Текст книги "Остерегайся 2. Возвращение (ЛП)"

Автор книги: Уильямс Шанора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Она облегчает вздыхает.

– Уф! Слава богу! – Отталкивая стул, она идет к дивану, дрожа от безмолвного смеха. – Я не знаю, что делала, если бы ты вернулся.

– То же дерьмо, что и всегда, когда меня не было рядом. Жила бы своей жизнью.

Она хмурится.

– Без тебя, Эйс, нет. Я не чувствовала себя защищенной. У меня не было никого, кто бы по-настоящему понял меня, некоторые... вещи. В некоторых ситуациях мне очень был нужен мой непрошибаемый кузен. Ты же знаешь, что Кроу – это часть и моего бизнеса.

Я наливаю ей выпить и сажусь рядом.

– Этого?

– Да. – Она хватает холодный стакан и пьет, прежде чем начать говорить. – Я имею в виду, «Кроу» не светится, но это символ для эмо, темная одежда для девочек – привязка к Ворону. Как и вот это. – Она указывает на татуировку на своей шее. – Я сделала ее, чтобы помнить, откуда я и с кем выросла. Помнишь, я ведь тоже была той сумасшедшей эмо-цыпочкой, которая потеряла родителей.

– Я удивлен.

Она смеется.

– Что? В этом нет ничего удивительного.

– Ты же ненавидишь Кроу. – Я замолкаю и спустя некоторое время продолжаю. – Мы... оказались в плохих условиях, прежде чем поняли, что произошло.

Ей нужны несколько секунд, чтобы осознать.

– Я помню, – мягко говорит она.

– И ты понимаешь, что я сожалею об этом, – я пытливо смотрю на нее. – Верно?

– Я тоже сожалею об этом. Я не думала... – Она перестает говорить, чтобы собраться с мыслями. – Я понимала, что-то обязательно случится, просто не думала, что это будет инсценированная смерть.

Я протираю шею, а Бьянка трогает мое плечо, и я смотрю в точно такие же медовые глаза.

– Но я очень рада, что ты здесь, Эйс. Правда. И надеюсь, что ты на самом деле станешь лучше.

Ее лицо изменилось. Это странное выражение, будто она знает, что говорит. Словно все сказанное, это ложная надежда. Она опускает взгляд на свои колени.

Решив переключить тему, говорю:

– Я рад, что тебе лучше, Бьянка.

Она смотрит на меня и в ее глазах сверкают слезами. Неожиданно. Я ждал улыбки или хотя бы намека на нее, но никак не слезы.

– Лучше? Каково думаешь, мне было после твоего исчезновения?

Меня удивляет ее внезапная смена настроения, осознание того, что с ней. У Бьянки есть тайные демоны, но никто не знает о них. Она может казаться спокойной – изворотливой, живой и злобной, но в глубине души она испорчена. Она никогда не была чистой. И хоть она хотела измениться, она знала, что никогда не станет другой. То, как мы выросли, наша жизнь, круто изменившаяся за несколько лет, не допускает ничего, кроме примесей и несовершенства. Со всем, что мы видели, и всем, через что прошли, мы – Кроу и никогда не будет чистыми, как бы мы ни стремились.

Я встаю, с недоверием глядя на Бьянку.

– Не надо, Эйс. Не сердись. Все нормально. Я в порядке. С этим покончено.

– Что ты сделала? – Она испуганно моргает, но не отвечает. Я с силой сжимаю ее плечи. – Не говори, что ты вернулась к этому дерьму, Бьянка.

Она бледнеет. Вырвавшись, Бьянка убирает прядь за ухо и больше не смотрит на меня. Тишина стоит вокруг нас, но напряжение все возрастает. Я пытаюсь понять то, что она сделала, но мне сложно. Ведь понимаю, что если бы я был рядом, она никогда бы не вернулась к... наркотикам. И не простым. Черт, «мы никогда не будет чистыми».

– Я была на реабилитации четыре месяца. Лондон и Моррис помогли мне пройти через это. Теперь я чиста. Клянусь. У меня был тяжелый период, но это было несколько месяцев назад. Мне стало лучше ради Эйдена и Лондон. Они нуждаются во мне.

С зажатой челюстью я отступаю, тяжело дышу и прилагаю все усилия, чтобы сохранить самообладание, но мне трудно, стоит только представить, во что Бьянка вляпалась. Я всегда был рядом, помогал ей. Я – тот, кто заставил ее понять, что можно достичь желаемого и без наркоты. Ей нужно было найти еще одно увлечение, а не только моду.

Я злюсь на себя больше, чем на нее.

Я не должен был позволять Бьянке покидать Нью-Йорк.

Я должен был быть там, а вместо этого я выбрал «бизнес».

Я обманул ее. И конечно, она ненавидела меня. Бьюсь об заклад, она обвинила себя в том, что случилось со мной, и поэтому прибегла к наркотикам.

Я задыхаюсь, и со всей злостью отшвыриваю табурет.

Бьянка вздрагивает, а я хватаю стакан и разбиваю его об стену. Осколки рассыпаются и один падает к моим ногам.

– Эйс...

– Я рассказывал тебе об этом, Бьянка, – я возвышаюсь над ней, но мне нужно сказать ей это. – Я никому не рассказывал об этом дерьме и никто не знает о твоих привычках, потому что хочу, чтобы ты была лучше. Ты – хорошая. Ты – хорошая Кроу, Бьянка. Я говорю тебе это!

– Я не могла ничего с собой поделать! – кричит она. – Я... я напилась. Пошла в клуб, и встретила этого парня... Просто случайного парня. Он отвел меня в VIP, и я увидела его... прямо на столе. Он словно ждал меня. Я только думала о наркотиках и тут, раз, вижу это. Прямо там. И он... будто звал меня.

– Ты видела что?

– ...Героин. – Ее голос едва слышен.

– Черт, Бьянка!

Две одинокие слезы текут по ее щекам.

– Я знаю! Я клялась тебе, что больше никогда не прикоснусь к нему, но это было так давно, Эйс. Прошло несколько месяцев после того, как мы узнали, что ты погиб.

Я смотрю ей в глаза, и она расслабляется. Что ж, я распустил охрану, и это и моя вина. Я – настоящий монстр. Я – причина, по которой Бьянка прибегала к наркотикам. Я – причина всего плохого в ее жизни. Мне хочется плакать, но я давлю в себе этот порыв. Хотя первые же срывающиеся слова доказывают мне насколько я слаб.

– Я был здесь. Я был здесь, Бьянка. Ты не могла меня видеть, и я извиняюсь от всего своего гребанного сердца... но я был здесь.

Она фыркает.

– Часть меня хотела верить, что ты был. Я представляла, что ты здесь. Притворялась, что ты рядом. Но единственный способ, который помогал мне это все представить, это...

Я представляю месяцы, которые она провела в реабилитационном центре. Пройдя через многочисленные болезненные ломки.

В прошлый раз я не показал этого, потому что был крут и слишком горд, но когда ты видишь, как меняется человек, о котором ты заботился годами... Ты понимаешь, что причинил ему больше зла, а не окружил заботой и любовью. И тогда ты ненавидишь себя за все это.

Я ненавижу себя.

Лучше бы я умер.

– Но ты здесь сейчас, – шепчет Бьянка, обнимая меня и содрогаясь от слез, – и я не могу больше терять тебя, Эйс. Не возвращайся. Даже не думай. Мы – все, что тебе нужно. Мы все изменились, когда думали, что ты умер. Понимаешь ты это или нет, ты оказываешь огромное влияние на нашу жизнь. Ты много значишь для нас. Мы нуждаемся в тебе.

Я тяжело сглатываю. Мое сердце грохочет. Я смотрю на плачущую Бьянку, а затем снова на горизонт. Я остаюсь неподвижным, позволяя ее словам погрузиться в меня.

У меня есть влияние.

Это важно.

Я не могу уйти сейчас.

И плачущая Бьянка тому доказательство. Ведь в последний раз я видел ее слезы, еще когда мы были подростками.

Я не могу уйти. Я остаюсь.

Я здесь. Время для нового начала.

Глава 12

Лондон

Skin – Rihanna

У Грега сегодня ночная смена, что дает мне достаточно времени все проанализировать. Мне тяжело. Я беспокоюсь об Эйдене. Он наблюдает за мной.

– Мамочка? Ты в порядке? – он заходит на кухню в своей любимой пижаме с гоночными машинками, у него сонный взгляд.

Я отстраняюсь от раковины и опускаюсь перед ним на колени.

– Я в порядке. Просто задумалась, мой хороший. – Я сгребаю его в объятия, когда он потирает глаза. – Идем. Ты сонный. Хочешь, чтобы я почитала тебе сказку?

– Я хочу про Гринча!

Я смеюсь, поднимаясь по лестнице.

– Значит будет Гринч.

Эйден уютно устраивается в постельке, и я читаю его любимую историю. Он стойко борется со сном до окончания сказки, я поцеловала его в лоб и включила ночник.

– Если я понадоблюсь тебе, то я буду внизу, хорошо? – Он кивает, но я знаю, что как только выйду, он сразу же уснет. Прогулка по пляжу и день в садике вымотали его.

Я вздыхаю, когда спускаюсь вниз в гостиную. Включаю свет и беру пульт от телевизора. Бездумно перещелкиваю каналы, надеясь, что это поможет очистить мой разум. Моя похоть… или стоит назвать это любовью?

Я все еще люблю его. Я все еще беспокоюсь о нем. Но Эйс все испортил. Не моя вина, что он принял такое решение. Он отпустил меня.

Но он пытается вернуть тебя, Лондон!

Новый канал приковывает мое внимание эротической сценой и я не могу оторваться от созерцания чужой страсти. Мое дыхание учащается.

Его руки движутся по ее талии, бедрам и направляются к священной долине.

Меня поглощает желание. Я хочу получить удовольствие. Откидываюсь назад, быстро оглядываясь.

Грега еще долго не будет. У меня много времени.

Я вспоминаю слова Эйса этим утром, то, как он касался меня.

Смотрел на меня.

Хотел меня.

Бросаю взгляд на банку меда, стоящую на столешнице на кухне, и смеюсь, но это не мешает моей руке скользнуть по моему бедру. Я откидываюсь на подушку дивана, опуская руки, мои пальцы приближаются к влаге. Зубами впиваюсь в нижнюю губу и закрываю глаза, вспоминая, что произошло на кухне меньше сорока восьми часов назад. Его толстый, восхитительный член, скользящий во мне. Член, по которому я так сильно скучала.

Неожиданный стон заполняет комнату, но я не останавливаюсь. Палец находит волшебную точку среди моих складочек и слегка нажимает на нее. Это волнует. Я не трогала себя там больше года. До встречи с Грегом все, о ком я думала, был лишь Эйс и то, как он мне нравился, заботился обо мне и потряс мое тело. А Грег стал временным отвлечением – просто членом, которым я могла воспользоваться.

Палец сильнее прижимается к клитору, все больше погружаясь во влагу. Я представляю вьющиеся темные волосы между моих ног. Сильные руки, сжимающие мои бедра.

Теплая, коричневая кожа, глубокие гортанные стоны.

Кроу...

Мое дыхание срывается. Я слышу стоны, доносящиеся с экрана, и они доводят меня до экстаза. Трудно не кричать, но я и не сдерживаюсь. Стон срывается с моих губ и мое тело медленно затихает.

Боже. Что это сейчас было?

Мои глаза открылись, и я огляделась, сажусь и подтягиваю ноги к себе. Кладу голову на подлокотник, успокаиваю дыхание и меняю канал.

Улыбка появляется на моих губах, и я засыпаю.

С мыслью об Эйсе Кроу.

Дикие, эротические мечты о нас.

Прикосновения. Поддразнивания.

Стоп! ... О нас?

Дерьмо.

***

– Я не хочу яичницу, – сетует Эйден, отталкивая тарелку. Я сижу рядом с ним за столом.

– Ладно... никаких яиц. Я это съем. – Я улыбаюсь, поднимаю вилку и погружаю ее в яйца. Малыш улыбается и берет кусочек бекона.

Слышен скрип лестницы, и спустя мгновение из-за угла появляется зевающий Грег. Я встаю.

– Есть хочешь? – лишь вопрос, чтобы не смотреть ему в глаза. Он улыбается Эйдену, взъерошив его волосы, а затем подходит ко мне. Его рука обнимает меня и притягивает к себе. Его подбородок ложится мне на плечо. Я задыхаюсь, но не от удовольствия. Я не уверена, что чувствую, и это не хорошо.

– Я думал, что мы забросим Эйдена в сад и позавтракаем, – бормочет он мне на ухо.

Я не моргаю, когда убираю яйца с помощью лопатки.

– Ты сегодня уходишь? – спрашиваю.

Чувствую, как он кивает, и меня наполняет радость. Я использую день, чтобы приехать сексуальной к отелю «Валентина». Сглотнув, поворачиваюсь и кладу руки Грегу на грудь.

– Я хочу... но через час мне нужно на йогу.

– На йогу? Когда это ты начала ходить?

– Вчера. Я сказала инструктору, что приду посмотреть, что это и как происходит. Она проведет для меня бесплатную пробную тренировку. Она на сто процентов уверена, что мне понравится. – Я усмехаюсь.

Он освобождает меня, и немного растерянно почесывает голову. Я сжимаю губы, ожидая, что он расстроится, но вместо этого слышу:

– Это здорово! Можем попробовать другое утро. Как насчет бекона? – Теплый поцелуй на моей щеке. – Рад, что ты наконец решила выбраться, детка. Не стану тебя останавливать. Это важно. Что ж, тогда я съезжу на пару часиков в автомастерскую.

– Отлично. – Я заставляю себя улыбнуться, но глубоко внутри просто сияю. Я рада, что он уедет, поскольку эти несколько часов запросто могут растянуться в целый день, а может и ночь. Мои планы не рухнут. Я поеду к отелю. Но войду ли? Осмелюсь ли увидеть Эйса? После прошлой ночи я знаю, что мне нужен другой мужчина, но я не могу бросить Грега, он ведь так доверяет мне. Он помог мне в трудную минуту. Принял моего ребенка.

Вина гложет меня, когда я кладу завтрак на чистую тарелку и ставлю ее перед улыбающимся Грегом.

Мне не все равно. Хотя нет, мне все равно, но я знаю, что как бы я ни хотела, чтобы чувства исчезли, они живут в моем сердце. Я должна пойти к Эйсу. Мне это нужно. Я должна знать, почему он передумал ехать в Нью-Йорк и что случилось три года назад. Зачем его похитили?

Куда он пошел и почему? Планировал ли свое исчезновение и почему все пошло наперекосяк? Очень много вопросов и слишком мало ответов.

После переодевания и собирания ланчей для Эйдена и Грега, я выхожу на улицу. Грег предлагает отвезти Эйдена, и я соглашаюсь. Чем раньше я буду там, тем меньше у меня будет времени, чтобы передумать.

Я машу им рукой, когда авто Грега выезжает с дорожки, сажусь в свою машину. Завожу мотор, но жемчужное ожерелье на приборной панели завладевает моим вниманием. Я останавливаюсь, широко раскрыв глаза и медленно протягивая к нему руки.

Я моргаю, удивленно открыв рот, и перебираю глянцевый жемчуг между пальцами. Я знаю, что Грег не дарит ювелирных украшений. Нет, не так. Грегу нравится наблюдать мою реакцию, и если бы это он купил ожерелье, то это был бы набор или какой-то исключительный случай. Да и он бы скорее покупал бриллианты, а не жемчуг.

Только один человек мог сделать такой подарок.

Это в его стиле.

Я нюхаю жемчуг, зная, что он наверняка сохранил его запах.

Мои глаза закрываются, а на губах появляется улыбка.

Вдавливаю педаль газа и мчусь к «Валентине».

Я точно знаю, где это. У берега. Всего в пятнадцати минут, но я там буду через десять.

Я так хочу.

Ставлю машину на парковке и смотрю на большой отель. Мансарда, тонированные окна, в которых все отображается, белые стены, лепная крыша и здание – весь ансамбль напоминал мне о дорогом испанском доме.

Мой пульс звучит в ушах. «Что, черт возьми, ты делаешь? – Ругаю себя. – Почему ты здесь? Почему ты сдалась?»

Я смотрю на вход: постояльцы входят и выходят, и я знаю, что меня с Эйсом разделяют всего несколько этажей. Откидываюсь на сиденье. Веки закрываются, в надежде, что я передумаю.

Нет. Я здесь не просто так. Прошлой ночью, когда я играла с собой, я решилась.

Я хочу снова кончить, но на этот раз с ним.

Я смотрю на свои черные штаны для йоги и сливовый топ. Это не то. Это все ложь. Завожу машину и выезжаю с парковки. Здесь за углом есть небольшой, но дорогой бутик. Это моя жемчужина – место, куда я иду, когда хочу купить что-то приятное, особое.

Я хочу удивить его, поэтому выбираю плащ и кружевные трусики.

Я беру жемчуг, который был в машине, и, помня, насколько он его любит, кладу его в кошелек. Я помню, как он связывал им мои запястья, когда брал и владел мною. Никто и никогда не был так со мной. Лишь он брал меня сзади, вторгался в мое священное место.

Я беру сумку и открываю большую стеклянную дверь, мои щеки краснеют от воспоминаний. Это странно, учитывая, что сегодня довольно прохладно.

Прежде чем идти в номер 214, я иду в туалет и переодеваюсь, снимаю теннисные туфли и спортивную одежду. Вытаскиваю плащ, и надеваю его на голое тело. Далее следуют трусики и каблуки. Готово.

Я складываю одежду в сумку, выхожу из кабинки и заглядываю в зеркало.

Проверяю тушь.

Губы.

Хорошо.

Волосы... Я стаскиваю резинку, держащую хвост, и распушиваю прическу.

Последний штрих.

Жемчуг. Надеваю его на шею и улыбаюсь своему отражению.

Не много. И не мало. Идеально для такого случая.

Только то, что он хочет.

Я выхожу из туалета взволнованная и испуганная, но направлюсь в номер 214 за удовольствием.

***

Лифт останавливается. Мое сердце бьется, как никогда.

Двери открываются, я осторожно выхожу; ладони потные, голова идет кругом. Я смотрю на длинный коридор. Не верится, что я здесь. Чувство вины пытается воззвать ко мне, но я отбрасываю его. Начиная с холла, исчезло все, кроме стука моего сердца и барабанного боя в ушах.

Я прохожу дверь за дверью, и когда вижу номер 210, начинаю отсчет. «Одиннадцать. Двенадцать. Тринадцать…»

Останавливаюсь перед номером 214, и рука непроизвольно тянется к нитке жемчуга на шее. Я слышу свое дыхание, и не понимаю, почему действую так, а не иначе. Я была с Эйсом много раз. То же самое произошло, когда мы впервые встретились. Я бежала к нему, нуждаясь в освобождении. Я бежала к нему, нуждаясь в искушении. Из любопытства и, главное, от голода. Я искала удовольствие. Настоящее удовольствие, которое только он мог мне подарить.

И теперь, я здесь для того же, чтобы оказаться на вершине любви.

Искушение. Такой маленький шаг между похотью и всепоглощающей любовью.

Моя рука скользит по глянцевой коричневой двери. Я делаю вдох. Я решилась.

Стучу и жду.

Несколько мгновений спустя, дверь распахивается. И, черт, на нем лишь полотенце. Простое белое полотенце, висящее на бедрах и открывающее этот прекрасный, соблазнительный V-образный изгиб, заставляющий женщин желать. Несмотря на шрамы, о которых рассказывала Бьянка, я не могу отвести глаз. Я хочу целовать каждый сантиметр его тела, словно это избавит его от этих отметин.

Он стоит, будто ждал меня.

Идеальное время. Вперед, девочка!

Он окидывает меня взглядом. Затем ухмыляется и сжимает дверную ручку.

– Красная. – Прозвище такое простое, но такое восхитительное, что мои губы дрожат, а щеки горят, словно яблоки.

Я вхожу, обойдя его и его коварную ухмылку, и иду в центр гостиной. Но услышав звук закрывающейся двери останавливаюсь, хмурюсь и поднимаю вверх указательный палец.

– Давай сразу все поясним, – я сердито указываю на него пальцем. – Это не игра, Эйс. Это не Нью-Йорк. Это не мы, преследующие друг друга, и спорящие о всяком дерьме. – Он серьезно смотрит на меня и делает шаг ко мне. – И я пришла сюда не потому, что ты мне сказал.

– Нет? – Он поднимает бровь. Бессознательно мои глаза сползают с его лица на торс.

Шесть кубиков... Боже. Как же он прекрасен и сексуален.

– Тогда почему ты здесь, Красная? – Еще два шага.

Я поднимая дрожащую руку, чтобы расстегнуть первую кнопку моего плаща. Глаза Эйса удивленно расширились, остальная же часть его лица осталась прежней.

Жесткой.

Серьезной.

Никаких эмоций.

– Потому что... – Господи, неужели я это делаю? – Я устала лгать себе. – Руки дрожат на последней кнопке. Плащ раскрывается и я позволяю ему упасть к моим ногам.

Его глаза загораются голодом, пальцы сжимаются в кулаки, говоря, что он пытается сдержаться. Это плохо. Он словно собака, а я стейк.

Он смотрит на меня, почти обнаженную, а мои мысли витают где-то в прошлом. Когда-то я была смелой с Эйсом, но не сейчас. Я боюсь.

О чем он думает? Ему нравится то, что он видит, или он рассматривает растяжки, появившиеся на моем теле, когда я вынашивала его ребенка, выросшего до трёх с половиной килограммов в моей утробе.

Я чувствую унижение, стыд и начинаю прикрываться, но Эйс останавливает меня, сжимая мое запястье. Наши тела сталкиваются, но он не отступает. Его взгляд, горячий и тяжелый, сталкивается с моим.

Обнимаю.

Так долго.

Желаемая влага накапливается в моих трусиках, и мои губы дрожат, сражаясь с так и не произнесенными словами. Ты все еще любишь меня? Ты все еще хочешь меня? Ты видишь меня иначе? ЧТО ЭТО?!

Вопросы, которые я хочу задать, но не могу.

Наконец я слышу:

– Черт, как же ты нужна мне, – бормочет он, будто прочитал мои мысли. Мои глаза расширяются, но вопрос на моих губах украден, а он сокрушает своим ртом мой, со свирепым стоном потянув меня еще ближе.

Боже, первый раз за три года он целует меня, как хочет он, и я не останавливаю его. Это отличается от того, что было на кухне. Там наше время было ограничено и нас могли застать, но здесь... У нас бездна времени. Я хотела этого, увидев его тогда на пляже, и если бы я не потеряла сознание, то поцеловала бы его, как сейчас.

Дико, но так романтично.

Несмотря на оставшиеся вопросы.

Вот как сильно я его жажду.

Нетерпеливость становится больше меня. Я чуть наклоняюсь и срываю полотенце с его талии. Он стягивает мои трусики и они падают у моих пятнадцатисантиметровых шпилек.

Он прижимает ко мне свой возбужденный член, и я стону в предвкушении. Эйс поднимает меня, сжимая мою задницу, и несет к дивану. Мы падаем слишком грубо, обрушиваясь на холодную кожу. Я не против. Абсолютно.

Поднимая мое бедро, он тонет между моих ног. Я вся горю. Он тоже ждал достаточно долго. Его член горячий, длинный и толстый входит в меня и мои стенки, моя киска не сопротивляются его напору.

– Черт, Лондон, – рычит он, уткнувшись лицом в шею. – Скажи, чего ты хочешь, – и его дыхание отзывается мурашками на моей голой коже.

Хриплю и стону одновременно:

– Я хочу, чтобы ты взял меня, Эйс. Не надо нежности. Будь грубым. Трахай меня. Просто... трахни меня.

Его глаза пылают, и в них я вижу голод. Это были именно те слова, которые он хотел услышать. Он хотел услышать их уже много лет. Я задыхаюсь, когда он одной рукой сжимает мою задницу, а второй поглаживает мои волосы.

Быстро.

Бесконтрольно.

Он понимает.

– Знаешь, ты смущаешься, – мурлычет он, почти издеваясь. Если бы в данный момент, я не была в такой позе, то послала бы его в ад.

Он погружается глубже. Мои ноги фиксируются вокруг его бедер, и я пальцами впиваюсь в его задницу.

Его пальцы в моих волосах, и он откидывает их, обнажая мою шею. Стоны вырываются из меня, когда он сосет мою кожу, подталкивая нас к краю, когда он долбит меня.

Он слегка освобождает мои волосы, и целует. Его язык проскальзывает сквозь мои губы, пробует меня, а вторая рука скользит по моему бедру к возбужденному клитору. Он мучительно водит пальцами вокруг, будто это деликатный орех, и мои нижние губы приоткрываются. Он стонет в восторге, наблюдая, как я закрываю глаза и извиваюсь с неоспоримым удовольствием.

– Ты хочешь кончить, верно? С моим членом глубоко внутри тебя. – Его губы касаются моих.

– Да, – выдыхаю.

– Как долго ты этого хочешь?

– Очень долго.

Он держится крепче.

– Я здесь, Красная, – пробормотал он мне на ухо. – Я здесь, и никуда не уйду.

Его голос. Его слова. Его обещания. Все это может меня уничтожить. Но я не хочу, чтобы он уходил. Никогда. Я хочу, чтобы то, что он сейчас говорит, было правдой. Влажные стенки сжимаются вокруг горячей плоти, его движения продолжаются.

Я встречаю его и горячо целую. Эйс держится за меня, но держит палец на клиторе, и, когда мы смотрим друг другу в глаза, приходит кульминация. Звезды и фейерверк, которые я не видела годами, посетили меня, и я расслабленно разжимаю ноги.

– Черт, – стонет Эйс. Он двигает бедрами, даже после того, как кончает, пока, наконец, не падает на меня, и я всхлипываю, чувствуя, как мое лоно пульсирует.

Мы задыхаемся от чувств.

Поднявшись на локоть, Эйс смотрит на мои губы, наклоняется и его зубы мягко захватывают мою нижнюю губу.

– Я никуда не уйду, – повторяет он, сжимая мое лицо и круша мои опухшие губы.

Я киваю, разрывая поцелуй.

– Пожалуйста.

Он моргает, его верхняя губа дергается.

– Как сильно ты хочешь, чтобы я остался?

Я кладу руку на его влажную грудь.

– Мне нужно, чтобы ты остался.

– Тогда брось его. – Приказ. Не вопрос.

Я приподнимаюсь на локтях.

– Ты знаешь, что я не могу это сделать сейчас. Мне нужно время.

– Не говори, что не можешь. После всего, через что мы прошли, я больше не верю в это слово, когда дело касается нас. – Он встает и отходит от меня.

Я тоже поднимаюсь, не веря, что наш чудесный момент так быстро превратился в плохой. Эйс идет в спальню, нахмурившись я направляюсь за ним. Прежде чем я начинаю говорить, он поворачивается и сжимает мои плечи. Его ноздри вздрагивают, глаза темные и яркие.

– Оставь. Его, – требует он.

– Я не могу, Эйс. Это не просто.

Он отходит, верхняя губа снова дергается.

– Почему, черт возьми?

Я начинаю говорить, но он обрывает меня.

Мне не нравится, что ублюдок касается тебя. Мне не нравится, что он рядом с тобой. Он мне не нравится. Точка.

– Он хороший парень, – прошептала я.

– Он не я. – Его голос повышается. Почти рычание. Он прав. Грег не Эйс. Он полная его противоположность. – Мой сын не должен расти, думая, что другой мужчина его отец. Я не буду мириться с этим.

Он отступает, опустив плечи, и мое сердце болит. Я подхожу и обнимаю его. Он тяжело дышит и избегает моего взгляда.

– Так не будет. Просто дай мне немного времени.

– Времени для чего, Лондон? – Он смотрит на меня. – Я здесь только из-за тебя. Чего, черт возьми, мы ждем? – Мои руки опускаются.

– Как я могу знать, что ты останешься? Ты обещал мне, но солгал той же ночью.

Эйс молчит. Вместо этого он тянет меня к себе и изучает мое лицо. Я задыхаюсь, когда его рука скользит вниз по моей талии, а затем обратно на затылок. Он откидывает мою голову назад, убедившись, что я смотрю на него. Его губы касаются раковины моего уха, и он шепчет:

– Я больше никогда не совру тебе. – Внутри меня все вспыхивает и тепло заполняет меня. Почему так происходит каждый раз, когда он говорит? – Ты права, это не Нью-Йорк. Я знаю это. Вот почему я остался.

– Так что же это?

– Это реальность, Лондон. Это ты и я. Я люблю тебя. Я нуждаюсь в тебе. Я не вымысел, а реальность. Мы, – он медленно опускается передо мной на колени, – настоящие. – Его руки проходятся по моим ногам, а затем тянутся к моей заднице. Он сжимает мои ягодицы, потянув меня ближе, его рот у моей неуемной киски.

– Эйс.., – шепчу я.

– Я знаю, что ты заботишься о нем, но ты не любишь его так, как любишь меня. И давай посмотрим правде в глаза..., – говорит он, целуя лобок, а потом внутреннюю поверхность бедра, дразня. Меня окутывает жара. – Он не может удовлетворить тебя так, как я. Он не может трахнуть тебя, как я. И он не тот, о ком ты фантазировала. Я видел. – Его голос вибрирует между моих ног, когда он раздвигает их.

А потом меня озаряет.

– Ты серьезно? Ты видел меня вчера вечером?

Его смотрит на меня снизу вверх и на его губах ухмылка.

Мои щеки горят от смущения и я прикусываю нижнюю губу. Это объясняет жемчуг сегодня утром. Он увидел меня... как я мастурбировала, думая о нем. А потом уснула с довольной улыбкой.

Боже.

– Держись, детка, – бормочет Эйс. – Ты вчера дразнила себя, пытаясь избавиться от мыслей обо мне. А сейчас, я собираюсь сделать так, чтобы моя жизнь зависела от этого. Я хочу, чтобы ты думала об этом последующие дни. – Горячий язык Эйса скользит между моими складками, срывая вздох с моих губ. Он снова сжимает мою задницу, создавая вибрационное ощущение, из-за которого дрожат ноги.

Я тяжело дышу, касаюсь рукой его головы. Его короткие курчавые волосы путаются в моих пальцах, и я сжимаю их, получая взамен его стон и шлепок по заднице. Он хорош. Его волшебный язык, помогающий мне в любой момент, – самое лучшее, что я когда-либо имела.

Он заботится обо мне.

Он наполняет меня.

Он совершенен.

Эйс всасывает мой клитор. Он зарывается между мокрыми складами, ворчит, рычит и снова шлепает. Я дрожу, глаза закрываются, а ноги держатся только благодаря ему. Но через несколько секунд Эйс забрасывает мои ноги себе на шею. Невероятно... я никогда раньше не пробовала эту позицию. Я на его плечах, а он ест меня, словно изысканное блюдо.

В тишине спальни слышно лишь прерывистое дыхание. Моя спина трется о стену, в такт движений Эйса, он наполняет меня так, как обещал, – словно его жизнь зависит от меня. Мои бедра на его плечах, мои пальцы в его волосах. Я беспомощна перед танцем его языка, пока, наконец, не взрываюсь от удовольствий.

– О, черт, Эйс! Черт! Черт! Черт! – Меня не остановить. Я закрываю глаза.

Он. Мое. Совершенство.

Господи.

Самый. Лучший. Оргазм.

Когда мое тело успокаивается, Эйс отпускает меня, его губы сверкают от влаги. Он смотрит на меня, целует мои бедра, ставит на ноги, нежно берет подбородок и грубо целует меня. Его язык врывается в мой рот, и я чувствую свой вкус.

А затем он говорит то, что заставляет меня желать его еще больше. Запустив руку между моими складочками и прижав мое лицо к своей груди, он говорит:

– Твоя киска, Лондон, принадлежит мне. Так будет всегда. Он не будет делать то, что делаю с тобой я. Он думает, что ты слишком сломана, но я... – Он качает головой, широко улыбаясь. – Ты же меня знаешь. Я знаю, что ты достаточно сильная, чтобы взять все, что я даю. И знаю, на что способна эта сладкая киска. На что способна ты. – Он касается жемчуга на моей шее, и его улыбка становится еще шире. – Мы используем его в ближайшее время.

Я проглатываю усмешку. Я рада видеть в его глазах возбуждение.

Он рад жемчугу. Он рад мне. Он рад, что я пришла.

Рад, потому что это означает, что у нас действительно есть шанс.

Глава 13

Эйс

Thinking Out Loud – Ed Sheeran

Поднимается ветер, когда я беру руку за Лондон. Солнце садится. Слишком быстро заканчивается наше время. Я обхватываю девушку за талию и вдыхаю соленый воздух, наслаждаясь минутами блаженством.

Не могу поверить, что так скучал по ней. Думал, что слишком остро реагирую, поскольку был вдали от нее, но понимаю, что это не так. Все именно так, а не иначе. Это реально, как никогда.

Мы собираем вещи, которые были раздражающими препятствиями между нами. Препятствиями, подобными долбаному Грегу.

Подняв вибрирующий телефон, Лондон начинает ругаться, а затем пытается устроиться на моих коленях. Она поворачивает голову и смотрит на меня. Ее взгляд убивает. Я знаю кто это. И ненавижу это.

– Я должна вернуться домой, – шепчет она.

– Он может подождать.

– Нет. – Она качает головой. – Это его третий звонок, Эйс. Он будет волноваться. Он коп и если я не отвечу, то пошлет кого-нибудь искать меня. Я всегда отвечаю на звонки.

– Где ты сказала ему, что будешь?

– На йоге, – вздыхает она, вставая. – Но это было утром. Несколько часов назад. Я уже должна вернуться. – Я смеюсь, и Лондон, нахмурив лоб, с подозрением смотрит на меня. – Что смешного?

– Йога. Интересно, сколько раз я согнул тебя за последние тридцать минут. – Ее щеки заливает румянец и она кусает губы, отступая и прижимаясь спиной к балке. Я встаю и иду к ней. Приподнимаю ее голову, чтобы она посмотрела мне в глаза.

– Я не хочу, чтобы ты уходила.

– Но я должна, – в голосе Лонни грусть.

– Ты не понимаешь, как я скучал по тебе.

Она погладит рукой мою щеку.

– Я тоже скучала, Эйс. Больше, чем ты думаешь, – и она отворачивается, но я вижу в ее глазах слезы. Последнее, что я хочу, это заставить ее плакать.

Я крепко сжимаю ее лицо.

– Ты же знаешь, как я люблю тебя?