Текст книги "Обмасонивание (СИ)"
Автор книги: В. Бирюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
Глава 547
Мда.... Влетел я не хило. Вот же... «тётушка»!
Считаем варианты.
Я оставляю Ростиславу во Всеволжске.
Кем? – Например, наложницей.
Скандал национального уровня:
– Ванька-лысый Андреевну еб...т! Андрея – ни в грош не ставит!
Андрею доносят, он... приходит в бешенство. Хотя – почему "приходит"? Это – из его нормальных состояний. Спит, ест и "бешенеет".
Оставляю её... да хоть инокиней. Опять "в морду":
– Ванька-то... отца не спросивши, вдовицу убогую у себя в келью загнал. А Андрей-то самовольство такое вытерпел. Староват стал князь Суздальский.
И, при всеобщей убеждённости, что у княгинь фардж... вызолочен и инкрустирован рубинами с изумрудами... такие слухи пойдут...! "И – постриг, и – поимел...". С деталями и подробностями.
– Слыхал, куме?! Андревна, невеста христова, прости господи, тройню родила! Зверят лютеньких.
– Вот же бл...
Быстренько отправить её к отцу? Настоятельно посоветовав помалкивать...
Андрей дочку расспросит. Спрашивать Андрей умеет – и дыба не потребуется. Та ему всё подробненько расскажет. Со всеми оттенками и нюансами. Да за одну позицию противоестественную...! О-ох...
Вот же... кобра! Это – про Софью. После совместной парилочки... И плевать, что "по согласию". Бабское согласие – значения не имеет. Только ей хуже будет. Да и мне... Не просто "обладнул", а ещё и "соблазнил". Змей плешивый, сатаноидный.
И об чём нам с ним потом разговаривать? Нынче мне голову срубить или завтрева?
Остаётся... Две сразу... Смерть от несчастного случая? Утонули-угорели... По дороге? – Слишком много рисков, условий, неопределённостей.
Типа: приехали они к Лазарю на подворье, в баньку сходили, и там... дуба дали. Синхронно? – А ещё упокойники где? А куда прислуга смотрела? А почему не прямиком в князю?...
У Лазаря в дому – жена молодая. Со служанками. Которые языками... лучше бы они так двор подметали.
Андрей достаточно меня знает, сразу заподозрит. Докопается или нет... "но осадочек – останется".
"Жена Цезаря должна быть выше подозрений!". А уж Воевода Всеволжский...!
Фактор времени: Андрей скоро узнает, что Ростислава – в Муроме, что она ушла в лес, в скит, богу молится. Где? С кем? Возвращать её надо в Муром. Это-то, положим, можно сделать корректно. Но потом она приходит в Боголюбово, Андрей её спрашивает. И узнаёт про наши банные игры.
И – про пребывание Софьи "в числе живых".
Вот это – самая главная тайна, самая "болевая точка" Боголюбского. Её существование, возможность "авторитетно" сообщить "благожелательной публике" тайну происхождения его детей. Факт того, что он – рогоносец-рецидивист.
"Урата чести", "потеря лица".
Он бы сам, может быть, при таких делах, ушёл бы в монастырь. Но ведь и передать-то дела некому! Удел, княжество... всё в распыл пойдёт. Порушится, повалится.
Его первая реакция – "отдай". Живой или мёртвой.
Вторая: почему раньше не доложил? Что у тебя в хозяйстве такой "подарок" обретается.
Моё: "а ты не спрашивал"... – хорошо в суде. С "соревновательностью сторон".
В его суде, где он "судит сердцем"... Как минимум, утвердится в мнении, наверняка возникшем ещё после моего Великолуцкого провала: "Ванька или – дурак, или – изменник". С нарастающим превалированием второго.
Итого: отправить к Боголюбскому – нельзя, оставить здесь – нельзя. Во всех вариантах я получаю гнев «Бешеного Китайца», смертельный конфликт. Который ничем, кроме смерти Андрея, остановлен быть не может.
Ничем.
Какие там производительные силы с производственными отношениями?! Есть взбесившийся самец. Которому всё по... Вот именно по туда. И мы с ним так потопчемся по Залессью... "Стена пламени" над каждым городом... Как над Саровом стояла. Монголы сюда не пойдут. Ибо – незачем.
Факеншит. Уелбантуренный сословно-духовно-генетически.
Соответственно, Софья становится оружием. "Дамокловым мечом" над головой врага. И я её не отдаю. К чему она и стремилась. И буду вынужден Суздальского князя... нейтрализовать. О чём она и мечтает.
Безопасность и месть. Моими руками. Цугцванг. Умница!
И чего теперь делать? – А позавтракать. Вон уже, Ивашко встревоженный идёт – чего это Воевода на тренажёре завис, таскает и таскает, надорвётся, однако.
Наверное, я убил бы их. О том, что Изергенова баба Софья и бывшая княгиня Улита Степановна Кучковна – одно лицо, знал только я. О том, что княгиня Вщижская Ростислава Андреевна инкогнито явилась во Всеволжск могли догадаться несколько человек. Посадник Илья Муромец, например. Разумно было организовать что-то типа: пошли баба с девкой в баню да угорели. Анонимно.
Девка – не девка, а княгиня? – Жаль, не знал, а то принял бы по этикету. Дочь Боголюбского? – Мои соболезнования. Эксгумацию проводить? Для перезахоронения в подходящем, особо почитаемом, храме. – Почему во Всеволжске оказалась? – Может, кто какого-нибудь святого человека присоветовал? У меня нынче множество юродивых обретается.
Их спасла мелочь, случайность. И, конечно, моя необуздываемая «жаба»: не люблю терять людей выдающихся.
За время моего отсутствия накопилась куча дел.
Совещание с мостовщиками. По "Русской Правде" так называют строителей мостов. Тема на Руси вообще и ныне у меня во Всеволжске – весьма актуальная. Надо создавать отдельное подразделение. Видимо, у Терентия в Городовом приказе.
Выслушали мнений, обсудили позиций, приняли решений. Организационного и технического толка. Здесь, в низовьях Оки и на Средней Волге делать мосты наплавные, на плашкоутах, как был Дворцовый мост в Питере до 1915 года. Каменные...? – Когда пойдёт "военный" цемент.
Фриц продемонстрировал четыре варианта наплавных мостов. На якорях, на утопленных сваях, на верховых сваях и на береговых канатах. Выбрали второй, как основной. С двумя подвариантами разводных пролётов – судоходству нельзя препятствовать. Нужны материалы и оснастка. Дубы у меня есть, но мало. Придётся заготавливать и, соответственно, сажать. Втрое – дерево полезное, посадки надо расширять.
О-ох... тут только тронь... Необходимое скорое присоединение Мордовии позволит расширять лесопитомники. Рост – взрывной. И по площадям, и по номенклатуре. Единичные делянки с грецким орехом, шелковицей, шиповником... Недостаток катастрофический. По плодовым... – «плачь, мальчик, плачь». А растут деревья... неторопливо.
Лесопосадки – ещё и необходимость ломать людей. Крушить комплекс "святорусских" стереотипов. Большинство моих насельников – "лесные крестьяне". Они всю жизнь, "с дедов-прадедов", деревья рубили, сжигали, выкорчёвывали, вываливали, сводили... уничтожали. А теперь им – посади и вырасти...
– Слышь, Воевода, может мне ещё и тараканов в дому развести?
– Будет нужда в тараканьем мясе – будешь разводить. По моей воле, по моему приказу.
Через несколько лет мы серьёзно пошли в Степь. Элементом чего была «лесная политика». С наказанием за порубку леса. Любого дерева, а не только бортного, как по «Русской Правде». С пониманием как и чем залесить верховья оврагов, не допустить разрастания эрозии почвы, избежать образования аналогов «Пустыни Донбасса» или «Голодной Степи».
Утвердили три типовых проекта мостов малых. Весьма актуально – устья Волжских и Окских притоков нужно перекрывать корректно.
Тема тоже... острая. По мостам в устьях ходят бурлаки. Это не просто местные туда-сюда таскаются – магистраль. Но – заливные поймы. А, к примеру, перекрыть устье Костромы от города до того холма, на котором монастырь поставят да Романовы спасаться будут... хотя деревянный мост в начале 20 века там был...
Мостовщики разошлись, Фриц отчитался о делах Муромских. Там... в большой стройке всё «слава богу» никогда не бывает. Уже в конце, уставший от длительной говорильни, выдаёт:
– Я, когда с Мурома возвращался, подвёз Ипаеву Софью с девкой. Ежели у тебя, Воевода, каких особых планов нет, то отдай девку мне. Пользы больше. А Ипаю другую молоденькую наложницу найти – не забота.
Факеншит! Я ещё только-только... а Софочкины игрища – уже аукаются.
Тут "аукнулись" более старые дела, не Софочкины.
Сразу мысли по поводу, подозрения всякие: Фриц знает кого он "подвёз"? Он – в деле? Какую игру играет? Софочка его захомутала и к измене склонила?
– Девка? Что за девка? У тебя ж есть. Или уже обе на сносях?
– Не, не для того. Мне помощник нужен. Грамотный. Чтобы по-нашему, по-немецки, хоть как-то. Беня ж привёз манускрипт по строительству. Ты велел перевести. Я начал, но времени нет.
– А девка причём?
– Так она малость в германском наречии понимает. Именно – в нашем особенном, в масонском.
Каждая область профессиональной деятельности обзаводится собственным жаргоном. "Поменяй камень на матери" – из компьютерного. Отмостка, вымостка, стяжка – из строительного. Понятно, что у масонов – профессиональных итало-германских строителей – куча таких словечек.
– Откуда такая понимающая взялась?
– Из Вщижа. Ну, ты ж знаешь. Наша артель построила Боголюбскому собор во Владимире и пошла к зятю его во Вщиж. Я-то приболел, отстал. Потом у тебя остался. А мои сотоварищи там ещё такие печки поставили. В княжьем тереме с трубами на три этажа. Девка там жила, чего-то слышала, с кем-то говорила. Товарищей моих прежних знает. Детские-то мозги пустые, переимчивые – вот слов-то и нахваталась. Посажу перевод делать – всё быстрее пойдёт.
– Ты ей сходу брюхо надуешь и никакого толку не будет.
– Э, Воевода, одно другому не помеха. Будет у тебя через год и книжка, и маленький "стрелочник".
– Ладно, подумаю. Иди.
Понятно, что я ничего менять не стал. Пришедший Точильщик получил приказ подготовить исполнение сценария "угорели в бане". Но... кроме цинизма и интриганства Софьи, начала обретать плоть душа её дочки.
Странное выражение: «душа стала обретать плоть». Не «доска с глазами», а человек с свойствами. Включая вот такое, у меня редкое, хоть какое-то владение немецким.
Другое – её "выученная беспомощность". Для тоталитарного лидера, каковым я являюсь, такое свойство в окружающих – наркотик.
Это ж так удобно! Прикажи повеситься – и верёвку свою принесут. Все со всем согласны. "И говорят в глаза: никто не против – все за". Вынужденный постоянно навязывать людям свою волю по самым разным поводам, я не имел сил и времени объяснять, уговаривать...
Свойство необходимо, оно позволяет ускорить процесс внедрения инноваций, изменения общины. Другая крайность: "куда не глянь – везде оскал звериный" – вовсе не привлекает.
Однако, система разрасталась. Я уже не успевал везде. И когда люди в моих погостах просто сидели и терпели, ожидая моего приказа, а не шли и делали по своему решению... получалось скверно.
Оптимальный баланс между покорностью, беспомощностью и самостоятельностью, инициативностью – постепенно смещался. Не везде, не всегда, не для всех. Но на смену "управления приказами" приходило всё больше "управление целями". Для этого требовалось вывести подчинённых из состояния "выученной беспомощности".
Вот девка. Пример. Пробуй.
***
Для прогресса нужен оптимизм его участников.
Мы сталкиваемся, по жизни, с разными событиями, условно – с хорошими и плохими. Для оптимиста хорошие события закономерны и более или менее контролируемы им самим, а плохие – случайны. Для пессимиста, наоборот, плохие – закономерны, а хорошие – случайны и не зависят от его усилий.
"Выученная беспомощность" – это выученный пессимизм.
Конечно, лучше реализм. Но это – редкость. Да и не всем нужно быть оптимистами. Если вы президент корпорации, то вице-президент по развитию и начальник отдела маркетинга должны быть оптимистами, а главный бухгалтер и шеф безопасности – пессимистами. Главное – не перепутать.
В 21 веке представление о выученной беспомощности перевернулось с ног на голову. Не "беспомощность" является выученной, а, наоборот, контроль. Беспомощность – стартовое состояние, которое преодолевается за счет усвоения идеи возможности контроля.
В процессе эволюции животные становятся более развитыми, появляются возможности распознавать угрозу на расстоянии. Развиваются поведенческие и когнитивные навыки контроля. Возникают способы избегать негативных воздействий разных явлений.
"Прогресс есть удаление от смертельных опасностей".
Префронтальные зоны больших полушарий отвечают за механизмы, которые связаны с преодолением негативных эффектов от непредвиденной ситуации, обеспечивают формирование надстроечных структур, позволяющих вывести регуляцию реакций на новый уровень.
Префронтальные зоны – возникли, "хард" – есть. "Предустановка" – произведена: реакции австралопитека заложены генетически или в процессе обучения младенца. Но социум усложняется. Усложняются и опасности, и реакции на них. Обезьяне огонь – всегда плохо. Человеку... смотря какой. Источник тепла, света, вкусной "полупереваренной" пищи.
Функционал "контроля" не догоняет "опасности". Появляется тотальное решение: "На всё воля божья", "Аллах акбар" – ГБ как персонифицированный источник гадостей. И он же – средство контроля. Универсальная потусторонняя палка, которой можно отбиться от внезапно всунувшегося пещерного медведя.
Не только в эволюции, но и в индивидуальном развитии выработка контроля крайне важна. При воспитании ребёнка необходимо помогать устанавливать связь между его действиями и результатами. Это можно делать в любом возрасте в разных формах. Принципиально важно, чтобы он понимал, что его действия на что-то влияют в мире.
Вера в ГБ это "на что-то влияют" – давит. Ты – прах. Иншалла.
***
Ростислава выросла в православии. Если бы пастыри на "Святой Руси" добирались до каждой души и истово исполняли свой долг, то были бы "люди русские" восьми-миллионно-головым стадом баранов. Пасомой паствой. Так не происходит, но юная княжна получила полную дозу веры Христовой.
Дальше – индивидуальные особенности.
Боголюбский, при всём его горячечном православии, не мог принять полностью. "Подставь вторую щёку", "возлюби ближнего своего".
А если "ближний" – сволочь? – На плаху!
Бешеный темперамент князя, амбиции, ум, знания – не позволяли ему перейти в "выученную беспомощность". Он имел "возможности распознавать угрозу на расстоянии", часто шёл ей навстречу, пусть бы – в форме сумасшедшей кавалерийской атаки. И – добивался успеха. Развивая свои "поведенческие и когнитивные навыки".
Для меня Боголюбский ассоциировался с тяжёлым полуторником. Смертоносный, прямой. Попадёт – смерть. Не убьёт сразу – отодвинется и снова ударит.
Софья – родилась оптимисткой. Православная проповедь «выученной беспомощности» не оказала на неё влияния. Отчасти – просто по доле эндорфинов в крови, задаваемой наследственно, отчасти – из-за положения старшей и любимой дочери владетеля Кучково. Она не жила под гнётом непрерывного потока неизвестно откуда валящихся бедствий.
"Бог терпел. И нам велел" – слышала постоянно. Сама повторяла, молилась о ниспослании, даровании и прощении. И тут же, едва поднявшись с колен, выкидывала из головы напрочь саму идею терпения и связанные с ней неразрывно – "случайное счастье", "нежданное наследство", "выигрыш в лотерею". Из двух вариантов: "сама сделала" и "вдруг подарили" она выбирала оба. Радовалась подаркам и умела их добиваться.
Казнь отца была, конечно, катастрофой. Но замыкаться на несчастиях – ей не свойственно. Бесконечно расчёсывать вавку, безудержно проливая горючие слёзы... не её. И тут же на неё свалилась редчайшая удача – брак с князем. Третья боярышня, ставшая княгиней за всю историю "Святой Руси".
Задержка с беременностью, перспектива развода... Опасность. И немедленно решение, способ преодолеть эту опасность – изменить мужу. Дальше – чисто технологически: как, когда, с кем...
Она ассоциировалась в моём сознании с дамасской саблей. Не с классическим прямым арабским клинком в ладонь шириной, а с тонким, очень гибким... и очень острым. Ничего не сделала, просто мимо прошла. А у тебя голова отвалилась и покатилась. Ты ещё ничего не понял, а уже мёртвый.
Ростислава не обладала ни бешеным темпераментом Андрея, ни безграничным оптимизмом Софьи.
Как княжна она получила с младенчества полную дозу "выученной беспомощности" в форме христианской проповеди. Да где ж ещё и виться-то лучшим проповедникам, как не на княжьем дворе? "Моление Даниила Заточника" – просто пример:
– Княже! Денег дай! А я тебе так вычурно совру – никто так не сумеет!
Потом – поток внезапных, от неё никак не зависящих "негативных событий": переезд на чужую сторонку, свадьба с пьяным изнасилованием, болезнь мужа...
Предполагаю, что именно появление жены, подростковый секс, и сбило настройки гипофиза Магога, погнало его тело в безумный, чудовищный рост. Об этом здесь не говорят, но... не считайте предков дураками. Как только они перестают всё сваливать на ГБ, так вполне обнаруживают причинно-следственные связи в реале. Или, хотя бы, делают о них разумные предположения.
"Выученная беспомощность" естественно, при первой же возможности, разворачивается в поиск кумира, спасителя, хозяина. Наполненный страстной надеждой:
– Господин! Защити меня! Я вся твоя! Только не надо больше... так.
При отказе – уныло-равнодушное:
– Что воля, что неволя – всё едино.
И можно снова... А она будет только тихонько скулить. Как те собачки в загоне под током.
Душа Ростиславы не связывалась в моём воображении ни с каким оружием. Скорее... с заброшенным недостроем.
Есть кое-где фундамент, оплывшие пустые котлованы, куски поставленных стен, осколки стекла, штабель кирпича, сгнившие наличники и двери, мусор – строительный, бытовой, природный, дерьмо – человеческое и скотское, бурьян клочьями, крапива...
Душа пятнадцатилетней женщины. Княгини, вдовы. Теперь – ещё и ублюдки. Ублюдочницы? Бастардини? Как это правильно в женском роде? "Курвиной дочки"?
Захламлённый пустырь личности... замусоренная душа...
"Делать из дерьма конфетку – моё хобби". А тут – отнюдь не "дерьмо".
Способность быстро учиться... "Развиваются поведенческие и когнитивные навыки...". Готовность воспринимать новый реал, меняться... Как она тогда моих парней дразнила... Отсутствие истерики... Целенаправленно, сосредоточенно "не-грудью" на "не-амбразуру"... Были моменты паники, но – могло быть много больше и тяжелее... Попытка заступиться за единственного родного её человека, за мать. Когда я ту курвой назвал. Могла бы и промолчать... Разумный взгляд серых глаз... в "острых" для неё ситуациях. Чуть больше "сапиенса", чем в обычных "хомо"? И вот – иностранный язык. Что весьма... не типично. Иной опыт. Хотя бы просто – вид иных вещей, иных людей...
И что мне с этим "недостроем" делать?
Строительные ассоциации вызывали в памяти картинки из прежней жизни, вид и звук ревущих тяжёлых бульдозеров, срывающих, сносящих накопившийся мусор, очищающих площадку "до голого материка", звон и грохот копров, вбивающих железобетонные сваи в неподатливую, вздрагивающую от равномерных ударов, землю. И удобное, изящное здание. Поднявшееся на месте недавней помойки.
Как это сделать стройкой – знаю. А вот с душой человеческой... Для начала – "бить шурфы". А там... по обнаруженным свойствам.
И я пошёл. В подземелье к Ноготку. Выяснять подробности "залегания" и "промерзания".
Глава 548
Взвизгнул засов, стукнула дверь. Она сидела на земле у стены, плотно обхватив коленки руками, повернув ко мне лицо. Измученное, с ввалившимися глазами, с растрёпанной косой. Подслеповато щурилась на свет скипидарного светильника, принесённого мною. После суток темноты – на свет смотреть больно. По себе знаю.
Её трясло. Тело била неостановимая дрожь, стучали зубы, дрожали пересохшие, обмётанные белым, губы.
В подземельях холодно. По себе знаю.
Вспомнился мне киевский застенок. Тогдашний "космос". Мой панический, невыносимый ужас.
Мне было хуже – я ничего не понимал, был совершенно не готов. К "Святой Руси". К системе. К рабству. К собственному состоянию "двуногой скотинки".
И – дольше. Оставить её здесь ещё на пару дней? Чтобы "дошла до кондиции"? – Фактор времени. Боголюбский... Степанида свет Слудовна поторопила тогда, семь лет назад, Саввушку. И вот я здесь. Воевода Всеволжский. Живой и при делах. А могли вбить мне эту... "выученную беспомощность" аж до донышка души.
Она – не я. В неё это свойство вбивали всю её жизнь, каждый день. Всей "Святой Русью".
– Ты сказала: "Я – твоя. В воле твоей. Господин". Не передумала?
Она попыталась ответить. Горло отказало – только хрип. Сухо здесь. Испугалась, что я не пойму, или пойму не так. Нервно затрясла, замотала головой. Отрицательно. И остановилась. Спрятав лицо в колени и тревожно кося поверх них глазом.
– Ты хочешь отдать себя? В мою власть? В рабыни? Стать орудием говорящим? Скотинкой двуногой? Моей вещью? Исполнять любую мою волю? Превозмогая свой страх. Свою боль. Даже и ценой жизни своей. У тебя не будет иной цели, чем услужить мне? Иной заботы, чем забота о благе моём?
Она снова трясла головой. Теперь утвердительно.
– Ты понимаешь, что я – "Зверь Лютый"? Что отдавшись мне ныне, ты никогда не выйдешь из моей воли? Ты никогда не станешь свободной. Ни на этом свете, ни на том. Это – навечно. Над тобой более не будет ничьей иной власти. Отца или матери, епископа или князя, бога или диавола. Только моя. До скончания веков.
Она снова трясла головой соглашаясь. Понимает ли? Осознаёт ли? Или просто измученно-автоматически... "отстань придурок"?
***
– Знаешь ли ты, что тебя ожидает? Холод, голод, ненависть, насмешка, презрение, обида, тюрьма, болезнь и самая смерть? Отчуждение полное, одиночество?
– Знаю. Я готова. Я перенесу все страдания, все удары.
– Не только от врагов – но и от родных, от друзей?
– Да... и от них.
– Знаешь ли ты, что ты можешь разувериться в том, чему веришь теперь, можешь понять, что обманулась и даром погубила свою молодую жизнь?
– Знаю и это.
Что-то из меня опять русская классика выпирает. Тургенев, стихи в прозе. Как в школе учили – близко к тексту.
Только... как бы это по-мягче... Тургеневской барышне есть что терять. А Вщижской княгине... "ненависть, насмешка, презрение, обида..." – уже. Изначально. Просто по факту её зачатья. "Холод, голод, тюрьма..." – а мы где сидим? "Удары от друзей"... – о ком вы?
Она – уже. Обычным течением жизни, своей и святорусской, вынесена за тот порог.
"– Дура! – проскрежетал кто-то сзади.
– Святая! – принеслось откуда-то в ответ".
Здесь – ни то, ни другое. Здесь – жертвенность безысходности, «выученная беспомощность».
А вот дальше... По Беллману: "уж не знаю как ты сюда вляпался, но если дальше пойдёшь оптимально, то это и будет твоим наилучшим путём...".
***
– Я не требую клятв. Ибо следую словам сына божьего: не клянитесь. И пусть будет ваше да – "да", а нет – "нет". Твоё слово?
Она попыталась ответить, поперхнулась, закашлялась. Испугавшись что я пойму эти хрипы как отрицание, задёргалась, схватилась за горло, стала бить себя кулачками в грудь. Увидев, что я не двигаюсь, не ухожу, оставляя её одну, здесь – в "космосе подземелья", чуть успокоилась, и хрипло, сдерживая кашель, произнесла.
– Да.
И снова зашлась, багровея от попыток вздохнуть, дышать.
Отдышалась, отплевалась. И, снова пряча лицо в колени, спросила:
– Что ты... сделаешь со мной?
Интересна форма вопроса. Служанки спрашивают: "что мне делать?". В смысле: какие работы исполнять? Наложницы: "как встать или лечь?". А здесь... Любопытство овцы на скотобойне? Привычка к собственной объектности? Не путать с объективностью.
– Всё. Всё, что пожелается моей левой пятке. Выпотрошить, освежевать, зажарить. Целиком или по частям. Как мне вздумается. Ты же не будешь возражать, если мне захочется попробовать на завтрак... твой мозг. С грибным соусом?
– Н-не буду. Господин.
Реакция – нулевая. Паники нет. Чуть тормозит. Не верит? Доказывать реальность возможности? Отсутствие воображения? Слишком сильная усталость? Только сглатывает. От нервов? От сухости воздуха?
– Тебе предстоит исполнять все мои... повеления. Неисполнение... наказывается. Убежать, спрятаться, защититься – ты не можешь. Но у тебя есть... способ. Избежать боли.
– К-какой? Господин.
Горло у неё сорвано. Вроде бы и не кричала, а хрипит как пропитой грузчик.
– Заслужить. Милость. Благоволение. Хозяина. Меня. Если ты будешь мне... интересна. Приятна, полезна то... то будет неразумно... мучить тебя. Просто так, для забавы. Разве что – по делу. Ты понимаешь мои слова?
– Д-да. Господин. Я... я постараюсь быть... как ты пожелаешь. Чтобы... было неразумно... только... я не умею, не знаю... как стать... приятной... я ещё никому... не была... интересной.
Класс! Самообладание на грани истощения.
***
Истощение сил физических приводит, сперва, к утрате контроля над эмоциями: истерика, паника. Следующая фаза – отсутствие сил и для самих эмоций: тупость, апатия. Видно по характеру плача: "слёзы громкие, разнообразные" переходят в "слёзы тихие, неостановимые". Между этими двумя фазами есть, не у всех, узкая зона, когда человек может направить остатки сил на управление слабеющими эмоциями. Часто именно это называют самообладанием, стойкостью. "Умираю, но не сдаюсь". Если, конечно, умираешь долго, постепенно слабея.
***
– Ты знаешь – кто твой отец? Мать сказала?
– Д-да.
Факеншит! Каждое слово – клещами вытягивать?
– Кто?
– Дядя. Якун Степанович.
И вдруг вспышка. Быстрая, страстная речь:
– Она не виновата! Её заставили! Один раз!
Оп-па... А тут у Софочки прокол. Не всё она дочке рассказала. Стесняется она. Посиснивается.
Три оставшихся привязанности, три фрагмента фундамента души: мать, отец, бог. Сносим. "Бульдозером правды".
***
"Сила дьявола не во лжи. А в правде. Дьяволы не лгут. И в этом суть не их слабость, а их сила. Ничто так не может смутить разум, как клинок правды, который нанес свой удар. Но называя слугу Тьмы – отцом лжи, вы будите правы. Ибо правда, высказанная в нужный момент, как бы истинна она ни была, способна привести того кто слушает Тьму, к ложным выводам и погубить вашу душу".
Забавно. Если «правда» – истинна, то она и есть «истина». Из истины можно сделать выводы. Верные или ложные. Из лжи – только ложные. Если вы вывели из истины ложь, то беда не в истине, а в вашем «выводилове». Это – лечится. Обучением. Советом. Опытом. Если вы предпочитаете делать выводы из лжи – это не лечится. Такое называется по-разному: идеализм, фанатизм, романтизм, идиотизм... Если истина способна погубить вашу душу, то ваша душа соткана из обмана. Ложная душа. И с этим вы собираетесь явиться к престолу Всевышнего? В надежде на «Царствие Небесное»?
Не держите Господа за лоха.
***
– Твоя мать – курва. Блудодейка, шлюха, давалка... Как и принято у таких... сучек блудливых – она врёт. И про "один раз" – тоже. Всё её дети – от разных мужчин. И ни одного – от законного, богом данного, венчанного мужа. Твой кормилец, князь Андрей, воитель славный, правитель мудрый, праведник христианский, муж добрый... Он – муж обманутый. Слабак, лопух, слепой дурень. Рогоносец. Ни храбрость, ни мудрость, ни вера не защитили его от... от этой змеи ядовитой, от матушки твоей.
Она молчит. Только вжимается сильнее лицом в коленки, только сжимает коленки сильнее руками. Мои слова, подобно плети палаческой, хлещут её душу. Но... "Мужнина честь" женщинами воспринимается несколько... отстранённо. Да, конечно, ай-яй-яй, как нехорошо, а поподробнее?... да что ты говоришь! стыд-то какой... бедненький, как ему с этой стервой... сам дурак – бачили очи шо купували...
***
В эволюции самец стремиться распространить свой набор генов. Наиболее широко. А самка – хорошо кушать. "Секс в обмен на еду". В сочетании с необходимостью длительного ухода за потомством это дало, у хомнутых сапиенсом, ограниченную моногамию. Сильно ограниченную.
Цели самки и самца одинаковы – квартет базовых инстинктов. Но пути удовлетворения этих инстинктов, взаимный вес, формы выражения, границы допустимости...
***
Я могу уменьшить её уважение к князю Андрею, ослабить надежду на его защиту, но ни "влезть в его шкуру", ни "плевать ему в спину" – она не будет. Слишком велика разница между само– и мироощущениями пятнадцатилетней девчонки-вдовы и пожилого мужчины, воина-государя.
Что ж, перейдём к родительнице. И я спокойным размеренным тоном сообщил Ростиславе о Софочкиных подвигах. Начиная со свадьбы с видом на окровавленную плаху во дворе усадьбы, где только что покатилась голова Степана Кучки, дедушки моей собеседницы. Вспомнил судьбу противника Мономаха, казнённого Хадоги. И роль Кучковичей в этом деле. Упомянул многократность мерзости измены Софочки мужу и государю. Подчеркнул противоестественность, греховность инцеста. Красочно описал процедуру зачатия самой Ростиславы. Софью и Якуна я видел в Кучково – могу наполнить рассказ правдоподобными подробностями, характерными мелочами поведения, внешности.
– И вот ты здесь, передо мной. Малолетняя шлюшка во втором поколении. В ряду поколений рода изменников и предателей. Порождение сатаны. Не только с момента рождения, но даже с мига замысла о соитии. Олицетворение похоти, выражение противоестественного разврата. Мясцо, пропитанное зловонием преступления и смрадом греха в каждой частице своей. Сотворённое из лжи и выращенное в обмане. Бедствие, выпущенное в мир божий "Врагом рода человеческого". Для совращения, искушения и погубления душ христианских. Каждый день на Святой Руси тысячи тысяч голосов повторяют: "не введи нас в искушение, избавь нас от лукавого". Это про тебя. В тебя – не введи, от тебя – избавь.
Она продолжала сидеть у стенки, сжавшись под словами моими. Из остановившихся, даже не закрываемых серых глаз её текли слёзы.
Интересно – она меня вообще слышит? Или так... "звуки му".
– Ляг. На спину.
Слышит. Не кричит, не рыдает. Даже не скулит. Чуть всхлипывает при дыхании. Хорошо же её выучили. Беспомощности.
– Покажи. Как ты... под Магогом своим.
Мда... Низкий уровень сексуального влечения был следствием не только гормональных изменений в организме покойного.
– Ну и куда он тут... всовывал?
Тоненький вздрагивающий пальчик неуверенно ползёт по бедру. Указывает ответ. На мой идиотский вопрос. Отчего ещё страшнее. Стыднее. Непонятнее.
– Дырка. Ты – дырка. Ты думаешь, что ты человек. А ты – просто отверстие. С каёмкой. Как бублик. Ноги – чтобы отнести на случку. Руки – чтобы распахнуть пошире, голова, чтобы кормить, не дать ссохнуться. Брюхо – поганое ведро. Вместилище нечистот похоти. Всё это – ободочек. А суть твоя – дырка. Бесом вожделення преисполненная. Это – твоя судьба, промысел божий, твоё предвечное предназначение. Инструмент диавола. Сосуд мерзости. Все мысли твои и чувства, страхи и желания – там. Цена твоя – не в том, что ты есть, а в том, чего у тебя нет. В отсутствии. В отверстии. В пустоте и темноте. В мраке адовом внутри тебя, где невидимые чудовища алчно поджидают души слабые и глупые.
