Текст книги "Седьмой свиток"

Автор книги: Уилбур Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– У тебя богатая фантазия, – отозвался Николас, принимаясь за работу, – но я понял, что ты имеешь в виду.

Процесс переноса надписей с колонны на чистые листы был трудным и монотонным. Прошло много часов, в течение которых Харпер и Ройан трудились на коленях или на корточках вокруг гранитной стелы. Наконец Николас сделал шаг назад и размял ноющую спину:

– Ну вот и все.

Ройан подошла к нему:

– Сколько времени?

– Четыре утра. Нам лучше прибраться. Надо убедиться, что мы не оставили никаких следов пребывания.

– Последний штрих, – сказала Ройан, отрывая уголок от листа бумаги и подходя к алтарю, на котором лежала митра аббата. Она быстро прикрепила обрывок к синей керамической печати в центре и перенесла на него изображение ястреба со сломанным крылом. – Это на удачу, – пояснила она Николасу и подошла, чтобы помочь уложить длинные листы бумаги в сумку. Потом они собрали обрывки ненужной уже клейкой ленты и пустые коробочки из-под пленок, раскиданные по каменным плитам.

Перед тем как закрыть гранитную стелу тканью, Ройан погладила каменную надпись, словно прощаясь с ней навсегда. Потом она кивнула Николасу.

Тот положил материю на колонну и расправил складки точно так же, как они лежали вначале. С порога окованной медью двери они в последний раз посмотрели на макдас и со скрипом открыли створку.

– Идем. – Ройан протиснулась сквозь щель, и Николас пошел за ней следом. Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы запереть замок. – Как мы выберемся через главные двери? – спросила Ройан.

– Думаю, это не обязательно. Очевидно, у священников есть вход из их покоев. Они редко используют главный вход. – Харпер встал в центре комнаты и внимательно осмотрелся. – Если он ведет к кельям, то должен быть с этой стороны… – Николас оборвал себя и довольно проворчал: – Ага! Видишь, они протоптали дорожку в камне за столетия. – Англичанин указал на полосу гладкого и истертого пола у стены. – И посмотри на отпечатки грязных пальцев на том гобелене. – Он быстро подошел к висящему ковру. – Так я и думал. – Сзади оказался узкий проем. – Идем за мной.

Они оказались в темном проходе, прорубленном в камне. Николас зажег фонарь, но прикрыл его рукой, оставив необходимый минимум света.

– Сюда.

Проход свернул направо, и впереди показалось тусклое сияние. Николас выключил электрический светильник и повел Ройан дальше.

Теперь пахло закисшей едой и людьми. Вскоре они прошли вход в монашескую келью, лишенную двери. Англичанин посветил туда фонариком. Там оказалось пусто и голо. На стене висел деревянный крест, а внизу стояла низкая кровать. Другой мебели не было. Они прошли еще дюжину точно таких же.

На следующем повороте Николас остановился. Он почувствовал слабое дуновение ветерка и свежий воздух.

– Сюда, – прошептал баронет.

Они поспешили вперед, но неожиданно Ройан схватила его за плечо и вынудила остановиться.

– Что… – начал говорить Харпер, но она сжала его руку, призывая к молчанию. Через секунду Николас и сам услышал звук человеческого голоса, страшновато отдающегося в лабиринте проходов.

Раздался странный тоскливый крик, похожий на вопль терзаемой души. Они тихонько пошли вперед, надеясь скрыться, пока их не нашли, но звуки становились все громче.

– Это прямо впереди, – шепотом предупредил спутницу Николас. – Нам придется прокрасться мимо.

Теперь они увидели желтый свет лампы, струящийся из кельи в проходе. Раздался еще один душераздирающий женский крик, отдавшийся эхом и заставивший их остановиться.

– Женский голос. Что происходит? – выдохнула Ройан. Николас лишь покачал головой и повел ее дальше.

Им пришлось пройти мимо открытой двери в освещенную каморку. Англичанин проскользнул мимо, прижавшись к противоположной стене спиной, а его спутница двинулась следом, держа Харпера за руку.

Когда они заглянули в келью, женщина снова закричала. На сей раз ее вопль смешался с криком мужчины. Это был дуэт без слов, но в нем звучала столь яростная страсть, что ее невозможно снести в молчании.

На низкой кровати обнималась обнаженная пара. Женщина лежала, распластавшись на спине, зажав ноги мужчины между разведенными в сторону коленями. Она обнимала любовника за спину, на которой напряженные мускулы блестели от пота. Мужчина яростно входил в нее, напоминая силой и целеустремленностью таран.

Женщина вертела головой из стороны в сторону, из горла то и дело вырывались крики. Казалось, мужчина почти не мог этого вынести. Он отстранился от нее подобно кобре, не отрывая бедер, но изгибая спину, как боевой лук. Его сотрясал спазм за спазмом. Сухожилия на ногах чуть не лопались, а мышцы на спине напрягались и опадали, напоминая живые существа.

Женщина открыла глаза и посмотрела прямо на Николаса и Ройан, застывших в проеме. Но она была слишком одурманена страстью, чтобы их заметить. Глаза ее ничего не видели, и женщина только выкрикивала имя мужчины.

Николас отвел Ройан в сторону. Они вышли по проходу на пустую террасу. Остановившись у подножия лестницы, археологи вдохнули свежий ночной воздух, благоухающий водами Нила.

– Тессэ ушла к нему, – тихо прошептала Ройан.

– По крайней мере на сегодня, – согласился Николас.

– Нет, – возразила она. – Ты же видел ее лицо, Ники. Теперь она принадлежит Меку Ниммуру.

Когда они добрались до лагеря и расстались у двери хижины Ройан, рассвет окрашивал зубчатые вершины гор цветами роз и хорошего портвейна.

– Я на последнем издыхании, – сказала Ройан Николасу. – Слишком много впечатлений за одну ночь. Вряд ли ты увидишь меня до полудня.

– Хорошая идилия! Спи сколько влезет. Я хочу, чтобы ты была полна жизненных сил и внимания, когда мы займемся собранными материалами.

К сожалению, Николас проснулся куда раньше полудня. Его разбудили громкие вопли Бориса, ворвавшегося в хижину.

– Англичанин, проснись! Я должен поговорить с тобой. Проснись, проснись, говорю!

Николас перекатился на бок и высунул руку за пределы москитной сетки, чтобы взять часы.

– Черт тебя подери, Брусилов! – Он наконец перешел на ты. – Какого лешего тебе нужно?

– Моя жена! Ты видел мою жену?

– Какое отношение твоя жена имеет ко мне?

– Она сбежала! Я не видел ее со вчерашнего дня.

– Судя по тому, как ты с ней обращался, это неудивительно. А теперь уйди и дай мне поспать.

– Эта шлюха сбежала с черным ублюдком Меком Ниммуром. Я все о них знаю. И не пытайся выгораживать ее, англичанин. Я знаю обо всем, что здесь происходит. Ты пытаешься прикрыть ее, признавайся!

– Убирайся отсюда, Борис. И не вздумай вмешивать меня в свою грязную личную жизнь.

– Я видел, как ты говорил с этим ублюдком из шуфта. Не пытайся отрицать это, англичанин. Ты помогал им.

Николас откинул противомоскитную сетку и выпрыгнул из постели.

– Будь так добр, выбирай выражения, когда говоришь со мной, хамье.

Борис попятился к двери.

– Я знаю, что она сбежала с ним. Я искал их всю прошлую ночь возле реки. Они исчезли, а вместе с ними почти все люди Ниммура.

– Молодец Тессэ. Она для разнообразия проявляет хороший вкус в выборе мужчин.

– И ты думаешь, что я позволю шлюхе сбежать? Ты ошибаешься, очень ошибаешься. Я их нагоню и убью обоих. Я догадываюсь, куда они идут. Ты считаешь меня дураком. Но я знаю все о Меке Ниммуре. Я был главой разведки… – Брусилов умолк, поняв, что проговорился. – Я прострелю ему живот, а шлюха Тессэ будет смотреть, как он умирает.

– Если ты отправишься по следам Мека Ниммура, то, полагаю, не вернешься.

– Ты плохо знаешь меня, англичанин. Побил меня ночью, когда я выпил бутылку водки, и теперь думаешь, что со мной легко справиться? Ну что ж, Мек Ниммур узнает, насколько ты прав.

Борис выбежал из хижины. Николас натянул рубашку в дополнение к шортам и последовал за ним.

В собственном домике русский принялся собирать необходимые вещи в рюкзак, запихивать патроны в магазин охотничьего ружья.

– Отпусти их, Борис, – посоветовал ему Николас, стараясь вразумить охотника. – Мек крепкий парень, крепче я не видал. И с ним отряд из пятидесяти человек. А ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать – женщину насильно не удержишь. Отпусти ее по-хорошему!

– Я и не хочу ее удерживать. Я хочу ее убить. Сафари кончилось, англичанин. – Он швырнул ключи на кожаном ремешке под ноги Николасу. – Вот ключи от «лендкрузера». Ты можешь добраться в Аддис-Абебу самостоятельно. Я оставляю четверых лучших людей, чтобы они присмотрели за тобой. Держали за руку. И я заберу большой грузовик. Добравшись до столицы, отдай ключи моему охотнику, Али. Я потом сам его найду. А оставшиеся деньги я тебе вышлю. Не беспокойся, я – человек твердых принципов.

– Как я могу в этом сомневаться? – улыбнулся Николас. – Пока, приятель. Желаю удачи. Она понадобится, если ты выйдешь против Мека Ниммура.

Борис отставал на несколько часов от намеченных жертв и оказавшись за пределами лагеря, быстро затрусил по тропе которая вывела на основную дорогу, проложенную на запад, к суданской границе. Он бежал, как хороший разведчик, широкими шагами, покрывая каждым большое расстояние.

«Похоже, он по-прежнему в хорошей форме, несмотря на водку, – невольно восхитился Николас, глядя вслед Брусилову. – Но мне интересно, долго ли он пробежит?»

Харпер побрел к хижине, намереваясь еще поспать, но когда он проходил мимо жилища Ройан, она высунула наружу голову.

– Что вы тут кричали? Мне показалось, что у вас с Борисом возникло новое расхождение во взглядах.

– Тессэ сбежала от него. Борис догадался, что она скрылась вместе с Меком, и бросился в погоню.

– О, Ники! Мы не можем их предупредить?

– Нет ни малейшего шанса. Но если только Мек не спятил, он будет ждать, что Борис погонится за ними. Более того, если хорошо подумать, он наверняка надеется на это. Нет, Меку наша помощь не понадобится. Иди спать!

– Теперь мне не уснуть, я слишком беспокоюсь. Вчера я просмотрела снимки, сделанные «Полароидом». Таита одарил нас сполна. Пойдем поглядишь.

– Ну может, хотя бы часок сна? – взмолился он.

– Нет, прямо сейчас, если не еще раньше, – рассмеялась Ройан.

Она уже разложила все фотографии и скопированные надписи на складном столе в своем жилище. Ройан пригласила Николаса сесть рядом.

– Пока ты там похрапывал, я немало продвинулась. – Она положила четыре снимка, а поверх них большое увеличительное стекло. Лупа была качественной, со складными ножками, и можно было разглядеть каждую деталь. – Таита озаглавил каждую часть стелы одним из названий времен года – весна, лето, осень и зима. И как ты думаешь, на что он намекал?

– На номера страниц?

– Я тоже так подумала, – согласилась Ройан. – Египтяне считают весну началом новой жизни. Он говорит о порядке чтения сторон. Значит, номер один – весна.

Она выбрала одну из фотографий.

– Надпись начинается стандартной цитатой из «Книги мертвых». – Ройан процитировала первые несколько строк начала: – «Я – первый ветерок, мягко дующий над океаном вечности. Я – первый восход. Первый проблеск света. Белое перо, летящее в рассветном ветре. Я – Ра. Я – начало всего. Я буду жить вечно. Я никогда не умру». – Не убирая лупы, она посмотрела на него. – Насколько я понимаю, записи почти не отличаются от оригинала. Инстинкт подсказывает отложить их пока что в сторону. К ним всегда можно вернуться.

– Тогда прислушаемся к твоему инстинкту, – предложил Харпер. – Читай дальше.

Ройан снова обратилась к снимку.

– Я не буду смотреть на тебя, читая это. Таита может быть приземленным не хуже Рабле, если в настроении. Не важно, слушай.

«Дочь богини томится по своей матери. Она ревет как львица, устремляясь к ней навстречу. Она прыгает с горы, и клыки ее белы от пены. Она – шлюха мира. Ее влагалище испускает мощные потоки. Ее влагалище поглотило армию людей, пожирает каменщиков и тесальщиков. Ее влагалище – осьминог, поглотивший царя».

– Ого! – рассмеялся Николас. – Довольно цветисто, не правда ли? – Он наклонился к Ройан, чтобы заглянуть ей в лицо, но она отвернулась. – О, девица, что за розы расцвели на твоих чудных щечках? Ты ведь не покраснела?

– Шотландский акцент у тебя получается неубедительно, – холодно проговорила она, не глядя на Харпера. – А теперь, когда ты перестал самоутверждаться за мой счет, то что думаешь о прочитанном?

– Помимо очевидного, ничего не понятно.

– Я хочу показать кое-что. – Ройан собрала фотографии и свертки бумаги в сумку. – Надень ботинки. Я свожу тебя прогуляться.

Час спустя они стояли на подвесном мосту, раскачиваясь над быстрыми водами Дандеры.

– Хапи – это одновременно и бог, и богиня Нила. Разве эта река не ее дочь, томящаяся по ней, спрыгивающая с горных вершин, ревя, как львица, с клыками белыми от пены? – спросила Ройан.

Они в молчании уставились на арку из розового камня, сквозь которую прорывалась река. Неожиданно Николас понимающе улыбнулся.

– Кажется, я знаю, что ты скажешь. Именно так я и подумал, когда впервые увидел это место. Ты сказала, что оно похоже на пасть горгульи, но у меня перед глазами встал другой образ.

– Все, что я могу сказать, – у тебя были очень необычные женщины, – промолвила Ройан и прикрыла рот рукой. – Ой! Я не хотела этого говорить. Порой я бываю так же отвратительна, как вы с Таитой.

– Она поглотила рабочих! – возбужденно произнес Николас. – Каменщиков и тесальщиков!

– Фараон Мамос был богом. Река поглотила бога своей… своей аркой. – Ройан была возбуждена не меньше. – Должна признать, что никогда бы не связала эти вещи, если бы ты не обнаружил ниши в стене. Ники, нам надо снова туда попасть. Мы должны повнимательнее изучить барельеф, находящийся на стене пещеры.

– Для этого понадобится хорошая подготовка, – с сомнением произнес Николас. – Мне придется связать веревки и придумать более надежную систему страховки. А заодно натренировать Али и других, чтобы избежать повторения моего маленького фиаско. Так что к новой попытке мы будем готовы самое раннее завтра утром.

– Тогда начинай. У меня тоже довольно дел – я займусь переводом надписи на стеле. – Она умолкла и посмотрела на небо. – Слушай! – прошептала Ройан.

Он склонил голову и разобрал шум моторов, перекрывающий грохот реки.

– Черт подери! – выругался Николас. – Я думал, «Пегас» плюнет на нас. Идем! – Он схватил ее за руку и потащил по мосту. Добравшись до земли, Харпер спрыгнул вниз, на берег. Ройан последовала за ним, и они укрылись под мостом.

Они тихо сидели на белом песчаном пляже, слушая приближающийся шум моторов «джет-рейнджера», кружащего над розовыми холмами. На сей раз пилот не заметил их, поскольку улетел и принялся летать вдоль ущелья. Потом рев моторов изменился, стал тоньше и стих.

– Судя по всему, он собирается приземлиться где-нибудь в холмах, – заметил Николас, вылезая из-под моста. – Мне было бы куда приятнее, если бы они не сновали вокруг.

– Не думаю, что стоит слишком беспокоиться, – не согласилась Ройан. – Даже если они и связаны с убийцами Дурайда, мы сильно опередили их. Очевидно, они не догадались о важности монастыря и стелы.

– Надеюсь, ты права. Вернемся в лагерь. Не дадим им увидеть нас около пропасти. Они задумаются, совпадение ли это, если всякий раз будут замечать нас здесь.

Пока Ройан сидела в хижине, размышляя над фотографиями и скопированным изображением, Николас работал с охотниками. Он соединил всю нейлоновую веревку, получив при этом единый кусок длиной пятьсот футов. Потом Харпер позаимствовал на кухне брезентовое полотнище, разрезал и подрубил края, сделав мягкое сиденье. Из веревки Николас соорудил что-то вроде упряжи, которую привязал к четырем углам сиденья.

У него не было ни блоков, ни другого снаряжения, поэтому он создал грубое подобие подъемного крана из шестов. «Кран» можно было свесить с утеса и не опасаться, что веревка перетрется о камень. В центральной балке Николас прожег раскаленным железом дыру, через которую следовало пропустить веревку, и смазал ее жиром с кухни.

К полудню приготовления были закончены. Тогда, оставив Ройан в лагере, Харпер отправился вместе с людьми, груженными бухтами веревки и шестами для подъемника, по тропе к месту, куда спускался за телом дик-дика. Отсюда они прошли вниз по течению до края скалы. Путь выдался не из легких, поскольку колючие кусты росли вдоль самого края. Кое-где пришлось пустить в ход мачете, чтобы прорубить дорогу.

Николас ориентировался по звуку водопада. Во время пути вниз по течению грохот становился все громче, пока камни, казалось, не задрожали от ярости потока. Наконец, подойдя к краю и заглянув вниз, англичанин различил белую пену.

– Добрались, – с удовлетворением заметил он и объяснил Али по-арабски, что от него требуется.

Чтобы определить точное место, где следовало соорудить подъемник, Николас забрался на холщовое сиденье и велел опустить его на двадцать футов вдоль утеса, туда, где стены почти смыкались. При таком расположении Харпер мог быть уверен, что веревка ни за что не зацепится.

Вися над водопадом и каменистым бассейном реки в ста пятидесяти футах внизу, англичанин по крайней мере рассмотрел как следует двойной ряд ниш в стене. Однако барельеф был по-прежнему скрыт выступом скалы. Баронет подал Али сигнал, и его вытащили.

– Мы должны установить подъемник пониже, – сказал Николас своим людям.

По его указанию они вырубили густой кустарник, растущий по краю. Неожиданно англичанин воскликнул:

– Будь я проклят! – Он наклонился, чтобы исследовать нечто, сокрытое до того момента растениями. – Опять следы людей.

Здесь в отличие от самого низа стены не были защищены от воздействия природных сил и сильно разрушились. На камне остались лишь слабые следы, но все же эти выбоины, несомненно, были опорами для древних строительных лесов. Харпер и его помощники установили подъемник на той же ровной площадке и вытянули длинный шест над бездной, закрепив противовесом с помощью оттяжек и меньших шестов.

Покончив с этим, Николас подполз, чтобы оценить систему, и пропустил конец веревки через предназначенное для этого отверстие. Сооружение казалось надежным и прочным. И тем не менее Харпер отодвинулся от края с облегчением.

Поднявшись, англичанин посмотрел на верхушки колючего кустарника, озаренные красными лучами солнца, садящегося за горизонт.

– Для одного дня довольно, – решил он. – Остальное может подождать до завтра.

На следующее утро Николас и Ройан поднялись и начали пить кофе, когда еще не рассвело. Али и его люди сидели у костра, тихонько разговаривая и куря первую сигарету за день. Затеянное пришлось им по вкусу. Они не подозревали, зачем понадобилось во второй раз спускаться в бездну, но энтузиазм двух ференги оказался заразителен.

Как только достаточно рассвело, чтобы стало видно тропу, Николас снова повел всех в холмы. Пробираясь сквозь колючие кусты, люди жизнерадостно болтали на амхарском. К нужному месту они вышли, когда солнце показалось над горами с востока долины. Вчерашний день Николас посвятил обучению охотников, да и они с Ройан полночи просидели за планами. Поэтому теперь каждый из них отлично знал свое дело, и они почти не потеряли времени, готовясь к спуску.

Николас опять разделся до шортов и теннисных туфель, но на сей раз он также прихватил для тепла и старую фуфайку для игры в регби. Натягивая ее через голову, Харпер показал Ройан каменную площадку.

Она внимательно изучила ее.

– Сложно сказать с уверенностью, но я думаю, что ты прав и она действительно рукотворная.

– Когда ты спустишься вниз, сомнения исчезнут. Там, где скала нависает сверху, порода не сильно выветрилась, и ниши почти идеально сохранились. Разумеется, до уровня высокой воды, – сообщил англичанин, устраиваясь на подъемнике и свешиваясь с обрыва. Болтаясь на конце шеста, Николас подал знак Али. Тот принялся спускать его вниз. Веревка чудесно скользила сквозь смазанную петлю.

Николас немедленно увидел, что верно выбрал место для подъемника, оказавшись между двойным рядом ниш. Он поравнялся с загадочным кругом на скале, но тот находился в пятидесяти футах от него и к тому же порос ярким лишайником, обесцветившим камень. Поэтому нельзя было сказать, не естественный ли это выступ, так что Харпер продолжил спуск. Али и его команда постепенно вытравливали веревку.

Добравшись до поверхности воды, Николас выскользнул из сиденья и отпустил его. Вода оказалась очень холодной. Он поплыл в ней, часто дыша, пока не привык. Тогда англичанин трижды потянул за сигнальную веревку и, пока сиденье поднимали наверх, отплыл в сторону и уцепился за одну из каменных ниш. Он уже успел забыть, как холодно и одиноко было здесь, на дне пропасти.

После довольно долгой заминки Николас поднял голову и увидел, как в воздухе показалась Ройан, болтаясь на сиденье и медленно вращаясь на конце нейлоновой веревки. Она посмотрела вниз и жизнерадостно помахала баронету.

– Пять баллов этой девчонке, – улыбнулся он. – Ее не так просто заставить свернуть с пути.

Харперу хотелось поддержать Ройан криком, но он понимал, что это бесполезно – грохот водопада заглушит все остальные звуки. Поэтому Николас тоже только махнул ей в ответ.

На середине пути вниз он увидел, как Ройан отчаянно тянет за сигнальный конец. Али ждал этого, и спуск немедленно прекратился. Потом Ройан откинулась назад, держась только левой рукой за веревку. Правой она схватилась за бинокль Николаса, висящий на груди. Ройан изгибалась под невероятным углом, пытаясь навести прибор на резкость одной рукой. Очевидно, было нелегко рассмотреть круглую отметину на стене, поскольку подъемник раскачивался из стороны в сторону, одновременно вращаясь.

Как показалось Николасу, Ройан висела на конце веревки очень долго, хотя на самом деле прошло не более пары минут. Потом молодая женщина неожиданно отпустила бинокль, откинула голову назад и завопила так, что крик, несмотря на рев воды, донесся до Николаса, находившегося на сотню футов ниже. Она восторженно била ногами и махала ему свободной рукой, вне себя от радости, пока Али продолжал спускать веревку. Неразборчиво выкрикивая что-то, Ройан смотрела на Харпера с таким сияющим лицом, что оно почти развеяло сумрак ущелья.

– Я не слышу тебя, – заорал англичанин. Водопад сводил на нет любые попытки общения.

Ройан ерзала на сиденье, дико крича и размахивая руками. Она даже совсем выпустила веревку и наклонилась вперед, чтобы рассмотреть Николаса. В двадцати футах над водой Ройан едва не потеряла равновесие и чуть не полетела вниз.

– Осторожнее! – крикнул Харпер. – Этот бинокль цейсовский. Две штуки в цюрихском магазине беспошлинной торговли!

На сей раз Ройан расслышала, потому что показала ему язык, совсем как школьница. Однако двигаться стала осторожнее. Когда Ройан почти коснулась ногами воды, то дернула за веревку, призывая людей наверху остановиться. Она повисла в воздухе в пятидесяти футах от Харпера.

– Что ты там увидела? – крикнул Николас.

– Ты был прав! Прав!

– Она сделана человеком? Там надпись? Ты смогла ее прочитать?

– Да, да и да! Да – на все три вопроса! – триумфально улыбнулась Ройан, дразня Харпера.

– Перестань злить меня. Рассказывай.

– Самовлюбленность Таиты снова взяла над ним верх. Он не мог не подписать работу. – Она рассмеялась. – Оставил автограф – изображение ястреба со сломанным крылом!

– Чудесно! Просто замечательно! – восхитился Николас.

– Это доказательство того, что здесь был Таита. Чтобы вырезать герб, он должен был стоять на лесах. Наша первая догадка подтвердилась. Ниша, за которую ты держишься, часть лестницы, ведущей на дно ущелья.

– Да, но зачем, Ройан? – закричал он. – Что здесь делал Таита? Нет никаких следов работ или строительства.

Они осмотрели угрюмые скалы. Если не считать маленьких рядов ниш, стены оставались нетронутыми, гладкими и непостижимыми, уходя под темную воду.

– Может, под водопадом? – закричала Ройан. – Вдруг там есть пещера? Ты можешь туда добраться?

Николас оттолкнулся от скалы и поплыл к грохочущей воде. Примерно на середине его подхватило течение, и Харперу пришлось грести изо всех сил, чтобы побороть его. Отчаянно размахивая руками и работая ногами, он умудрился добраться до выступа, скользкого от водорослей, с краю от водопада.

Вода обрушилась на голову Николаса, но он пробрался вдоль каменного выступа в самое сердце потока. Примерно на полпути вода одолела его, оторвала от зацепки, швырнула в бассейн и закрутила. Харпер вынырнул в середине и снова был вынужден грести изо всех сил, чтобы победить течение и добраться до спокойной воды возле стены. Пловец уцепился за каменную нишу и принялся дышать как кузнечные мехи.

– Ничего? – окликнула его Ройан.

Николас покачал головой, не в силах ответить, пока не перевел дыхание. Потом все же выдавил:

– Ничего. За водопадом сплошная каменная стена. – Он еще раз глубоко вздохнул и саркастически спросил: – Есть новые гениальные идеи, мадам?

Она молчала, и Харпер радовался отдыху. Потом Ройан снова заговорила:

– Ники, как далеко уходят эти ниши?

– Как видишь, последняя у самой воды, я за нее держусь.

– А под водой?

– Не глупи, женщина. – Николас начинал замерзать и раздражаться. – Как они могли резать камень ниже уровня воды?

– Попытайся посмотреть! – почти так же возмущенно крикнула она.

Николас покачал головой и глубоко вздохнул. Все еще держась рукой, он вытянул ноги и тело во всю длину. Потом голова скрылась под темной поверхностью, и англичанин пытался дотянуться ногой как можно дальше.

Неожиданно он вынырнул наружу, жадно глотая воздух и с пораженным лицом.

– Клянусь Юпитером! Ты права! Там еще одна ниша!

– Мне очень не хочется так говорить, но именно этого я и ожидала.

Даже с такого расстояния было видно довольное выражение лица Ройан.

– Ты что, колдунья? – спросил Николас и вдруг умолк, закатывая глаза к небу в видимом отчаянии. – Я знаю, о чем ты собираешься попросить теперь.

– Как далеко вниз простираются эти ниши? – медовым голосом спросила Ройан. – Ты ведь нырнешь для меня, дорогой Ники?

– Вот оно, – сказал Харпер. – Так я и знал. Я поговорю со своим цеховым старостой. Это рабский труд. С этого момента я начинаю бастовать.

– Пожалуйста, Ники!

Он выдыхал и вдыхал воздух, проветривая легкие, насыщая кровь кислородом, чтобы повысить до предела устойчивость к пребыванию под водой. В конце концов Харпер полностью опустошил легкие, выдохнув, пока грудь не заболела от усилия, а потом вдохнул, наполнившись свежим кислородом до предела. Наконец он нырнул вниз головой и поднял ноги, так чтобы их вес помог ему погрузиться.

Скользя вдоль подводной стены, Николас протянул руку, ища первую нишу под поверхностью. Найдя, он использовал ее, чтобы оттолкнуться и погружаться быстрее.

Ниже оказалась вторая, и ныряльщик продолжил спуск в глубину. Ниши располагались на расстоянии шести футов друг от друга. Используя их как измерительную шкалу, Харпер мог точнее оценить свое продвижение.

Плывя дальше, Николас нащупал еще одну нишу, потом еще. Четыре ряда ниш, двадцать четыре фута ниже поверхности. В ушах раздавался треск – от давления выходил воздух из евстахиевых труб.

Англичанин продолжил спуск и доплыл до пятого ряда ниш. Воздух в легких сжался почти до половины того объема, что занимал на поверхности. С понижением плавучести погружение пошло проще и быстрее.

Николас держал глаза широко открытыми, но воды внизу были темными и мутными. Он едва видел стену прямо перед лицом. Появилась шестая ниша, и, уцепившись за нее, ныряльщик заколебался.

«Уже тридцать шесть футов глубины и никаких признаков дна», – подумал Харпер. Были времена, когда он охотился с гарпуном в составе армейской команды и мог нырнуть без груза на шестьдесят футов, оставаясь внизу на целую минуту. Но тогда он был моложе и куда в лучшей форме.

«Еще одна ниша, – пообещал Николас себе. – А потом обратно на поверхность».

Грудь начинала болеть и гореть от недостатка воздуха, но он сильно оттолкнулся от зацепки и поплыл вниз. Впереди в сумраке обрисовались очертания седьмой ниши.

«Они идут вниз до самого дна, – понял Николас в изумлении. – Как же Таита умудрился сделать это? У египтян не было аквалангов».

Он ухватился за нишу и снова застыл, не уверенный, стоит ли рисковать дальше. Харпер знал, что достиг своего физического предела. Грудь и так начинала непроизвольно вздыматься от жажды воздуха.

«Почему бы не достичь еще одной, черт подери?» Баронет начал вести себя легкомысленно, его охватила странная эйфория. Николас узнал опасные признаки глубинного опьянения и посмотрел на собственное тело. Сквозь муть стало видно, что кожа сморщилась, собралась в складки под давлением воды. Ныряльщик находился под воздействием двух атмосфер. Мозгу грозило кислородное голодание, но Харпер ощущал себя безнаказанным и неуязвимым.

«Еще один прорыв, дорогие друзья», – решил он. Николас принялся погружаться.

«Номер восемь, и доктора попросим. – Он коснулся пальцами восьмой ниши. Ему приходила в голову всякая чушь. – Номер восемь, тарелка с лососем».

Николас уже развернулся, намереваясь всплывать, когда коснулся ногами дна.

«Пятьдесят футов, – осознал он сквозь пелену в мозгах. – Я перестарался. Надо возвращаться. Пора подышать».

Ныряльщик собирался оттолкнуться от дна, когда что-то схватило его за ноги и подтащило к каменной стене.

«Осьминог! – подумал Харпер, вспомнив строку на стеле Таиты. – Ее влагалище – осьминог, поглотивший царя».

Англичанин попытался вырваться, но ноги словно связали щупальца морского чудища. Что-то холодное и коварное держало его в плену.

«Осьминог Таиты, клянусь! Это не иносказание. Он схватил меня».

Баронета пригвоздило к стене, все сильнее притягивая. Николаса охватил ужас, и приток адреналина в кровь прогнал галлюцинации лишенного кислорода мозга. Он понял, что именно произошло с ним.

«Никакого осьминога. Это давление воды».

Однажды Николасу уже довелось испытать такое явление на собственной шкуре. На учениях в армии, где они ныряли вблизи водозабора гидроэлектростанции в Лох-Арране, его приятель, бывший с ним в одной связке, попал в сильнейшее течение. Его подтащило к решетке забора воды, и тело так сплющило, что осколки ребер, как острые кинжалы, проткнули кожу и вылезли сквозь черный неопреновый костюм.

Сам Николас едва избежал подобной судьбы. Поскольку он был в нескольких метрах от напарника, то оказался на некотором удалении от основного потока, идущего в турбину. И все же Харпер сломал тогда ногу. И понадобились усилия двух других ныряльщиков, чтобы вытащить его против течения.

На сей раз у Николаса был ограничен запас воздуха, и рядом не было людей, которые могли бы помочь. Его затягивало в узкую щель, в подводный туннель, в шахту, уходящую в камень.

Течение не действовало на верхнюю часть тела, но ноги неудержимо тянуло вниз. Англичанин видел, что края дыры сильно обтесаны, как каменный оконный проем. Вытянув руки, он сопротивлялся изо всех сил, но скрюченные пальцы скользили по гладкой, склизкой поверхности.