Текст книги "Джокер"
Автор книги: Ульяна Соболева
Соавторы: Вероника Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
– А теперь трахни себя, Харли. Пальцами. Грубо и жёстко. Не жалея. Так, как оттрахал бы тебя я, склонившись к твоему лицу и жадно забирая твое дыхание.
Я перечитывала снова и снова... потому что удовольствие не исчезало... Оно становилось неуправляемым с каждым его словом. Вот с этим наглым "трахни себя"... слишком откровенно. Слышу собственное учащенное дыхание, погружая в себя пальцы и сильнее сжимая сосок, повторяя снова и снова.
«Трахни себя»...меня заклинило на этом слове. И я делаю это... я делаю это яростно и быстро, потому что впервые ОНО не уходит. НИКУДА. Оно во мне, и с каждым толчком я понимаю, что уже достигла какой-то точки невозврата... и читаю его слова, застыв взглядом на мониторе. Затуманенным, пьяным взглядом…под резкие движения собственных пальцев. Я уже не могу остановиться.
– Еще... скажи мне это еще раз, пожалуйста.
Это пишется само…как жалобный стон опытному любовнику.
– Еще быстрее, Харли. Добавь третий палец. Еще сильнее. Я хочу, чтобы ты закричала. Хочу увидеть твои слезы, когда ты кончишь. Кричи, Харли. Кричи для меня. СЕЙЧАС.
Как удар хлыста. Я даже услышала свист адреналина в барабанных перепонках, потому что меня выгнуло дугой. Неожиданно. Резко. До боли в суставах и мышцах, и пронзило наслаждением с такой остротой, что я громко застонала, сжимая коленями руку и чувствуя сокращения собственной плоти вокруг пальцев.
По щекам покатились слезы от слишком сильных и острых ощущений. Но я так и смотрела на монитор... ошарашенная. Тяжело и шумно дыша.
Не зная, что ему сейчас ответить, взмокшая и растерянная. С горящими от стыда щеками. Мой первый в жизни оргазм... и вот так. В переписке... в чужой. С ЕЕ любовником. С любовником мертвой Харли, которого я у нее украла… вместе с этой маской. Но тело все еще вздрагивало и сокращалось до тянущей боли внизу живота… с легкими стонами и пьяной истомой, от которой дрожат колени.
– Мне нравится твое молчание, Харли. Оно не лжет. Я напишу тебе утром, крошка}.
5 ГЛАВА. Джокер
– Вы должны подписать здесь и здесь. Без вашего разрешения мы не можем начать поставки товара.
Я посмотрела на Джо, моего консультанта-секретаря и скептически поджала губы.
– Я подпишу только после того, как мне предоставят полный отчет. Полный, Джо.
– Но Николас...
Я постучала костяшками пальцев по столу, раздражаясь.
– Мне наплевать, как вы работали раньше. Сейчас я правлю кланом, и я решаю, каким образом мне вести бизнес с моими партнерами. Бумаги об отчетности мне на стол. Ты свободен, Джо.
– Я просто хотел сказать, что господин Мокану уже давно лично проверил поставщика. Так как он проверяет…несколько секунд он отвел взгляд.
– Я в этом не сомневаюсь, но проверю еще раз. Господин Мокану больше не ваш босс. Теперь я решаю, как вы будете дышать, смотреть, двигаться и говорить, я так же могу решить, что вам больше совершенно не нужно делать ничего из вышеперечисленного, и в таком случае от вас останется горстка пепла.
Он сглотнул, и я увидела, как дернулся его кадык, а над верхней губой появились капельки пота. В воздухе витал запах страха…и мне он нравился. Да, с некоторых пор он начал мне нравится, иногда это пугало.
Опустила голову, рассматривая на экране ноутбука особняки в пригороде. Вчера я купила новый дом. Просторный, уютный, очень светлый. С утра слуги уже перевезли в него все вещи.
– Госпожа?
С раздражением посмотрела на секретаря.
– Вы еще здесь?
– Полчаса назад пришли бумаги о продаже вашего дома. Сделка состоялась. Через неделю въедут новые владельцы.
Я кивнула и снова перевела взгляд на экран.
– Отличная работа, Джо. Очень быстро.
Он не должен увидеть, как задрожали мои руки, и слышать, как несколько раз замерло сердце. Когда дверь за ним тихо закрылась, я захлопнула крышку ноутбука и уронила голову на руки, зарываясь пальцами в волосы. Вот и разорвана последняя ниточка с прошлым. С Ником.
Я ведь почти не думаю о нём. Почти. Нет, не потому что время лечит, а, скорее, потому что в этом нет смысла. Иногда приходят такие моменты, когда боль, выпитая до дна, притупляется, но она живет внутри тебя, даже дышит, и я знаю о ее существовании. Просто я ее больше не боюсь. Потому что мы с ней единое целое. Так человек смиряется с неизлечимой болезнью и учится с ней жить, подстраиваться под нее. Я научилась жить с болью.
Сколько времени прошло, как мы стали чужими и больше не виделись? Я потеряла ему счет. Вначале дни тянулись бесконечно, потом они переросли в месяцы, а дальше я перестала смотреть на календарь. Сейчас я жила совсем
другой жизнью. Я изменилась, все во мне стало другим, иногда казалось, что это и не я вовсе. О Нике я больше не слышала ничего. Возможно, если бы я захотела, я могла бы узнать, куда он уехал, где он сейчас, но я не хотела. Зачем лишний раз кормить мою боль, чтоб она подняла голову и начала сжирать меня? Кроме того, я могла узнать то, чего знать не хотела бы.
Жирная точка была давно поставлена, и я больше не собиралась превращать ее в многоточие. Я занималась делами Братства. Хотя мой бывший муж и передал правление отцу, я настояла, что справлюсь сама. И я справилась, полностью контролируя как торговлю, так и своих подчиненных. Поначалу это было непросто. Сверхсложно. Я не понимала ровным счетом ничего. Я злилась, рвала бумаги, выгоняла своих помощников за дверь, консультанты в моем присутствии бледнели. Сама от себя не ожидала такой агрессии, но я хотела понимать, чем живет мой клан. Его Европейское ответвление. Со временем я разобралась, лично встречалась с партнерами, изучала эти чертовые договора, схемы, законы. Бывало, посреди ночи звонила отцу, и мы разбирались вместе. Через несколько месяцев я могла с легкостью вести все дела, которые вел Ник.
Но у меня была цель. Иная. И я не хотела, чтобы хоть кто-то узнал о ней раньше времени. Я собиралась сделать то, что до меня не смог никто. Для этого мне требовалось время и полное понимание всего, что происходит в Братстве, всей политики, всей изнанки и подноготной этого мира. Возможно, именно это давало мне много сил жить дальше.
Только иногда, по вечерам, когда я оставалась одна в своем новом просторном офисе и смотрела на ночные улицы Лондона, ловила себя на мысли, что опять его вспоминаю, смиренно выпуская боль на волю. Как сейчас, когда продала НАШ дом. Последнее, что оставалось нашим общим прошлым, кроме детей. Порвала тоненькую ниточку с ним...я надеялась, что порвала. Это как самая жестокая, затяжная ампутация без наркоза, когда даже после прошедшего времени все еще болят старые шрамы. Дико болят. Невыносимо.
И сейчас она не заставила себя ждать. Проклятая агония. Вырвалась наружу, пожирая, изматывая. Я позволила. Давай, терзай меня, сегодня я беззащитна. Сегодня можно. Я налила себе в бокал мартини и посмотрела в окно. Ведь та Марианна умерла. Сегодня я похоронила все, что от нее оставалось...у меня траур. Тронула щеку и отняла руку...слезы. Все же я плачу.
Этой ночью я позволю той Марианне снова метаться в агонии, выть от боли, ломать ногти, кусать губы до крови. В последний раз. А утром... утром я буду смотреть, как мои дети осматривают новый дом, как в него завозят наши вещи, буду улыбаться им и махать рукой из окна. Возможно, еще будут такие моменты, когда я снова стану прежней Марианной, только теперь ее больше никто не увидит. Никто не узнает, что она все еще жива, еще плачет о нем... нет, не вслух, плачет в душе, когда на лице надменная улыбка, а в глазах триумфальный блеск Княгини Европейского клана, перед которой трепещут, целуют руки, боятся сказать лишнее слово. Я сыграла по ней реквием, и каждый день слышу его последние аккорды.
Больше нет Марианны Мокану – она умерла. Есть Марианна Воронова, и она поставила перед собой цель, ради которой пойдет по трупам и по головам.
6 ГЛАВА. Джокер и Дмитрий
Я летел в самолёте, периодически с раздражением поглядывая на часы. Уже совсем скоро, через какие-то полтора часа я, наконец, увижу свою девочку. Марианна. Как же я соскучился по ней. Мы не виделись долгие шесть дней. Грёбаные шесть дней, которые я провёл во Франкфурте на переговорах с немцами по поставке нефтепродуктов. Обсуждения были слишком длительными и утомительными. Настораживало то, что большинство наших контрагентов заартачились, когда пришло время подписывать дополнительные соглашения к контрактам. Одни выдвигали свои условия, совершенно неприемлемые для нас, а другие начинали требовать уменьшения стоимости товаров, тонко намекая, что у них имеется возможность обратиться к другим поставщикам. Никаких сомнений не было, речь шла об Альберте Эйбеле. Чёртов ублюдок что-то затевал, но что? Один из особо болтливых партнёров шепнул сегодня, что немецкий выродок решил баллотироваться на приближающихся выборах. Он отлично понимал, кому пытается перейти дорогу. И не думаю, что он настолько глуп, чтобы не осознавать возможных последствий своих действий. В районе груди постепенно разливалось хорошо знакомое мне чувство. Липкое. Неприятное.
Смутное ожидание беды. Оно прокралось туда незаметно и исчезло практически сразу. Но, тем не менее, успело оставить после себя мерзкие следы. На данный момент никаких шансов обойти Влада у Эйбеля не было, и быть не могло, но что-то подсказывало: всё не так просто. Скорее всего, за спиной главы Северного клана стоят очень важные персоны, позволяющие ему вести подобную игру или даже использующие немца в собственных планах. Но кто бы это мог быть? Слишком много неизвестных для одной простой задачи. Если только эта задача на самом деле не из разряда сверхсложных. Надо будет сразу же созвониться с Владом и попытаться решить её вместе. Хотя… нет. Влад подождёт. Как и Эйбель. Как и всё чёртово Братство.
Я слишком истосковался по своей женщине, чтобы сломя голову нестись куда-либо, кроме её объятий. Представил, как обниму, и в висках зашумело. Прижму к себе и поцелую, кусая губы, причиняя боль, заставляя стонать и выгибаться навстречу мои жадным рукам и языку. Никакой нежности. Слишком долго я бы без неё. Проклятье! В паху требовательно заныло. А ведь ещё предстоит поездка в этот благотворительный фонд. Перед посадкой на самолёт Марианна позвонила и сообщила, что едет на работу. Сегодня выступает Диана со своей труппой, а организатором мероприятия выступит фонд моей жены. Все собранные деньги должны пойти на помощь детским домам. Пока ехал с бешеной скоростью в офис к Марианне, поступил звонок от Влада. Не стал отвечать, зная, что тот потребует личной встречи. Слишком важным был для нас этот контракт. Кроме того, Влад, наверняка, захочет узнать моё мнение о сложившейся ситуации. Но именно сейчас я не мог ему помочь удовлетворить любопытство. Мои мысли были слишком далеки от интересующей его области. Доехал до офиса и выскочил из машины, оставив её на парковке. Прошёл мимо охраны, кивнув головой бравым ребятам за стойкой.
Вот она. Дверь в её кабинет. По телу прошла дрожь предвкушения. Марианна не знала, что я прилечу сегодня. Она ждала меня завтра ночью. Маленький сюрприз, который я хотел устроить для нас двоих. Открыл дверь и вошёл внутрь, отыскав взглядом жену. Она стояла спиной ко мне и разговаривала по телефону. Услышав шум, обернулась, и её глаза расширились, а на губах расцвела радостная улыбка. Я остановился и резко втянул в себя воздух. Стройные бёдра обтянуты узкой чёрной юбкой, полная грудь хаотично вздымается под полупрозрачной блузкой, роскошные волосы каштановым водопадом ниспадают на спину. Наверное, я никогда не привыкну к её невероятной красоте. Настолько идеальной, что иногда даже глазам больно.
Марианна быстро попрощалась и отключила телефон.
– Ник, – сделала пару шагов вперёд и в нерешительности остановилась, – ты вернулся? Ты вернулся, Ник! – она кинулась в мои раскрытые объятия, а затем отстранилась. – Ты же сказал, что приедешь только завтра.
Я усмехнулся и притянул её обратно к себе, вдыхая запах волос.
– Сказал, Марианна. Если хочешь, – провёл рукой по щеке, – я могу уехать и приехать в назначенное время. Хочешь?
Она недовольно поморщилась и бросила на меня сердитый взгляд:
– Я изголодалась по тебе, а ты бессовестно меня дразнишь. Мысли о тебе сводили меня с ума всю неделю.
– Нет, малыш, я не дразню, – я склонился над её лицом так низко, что между нашими губами осталось расстояние в миллиметр, – я всего лишь проверяю, насколько сильно ты хотела меня всю эту неделю.
Она судорожно вздохнула и еле слышно выдохнула:
– Безумно.
Провёл языком по её губам и шёпотом произнёс:
– Слова ничего не значат, Марианна. Они пусты. Покажи мне, насколько ты «изголодалась» по мне. Заставь поверить, малыш.
Она сделала медленный вдох и начала осторожно расстегивать мою рубашку, касаясь кончиками пальцев обнаженной груди, посылая по всему телу искры удовольствия. Низ живота опалило жаром, а ведь это пока ещё вполне невинные прикосновения. От нетерпения и желания большего свело скулы.
– Я покажу... сегодня я тебя сведу с ума, – она облизала губы кончиком языка и взялась за кожаный ремень, не отрывая взгляда от моего лица.
Дерзкая девчонка! Надеется обыграть меня в моей же игре. Нет, милая, сегодня мы играем по моим правилам. Впрочем, как и всегда. Я перехватил её запястье и резко привлёк к себе. Посмотрел в затуманенные сиреневые глаза:
– Нет, малыш, так не пойдёт. Это слишком просто для тебя. Я желаю, чтобы ты озвучивала каждое своё действие.
Чуть с ума не сошёл, услышав, как быстро забилось её сердце. Хочет меня и нервничает, потому что не знает, чего в этот раз захочу я. Охрипшим голосом приказал:
– Я хочу, чтобы ты сначала произносила, что хочешь сделать со мной, а потом делала.
И, чтобы поощрить и раздразнить, я с силой её поцеловал, прикусив верхнюю губу. Твою мать! Наверное, я никогда не привыкну к опьяняющему вкусу крови моей женщины. Она застонала, притянув меня к себе за ремень. Зализав ранку, оттолкнул её от себя:
– Я жду!
Марианна вдёрнула подбородок и тихо, невыносимо томно, прошептала:
– Я стану перед тобой на колени и буду ласкать тебя, пока ты не прикажешь остановиться.
Проклятье! Кровь забурлила в венах и помчалась вниз. Яйца сжались. А член в брюках моментально затвердел. Хрипло прошептал:
– Как? Как ты будешь ласкать меня, Марианна?
Она опустилась передо мной на колени и посмотрела мне в глаза. Такая нежная, прекрасная, с лицом невинного ангела. Но то, что собирался сейчас делать этот чистый и непорочный ангел, было настолько греховно и возбуждающе, что у меня самого колени подгибались.
– Я возьму ЕГО в руки и осторожно оближу... вот так, – она неуверенно расстегнула ширинку, внутренне готовая, что я остановлю её. Она сомневается, не зная, что от меня ожидать. Зная, что я люблю контролировать ситуацию. А, точнее, что я не могу не делать этого. Но сегодня нас ждало кое-что другое. Она сжала горячими пальцами возбужденный член, и я выругался сквозь зубы. Вцепился в край стола, удерживая себя от бешеного желания схватить за волосы и грубо овладеть её ртом. Моя девочка... Движения медленные, осторожные.... Она с нежностью лизнула головку и сразу же взяла её в рот...Охренеть...Член непроизвольно дёрнулся, и я сжал шелковистые волосы в кулак....Всё верно, милая...Именно так...Она прикрыла глаза от блаженства...
Нет, моя хорошая, не смей! Оттянул её голову за волосы, и она меня поняла – открыла помутневшие глаза и продолжала ласкать ртом, уже неотрывно глядя на меня. Марианна ускорила темп, и я начал терять теряю контроль над собой. Детка, что же ты творишь со мной?
–Дьявол! – выдохнул я. Отстранившись, приподнял её за плечи и посмотрел в лицо. Она раскраснелась. В глазах неуправляемое желание. Дыхание частое, рваное.
– Дальше, Марианна? – Чёрт, голос охрип – Что ты сделаешь дальше?
Она жалобно всхлипнула, прикрыв глаза:
– Возьми меня, пожалуйста. Я изголодалась. Я хочу тебя... безумно. Ниииик, – посмотрела на меня и потянулась за поцелуем. Я остановил её на полпути, приложив палец к её губам, и Марианна очень медленно втянула его в рот...
– Малыш, – я схватил её за подбородок и приподнял бледное лицо. Пылающий взгляд сиреневых глаз запустил уже тысячный круг крови по венам. Тело била мелкая дрожь дикого желания, которая передавалась и ей. – Малыш, как ты хочешь, чтобы я тебя взял? Расскажи мне!
Она попятилась назад, к столу и призывно прогнулась, бросив на меня дерзкий взгляд.
– Быстро и жестко. Сейчас. Не могу и не хочу больше ждать.
Твою мать! Сердце застучало как бешенное. Даже если бы она сейчас стояла абсолютно голая, это бы не завело меня так, как эти слова. У меня моментально снесло крышу. Стоило немалых сил не поддаться провокации. Преодолев расстояние между нами, я дотронулся рукой до её возбуждённых сосков...Какие тугие...Жаждущие...Умоляющие ласкать их, взять в рот. Я судорожно сглотнул и, наклонив голову, втянул сосок через ткань блузки. Она прерывисто вздохнула, и я поднял голову:
–Ты, уверена, моя девочка? Уверена, что не хочешь, – я уделил внимание другому соску, лизнув его, – чтобы я сначала безумно долго ласкал твоё тело…
Она громко застонала от моих слов и попыталась притянуть мою голову к груди, теряя над собой контроль. Я отрицательно покачал головой и продолжил, подняв руку и одними кончиками пальцев касаясь её шеи:
– Уверена, что не хочешь, чтобы я сначала ласкал тебя там, внизу, языком? Не хочешь, чтобы взял тебя сначала пальцами и ртом? – Марианна всхлипнула в предвкушении.
И именно в этот момент открылась дверь кабинета, и вошёл какой-то холёный хлыщ с дюжиной папок в руках, парочку из которых он выронил от неожиданности. Он остановился в нерешительности на пороге, пытаясь отвести взгляд и что-то сказать.
– Убирайся, если хочешь жить, – прорычал на недоумка. Он попятился и проворно выскочил за дверь. Развернулся к любимой и увидел, что Марианна уже соскочила со стола и лихорадочно приводит себя в порядок.
– Боже, Ник, с тобой я забываю обо всём. Через пять минут у нас совещание…– она умоляюще схватила меня за руку. – Любимый, я не могу не присутствовать на нём. А после, – она сглотнула, видимо, увидев, как заходили у меня желваки, – после… мы продолжим.
Медленно втянул воздух, стараясь успокоиться и унять дикое возбуждение, как снова зазвонил сотовый. На этот раз звонивший вознамерился не сбрасывать до последнего. И поэтому, кинув на Марианну предупреждающий взгляд, вышел из кабинета, попутно отвечая Серафиму. Он сообщил, что Владу удалось договориться с нашими зарубежными партнёрами о подписании договора поставок на наших условиях. Вот только они назначили встречу в одном из ресторанов, и мы должны быть там уже через час. Разочарование затопило с головой. Никак не мог отделаться от мысли, что зайди тот парень позже на пятнадцать минут…Уверен, Марианне хватило бы и одного прикосновения, чтобы забиться в экстазе в моих руках. Да что там прикосновение, она вздрагивала от каждого моего слова так, будто я не слова произносил, а долбился в её тело... Каждая буква – толчок...Я еле сдерживался. Кто бы знал, чего мне стоило не разложить её на этом столе немедленно и отыметь. Да, именно отыметь: не ласкать, не любить, а грубо и грязно оттрахать...
Вот только мне помешали, и боль от неутолённого желания не отпускала на протяжении всего вечера. В паху невыносимо болело, десны жгло от дикого желания разрядки. Окружающая обстановка ни капли не снизила потребность в сексе. Томная музыка, сексуальные официантки, правда, не в пошлых нарядах, а в одежде буквально на грани приличий. Осторожно заигрывающие, но не вызывавшие у меня никакого интереса. И это всё ради того, чтобы после получасового ожидания долбаные французы позвонили и предупредили, что не могут приехать... У них какие-то проблемы, мать их, и они дико извиняются, но явиться не могут! Не знаю, благодаря чему Серафим остался в живых. Наверное, тому, что мне намного важнее было добраться до жены, чем прикончить его... а заодно и Влада с французскими партнёрами…
Когда уходил, взглядом дал Марианне знать, чтобы она дождалась меня. И я был более чем уверен, что она меня поняла. Однако охрана любезно сообщила, что госпожа Мокану уже уехала домой. Я гнал машину на бешеной скорости, в своих мыслях уже дважды заставил Марианну биться в оргазме и теперь яростно проникал в горячее податливое тело. Служанка открыла дверь и отшатнулась в страхе, увидев моё лицо. Я усмехнулся. Не спорю, в возбуждённом состоянии я страшен. Когда проходил мимо зеркала, метнул в него взгляд и понял, насколько прав – бледное лицо, горящие глаза, сетка едва проступающих багровых вен и крепко стиснутые зубы. Зрелище не для слабонервных. Марианны не оказалось ни в спальне, ни в детских, ни в кабинете. Я нахмурился, меня не было самое большее два часа. Куда она успела уехать? Увидел белый лист бумаги на столе. Это была записка, в которой Марианна сообщала о поездке в оперу! Значит, всё это время, пока я страдал от неутолённого желания, моя жена спокойно наслаждалась оперными ариями в компании подруг. В порыве злости схватился за телефон, готовый наорать на неё и потребовать немедленно приехать. Но затем решил, что намного лучше будет самому поехать к ней. Остановившись возле зеркала ухмыльнулся:
– Ник, старина, ты так давно в опере не был. Пора тебе уже приобщиться к культурным развлечениям...
Я как оголтелый мчался на машине к зданию оперы, когда пришло сообщение от Марианны, что она уже у Вольских в их Лондонских апартаментах, снятых на сезон гастролей по Англии.
–Проклятье! –ударил по рулю и резко нажал на тормоз. Я–то уже предвкушал, как буду брать Марианну под арию очередного героя–любовника. Первый и последний раз, когда я был в опере, всё моё внимание было отдано молоденькой вампирше, которая жадно ласкала меня ртом во время всего действия...Даже не помню ни имени её, ни лица. Помню только, как зашкаливал адреналин в крови от осознания, что мы делали это практически на публике. С тех пор прошло около ста пятидесяти лет...И настало время обновить мои воспоминания.
Я завёл машину и резко дёрнулся с места. Подъехав к зданию, подошёл к кассе и взял два билета в ВИП–ложу на ближайшую постановку. Когда кассир произнесла название, я рассмеялся. Моцарт «Дон Жуан». Как символично, вашу мать!
Войдя в дом Мстислава, поморщился: слишком много людей. И половина из них, видимо, из труппы Дианы. Заметил мельком, как Мстислав с яростью смотрит на Диану, разговаривающую с Мистером УНИСЕКС. Было бы время, объяснил бы другу, что с таким же успехом он может ревновать Диану к женщине. Но времени у меня не было. От осознания, что я сейчас увижу свою девочку, кровь забурлила и сердце забилось с бешеной силой. Отчаянно пытался разглядеть её среди разряженной толпы, но тщетно.
Поймал на себе жадные взгляды присутствовавших самок...Именно самок, потому что улыбки, которыми они одаривали меня, иначе как похотью в неприкрытом виде не назовёшь. Когда–то это заводило меня. Это обещание в их глазах. Чувство власти над толпами женщин. Теперь кажется, что с тех пор прошли тысячелетия. Больше ни одна из них не заводила меня так, как та, которую я сейчас искал. Я предвкушал. Чувствовал себя охотником в погоне за самой ценной и самой неуловимой добычей. Я нашёл ее в зимнем саду. Среди сотен ароматов пышно цветущих кустов и деревьев знакомый запах опьянял больше всех, обещая море удовольствия. Она сидела на скамейке, разглядывая экран своего телефона. Ждёт сообщения от меня. Я непроизвольно сглотнул, увидев её наряд: белое слегка просвечивающее платье, которое открывало стройные точеные ноги. Представив, как она этими самыми ногами обхватывает мои бёдра, почувствовал напряжение в штанах и резко втянул в себя воздух. Марианна повернула голову в мою сторону, и её глаза распахнулись шире. Первой реакцией при виде меня была радость, но затем моё возбуждение передалось ей, и я увидел, как расширились её зрачки. Взгляд потемнел и это охренеть как завело меня. Я не мог больше ждать. Шагнул к ней и, взяв за руку, повел за собой. Как мы добрались до машины и выехали на дорогу, я плохо помнил и понимал. Как и не вспомнил совершенно о её пальто, оставленном у Изгоя. В голове билась одна–единственная мысль: Взять. Сейчас. Немедленно. Жестко. Заметил краем глаза, как Марианна положила ногу на ногу, и, едва не застонал вслух, увидев край кружевных чулок. Не поворачивая головы от дороги, я начал гладить её ногу пальцами...Очень бережно и нежно, хотя мне безумно, до лихорадки хотелось сжимать её ноги, оставить на нежной плоти следы от своих пальцев...Её реакция не заставила себя ждать. Она прикрыла глаза и закусила губу. Чёрт, девочка, только с ней мне приходится так напрягаться, чтобы удержать себя в руках. Я продолжал гладить её ноги и, когда она откинувшись на сидение, расслабилась, раздвинул их резким движение руки. Улыбнулся, услышав судорожный всхлип.
– Куда мы едем? – спросила она.
– Я искал тебя в опере, ты уехала. Я купил два билета VIP. Мы возвращаемся обратно. Я буду трахать тебя под классическую музыку, Марианна.
Она вцепилась в мою руку, которую я, продолжая поглаживать, поднимал всё выше.
– Я была на балете, а не на опере. – Она застонала. – Диана выступала.
А по мне хоть на выставке охотничьих собак, малыш. Она говорила что–то ещё, но я уже не слушал. Моя рука пробиралась всё выше, когда...Я выругался вслух. Она не надела трусики. Она была абсолютно голой под эти платьем. Горячей и влажной. Из груди вырвалось глухое рычание. Я отчётливо сознавал только одно: она провела столько времени в окружении мужиков, не надев нижнего белья. Ревность. Злость. Возбуждение. Дикое и необузданное. Такой коктейль эмоций захлестнул меня. Не знаю, что было бы дальше, если бы мы не подъехали к зданию. Я буквально тащил её за собой, так как идти она сама уже не могла...Чувствовал, что она возбуждена до предела. Ноги не держали её. И если бы я отпустил тонкую руку, она рухнула бы на мраморный пол. Да вот только ничто на свете не заставило бы меня отпустить её сейчас. Она была моей добычей в тот момент. Моей самой большой наградой. Марианна – тот самый джек–пот, который достался бездушному монстру.
Мы дошли до нашей ложи, и я посадил её в кресло. Она осмотрелась по сторонам, потихоньку приходя в себя. Нежно дотронулся до её шеи и резко повернул к себе, удерживая за затылок.
– Почему ты ушла из дома, зная в каком я был состоянии?
– Ник…Я не дал договорить, закрыв ей рот ладонью.
–Я хочу знать, какого чёрта, моя жена ушла из дома в платье на голое тело? Чего ты добивалась?
Она нежно улыбнулась и накрыла мою руку своей, а потом взяла мой палец в рот и жадно облизала, глядя в глаза. Меня бросило в жар. Схватил её за подбородок, требуя ответа.
– Я хотела свести тебя с ума, Ник. Ты же бросил меня голодную. Накажи, –снова обхватила палец губами, удерживая за запястье, – накажи...за то, что не дождалась, – она протянула руку и, схватив за ворот рубашки, рванула к себе, – накажи меня сейчас, черт тебя раздери, я с ума схожу уже несколько часов. Давай, возьми меня, Ник. Чего ты ждешь?
Чёёёёрт...Вот этого я точно не ожидал...Я же знаю свою маленькую скромную девочку...Она не из тех шлюх, которые любят заниматься сексом на публике...Она до сих пор смущается от некоторых моих приёмов в постели. Я думал, она попросит не соблазнять её на публике...Начнёт отбиваться от моих ласк. Но нет. Марианна всё–таки удивила меня. На секунду закрыл глаза, чтобы прийти в себя...Вдох–выдох...Вдох–выдох. Моё внимание привлекло жемчужное украшение на тонкой шее. Отпустил её подбородок и, удерживая взгляд Марианны, обхватил за шею рукой. Я поигрывал жемчужинами ожерелья, наблюдая, как она сглотнула слюну. Другую руку я положил на грудь и слегка сжал её.
– Нииик, пожа..– Я заткнул её рот поцелуем...Диким, неистовым поцелуем... И она отвечала мне столь же яростно. Твою ж...Она прикусила мне губу. До крови...И это возбудило меня ещё больше. Хотя я и думал, что дальше некуда...Мозг взорвался...Я резко поднялся и сел в кресло. Схватив Марианну за талию, посадил к себе на колени. Минорную музыку увертюры сменила достаточно живая, побуждая к более активным действиям. Марианна извивалась на мне, тёрлась об меня, пока я снимал с неё ожерелье...
– Проклятье, милая, подожди! – Ноль реакции. Она не владела сейчас собой, словно находилась в прострации.
– Не двигайся, малыш!
Она затихла, продолжая дрожать всем телом от предвкушения...
– Марианна, девочка, приоткрой рот, – даже не верится, что этот хрип и есть мой голос. Она посмотрела на меня и попыталась сконцентрировать на мне свой взгляд. Я чувствую по запаху, как она течёт для меня.
Именно сейчас отсутствие трусиков на ней мне было на руку...
–Ты сейчас откроешь рот, хорошая моя, и закроешь глаза. – прошептал ей. Она быстро кивнула и прикрыла глаза. Я положил ей в рот первую жемчужину ожерелья и её щёки вспыхнули...Да...Она отлично поняла, что я собираюсь делать. Она втягивала их в рот...Одну за другой. А я не мог отвести взгляда от её пухлых губ. Захватил пальцем последнюю жемчужину и медленно вытянул из её рта. Затем встал с кресла, удерживая одной рукой Марианну, и посадил её на своё место. Кресло было широкое, и она откинулась назад. Мне было наплевать, что вокруг люди...Тем более, что здесь царил полумрак... Я уже почти не слышал музыку. Сейчас никто и ничто не могли меня отвлечь от неё. Даже если бы вокруг всё горело, не заметил бы этого. Впрочем, как и она. Я встал на колени перед ней, и Марианна приподнялась, чтобы увидеть, что я сделаю. Когда я провёл ожерельем по её лепесткам, она снова откинулась назад и застонала, распахнув ноги еще шире. Её запах. Сводит с ума. Каждый раз, как первый. Потянул медленно ожерелье...Вверх и вниз…Вверх и вниз...Она задрожала…
–Тебе нравится, девочка? Нравится?
–Даааа,..– её трясёт словно в лихорадке. И эта дрожь передаётся мне.
Я наклонил голову и языком проследовал за жемчугом. Каждая жемчужина цепляла возбужденный бугорок между влажными лепестками, а вместе с движениями моего языка он твердел все сильнее и сильнее. Вверх и вниз…вместе с моим хриплым дыханием. Да, девочка, кончи для меня сейчас. Я хочу чувствовать, как ты кончаешь. Марианна схватила меня за волосы и ногами резко сжала мою голову. Её тело выгнулось дугой, стон был похож на рыдание. По моей спине градом катились капли холодного пота, я сам был на грани. Представил себе, как сладко сжимаются ее мышцы от судорог оргазма и у меня живот скрутило от нетерпения оказаться в ней. Войти до упора, в подрагивающее тело и излиться в нее немедленно. Она кончала...О, как она кончала...Жадно...Сильно...Я чувствовал спазмы её лона своими пальцами. Стиснул зубы до боли, а она билась в агонии наслаждения. Моя ладонь, прикрывающая ее рот увлажнилась...Плачет...Моя девочка плачет...
