Текст книги "Странник (СИ)"

Автор книги: Ульяна Соболева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 31

Всё вокруг дышало тьмой. Мы ехали по пустынной дороге, и свет от фар безжалостно резал черноту, словно вскрывая вены в ночи и этот свет фар был оранжевой кровью. Рафаэль гнал машину вперёд, крепко сжимая руль, а я, обездвиженная его молчаливой угрозой, сидела рядом, не осмеливаясь ни разрывать тишину, ни задавать вопросы. В душе будто разлился леденящий яд: каждое моё движение могло спровоцировать что-то страшное, и я замерла, отстранившись, всматриваясь в его профиль.

Ветер за окном становился всё яростнее, на лобовом стекле закапал дождь. Мы приближались к маяку. Огромный, с мрачными, будто изъеденными временем стенами, он стоял на краю утёса, скрытый от глаз деревни. Я слышала о нём – каждый в Сан-Лоренцо знал это место. Полузаброшенный маяк на вершине утёса, под которым веками бились волны, теряя свою силу об острые камни, – здесь всегда чувствовалась угроза, как будто само море ожесточённо пыталось стереть его с лица земли.

Рафаэль выволок меня из машины, крепко сжав руку, и потащил вверх по узкой тропинке. Я пыталась вырваться, но он не отпускал меня, и от его силы у меня по телу побежали мурашки. Стены маяка, окутанные мраком и побитые морской солью, казались живыми, дышащими, скрипящими на ветру. И я знала: никто сюда не придёт. Мы были одни среди чёрной пучины и кромешной тьмы. Вокруг нас бушевали волны, ударяя в утёс и взметая вверх пену. Рафаэль встал между мной и тропинкой обратно вниз. Его лицо было неподвижным, но взгляд... в нём горела злость, какая-то одержимая, болезненная злость.

– Ты думаешь, Анжелика, что можешь меня бросить? Можешь вот так просто унизить меня? – его голос был полон презрения, слова ранили, как ножи. – Думаешь, что сможешь просто вычеркнуть меня из своей жизни? Просто так уйти? Ты никогда не уйдёшь, слышишь меня?

Я стояла боясь сделать хоть шаг. Мой страх больше не был молчаливым, не был скрытым – я смотрела на него, и он видел в моих глазах ту самую ярость, смешанную с отчаянием, которую я не могла больше скрывать.

– Тебе ничего не остаётся, Рафаэль, кроме угроз, – мой голос сорвался, но я не могла остановиться. – Ты... ты мёртв для меня. Я больше не твоя жена, я не боюсь тебя! Ты можешь утащить меня на край света, на этот проклятый маяк, но в тебе нет силы, которой я бы подчинилась. Ты просто... пустой. И я никогда бы не полюбила тебя!

Его лицо исказилось. Это был не человек – это был больной психопат, в нем не осталось ничего нормального. Он шагнул ко мне, впиваясь взглядом, как хищник, и я почувствовала спиной холодный, шершавый камень маяка.

– Ты хочешь узнать, что такое страх? – прошипел он, впившись в мои плечи так, что я вздрогнула от боли. – Тогда посмотри вниз, Анжелика.

Он подтолкнул меня ближе к краю. Внизу кипела пучина, не было ни света, ни спасения, только бурлящая бездна, тёмная, как сама смерть. От вида её у меня закружилась голова, я чувствовала, как ноги предательски слабеют.

– Даже если мне придётся погибнуть, я не стану твоей собственностью!

Он отступил на шаг, сжимая кулаки так, что костяшки пальцев затрещали. Его взгляд изменился, в нём появилось что-то холодное, словно он принял какое-то окончательное решение.

– Значит ты сегодня сдохнешь как и твоя хромая идиотка сестра – произнёс он, и в его голосе была ледяная уверенность.

И в этот миг я осознала: он и вправду готов сделать это. Рафаэль потащил меня к краю маяка, каждый шаг отдавался леденящей болью, и в этом его движении – ни капли сожаления, ни одного укола совести. Убил Риту – мою сестру, и сейчас тащит меня, как вещь. Бушующие волны бились о скалы внизу. Скоро об эти камни разобьется мое тело.

– Думаешь, сможешь выкрутиться? Думаешь, я не знаю, как вы все смотрели на меня, как презирали? – прорычал он, злобно оскалившись, так что на лице проступили тёмные тени.

– Ты… ты её убил, Рафаэль, – вырвалось у меня. – Она прикрыла его, а ты не остановился.

Он сжал зубы, глядя на меня с таким презрением, будто я была пылью у его ног.

– Рита сама выбрала свою судьбу.

– Ты думаешь, что убьешь меня и все решится? – В голосе не было страха, хотя внутри всё горело ненавистью. – Ты сядешь, даже твой отец уже не сможет тебя отмазать. Ты будешь гнить в тюрьме!

– Хватит! – Он рванул меня к себе, так что лицо оказалось совсем близко к его. – Я не идиот и я о себе позаботился. А ты могла бы поехать со мной и купаться в роскоши. Ведь я прибрал к рукам бриллианты Лоретти.

– Лучше сдохнуть, – ответила я твёрдо, глядя прямо в глаза. – Давай толкай меня вниз. Холодные камни намного приятнее твоих мерзких клешней!

Я чувствовала, как его пальцы врезаются в плечо, как стальные когти, безжалостно тянут меня к самому краю утёса. За спиной ревело море, оно гремело так, будто ждало нас – голодное, неумолимое. Сердце билось обжигающими рывками.

Рафаэль приблизил своё лицо к моему, и я почувствовала его горячее, зловещее дыхание, от которого меня передёрнуло.

Вдруг я услышала своё имя. Громкий, наполненный отчаянием крик, пробивший завывание ветра. Альберто. Я замерла, и Рафаэль на мгновение обернулся, видимо, не веря своим глазам. Альберто стоял, будто явился из самой тьмы, и он шёл к нам, медленно, сдержанно, как пантера, готовая к прыжку.

Рафаэль стиснул меня ещё крепче, хватая за руку и таща ближе к краю.

– Отпусти, ублюдок. Давай, отпусти. Ведь я все равно пристрелю тебя, когда ты ее столкнешь. Ты тоже сдохнешь. Смотри…ты отпускаешь ее, а я кладу пистолет, и мы сразимся с тобой. Ты и я. По-честному. Без оружия. А она уйдет. Выбирай или сдохнуть или выиграть!

– Ты её не получишь, – прошипел он, глядя на Альберто, как зверь, загнанный в угол, – никогда. Я убью тебя!

– Так сделай это!

Рафаэль отпустил меня в ту секунду, когда Альберто положил пистолет. А потом он бросился на Рафаэля с яростным криком, и началась борьба, отчаянная, дикая, смертельная. Они сцепились, как два зверя, удары раздавались гулко, мерзко. Кулаки ломали кости. Альберто, казалось, не чувствовал ни боли, ни усталости, его глаза горели. Несколько раз Рафаэль бил его прямо в рану, но Альберто держался и наносил ответные удары.

Но в один миг всё изменилось. Слишком быстро. Рафаэль, пошатнувшись, сделал неверный шаг и сорвался с края, но успел потянуть Альберто за собой. Всё это произошло за считаные секунды. Раздался дикий крик и глухой удар о воду. Альберто инстинктивно схватился за скалу, его пальцы отчаянно вцепились в выступ, а его ноги зависли над пропастью. Я бросилась вперёд, руки дрожали, когда я ухватила его за кисть, чувствуя, как его вес тянет меня вниз. Камень под ногами предательски поскрипывал, пальцы сводило от напряжения, но я не собиралась отпускать. Схватилась за ветку молодого дерева, но его начало вырывать с корнями.

– Анжелика, – он произнёс это хрипло, умоляюще. – Ты не выдержишь. Отпусти меня. Давай, девочка…давай.

Я цеплялась, как могла, глядя ему прямо в глаза.

– Нет, – выдохнула я, чувствуя, как слёзы жгут горло. – Мы вместе, навсегда. Пусть всё рухнет, но я не отпущу тебя.

– Анжелика, отпусти, – голос Альберто казалось был спокойным, но в нем слышалась вся боль и отчаяние. – Ты должна… Ты должна жить, слышишь? Даже если без меня. Должна жить…Я люблю тебя. Мне плевать, что ты моя сестра. Я люблю тебя как мою женщину, слышишь, как мою женщину.

Его пальцы соскальзывали из моей руки, и каждый миг отодвигал его от меня всё дальше, но я сжала его крепче, будто могла удержать, удержать силой воли, упрямством, всей той любовью, которая бурлила внутри меня.

– Нет, не сестра…не сестра…Изабелла не моя мать…но это не важно, не важно. Я бы любила тебя все равно, я бы любила тебя, Альберто, Чезаре, Странник…любила бы…– прошептала я, глядя ему в глаза. – Я не оставлю тебя. Я лучше умру чем проживу жизнь, где тебя нет, понимаешь? Я и ты…я вся твоя, в тебе, а ты во мне. Нет жизни без тебя…нет…нет жизни.

– Анжелика… – он закрыл глаза, и по лицу скользнула тень смирения и горечи. – Ты сильнее…сильнее меня. Ты… должна… Отпусти, ради всего святого!

Я почувствовала, как ветка, за которую держалась, скользнула в ладони, и услышала его хриплый выдох. Он пытался высвободить руку, дать мне шанс, шанс спастись.

– Нет, Альберто, – я смотрела на него, и мои слова звучали как клятва, как наш последний обет. – Я сама выбрала этот путь, с тобой. Пусть смерть нас обвенчает. Я хочу принадлежать только тебе.

Ветер обжигал лицо, над нами только мрак, а внизу – бездна. Я ослабила руку, ощущая, как он всё ещё смотрит на меня, как блестят слезами его голубые глаза, пронзительные как само нео, мое небо…

– Вместе, – прошептала я, и отпустила ветку.

Его лицо исказилось, он посмотрел на меня с отчаянием и любовью, такой яркой, такой ослепительной, что казалось, я сойду с ума от счастья.

Последний миг. Я взглянула в его глаза, и мы разом отпустили всё – страх, горечь, сожаления. Мы просто рухнули вниз, уносимые ревущим ветром и криками моря, в грохочущую тьму.

Эпилог

Три года спустя…

Три долгих, тягучих, обескураживающих года прошли с того самого страшного дня. Особняк погрузился в атмосферу почти невыносимого молчания, каждый угол казался чужим, пустым, будто вместе с детьми исчезла сама жизнь этого дома. Изабелла не надевала траур – она отказалась от этой черной символики, уверенная, что дети вернутся, что время вернет ей потерянное. Они выплыл, выжили. Они не могли умереть. Она не могла потерять их всех. Каждый вечер, будто в последний, она шептала молитвы, прося у судьбы одного – увидеть их снова, обнять, заглянуть в их глаза и узнать, что всё это было не более чем кошмаром.

Всё это время Лоретти был рядом. Он наблюдал, как её некогда ясные глаза постепенно тускнели, но никогда – никогда – не теряли искру надежды. И вместе с ней он ждал. Он предложил ей выйти за него, обещал защиту и поддержку, но она отклонила предложение, благодарно коснувшись его руки и тихо сказала:

– Я не смогу жить по-новому, Джузеппе. Пока не узнаю, что произошло с моими детьми. Их тела не нашли…а значит я буду ждать.

Однажды в конце жаркого дня он предложил ей отправиться на маленький остров – место, где они могли бы найти хотя бы временное спокойствие. Остров располагался вдали от шумных городов, там было тихо, тепло, вдоль берега шумели волны, а белоснежный песок простирался до самой кромки бирюзовой воды. Она долго не соглашалась, уверяя, что не нуждается ни в каком отдыхе, но он настоял, и, наконец, Изабелла дала слабое согласие, лишь бы в очередной раз не нарушить его надежду увидеть её улыбку. На частном самолёте они направились к уединённому месту, и уже через несколько часов оказались на берегу, где морской воздух смешивался с запахом экзотических растений.

Изабелла словно не видела этой красоты. Она стояла на пляже, устремив взгляд вдаль, туда, где море и небо соединялись в бескрайнем просторе. Её сердце и мысли были в другом месте, в другом времени. Она не слышала ни шума моря, ни шелеста деревьев, и только ветер тихо трогал её лицо. «Ты их забрало…верни мне их…я искупила свою вину и буду искуплять снова и снова».

Солнце постепенно садилось за горизонт, и последние лучи касались воды, рассыпая золотистые блики, когда до неё донёсся едва слышный, но такой знакомый, родной шёпот:

– Мама...

Изабелла замерла, не осмеливаясь поверить, что это был не обман её измученного разума. Что она действительно слышит голос Анжелики. Но что-то заставило её повернуться – может быть, чистая интуиция, а может, мать, вопреки всему, всегда слышит голос своего ребёнка.

Она обернулась и не могла поверить своим глазам. Перед ней стоял Альберто – её сын, которого она потеряла три года назад. Печаль в его глазах смешивалась с нежностью. Изабелла закрыла рот руками, чтобы не закричать, чтобы не испугать этот сон.

– Альберто… – её голос звучал как молитвы, она медленно двинулась к нему, её ноги, казалось, не слушались.

Но рядом с Альберто стояла ещё одна фигура. Анжелика. С округлившимся животом, она держалась за руку Альберто, а в её глазах светилось тихое счастье. Анжелика улыбалась – той самой светлой, чистой улыбкой, которую Изабелла не видела с тех пор, как её девочка повзрослела.

Слёзы хлынули из глаз Изабеллы, она пыталась сделать шаг, но её колени подогнулись, она упала, но руки её были вытянуты вперёд, словно она пыталась удержать их обоих. Альберто и Анжелика бросились к ней, поддержали, и Изабелла вцепилась в них, крепко, как будто они могли исчезнуть она захлебывалась в истерике, трясялась.

– Вы… живы, – прошептала она сквозь слёзы. – Мои дети… вы живы…

Она целовала их лица, не замечая, что уже не видит от слёз. Только ощущение тепла, их дыхания, их рук, обвивших её плечи, давало ей понять, что всё это было реальностью, а не видением.

Вдруг Изабелла заметила, что из-за ноги Альберто выглядывает маленькая девочка. Она была светловолосой, кудрявой, и её серьёзные, немного растерянные глаза были устремлены на Изабеллу. Девочка, увидев, что на неё обратили внимание, чуть робко шагнула вперёд.

– Меня зовут Лита, – произнесла она тонким, но решительным голоском и, будто собравшись с духом, протянула руку Изабелле.

Изабелла опустилась на колени, осторожно приняла маленькую руку Риты в свою, и слёзы радости вновь побежали по её щекам. Она чувствовала – в этой маленькой девочке, её внучке, была частичка Анжелики, частичка Альберто, частичка неё самой, и частичка Риты…она не могла поверить, что держит в руках их будущее, их продолжение. Лоретти стоял в нескольких шагах, он тихо наблюдал за тем, как его семья вновь воссоединилась, как счастье вновь зажглось в глазах Изабеллы. Он ждал этого момента так же долго, как она. Пока готовил документы, стирал архивы, чистил сайты, менял фотографии, подкупал, шантажировал, выгрызал этих обоих у закона и у судьбы. Выгрызал, чтобы они снова могли нормально жить. Альберто все еще не называл его отцом, а только Джузеппе, но его глаза больше не горели ненавистью. И этого пока было достаточно. А вот Изабеллу он матерью назвал. Чтож у женщин всегда есть преимущество. Перед ними трудно устоять.

Изабелла обняла детей, крепко прижимая к себе, и её сердце вновь наполнилось любовью. Рита тихонько прошептала:

– А почему ты плачешь?

– Это слёзы счастья, дорогая, – ответила Изабелла, чуть дрожащим голосом. – Это слёзы счастья.

Вечернее солнце мягко освещало их лица, и Изабелла знала, что её молитвы были услышаны. Море вернуло ей то, что хотело отнять.

***

Сан-Лоренцо окутывал густой туман, как только ночь опускалась на город, и в этом молчаливом, призрачном мраке появлялась она – всадница на чёрном коне. Поговаривали, что её силуэт иногда можно увидеть на окраине города, где её белое платье, развевается на холодном ночном ветру. Долгие годы слухи о ней терзали жителей, ведь те, кто видел её, вспоминали лишь пронзительный, мертвый взгляд. Ее глаза, которые искали – или проклинали – тех, кто остался среди живых.

Её появление всегда начиналось с леденящей тишины. Длинная тень всадницы скользила вдоль тёмных улиц, не издавая ни единого звука, но оставляя за собой тяжёлый, давящий страх. Крестьяне, которые возвращались поздно домой, старались избегать открытых дорог, знающие всегда обходили кладбищенский сад стороной, ведь никто не хотел быть свидетелем её появления. Призрачная всадница с пустыми глазами появлялась внезапно – и исчезала так же быстро, но её образ, её ледяное молчание, оставались в воздухе…

Старожилы помнили, что не только сама всадница была пугающей, но и её чёрный конь, чья шкура словно отражала густой мрак ночи. Этот призрачный зверь, как и его наездница, казался пришельцем из потустороннего мира, и каждый его шаг отзывался гулким эхом в сердцах тех, кто пытался сбежать от встречи с ним. Когда чёрный конь проходил по пустым улочкам, за ним следовала стая ворон, низко кружащихся в небе и каркающих, словно требуя возмездия. Люди в городе знали: если ночью вам встретится это видение, если послышится топот копыт – не поднимайте глаз. Не двигайтесь. Просто замрите и позвольте её мрачной тени проскользнуть мимо.

1.11.2024

бонусы можно найти здесь

https:// /shrt/Vius