Текст книги "Свекор. Любовь не по понятиям (СИ)"

Автор книги: Ульяна Соболева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Глава 22

Роды начались ночью, в шторм.

Я проснулась от резкой боли внизу живота. Схватки шли одна за другой, не давая передышки. В горле пересохло от страха – до срока оставалось еще три недели.

– Джахангир! – позвала я.

Он спал рядом, но мой крик разбудил его мгновенно. За месяц после смерти Рустама он стал спать очень чутко.

– Что? – вскочил он.

– Рожаю, – выдохнула я сквозь боль.

Лицо его побледнело.

– Рано. Слишком рано.

– Ребенок не спрашивает разрешения.

Следующие несколько часов были адом. Джахангир метался по родильному отделению как загнанный зверь, а я корчилась на кровати от схваток.

– Тужьтесь! – кричала акушерка. – Еще немного!

Боль была такая, что хотелось умереть. Но я знала – должна родить живого ребенка. Для Джахангира. Для нас.

– Голова! Вижу голову! – врач наклонился ниже. – Еще чуть-чуть!

Последнее усилие – и я почувствовала, как ребенок выскользнул из меня. Мгновенная пустота в животе, потом крик новорожденного.

– Мальчик! – объявил врач. – Здоровый мальчик!

Мне положили сына на грудь. Маленький, сморщенный, но живой. Дышал, плакал, сжимал кулачки.

И в этот момент я поняла – он копия Джахангира.

Тот же разрез глаз, тот же упрямый подбородок, даже брови той же формы. Сомнений не было – это сын Джахангира. Ведь Рустам был похож на свою мать…

– Можно войти отцу? – спросила медсестра.

– Да, – прошептала я.

Джахангир вошел в палату осторожно. Подошел к кровати, посмотрел на ребенка.

И замер.

– Боже мой, – прошептал он. – Это… это мой сын.

– Ваш, – подтвердила я. – Посмотрите на него. Он весь в вас.

Джахангир взял мальчика на руки. Большие мужские ладони бережно держали крошечное тельце.

– Сын, – сказал он тихо. – Мой сын.

И заплакал.

Этот жестокий мужчина, который неделю назад убил верного слугу, стоял посреди палаты и плакал над новорожденным ребенком.

– Как назовем? – спросил он сквозь слезы.

– Как хотите.

– Марат. В честь моего деда.

– Марат, – повторила я. – Красивое имя.

Джахангир поцеловал сына в лобик, потом отдал мне.

– Спасибо, – сказал он.

– За что?

– За то, что подарила мне продолжение. После смерти Рустама… я думал, все кончено.

– Теперь у вас есть новый сын.

– У НАС есть сын, – поправил он. – Наш общий.

Тест ДНК мы так и не делали. Джахангир ПРИЗНАЛ Марата своим. а значит все остальное стало лишним.

* * *

Два года спустя

Марат рос крепким и сильным ребенком. В два года уже бегал по дому, лепетал первые слова. Джахангир души в нем не чаял.

Но смерть Рустама изменила его. Сделала жестче, подозрительнее, опаснее.

– Папа! – Марат протянул к нему ручки.

Джахангир взял сына, подкинул вверх. Мальчик смеялся, а я смотрела на них и радовалась.

В такие моменты казалось – мы обычная семья.

Но потом раздавался телефонный звонок, и Джахангир уезжал "по делам". Возвращался мрачный, иногда с кровью на одежде.

– Что случилось? – спрашивала я однажды вечером.

– Ничего особенного. Один из поставщиков решил меня обмануть.

– И что вы с ним сделали?

– То, что делают с обманщиками.

Больше я не спрашивала. Понимала – не хочу знать подробности.

После смерти Рустама Джахангир стал параноиком. Удвоил охрану, поменял всех ближайших помощников, никому не доверял полностью.

– Все предают, – говорил он. – Рано или поздно все предают.

– Я не предам.

– Посмотрим.

Он смотрел на меня изучающе, как будто искал признаки будущего предательства.

– Джахангир, я же родила тебе сына…

– Родила. Но это не гарантия верности.

– Что тебе нужно для гарантии?

– Ничего. Гарантий не бывает. Есть только страх.

И он прививал этот страх всем вокруг. Подчиненные боялись его как огня. Даже я начала побаиваться.

– Марат растет, – сказала я как-то вечером. – Ему нужны друзья, детский сад…

– Никаких детских садов.

– Но ему нужно общение…

– Ему нужна безопасность. А общение – это риск.

– Ты хочешь вырастить из него затворника?

– Хочу вырастить живого сына.

Джахангир взял Марата на руки.

– Этот мир опасен, малыш. И папа должен тебя защитить.

Мальчик не понимал слов, но чувствовал напряжение. Хныкал, тянулся ко мне.

– Отдай мне, – попросила я.

– Нет. Пусть привыкает к отцу.

– Он боится тебя.

– Боится? – Джахангир нахмурился. – Почему?

– Потому что ты изменился. Стал жестче.

– Жизнь сделала меня жестче.

– А сын в чем виноват?

Джахангир посмотрел на плачущего Марата, потом отдал его мне.

– Ни в чем. Но мир не спрашивает, виноват ты или нет.

Я качала сына, а Джахангир стоял у окна и смотрел во двор.

– О чем думаешь? – спросила я.

– О том, что Амина до сих пор на свободе.

– И что?

– И то, что рано или поздно она попытается отомстить.

– За что?

– За смерть Рустама. За свое унижение. За то, что я выбрал тебя.

Он повернулся ко мне.

– Она винит нас в смерти сына. И не успокоится, пока мы живы.

– Но прошло уже два года…

– Месть – блюдо, которое подают холодным. Амина умная женщина. Она ждет подходящего момента.

– И что будем делать?

– Быть готовыми. Ко всему.

Глава 23

Шесть лет спустя…

У нас было уже трое детей. Марат – старший, серьезный мальчик с глазами отца. Малика – пятилетняя красавица с моими волосами и его упрямством. И крошка Самира – двухлетняя копия меня, но с характером Джахангира.

Мы были счастливы. Насколько это возможно в нашем мире.

В то утро я готовила завтрак, а дети играли в саду под присмотром охраны. Джахангир читал сводки, планировал день. Обычное семейное утро.

– Мама, смотри! – Малика вбежала в кухню с букетом одуванчиков. – Я собрала цветы!

– Какие красивые, – улыбнулась я, целуя дочку. – Поставим в вазу?

– Да! И папе покажем!

Она побежала к Джахангиру, который сидел за столом с документами.

– Папа, папа! Цветы для тебя!

– Спасибо, принцесса, – он поднял дочку на руки, поцеловал в щечку. – Самые красивые цветы от самой красивой девочки.

Малика засмеялась, обняла отца за шею.

В этот момент я поняла – мы должны были быть настороже. Слишком счастливы, слишком расслаблены. В нашем мире счастье – роскошь, которую нельзя себе позволять.

Первый выстрел прозвучал в десять утра.

Я мыла посуду, когда услышала хлопок снаружи. Потом крики охранников, автоматная очередь.

– Что происходит? – Джахангир вскочил из-за стола.

– НАПАДЕНИЕ! – заорал Магомед (новый главный помощник после смерти Сереги). – ХОЗЯИН, УВОДИТЕ СЕМЬЮ!

Но было поздно.

Входная дверь взорвалась внутрь. В дом ворвались люди в масках – человек пять с автоматами.

– ЛОЖИСЬ! – крикнул Джахангир, толкая меня к полу.

Малика заплакала, Самира закричала. Марат стоял посреди комнаты, не понимая, что происходит.

– Марат, ко мне! – кричала я.

Мальчик побежал, но в этот момент в разбитую дверь вошла она.

Амина.

Постаревшая, седая, но с теми же ненавидящими глазами. В руках – пистолет, направленный прямо на Джахангира.

– Привет, убийца моего сына, – сказала она спокойно.

– Амина, – Джахангир медленно поднимался. – Наконец решилась показаться.

– Решилась. Шесть лет планировала этот день.

– И что хочешь?

– Справедливости. Ты убил Рустама – я убью тебя.

– Я не убивал…

– УБИВАЛ! – закричала она. – Своим эгоизмом! Своей похотью! Ты отнял у него жену и довел до безумия!

Амина шагнула ближе, ствол не дрогнул.

– А теперь живешь счастливой семейной жизнью. Растишь детей. Забыл про сына, которого убил?

– Я не забывал…

– ВРЕШЬ! – она посмотрела на меня, на детей. – Завел новую семью, нарожал щенков от шлюхи!

– Не смей так говорить при детях!

– А что? Боишься, что они узнают правду о родителях? О том, что папа – убийца, а мама – шлюха?

Малика плакала все громче, Самира кричала от страха. Марат прижался ко мне, дрожал всем телом.

– Амина, дети здесь ни при чем, – сказал Джахангир. – Хочешь убить меня – убивай. Но не при них.

– ПРИ НИХ! – заорала она. – Пусть видят, как умирает отец! Как умирал мой Рустам!

Она подняла пистолет, прицелилась.

– Прощай, Джахангир. Передавай Рустаму привет на том свете.

– НЕТ! – крикнул я и бросилась между ними.

Выстрел прогремел в тот момент, когда я закрыла Джахангира собой.

Но пуля прошла мимо меня.

Прямо в голову Джахангира.

Он упал как подкошенный. На белом мраморе пола расплылась лужа крови.

– ПАПА! – завизжал Марат.

– ДЖАХАНГИР! – кричала я, падая рядом с ним на колени.

Глаза его были открыты, но пустые. Кровь текла из раны на виске тонкой струйкой.

– Дыши, – шептала я. – Пожалуйста, дыши.

– Наконец-то, – сказала Амина с удовлетворением. – Наконец справедливость восторжествовала.

Она подошла ближе, посмотрела на умирающего Джахангира.

– Больно? – спросила она его. – Очень больно? Хорошо. Пусть болит так же, как болело мне шесть лет.

– Тварь, – прошипела я. – Убить человека при детях…

– Не человека. Зверя. Который убил моего сына.

Амина повернулась к детям. Малика и Самира рыдали в углу, Марат стоял рядом с отцом и смотрел на кровь.

– А вы, щенки, запомните этот день, – сказала она им. – Запомните, что бывает с теми, кто убивает чужих детей.

– Не трогайте их! – закричала я.

– Не трону. Пусть живут. Сиротами.

В этот момент в дом ворвались наши охранники. Магомед с автоматом, еще трое.

– РУКИ ВВЕРХ! – заорал он.

Амина даже не попыталась сопротивляться. Опустила пистолет, подняла руки.

– Убийца, – сказал Магомед. – Стреляла в хозяина.

– Стреляла, – спокойно ответила Амина. – И не жалею.

– Сука, – он поднял автомат. – За хозяина ответишь.

– Отвечу. На том свете. Перед Рустамом.

Очередь из автомата разорвала Амину пополам. Она упала рядом с Джахангиром, кровь смешалась с его кровью.

– Хозяин как? – спросил Магомед.

– Жив, – прощупала я пульс. – Но еле дышит. Скорую!

– Уже едет.

Следующие часы были адом. Реанимация, операция, врачи с каменными лицами.

– Пуля задела мозг, – сказал нейрохирург. – Извлекли, но последствия непредсказуемы.

– Он выживет?

– Возможно. Но может остаться в коме.

– Надолго?

– Не знаем. Может, неделю. Может, годы.

Джахангир лежал в реанимации, подключенный к аппаратам. Дышал через трубку, не реагировал на голоса.

А дети… дети сломались.

Марат перестал разговаривать. Сидел часами, смотрел в одну точку. Малика плакала каждую ночь, звала папу. Самира не понимала, что произошло, но чувствовала – что-то страшное.

– Мама, – спросила как-то Малика. – Папа умер?

– Нет, детка. Папа спит.

– Когда проснется?

– Не знаю. Врачи стараются его разбудить.

– А плохая тетя? Та, что стреляла?

– Плохой тети больше нет.

– Хорошо, – сказала Малика серьезно. – Она была очень плохая.

Да. Амина была плохая. Но она добилась своего. Джахангир лежал в коме, а я осталась одна с тремя детьми.

И с империей, которую теперь должна была защищать сама.

В первый день после покушения ко мне пришли все старшие по рангу. Магомед, Ислам, Руслан – ближайшие помощники Джахангира.

– Ханум, – сказал Магомед. – Нужно решать, что делать дальше.

– Что вы имеете в виду?

– Дела не ждут. Хозяин в коме, а враги уже точат ножи.

– Какие враги?

– Конкуренты. Они думают, что теперь легко нас раздавить.

– И что предлагаете?

– Временно руководство берет кто-то из нас. До выздоровления хозяина.

Я посмотрела на этих мужчин. Верных, но амбициозных. Знала – стоит отдать власть, и они ее не вернут.

– Нет, – сказала я твердо. – Руководить буду я.

– Вы? – Магомед даже не скрыл удивления. – Но вы же…

– Жена Джахангира. Мать его детей. И единственная, кто имеет право говорить от его имени.

– Ханум, это серьезные дела…

– Серьезнее смерти? Серьезнее того, что на моих глазах убивали мужа?

Я встала, выпрямилась.

– С сегодняшнего дня я говорю от имени Джахангира. Все решения принимаю я. Все отчеты – мне. Поняли?

Мужчины переглянулись. Магомед кивнул первым.

– Поняли, ханум. Слушаемся.

Так начался мой путь от жертвы к королеве.

Путь, который продлится двенадцать лет.

Эпилог

Двенадцать лет спустя

Я шла по коридору частной клиники, держа на руках месячного внука. За спиной следовала охрана – пять человек в черных костюмах. За двенадцать лет я привыкла никуда не ходить одна.

– Ханум, может, лучше завтра? – предложил Магомед. – Поздно уже.

– Нет, – ответила я твердо. – Сегодня.

Сегодня Марат приезжал к нам с женой. Наташа – русская девочка, которую он встретил в университете. Красивая, умная, не побоялась выйти замуж за сына криминального авторитета.

– Бабушка, – сказал он мне, передавая ребенка сразу после родов моей невестки, – познакомьтесь со своим внуком. Джахангир.

– Джахангир? – я посмотрела на крошечное личико.

– В честь деда. Пусть носит его имя.

Малыш спал, сжав кулачки. Точная копия Марата в младенчестве. А значит, и копия Джахангира.

И тогда меня осенило. Двенадцать лет я приходила к мужу каждый день. Рассказывала о делах, о детях, о том, как они растут. Но он не просыпался.

А сегодня… сегодня у нас появился внук.

Третье поколение. Продолжение династии.

* * *

Спустя месяц…

Палата была как всегда. Белые стены, медицинское оборудование, запах антисептика. Джахангир лежал на кровати, подключенный к аппаратам. Лицо осунулось, волосы поседели, но черты остались те же.

Двенадцать лет комы. Врачи давно потеряли надежду.

Но я не теряла.

– Привет, – сказала я, как говорила каждый день. – Я пришла.

Подошла к кровати, осторожно положила внука ему на грудь. Малыш зашевелился, но не проснулся.

– Джахангир, – позвала я мужа. – Посмотри. Это твой внук. Сын Марата. Он назвал его в твою честь.

Никакой реакции. Как всегда.

– Нашему мальчику уже двадцать, – продолжала я. – Женился на хорошей девочке. Наташа ее зовут. Она тебе понравится.

Внук сопел на груди деда, крошечные ручки шевелились.

– А Малика поступила в университет. Экономический. Помогает мне с бизнесом. Умная, как ты. И красивая, как… как была я когда-то.

Я погладила лицо мужа. Кожа была теплой, но безжизненной.

– Самира еще школу заканчивает. Хочет стать врачом. Говорит, что вылечит папу. Она не помнит, как ты ходил, говорил. Для нее ты всегда был таким – спящим.

Слезы подступили к горлу. Двенадцать лет я была сильной. Железной леди, которая правила криминальной империей. Людмила-ханум, которую боялись враги и уважали союзники.

Но здесь, наедине с ним, я снова становилась просто женщиной. Женщиной, которая ждет мужа двенадцать лет.

– Вставай, – прошептала я. – Пожалуйста, вставай. Посмотри на внука. Он такой красивый. Такой же, как ты в детстве.

Положила ребенка поудобнее, взяла руку Джахангира в свои.

– Дети выросли без отца. Но я рассказывала им о тебе каждый день. О том, какой ты сильный, умный, как любил их.

Поцеловала его руку.

– Магомед говорит, что пора отключать аппараты. Что нет смысла ждать. Но я не могу. Не могу тебя отпустить.

Внук на груди деда тихо всхлипнул во сне.

– Он голодный, – улыбнулась я сквозь слезы. – Совсем как ты. Помнишь, как Марат кричал по ночам? Ты вставал, качал его, пел колыбельные на своем языке.

Вдруг пальцы Джахангира дрогнули.

Я замерла. Показалось?

Нет. Пальцы сжались вокруг моей руки. Слабо, но ощутимо.

– Джахангир? – прошептала я.

Веки дрогнули. Потом медленно, очень медленно открылись.

Темные глаза смотрели на меня. Живые. Сознательные.

– Людмила? – голос был хриплым от долгого молчания.

– Я здесь, – зарыдала я. – Я здесь, мой дорогой.

Он попытался сесть, но был слишком слаб. Посмотрел на ребенка у себя на груди.

– Это… кто это?

– Твой внук. Сын Марата.

– Внук? – он не понимал. – Но Марату восемь…

– Нет, – улыбнулась я сквозь слезы. – Ему двадцать. Ты спал двенадцать лет.

– Двенадцать… лет? – Джахангир пытался осознать услышанное.

– Да. Двенадцать лет и три месяца.

– Боже мой… – он посмотрел на меня внимательнее. – Ты… ты постарела.

– Я постарела, – засмеялась я. – Мне уже сорок.

– Но все такая же красивая.

Я плакала и смеялась одновременно. Мой муж проснулся. После двенадцати лет комы он открыл глаза и сказал, что я красивая.

– Ты ждала меня, – сказал он тихо. – Двенадцать лет ждала.

– Ждала, – кивнула я. – И буду ждать еще столько, сколько нужно.

– Моя девочка, – он попытался дотронуться до моего лица. – Какая же ты сильная.

Я поцеловала его ладонь, прижалась к ней щекой.

– Не сильная. Просто любящая.

В дверь постучали. Вошли Марат, Малика и Самира. Дети замерли на пороге, не веря глазам.

– Папа? – прошептала Малика.

– Привет, принцесса, – улыбнулся Джахангир.

– ПАПА! – Самира бросилась к кровати.

Марат подошел медленнее, глаза были мокрыми.

– Отец, – сказал он просто.

– Сын. Я слышал, ты женился.

– Да. И назвал сына в вашу честь.

Джахангир посмотрел на ребенка, который лежал у него на груди.

– Джахангир, – прошептал он. – Маленький Джахангир.

В этот момент в палату ворвался Ислам, один из старых помощников.

– Ханум, простите, что врываюсь, но… – он увидел Джахангира с открытыми глазами и замер. – Хозяин?

– Привет, Ислам, – сказал Джахангир спокойно. – Дела как?

– Хозяин… вы… живы…

– Живее всех живых. Так что там у тебя случилось?

– Поставки сорвались. Контейнер с товаром задержали в порту. Покупатели требуют возврат денег.

Я мгновенно преобразилась. Нежная жена превратилась в железную бизнес-леди.

– Кто задержал? – спросила я резко.

– Новые люди таможенника Петрова. Не знают наших договоренностей.

– Тех, кто сорвал поставки – в утиль, – сказала я холодно. – А с Петровым встречу назначь на завтра. Пусть объяснит, почему его люди лезут не в свои дела.

Джахангир громко засмеялся.

– Вот это да! – сказал он восхищенно. – Моя нежная жена стала боссом мафии!

– Не боссом. Твоим заместителем, – поправила я. – Место хозяина всегда было твоим.

– И останется моим, – он сжал мою руку. – Но теперь мы будем править вместе.

– Вместе, – согласилась я.

Ислам стоял в дверях, не зная, что делать.

– Ислам, – сказал Джахангир. – Завтра собери всех старших. Скажи – хозяин вернулся.

– Есть, хозяин!

– И передай нашим врагам – если они думали, что без меня стало легче, они ошибались. Моя жена оказалась еще опаснее меня.

Ислам ушел, а мы остались одни. Семьей. Наконец-то полной семьей.

– Расскажи мне все, – сказал Джахангир. – Как ты справлялась? Как растила детей? Как правила империей?

– Это долгая история, – улыбнулась я.

– У нас есть время. Все время мира.

Я села рядом с кроватью, взяла его руку в свои.

– Тогда слушай. История началась в тот день, когда Амина выстрелила тебе в голову…

За окном занималась заря. Новый день. Новая жизнь.

Мой муж вернулся ко мне через двенадцать лет.

И теперь мы снова были вместе.

Навсегда.

КОНЕЦ