Текст книги "Лес за Гранью Мира (сборник)"

Автор книги: Уильям Моррис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 67 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

Глава VII
О путешествии кристофера в Дикий лес

Кристофер переночевал в малом здании внутреннего двора замка. На следующее утро он поднялся и направился к главным воротам. Хотя он пришёл очень рано, его уже поджидал оруженосец Саймон. Две крепкие лошади стояли наготове. Кристофер пожелал оруженосцу доброго дня, тот также поприветствовал его, хотя и несколько хмуро. Затем оруженосец спросил:

– Ну, король Кристофер, готовы ли Вы отправиться в путь?

– Да, как видишь, – ответил, улыбаясь, юноша. И в самом деле, на нём были надеты рубашка, штаны и сюрко*, ноги были обуты в сапоги из оленьей кожи со шпорами, на поясе висел короткий меч, а за плечами – колчан со стрелами. В руке Кристофер держал длинный лук.

– Вижу, – сказал Саймон. – Ты, вероятно, хочешь быть похожим на пёструю птицу! И больше напоминаешь охотника за оленем, чем всадника. Ты так увешан оружием! Думаешь, мы пойдём на оленя?

Кристофер ответил ему:

– Я не знаю, оруженосец. Великий господин, который сейчас спит вон там, сказал, что даст мне задание. Он говорил об охоте и лесных подвигах, а этот гнутый лук может пробить стрелой и что-нибудь более жёсткое, чем оленья кожа.

Саймон смутился. Он покраснел и, запинаясь, ответил:

– Да-да, так и было, я помню. Я вскоре расскажу тебе о задании.

Кристофер ответил на это:

– К тому же, оруженосец, мы ведь собираемся держать путь через лес, а это нам и следует сделать, если мы не хотим скакать по долине кругами весь день. Не думаешь ли ты, что верхом мы преодолеем большее расстояние? Нет, оруженосец, кони в лесу идут не быстрее человека, и каждый раз у зарослей нам придётся спешиваться, так что большую часть пути мы всё равно проделаем пешком.

Саймон вновь пришёл в себя и был довольно мрачен. Он сказал:

– Ай-ай-ай, маленький король, ты, кажется, стал мудрым мужем в этих лесах? Да, по правде говоря, почему бы и нет? И всё же у меня есть для тебя новости.

– И какие же?

Саймон ухмыльнулся:

– А вот какие: у доктора Всезнайки не было родных, а он взял и умер на той неделе.

Сказав так, Саймон вскочил в седло, а Кристофер весело рассмеялся этой простой шутке и последовал его примеру.

Так они проехали через деревушку, а на южном её конце Саймон натянул поводья и оглянулся на Кристофера, словно собираясь его о чём-то спросить, но не произнёс ни слова. Тогда спросил Кристофер:

– Куда нам теперь?

Саймон ответил ему:

– Это одна из моих новостей для тебя. Послушай, мне сказано сперва поехать с тобой в Лес Красной реки. Знаешь, где это?

– Знаю, – ответил юноша. – Хорошо знаю. Какой же дорогой мы поедем туда – через истоки Красной реки, или Журавлиное болото*, или мимо Длинных озёр?

– Мы поедем к Длинным озёрам. Ты сможешь проводить меня к ним?

Кристофер рассмеялся:

– Ага! Всё-таки у доктора Всезнайки были родственники, раз я так похож на него! Ведь я и правда могу указать туда дорогу. Но смогу ли я показать свою храбрость там? В том месте не водятся ни огнедышащие драконы, ни великаны, ни коварные гномы, только дикие утки, журавли и лысухи. Да ещё тучи малярийных комаров.

Саймон с недовольством посмотрел на юношу:

– Тебя просили пойти со мной, молодой человек. В противном случае ты противоречишь господину коннетаблю. Достаточно ли могуществен ты для этого? О подвигах не беспокойся: придёт день – придут и подвиги.

– Да мне-то всё равно, – сказал Кристофер. – Ведь в этих лесах и пустошах я дома – вместе с моими стрелами, конечно. Расскажешь мне, что от меня требуется, когда пожелаешь.

На самом же деле Кристоферу страшно хотелось узнать цель их поездки, и он сильно волновался из-за мрачности и молчаливости Саймона. Наконец, он сказал:

– Послушай, оруженосец Саймон, а не выехать ли нам на дорогу? Ты же понимаешь, что эту ночь нам придётся провести под открытым небом, ведь к Длинным озёрам мы не доберёмся раньше завтрашнего утра.

– Что ж, почему бы и нет? – согласился оруженосец. – Я ночевал в местах и похуже.

– Ты расскажешь об этом?

– Может быть, если мы оба сможем встретить и проводить завтрашний день.

Так они ехали через лес, а в полдень остановились ненадолго и перекусили тем, что нашлось в седельных сумках Саймона, а затем снова тронулись в путь и не останавливались, пока не наступила ночь. Тогда Саймон спросил, далеко ли до Длинных озёр, и Кристофер сказал, что осталось всего около пятнадцати миль, но из-за болотистой почвы идти придется долго. Поэтому путешественники оставили лошадей пастись, привязав их, и поужинали, а затем там же, в лесу, у разожженного костра легли спать.

Посреди ночи Кристоферу, обладавшему прекрасным слухом, послышались совсем рядом с ним чьи-то шаги. Он проснулся от этого, вскочил и выхватил меч – перед ним стоял Саймон, тоже с обнажённым мечом. Саймон отпрыгнул, но меч не убрал. Кристофер, не вполне проснувшись, закричал:

– Ты что? Что случилось?

Ошеломлённый Саймон, запинаясь, ответил:

– Ты ничего не слышал? Меня разбудил какой-то звук.

– Я ничего не слышал. А что за звук?

– Стук лошадиных копыт где-то в лесу.

– Ах, вот что, – ответил Кристофер. – Это дикие кобылицы с жеребятами. Они пасутся где-то в этих болотах*. Ты снова ложись спать, не прошло и половины ночи, а я немного подежурю.

Тогда Саймон убрал свой меч в ножны, отвернулся, постоял немного в беспокойстве, а затем лёг спать с видом человека, торопящегося заснуть, но на самом деле он не заснул, как казалось. Кристофер же собрал угли костра и сел рядом, положив клинок на колени. Так он и сидел до первых солнечных лучей на летнем небе. Тогда он начал клевать носом и, наконец, лег на спину и заснул. Саймон не спал в это время, но не отважился пошевелиться, поэтому оба они лежали до наступления дня, пока солнечные лучи не пробились сквозь ветви деревьев.

Глава VIII
Кристофер прибывает к джеку с Холмов

Когда они проснулись от солнечного света, Саймон первым делом пошёл проверить лошадей, а Кристофер остался у огня готовить. Он был довольно весел и даже немного сам себе напевал. Когда же вернулся Саймон, Кристофер так решительно посмотрел на него, что тот вначале смутился и отвёл взгляд в сторону, и хотя постоянно задавал какие-то мелкие вопросы, но как будто боялся звука голоса Кристофера. Наконец, он поднял глаза и уверенно посмотрел на юношу. Тогда Кристофер спросил:

– Что скажешь, мой спутник? Куда же мы отправимся этим утром?

Саймон ответил ему:

– Ты и сам знаешь – к Длинным озёрам.

Юноша произнёс:

– Что ж, уже совсем скоро мы придём туда, поэтому я и в самом деле не буду расспрашивать тебя до тех пор, пока мы не окажемся у Длинных озёр. Там тебе придётся рассказать мне всё, иначе там же мы и расстанемся, о чём я не буду жалеть.

– Возможно, сегодня ты отправишься в долгую дорогу, – пробормотал Саймон.

Юноша же резко вскричал:

– Да ты, похоже, почти нашёл эту дорогу прошлой ночью! – Его глаза блестели, а щёки пылали. Вскочив, он вытащил меч и тремя ловкими ударами отрубил свисавшую берёзовую ветвь толщиной в мужское запястье. Она с треском упала, осыпав Саймона листьями и мелкими ветками. Кристофер стоял, смеясь над ним, но взгляд его был суров и величествен. Потом юноша повернулся и спокойно начал запрягать и нагружать свою лошадь. Саймон молча последовал за ним и принялся за то же дело. Выглядел он мрачным, и по лицу его было видно, что он задумал что-то недоброе.

Так они и ехали, каждый сам по себе, почти не разговаривая друг с другом, пока не прибыли к месту, где лес сильно редел, и не остановились у подножия низкого каменистого холма, лишь изредка поросшего травой. Когда же всадники поднялись на его вершину и им стали видны земли по ту его сторону, Кристофер указал на них рукой и произнёс:

– Посмотри на Длинные озёра, мой спутник! И посмотри, чей цокот мы слышали прошлой ночью. Там пасутся лошади – они-то и разбудили тебя, но не меня.

И действительно, перед ними простиралась большая травянистая равнина, местами болотистая, а местами с твёрдой почвой и высокой травой. Равнина эта была пересечена тремя длинными мелкими озёрами, отделёнными друг от друга травянистыми гатями, поросшими тут и там старой ольхой. Каменистый склон, на котором стояли путники, огибал равнину с востока, словно морской берег, а далеко на юге синели покрытые лесом холмы. Они были не такими уж и высокими, хотя выше, чем холм Белой лошади*, который можно увидеть с невысоких холмов Беркшира на берегу Темзы. Внизу на сухом лугу паслось стадо диких лошадей, дикие утки и лысухи плавали в озёрах, кроншнепы смеялись со склонов холмов, а три цапли стояли у краёв гати, выискивая в воде рыбу.

Саймон сидел верхом, искоса поглядывая то на болота, то на Кристофера, а потом тихо, хриплым голосом произнёс:

– Вот, юный король, мы и пришли к Длинным озёрам. Теперь скажи мне, заезжал ли ты когда-либо дальше, был ли к югу от этой болотистой земли?

– Я был там, – ответил юноша. – На день пути к югу. Как любят рассказывать люди, я чуть не расстался там с жизнью.

Саймон сделал вид, что не услышал последних слов, и сказал:

– Что ж, тогда, если ты знаешь и пустошь, и лес, ты должен знать и два пустынных холма, что по ту сторону чащи. Они похожи на перевёрнутые чаши, возвышающиеся над деревьями, и на каждом из них стоит по башне, а между ними – длинный дом.

– Святые угодники! – воскликнул Кристофер. – Но ведь ты описал Дом на Холмах! Разве нет, оруженосец?

– Именно его, – отозвался Саймон.

– И ты знаешь, кто там живёт? И ты хочешь, чтобы я проводил тебя туда?

– Я получил такой приказ, и если ты не выполнишь его, то тебе следует найти хорошее укрытие, где можно спрятаться от руки графа-коннетабля.

– Ты разве не знаешь о Джеке с Холмов и о его семерых сыновьях? Разве не помнишь о том, кто он такой? И о том, что он живёт здесь?

– Я знаю о нём, да и его самого тоже. Знаю и о том, что он живёт здесь. Я знаю, что его называют преступником, но многие богачи истратят свои богатства раньше него. Что ещё ты хочешь от меня услышать?

– А вот что, – ответил Кристофер. – Во всех историях, что ходят о Джеке, говорится, что он забирает жизнь каждого, кто въезжает верхом на его земли. А ведь ты, – он повернулся к Саймону, – хочешь, чтобы со мной произошло именно это?

С этими словами Кристофер вытащил меч, ибо лук его был в тот момент без тетивы.

Саймон же остался сидеть, не доставая своего меча. Он сказал Кристоферу угрюмо:

– Глупец ты, если думаешь, что я заманиваю тебя к нему на верную смерть. Я сам не собираюсь умирать, а почему бы ему не убить ещё и меня? Теперь послушай, у тебя есть выбор: либо ты ведёшь меня в Дом на Холмах – а там для тебя найдётся дело, – либо спрячься в какой-нибудь дыре, как я уже говорил тебе, от гнева властителя Дуболесья. А меч свой ты можешь убрать, ибо я не буду драться с тобой. Скорее уж я поведу тебя за собой, привязав за ногу верёвкой, если ты будешь настолько глуп, чтобы не подчиниться приказу своего повелителя.

Кристофер вложил меч в ножны, и на его лице появилась улыбка, словно новая мысль пришла ему в голову. Он сказал:

– Что ж, если ты не будешь драться со мной – ведь я всего лишь деревенский парень, – то я исполню твою волю в точности. Твоё поручение насчёт Джека с Холмов будет выполнено. Может, он и не так чёрен, как его малюют, а может, и не все рассказы о нём правдивы. Впрочем, я ещё поведаю тебе некоторые из них по дороге к нему.

– А некоторые из них я и сам знаю, лесной рыцарь, – ответил Саймон, когда они уже ехали вниз по склону и Кристофер направлялся к зелёной гати, разделявшей озёра. – Скажи, – спросил Саймон, когда они проехали ещё чуть-чуть, – не про него ли рассказывают, что один барон устроил пир на Святки, а Джек пришёл на этот пир под видом менестреля? И как раз, когда вносили голову хряка, он так внезапно отрубил голову барону, что она отлетела и упала на поднос к голове рождественской свиньи.

– Именно про него, – отозвался Кристофер. – Джек тогда закричал: «Вот головы двух свиней! Одну хорошо бы съесть, другую хорошо бы сжечь!» Но послушай, ведь на это убийство у Джека были причины: дело в том, что барон Зелёного озера незадолго до того случая с хряком предательски убил отца Джека, улучив момент, когда тот не мог защитить себя, а ещё барон убил двух его братьев, а самого Джека объявил преступником. Барону же всё сошло с рук. У нас, в Крайней марке, рассказывали, что у Джека были причины мстить барону.

Саймон засмеялся:

– А вот ещё одна история. Если она говорит правду, то Джек с Холмов убил славного рыцаря прямо перед алтарём, и одеяние служившего священника было всё в крови, ибо в тот момент священник поднёс рыцарю Святое Тело Господне, чтобы тот причастился.

Кристофер с жаром отозвался:

– Всё верно, клянусь Крестом Господним! И Джек всё правильно сделал! Этот рыцарь Рауль был мерзкий предатель, и Тела Господня он причащался, только чтобы заставить поверить в свою грязную ложь, поэтому смерть и настигла его на том месте, где он встал на колени. Рядом с ним на коленях стоял человек, которого рыцарь Рауль заманил в ловушку, чтобы лишить его жизни, и в тот самый момент Рауль делал первый шаг своего предательства, лжесвидетельствуя ему у алтаря.

– А что случилось с этим человеком, который тогда стоял рядом с рыцарем Раулем?

Кристофер ответил:

– В ту же минуту, когда Джек поразил рыцаря, он вышел из церкви и пошёл вместе с Джеком к Холмам. Там он и поселился совершенно свободно. Он был отважным человеком. Да и сейчас он также – отважный человек…

Саймон вновь рассмеялся.

– А вот ещё одна: говорят, что семь сыновей Джека как-то увезли силой четырёх прекрасных девиц благородных кровей из замка, где они жили на услужении у одной почтенной дамы, и более того, сыновья Джека повесили эту даму на зубцах крепостной стены её собственного замка. Правдива ли эта история?

– Правдива, как святое Евангелие! Но многие говорят, что повешенная дама получила даже меньше, чем заслуживала. Это была жестокая ведьма, многих она довела до смерти, сама же находила удовольствие в том, чтобы наблюдать, как они изнемогают. И точно так же довела бы она до смерти и тех четырёх благородных девиц, если бы не храбрые сыновья Джека, так что милые девушки больше чем хотели, чтобы их увезли оттуда.

Саймон ухмыльнулся:

– Что ж, парень, я вижу, ты знаешь Джека даже лучше, чем я сам. Тогда почему же, чёрт побери, ты не желаешь привести меня к нему, никак не пойму!

Кристофер покраснел и замолчал. После паузы он сказал:

– Ну, спутник, кое-что мне предстоит узнать о нём ещё до наступления следующей полуночи.

– А разве мы не придём к Джеку засветло?

– Давай попробуем, но нам надо поспешить, ибо после полудня прошло уже три часа.

Они пришпорили лошадей, так как земля под копытами была уже твёрдой, и вскоре уже скакали между деревьями и кустарниками.

Весь день без отдыха они ехали через этот лес, но вот спустилась ночь, а путешественники так и не встретили ни дома, ни человека, ни чёрта. Тогда Саймон сказал:

– Зачем нам ехать дальше ночью? Не будет ли лучше прибыть к этому опасному дому при свете дня?

– В лесу опасностей столько же, сколько и в доме. Если мы заночуем здесь, то люди Джека могут застать нас спящими, а тогда нам не поздоровится. Да и диких лошадей поблизости нет, они не разбудят тебя, предупредив о том, что враг рядом. Давай поднажмём. С неба светит луна, хотя сейчас её и скрыли тучи. Мне кажется, что я отчётливо различаю путь. Да мы и не далеко от Дома на Холмах.

Саймон подъехал вплотную к Кристоферу и сказал умоляющим голосом, придержав его поводья и остановив его лошадь:

– Юноша, ты хочешь моей смерти?

– Возможно, так оно и есть. А ты не хочешь моей смерти?

Саймон ненадолго замолчал. Кристофер не видел выражения его лица, скрытого надвигающейся темнотой. Он выхватил поводья из руки оруженосца, словно торопился ускакать вперёд. Оруженосец же сказал:

– Стой, умоляю тебя, останься, у меня есть что сказать тебе.

– Тогда говори, – отозвался Кристофер, – но поторопись, ибо я голоден, и было бы хорошо, если бы мы поскорее оказались в обеденном зале.

Он засмеялся.

Тогда Саймон произнёс:

– Дело вот в чём: если я вернусь к своему повелителю без доказательства того, что его поручение насчёт Джека выполнено, то плохо моё дело. Если же я явлюсь в дом Джека, то… Я знаю, что Джек жесток сердцем и скор на руку, поэтому прошу тебя теперь: дай мне слово, что поручишься за меня, если это будет возможно, перед этим лесным жителем и его сыновьями.

Кристофер громко рассмеялся, и сумеречный лес зазвенел от весёлого гула его чистого голоса. Наконец, он сказал:

– Ну и ну! Да ты слишком труслив, чтобы быть тайным убийцей! Господу Богу не пришлось бы столько возиться с Каином, если бы он был таким же, как ты. Иди и выполняй своё поручение насчёт Джека, а я постараюсь сохранить тебе жизнь. По правде говоря, я догадался, что это за поручение после того, как прошлой ночью дикие лошади разбудили тебя и вложили обнажённый меч в твою руку. Да, да! Я и не подозревал обо всём этом, когда мы выезжали вчера утром из замка. Тогда я думал, что твой повелитель поручит мне какую-то службу. Тронемся в путь! Или, если хочешь, поезжай на шаг впереди меня. Вон туда, где – видишь? – между стволами берёз что-то светится. Если собьёшься с пути, я буду рядом, чтобы тебя направить. Как я и говорил, нам недолго ждать новостей.

Саймон нехотя тронулся в путь. Они ехали довольно медленно, и Кристофер то и дело кричал:

– Направо, оруженосец! Налево! Теперь прямо! – и так далее, но через некоторое время они внезапно услышали голоса. Лес словно загорелся – вокруг засветилось множество огней. Кристофер закричал и погнал лошадь, чтобы обойти Саймона, который ехал ближе к правому краю тропы. Почти сразу Кристофер заметил блеск стали в руке Саймона и повернулся боком, чтобы защититься, но прежде, чем он успел ещё что-либо сделать, Саймон вонзил широкий кинжал ему в бок, а затем развернулся и поскакал в обратную сторону той дорогой, которую запомнил по пути сюда.

Как только был нанесён удар, Кристофер упал с коня, и сразу же с десяток человек с факелами окружили его. Это были высокие воины, и огонь факелов придавал им свирепый вид. Один из них, стройный молодой человек с длинными рыжими волосами до плеч, опустился перед раненым на колени, тогда как другие держали лошадь и вытаскивали ноги Кристофера из стремян.

Рыжеволосый положил руку себе на грудь и, подняв голову так, чтобы свет факелов освещал ему лицо, воскликнул:

– Господа, здесь произошло преступление: закололи человека, и это преступление касается всех нас, ибо он – не кто иной, как юный Кристофер из Крайней марки, который приковылял к нам в Холмы на прошлые святки и которого мы так хорошо приняли тогда. Подойди сюда, Роберт из Мейзи, опробуй на нём своё знахарское искусство*, – может, он ещё жив. Если же он мёртв или умрёт от раны, то я возьму на себя обязанность отомстить за него и найду его убийцу хоть на краю света – я, Дэвид Рыжий, не будь я младшим из сыновей Джека, ибо я считал, что этот человек будет моим другом в поле и на холмах, пешим и конным, в зале и на престоле, в хижине и в церковном хоре, перед женщиной и воином, священником и гордым принцем. Скажи, Роберт, как он?

Знахарь, осматривавший рану Кристофера, отложил в сторону его куртку и рубашку и сказал:

– Он серьёзно ранен, но, думаю, не смертельно. Нет, похоже, он будет жить столько же, сколько и ты, или ещё дольше, если ты не перестанешь совать свою рыжую голову и длинный нос во все неприятности.

Дэвид поднялся, вздохнул, словно избавившись от тяжёлой ноши, и сказал:

– Ну, Роберт, когда перевяжешь его рану, отведи его к нам в дом. Эй, ребята! У нас достаточно света, чтобы нарубить ветвей и сделать ему носилки. Эй-эй, нет, подождите! Кто-нибудь отправился в погоню за преступником?

Роберт, подняв голову, усмехнулся:

– Нет, Дэвид, первый среди равных, это твои заботы. Может, ты ещё возьмёшь ноги в руки да догонишь его?

Рыжий вскочил на ноги и наполовину вытащил свой сакс, но снова вставил его в ножны и сердито ответил Роберту:

– Я удивляюсь, Роберт, что ты сразу же не отправил одного-двух из наших людей за преступником. Как я могу бросить в диком лесу своего раненого товарища? Или ты уже вырос из наших лесных законов, и в твоём случае безделье поощряется?

Роберт захихикал и сказал:

– Я бы хотел, чтобы ты попридержал язык, приёмыш. Если негодяй сбежит от Ральфа Долгоногого и Антония Зелёного, то ему дьявольски повезёт, – ведь именно они отправились в погоню.

– Это хорошо, – обрадовался юноша. – Хотя было бы лучше, если бы я был с ними.

Сказав это, он начал нетерпеливо ходить взад и вперёд, пока другие сооружали из ветвей носилки.

Наконец, всё было готово. Кристофера уложили на носилки, и отряд отправился в путь по лесной дорожке, а огонь факелов дрожал вокруг них. Наконец, они вышли из леса, и перед ними на фоне неба, где луна как раз появилась из-за облаков, предстали смутно вырисовывающиеся тёмные громады двух холмов. На северном холме в верхнем окне высокой квадратной башни горел свет. В низине же виднелись окна длинного дома, но кроме них не было видно ничего, и только когда лесные разбойники подошли ближе, тусклый свет факелов начал выхватывать из темноты участки стены.

Все поднялись на большой портик, где потушили факелы, оставив только один. Дэвид и двое других высоких юношей зашли в дом первыми, а Роберт Мейзи после, он не отходил от носилок. Зал тускло освещался свечами, и только там, где находилось возвышение, свечей было больше. В очаге среди кучи дров ещё мерцал огонёк, испуская тонкий синий дымок, поднимающийся к дымоходу. В зале за длинными столами сидело около шестидесяти человек. Из них совсем немного женщин, но все статные и миловидные, насколько можно было разглядеть при свете свечей. На возвышении сидели и мужчины, и женщины. Когда же вошедшие подошли ближе к очагу, то увидели во главе стола, на престоле, пожилого рослого мужчину, широкого в плечах и стройного в талии, с небольшой остроконечной бородой и коротко стриженными седыми волосами. Лицо его было узким, скулы высокими, глаза большими, серыми, с мягким взглядом. На нём была зелёная куртка с золотым шитьём. Рядом сидела статная женщина с очень приятным лицом. Казалось, она была несколько моложе своего мужа. На некотором расстоянии от них сидели четверо мужчин и четыре женщины – мужчины отдельно и женщины отдельно, по разные стороны престола. Один из этих мужчин был рыжеволосым, как Дэвид, да и во всём напоминал его, только казался старше. Остальные больше походили на того, кто сидел во главе стола. Одним словом, это были его сыновья, как и Дэвид и двое юношей с ним. Все четыре женщины были молоды и красивы, а одна из них – та, что пила из одной чаши с рыжеволосым, – была настолько изящна и грациозна, что равную ей трудно было бы найти.

Чтобы сократить рассказ, объясним сразу: перед лежащим Кристофером предстали Джек-хозяин, его семь сыновей и жёны четырёх из них. Это были те самые девушки, которые избавились от заточения в замке Печали в тот день, когда отец с сыновьями положили конец власти злобной женщины, великого тирана всех земель от леса до реки.

Когда Дэвид с остальными подошли к возвышению, их остановили, и отец, сидящий на престоле, спросил:

– Что там у вас троих? Что за добычу вы принесли?

Дэвид ответил ему:

– У меня есть надежда, что я добыл жизнь, которую люблю. С нами твой гость с прошлых святок, тот самый юный Кристофер, который боролся с тобой и победил тебя после того, как ты сам победил нас всех. Теперь он лежит здесь, тяжело раненный врагом у окраин наших владений. Что прикажешь насчёт него?

– Что же ещё, – ответил хозяин Джек, – как не то, чтобы о нём заботились, лечили его и ухаживали за ним, а когда он выздоровеет, тогда мы и посмотрим, что делать дальше. А что с ранившим его негодяем?

– Он сбежал от нас верхом прежде, чем мы подоспели. Антоний Зелёный и Ральф Долгоногий отправились за ним и, похоже, поймают.

– А, может, и нет, – возразил хозяин. – Я, кажется, знаю, что это значит. Есть только один человек, который может желать смерти нашего юного гостя, но оставим это до тех пор, пока он не выздоровеет. Тогда он сам расскажет свою историю. Если он расскажет то, о чём я думаю, то настанет наш черёд действовать. Если вы поймаете преступника за это время, то хорошенько присматривайте за ним. Я сам хочу увидеть его. Может, тогда я узнаю правдивую историю ещё до того, как излечится Кристофер.

После разговора Дэвид, Роберт и несколько других парней перенесли Кристофера в спальню. Там он получил лучшее лечение, которое было возможно получить в Доме на Холмах. Сам же Джек, его сыновья со своими жёнами и прочие люди веселились в большом зале.