Текст книги "Смертельное правосудие"

Автор книги: Уильям Бернхардт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Глава 53

Пятнадцать минут спустя Бен вошел в кабинет босса с папкой под мышкой. Кричтон сидел откинувшись в кресле и что-то надиктовывал.

– Рад, что вы смогли уделить мне время, – сказал он. – Надеюсь, я не нарушил ваших планов.

– Не беспокойтесь. Что вы хотели обсудить со мной?

– Я говорил с Гарри Картером по поводу порученного вам дела. Картер недоволен вашей работой.

– Неудивительно. Он ведь мастер подставок, не так ли?

– Гарри – чрезвычайно компетентный и очень уважаемый сотрудник нашего отдела. Когда он дает отрицательный отзыв, гм... я не могу не обращать на это внимания.

Бен уселся в одно из кресел рядом со столом Кричтона:

– Не будем ходить вокруг да около, ладно?

Кричтон слегка напрягся.

– Я говорил с моим другом по имени Лавинг. Он – частный сыщик. По моей просьбе Лавинг разыскал Эла Остина – одного из разработчиков XKL-1.

Кричтон опустил ноги на пол:

– Что вы... сделали?

– У Лавинга состоялась длительная беседа с Остином. Это довольно своеобразная личность. Похоже, Остину не очень-то нравилась политика, проводимая в корпорации, поэтому он и ушел. Даже больше чем ушел. Исчез. Вас же, как я понимаю, очень устраивало, чтобы никто в "Аполло" не знал, куда он делся.

– Остин был сумасшедший. Параноик. Да к тому же, возможно, еще и алкоголик.

– Ага. Он не сомневался, что вы это скажете. Как бы то ни было, Остин кое-что рассказал об XKL-1. После того как конструкцию запустили в производство, обнаружился дефект, который ставил под сомнение безопасность всей системы.

Особенно при движении по неровной, бугристой почве. – Бен смотрел прямо в глаза Кричтону. – Например, по разбитому футбольному полю.

– Остин был уволен из-за сексуальных домогательств. От его невоздержанности страдали наши сотрудницы. У нас не было выбора.

– Конечно. Эл предупреждал, что вы упомянете и об этом.

Он объяснил, что все четыре женщины, написавшие докладные записки, исчезли раньше, чем он или его адвокат смогли поговорить с ними. Вероятно, их просто убрали, предварительно хорошо вознаградив.

– У нас не было выбора. Иначе они подали бы в суд.

– А я думаю, все гораздо проще: вы заметали следы и теперь делаете то же самое, лишь бы скрыть, что XKL-1 не соответствуют требованиям безопасности.

– Это никак не доказано.

Бен открыл папку и достал документы.

– Лавинг приложил немало усилий, чтобы найти Остина. Эл обитает в Западной Оклахоме – не трудитесь спрашивать где, я все равно не скажу. Работает на ферме, разводит кур, чем и зарабатывает на жизнь. Говорит, что счастлив. И я не сомневаюсь в этом.

Бен вручил документы Кричтону.

– Хлопоты Лавинга были полностью вознаграждены. У Остина хранились копии всех документов, о чем вы, наверное, не знали. И Эл был так любезен, что предоставил их нам.

Бен указал на первую страницу.

– Я думаю, вы видели это и раньше, не правда ли? Здесь ваши инициалы. После того как поступили первые сведения о наличии дефекта в конструкции, специалисты "Аполло" провели серию всесторонних тестов, которые подтвердили, что XKL-1 не отвечает нормам безопасности. И вы, и Берни Кинг, и все прочие высокопоставленные лица в "Аполло" знали об этом.

– Тесты не дали однозначных результатов...

– Не трудитесь, Кричтон, я прочитал докладную записку... – Бен указал на один из документов. – Здесь приводятся выписки из стенограммы совещания директоров "Аполло", не оставляющие сомнений в том, что руководству корпорации было прекрасно известно о наличии дефекта. Более того, все эти уважаемые директора как раз и решали, как дальше быть и что делать.

Бен ткнул пальцем в конец одной из страниц:

– Очевидно, то совещание директоров не было скучным.

Посмотрите, как живописно обрисована ситуация возможной поломки: подвесная система XKL-1 калечит маленького ребенка, причем сцена аварии расписана со всеми подробностями.

Ваши ребята в "Аполло" не лишены чувства юмора.

– По-моему, такая тщательность только похвальна, здесь нет ничего необычного, – нервно произнес Кричтон. – Напротив, работа высшего эшелона корпорации состоит как раз в том, чтобы попытаться установить истину.

– Установить истину! Да, безусловно. Вопрос только в том, что вы делаете с этой истиной. – Бен открыл последний документ. – Вот бумага, подписанная одним из начальников аналитического отдела "Аполло". Здесь сказано, что новая подвесная система, сконструированная и изготовленная в "Аполло", при продаже дает прибыль примерно в двести миллионов долларов.

Конечно, для "Аполло" это не самые большие деньги, но достаточно ощутимые, чтобы ничего не менять.

– Если вы прочитали документ до конца, то могли заметить, что в корпорации анализировались предполагаемые последствия сохранения конструкции в том виде, в каком она была произведена. Так что, как видите, руководство "Аполло" не оставалось безразличным к дефекту конструкции. Наши сотрудники подсчитали, что корпорации это будет стоить примерно четверть миллиона баксов. Короче, даже если подсчитать судебные издержки за сорок лет, "Аполло" это обойдется дешевле, чем искать иное конструктивное решение.

Бен пристально посмотрел на Кричтона:

– Интересно, и что же решили?

Кричтон откашлялся.

– Задача корпорации – делать деньги. Если страдает бизнес, страдают все.

– Потрясающая логика. Значит, дешевле допустить, чтобы люди гибли и калечились, чем тратить деньги на новые разработки. И все причастные к гибели людей руководители "Аполло" спокойно сидели в своих офисах и зарабатывали все новые и новые миллионы, пока мальчики, вроде сына Нельсонов, умирали.

– Не читайте мне нотаций.

Бен приблизил документы к лицу Кричтона.

– Это те самые десять страниц, которые вы изъяли из материалов, представленных нами адвокату Нельсонов. Вы обманули меня насчет содержания данных бумаг, и, основываясь на ваших уверениях, я отклонил требование адвоката о предъявлении их суду. Если бы поверенный Нельсонов получил изъятые страницы, как это и должно было быть, нам никогда бы не выиграть дела.

– Юриспруденция – жестокое дело, приходится играть по жестким правилам. И потом, у нас есть корпоративные интересы...

– Ничего гнуснее и циничнее мне не доводилось слышать!

Корпорации должны использовать свои огромные ресурсы для того, чтобы помогать людям. Вместо этого, ради собственной выгоды, вы готовы покрывать все. Монстры типа Роба Филдера – это ваше детище, результат вашей безнравственной позиции. Так же как и гибель людей из-за дефектных конструкций вроде XKL-1 – на вашей совести.

Кричтон поднялся из кресла:

– Вы чертовски наивны, Кинкейд. Вся Америка держится на корпорациях. Все это делают! Как вы думаете, почему компании по производству содовой используют в своих бутылках крышки, которые могут поранить людям глаза? Почему далеко не все машины оснащены качественными фильтрами? Корпорации существуют вовсе не для того, чтобы создавать качественную продукцию. Их единственная цель – прибыль.

– Хорошо, – сказал Бен, – поскольку вы так уверены в своей правоте, значит, полагаю, не будете возражать, если я придам эту информацию гласности.

Кричтон хлопнул ладонями по коленям и сел.

– Ладно, что вы хотите?

– Во-первых, вы должны потребовать на совете директоров запрещения XKL-1 и изъятия всех моделей конструкции из продажи.

– Но корпорация потеряет миллионы...

– И все же вы сделаете это! Или я передам документы прессе, и в "Аполло" непременно нагрянет правительственная комиссия, после чего, я думаю, убытки корпорации будут гораздо более значительными, если "Аполло" вообще удержится на плаву.

Кричтон стиснул зубы.

– Хорошо. Что еще?

– Пять миллионов долларов Нельсонам.

– Их процесс завершен.

– Да, но исключительно потому, что вы солгали мне. Если изъятые десять страниц были бы переданы истцу, что соответствовало бы принципам правосудия, "Аполло" пришлось бы выплатить по суду не менее четверти миллиона долларов. Пять миллионов, конечно, не вернут Нельсонам сына, но все же это лучше, чем ничего.

– Ладно. Что еще вы хотите от нас, Кинкейд?

– Вы должны оплатить лечение Глории Гэмел, включая пластическую операцию. И дать ей приличную сумму на период реабилитации. Я полагаю, двухсот тысяч будет достаточно.

Кричтон вытаращил глаза:

– Надеюсь, вы не считаете, что корпорация "Аполло" виновата в ее увечьях?

– Впрямую нет, конечно, но Глория нуждается в помощи, а корпорация может оказать ей необходимую помощь. Считайте, что это – компенсация за все те несчастья, которые произошли по вине XKL-1.

– Прекрасно. – Кричтон полистал свой настольный календарь. – Совещание директоров состоится завтра утром. Я представлю ваши предложения на рассмотрение.

– Буду ждать результатов.

– А если руководство "Аполло" не согласится с вашими требованиями?

– Тогда я передам документы прессе.

– Вы – юрист, представляющий корпорацию "Аполло". Вы давали обещание сохранять лояльность по отношению к "Аполло". С вашей стороны обнародовать эти документы по меньшей мере неэтично.

– Меня это мало волнует. Если совет директоров не согласится на мои условия, я разошлю копии документов во все газеты Юго-Запада.

– Уверен, у вас ничего не выйдет.

– Со своей стороны, могу заверить, что вас арестуют. По вине корпорации погиб человек.

Кричтон принужденно засмеялся.

– Этого никогда не будет.

– Вы правда хотите попробовать?

Какое-то время двое мужчин, стоявшие лицом к лицу на шикарном ковре кабинета Кричтона, вели молчаливую дуэль взглядами.

– Неужели вы совершенно лишены чувства приличия? – наконец произнес Кричтон. – Или хотя бы элементарной лояльности?

– По отношению к вам? Совершенно.

– Вас пригласили на высокооплачиваемую должность в "Аполло"...

– Мне платили не за молчание.

По лицу Кричтона пробежала легкая усмешка.

– Вы до сих пор не поняли, почему именно вас пригласили работать в "Аполло", не так ли?

Бен вскинул голову:

– Что вы имеете в виду? Я получил предложение работать в юридическом отделе корпорации как профессиональный независимый юрист.

Кричтон покачал головой.

– Да вы просто дурак, самодовольный дурак. Надеюсь, вы поверили не всем комплиментам, которые я тут расточал вам?

– Честно говоря, я... не мог понять, что это означает.

– Мы пригласили вас, Кинкейд, потому что вы однажды представляли Нельсонов в суде. Нам нужна была какая-нибудь зацепка, чтобы ослабить позицию Нельсонов в деле против "Аполло". Мы нашли записи того процесса, где вы выступали адвокатом Нельсонов, и выяснили, что по крайней мере один из наших истцов страдал психическим расстройством. Во всяком случае, об этом шла речь на том процессе... Это уже козырь, на который можно делать ставку, добиваясь отклонения иска. У нас появилась реальная возможность нападения: Нельсоны неуравновешенные люди, параноики, у них мания преследования и их иск – плод больного воображения.

– Надеюсь, вы не думали, что я предоставлю в ваше распоряжение какие-либо записи частного характера против Нельсонов?

– Нет, я не рассчитывал на это. Хотя тогда и не знал, что с вами каши не сваришь. Но первое, что мы сделали после того, как Говард Гэмел пригласил вас в "Аполло", – просмотрели все ваши папки и компьютерную информацию.

Бен стукнул себя по лбу:

– Теперь я понял, почему ваше отношение ко мне резко изменилось после завершения дела.

– А вы думали, я все время буду облизывать вас? Поверьте, мне это не доставляло удовольствия. Но вы были нужны нам. По крайней мере, мы так полагали. Конечно, ваша тупая вера в справедливость оказалась для нас неожиданностью, как, впрочем, и то, что вы сами, без привлечения информации частного порядка, сможете выиграть для нас дело Нельсонов. Вам даже не понадобились медицинские свидетельства. Вы сделали все гораздо проще и эффективнее.

Впрочем, не важно, главное, что результат нас устраивал. Но как только дело было завершено, я отдал вас Гарри. Картер большой мастак вышибать неугодных нам людей ко всем чертям.

– Вы отвратительны, Кричтон. И хуже всего то, что вы – совершенный образец всей этой системы.

Кричтон присвистнул.

– Красиво загнули!

– Я позвоню вам завтра после совещания директоров. И учтите, звонить я буду из редакции газеты "Мир Тулсы".

– Буду ждать затаив дыхание.

– Можете считать, что я подал в отставку. – Бен повернулся и направился к двери.

– Прекрасно. Конечно, мы выплатим вам зарплату за две недели.

– Не трудитесь, – уже выходя, бросил Бен.

Глава 54

– Сержант Томлинсон, рад представить вам моих друзей – Бена Кинкейда и Кристину Маккол, – сказал Майк.

Бен протянул руку человеку, лежавшему перед ними на больничной кровати. Изо рта и носа у Томлинсона все еще торчали разные трубки, почти половина его тела была закована в гипс, а под глазами красовались черные круги. Однако цвет лица приобрел уже нормальный оттенок, и сержант выглядел вполне бодрым.

– Рад познакомиться, – искренне произнес Томлинсон.

– Хочу поздравить вас с тем, как вы провели расследование. Проделанная вами работа в конечном итоге имела решающее значение в этом деле, – сказал Бен, – вы проявили себя как многообещающий следователь. – Бен повернулся к Морелли. – Не правда ли, Майк?

– А? О да. Я уверен.

– Это мне нужно поздравлять вас, – возразил Томлинсон. – Я же понимаю, что вам удалось сделать то, чего я не смог, – остановить убийцу.

– Вы тогда не смогли одолеть преступника, но спасли жизнь девочке, – сказал Бен, а про себя подумал, что Томлинсону удалось продлить жизнь Трикси на три дня.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Кристина.

– Немного лучше, – ответил Томлинсон. – Еще кое-где побаливает, конечно. Например, ноги, когда я пытаюсь ими шевелить. Но если вы встретите здесь мою жену, – не говорите ей об этом. Она будет волноваться.

– Я видел вашу дочку, – сказал Бен. – Девочка у вас умница. Кто ею занимается?

– О, Кэтлин – просто чудо. Правда, ей все время хочется потрогать все эти трубочки с различными приспособлениями.

Но доктора не разрешают.

– Могу себе представить. Ну что ж, Майк. – Бен снова повернулся к Морелли. – Ты хотел что-то сказать сержанту Томлинсону?

Томлинсон тоже посмотрел на лейтенанта.

– Что? – промямлил Майк. – А... да... в общем, я хотел сказать... что вы поступили правильно, Томлинсон.

– О! Спасибо, сэр.

– Не во всем, конечно, но в целом правильно. Вы проявили большое мужество.

– И это говорите мне вы?

– Да.

– О! – В глазах Томлинсона заблестели слезы. – Благодарю вас.

Майк повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился.

– Да. Еще одно. Я буду ходатайствовать о переводе вас в следователи отдела по расследованию убийств.

– Вы... – Глаза Томлинсона округлились. Счастливая улыбка осветила его лицо. – Спасибо, сэр. Большое спасибо. Огромное спасибо. Я постараюсь оправдать ваше доверие, сэр.

Обещаю. Еще раз большое спасибо.

Майк улыбнулся:

– Не стоит благодарности. Вы заслужили это. Кстати, если вам станет скучно, можете переписываться с Бадди – это парень, который прятал Трикси. Он лежит неподалеку от вас. Мы нашли его в помещении склада на Одиннадцатой улице. У него очень серьезные повреждения, большая потеря крови, но я думаю, он выкарабкается.

– Это здорово, – произнес Томлинсон. – Я так рад, что еще кому-то удалось пройти через все это и остаться в живых.

Да, подумал Бен. Именно что кому-то.

– Не горюйте по поводу своих ран, Томлинсон. Если бы Филдера не остановили, он убил бы всех, кто был в списке клуба "Детский сад". Вы спасли жизнь очень многим. Правда, Бен?

Бен отошел от кровати и, остановившись у окна, смотрел, как солнце медленно клонится к горизонту.

Майк заметил в руке Бена что-то блестящее. Это было золотое сердце, расколотое пополам, со слезой в центре.

Майк и Кристина обменялись выразительными взглядами.

Если бы можно было что-нибудь изменить... Повернуть время вспять... Но, увы, исправить уже ничего нельзя...

В палату, толкая перед собой больничное кресло на колесах, вошла медсестра.

– Для кого это? – спросил Майк.

– Для вас, – строго сказала медсестра.

– Подождите...

– Не спорьте, Майк. – Кристина подтолкнула его к креслу. – Вы не прошли обследования после того, как Филдер пытался удушить вас. Нужно провериться, возможно, у вас есть какие-то серьезные повреждения.

– Но... Но...

– Не обращайте внимания, – сказала Кристина сестре, – он всегда возражает. Забирайте его со спокойной совестью.

Сестра усадила Майка в кресло и повезла к двери.

– Мистер Кинкейд?

Бен обернулся.

– Там кто-то спрашивает вас.

Последний раз бросив взгляд в окно, Бен вышел из палаты.

В коридоре его дожидалась Шелли. Она была одета в униформу "Аполло", по-видимому, пришла прямо с работы. На руках Шелли держала маленькую девочку в белом платьице и с голубым бантом в волосах.

– Это, должно быть, Энджи? – спросил Бен.

– Да. Я только что забрала ее из детского сада. Правда, хорошенькая? – Энджи терла пальчиками сонные глазки. – У вас есть время поговорить?

– Конечно, Шелли. Чем могу помочь?

– Я просто... хотела поблагодарить вас.

– За что?

– Вы знаете. И я знаю.

Бен налил в стаканчик воды из автомата и немного отпил.

– Хотите поплакаться мне? А заодно рассказать о том, что мы с вами знаем. Обещаю сохранить все в тайне.

Шелли вздохнула и покрепче прижала малышку к груди.

– Я уже шесть лет работаю в "Аполло".

Бен был удивлен. Обычно такую должность занимали люди, проработавшие в корпорации около года, самое большое – два.

– Считается, что, если женщина хочет иметь семью и при этом делать карьеру, лучше всего работать в крупной корпорации. Ничего подобного. Я вовсе не говорю о каких-то специальных благах. Я имею в виду только самый минимум – обычное, полагающееся всем повышение по службе. – Шелли с трудом подбирала слова. – И элементарно пристойное отношение. Теперь я прекрасно понимаю, что все якобы имеющиеся преимущества работы в корпорациях – ложь, во всяком случае, если судить по "Аполло". В корпорации работать гораздо труднее, чем в обычной фирме. Кричтон всегда вел себя так, будто я – его раба. Он превратил отдел в свою вотчину, и никто не решается противоречить ему. Он делает, что хочет. И все ему подпевают. Кричтон и прочие называли меня лапочкой, милашкой. Они спрашивали, не помочь ли мне сделать ребенка. А когда я возмущалась, говорили, что я не понимаю шуток.

Я работаю в "Аполло" шесть лет и по-прежнему занимаю самую низкую должность. Повысили Херба. Повысили Чака.

Даже Дуга повысили. Все, абсолютно все в отделе получили за это время повышения. Но не я.

– Вам следовало жаловаться, – сказал Бен.

– Первое время пробовала... Вы знаете, я ведь не всегда была такой тихой и молчаливой. На заре моей карьеры в "Аполло" во мне жила вера в справедливость. Я пыталась отстаивать свои права, спорила, требовала. Но на мои докладные записки следовал ответ, что я слишком агрессивна. Вы можете представить себе, чтобы такое сказали о мужчине? Но обо мне говорили именно так.

– Кричтон, я полагаю.

– Да. Причем мне кажется, что он сам не осознает своего ненормального поведения. Дискриминация женщин для него не самоцель. У него это получается не специально, а как бы между прочим. Кричтон относится к женщине исключительно как к объекту сексуального удовлетворения. Женщина не человек. Отсюда вполне логично вытекает его желание видеть в качестве сотрудников мужчин. Он настолько пропитан этими и им подобными взглядами, что уже просто не контролирует себя. Короче, я поняла: отстаивать свою позицию бессмысленно. Более того – чревато неприятностями: если я буду продолжать вести себя активно, напористо – меня просто выбросят на улицу.

– Поэтому вы... изменились?

– Конечно. Я чувствовала, что у меня нет выбора. Это был компромисс. Вы же знаете, как трудно сейчас найти работу. Если бы меня уволили, да еще с отрицательным отзывом, я бы уже никогда не устроилась по специальности. Вот и пришлось вести себя так, как они хотели. И все эти годы я просто тихо выполняла всю работу. Но, как вы уже знаете, повышения так и не дождалась.

– По-моему, вам только по выслуге полагается седьмой разряд.

– Я надеялась на повышение. Но пока не работала из-за родов, Кричтон повысил разряд Кэндис. Конечно, не так, как ее коллегам-мужчинам, но все-таки. И мы обе знаем, что послужило причиной. Зависимость элементарная: Херб получил Кэндис, а Кэндис – разряд. Причем после этого у меня отпала даже возможность жаловаться на дискриминацию. У Кричтона всегда под рукой был козырь в лице Кэндис. Ей же присвоили разряд. Значит, дело не в том, что я женщина, а в том, что плохо работаю.

– Какое коварство, – возмутился Бен, – но вы должны бороться. Уверен, можно найти суд, где вас выслушают.

– Бен, мне нельзя терять работу. Кто возьмет мать-одиночку с трехмесячным ребенком? Забудьте об этом. Они знают, что я беспомощна. Как говорит Кричтон: "Подумайте сами: кому вы нужны?" – Свободной рукой Шелли потерла лоб. – К тому же Чак Конрад навалил на меня всю текущую работу и постоянно грозит увольнением. Я действительно боюсь. Думаю, для вас не секрет, кто отец Энджи? Она дочка Говарда.

– У меня появились такие подозрения в последнее время.

– Когда его убили, я окончательно растерялась.

"Хотя без Гэмела ей будет гораздо спокойнее", – подумал Бен.

– Все, что накопилось за эти годы, все унижения и обиды всколыхнулись во мне с новой силой. Кричтон постоянно говорил, что я провожу слишком много времени с ребенком. Чак грозился уговорить Кричтона выгнать меня. Вы, может быть, помните сцену, которую устроил Конрад в лагере "Секвойя", как он кричал, что не может больше выносить моего присутствия. На следующий день Чак беседовал с Кричтоном, когда они шли к "Высшей ступени", – и лицо Кричтона выражало полное доверие к словам Чака. Я знаю, что они говорили обо мне.

– Поэтому вы решили перерезать страховку Кричтона.

Шелли кивнула.

– Как вы догадались?

– Не найдя ножа на дереве и убедившись, что у Филдера не было причин убивать Кричтона, я понял ошибочность моей версии. Тогда я начал вспоминать подробности того утра: кто чем занимался, где был. И в конце концов вспомнил, как вы делали сандвичи. Вы намазывали майонез... ножом.

– Да, хорошо наточенным кухонным ножом. Надрезав страховку Кричтона, я вернула нож на место, где он преспокойно лежал среди прочих кухонных причиндалов, все время оставаясь на виду. Полицейские видели нож, но он не привлек их внимания. – Шелли застенчиво улыбнулась. – Спасибо, что вы прикрыли меня на совещании.

Бен бросил стаканчик в мусорный бак.

– Ерунда. Я прекрасно понимаю, что вы не преступница.

– Если бы Кричтон узнал правду, он сразу же выгнал бы меня. Босс давно ждет подходящего случая, а лучшего повода для увольнения не придумаешь. И еще хуже – засадил бы меня в тюрьму. – Шелли поцеловала Энджи в щеку. – Я вам очень благодарна, Бен, но взять чужую вину на себя... Это чревато крупными неприятностями. Кричтон может подать на вас в суд.

– Не думаю. Я сейчас контролирую ситуацию и имею возможность в какой-то степени влиять на Кричтона. Кстати, у меня есть друг, Клейтон Лангделл, у которого, возможно, найдется для вас работа вне корпорации. Если, конечно, вы не предпочтете остаться в "Аполло". Решать вам.

Какое-то время Шелли обдумывала слова Бена.

– Разрешите мне немного поразмыслить над вашим предложением, взвесить все "за" и "против". То, что творится в "Аполло", не может нравиться, но просто плюнуть на все и уйти – это самый простой выход.

– Понимаю. Прошибить стены лбом непросто, но кто-то должен бороться, чтобы сделать этот мир хоть чуточку лучше. – Бен погладил Энджи по головке. – Для таких вот малышей.

Энджи схватила Бена за палец. Бен взял девочку на руки.

– Вы так добры ко мне, – обратилась к нему Шелли. Ее глаза наполнились слезами. – А я даже не знаю почему.

Бен покачал малышку на руках.

– Ну, – сказал он, – просто каждый делает то, что может.

Энджи захлопала в ладошки и рассмеялась.