Текст книги "Остерегайся 2. Возвращение (ЛП)"
Автор книги: Уильямс Шанора
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– Нет! – кричу, когда какой-то мужчина идет к задней двери моей машины и вытаскивает Эйдена. Тот плачет и зовет для меня. – Пожалуйста, нет! – Я кричу. – Он не имеет к этому никакого отношения! Отпусти его! – Слезы скользят по моим щекам. – Нет, мой сын! Пожалуйста!
Я изо всех сил стараюсь освободиться, но все, что я могу, это наблюдать, как ответственный за все происходящее, уходит с моим рыдающим сыном, будто даже не слышит меня. Я в темноте. Я не знаю, почему и от чего это происходит, но я тону в море тьмы.
Удушающем море черного.
Глава 23
Эйс
Blood On The Leaves – Kanye West
– Я ведь могу доверять тебе, верно? – я смотрю на Трента в темно-синем костюме, ведущего машину. Он утвердительно машет головой, его зеленые глаза широко раскрыты. Затем, моргая, он вздыхает.
Пробегая пальцами по своим пепельно-каштановым волосам, спрашивает:
– А ты как сам думаешь, босс?
– Я теперь сам не знаю, кому могу доверять. – Смотрю в пассажирское окно на нью-йоркских пешеходов, быстро переходящих улицу на зеленый свет. Из люков валит пар, воздух пропах хот-догами, пиццей и сигаретами. Как же я скучал по этому городу.
– Знаю, – говорит Трент. – Уверен, увидев меня, ты подумал, что я опасен.
Я не отвечаю, и он продолжает.
– Эйс, то, что у нас было с Кроу... это было реально. Я никогда не думал, что настанет день, когда все рухнет. Мы были сильными и слишком умными...
– Но кто-то оказался умнее нас. – Мое лицо застывает, когда я смотрю на мужчину. Тишина заполняет автомобиль и Трент отводит взгляд. – Я тебе доверяю.
Он удивленно смотрит на меня.
– Да?
Я киваю.
– Я нанял людей, чтобы они сражались за меня, и я доверял этим людям. Лишь Джон и Крейн стали моими просчетами. У Джона были на то причины, а вот Крейн... Очевидно, он работал на тех, у кого были большие планы. – Я кладу руку на плечо Трента. – Давай разгребём это дерьмо и покончим с адом в наших жизнях.
Он усмехается и кивает.
– Есть кое-что... – начинает он, и я взглядом говорю ему продолжать. – После того, как мы покончим с этим, я тоже пойду дальше. У меня теперь есть семья, жена. Дочь и сын. Четыре и шесть.
– Я слышал.
– И они нужны мне больше, чем Кроу.
– Знаю. И ты должен быть с ними.
– Когда это закончится, что ты будешь делать?
Сжав губы, я пристально всматриваюсь вперед. Я молчу, но он ждет мой ответ. Немного подумав, отвечаю:
– Я буду скучать по этому, но тоже пойду дальше. – Призрачная улыбка приземляется на мои губы. – Как и у тебя, у меня есть семья, которая нуждается во мне больше, чем Кроу. Если что-нибудь произойдет с ними из-за меня и моего выбора, я не знаю, что буду делать. – Трент расслабляется, откидываясь назад на своем месте. Я на него смотрю, и он усмехается, качая головой. – Что?
– Ничего, – смеется он. – Просто никогда не думал, что настанет день, когда Кроу влюбится, родит ребенка... Я думал, что ты всегда будешь одиноким.
Я хихикаю.
– Жизнь меняется. И она открыла мне глаза.
– О да, это я уже понял. Старый Кроу не выжидал бы Бейкер, а сразу убил ее.
Я киваю, глядя на малиновую Ауди за три машины от нас. Стелла Бейкер там. Сука. Она беззаботно ходит по улицам, а не забилась в какой-то угол подальше.
– Да, – вздыхаю, – многое изменилось. Кроме того, у меня большие планы для Стеллы. – Я смотрю на черный мешок у моих ног. – Действительно большие.
– Думаешь, она будет говорить?
– С тем, что у меня есть, будет.
***
Бейкер в своем офисе до десяти. На улице темно и ветрено. Мы сидели в машине около здания, примерно шесть часов. Я устал, раздражен, и у меня заканчивается терпение. Часть меня хочет бежать наверх, выбить чертову дверь, и вытянуть дамочку оттуда, но я знаю, что так нельзя. Это привлечет внимание, а я не могу позволить себе быть пойманным.
Трент спит, но, когда я вижу, что двери здания открываются и говорящая по телефону Стелла выходит с портфелем в руке, я толкаю Трента. Он удивленно смотрит на меня, но уловив, куда направлен мой взгляд, заводит машину.
Бейкер уезжает.
– За ней.
Мы сели ей на хвост, держась не слишком близко и при этом сохраняя между нами дистанцию в три автомобиля. Мы едем примерно десять минут, когда она поворачивает к высокому зданию с тонированными окнами.
Дом.
Она живет здесь.
Трент останавливается прямо перед входом и наблюдает, как Бейкер выходит из машины и дает ключи парковщику. Она все еще говорит по телефону, не обращая ни на что внимания.
Надев черные перчатки, я выхожу из машины.
– Идем.
Как только я достигаю входной двери, то замедляюсь. Квартиры, здесь стоят минимум восемь тысяч в месяц, и есть охрана. Мы не можем вызывать подозрение.
– Прячь лицо от камер, – говорю Тренту. – Слева, за нами, и справа от лифта.
Классическая музыка заполняет лобби, когда мы заходим. Замечаем Бейкер, ждущую лифт и печатающую сообщение, и подходим к ней. Как же так чертовски легко убить ее. Что-то щелкает внутри меня. Я готов. Мне кажется, что я не сдержусь, будто я здесь, чтобы сделать то, что должен. Сделать то, для чего обучен.
Убийство.
Ярость поглощает меня. Я хмурюсь, глядя в спину женщины, но сохраняю самообладание. Встречаясь с ней взглядом, я смотрю на табло с меняющимся номером этажа. Трент становится справа.
– Стелла Бейкер, – произношу я. Мой голос звучит хрипло, опасно.
Она замирает, и дрожащими руками опускает телефон. Прежде чем она решается что-то сделать, Трент отбирает у нее телефон, и кладет себе в задний карман. Она отступает назад, но я останавливаю ее:
– Если попытаешься бежать или кричать, словишь пулю в затылок. Стой. Замри. – После моих слов двери лифта открываются, и я кладу руку ей на спину, намеренно толкая ее в лифт.
Прежде чем зайти внутрь, я быстро осматриваюсь. Трент разворачивает камеру возле лифта в противоположном направлении. Я вхожу, а когда двери закрываются, то встаю перед Бейкер. Она смотрит на меня, трясясь, как лист на ветру.
– Какой этаж?
– С-седьмой. – Она пытается смахнуть слезу. – Э-эйс, – заикается она. – В-вот дерьмо.
Я не говорю сразу, просто смотрю, что явно пугает ее. Когда лифт поднимается, я не могу не думать о способах, которыми хочу сломать ее, оторвать гребаные конечности от этого гребаного тела. Спокойно спрашиваю:
– Почему ты так боишься? Ведешь себя так, будто увидела призрак.
Смешок Трента заполняет лифт.
– Я... я думала, что ты умер. Все думают, что ты мертв!
– Нет, нет. – Я хмурюсь. – Ты знала, что я не умер. Не прикидывайся дурой, Стелла.
– Эйс... – она опускает голову, и слезы бегут по ее щекам. Она дрожит, бесконтрольно рыдая и что-то бормоча.
– О чем ты просишь?
– Не делай мне больно, – шепчет она, поднимая руки вверх. – Пожалуйста... не делай мне больно.
Лифт сигналом оповещает нас о прибытии на нужный этаж и его двери распахиваются. Я беру Бейкер за руку и толкаю вперед.
– Так не пойдет. Ты ебалась не с тем, Стелла. И ты не представляешь, как сильно я хочу причинить тебе боль.
– Помог...! – кричит она.
Я зажимаю ее рот.
– Заткнись, и скажи номер квартиры?
– Семь-ноль-семь.
Она указывает направление, и я тяну ее к двери, оставляя Трента наблюдать за обстановкой.
Отпираю дверь ее ключами, и как только мы оказываемся внутри, толкаю Бейкер в сторону кожаного дивана. Она кричит и сжимается, выпуская портфель из рук.
Трент входит и закрывает за собой дверь – значит все в порядке. Я иду к Бейкер, дергаю ее за волосы и толкаю к столу в столовой.
– Эйс, ПОЖАЛУЙСТА!
Я останавливаю ее.
– Помнишь этот стол? – Я хватаю ее за затылок и бью ее лицом по застекленному столу из красного дерева. – Я купил его тебе, трахал тебя на нем, и ты меня предала?
– Я... Я клянусь, что не знала!
– Не знала чего?!
– Я не знала, что они хотели тебя убить!
Я хватаю ее за волосы, заставляя смотреть на меня. Я чувствую ее страх. Я ждал этого слишком долго. Моя темная сторона, тьма внутри меня, вырывается, и я знаю, что она не уйдет, пока это дерьмо не будет урегулировано.
– Кто «они»?
Ее губы дрожат, и она качает головой. Из разбитого носа течет кровь. Я дергаю ее за волосы.
– Эйс, пожалуйста! Нет! Если я скажу тебе, он убьет меня!
Я смеюсь, выпуская ее.
– Он не сможет убить тебя. Потому что это право принадлежит всецело мне.
Бейкер опускает голову.
– Пожалуйста, – умоляет она, ее черные волосы закрывают ее лицо.
Я иду за сумкой, которую бросил на журнальный столик и вытаскиваю швейцарские ножи и плоскогубцы. Острый металл вылетает из чехла, и острота этого лезвия радует меня. Трент хватает руку Бейкер и кладет ее ладонь на стол. Она кричит, но он закрывает ее рот.
– Заткнись, – рычит он.
Бейкер поднимает на меня взгляд, полный слез и мольбы. Но это не действует на меня. Она обыграла меня. Она трахнула меня. Она явно что-то знает.
– За каждую минуту без ответов, я отрезаю тебе палец. Когда по истечению десяти минут закончатся пальцы, и у меня все еще не будет информации, наше времяпровождение станет более интересным. – Я сжимаю ее лицо, и сквозь стиснутые зубы спрашиваю: – Ты поняла?
Она кивает.
Отпустив ее, я обхожу вокруг стола, слушая, как она стонет от страха. Поднимаю портфель и подношу его к столу. Когда я открываю его, то вижу бумаги, помаду и какой-то мусор, но по опыту знаю, что самое интересное лежит глубже. На дне.
Синяя папка с моим именем.
Смотрю на Стеллу, но ее глаза закрыты, наверное молится. Открываю папку и просматриваю ее содержимое. Фотографии переулка. Почерневшие стены, взорвавшиеся машины и пепел. На одной из фотографий белые очертания того, где лежали тела. Четыре пятна приковывают мой взгляд. Я помню, где ОНИ лежали, когда умирали прямо на моих глазах.
Геррик.
Тай.
Уэс.
Даже Крейн-предатель.
Мертв.
Я не показываю эмоций, убираю фото и смотрю на дрожащую Бейкер.
– Твоя первая минута начинается сейчас.
Она смотрит на меня глазами полными ужаса.
– Он пришел ко мне, – шепчет она. – Он пришел и сказал, что нуждается во мне. Что я должна ему за то, что он сделал мою работу... – она сглатывает. – Он хотел, чтобы я стала твоим адвокатом. Ты помнишь.
Да, я, черт возьми, помню, но молчу, и она продолжает.
– Сначала я подумала, что это глупо. Зачем ему, чтобы я приблизилась к тебе? Зачем что-то узнавать о тебе? Я не поняла. Но чем больше я узнавала тебя, тем больше понимала, что не могу быть его шпионом. Я... Я полюбила тебя, Эйс. Я заботилась о тебе, поэтому рассказала о вещах, в которые ты был вовлечен, чтобы ты узнал и возненавидел меня. Бросил меня. Я знала, что ты, возможно, убьешь меня, но рискнула. Когда ты порвал со мной, я освободилась. Я знала, что иначе он бы разозлился и забрал бы у меня все. Мою работу. Мою жизнь. Все. – Она всхлипывает. – Я хотела предупредить тебя, но понимала, что тогда он узнает и убьет меня. Я была единственной, кто знал, что он хотел уничтожить Кроу. – Она качает головой, словно желая вернуться к тому времени.
Я со злостью смотрю на нее и, подстегнутый адреналином, приставляю плоскогубцы к указательному пальцу и сжимаю ручку, пока драгоценный мизинец Бейкер не падает на стол. Она выдыхает от боли, тело раскачивается назад и вперед, но она не может уйти и кровь заливает столешницу.
– Это любовное дерьмо, котором ты пытаешься накормить меня, не работает. Иди нахер!
– Пожалуйста, – умоляет она, срываясь. – Пожалуйста, Эйс. Я говорю тебе правду! Клянусь!
– Я знаю. Продолжай.
Осипшим от слез голосом, она продолжает.
– Он хотел то, что есть у тебя. Все. Назови это завистью, ревностью – как угодно!
– Кто «он»? – Она отрицательно качает головой, и не дождавшись ответа, я отрезаю второй палец, заставляя ее кричать. Трент затыкает ей рот. – Ответь, Стелла!
Трент открывает рот.
– Я думала, ты меня любишь! – Ее голос дрогнул. – Я думала, что у нас все по-настоящему. К-как ты можешь делать это со мной?
– Я никогда не любил тебя. Ты любопытная и подлая сука. Как я мог это любить?
– Но я любила тебя, – она плачет.
– Ты меня НЕ любила. Тебе нравилось быть со мной. Нравилась опасность, которую я воплощал. Нравилось быть с тем, с кем тебе нельзя было быть из-за твоей карьеры. Вот что тебе нравилось.
– Нет. – Глядя на меня, она ударяет второй рукой по столу. – Нет!
Даже сейчас я не верю ее словам, но эта сука смеется. Неожиданно. Я ожидал, что она будет умолять, просить. Но я ошибся.
Трент отходит от нас, и Бейкер придерживая себя целой рукой, смеется, ее лицо становится ярко-красным. Это надрывный смех, учитывая, что она светлокожая афроамериканка.
– Ты не собираешься меня убивать, – говорит она. – Посмотри на себя. – Ее глаза блуждают по мне. – Ты уже не тот. Ты – ничто! Ты все еще с той девкой? Той, что оставила тебя и начала новую жизнь?
Моя верхняя губа дергается, пульс ускоряется.
Смеясь, она шепчет:
– Эйс Кроу больше не управляет этим городом. Здесь ты или нет, но Кроу мертв. Как ОН этого хотел.
Я хватаю ее за горло. Ее глаза расширились, лицо покраснело от нехватки воздуха.
– Кто. Он?
Сквозь кашель она смеется.
– Я предпочла бы быть мертвой, чем видеть такого любителя, как ты, управляющего этим городом, – она сплевывает.
Ярость охватывает меня. Я ослеплен ею. Перед глазами красная пелена. Красный цвет везде.
Никакая сука не будет смеяться мне в лицо безнаказанно.
Рыча, я беру нож, оттягиваю голову Бейкер назад и перерезаю ей глотку. На все у меня уходит меньше трех секунд. Все так быстро, что кажется нереальным. Кровь заливает ее грудь, тело обвисает и падает, когда я отпускаю его.
Кровь льется на пол, и я смотрю на творение своих рук. Прекрасный беспорядок. Красный водопад. Прошло немало времени с тех пор, как я убивал. Поправляя галстук, я смотрю на Трента, который абсолютно спокоен, невзирая на то, что произошло.
– Проверь телефон. Посмотри, есть ли знакомые имена. Все, кого мы можем знать.
– Думаешь, это кто-то из знакомых? – спрашивает он, вытаскивая телефон из кармана.
– Возможно. Она сказала, «он» хотел, чтобы я исчез.
Трент кивает, и я, обойдя стол, отодвигаю стул и смотрю на мертвую Бейкер. Кровь заливает ее белую блузку.
Мой разум кажется ясным, но я не могу думать.
Все это время она работала против меня. На мгновение, пока я ее пытал, я подумал, что ее принудили к этому. Но нет. Она делала это добровольно. Сколько времени она планировала это? И с кем же она работает? Как же некстати мой нрав взял верх надо мной. Я должен был подождать, пока она откроет кто он, но она мертва точно так же, как сдохнет «он», когда я узнаю его имя.
Проходит несколько минут, прежде чем Трент говорит.
– Здесь слишком много дерьма. Она не звонит кому-либо дважды в день. Много людей звонят ей. Но есть один номер, на который вчера вечером она звонила восемь раз. Без имени. А еще есть письмо с этого же номера, получено несколько дней назад. Вот текст: «Позвони, как только получишь письмо». Она получила его. Наверное, поэтому она звонила так много?
Я беру у Трента телефон. Нажимаю кнопку «Вызов», и прикладываю телефон к уху. Сквозь биение сердца в ушах я слышу вызов. Проходит пять гудков, прежде чем мне отвечают.
– Стелла?
Этот голос. Знакомый. Слишком знакомый.
– Стелла, детка. Я занят сейчас. Я же сказал, что позвоню, когда смогу. Что случилось?
Мое тело напрягается, словно струна, когда до меня доходит, кто это. Опуская телефон, я обрываю «разговор».
– Кто это? – спрашивает Трент, приближаясь ко мне.
Как мне ответить? Точнее, я знаю, что сказать, но как реагировать? Этот человек... Я доверял ему. Верил ему, как брату!
– Босс?
Я моргаю, понимая, что попался в его ловушку. Он знал, что я вернусь. Лондон была права. Это ловушка. Скорее всего, он уже на полпути сюда. Он сам не делает грязную работу. Он знал, что я приду, и, вероятно, сейчас кто-то смотрит на меня, выжидая подходящего момента, чтобы напасть и убить.
Когда я смотрю на Трента, вижу вопрос в его взгляде.
– Ты знаешь, кто это?
– Да, – я выдыхаю и убираю телефон в задний карман. Поднимаю нож и плоскогубцы, бросаю их в сумку, и иду к дверям.
Когда мы возвращаемся к машине, я снимаю перчатки и бью кулаками по приборной панели, выкрикивая ругательства.
– ТЫ, БЛЯТЬ, ДОЛЖНО БЫТЬ, СМЕЕШЬСЯ НАДО МНОЙ!
Дверь Трента хлопает, и тот с еще большим интересом смотрит на меня.
– Босс, так кто это был?
Я смотрю на него, отрывисто дыша. Не могу поверить в то, что собираюсь сказать.
– Морис, – опустошенно выдавливаю из себя и пораженно опускаю голову. – Гребанный Морис Греймс.
Глава 24
Эйс
Bad Religion – Frank Ocean
Почему я здесь?
Почему не еду в Бельгию за ним?
Это мой родной город.
Мой город.
Воспоминания о Перл-Ривер заполняют меня. Здесь ничего не изменилось: старые дома, плохие дороги и горы мусора.
Я стою на пустынной улице и смотрю на церковь. Кирпичное здание, большой крест, украшены серебром, и витражи, бросающие на меня свой свет. Хотя этот район считается трущобами, эта церковь воистину сильное место. Оно воплощает в себе дух и красоту.
Воспоминания.
Спокойствие.
Мир.
Вещи, которые у меня были, но которые больше не доступны мне.
Я сильно сглатываю, и направляюсь вперед. Не могу поверить, что делаю это. Входить в такое благочестивое место с моим грузом грехов неправильно. Я знаю ошибки своего пути. Я – плохой человек. Все ясно и просто. Хотя Господь сильный и всепрощающий, я не заслуживаю его прощения. Я не заслуживаю его милости. Я должен был умереть, а не подниматься по ступенькам этого величественного храма.
Я останавливаюсь, сжимая дверную ручку. У меня так много вопросов. Столько всего в голове, что мне сложно думать. Раньше такого не случалось. Наличие женщины, которую я люблю, и человека, о котором я заботился и который меня предал много лет назад, сдерживают меня. Пока что за нами не следят, что означает, что он не знает, где я, или у него другие планы на меня.
Мои пальцы онемели, но я открываю дверь. Делаю несколько шагов и вдыхаю знакомый запах лаванды и благовоний. Дверь позади меня закрывается, но я не двигаюсь. Я боюсь встретиться взглядом с мужчиной на кресте. Того, кто умер за мои многочисленные грехи. Я не заслуживаю находиться рядом с ним.
Я собираюсь духом и иду вперед. Мне нужно очистить голову. Стараюсь идти спокойно. Церковь пуста. Но здесь недавно кто-то был, потому что несколько свечей горят.
Я сажусь не слишком близко и не слишком далеко от алтаря. У меня не было времени подумать обо всем происходящем. Про Лондон, моего сына, о ее разговоре с Грегом, и о Морисе... Все настолько запутанно. Но больше всего меня рвет то, что друг предал меня. Я доверял ему больше, чем кому-либо. Мы выросли вместе. Я наблюдал как он занимался делом со своим отцом. Когда я учился в средней школе, я приходил к нему домой, и мы играли в видеоигры. Мы были связаны.
Лондон. Она должна принять решение. Возможно, Грег и хороший парень, но я – ее мужчина. Я – тот, кто стал для нее всем. Я обещал подождать. И она хочет быть со мной. Она просто слишком боится потерять кого-то из своего окружения. Она так много потеряла, и я ее понимаю, но не в этом. Когда дело доходит до того, что я хочу, что мне нужно, я не жду в сторонке. Я избавлюсь от преград на моем пути, и Лондон это знает. Надеюсь, что наша последняя ночь, заставит ее, наконец, принять решение. А до тех пор я знаю, что она в безопасности с Грегом. Он будет защищать ее.
Я поднимаю руку, сжимая перегородку носа. Я поражен своим мыслям. Озадаченно ставлю локти на коленях и склоняю голову. Впервые в жизни я не знаю, что делать. Со мной никогда такого не было. Я всегда находил решение. Всегда.
– Донован Кроу, – раздается рядом со мной голос.
Я не смотрю на говорящего, потому что точно знаю кто это.
Улыбаюсь.
– Пастор Уайат, – бормочу, и поднимаю голову. Он с удивлением и недоверием смотрит на меня.
– Погоди-ка... Могу поклясться, что читал твой некролог. Мои глаза... Скажи, что они меня не обманывают.
Я хихикаю.
– Они не обманывают Вас, пастор. Это я. Здесь.
Он резко выдыхает, его синие глаза вспыхивают от свечей.
– Я не могу в это поверить.
– Многие не могли. – Я кладу руки себе на колени.
– Ты подстроил собственную смерть?
– Хм... что-то вроде того, хотя я этого не планировал.
Вижу в его глазах непонимание, но он уходит от темы.
– Это замечательно. Что привело тебя сюда, сын мой? Ты же знаешь, я видел тебя, когда ты был еще мальчишкой. Твоя мать, отец и маленькая кузина-егоза. Как она?
– С Бьянкой все хорошо. Она теперь модный дизайнер. Известна как Бьянка Лав. Сумасшедшая, не так ли?
Он смеется.
– Она всегда была диким ребенком. Я до сих пор помню, как она выпила весь сок для общины. Гости были недовольны.
Я киваю.
– Она утверждала, что очень хотела пить.
Смех наполняет храм. Пастор протирает глаза, смахивая слезы радости.
– Это точно. Но ты не ответил... почему ты здесь? Ты не из тех, кто заходит просто так. В последний раз, когда ты был здесь, то просил совета относительно бизнеса своего отца. Это было много-много лет назад. Ты тогда еще был мальчишкой. А теперь посмотри на себя. Ты человек с тяжелым и холодным взглядом, кажется, что им можно резать даже алмазы.
Я сжимаю губы, наблюдая, как лицо священника становится серьезным.
– Это решение намного тяжелее, чем взять в руки управление Кроу... Для этого мне нужна настоящая мудрость.
– Я здесь, чтобы выслушать. – Он садится и пристально смотрит на меня. Я смотрю на него, неуверенный, что надо делиться подобным. Я знаю, что он слышал много страшных историй, но моя идет вразрез со всеми догматами Библии и основами нашей религии.
Пастор Уайат улыбается и вокруг его глаз образуются маленькие морщины. Эта улыбка подталкивает меня поделиться с ним, но я знаю, с чего начать.
– Вы советовали мне не связываться с Кроу, – начинаю я, опускаю взгляд, – Вы говорили, что это приведет меня на путь зла. Я помню все, что Вы сказали. Что мне станет плохо. Что я подчинюсь темноте и она захватит меня. Вы были правы, отче. Все было именно так.
Он кивает, но не прерывает меня.
– Отче, я сделал много ужасных вещей в своей жизни, – шепчу. – Неописуемые вещи.
– Бог простит всех, Донован.
– Да, но... Думаю, что грех, который я собираюсь совершить, даже он не сможет простить. – Тишина. Я продолжаю. – У меня есть только одна слабость – это моя семья и близкие мне люди. Недавно я узнал, что тот, кого я считал другом, предал меня. Три года назад, когда все думали, что я мертв, это он все подстроил и все продумал. Он хотел заточить меня на долгие годы, и я был достаточно глуп, чтобы не видеть этого. В моем бизнесе есть лишь враги, независимо, насколько мы близки. Но страшит то, что я знаю его много лет. Он мне как брат. Я заботился о нем. Я любил его. Но он ударил в спину. Он сделал то, чего я бы никогда не подумал сделать с ним.
Я смотрю на пастора. Его лицо по-прежнему непроницаемо, но искренне понимающее.
– Я здесь, потому что не знаю, что делать. Я не могу обидеть близких мне людей. Я могу сделать это, но не могу. Раньше я, не задумываясь причинял людям боль, но сделай я так сейчас, то больше никогда не увижу их. Те, кого я впустил в свое сердце, мертвы. И теперь они в моем сердце на всю жизнь, и он это знает. Этот предатель знал, что я вернусь. Он готов. У него есть план.
– А что ты приготовил для него? – спрашивает отец.
Я сжимаю губы.
– Не думаю, что Вы хотите услышать ответ на этот вопрос.
– Ладно... давай рассмотрим еще один путь. Что будет после того, как ты совершишь этот грех?
– Я надеюсь почувствовать мир в душе. Я не могу нести вес его предательства на своих плечах, потому что, чем дольше я буду сдерживать свой гнев, тем больше я потеряю. Он единственный, кто удерживает меня от беззаботной жизни.
– Хм… – Пастор Уайат поворачивается и смотрит на горящие свечи. – Донован, есть вещи, которые мы не контролируем. Ты сюда пришел, потому что искал ответ на вопрос, на который у тебя не было ответа. Ты был в тупике, но это место – открытая дверь. Как думаешь, почему ты здесь? – Он посмотрел на меня.
– Не знаю. Мне самому было интересно. Наверное, потому что сюда всего час ехать, – улыбаюсь я. – И я хотел снова увидеть Вас.
Он искренне улыбается.
– Это из-за вины, которую ты чувствуешь, сын мой. Ты думаешь, что ты здесь, чтобы получить совет относительно своего друга, но это никак не связано с этим. Ты здесь из-за того, поскольку жил неправильно, и теперь, когда ты в тупике, то понимаешь, что тебе не нужно было принимать эту жизнь. Я буду откровенен. Ты тогда ошибся. Ты знал, что стояло за кровавым бизнесом своего отца. И теперь настала твоя пора платить.
Тишина меня накрывает, и я опускаю голову.
– Женщина? – спрашивает он.
Я машу головой, и ничего не говорю.
– Да. Вижу, есть женщина. Женщина, которую ты любишь. Вот почему ты ищешь мира. Для нее. Для вашего будущего.
– Может быть.
Пастор смеется и кладет руку на деревянную скамью.
– Я скажу тебе, от Его имени. Мне говорят, что то, что ты пережил, было предначертано судьбой. Люди думают, что ты давно мертв. Твой друг предает тебя... Это все судьба.
Я удивленно приподнимаю брови.
– Судьба?
– Да, судьба. Ты познал поражение, потому что Он должен был сбить тебя с ног. Он должен был поставить тебя на колени. Он должен был снова сделать тебя беззащитным. Открытым. И единственный способ, которым Он мог это сделать, – это отобрать все, что ты любишь. Я имею в виду Бога. Наш Бог очень умный. Он знает, что делает. – Пастор указывает пальцем на Иисуса. – Ты не обретешь мир, совершая грех, и ты не получишь мира, хватаясь за гнев. Иисус был предан Иудой, но простил его. И благодаря этому он стал сильнее. Ты делаешь то, что должен, Донован, но помни... мир – это творение твоих рук. Мир означает блаженство, без призраков твоих грехов. Мир означает счастье. И поскольку в твоей жизни есть женщина, которую ты любишь, сделай все правильно. Следуй за своим сердцем, а не за умом. Сердце всегда остается верным и лояльным, в то время как ум может подвести. Твой разум заставит думать, что ты поступаешь правильно, но он обманывает тебя.
Пастор Уайат улыбается. Я опускаю голову, пытаясь осознать услышанное. Затем отец кладет руку на мое плечо и встает.
– Ты знаешь, что я прав, сын мой. Иди вперед. Не назад. Беги со своей женщиной и никогда не оглядывайся назад. Впусти добро в свою жизнь. Уходи от зла, пока можешь. Это все, что я могу тебе сказать. А сейчас я должен идти. Я был рад видеть тебя, Донован. Будь осторожен.
Он сжимает мое плечо, и уходит, оставляя меня с еще более запутанными мыслями и тяжелым сердцем.
Глава 25
Эйс
Come Away To The Water – Maroon 5
Я неоднократно звоню Бьянке. Безрезультатно.
Либо она занята, либо все еще злится на меня и не хочет говорить, либо она в лапах Мориса, вешающего ей лапшу на уши. Вероятно поэтому она больше не хочет иметь со мной дел. Он знает, что я иду за ним. Он планирует побег, и хочет, чтобы она была с ним. Ублюдок.
Все это время я рассказывал ему, что случилось со мной, как это было и что бы я сделал с ублюдком, сотворившем это. А он все время был рядом.
Его бизнес стал еще более успешным. Его лодки все еще стоят в доках. Люди все еще наблюдают за его территорией. Его люди. Они никуда не уходили. После моего исчезновения он процветал.
Он – вот кто захотел заполучить мое. Это он хотел моей смерти. Что случилось с людьми из моего прошлого? Почему они хотят, чтобы я страдал? Почему они хотят уничтожить меня, хотя все, что мы делали было правильным?
Я ему доверял. Я помог ему подняться. Он был близко, слишком близко ко мне, и я был ослеплен его притворством.
Это он отдавал приказы. Ежедневные побои, которые мне наносил Никсон – вот его приказ. Я рассказал ему о Никсоне. Я рассказал ему о плохих отношениях и угрозах его отца. Я так много говорил Морису. Рассказывал ему то, чем почти никогда ни с кем не делился. Правду говорят – твои друзья близко, а враги еще ближе.
Захожу в здание аэропорта и набираю Лондон. Ничего.
Звоню еще раз пять.
Без ответа.
– Дерьмо, – шиплю я, звоню и снова попадаю на голосовую почту. Я на взводе. Меня предали, да, но сейчас я чувствую себя еще хуже. И причина в мужчине, который встречается с моей сестрой и за ее спиной трахается с Бейкер, в мужчине, с которым я вырос и который помогал растить моего ребенка. Лондон и мой сын доверяют ему?
Это какое-то издевательство.
Дрожа от ярости, я беру телефон Бейкер и набираю его номер. На этот раз он отвечает, но произносит не ее имя, а мое.
– Эйс. – Я чувствую, что он улыбается как чеширский кот.
– Морис, где ты, черт возьми?
– О, болтаю с семьей, здесь, в Креоле.
Мое сердце замирает. Он у них? Поэтому он не убежал. Я знал, что он хочет убрать меня, но не думал, что он падет так низко и захватит моих близких и будет угрожать им. Использует их в качестве приманки. Хотя в этом есть смысл. Я бы поступил также, и я ненавижу себя за подобные мысли.
– Отпусти их, – мой голос дрожит от гнева.
– Не могу.
– Чего ты хочешь от меня?! – Мой резкий тон привлекает внимание прохожих.
– Ты знаешь, чего я хочу! Я хочу, чтобы ты сдох! Хочу свои деньги! Я хочу все, что принадлежит тебе! Разве Никсон не вдолбил в тебя это, спрашивая каждый день?
– Черт. Он мертв, и ты скоро присоединишься к нему.
Он злорадно хихикает.
– Подожди-ка. Кое-кто хочет с тобой поздороваться.
Я слышу как он куда-то идет.
– Привет.
Эйден!!!
Мое сердце, успокоившееся несколько мгновений назад, начинает бешено грохотать.
– Эйден.. – выдыхаю.
– Кто это?
– Это Эйс, малыш. Эйс. Помнишь меня?
– Ой, да!
– Ты в порядке?
Он не отвечает.
– Эйден, ты в порядке? – снова спрашиваю.
– Мама ушла, – бормочет он. – Ей сделали больно.
Сделали больно?
– Эйден, скажи маме, я приду за ней. Скажи ей, все будет хорошо. У вас обоих. Ты меня понимаешь? – Я жду ответа, но его нету. Вместо этого снова раздается голос Мориса.
– Все не будет «хорошо», если ты не будешь следовать моим инструкциям. Ты придешь в дом Лондон и принесешь все свои деньги, контакты и коды, и заметь, ты будешь без оружия. Если ты что-то выкинешь, что угодно, то я убью их одного за другим. Начиная с твоей драгоценной Бьянки.
Бьянка?! Она тоже у него?
– А Грегу... я позволю расправиться с Лондон и Эйденом.
Черт! Так и знал, что этому ублюдку нельзя доверять!
Сжимая кулак, я прислоняюсь к стене, внутри меня слишком много гнева. Я достиг точки кипения, но меня бесит то, что я далеко. За полстраны от них.
Он начал действовать, как только мой самолет взлетел. Он ждал шанса. Нараспев, раздражая меня еще больше, он говорит, – Жду тебя завтра до четырех часов. До встречи, Кроу, – и вешает трубку.
Я медленно и устало отвожу руку с телефоном, мои глаза горят от сдерживаемых слез. Срань! Из-за меня моя семья в опасности. Потому что я был достаточно глуп, чтобы правильно использовать данный мне шанс. Это мой худший кошмар.
Каким-то образом он знал, что я выйду на Бейкер и поеду к ней. Она была лишь приманкой. Она думала, что он помогает ей, а на самом деле использовал ее. Эгоистичный ублюдок.
