Текст книги "Призраки войны"

Автор книги: Уоррен Мэрфи

Соавторы: Ричард Сэпир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 18

Римо проснулся первым. Пробуждение было внезапным – его словно что-то подтолкнуло. Римо приподнялся и прислушался.

Лан лежала рядом, прижавшись к нему. Римо накинул рубашку на ее обнаженные плечи. Губы девушки дрогнули, будто она пыталась что-то сказать. Римо наклонился к ней. Она что-то невнятно бормотала – похоже, не по-английски. И даже не по-вьетнамски. Что-то совсем невразумительное.

Нет, решил Римо, не эти звуки разбудили меня.

И тут они появились. С севера. Сначала один, за ним еще два.

Военные вертолеты! Они пронеслись над головой так быстро, что Римо их практически и не разглядел.

– Лан! Вставай! – растолкал Римо девушку.

– Что, Римо?

– Вертолеты. Они, наверное, засекли танк. Надо отсюда линять.

Лан схватила в охапку одежду и побежала вслед за Римо к танку. Одевшись в страшной спешке, Римо завел мотор и вывел танк на дорогу.

Вертолеты вернулись.

Когда вертолеты пошли на третий заход, один из них выпустил ракету. Она взорвалась метрах в пятидесяти от танка. Грязь и камни брызнули фонтаном. Некоторое время Римо ничего не видел в перископ. Когда грязь улеглась, он увидел на дороге зияющую воронку.

– Это противотанковые ракеты! – заорал Римо и начал разворачивать танк. – Одно прямое попадание – и все кончено.

Лан схватила АК-47, высунулась из люка и открыла беспорядочную стрельбу вверх.

– Не трать зря патроны! – крикнул ей Римо.

Он уже развернул танк и прибавил газу. Конечно, толку в этом было мало. Как может танк обогнать три быстроходных боевых вертолета?

– Я не даю им подлететь близко, – сообщила Лан в короткий перерыв между выстрелами.

– И как долго ты это будешь делать? Они быстрее и маневреннее нас.

– Надо пытаться, – отозвалась Лан и опустошила еще одну драгоценную обойму.

– Черт! – выругался Римо.

Снова в поле зрения показались вертолеты. Один из них отстал от основной группы и выпустил еще одну ракету. Ракета понеслась со свистом, и у Римо душа ушла в пятки.

Он рванулся вверх и втащил Лан внутрь танка. Лан упала на него сверху, и Римо почувствовал, что под рукой у него – обнаженная грудь девушки. Лан даже не успела застегнуть рубашку. Римо прижал девушку к полу и накрыл собой. Времени закрыть люк не было. Если ракета попадет в танк, то это не будет иметь никакого значения.

Но ракета в танк не попала. Звук взрыва донесся откуда-то спереди. Грязь и камни дождем посыпались через люк на Римо и Лан.

Римо поднялся и посмотрел в перископ. На дороге – прямо перед танком – зияла новая воронка.

– Они опять промахнулись, – заметила Лан.

– Я думаю, они это нарочно, – отозвался Римо. – Они хотят, чтобы мы тут остановились. Возможно, по дороге к ним подходит подкрепление.

– Мы погибнем?

– Возможно, нет. Может, они хотят взять нас живьем.

– Лучше погибнуть, – сказала Лан и застегнула рубашку.

– Послушай, оставайся в танке и не высовывайся.

У Лан от страха округлились глаза.

– Ты бросаешь Лан?

– Там, наверное, идут еще танки. Один я уже захватил. Могу захватить и другие.

– Ладно, – согласилась Лан. – Возвращайся скорей. Не дай себя убить.

– Это не входит в мои планы, – заверил ее Римо и поцеловал на прощание.

Он подождал, пока вертолеты скроются за деревьями, и только тогда вылез из люка. И сразу же нырнул в придорожные заросли бамбука. Утреннее солнце согревало землю, и с близлежащих рисовых полей поднимался туман. Стало заметно теплее. Римо нашел развесистое дерево, забрался на него и спрятался среди ветвей. В автомате был полный магазин и еще три запасных. Римо стал ждать.

Как Римо и предполагал, с севера – откуда раньше прилетели вертолеты – показались танки. Их было три, а впереди ехал “лендровер”. На заднем сиденье восседал офицер вьетнамской армии. Римо признал изрытое оспинами лицо убитого им когда-то Капитана-Невидимки.

Римо поднял автомат и взял офицера на мушку. Но стрелять не стал: пока фактор внезапности, или, как он это называл, элемент неожиданности, на его стороне, преждевременный выстрел может только испортить дело.

– У тебя жизней больше, чем у кошки, – пробормотал Римо. – Но нынче их запас исчерпан. Это я тебе обещаю.

Римо закинул автомат на спину и прополз вдоль по ветке, насколько смог. Теперь он находился прямо над дорогой. Люки у танков были открыты, из них торчали солдаты с крупнокалиберными пулеметами. Римо подождал, пока два первых танка проедут мимо. Потом – как раз когда третий танк находился прямо под ним – он соскользнул с ветки и приземлился на броню танка позади башни. Вышло это у него очень неуклюже. Ботинки! Почему-то они мешали. Римо схватился за башню, чтобы не упасть. Когда наконец ему удалось восстановить равновесие, он потихоньку двинулся вперед.

Пулеметчик даже и не услышал, как сзади к нему незаметно подкрался Римо. Римо свалил его одним ударом в затылок.

Он легко вытащил его из люка, удивляясь собственной силе. Выкинул солдата на дорогу и занял его место.

Очень осторожно, надеясь, что экипаж танка не заметит подмену, Римо снял с плеча автомат, перевел его в положение стрельбы одиночными выстрелами и опять принялся ждать.

“Лендровер” доехал до первой воронки и начал ее объезжать. Для переднего танка места было недостаточно. Он с лязгом въехал прямо в воронку, при этом гусеницы крошили обломки асфальта. Шум стоял такой, что одиночного выстрела никто бы и не услышал. Римо соскользнул внутрь танка и приставил дуло автомата к голове водителя.

Водитель не издал ни звука. Он лишь покорно поднял руки.

Офицер, сидевший за орудием, не заметил Римо.

Держа водителя на прицеле, Римо незаметно подкрался к офицеру сзади и прикладом автомата вбил его лицо в казенную часть орудия.

Лицо водителя покрылось потом.

– Знаешь, приятель, я не хочу тебя убивать, – заметил Римо, – хотя и сам не понимаю почему.

– Помогите! Помогите! – слабым голосом по-вьетнамски воскликнул водитель.

Римо ударил его по голове. Потом вытащил наружу и сам уселся за рычаги управления. Посмотрев в перископ, Римо убедился, что ближайший танк он может поразить без особого труда. Но даже если ему удастся подбить один танк, второй успеет ответить на его выстрел. И к тому же нельзя сбрасывать со счетов вертолеты.

Римо решил подождать. Передний танк выбрался из воронки и в нее въехал второй танк. Римо потихоньку продвигал свой танк вперед. Он и сам еще толком не знал, что делать дальше.

Вертолеты помогли ему принять решение. Один за другим они приземлились прямо на дороге по другую сторону от танка, в котором находилась Лан, и преградили ему путь.

– Ну ладно, – пробормотал Римо. – Давайте немного потанцуем.

Он потянулся назад и нашарил несколько ручных гранат. Рассовав их по карманам, он вылез через люк и спрыгнул на дорогу.

На Римо по-прежнему была надета вьетнамская военная форма, которая была ему страшно мала. На голове – зеленая каска. Римо как ни в чем не бывало направился ко второму из трех танков, слегка согнув ноги в коленях, чтобы казаться ниже ростом. Из люка показалось лицо стрелка, выбирающегося наружу. Римо, приблизившись к нему, спокойно выдернул чеку и положил гранату на колени стрелку.

Стрелок завизжал от страха и выпрыгнул из танка. В этом была его ошибка. Ему следовало выкинуть гранату, а самому спрятаться в танке. Римо пристрелил солдата. Граната взорвалась внутри танка.

Звук был негромкий, но из всех возможных отверстий показались клубы дыма.

В ту же секунду Римо бросился к воронке, кинул еще несколько гранат, а сам вжался в землю. Раздались взрывы, словно кто-то устроил фейерверк. Только гораздо громче.

Откуда-то спереди донеслись крики.

Римо обежал горящий второй танк и высунулся из воронки. Башня первого танка медленно разворачивалась. Стрелок-пулеметчик поводил стволом пулемета из стороны в сторону. Его глаза шарили по сторонам.

Римо снес ему голову одной короткой очередью и сам бросился вдогонку за пулями прочь из воронки. Одно мгновение – и вот он уже на танке, выдергивает чеки и бросает гранаты вниз, внутрь танка, не встречая никакого сопротивления со стороны обезглавленного трупа.

Гранаты взорвались. Из танка вырвались языки пламени. Но Римо уже был среди придорожных деревьев. Из “лендровера” по нему открыли огонь. Моторы вертолетов затарахтели.

– Лан! – крикнул Римо. – Не дай им взлететь!

Лан высунулась из башенного люка и открыла огонь. У нее было сразу два автомата. Девушка прислонилась к крышке люка, а стволы автоматов положила на броню для упора. Огонь она вела попеременно из каждого автомата. Ее хрупкое тело сотрясалось в такт очередям.

Вертолеты не были приспособлены для ведения наземных боевых действий и потому были обречены. Винты лениво вращались, но машины не взлетали в воздух. Пилоты были либо ранены, либо сбежали, спасая свои шкуры.

А тем временем Римо, прячась за деревьями, продвигался по направлению к “лендроверу”. Он снова перевел рычажок автомата в положение стрельбы одиночными выстрелами. Сначала он убил водителя. Еще один солдат лежал на земле между колесами машины и вел лихорадочный огонь. Римо, по-прежнему прячась в зарослях, выдернул чеку гранаты и пустил гранату по дороге, как мячик. Граната ударилась о левое переднее колесо и отскочила немного в сторону.

Солдат, лежавший под машиной, увидел, что граната валяется в каких-нибудь нескольких дюймах от его лица. Укрытия у него не было, не было и времени выбраться из-под машины. И он сделал то единственное, что ему оставалось. Он попытался дотянуться до гранаты рукой. Очевидно, он хотел отбросить ее назад Римо, но времени не хватило. Дрожащие пальцы вьетнамского солдата прикоснулись к гранате, она откатилась в сторону и тут же взорвалась. Один из осколков с глухим стуком вонзился в кору дерева неподалеку от Римо. Римо обеими руками поглубже натянул металлическую каску.

Когда Римо снова поднял глаза, то увидел, что “лендровер” объят пламенем. А на земле под машиной дымилось что-то, очень напоминающее копченый окорок.

Но Капитана-Невидимки нигде не было видно.

Римо беспокойно огляделся по сторонам. Рядом с машиной было только два трупа. А ведь третьим в “лендровере” был Капитан-Невидимка. Может быть, он спрятался в кустах с другой стороны дороги? Где же он?

– Лан! Ты видишь еще кого-нибудь?

Лан посмотрела по сторонам с высоты танковой башни. Лицо ее было покрыто потом и грязью.

– Нет! – отозвалась она.

– Один куда-то смылся. Смотри в оба!

– Во что смотри?

– Просто смотри. Мы еще не закончили.

Римо, притаившись, ждал. В округе восстановилась тишина. Снова завели свои многоголосые песни насекомые. Все было неподвижно – лишь взметались вверх языки пламени да подергивались в предсмертных судорогах вьетнамские солдаты.

Наконец Римо решился. Пригнувшись, он пробежал сквозь кусты, выскочил на дорогу и помчался к своему танку.

Лан решила прикрыть его огнем. Она стреляла во все стороны и скрылась в танке только после того, как Римо проскользнул внутрь и уселся на сиденье водителя.

С трудом отдышавшись, Римо приказал:

– Закрой все люки. Мы отсюда сматываемся. Быстрее!

– Почему? – удивилась Лан, но выполнила приказ. – Ты их всех убил.

– Только не его, – пояснил Римо. – Я не убил Капитана-Невидимку. Он опять смылся.

– Кто?

– Офицер северо-вьетнамской армии, которого я убил во время войны. А сейчас я опять его встретил. Он где-то там.

Римо повел танк вперед. На пути попалась еще одна воронка, и танк сильно тряхнуло.

– Думаю, надо спихнуть эти вертолеты с дороги, – предложил Римо.

– Они пошлют еще.

– Не переживай, – вытирая грязь со лба, попытался успокоить девушку Римо. – Пока что у нас дела шли неплохо.

– Тогда почему ты такой испуганный? – спросила Лан, перезаряжая магазины автоматов.

– Я ничего не боюсь.

– Неправда, ты боишься Капитана-Невидимку. Я это вижу у тебя на лице.

Римо ничего не ответил. Танк нырнул в воронку, и в перископ ничего не было видно. Римо подбросило вверх, и он больно ударился плечами – с его ростом находиться в танке было нелегко. Лан схватилась за поручни. Танк сначала выровнялся, потом задрал нос вверх и начал карабкаться по склону воронки. Гусеницы месили грязь.

Когда наконец танк снова выбрался на дорогу, Римо перевел дух.

– На какое-то мгновение мне показалось, что мы пропали, – признался он. И вдруг воскликнул: – О, черт!

– Что такое? – спросила Лан, наклонившись вперед.

– Смотри!

Лан пригляделась и сквозь узкую щель увидела человека в изорванной форме офицера вьетнамской армии. Человек стоял прямо посреди дороги. В руках он держал автомат Калашникова. Но не как оружие, а как древко флага, к которому было прикреплено белое полотнище.

Римо остановил танк.

– Он хочет сдаться, – тихо сказала Лан.

– Я ему не верю.

– Тогда задави его.

Римо задумался.

– Это не поможет, – наконец сказал он. – Он и так уже мертвый. Возьми автомат.

Римо откинул крышку люка, вылез наружу и нацелил автомат в изрытое оспой лицо Капитана-Невидимки. Лан тоже держала вьетнамца на прицеле.

Капитан Дай Чим Сао что-то выкрикнул по-вьетнамски.

– Что он говорит? – спросил Римо у Лан.

– Он говорит, ты уничтожил его отряд.

– Скажи ему, что я это заметил.

– Он хочет знать, чего ты хочешь.

– Я хочу убить его наверняка. Впрочем, нет, не говори ему этого.

– А что мне ему сказать?

– Скажи ему, – медленно начал Римо, – что я хочу, чтобы он капитулировал.

Лан перевела ответ Римо на вьетнамский. Капитан Дай что-то прокричал в ответ.

– Он говорит, что он сдается, – перевела Лан.

– Не он один. Все. Я хочу, чтобы Вьетнам признал свою капитуляцию. Безоговорочно.

Лан перевела. Гнусную рожу капитана Дая всю перекосило. Ответ его прозвучал резко.

– Он говорит, он только капитан. Не может сдаться за все правительство.

– Ну тогда скажи ему, пусть попрощается со своей задницей, – прошипел Римо и поднял автомат.

Капитан Дай бросил оружие и что-то отчаянно закричал.

– Он говорит, что у него есть предложение получше, чем капитуляция, – тут же перевела Лан.

– Лучше ничего быть не может, – огрызнулся Римо.

– Он говорит, что знает, где находятся американские военнопленные. Он отведет тебя. Ты заберешь американцев и оставишь Вьетнам в покое.

– Что ж, это похоже на капитуляцию, – заметил Римо и опустил автомат. – Скажи ему, что я согласен.

Глава 19

Капитан Дай Чим Сао знал, что проиграл. Целых два танковых подразделения под его командой были уничтожены одним-единственным американцем, которому помогала девчонка-полукровка. Еще до того, как погиб последний солдат, капитан Дай понял, что ему грозит позор. Собственная смерть страшила его гораздо меньше.

И поскольку из двух зол – позора и смерти – смерть являла собой меньшее, в голове капитана Дая родился план. Когда последний танк взорвался и пламя объяло его, капитан Дай незаметно выскользнул из “лендровера”, сквозь заросли прокрался к поврежденному вертолету и нашел рацию. Рация, на его счастье, работала.

Он передал по радио свои координаты и сообщил на все близлежащие базы, каким путем предполагает следовать дальше.

– Нам никто не должен препятствовать, – добавил он. – Это приказ. Вы обязаны мне повиноваться.

Привязав промасленную тряпку к стволу автомата, капитан Дай вышел на дорогу и встал на пути у надвигающегося на него танка, зная, что самое худшее, что его ждет, – это быть раздавленным неумолимыми гусеницами.

И вот теперь капитан Дай сидел на танке прямо под пушкой, а девчонка-полукровка держала его на прицеле.

Долгие часы танк катился вперед по дороге, останавливаясь только за тем, чтобы заправиться. Запасные канистры с топливом были закреплены снаружи.

Ярко-красное солнце опаляло обнаженную голову капитана Дая. Но на лице его играла гнусная улыбка. Ни американец, ни девчонка этого видеть не могли.

Сам того не ведая, американец направлялся прямиком в расставленную для него ловушку.

Спустя несколько часов танк уже ехал по узкой грунтовой дороге в джунглях, явно пробитой множеством прошедших по ней машин.

Сидя на водительском месте, Римо окликнул Лан:

– Спроси его, далеко ли до лагеря.

Лан перевела вопрос. Капитан ответил, Лан перевела ответ:

– Он говорит, скоро, скоро.

– Он уже давно так говорит, – проворчал Римо. Лан промолчала. Дорога сужалась. Римо изо всех сил старался не задевать обступившие со всех сторон дорогу деревья. Работенка не из легких.

Было еще светло, когда дорога вдруг сделала крутой поворот. Джунгли сразу кончились, и перед танком оказалось открытое пространство. От неожиданности у Римо и Лан захватило дух.

– Римо! – вдруг закричала девушка.

– Да-да, вижу, – отозвался Римо, вглядываясь в перископ. – Это, наверное, и есть лагерь.

– Нет, – уныло заметила Лан. – Не лагерь.

– А что же еще? – стоял на своем Римо.

– Да, лагерь. Но посмотри в сторону.

Кто-то по-вьетнамски выкрикивал какие-то приказания.

– Заткни его! – рявкнул Римо и остановил танк.

– Не могу, – ответила Лан. – Это не капитан. Иди сюда, Римо.

Римо выбрался через люк наружу и осмотрелся по сторонам. Впереди стоял еще один танк. Он стоял на самом краю поляны, а его сверкающая на солнце пушка была направлена прямо на танк Римо, как указующий перст судьбы.

Римо схватил автомат и приставил его к затылку капитана Дая.

– Скажи им, чтобы отошли в сторону, или я разнесу башку этому ублюдку! – крикнул Римо.

Насмерть перепуганная Лан перевела эту угрозу.

Командир танка смотрел на Римо ничего не выражающим взглядом. Римо краешком глаза следил за ним, боясь оторваться от затылка капитана Дая. Дай обернулся. Лицо его сияло. Радостная ухмылка обнажила широкие, как лопата, зубы.

– Не скалься, – пригрозил ему Римо. – Один раз я тебя уже убил. И с радостью сделаю это еще раз.

Лан перевела сказанное Римо. Улыбка сползла с лица капитана Дая, и ее место занял целый калейдоскоп сменяющих друг друга эмоций.

– Что они делают? – шепотом поинтересовался Римо.

– Ждут, – с мрачным видом отозвалась Лан.

– Чего?

И тут все стало ясно. Из-за танка показалась вереница людей. Они шли, ссутулившись и понурив головы. Одеты они были в одинаковые серые хлопчатобумажные одежды. Это были американцы. Вслед за ними шла еще группа людей, не американцев. Лан признала в них своих товарищей по несчастью – детей американских солдат. Она горько всхлипнула, поняв, что ее друзьям не удалось добраться до Таиланда. Но для Римо эти люди ничего не значили.

Командир танка все с тем же каменным выражением лица показал Римо на пленников. Несколько солдат стояли с автоматами на изготовку, нацелив их на заключенных. Офицер что-то сердито кричал, размахивая руками.

– Можешь мне не переводить, – сказал Римо. – Либо мы сдаемся, либо они перестреляют пленных.

Лан молча кивнула, глотая слезы.

Пальцы Римо напряглись. Ему так хотелось нажать на курок! Капитан Дай заметил выражение глаз Римо. Улыбка окончательно покинула его уродливое лицо, и на нем выступили крупные капли пота.

Наконец Римо произнес:

– Ты не стоишь этого.

Он отложил автомат и поднял руки.

– У нас нет выбора, девочка, – уныло заметил Римо.

Уже не сдерживая рыданий, Лан бросила АК-47 на землю и тоже подняла руки вверх.

– Прощай, Римо, – еле слышно прошептала она.

– Мы пока еще живы.

Солдаты окружили танк и заставили Римо и Лан спуститься с башни на землю. Их заставили встать на колени и обыскали, нет ли при них оружия. С Римо сорвали каску и бросили ее в сторону. Несколько солдат помогли капитану Даю сойти с танка. У капитана дрожали колени.

Покачиваясь, он подошел к Римо и дважды ударил его по лицу. Потом, обращаясь к командиру танка, выкрикнул по-вьетнамски какой-то приказ, и солдаты оттащили Лан прочь, в крытую пальмовыми листьями хижину. Пленников под конвоем отвели туда же.

Потом солдаты под конвоем повели Римо через весь лагерь туда, где стоял стальной контейнер размером с мусоровоз. Рядом – если только верить разносившейся во все стороны вони – проходила открытая сточная канава.

Римо опять заставили стать на колени. Дверь контейнера распахнулась, и Римо пинками и толчками загнали внутрь. К этому времени уже совсем стемнело.

Дверь захлопнулась, и слышно было, как ее заперли на засов.

Римо казалось, что он сидит в духовке печи. И плюс к тому – духота, застарелый запах человеческого пота. И кромешная тьма – лишь слабый свет пробивался сквозь отверстия, оставленные пулями в стенах контейнера.

Римо припал глазом к одному из отверстий и попытался разглядеть, что происходит снаружи. В этот момент он услышал чей-то негромкий голос и отпрянул от отверстия.

– Обычно сюда двоих сразу не сажают, – произнес голос. – Но я рад, что мне есть с кем поговорить.

– Кто тут? – спросил Римо.

– Кто-кто? Ты что, совсем с ума сошел, или тебя так хорошо обработали, придурок? Я Янгблад.

– Янгблад! – воскликнул Римо. – Дик?

– Эй! – удивленно отозвался Янгблад. – Я что-то не узнаю твой голос. Ты кто, черт тебя раздери?

– Это я, Римо.

– Э? Какой еще Римо?

– Уильямс. Сколько еще Римо ты знаешь?

– Уильямс... Римо Уильямс... – тихо произнес Янгблад, как бы пробуя свои слова на вкус. – Знал я одного парня в морской пехоте, которого так звали.

– Дик, это я.

– Докажи.

– Как?

– Дай мне посмотреть на твое лицо. Подойди вот к этим отверстиям, тут посветлее.

Римо на ощупь пробрался к стене. Глаза его уже почти привыкли к темноте, и он смог различить смутную темную фигуру, разглядывающую его недоверчивыми глазами.

Глаза приблизились к лицу Римо. Знакомые глаза. Но лицо было чужое – толще, более грубое и морщинистое, чем то, которое Римо помнил.

– Твою ма-а-ать! – протянул Янгблад. – Это ты и есть, сукин ты сын!

– А ты состарился, – заметил Римо.

– А чего бы ты хотел, кретин! – огрызнулся Янгблад. – Как-никак двадцать лет прошло. Что я тебе – портрет Дориана, мать его, Грея?

– Так значит, это и в самом деле правда?

– Что?

– Война. Она окончилась.

– А ты не слышал?

– Я как-то все не мог в это поверить, – признался Римо.

– Вон как! А что ты тут делаешь?

– Не знаю. Не помню. Я проснулся – и вот он я тут.

– Я был добровольцем, – усмехнулся Янгблад. – А про тебя всегда думал, что тебя призвали.

– Мне все говорят, что прошло двадцать лет, но я ничего не помню, кроме войны.

– Тебя что, в джунглях нашли?

– Нет. Я захватил танк. Привел его сюда. А здесь попал в ловушку. Мне навстречу выслали еще один танк.

– Старый “Т-54”?

– Ага.

– Ну, ты полный кретин! – расхохотался Янгблад. – Тебя накололи. У этой штуковины пушка деревянная. Она и рисовыми зернышками стрелять не умеет.

– Не вижу поводов для веселья, – заметил Римо.

– Извини, старина. Я здесь сижу уже так давно, что пытаюсь использовать любой повод, чтобы поразвлечься.

– А кто еще здесь?

– Нас осталось всего семеро. А было больше тридцати! Я теперь здесь старший по званию, поэтому меня и заперли в этом контейнере. Тебе тут понравится. Днем как в печке, а ночью как в холодильнике. А случилось вот что: один из пленников сбежал, вьетнамец по имени Фонг. Меня посадили в этот ящик в качестве наказания. Слушай, а уж не поэтому ли ты здесь? Тебя не Фонг послал?

– Я ж тебе уже сказал. Я не могу вспомнить, что я тут делаю. В моей голове по-прежнему шестьдесят восьмой год.

Янгблад коротко хохотнул.

– Ну да, у меня часы тоже вроде как встали. А знаешь, Римо, ты изменился.

– Ну?

– Да нет, точно. Совсем другой. Но постарел ненамного. Ч-черт, где бы ты ни находился все это время, оно на тебе ни капельки не сказалось.

– Мне кажется, я умер, – спокойно заметил Римо.

– Что?

– Мне кажется, я погиб в джунглях. Наверное, я призрак.

– Эй, послушай, приятель, хватит с меня рассказов про всяких призраков и невидимок. Со мной такое не проходит.

– Кстати, о невидимках, – сказал Римо. – Помнишь Капитана-Невидимку? Он здесь. Мы убили его, а он до сих пор жив. Тебе это о чем-нибудь говорит?

Дик Янгблад просто взорвался от смеха. Даже стальной контейнер – и тот затрясся от раскатов громового хохота черного великана.

– Римо, ты меня совсем заколебал! – наконец выдавил из себя Янгблад. – Но я понимаю, что ты должен чувствовать. Я и сам почувствовал, как у меня что-то дернулось в жопе, когда впервые его увидел.

– Кого?

– Это не Капитан-Невидимка. Это Невидимка Младший. Его сын! Называет себя капитаном Даем. Но вид у него и правда такой, будто их обоих расписывал один художник. Хреновый художник, между прочим.

– Сын? – изумленно выдохнул Римо. – Тс-с-с. Я слышу чьи-то шаги.

Дик Янгблад прижался ухом к стенке контейнера.

– А я ни черта не слышу.

– Шаги. Очень тихие.

– Это тебе мерещатся призраки. Наверное, твои родственники.

– Я и вижу их, – заявил Римо. – Смотри!

Янгблад припал к отверстию в стене.

– Косоглазый, – произнес он. – Старик какой-то. Никогда его раньше не видел.

– Это Дядя Хо.

– Хо Ши Мин тоже давно помер, но если это он, то я беру назад все свои слова.

– Это я его так называю – Дядя Хо. Мы с ним встретились в джунглях.

– Просто так взяли и встретились? Кто он такой?

– Я не знаю, как его зовут. Но он заявляет, что он мой отец.

– Точно, – сухо заметил Янгблад, – я сразу заметил потрясающее сходство между вами.

Мастер Синанджу подождал, пока лагерь угомонится на ночь. А до того он долго и терпеливо ждал, пока его ученик доберется до лагеря. Римо, как всегда, опоздал.

Легче было позволить вьетнамцам взять Римо в плен, чем вмешиваться в ход событий. Чиун не хотел рисковать – в своем нынешнем состоянии Римо вполне мог пасть жертвой случайной пули. Когда, по мнению Чиуна, Римо уже достаточно времени провел взаперти в металлическом ящике, Мастер Синанджу приблизился к контейнеру. Солдаты, расставленные по всему лагерю, его не заметили.

– Римо, – прошептал Чиун.

– Чего тебе, Дядя Хо? – угрюмо поинтересовался Римо.

– Просто хочу поговорить с тобой, сын мой, – любезно отозвался Чиун. – Тебе там удобно?

– Конечно же, нет. Я тут заперт, мать твою!

– Да? – удивился Мастер Синанджу так, словно впервые об этом узнал. – Так почему же ты не выйдешь наружу?

– Как?

– Эти дырочки очень удобные, – объяснил Чиун и просунул палец с длинным ногтем в отверстие от пули. – Как раз по размеру. За них так легко держаться, если хочешь оторвать кусок стены.

– Эй, поаккуратнее! – рявкнул Римо. – Ты мне чуть глаз не выколол.

– Ты сам виноват – не надо подглядывать в дырочку. Ведь для того, чтобы понять мои слова, тебе не обязательно меня видеть.

– Ты прав, Римо, – вклинился в разговор третий голос. – Он и вправду совершенно сумасшедший – этот косоглазый.

– Кто там? – возвысил голос Чиун. – Кто это сказал?

– Это мой друг, – ответил Римо. – А что такого?

– Тот, которого зовут Янгблад?

– Он самый. А ты откуда знаешь?

Янгблад пыхтел, как разъяренный бык.

– Да потому что он косоглазый. Тебя подставили, Римо!

– Это очень плохо, – печально заметил Чиун.

– Что именно? – не понял Римо.

– То, что ты нашел своего боевого товарища, которого давно потерял. Это очень печально.

– Послушай, Дядя Хо! Почему бы тебе не прогуляться? – спросил Римо. – Нам тут еще много предстоит сделать.

– Как можешь ты так разговаривать с человеком, который сделал для тебя так много?

– Очень просто, я мертв. А мертвецам позволено делать все, что им заблагорассудится.

– Ах, так ты помнишь, что мертв. Это хорошо.

– Вот как?

– Эй, послушайте, мне надоел этот ваш треп! – вскипел Янгблад. – Вы несете полную ахинею.

Чиун не обратил на его слова никакого внимания.

– А что еще ты помнишь, Римо?

– Больше ничего.

– Ничего?! – взвизгнул Чиун.

Так, значит, Римо все-таки ничего не помнит! И до тех пор, пока он сам все не вспомнит, Чиун бессилен что-либо сделать.

– Да, именно так я и сказал. А теперь отгребывай!

– Но ты ведь помнишь, что мертв. И ты мертв уже давно – много-много лет.

– Это точно, – бесстрастно согласился Римо. – А ты откуда знаешь?

– Ну, дело в том... – замялся Чиун. И тут в голову Чиуну пришла блестящая идея. Он понял, как можно вновь наставить Римо на путь истинный. – Дело в том, что я твой ангел-хранитель. Да-да, твой бесценный ангел-хранитель. Я здесь для того, чтобы отвести тебя туда, где твой настоящий дом.

– Ты? У меня что, ангел-хранитель вьетнамец?

– Нет. Кореец.

– С Севера или с Юга?

– С Севера, конечно.

– Так мой ангел-хранитель – коммунист?

– Нет, упрямец! Твой ангел-хранитель – Синанджу.

– По-моему, тут какая-то ошибка. Я католик.

– Император Смит беспокоится о тебе.

– Кто такой Император Смит?

– Ну как же, это правитель Америки, разумеется. Он послал меня, чтобы я доставил тебя обратно.

– Ты слышал, Дик? Америка стала монархией. Наверное, это из-за того, что мы проиграли войну. Эй, послушай, а зачем этот Император послал тебя, чтобы привести назад мертвеца?

– Да он тебе мозги полощет, Римо! – не выдержал Янгблад. – Отошли его к чертовой матери.

– Я говорю правду, – надменно заявил Чиун.

– Так докажи это, – огрызнулся Римо.

– Как?

– Вытащи нас отсюда.

– Так что же ты раньше меня об этом не попросил? Подожди здесь.

– Чего ждать?

– Я собираюсь произвести отвлекающий маневр, чтобы вам было легче сбежать.

– Ты слышал. Дик? – горько ухмыльнулся Римо. – Дядя Хо собирается произвести отвлекающий маневр. Если у тебя много вещей, то пора начать упаковываться.

– Я не желаю слушать ни тебя, ни его. Вы оба психи.

– Не волнуйтесь, – пообещал Мастер Синанджу. – Это займет немного времени. Элефант неожиданности на нашей стороне.

Когда Мастер Синанджу скрылся из глаз, Дик Янгблад спросил Римо:

– Что он сказал – “элефант”? При чем тут слон?

– Я думаю, он имел в виду “элемент”. Элемент неожиданности, фактор внезапности, – ответил Римо, с интересом глядя сквозь отверстия, что происходит вокруг.

– Что ты там высматриваешь? – поинтересовался Янгблад.

– Я хочу посмотреть, что он собирается делать.

– Что делать? Он пойдет к начальнику лагеря, они выпьют рисового вина и будут потешаться над нами, пока не настанет сезон дождей. А ты как думаешь – что еще он может собираться сделать?

– Не знаю, – неуверенно отозвался Римо. – Я своими глазами видел, как он стер в порошок автомат Калашникова.

Дик Янгблад задумчиво разглядывал еле видный в темноте контейнера профиль Римо Уильямса. На широком лице черного великана застыло недоуменное выражение.

– А знаешь, что я думаю? – сказал он наконец.

– Что?

– Я думаю, что сплю, а ты – мой кошмар на сегодняшнюю ночь. А теперь я, пожалуй, лягу поспать – пусть даже мы оба знаем, что я и так уже сплю. Надеюсь только, что когда я проснусь, ни тебя, ни этого старого косоглазого психа тут не будет.