирает их.

С IV в. до Р. Х. Т. мало-помалу утрачивает индивидуальность и, подобно Силену, Пану и друг., становится мифологическим родовым понятием. Как Сатиры, Паниски, Кентавры на суше, так тритоны на море представляют собою однородную семью божества: они влюбчивы, задорны, капризны, носятся с шумом по морю и трубят в свои раковины, олицетворяя шумный, переменчивый, капризный характер водной стихии, с таинственною жизнью ее глубины. В художественных изображениях из жизни морских божеств тритоны – необходимые фигуры. Одним из замечательных произведений искусства была большая группа Скопаса, которую Плиний видел в Риме: в числе морских божеств были изображены в ней Нептун, Фетида, нереиды, дельфины, киты, гиппокампы (морские кони), хор Форка, Тритон и проч. В позднейшем декоративном искусстве Тритоны – любимые сюжеты; об этом свидетельствуют вазовая живопись, фрески, мозаики, серебряная утварь, рельефы из терракоты, саркофаги и проч. Н. О.

Ср. Escher, «Triton und seine Bekampfung durch Heracles»; Dressler, с Triton und die Tritonen» (гимназич. программа, Вурцен. 1892): Preller, «Griechische Mythologie» (I т., 4 изд., стр. 598 и сл., Б., 1894).

Троил

В древнегреческой мифологии Троил – младший сын Приама и Гекабы, убит Ахиллом. Аполлодор говорит, что его истинным отцом был Аполлон. Это произошло в самом начале войны. Троил отправился вечером на равнину, чтобы напоить лошадей. По Вергилию это случилось в последний год войны в храме Аполлона, что усилило ненависть Аполлона к Ахиллу. Одни утверждают, что Ахилл убил Троила потому, что, согласно предсказанию оракула, Трое суждено было остаться неприступной, если Троил доживет до двадцати лет. Другие мотивируют действия Ахилла тем, что у Троила была связь с Брисеидой.

Изображения его часто встречаются на греческих вазах. Шекспир выводит его в драме «Троил и Кресеида».

Трос

В древнегреческой мифологии Трос (Τρως) – сын Эрихфония, внук Дардана, отец Ила, Ассарака и Ганимеда, мифический царь Фригии и эпоним г. Трои.

Трофоний

Трофоний или Зевс Трофоний (Τροφώνιος) – у древних греков первоначально хтоническое божество, тожественное с Подземным Зевсом (Ζεύς χθόνιος).

По распространенному верованию, Трофоний был сыном Аполлона или Зевса, или орхоменского царя Эргина, братом Агамеда, питомцем богини земли – Деметры. В культе Т. сближался с Деметрой Персефоной, Асклепием и другими божествами, которые в Бесотии были известны под собирательным именем Трофониадов. Храм Т. находился близ беотийского г. Лебадии; здесь же существовал известный в древности пещерный оракул, так как Т. наряду с другими хтоническими божествами (Амфиараем, Асклепием) имел силу открывать людям будущее. Предсказания давались людям во сне, причем лица, обращавшиеся к оракулу, должны были выполнить ряд обязательных обрядов, описание которых мы находим у Павзания (IX, 39, 5 и след.). Желавший сойти в прорицалище, должен был предварительно провести известное число дней в храме «Доброго Демона и Доброй Тихи»; в течение этого времени полагалось совершать установленные очищения, омываться в реке Геркине и совершать жертвоприношения Т., его сыновьям, Аполлону, Кроносу, царю Зевсу, Гере и Деметре – Европе. При каждом жертвоприношении должен был присутствовать жрец, предсказывавший по внутренностям животных, будет ли Т. благосклонен и милостив к вопрошающему; решающим жертвоприношением было последнее, происходившее перед спуском в пещеру над ямой, где закалывали барана. Накануне самого спуска, в первую ночь, двое юношей, в возрасте приблизительно 13 лет, вели вопрошающего к речке Геркине, мыли его, натирали маслом и вообще прислуживали при предварительных обрядах. Затем жрецы направляли его к двум источникам, из которых он пил поочередно воду забвения, чтобы забыть все земные горести, и воду воспоминания, чтобы запомнить все, что предстояло увидеть в пещере, после чего подходил к статуе и, помолившись, шел к прорицалищу. Прорицалище находилось за рощей на горе; около входа в пещеру возвышалась ограда из белого мрамора, занимавшая небольшое пространство и имевшая в вышину 2 локтя (3 фт.). Пещера была искусственная и с виду имела подобие тщательно обработанной печи, шириной в 4 локтя (6 фт.) и глубиной не больше 8 локтей (12 фт.). Ступеней в пещеру не было, и обращавшимся к оракулу давали узкую лестницу. Внизу было отверстие шириной в 18 дм и вышиной в 9 дм; сюда опускал отправлявшийся к оракулу ноги, подвигаясь на столько, чтобы в отверстие прошли колена. Когда колена были продвинуты, насколько было возможно, тело втягивалось само собой, и с такой силой, с какой большая стремительная река уносит связанного человека. Лица, попавшие таким образом внутрь святилища, узнавали будущее, одни посредством зрения, другие посредством слуха, большинство же через сновидения. Возвращались на землю тем же путем и через то же отверстие, т. е. с вытянутыми вперед ногами. По рассказам, никогда никто из спускавшихся в пещеру Т. не погиб, кроме одного из греков, который не исполнил ни одного из предписанных священных обрядов и спускался не для вопрошания бога, а для ограбления святилища. Вышедшего от Т. жрецы брали на руки и, посадив на так назыв. трон Мнемозины, стоявший неподалеку от святилища, расспрашивали о виденном и слышанном, но вопрошавшие бывали обыкновенно в таком столбняке и ужасе, что нужно было некоторое время, чтобы прийти в себя: оправлялись они в том же святилище «Тихи и Доброго Демона». Когда они приходили в себя, они были обязаны написать на дощечке обо всем, что видели и слышали: эти дощечки оставлялись в храме Т. Впоследствии Т. из хтонического божества сделался местным, и круг мифов о нем расширился прибавкою местных героических сказаний. Рассказывали, что он был строителем лебадийского прорицалища, дельфийского храма, сокровищницы беотийского (орхоменийского) царя Гириея, дворцов и проч.; между прочим, на Т. и брата его Агамеда была перенесена и египетская легенда о сокровищнице Рампсинита. По греческому сказанию, Трофоний с Агамедом устроили сокровищницу Гириея так, что один камень можно было вынимать и таким образом похищать сокровища. Чтобы поймать похитителя, Гирией устроил западню, в которую попал Агамед, но, чтобы не быть уличенным показаниями брата, Т. отрезал ему голову, после чего был поглощен землей как раз на том месте, где находились так назыв. яма Агамеда и столб. Оракул Т. пользовался большим авторитетом, особенно когда сбылось предсказание о победе при Левктрах: с этого времени был установлен местный праздник, сопровождавшийся играми (Τροφώνια); не меньшим авторитетом пользовался оракул и у римлян, особенно в императорскую эпоху. На распространенность в Греции культа Т. и его оракула косвенно указывают насмешки, которыми комики Кратин, Алексид и Менандр осыпали верующих приверженцев этого культа. H. О.

Ср. К. О. Muller, «Orchomenos und die Minyer» (Бреславль, 1844); Gottins, «Narratio de oraculo T.» (Иена, 1842»; Wieseler, «Das Orakel des Trophonios» (Геттинген, 1848); E. Rohde, «Psyche», стр. 115 и след., Фрейбург, 1898).

Тулл Гостиллий

В древнеримской мифологии Тулл Гостиллий (Tullus Hostillius, 672–640) – третий римский царь, потомок Нумы Помпилия, внук Гостия Гостиллия; под начальством Ромула сражался с сабинянами, победил после единоборства Горациев с Куриациями и измены Меттия Фуфетия Альбалонгу и водворил жителей на Целлийском холме в Риме. С сабинянами он вел удачные войны. По преданию, он вследствие постоянных войн пренебрегал культом, и Юпитер после неоднократных, но тщетных предостережений поразил его молнией и сжег вместе с его домом.

Туллия

В древнеримской мифологии Туллия – младшая дочь шестого римского царя Сервия Туллия, который погиб в результате заговора между Луцием Тарквинием в его собственной дочерью Туллией, которая затем вышла замуж за Тарквиния.

«Этот тайный сговор двух честолюбивцев привел к страшному злодеянию, совершившемуся в царской семье, – с негодованием повествует античный историк Тит Лиаий. – Тайно были убиты Аррунс (муж Туллии) и старшая сестра Туллии, а убийцы, Луций и Туллия, вступили в брак. И здесь безрассудная жажда власти и почестей овладела обоими. Туллия, видя, что престарелый отец не в силах противостоять ей, неустанно твердила Луцию, что следует скорее двигаться к цели, ибо совершенные уже преступления могут стать напрасными. Сын Тарквиния, говорила она, должен не смиренно надеяться на милость старого царя, а взять власть в свои руки…

Луций, подстрекаемый Туллией, перешел к решительным действиям и во главе вооруженной толпы ворвался на форум. Он сел на царский трон и приказал созвать сенаторов к царю Тарквинию. Ошеломленный народ, полагая, что Сервий Туллий умер, собрался на площади в внимал злословию Тарквиния, который стал поносить Сервия Туллия, как раба и сына рабыни, незаконно присвоившего себе царскую власть. Он обвинил его в покровительстве людям низшего класса в ущерб богатым и достойным.

Во время сбивчивой и яростной речи Тарквиния внезапно появился старый царь и потребовал, чтобы дерзкий юноша немедленно покинул царский трон и удалился с форума. Но Луций Тарквиний дерзко отказался, и между его вооруженными сторонниками и народом началась столкновения. Луций, для которого успех решался минутами, неожиданно схватил старого царя, поднял на руках и с размаху швырнул вниз по ступеням. Когда слуги и сторонники Сервия Туллия подбежали к нему, он был уже мертв, ибо посланные вдогонку убийцы были проворнее – они закололи оглушенного старика.

Рассказывали даже, что убийцы были посланы самой Туллией, которая, вопреки обычаям, на колеснице примчалась на форум, чтобы первой приветствовать мужа как царя Рима. Когда Тарквиний, недовольный ее появлением, приказал ей возвратится домой, возница, перед тем как подняться на Эсквилинский холм, придержал храпящих коней, объятых ужасом, так как на дороге лежало тело Сервия Туллия, возле которого хлопотали его слуги. Туллия, охваченная злорадным торжеством, выхватив вожжи, погнала лошадей через труп отца. Кровь жертвы забрызгала одежду преступной дочери, колесницу и испуганных лошадей».

Турн

В древнеримской мифологии Турн – мифический царь рутулов. Жена Латина, Амата, обещала ему в жены свою дочь Лавинию, но Латин на основании предсказания отдал ее Энею. Юнона побудила Турна к сопротивлению, и он в союзе с Мезентием вступил в борьбу с троянцами, которая окончилась единоборством Энея и Турна и смертью последнего. В лице Турна Вергилий хотел создать своему герою Энею такого же достойного соперника, каким в «Илиаде» для Ахилла является Гектор.

Тутулина (Тутилина)

В древнеримской мифологии Тутулина (Тутилина) – древняя италийская богиня плодородия, тесно связанная с семонами. Поклонение ей было настолько прочным, что ее упоминает еще Тертуллиан

Троя

В древнегреческой мифологии Троя (Τροία иначе Илион) – главный город Троады. Из всех поселений Троады пользовалась славою одна Т.; за то у древних греков не было имени, с которым было бы соединено столько воспоминаний, около которого группировалось бы столько знаменитых героев и событий. Трагическая судьба Т., подвиги и бедствия ахейских и троянских героев, воевавших под ее стенами, были любимейшими предметами народных сказаний и песнопений задолго до составления Илиады и Одиссеи. Разнообразнейшие варианты относящихся ко всему этому сказаний далеко не вмещались в рамки Гомеровских поэм. Составитель этих поэм, отделенный от воспеваемых событий сотней и более лет, остановился на нескольких днях происшествий, наполнивших собою десятки лет; подобно этому доисторическому певцу, аэду, поступали в позднейшее время афинские трагики, когда разрабатывали отдельные моменты народных сказаний в целые трагедии. В Илиаде и Одиссее впервые были созданы великолепные образы богов и героев с индивидуальными чертами, написаны яркие картины сражений, многие сцены домашней, интимной жизни, воспроизведены потрясающие или трогательные душевные состояния и т. п. Последующие поэты, эпические, лирические, драматические, вдохновлялись этими образами, и еще более закрепляли в народной памяти имя Т. и окружали его ореолом святыни; с именем Т. связывалось первое громкое дело всех эллинов, называвшихся тогда ахеянами, аргивянами, данайцами. Имена героев троянской войны сделались нарицательными; выражения Гомеровских поэм вошли в поговорку. Не одни поэты, но также историки и философы-моралисты в своих изысканиях и рассуждениях отводили видное место Т. Художники-ваятели заимствовали из сказаний о Т. сюжеты для своих произведений, назначавшихся для украшения храмов, общественных зданий и т. п. Словом, память о Т. проходит красной нитью через всю древнегреческую литературу и через все искусство греков, будучи постоянно оживляема тем или другим способом. К эпохе Т. восходило начало многих греческих городов, многих знатных фамилий; благодаря этому, имя Т. служило связующим звеном для самых отдаленных одна от другой частей эллинского мира. Так, после Троянской войны Нестор удалился в Италию и там основал Метапонт, Пизу, Гераклею; там же Филоктет основал Петилею и Кримису, отправил колонистов в Егесту в Сицилии; по совету Фетиды, своей божественной бабки, Неоптолем прошел сухим путем через Фракию в Эпир и там получил царскую власть над молоссами, как Одиссей сделался родоначальником феспротских царей; Идоменей, Диомед, Менесфей, а также спутники локрского Эанта положили начало нескольким городам в Италии и Ливии, а Тевкр – на Кипре и на Иберийском п-ове. Из троянских героев, уцелевших в войне, особенно посчастливилось в позднейших легендах Энею, сыну Анхиза и Афродиты; он странствует не меньше Одиссея; его имя приурочивается к городам Эну, Энее во Фракии, к Делосу, Орхомену, Мантинее, к островам Кифере, Закинфу, Левкаде, ко многим городам Южной Италии и Сицилии, наконец, к Лациуму, где он, по повелению оракула, и утвердился, положив основание Риму. Римляне гордились воображаемым происхождением от троянского героя и его спутников, и Гомеровская Т. вошла в национальный римский эпос на правах родного города. Через римлян слава Т. перешла в средневековые литературы. Певец Т. свободен от национальной и религиозной нетерпимости: одни и те же божества у ахейцев и троян; в рядах троян есть герои, достойные противники доблестнейших героев ахейских; глубоким сочувствием поэта запечатлены картины страданий врагов. Древние греки верили в историческую реальность Т. и связанных с нею событий, только отбрасывая из песен об ней лишь то, что находили неправдоподобным; философы, особенно стоики, допускали аллегорическое толкование мифологических и легендарных образов и отношений. По свидетельству Геродота, Ксеркс принес жертву троянской богине Афине в Пергаме Приама и объяснил, что идет на Элладу для того, чтобы отомстить эллинам за Приамидов. Когда при Писистрате афиняне отняли Сигей у митиленян, то оправдывались тем, что митиленяне не имеют особенных прав на этот город преимущественно перед прочими эллинами, помогавшими Менелаю отомстить за похищение Елены. Александр Македонский принес жертву самому Приаму на алтаре Зевса Геркея, потому что считал себя потомком Неоптолема со стороны матери и желал отвратить гнев Приама от потомства Ахилла. Вера позднейших греков и римлян в Гомеровскую Т. поддерживалась существованием в Троаде города того же имени, населенного эолянами, который и считался наследником территории древнего Илиона; из уважении к памяти этого древнего города Александр Македонский, Лизимах, Юлий Цезарь оказывали историческому Илиону всякие милости. Сомнение в тожестве нового Илиона (Novum Ilium) с Гомеровским высказал впервые Димитрий из Скепсиса, историк Александрийского периода, и его сомнения разделял Страбон. Названные писатели помещали Гомеровскую Т. на месте незначительного в то время «поселении илиян» (Ιλέων κώμη), на 42 стад. к В. от моря, к ЮВ от Нов. Илиона, удаленного от моря всего на 12 стадий. В настоящее время идущее из древности разногласие решено, по-видимому, окончательно раскопками Шлимана (см.), Дерпфельда и других археологов в пользу Нов. Илиона, несмотря на то, что сомнение древнего критика находило себе в новое время многих сторонников, начиная с Лешевалье, совершившего путешествие в эти места в 1785—86 гг. и издавшего описание его в 1802 г.; еще в атласе Киперта Гомеровская Т. показана отдельно от Нов. Илиона, на том месте, которое отводил ей Димитрий из Скепсиса. Имена Гиссарлык и Бунарбаши – небольших возвышенностей и турецкой деревни на Бали-даг – всего чаще упоминаются в новой литературе по топографии Т.; к этим двум именам и приурочиваются обе гипотезы. В стороне от них стоит Бёттихер, по мнению которого Шлиман открыл на Гиссарлык не Пергам Троянский, а кладбище со следами сожжения покойников. Ученое состязание между Бёттихером и Шлиманом, при участии авторитетных свидетелей в 1889—90 г., происходило на месте раскопок, и Бёттихер остался при отдельном мнении, к которому не присоединился никто другой. Местоположение Бунарбаши – трудно согласить с описаниями места действия в Илиаде; кроме того, на возвышенности Бали-даг раскопки самые тщательные и повторные не дали ничего, похожего на развалины знаменитого города. Наоборот, многократные раскопки на Гиссарлыке, произведенные Шлиманом, Дерпфельдом и другими археологами, открыли обильнейшие остатки сильного и богатого поселения, каким должна была быть Гомеровская Т.; остатки эти дают понятие о целом доисторическом периоде культуры, которому наука присваивает наименование «троянского» (см. Илион; Микенские древности), и отголоски которого имеются в Гомеровских поэмах. Достойно внимания, что историк Дж. Грот, отказываясь искать историческую действительность в легендах о Т., тем не менее находил, что описаниям Илиады соответствует больше всего местоположение Гиссарлыка, но никак не Бунарбаши. Белох и Эд. Мейер, в своих курсах греческой истории, не подвергают сомнению нахождение Т. на этом холме, хотя вместе с другими исследователями признают, что Гомеровская и «троянская» культура не одно и то же, что эта последняя ниже культуры микенской, полнее отразившейся в Гомеровских песнях. Турецкое название Гиссарлык носит небольшое возвышение выше от древнего ложа Скамандра, нын. Мендере, в 5 км от морского берега; приток Мендере Dumbrek-son, древн. Симоэн, омывает северный склон Гиссарлыка, недалеко от которого он вливался в Скамандр. В углу, образуемом слиянием двух речек, находилось древнее укрепление, господствовавшее над всей равниной и открывавшее вид на широкий проход в Геллеспонт, на европейский берег, на о-ва Имбр и Самофракию. При таком положении расстояние Т. от ахейской стоянки настолько невелико, что в течение одного дня несколько раз могли из конца в конец переходить лежащую перед ними равнину воюющие армии, их посланцы и глашатаи; представляется возможным преследование Гектора Ахиллом вокруг городских стен; если Скамандр протекал по равнине, где войска сходились на бой, понятною становится картина борьбы реки с Ахиллом. Все сооружения на Гиссарлыке были окружены общей крепостной стеной, служившей основанием кирпичной стены с башнями. Северная сторона основания состоит из громадных каменных глыб, почему сооружение троянской стены могло считаться делом рук Аполлона и Посейдона. К расположенному на холме акрополю примыкал нижний город с Ю, ЮВ и ЮЗ. «Т. следует искать на Гиссарлыке», – говорит Ж. Перро; «Открытые Шлиманом развалины в глубоких слоях мусора на Гиссарлыке представляют Т., осада и взятие которой находили так долго отголосок в поэзии греков, и потом, переходя из поколения в поколение, в поэзии всех цивилизованных народов». Ф. Мищенко.

Литература. Кроме сочинений самого Шлимана (см.), особенно его «Ilios, ville et pays de Troyens» (П., 1885) и Шуххардта, «Schliemann's Ausgrabungen» (2 изд., Лпц… 1881), а также старых сочинений, см. W. Christ, «Topographie der Tr.», «Tr. Ebene u. die Homerische 'Frage» (M. 1874); Eckenbrecher, «Die Lage d. Homer. T.» (Дюссельд., 1875); Ed. Meyer, «Geschichte von Troas» (Лпц., 1877); Jebb, «The ruins at Hissarlik. II. Their relation to the Iliad» («Journ. of Hellenic studies», т. III): G. Perrot, «Les fouilles de Schliemann a Troie» («Journ. des Savants», 1891); его же, «La civilisation Mycenienne» («Revue des deux Mondes»; 1893); Ф. Мищенко, «Последние раскопки Шлимана» («Киевск. Унив. Изв.», 1883, № 1).