Текст книги "Время нас подождёт (СИ)"

Автор книги: Ульяна Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Да ладно!

– А вот тебе и ладно. Вот скажи, если всё давно открыли, то почему рак не научились лечить?

– Не знаю…

Я об этом как-то не думал. Откуда мне знать? Все мои познания по поводу строения человеческого тела ограничивались тем, что я знал, где находится желудок и сердце. Ну и мозги, конечно же. И всё! Я не знал даже…

– Надя… А в руках и ногах кровь разная течёт или одна и та же?

– Одна и та же, конечно! – улыбнулась Надя.

– А, ну я так и подумал…

Надя встала, налила чаю. А я съел два блинчика с вареньем и понял, что наелся.

– Спасибо, – поблагодарил я её и выбрался из-за стола. – А можно я в комнату пойду?

– Иди, – согласилась она. – Там книжки есть, можешь почитать. Или тебе фильм какой-нибудь включить посмотреть?

– Не, не надо! Я так, посижу просто…

Мне не давала покоя сказочная ёлка – неужели мы тоже такую нарядим у нас дома?!

Свечи оказались электрическими гирляндами. Но всё равно здорово: они были похожи на настоящие: белый парафин, а внутри стеклянной капсулы – рыжий мерцающий огонёк. Некоторые игрушки прицеплялись к еловым веткам, как прищепки, немножко было новых пластмассовых, но большинство – стеклянные. На ветках едва заметными искорками блестели капельки смолы, и колыхался серебристый дождик.

Я присел на корточки. Пальцем дотронулся до нижних веток – они послушно качнулись; качнулись и игрушки…Я посмотрел снизу вверх на ёлку: шарики колыхались среди путаницы хвои и дождика, которые уходили ввысь до самого потолка. Я закрыл глаза и вздохнул полной грудью еловый запах: запах леса, Нового года, семьи и дома. Мне не приходилось ещё так близко и долго сидеть рядом с живой ёлкой – праздничной и нарядной. Но чудилось в этом запахе что-то знакомое, отчего как-то ласково становилось на сердце, что-то похожее на тоску по дому, и в то же время не безысходное – а светлое щемящее чувство. И хорошо было так, в эту самую минуту, чётко осознавать, что ты здесь и вдыхать этот запах, и радоваться наступающим праздникам.

Может, это и есть запах детства?

Новогодней ёлки, сладких булочек и поскрипывающих половиц?

И может, потому люди так любят встречать Новый год, что вспоминают своё детство?

От размышлений меня отвлекли шаги за дверью. Наверное, это Надя. Или Юра с Денисом. Я вдохнул ещё раз поглубже, закашлялся и – обернулся.

Вошли Юра с Денисом, сели на диван. А я выпрямился и, наконец, оглядел всю комнату.

Уютная, просторная. Высокий шкаф, на котором висят круглые часы. На стене – фотографии, напротив дивана – тахта, большой угловой компьютерный стол, на котором – стационарный компьютер. За тоненькими шторками – заснеженные ветки деревьев, окошки – деревянные, а не пластиковые, как у нас. Ёлка, как оказалось, стояла возле закрытого балкона, на котором виднелся велосипед. На полу лежал мягкий узорный ковёр, под диваном стояли чьи-то тапки, в углу возле шкафа я заметил гитару и удивился: кто играет на ней? Над компьютерным столом висели две полочки с книгами, на полочках стояли: шахматы (!), небольшая модель самолёта, кораблик, несколько книжек с разными сложными названиями, которые я не запомнил, но мне показалось, что они – Надины, медицинские, несколько разных необычного вида чайных кружек и небольшой, потёртый, старинного вида, маятник. Стрелки на нём не двигались, он не тикал, лишь золотистый шарик под циферблатом за стеклянными дверками ритмично ходил туда-сюда. Я подошёл поближе, чтоб его разглядеть, и тут мой слух зацепился за разговор Юры и Дениса.

– А где Славка?

Какой Славка, интересно? Мальчишка или их взрослый друг?

– Да на горках с ребятами катается.

Я прислушался.

– Как он? – поинтересовался Юра. – Сто лет его не видел, наверное, сильно вырос?

– Ну подрос, конечно, вытянулся… Серьёзный парень. Они не просто так кататься пошли, – задумчиво пояснил Денис. – Они с малышами гуляют. Тут дело было – семья, шестеро детей, двухкомнатная квартира, отец работает на двух работах, мама в декрете, потому что младшему год. Старшие в институт поступать будут, а остальные – малыши-погодки. В поликлинику не ходят. Вот социальные службы и «забеспокоились». Но они пока не угрожают, просто ходили, проверяли.

– Они не дремлют…

– Они бдят, и мы бдим. Ведь как получается? У нас и у них критерии «неблагополучности» разные. Они сейчас на все смотрят через одну призму: и пьющие семьи, и непьющие, у которых родители на износ работают, а средств на евроремонт нет – всё для них повод, чтоб забрать ребёнка. Это грубо говоря. Или площадь маленькая, или ещё кто как выбивается из общей массы. А у нас, сам знаешь, половина страны так живёт, и всех не заберешь… Если к Валере поедешь – скажи, чтоб заглянул, если время будет.

– Скажу, конечно, или звякну давай, если срочно.

– Звонить пока не надо. Родители между собой все перезнакомились, будем держаться вместе. Надя младшим карточку помогла сделать, мы так понемножку собрали на всё необходимое, но они бдят…

– Разрушают семьи, разрушают… А зачем? – грустно сказал Юра.

– Не знаю, – вздохнул Денис. – Кому мы нужны без семьи? Кому нужны наши дети?

Я почти ничего не понял из их разговора. Только вот… Зачем, правда, разрушают семьи? И что опека может сделать той семье с шестерыми детьми, у которых папа «работает на износ»?

Весело, наверное, когда семья такая большая! Братишки, сестры – есть с кем поиграть! И старшие уроки помогут сделать, и заступятся, если кто обидит. И вообще… Это же целая футбольная команда!

– Мне иногда кажется, Юр… – хрипловато сказал Денис, – что мы, как муравьишки… Ну одному – двум поможем, а остальные? Как в песне про маленьких героев…

«…А враги гора горою – мимо нас глядят устало,

Они вовсе не герои, но огромные, как скалы…

И холодные, как льдины – не воюют, а скучают,

Мы бы всех их победили, только нас не замечают…». [2]2
  – А. Макаревич «Маленькие герои»


[Закрыть]

– Ты, Динька, подожди с героями… Одному поможешь, а он – другому. А тот – ещё третьему. Это как цепная реакция… Нам бы вот только держаться вместе, да покрепче. И плевать тогда на размеры…

Они замолчали. Тихо было в комнате, лишь слышно, как на кухне Надя моет посуду, и как тикают часы на шкафу. А маятник всё качался, равномерно, неутомимо, неумолимо, и казалось, что чуть прислушайся – и услышишь, как шелестят секунды.

Я оглянулся: Юра сидел на диване, откинувшись на его спинку и заложив руки под голову, Денис облокотился о подлокотник тахты, посматривая на фотографии. Он скользнул взглядом в мою сторону, и хотел было о чём-то спросить, как вдруг в прихожей затренькал звонок.

– Я открою! – крикнула Надя в коридоре, и через минуту хлопнула входная дверь, послышалась возня и чей-то весёлый спор.

Глава 18.

Новые знакомства.

Я высунулся в коридор. И увидел на пороге мальчишку.

Скорее, не мальчишку – паренька. Старше меня, круглолицого, светловолосого, немножко лохматого и весёлого: в серых глазах искрились приветливые огоньки, он широко улыбнулся мне, белыми, чуть щербатыми зубами и поздоровался. Голос у него был невысокий, немножко с баском, и, похоже, он не удивился, увидев меня, а обрадовался.

– Славка, – представился он и протянул мне руку. Рука у него была тёплой, несмотря на то, что пришёл с улицы, и перчаток я не заметил.

– Михаил, – сказал я немного настороженно. Что поделаешь, если привык я не доверять мальчишкам старше меня. Перец тогда тоже показался мне добрым…

Я внимательно посмотрел в глаза пареньку и решился добавить:

– Можно просто Миша.

– Ясно! – снова заулыбался он, стаскивая с себя куртку – Отлично, что вы приехали!

– Почему?

– Потому что… Новый год на носу.

– Славка, где были? – поинтересовалась Надя.

– В парке, на горках, – откликнулся Славка и шагнул в комнату… – Юрка! – совсем по-детски обрадовался он и бросился обнимать Юру.

Я так и ахнул про себя и даже немного заревновал. Какой-то незнакомый мне мальчишка так радуется встрече с Юрой, как будто он его самый лучший друг или даже старший брат!

Я как стоял, так и остался стоять, задумчиво закусив губу и поглядывая на них. Наверное, у меня было суровое выражение лица, потому что Надя, встретившись со мной взглядом, высоко подняла брови и воскликнула:

– Минька! А ты чего надулся? Они и тебя возьмут покататься! Он сейчас поест и – снова на горки… Они там целыми днями торчат, погода ведь – чудо…

Я замотал головой и выдавил:

– А Славка – он кто? Он Юрин родственник?

Надя засмеялась:

– Он мой родственник! Брат! – она вдруг нахмурилась. – Постой. Так Юрка тебе ничего не говорил? Ну, даёт…

Пообедав, Славка взял меня кататься с горок. Оказывается, в этом городе есть большой парк, в парке есть лог, где зимой устраивают настоящие снежные покатушки! На прокат в парке дают снегокаты, «ватрушки» – это такие надувные камеры с донышком внутри: летят, куда хотят, и просто ледянки.

Ну как тут устоишь? Тем более что Юра спросил Славку:

– Возьмёте?

– Конечно!

Почему Юра спрашивал Славку во множественном числе, я понял чуть позже. Пошли кататься мы целой компанией. Попробую описать тех ребят.

У кинотеатра, к которому мы прошли по широкому заснеженному тротуару, мы встретили мальчишек – близнецов. Моих ровесников, одного из них звали Володей, он показался мне спокойнее и рассудительнее, чем его брат. Второго звали Федя – бойкий мальчишка, подвижный, живой и очень весёлый. Скажет что-нибудь и всем смешно становится. В общем, характеры у них оказались непохожие, у двух одинаковых с виду человек. Встретили меня, как старого знакомого – ни о чём не расспрашивали, глупыми шутками не подкалывали, как принято было у нас в детском доме.

А потом подошли ещё ребята: парень, возрастом вроде Славки, только чуть выше его, хрупкая светловолосая девушка (как оказалось, она училась в седьмом классе, но девчонкой я её никак не решусь назвать) – красивая, волосы заплетены в две длинных косы, пальтишко бежевое, приталенное, сапожки… Как она собиралась кататься – непонятно, но мне она сразу понравилась. Сейчас девчонки любят краситься, даже у нас в классе они то и дело иногда начинают трещать о косметике. А она была не накрашенная, да и не нужна такой девушке косметика: глаза большие, внимательные, умные, голубые-голубые; губы не тонкие и не пухлые, аккуратные; на носу – немножко веснушек, отчего лицо у неё казалось слегка озорным. И голос – приятный, мелодичный – наверняка, она в хоре поёт. Симпатичная, в общем, девушка.

– Даша, – представил её парень, с которым она пришла.

Он держался рядом с ней, и мне показалось, что она ему нравится. Серьёзный такой мальчишка, он был без шапки, и волосы у него были тёмные, как у меня, а нос немного картошкой, глаза зелёные и почему-то невесёлые. Ещё у него уши немного оттопыривались, а одет он был в спортивную лёгкую куртку, штаны и кроссовки, и в такой одежде казался ловкий и спортивный.

– Илья! – с шутливой строгостью обратилась к нему Даша. – Ты Соню покормил?

Из чего я заключил, что ещё одного Славкиного друга зовут Илья.

– А то как же!

– И чем же ты её кормил?

– Пельменями.

– Ох… А мой даже и от них отказался! Шпингалет! – вздохнула Даша. – Вот как он вырастет?

– Сама ты шпингалет! – ответил Даше младший братишка.

Кроме них, с Дашей и Ильёй пришли двое малышей. Одна совсем маленькая девочка, лет пяти, в розово-жёлто-рыжей курточке и розовых штанишках, говорила она хорошо и все буквы. А мальчик – чуть постарше, в шлеме с козырьком, молчаливый. Он стоял и смотрел на нас по очереди, пока старшая сестра не назвала его шпингалетом.

– Я место для новогодних салатиков заготавливаю, – бесхитростно пояснил он мне. – И для конфет! А тебе папа на новый год конфеты приносит?

– Мне?… Мне дед Мороз приносит, – нашёлся я.

– А папа? Им что, на работе не дают?

– Не-а… – вздохнул я. – Кризис.

– Коля, ты чего пристал к человеку? – спросила Даша.

Здорово, выходит, мальчишку зовут, как моего друга – Колей!

– А мне и папа, и дед Мороз приносят! – поделился своей радостью Коля. – Хочешь, угощу?

– Конечно хочу, давай!

И он щедро отсыпал мне конфет из своих больших карманов, и от этого стал ещё симпатичнее.

– Ну как, пешком пойдём? – спросил Славка. – Или Соня устанет?

– Устанет – донесём! – пообещали близнецы.

– Я не устану! – надулась девочка.

– Тогда идём? – Славка почему-то посмотрел на меня, словно спрашивая меня одного. А я пожал плечами:

– Идём.

– А Воробьёвы придут? – поинтересовался Славка. – Кто-нибудь что-нибудь слышал, куда они подевались?!

– Катя готовится к олимпиаде, но обещала подъехать. А Олег с Иришкой точно придут, – сказал Федя. – И малышей с собой прихватят.

Как оказалось чуть позже, в парке, Воробьёвы – это тоже ребята из Славкиной компании. Катя – Дашина подружка, Иришка – Колина, деловая такая девчушка, улыбчивая, открытая. А Олежка – задумчивый, внимательный, курносый, немножко растяпистый – в смысле одет так – шапка набок съехала, штанина задралась, с рюкзачком, в котором, как он пояснил, термос и бутерброды. Он сразу как-то со мной подружился. Вернее, не то, чтобы подружился, а просто мы взяли одну большую «ватрушку» и, усевшись там вдвоём, понеслись по белоснежной горе.

Скорость, брызги снега, шум, высокие сосны, белое небо, чей-то смех… Я даже не заметил, как мы спустились, а он серьёзно сказал:

– Володька нас подрезал. Пойдём, во-он туда отойдём, – он показал на спуск покруче, который почти сливался с небом. – Там и народу поменьше, и скорость, знаешь какая!

– Айда! – согласился я.

Мне было весело. Давненько я так не гулял! К парку мы шли довольно долго, и я с любопытством осматривался, потом на середине пути прикупили пончиков, каждому – по одной штучке, зато каких! Горячих, засыпанных сахарной пудрой, пышных, жирненьких!.. А потом я увидел парк… Среди леса, высоких заснеженных сосен – бархатистые сугробы, спящие карусели. И – снежное веселье на горках: на снегокатах и ледянках с довольным визгом носились люди всех возрастов.

Даша с Катей трещали наверху лога и присматривали за двумя малышами, которых привели Олежка и Ира. Пока мы поднимались на горку после спусков, Олег мне про них рассказал:

– Это Ваня и Ксюша. Ваньке – три, Ксюше – пять. У них еще братики есть, полугодовалые, смешные такие…

– Близнецы?

– Двойняшки.

Я остановился.

– А какая разница?

– Ну… – замялся Олег. – Не знаю. Но меня все поправляют. Надо в погуглить[3]3
  – «Погуглить» – недавно возникшее разговорное слово, обозначает оно – поискать ответ в интернете, как правило, с помощью серверов Яндекса или Гугла.


[Закрыть]…

– А чего с ними родители не пришли?

– А как? Родители заняты, – по-взрослому отозвался Олежка. – Ты попробуй двойняшек накормить, одеть… Папа у них работает днями и даже ночами, а мама… Она, кажется, говорила про уборку… А потом вроде обещала прийти, они недалеко живут. Увидишь, у неё коляска такая! Здоровенная, с двумя люльками – ну точно трактор! Как такую с лестницы спускать? Они её даже не заносят в квартиру, она в подъезде стоит…

Я о таких тонкостях не думал. Но на всякий случай сказал:

– Ясно.

Это, как я понял, и были те малыши из многодетной семьи, о которых Денис рассказывал Юре.

– Олег… – сказал я немного погодя, когда мы решили поменять нашу каталку на снегокаты. – А что, здорово, когда вот так вот… И братья, и сестрёнки есть!

Он почесал в затылке, поправил шапку.

– Ну да. У меня, правда только сестрёнки, а хочется брата. А им повезло, у них один старший брат, и младших двое. И сестра одна старшая. Полный комплект.

– А старшему сколько?

– Ну, он совсем большой, ему семнадцать. Я его один раз только видел, они с моим отцом о чём-то толковали, не знаю. А ты один в семье, да?

Я кивнул.

– Понятно… – он почему-то смутился и оглянулся на малышей, – пойдем их покатаем, они любят на снегокатах ездить! Ты – Ваньку, а я – Ксеню…

… Можете ли вы представить, какое это счастье – катать маленького карапуза, слышать, как он презабавно хохочет и уворачиваться от других снегокатов? Хотя другие ездили довольно осторожно, пропуская друг друга – может оттого, что с большинством детей пришли родители? Или просто в этом городе люди такие жили – отзывчивые и добродушные, вроде ребят с которыми я только что познакомился?

Не знаю. Но когда мы возвращались обратно заснеженной дорожкой, и со всех сторон один за другим зажигались жёлтые фонари, вокруг которых в медленном танце кружились хлопья-снежинки, – сердце у меня пело. Я даже, когда с Колькой гулял, так не радовался! Вот бы его сюда!

… Малышей с прогулки забрала мама, как и говорил Олежка, – с огромной коляской. Как она одна с ней управляется? Катя с Иришкой уехали, а Олежка остался, пообещав сестрам приехать попозже, с нами.

Коля шёл впереди вместе с маленькой Соней и что-то оживлённо ей объяснял, Даша смеялась над чем-то с Ильёй, Славка с кем-то разговаривал по телефону, а Володя и Федя обсуждали свои новогодние хотелки. К ним присоединились и мы с Олежкой.

… – Да у такого вертолёта зарядки хватает на семь минут! На фига тебе такой?! – убеждал Федя брата. – Вот большие – они дольше летают!.. А большой зачем тебе? Ты там что, учебники возить собираешься?

– Да ты что, это – здорово! Правда учебники, он наверное, не осилит… Знаешь, им как сложно управлять? Уж куда сложнее, чем твоим автомобилем!

– Да ты не понимаешь, если нас с тобой подарят по машинке – можно «гоночки» устраивать!

Федя – хотел себе радиоуправляемый автомобиль, Вовка – вертолёт. Вот тебе и братья – близнецы…

– А ты чего хочешь? – спросил меня Олег.

– Я… – я задумался. – Снегокат.

Федя перестал убеждать брата и обратился ко мне:

– Вот, тема. Уж куда нужнее, чем вертолёт…

– Ну… – Я покосился на Володьку. – Вертолёт – тоже здорово! Это ведь… Как настоящий, только маленький, а ты – будто пилот. Только не в кабине, а снаружи!

Володя благодарно улыбнулся, а Федя не унимался:

– А почему ты тогда снегокат хочешь, раз тебе вертолёты нравятся?

– Потому что… У нас в городе горки, знаешь, какие? Не хуже ваших! Правда, парка такого, конечно, нет…

Что мог сказать? Я о таких вертолётах и слыхом не слыхивал! Вот бы увидеть, хоть одним глазком хотя бы… А снегокат был давнишней мечтой.

– А я новый телефон хочу! – мечтательно сказал Олежка. – А то мой уже в руках рассыпается.

– Ой, я тоже когда-то хотел! – оживился Илья. – И чтоб с камерой хорошей, и сенсорный, да?

Олежка кивнул, глядя под ноги.

– Не грусти… Мечты сбываются!

Славка подошёл поближе.

– О чём вы тут?

– О подарках, – сказала Даша. – Ты себе что хочешь на Новый год?

– Ой… – Славка призадумался. Потом поднял глаза. – Не знаю. Вот честно! Всё есть вроде…

– Счастливый человек! – заключил Володя.

И я тоже подумал что счастливый. И должно быть богатый, раз у него всё есть.

А хлопья всё кружились, кружились, и в тёмно-синем небе они казались совсем белыми, снег искрился разными оттенками – от розового до голубого, и где-то вдалеке лаяла собака, отчего мне стало чуточку грустно. Не люблю я, когда по вечерам собаки лают. Правда, потом лай сменился привычным городским шумом – когда с тихой улицы мы свернули на главную дорогу.

– Коль! – догнал малышей Федя. – А ты что себе хочешь?

– Снегокат.

Ну вот, свой человек! Я даже заулыбался.

– А я, – сказала Соня, – хочу себе большую говорящую куклу, железную дорогу и большие тапочки с мишками!

Вот тебе и девчонки!

Глава 19.

Страх и риск.

На перекрёстке мы остановились и попрощались с близнецами, Дашей и Колей.

– Придёшь ещё? – спросил меня Коля.

Я кивнул. Потом, помолчав, добавил:

– Если приеду ещё. Я в другом городе живу, и сегодня вечером мы к себе поедем…

– Понятно… Ну ты приезжай!

Он широко улыбнулся на прощание, и я заметил, что переднего зуба у него нет, а глаза очень похожи на Дашины, и были они немножко задумчивые, хотя он и улыбался. Почему? Неужели уже скучает по друзьям?

За перекрёстком, где мы расстались, светился большой торговый центр со множеством автомобилей на парковке. Мы перешли дорогу, миновали центр и стали спускаться вниз по снежной узенькой аллее, мимо небольших магазинчиков в домах, которые тянулись вдоль улочки. С обеих сторон аллеи поднимались заснеженные деревья, а снег подсвечивался не фонарями, а светом из окон домов, – и потому искрился, будто по нему рассыпали миллионы крошечных алмазов. Воздух был чистый, морозный, из моего рта вырывался белый пар, а тропинка под ногами скрипела и похрустывала, и от этого легко так шагалось и дышалось – иди сколько хочешь километров без устали! Соня держала меня за руку, и я чувствовал сквозь варежку, какая горячая у неё ладошка, девочка молчала и чуть-чуть отставала – устала, наверное… Тропинка была неширокая, и мы с ней шагали за Славкой и Илёйи, я молчал и прислушивался к их негромкому разговору.

–… Ты слышал, что хотят принять закон, чтоб разрешить носить оружие?

– Зачем?

– Не знаю, Славка… Но – страшно.

– Илька, а так не страшно? Зачем разрешать, когда у кого надо – оно и так есть?! Словно война… Если в журналистов стреляют, в бизнесменов – стреляют, в обычных людей, если они кому-то не угодили… среди дня, в городе, где угодно…

– Да… Славка, ты не боишься?

– Чего, Илька?

– Что мы можем кому-нибудь помешать. Однажды.

Славка помолчал. Потом покачал головой:

– Нет… А чего бояться?

– Не знаю… Помнишь, ты рассказывал, как в Юрку стреляли? Он тоже, выходит кому-то помешал.

Я вздрогнул.

– Конечно, помешал! – отозвался Славка вполголоса, но я расслышал. – И что с того? Ты предлагаешь, стоять и смотреть, как человека грабят? Или просто пройти мимо, сделав вид, что не заметил ничего? Юрка бы не смог. Я просто по себе знаю – если пройдёшь мимо – потом замучаешься. Эта боль сильнее физической. Какой смысл бояться?

– Я вот тоже думаю, что смысла нет. Но иногда переживаю, за маму, за Соньку. Чувство такое, – задумчиво и тихо проговорил Илья, – что жизнь, это дом, который мне защищать. Либо я его защищаю, либо – прячусь в него. Но если я прячусь – то меня рано или поздно найдут и этим домом завладеют.

– Это ты интересно говоришь, – заметил Славка. – А мне как-то старший брат сказал, что сердце человека – это поле битвы между добрым и злым. И либо ты – победитель и сам создаёшь там порядок, либо… сдаёшься и покоряешься своим страхам, эмоциям и всяким глупостям. В жизни, наверное, также… Не хочешь быть побежденным – сражайся. Тогда не будет страха, что ты кому-то помешаешь, потому что ты – хозяин.

– Ну и как ты собираешься сражаться со злом?

– Добром. Как в сказке, да? – засмеялся Славка. – Но это тоже борьба, потому что иногда нелегко сделать. Иногда так рассердишься, что хочется человеку надавать по шее. И если я так сделаю, то я – в проигрыше. Потому что подчинился злости…

Несколько минут они шли молча, и только снег похрустывал под нашими ногами. Я ускорил шаг, чтобы не отставать от них. А Славка, как будто размышляя – сказать или нет, – продолжил:

– В прошлом году я с Надей пошёл на Рождественскую службу, на ночную. Интересно стало. Так вот, стоял и засыпал поначалу, а потом вышел дьякон и стал читать Евангелие, громко так, понятно, что я сразу проснулся. И знаешь, что он читал?

– Что? – откликнулся Илья.

– Как царь Ирод велел мудрецам поклониться Христу, и прийти ему сказать, где Он находится. Типа, он тоже хочет пойти и поклониться Ему… А я стою и думаю: представляешь, прошло две тысячи лет, а до сих пор во всех храмах, на всей Земле в эту ночь слышно, как он врал!… А потом эти дети, которых он приказал убить… – Славка вдруг резко вздохнул и, помолчав, чуть слышно добавил. – Он тоже боролся. Только с добром… Неужели он не понимал, что делает?

– Да понимал, наверное, он же хотел быть единственным царём, – отозвался Илья. – И ради этого был готов пойти на всё… Боялся, что его свергнут.

– А толку? Всё равно рано или поздно он бы умер, а власть с собой не возьмёшь… Так нет – такие жертвы ему понадобились!

– Славка… – глухо проговорил Илья. – Знаешь, я что думаю? Он боялся умереть, поэтому и окружил себя войском, охраной, хотел предупредить всякие там народные восстания и покушения на власть… Он заперся в своём дворце, но на самом деле боялся, знаешь, кого?

– Кого? Бога?

– Себя. Все зло, которое он делал – сосредоточилось внутри него, и когда он оставался один – а ведь наверняка были такие моменты, он видел в себе отражение этого зла, страданий… А если и был рядом свет от чего доброго – он становился нестерпимым…

– Жуть… – сказал Славка. – Надо же себя до такого довести…

Они не договорили, потому что подошли к Илюшиному дому. Это была новостройка – высокий десятиэтажный дом, с большим красивым двором перед, детской площадкой и фонарями возле каждого подъезда.

– Ура, мы пришли! – обрадовано крикнула Соня. – Я даже замёрзла! И есть-то как хочется!

– Идём-идём! – ответил ей старший брат и пожал Славке руку. – Ну, до завтра! – потом протянул её мне, – Давай, Миш! Приезжай почаще!

Я пожал его большую тёплую ладонь и посмотрел в глаза: твёрдые, серьёзные, внимательные, они прощались и чуть торопились домой.

– Пока!

Когда мы шли обратно, я уже порядком подустал и, как Соня, проголодался. Славка сказал:

– Если хочешь, оставайтесь до завтра.

Я немного подумал. Завтра – тридцать первое декабря, дома ёлка не наряжена, но у Дениса в гостях хорошо, да и он сказал, что на самолете покатает, если погода будет – правда сегодня была метель, но может быть завтра… Хоть посмотреть просто, я же самолёты только в фильмах видел!.. К тому же мне хотелось спать, а пока мы доедем… Я не знал, что ответить, поэтому спросил:

– А Юра что скажет?

– Так я ему позвоню – спрошу…

Оказалось, что Юра не против. Ну и отлично!

Остаток пути мы молчали. Несмотря на то, что я был рад, что мы ещё погостим у Юриных друзей, не давал мне покоя услышанный разговор – тревожно было на душе и непонятно.

В Юру стреляли? Его одноклассник? Но почему?

Откуда на Земле берётся эта несправедливость?

Конечно, когда ты живёшь по совести – тогда легко на сердце. И внутри легко и хорошо, и от этого вокруг тоже всё получается. Но у меня не всегда так.

Бывает такая ситуация, когда ты не знаешь, как сделать. Когда внутри всё начинает трястись от страха, что тебя осудят, что тебя побьют, что тебя прогонят…

Как с окурками.

Как с детским домом.

И сколько ещё всего такого будет впереди?

Получается, что страх – был главнее меня… А я… Слабак, кто же ещё… Но как сделать, чтоб я был главнее страха? Перебороть его и поступить честно? А как?

Вечером, когда усевшись на большом диване, мы, разложив большую шахматную доску, раздумывали над фигурками и ходами, я спросил Славку.

– Ты как думаешь, когда боишься и всё равно делаешь, это что?

Славка почесал макушку.

– Я думаю, Мишка, это храбрость. Если, конечно, с умом…

Он «съел» моего ферзя, виновато вздохнул и добавил:

– И если знаешь, зачем ты это делаешь.

Ёлка мерцала свечками, в комнате тренькала гитара – это играл Юра. А я и не знал, что он умеет играть на гитаре! Звонко так перебирал струнами, негромко напевал. Одну песню я запомнил сразу, и мелодию, и слова…

«…Они говорят: им нельзя рисковать,

Потому что у них есть дом,

В доме горит свет.

И я не знаю точно, кто из нас прав:

Меня ждет на улице дождь,

Их ждет дома обед…» [4]4
  Слова из песни Виктора Цоя «Закрой за мной дверь».


[Закрыть]

Будто про меня была эта песня… Про меня того, бездомного и про меня теперешнего с домом. И теперь меня ждал дома тёплый обед, и Наташа, и бабушка, и даже появились друзья, и тогда, когда у меня всего этого не было – я не боялся всё это потерять. А теперь – тоже не хочу рисковать.

Только вот… Юрка не побоялся рисковать. Разве у него тогда не было дома?

Не, ну мама-то его точно была! Почему он стал рисковать собой, чтоб заступиться за другого человека?

Я решил спросить у него обо всём, во время нашей дороги домой.

Да, несмотря на все мои размышления, в шахматы Славку я всё же обыграл. Но он не обиделся.

Глава 20.

«Я думаю, что по совести…»

Утром мы с Денисом поехали в аэроклуб. Погода была нелётная, белые тучи повисли над городом, и кружилась на улице снежная метель. Но я упросил его просто съездить и посмотреть самолёты.

Самолётов, оказалось не много, а всего двое. Аэроклуб, куда мы приехали на нашей машине, располагался за городом и состоял из нескольких одноэтажных домиков и большого поля со взлётной полосой. Туда-сюда ходили молодые ребята, чуть старше Славки, в домиках горел свет, а самолёт возвышался над серым асфальтом громадной белокрылой стрекозой, которая гудела приглушённым басом мотора. Старинная птица с маленькой кабинкой наверху…

– Он что, собирается лететь? – спросил я у Дениса.

– Нет, мотор греют. Скоро закончат, и мы посмотрим…

Потом я оказался в кабине.

Здесь было много разных циферблатов со стрелками, рычаги, штурвал. Вид на взлётную полосу открывался такой, что мне сразу захотелось разогнаться и полететь… Я представил, как быстро замелькает внизу серый асфальт, как сольются сугробы в сплошную белую пелену, как неожиданно оторвётся от земли самолёт, оставляя внизу крошечные домики… Интересно, а каково это – лететь, когда снизу и сверху все одинаково белое? И, наверное, здорово, когда пролетишь эти облака и окажешься под ярким солнцем.

– Денис, а небо там, наверху, какого цвета – голубого или чёрного?

– Оно разное, Мишка. Если на небольшой высоте – то синее, а чем выше поднимаешься, тем темнее оно становится. Но не чёрное, нет.

– Жалко, что сейчас не полетаешь…

– Жалко, но не стоит… Миш, приезжай весной – обязательно покатаешься!

Честно сказать – я был и так ужасно доволен тем, что увидел…

На прощание, когда мы, пообедав, собрались уезжать, Надя вынесла из комнаты, где стояла ёлка, большую коробку и протянула её мне:

– Миша, с наступающим тебя Новым Годом! И Рождеством! Здоровья тебе, и всего-всего… – она вдруг засмущалась, сунула мне коробку и посмотрела на Славку с Денисом. – Почему сами не подарили?!

Славка удивлённо поднял светлые брови:

– У тебя это лучше получается!

– Что это? – не понял я.

– Вертолёт, – сказал Славка. – Летающий.

– Это… – я наконец увидел картинку на коробке, пульт, и от неожиданности чуть его не уронил, – ой… это радиоуправляемый, что ли?

– Ага, он самый! – отозвалась Надя. – Только ты осторожнее сначала, это вообще… Чудо техники. Лучше на открытом пространстве тренироваться или там, где нет бьющихся предметов.

– Ох, кот обрадуется! – засмеялся Юра. – Летающая мышь!

– Попробуй на нем пельмешки возить, – заулыбался Славка. – Тогда он его очень даже полюбит!

– Спасибо… – прошептал я, понимая и всё ещё не веря, что это мне… Ох, бедный Володька, он же такой хотел. Хотя… может, ему родители подарят?..

Когда мы ехали обратно, я мысленно всё ещё был там – на заснеженных белых улочках, на горках, в самолёте, играл со Славкой в шахматы и полвечера шептался…

О чём мы шептались? Да ни о чём.

И – обо всём сразу.

Славка рассказывал мне про зиму в своём городке: оказывается, он живёт не здесь, а далеко на Севере, где зимой на улице минус тридцать – это нормально, а сугробы бывают выше пояса. Весна там приходит в середине апреля, а зима начинается в октябре… И если снег идёт – то на улице теплая погода, а если солнечно – знай, мороз. Они катаются на лыжах, и Славка тренируется в биатлоне – это, как я понял, такой спорт, когда преодолеваешь трассу на скорость, плюс стрельба из винтовок по мишеням. А летом их группу несколько раз отправляли по путёвке на море…