Текст книги "Пески Калахари"

Автор книги: Уильям Малвихил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Цивилизация представляет собой колеблющуюся мембрану над черной бездной варварства. Напыщенная фраза, но выражает суть дела. Мы прорвались через эту мембрану. Если бы здесь было больше пищи, если бы у всех нас были женщины, наши дети родились бы в каменном веке. О'Брайен выпустил бы последнюю пулю, одежда износилась бы. Речь детей состояла бы лишь из примитивных слов. Чему-нибудь мы их научили бы, конечно, но после нашей смерти математика, история, философия и другие науки потеряли бы для них всякий смысл. И они не передали бы свои знания потомкам. А может быть, наши дети додумались бы до водородных бомб.

На сегодня – все».

Как-то Смиту, который отдыхал после полудня в тени у входа в пещеру, пришла в голову интересная идея. Убедившись, что батарейки его карманного фонарика еще работают, Смит подошел к Майку и Грэйс. (После утренней охоты под горячими лучами солнца Гриммельман отдыхал в прохладной пещере. О'Брайен ушел на рассвете).

– Хотелось бы еще раз взглянуть на тот туннель, как вы его называете, – заявил Смит. – Хотите пойти со мной? Это любопытно.

– Что там смотреть? – сказала Грэйс. – Всего лишь какая-то дыра в скале, уходящая вверх.

– Ты собираешься лезть туда? – спросил Бэйн, поднимаясь.

– Да, – ответил Смит. – Кажется, там есть поворот. Я, наверное, смогу взобраться, если вы посветите мне фонариком.

– Пойдем, что мы теряем? – согласился Бэйн.

– Ты можешь сорваться, Смит, – предостерегла Грэйс, – и сломать ногу.

Однако Смит уже шел в глубь пещеры, Бэйн последовал за ним, Грэйс подумала и тоже присоединилась к мужчинам.

Фонарик Смита прорезал мрак пещеры; свет сзади постепенно тускнел и, наконец, окончательно пропал, как только они завернули за угол. Песок становился мягче и глубже. Казалось, они словно вступают в иной мир, отрешенный от всего живого, туда, где для них не было места. Наконец, пещера кончилась. Путники остановились. Далее шла отвесная стена. Они наблюдали, как луч света проникал в широкий, похожий на трубу проем у них над головой. Это был какой-то ход, но не прямой, как они думали раньше, а слегка наклонный, на что и обратил внимание Смит. По-видимому, наклон позволял проникнуть в туннель.

– Видите, он поворачивает, – заметил Смит. – Интересно, куда ведет этот ход? Хорошо бы выяснить. Помните, Гриммельман говорил о внезапных потоках воды? Может, вода как раз и прорывается сюда во время ураганов? Если это так, то мы когда-нибудь очутимся в дьявольски неприятной ситуации, утонем или, в лучшем случае, поток вынесет нас из пещеры.

– Хорошо, что это пришло тебе в голову! – воскликнул Бэйн.

Отдав фонарик Майку, Смит начал подъем. Он цеплялся руками за небольшие выступы, нащупывая пальцами узкие щели. Негр был бос. Грэйс и Бэйн хорошо видели, как пальцы его ног отыскивали места, которые служили ему ранее опорой для рук. Они отошли немного назад из страха, что Смит, сорвавшись, упадет на них.

Негру удалось взобраться. Спутники увидели его в туннеле в пятидесяти или шестидесяти футах над ними. Теперь Смит был уже в безопасности. Бэйн светил ему, отыскивая лучом фонарика наиболее удобный путь по ступенчатой стене. Неожиданно Смит, не сказав ни слова, исчез во мраке.

«Что мы будем делать, – подумал Майк, – если фонарик вдруг погаснет?»

Вскоре из темноты показались ноги Смита: он начал спуск. Через несколько минут негр, мокрый от пота, уже сидел рядом с ними на песке и довольно улыбался.

– Полезу туда опять, только захвачу веревку, – проговорил он. – По туннелю осталось проползти футов десять. Безусловно, я ничего не увидел, но должен же этот ход куда-то вести! Я залезу еще раз, брошу вам конец веревки и подтяну на ней фонарик, чтобы внимательно обследовать все вокруг.

Теперь и Грэйс с Бэйном заразились энтузиазмом Смита.

– Пойду за веревкой, – предложил Бэйн. – Фонарик мне не нужен и, пожалуй, лучше выключить его, чтобы он совсем не погас, – добавил он, уже уходя.

Смит нажал на кнопку, и темнота поглотила их. Грэйс испуганно вздрогнула.

– Боюсь темноты, – сказала она. – Будь я одна, у меня началась бы истерика.

– Да, здесь абсолютная тьма, – произнес Смит. – Она словно давит на вас. Там наверху я не чувствовал никакого движения воздуха, но очень может быть, что я ошибся. Готов держать пари: в пещере есть потайной ход, которым пользовались бушмены.

– Я боюсь и бушменов, – донесся из мрака голос Грэйс. – Мне все время кажется, что они придут сюда, станут наблюдать с утеса, а потом ночью спустятся и убьют нас.

– Ну, это было бы совсем неплохо, если бы они появились на самом деле, – ответил ей негр. – Бушмены не причинят нам вреда. Это не дикари и вовсе не свирепые люди. Полагаю, они помогли бы нам выбраться отсюда и пересечь пустыню. Я сам охотно пошел бы с ними, если бы кто-нибудь из них еще остался в здешних местах. По крайней мере, надо на это надеяться.

Из темноты до них донесся шум. Смит включил фонарик, и в свете его появилась фигура Майка Бэйна с мотком веревки. Негр взял веревку, сделал на одном ее конце петлю, а вторым обвязал себя вокруг пояса.

– Возможно, ее удастся там привязать, – сказал он, подойдя к стене, и стал взбираться, сопровождаемый лучом фонарика Бэйна. Подъем на этот раз шел быстрее. Смит достиг верхней точки изгиба и остановился там, где туннель переходил в горизонтальный ход.

– Не хочешь ли подняться сюда, Бэйн? – громко спросил Смит. – Здесь есть выступ. Я закреплю за него веревку и подержу ее. Ну, как?

Бэйну лезть не хотелось. Он не видел в этом смысла. Кроме того, не был достаточно проворен и не чувствовал уверенности в себе. Но Смиту хотелось, чтобы он поднялся.

– Иду, – крикнул Майк, схватившись за веревку.

– Это безопасно, – прозвучал из тьмы голос Смита. Грэйс держала фонарик, а Бэйн медленно поднимался вверх, упираясь босыми ногами в скалу и перебирая руками веревку. Вскоре он добрался до Смита, и у Грэйс вырвался вздох облегчения.

– Теперь привяжите фонарик к концу веревки, – попросил Смит.

Грэйс быстро выполнила просьбу и крикнула:

– Поднимайте!

Мужчины смотрели, как луч света, двигаясь вверх, метался в темноте и отбрасывал загадочные блики на напряженное и строгое лицо Грэйс.

Бэйн шел по туннелю вслед за Смитом, стараясь так держать фонарик, чтобы идущий впереди мог видеть все перед собой. Туннель поднимался выше и становился шире. Мужчины уже могли выпрямиться во весь рост. Вокруг них смыкался каменный свод, но они шли дальше, охваченные любопытством первооткрывателей.

Туннель стал подниматься под большим углом и сузился. Теперь Смит взял фонарик, а Бэйн, стараясь не отставать, следовал за ним. Стены туннеля были из гладкого черного обсидиана. Протягивая руки, они легко могли касаться их. Смит остановился и посветил вверх: стены туннеля сходились здесь высоко над головой. Так же внезапно подъем кончился, и пол под ногами стал совсем плоским. Смит и Бэйн оказались в широком коридоре. Здесь потолок был еще выше, и свет не достигал его, хотя Смит и пытался осветить лучом фонарика сходящиеся стены.

Они двинулись дальше. Вдруг Смит резко остановился, и Бэйн от неожиданности налетел на него. Негр что-то промычал. Тут Майк увидел в стороне у стены скрючившийся скелет.

– Бушмен, – произнес Смит. – Посмотрите, какой маленький.

Они подошли и наклонились, рассматривая небольшой череп и тронутые временем кости. Рядом со скелетом лежали остатки крошечного лука и четыре стрелы без каменных наконечников, уже, видно, давно отвалившихся. Бэйн прикоснулся к палке, и дерево сразу рассыпалось.

– Не трогайте наконечники, – предостерег его Смит. – Они, вероятно, отравлены самым сильным ядом в мире. Он до сих пор может быть опасен.

Бэйн кивнул. Они пошли дальше и наткнулись на второй скелет. Потом увидели еще два. Опустившись на колени, спутники внимательно рассматривали скелеты. Один, очевидно, принадлежал ребенку, а другой – женщине.

Смит поднял несколько одинаковых, хорошо обработанных бусинок, сделанных из скорлупы страусовых яиц. Рядом лежали превратившиеся в труху остатки одежды, которую носили люди в те далекие времена. Но почему много лет назад эти четверо бушменов нашли здесь свою смерть?

Около самого маленького скелета лежал миниатюрный лук, несколько стрел, размером не более карандаша, завитки волос и кусочки кожи. Стоило только Смиту прикоснуться к одному из этих предметов, как тот моментально распался.

Фонарик замигал, и они на мгновение оказались во мраке. Оба испугались.

– Пойдемте дальше, – проговорил Смит. В его голосе Бэйн почувствовал волнение.

Они снова двинулись вперед по туннелю. Смит опять. посветил вверх, но потолка так и не было видно.

Впереди показалось что-то белое. Еще кости? На этот раз на фоне черного камня аккуратной горкой лежали громадные яйца. Некоторые из них были разбиты.

– Страусовые яйца, – тихо проговорил Смит, коснувшись руки Бэйна. – Тут их штук двадцать или тридцать. Бушмены использовали их в качестве сосудов для воды.

Он наклонился, поднимая яйцо, и, взвесив его на руке, протянул скорлупу Бэйну. Она была твердой и на каждом конце имела по небольшому отверстию.

– Наверное, мы оба думаем сейчас об одном и том же, – сказал Бэйн.

– Да, теперь мы смело можем идти через пустыню, – размышлял вслух Смит. – Эти штуки спасут нас.

– Пора возвращаться к Грэйс, – заметил Бэйн. – Я захвачу пару скорлуп с собой.

Джеферсон Смит кивнул и осветил фонариком еще раз горку яиц.

– Будьте, осторожны, не разбейте скорлуп! – предостерег он Бэйна.

* * *

Усталый и раздраженный вернулся О'Брайен с охоты после захода солнца, так и не добыв ничего путного. Не оставалось ничего другого, как подкрепиться надоевшими всем дынями и сушеным мясом антилопы. После ужина все снова заговорили о скорлупах страусовых яиц, найденных в туннеле Смитом и Бэйном.

– Мы сможем теперь создавать базы с запасом воды в пустыне, – проговорил Гриммельман, – скорлуп для этой цели нам хватит.

– Ну, и как это сделать? – с неожиданным интересом спросил О'Брайен.

– У нас много воды и достаточно скорлуп, но мы не уйдем далеко, неся в них воду. Тогда уж лучше сидеть на месте и ждать, когда пролетит самолет и летчик увидит нас. Я предлагаю другое. Предположим, Бэйн и Смит ночью пойдут в пустыню и понесут в скорлупах столько воды, сколько смогут. Утром, когда взойдет солнце и уже нельзя будет идти дальше, они закопают часть скорлуп с водой в определенном месте. На следующую ночь опять пойдут вперед, а потом снова закопают скорлупы с водой. Вернутся они в пещеру, оставив в пустыне две базы с запасом воды. Через несколько дней, отдохнув и набравшись сил, они отправятся снова, но теперь уже пройдут вперед двое суток, не прикасаясь к воде, которую будут нести, так как смогут пить из скорлуп, оставленных на базах ранее. Так они создадут еще две базы, последнюю – на расстоянии четырех дней ходьбы отсюда. В конечном счете будет образована цепь баз в пустыне, и тогда кто-нибудь из нас, не отягощенный грузом воды, сможет пройти через пески, используя после каждого ночного перехода воду из двух скорлуп, а может быть, и запасы пищи.

– А ведь это дело, – согласился О'Брайен.

– Я не уверен, что смогу столько пройти, – в голосе Бэйна слышалось сомнение. – Этот план хорош, если не принимать во внимание человеческие возможности.

– Мы смогли бы уходить по очереди, – предложила Грэйс. – Первой могу пойти я. Это будет самый легкий переход.

– Ну, а я берусь идти последним, – сказал Смит, – кто-то должен преодолеть весь путь через пустыню.

– И все же, – остановил их Гриммельман, – в этом нет никакого смысла. Вы только напрасно отдадите свои жизни. С этими скорлупами можно, конечно, обследовать определенную площадь вокруг. Может быть, удастся найти еще один постоянный источник воды или какую-нибудь дорогу. Никому из нас нет смысла следовать примеру Стюрдеванта. И никто не имеет права на этом настаивать.

– Согласен, – поддержал старика Бэйн. – Геройство ни к чему. Никто из нас не сможет проделать такой путь. Уж если Стюрдеванту не удалось, то нам тем более. Давайте используем скорлупы для того, чтобы создать базы с водой в целях обследования местности, а не гнать кого-нибудь в пустыню в надежде, что он найдет помощь раньше, чем умрет от жажды. Я не поддержу такого предложения, если только все не решат так поступить.

– Ты прав, – согласился Гриммельман. – Я только высказал предположение о том, как использовать скорлупы. Может быть, мы находимся в двух-трех днях пути от небольшого городка, а, возможно, и ближе. Надеюсь, мы скоро выберемся отсюда.

– Что-то не верится, – проговорила Грэйс. – Мне кажется, я уже полжизни провела здесь.

– Правильно. – О'Брайен говорил медленно, тщательно подбирая слова. – Здесь у нас с вами есть все для жизни: солнце, воздух, ночная прохлада и полуденный зной над скалами. Нас заставляет жить постоянная борьба со смертью, и в ней мы находим себя.

Смит одобряюще кивнул головой и посмотрел на Бэйна. Гриммельман понял его взгляд и улыбнулся, словно открыл в нем самом нечто такое, о чем не подозревал.

– В том-то и беда, – воскликнул Бэйн, – что мы стали чертовски близки к природе!

Он тоже понял мысль О'Брайена, так как провел половину своей жизни вдали от цивилизации. Смит тоже реально представлял себе, как обострено чувство времени в заброшенных каньонах, ему стал знаком и запах и вкус дичи, пресной воды и прелесть рассветов.

– А что вы думаете о скорлупах? – спросила Грэйс О'Брайена. – Мы не слышали вашего мнения об этом.

– У нас нет выбора, – начал охотник. – Мне кажется, что мы выберемся отсюда и это только вопрос времени. Если идти, то дня на два, на три, провести разведку в разных направлениях. Скажем, двое мужчин уходят с полным грузом воды, оставляя через каждые шесть часов ходьбы по две наполненные скорлупы. Возвращаются они тем же путем с пустыми скорлупами. Главное – надежно уберечь скорлупы с водой от зверья с тем, чтобы их можно было потом легко найти.

– Лучше всего отметить каждую базу кучкой камней или поставить палочку с лоскутком тряпки, – предложил Смит.

– Пустыня, в действительности, не безлика, – сказал Гриммельман. – Я уверен, если пересечь пески, местность изменится. Она будет столь же безводна, но появятся деревья, трава, а, может быть, и какие-либо ориентиры.

– Можем идти уже завтра вечером. Кто пойдет со мной? – О'Брайен повернулся сначала к Смиту, потом к Бэйну.

– Я, – предложил Смит.

– Хорошо, – согласился О'Брайен. – Может, мне удастся добыть свежего мяса. Но если даже не придется ничего подстрелить, район охоты будет расширен.

– Прихватите с собой мешок для дынь, – посоветовал старый немец.

– И каждый день жгите костры, – добавила Грэйс. – Пусть будет побольше дыма.

Всех взволновал неожиданно вспыхнувший проблеск надежды. Смиту удалось найти склад страусовых яиц, и у них появилась возможность выйти за пределы этого тесного мирка. Они будут спасены.

– Пойду спать, – бросил О'Брайен и исчез в глубине пещеры. За ним ушла Грэйс.

Все последовали их примеру. Сон спасал от голода и давал возможность на время уйти от действительности: во сне оживали мечты. Бэйн пошел спать последним. Для него этот день был удачным: экспедиция за яичными скорлупами может принести им спасение. Быть может, через неделю они возвратятся в цивилизованный мир. Это больше не казалось несбыточным.

* * *

Дни шли своей чередой. Все были заняты больше, чем когда-либо раньше. О'Брайен и Смит обследовали пустыню в северном направлении. Но обнаружили лишь бесконечные кустарники и не нашли никакой воды. Переход занял шесть дней: три в одном и три в обратном направлении. Пили они ту воду, которую оставили, уходя в пустыню. На третий день О'Брайену удалось убить антилопу. На привале он стал разделывать тушу, а Смит тем временем отправился на поиски хвороста. Он долго ходил вокруг, но принес лишь небольшую охапку. Они жарили громадные куски мяса, сожалея, что товарищи не с ними и некому помочь закоптить мясо. Принявшись за еду, О'Брайен и Смит ели столько, сколько могли, пока не заснули в изнеможении с туго набитыми желудками, время от времени чувствуя приступы тошноты. Костер погас. К вечеру они разожгли его и начали опять жарить мясо. Пора было отправляться обратно. Ночь уходила, а к рассвету надо было добраться до последней базы с водой. Да, они так ничего и не обнаружили, но ходили не бесполезно, хотя бы потому, что принесли мясо. Последний переход шли медленно. О'Брайен хотел подстрелить газель, но она сразу же скрылась, стоило ему только поднять ружье.

* * *

В песке на полу пещеры Гриммельман нашел узкий, с правильными пропорциями наконечник копья длиной в семь дюймов, отколотый, видимо, от тяжелого черного камня. Он подержал камень в руке, рассматривая его острые края и хитроумный паз, который сделал какой-то бушмен или гереро, чтобы закрепить наконечник на древке. Осколок камня был простейшим, искусно изготовленным инструментом древнего человека. Старик опустил его в глубокий карман своей штормовки. Он сохранит этот наконечник и отошлет в какой-нибудь музей. Старый немец когда-то убивал бушменов и гереро. И не сможет ли подобный дар музею хоть в какой-то мере загладить совершенные им злодеяния? Гриммельман все время чувствовал за собой вину: видел все, но бездействовал; знал, но молчал. Он был «маленьким человеком», но от него и других ему подобных исходило и все хорошее и все плохое.

Гриммельман приехал в Африку, чтобы спрятаться от себя самого, бежал из Европы, чтобы снова увидеть места, где провел молодые годы, ту землю, на которую он много лет назад смотрел глазами юноши, полного благородных мечтаний…

Гриммельман показал всем наконечник копья, и они согласились с тем, что это был действительно редкий экземпляр.

* * *

Запись в дневнике Смита:

«Описать пустыню невозможно. Настоящая пустыня – это обширное пространство земли, чистое небо и палящее солнце. Она так же чужда мне, как и большинству людей. Люди всегда избегали пустынь, горных пиков, пещер, морских глубин, болот.

Когда-то они боялись ночной темноты, населяя ее привидениями и духами. Их мучил страх перед неизвестностью. Большинство подвигов по покорению горных вершин, исследованию пещер и переходу через пустыни совершено на памяти ныне живущих людей (новая техника, научные достижения). Странно, что мы запоздали с освоением этих мест. У нас появились телевидение и атомные бомбы, прежде чем был покорен Эверест. В Бразилии в руинах затерянного города люди каменного века наблюдают за спутником. А этот уголок мира кажется таким же далеким, как и обратная сторона Луны.

О'Брайен великолепен. Я не могу представить его себе вне здешних мест. Он показался бы странным в повседневном костюме и рубашке с галстуком. Думаю, у него потрясающее здоровье. К тому же О'Брайен безгранично самоуверен, хорошо приспособляется к любым условиям. Он – прирожденный руководитель, и лучше б ему родиться в другое время, в елизаветинское, или быть офицером в армии Александра Македонского. На собрании акционеров его представить трудновато. Он во всех нас поддерживает стремление бороться. Без О'Брайена мы погибли бы.

Переход казался таким долгим. Убили антилопу и наелись до тошноты. Нести ее было невозможно. Слишком далеко. О'Брайен считает, что продовольствием (ящерицы, мед, дыни) мы на некоторое время обеспечены. Я был счастлив, когда мы вернулись назад в горы. Странное чувство. В пещере лучше спится. Люди приспосабливаются к любому образу жизни. Я как-то читал об осужденных, отказывающихся покинуть камеры. Их можно понять. Если бы у нас было больше еды, мы тоже могли бы не без удовольствия пожить здесь некоторое время. Теперь перед нами встает старая как мир проблема. Перенаселение.

Трудно определить, как далеко мы уходим во время своих охотничье-разведывательных походов. Шли по ночам. Босые. На спине – тяжелая ноша с водой. Я раздражаю О'Брайена. Шесть ночей медленной ходьбы. Как далеко мы ушли? Пятьдесят миль? По-моему, идти бессмысленно, если не приносить мяса. Я мог бы ходить один, искать дыни и т. д., но боюсь заблудиться, разбить скорлупы и умереть там в „Громадной Стране Жажды“.

С тех пор как мы в пустыне, Бэйн стал выглядеть лучше. Из всевозможных нитей и проводов он сделал сеть и каким-то образом ловит птиц около прудика. Неплохо. Сейчас Майк сооружает ловушку для ящериц. Укрепив и уравновесив плоский камень, Бэйн использовал его в качестве западни. Однако это приспособление действует не всегда. Ведь ящерицы бегают так быстро. Гриммельман и Грэйс похудели, как и все мы. Но держимся. Хотя я считаю, что мы медленно умираем от голода».

О'Брайен и Смит снова ушли в пустыню. Они взяли с собой только по одной дыне, надеясь найти новые поля на просторах пустыни за горизонтом. Запасов воды им должно было хватить на шесть дней.

– Не рискуйте! – напутствовала мужчин Грэйс.

– Если я подстрелю кого-нибудь, мы сразу же вернемся, – пообещал О'Брайен.

Дыни кое-как поддерживали в них жизнь, но им необходимо было мясо. Сейчас они съели бы и бабуина, если бы удалось убить хоть одного; но обезьяны были слишком умны и держались на безопасном расстоянии от охотника.

– Не забывайте о жирных зебрах, – посоветовал Гриммельман. – Ищите их. Если увидите следы, идите по ним, они приведут вас к воде.

– Мы обязательно вернемся с добычей, – обнадежил всех охотник. Ему не хотелось возвращаться с пустыми руками.

* * *

Они отправились в путь. Через некоторое время солнце село, подул ночной ветерок. О'Брайен и Смит шли на юг. Спустя шесть часов каждый из них снял с плеч по одной наполненной скорлупе. О'Брайен стал зарывать скорлупы в песок, а Смит собирал вокруг камни для пирамидки. Закопав ценную влагу, они с полчаса отдыхали. Затем поднялись и заспешили дальше, пока не встало солнце и не заставило их сделать привал. На третью ночь местность резко изменилась и стала напоминать поросшую кустарником степь. Сухая порошкообразная почва была заполнена острой галькой с разбросанными по ней полузасохшими стеблями кустарника. Когда наступил рассвет, взволнованные переменой природы путники пошли еще быстрей, ни на минуту не останавливаясь. Монотонность бесконечных песков подавляла их, а кусты казались какими-то таинственными. Час спустя О'Брайен убил крупную дрофу. Поставив скорлупы в тень, чтобы охладить воду, они развели большой костер и зажарили птицу. Почувствовав прилив сил после жаркого, напоминавшего индюшатину, О'Брайен и Смит улеглись в тени и крепко уснули. Когда солнце стало клониться к закату, Смит поднялся и разбудил О'Брайена.

– Пойдемте пораньше, – предложил он. – Остатки дрофы можем взять с собой.

О'Брайен протер заспанные глаза и вскочил на ноги. Они съели часть птицы и вдоволь напились из скорлупы. Смит поднял свою самодельную сетку.

– Ты не помог бы немного понести мою воду, – попросил О'Брайен.

– Ну, что ж, – согласился Смит, – возьмите тогда птицу.

Охотник осторожно поднял пять оставшихся у него скорлуп и переложил в сетку Смита, туго стянув ее так, чтобы яйца не разбились.

– Как чувствуешь? – спросил он Смита.

– Хорошо.

О'Брайен взял ружье и, отойдя на несколько ярдов назад, дослал патрон в патронник.

– Подожди минуту, – бросил он Смиту. – Я хочу тебе кое-что сказать.

Смит нахмурился.

– Ты пойдешь вперед со всей водой, – продолжал О'Брайен, – а я вернусь один. Буду пить оставленную воду, и, если повезет, подстрелю что-нибудь и принесу нашим. Они там умирают от голода. Им необходимо мясо.

– Я не уйду один, – сказал Смит.

– Уйдешь.

– Нет, – повторил негр. – Как только в скорлупах кончится вода, я погибну. Мы ведь договорились не ходить поодиночке.

– Пойдешь или я убью тебя на месте, – предупредил О'Брайен.

– Ты не сделаешь этого, – ответил Смит, все еще не веря.

– А ну, попробуй, подойди-ка ко мне. Возьми ружье.

Смит посмотрел на О'Брайена и понял, что тот не шутит.

– Это бессмысленно, – проговорил он. – У нас достаточно воды, чтобы и идти дальше вместе и вместе вернуться.

– Ты забыл о другом, – возразил охотник. – Там, в каньоне, нас чересчур много и на всех пищи не хватит. Если ты уйдешь, одним животом станет меньше. И я уверен, что ты доберешься до воды, железной дороги или ранчо. Думай теперь о себе сам. Разжигай большие костры, где бы ни остановился.

– А ведь я могу первым дойти до базы с водой и оставить вас ни с чем, – пригрозил Смит.

О'Брайен расхохотался. Его развеселила сама мысль о том, что негр может обогнать его.

– Брось свои шуточки и не делай глупостей, профессор.

– Не будьте так самоуверенны, – произнес Смит.

– Иди вперед, – приказал охотник. – У тебя хорошие шансы выжить. Не обременяй нас. Подумай о тех, кто остался в каньоне.

– Пощадите меня, О'Брайен, – стал упрашивать негр. – Ведь эти скорлупы нашел я. Без вас мне не продержаться долго. Птица, которую мы ели, была подстрелена вами, а кого я смогу убить голыми руками?

– Ищи дыни, – посоветовал О'Брайен.

– Будьте великодушны, – снова попросил Смит.

– Слитком много людей, чтобы их прокормить, – продолжал свое охотник. – Уходи. Так будет лучше. В конце концов мы все можем умереть, а твое отсутствие увеличит наши шансы на жизнь.

– Но кто дает вам право решать? – спросил негр. – Ружье?

– Да, – хладнокровно подтвердил О'Брайен, – ружье и способность убивать. Если я увижу, что ты идешь за мной, застрелю. Я не хочу, чтобы ты возвратился в каньон.

– Вы, вероятно, хотите убить не только меня, но и всех остальных, – проговорил Смит.

– Ну, а теперь уходи. – О'Брайен навел ружье на грудь Смита. – Хватит разговоров.

– Вы это серьезно? – Послушай, Смит. Я всегда думаю то, что говорю.

– Я не смогу выбраться, – уныло произнес негр.

– Попытайся, – сказал О'Брайен. – Старайся сделать то, что в твоих силах. Вот все, что от тебя требуется.

– То, что вы делаете, – убийство.

– Конечно, убийство, если ты не выберешься. Но ты найдешь воду или тебе вообще повезет. Тогда ты станешь героем. И не только ты, но и я. Мы оба будем героями. Конечно, я буду все отрицать, если ты и заговоришь о случившемся. А тебя сочтут дураком. Вернувшись в пещеру, я расскажу, что мы разошлись и потеряли друг друга. И я пошел назад, не сумев найти тебя. Верное дело.

– Я могу вернуться с оружием, – произнес Смит.

– Можешь, – согласился О'Брайен. – Ты можешь придти и застрелить меня, но не сделаешь этого. Ты чересчур цивилизован. И слишком умен. Если ты и уцелеешь в пустыне, то не захочешь рисковать жизнью только для того, чтобы отомстить мне.

– И все-таки я мог бы убить тебя.

– Прекрасно, – оборвал его охотник. – Ты уже начал задумываться о мщении. Ну, что ж, злись. Живи. Возвращайся и убей меня. А теперь – пошел.

Смит не двигался.

– Я уже сказал, что убью тебя, если ты не уйдешь, – угрожающе крикнул О'Брайен.

Смит поднял голову и увидел направленное на него ружье и искаженное злобой лицо О'Брайена. Тогда он повернулся к нему спиной и зашагал прочь.

Охотник сидел на большом камне до тех пор, пока Смит не исчез с его глаз. Затем соскользнул вниз и побежал назад. Трудно было предположить, что негр доберется раньше его до первой базы с водой, но О'Брайен не хотел допустить и такую возможность. Он должен действовать так, будто бы Смит умнее, сильнее и упрямее его самого. Только так можно добиться успеха.

Люди, подобные Смиту… и Бэйну. Все они слабые создания. Старый немец крепче, но стар и потерял волю к жизни.

О'Брайен уже не бежал, а быстро шагал по песку. Один раз, поднявшись на возвышенность, он повернулся и осмотрел в бинокль горизонт. Смита нигде не было видно.

Часов через пять охотник достиг базы с водой и выкопал страусовые яйца. Они были тяжелыми от драгоценной влаги. Осторожно взяв в руки одно из них, О'Брайен напился, потом переложил яйца в свою сетку и снова двинулся в путь. Усталости он не чувствовал. Было почти светло, и охотник шел, пока не добрался до следующей базы с водой.

Показалось солнце, но О'Брайен все еще шел по долине. Он очень устал. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем ему удалось добраться до пещеры. Охотник в изнеможении рухнул на песок.

– Где Смит? – спросил из темноты Бэйн.

– Он ушел.

– Куда? – это был голос Грэйс.

– Исчез. Сказал, что собирается нас спасти. Я пытался остановить его, но он сопротивлялся, угрожая размозжить мне голову камнем. Это случилось далеко отсюда, там, где мы наткнулись на заросли кустарника. – Ты должен был его остановить, – настаивал Бэйн. – Знаю, – согласился О'Брайен. – Но что, черт подери, я мог поделать? Стрелять в него? Некоторое время все молчали.

– Есть ли у него хоть какие-либо шансы? – спросила Грэйс.

– Кто знает, – ответил О'Брайен. – У меня там иногда возникало такое же желание идти вперед, а не возвращаться сюда. Горизонт влечет, начинаешь думать о следующей возвышенности и о том, что можно увидеть с нее.

Он говорил медленно, не поднимаясь с земли и не открывая глаз.

– Какие, к дьяволу, у него шансы! – воскликнул Бэйн. – Стюрдеванту не удалось выбраться, а Смит тем более не сможет ничего сделать. Ты не должен был позволить ему уйти1

– У него, вероятно, один шанс из ста, – проговорил сонным голосом охотник. – Лично я никогда бы не рискнул. Я сказал ему, что это самоубийство. Однако он меня не послушал.

О'Брайен замолчал. Теперь стало слышно лишь его сонное дыхание.

* * *

Далеко впереди в обманчивом свете утренней зари Стюрдевант увидел деревья. Отвернувшись, он посмотрел сначала на красноватый песок, потом на свои ботинки. Деревьев никаких не могло быть; кусты он еще мог увидеть, но не деревья. Это опять был мираж. Он шел уже семь дней, вернее, семь ночей. И за все это время не встретил ни единого дерева, да и вообще никакой зелени, кроме одиноких колючих кустов и странных растений, которые годами могут жить без воды. Гриммельман был прав. Пешком человек не в состоянии ни добраться до черных гор, ни выйти отсюда. Как много он уже прошел? Сто миль? Или больше?

Однако впереди все-таки были деревья. Стюрдевант почувствовал, как надежда вновь возвращается к нему; деревья говорили о воде, о существовании каких-то подземных источников. Он даже не заметил, как перешел с шага на бег, и остановился. Надо сохранять силы. Действовать благоразумно. У него еще было немного воды. С каждым шагом она плескалась в канистрах и тогда он время от времени терял равновесие.

Перед Стюрдевантом открылась ложбина, покрытая засохшей травой, в которой росли хилые деревца, борющиеся за свою жизнь. В низине было шестнадцать таких деревьев, два из которых, видимо, погибали.

Стюрдевант присел в тень, освободился от канистр и вдоволь напился охладившейся за ночь воды. Земля под ним была твердой. Он устроился поудобнее, закрыл глаза и попытался заснуть. Сотни миль песков сменились, наконец, этим раем сморщенных деревьев и высохшей травы.