Текст книги "Другая девушка (ЛП)"
Автор книги: Триша Вольф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Перевод: Татьяна Никонова
Сверка: Amelie_Holman
Редактор: Amelie_Holman
Оформление: Skalapendra
Ничто не помешает нам быть вместе. Даже истинаЯ хотела бы на мгновение стать воздухом, который живёт в тебе. Я хотела бы, чтобы это было так же незаметно, как необходимо мне.
– Маргарет Этвуд.
Пролог
Эллис
На Утесе Дьявола никто не выживает.
Это одна из первых вещей, которую я усвоила после поступления в Академию Блэк Маунтин.
Здесь открывается живописный вид на озеро, утес нависает над скалистым выступом, который возвышается среди тощих сосен и листвы, и называется Зуб Дьявола.
Выглядит так же страшно, как и звучит.
Захватывающий дух, леденящий душу пейзаж, так сильно отличающийся от плоской и скучной местности внизу. Чуть дальше, над вершиной, скрытой за высокими деревьями и грубыми зарослями, исходит оранжевое свечение.
Это место, где встречаются влюбленные. Согревая переплетенные тела, разжигают костры.
Чтобы добраться до перевала, нужно подняться по неустойчивой, усыпанной камнями тропинке в сторону от главной тропы. Пройтись по завалам из валунов. Пропетлять по склону горы. Подняться на вершину Утеса Дьявола.
Пальцы моих ног цепляются за острый выступ скалы. Крошечные осколки отваливаются и падают в ущелье. Меня окружает абсолютная тьма, небо лишено света, как будто я стою на краю земли.
Раньше я верила в ангелов.
Теперь знаю, что дьяволы реальны.
Неземные бледно-голубые глаза, признания в любви шепотом, хитрость. Это коварные создания, мальчики прямо как в моей юности.
Вы все знаете эти типичные истории: хорошего мальчика соблазняет сексуальная девушка. Хороший мальчик изменяет хорошей девочке. Сексуальная девочка становится слишком привязанной и мучает хорошего мальчика. Кстати, в этой истории она злодейка.
Но хороший мальчик усваивает урок.
Вернувшись к хорошей девочке, он убегает в закат, оставляя злодейку страдать за ее преступления.
Чушь.
Почему обманщику все так легко сходит с рук?
В жизни наступает момент, когда ты принимаешь решение, выбираешь, кем хочешь быть.
Хорошим или плохим?
Мой выбор привел меня к краю пропасти.
Я думала, что я храбрая, когда взяла жизнь в свои руки и пошла по новому пути. Совершенно новая карьера. Новая школа. Новая жизнь.
Новый парень.
Я стала Эллис Монтгомери, и поклялась быть хорошей. Я должна была спасти его, защитить его. Любить его.
В моей груди нарастает жгучая боль, как будто я проглотила кислоту. Физическая боль лишь немного превосходит внутреннюю муку, которая сжигает мою душу. Адский огонь для проклятых.
Каждый сам отвечает за свой выбор. И поскольку я уже ответила, ей придется ответить за свой.
– Пора.
Мой голос эхом отражается от камня. Пещерообразная впадина внизу поглощает звук.
Я сжимаю рукоять ножа, моя рука дрожит.
Правда принадлежит тому, кто расскажет историю первым. Это и будет моя версия. Но кто-то другой всегда знает историю. Как сильно не хочешь, все тайное становиться явным. Если хочешь, чтобы твоя правда стала известна, постарайся рассказать ее первым.
Я знаю правду о произошедшем. Я знаю нашу правду.
Картер Хенсли влюбился в меня. Мы влюбились друг в друга. Все было прекрасно… пока не случилось кое-что.
Такова печальная реальность: я – метафора. Избитое клише. Я отвергнутая влюбленная, которую использовали, отбросили в сторону и забыли, как ненужную вещь. Есть книги и фильмы, которые описывают подобное, и эта девушка всегда якобы сумасшедшая. Навязчивая психопатка.
Но никто никогда не узнаёт ее историю.
Возможно, в противном случае на нее не навешивали бы столь суровый ярлык.
Я смотрю вниз, в темноту ущелья. Отсюда, среди тишины и темноты, падение кажется не таким уж глубоким.
На этот раз он выберет меня.
Но сводящий с ума голос в голове не умолкает: это она. Она. Она. Она.
Она с волосами цвета корицы и задорной, невинной улыбкой. Она хорошая девочка. Святая, черт ее дери.
А я никогда не смогу быть ею.
Я другая девушка.
Глава 1. Индукция
Эллис
Эйнштейн когда-то верил, что Вселенная статична. Один из величайших умов, когда-либо существовавших в нашем мире, полагал, что пространство достигло своего предела – что гравитация, с помощью его космологической постоянной, удерживает Вселенную от расширения.
Все существующее существует.
Задумайтесь об этом на минутку.
Что вы при этом чувствуете?
Якобы, Вселенная необъятна, да, но спокойна и безмятежна, а космос парит в небесах и только и ждет, чтобы мы его исследовали.
Однако, чтобы не обидеть великого ученого нашего времени, одной из проблем этой теории был его собственный вывод о гравитации.
Если бы гравитация была пресловутым знаком остановки творения, то сила собственного притяжения Вселенной привела бы к ее коллапсу. Вселенная развернулась бы вспять и схлопнулась бы сама по себе в результате одного гигантского взрыва.
Представлять нашу Вселенную статичной не просто эгоистично; это успокаивает.
Правда гораздо сложнее. И она полна жестокости.
Видите ли, во Вселенной нет ничего статичного. Она не просто расширяется, она расширяется экспоненциально, с большей скоростью. Каждую минуту, секунду происходит сотворение – результат мощного взрыва, который постоянно распространяется.
Более того, это ускорение может в конечном итоге преодолеть волокна, которые удерживают Вселенную вместе, и разорвать всю материю на части.
Задумайтесь об этом на минутку.
Что вы при этом чувствуете?
Как будто вы внезапно потеряли равновесие, и гравитация исчезла? Как будто вы летите сквозь космос со сверхзвуковой скоростью, и этому нет конца?
Понимаю. Я чувствовала это раньше. Страшно осознавать, насколько мы ничтожны и хрупки, и ничто нам не подвластно.
В конце концов Эйнштейн принял модель расширяющейся Вселенной, но не смог ее объяснить. Даже спустя десятилетия феномен все еще не получил объяснения. В конце концов, астрофизики должны узнать, что существует некая таинственная антигравитационная сила, очень похожая на космологическую постоянную Эйнштейна, которая вызывает это безумное расширение.
Темная энергия.
Эта неизвестная сила составляет большую часть нашей вселенной. И все же, как вы можете верить в то, чего не можете почувствовать, потрогать или увидеть?
Как нечто невидимое, может быть настолько могущественным, чтобы доминировать и изменять ход развития целой Вселенной?
Я верю, хотя некоторые с этим категорически не согласятся, что эти люди науки проповедовали веру. Главная научная загадка и лицемерие.
«Добро пожаловать к вашему просвещению».
Мальчик, сидящий напротив меня в своей красно-черной академической форме, моргает.
– Это всего лишь колледж.
Я расправляю плечи и сплетаю пальцы на столе. Возможно, я увлекся своей метафорой «выбирай свой путь».
– Да, но суть в том, что у вас есть выбор, мистер Томас. Вам не обязательно соглашаться на государственный колледж… если вы сможете улучшить свои оценки.
– Конечно. Звучит заманчиво, – он опускает взгляд на свои колени, где незаметно достает из кармана телефон и проверяет уведомления.
– Я хочу сказать, что это в вашей власти…
– Послушайте, мои родители уже все выяснили, – перебивает он.
Я поджимаю губы.
– Да. Конечно.
Ему семнадцать лет. По меркам общества, он почти «взрослый». У него остекленевший, затуманенный взгляд, как будто ему все уже наскучило. Он уже слышал подобные лекции раньше. Может быть, не до такой степени, как я, но он просто ждет, когда я отпущу его.
Он ни о чем не беспокоится, потому что родители купят ему место в Лиге Плюща.
Я новый школьный психолог, и юный Рэндалл Томас – мой первый пациент (хотя термин «пациент» технически не совсем корректен) в Академии Блэк Маунтин.
Я стараюсь не обижаться, когда меня называют школьным консультантом или древним и унизительным прозвищем «школьным наставником». Но в моей области мы используем слово на букву «Н» – как оскорбление. Чтобы стать школьным консультантом, достаточно получить сертификат государственного департамента образования.
Я получила степень магистра психологии развития в Бостоне. Решила специализироваться в области образовательного развития подростков, но еще моя степень также позволяет консультировать и оценивать их когнитивное и психологическое развитие.
Из этого следует, почему Академия Блэк Маунтин выбрали меня из всех других претендентов.
Престижная частная школа хочет воспитать будущих лидеров. Они хотят не просто школьного консультанта – и уж точно не наставника – они требуют, чтобы деньги богатых родителей окупились сполна.
Я слышу саркастический тон своего внутреннего монолога. Это ненормально. Я не могу позволить одному студенту испортить всю ту тяжелую работу, которой посвятила годы, чтобы попасть сюда.
Я выбрала эту школу, а не они меня. Она идеально подходит для моих нужд. Я смирюсь с высокомерием и даже со скучающими, избалованными учениками, поэтому переключаю свое внимание на того, кто сидит напротив меня.
– Вы хотели бы о чем-нибудь спросить меня, мистер Томас?
Он безразлично пожимает плечами.
– Не очень.
Я хочу поправить его: «Не очень, мисс Монтгомери». Но напоминаю себе, что, во-первых, я здесь новенькая, а во-вторых, я не выгляжу такой уж взрослой. Поскольку я окончила среднюю школу в шестнадцать лет, статус магистра получила в двадцать три года. Я ненамного старше учеников в АБМв дальнейшем – сокращение «Академии Блэк Маунтин».
Что меня отличает, так это моя целеустремленность. Я всегда была такой. Хваталась за то, чего хотела, и неустанно добивалась, пока это не становилось моим.
В отличие от студента в моем кабинете, который, похоже, ожидает, что ему все достанется на блюдечке.
Расслабься. Я перевожу дыхание и улыбаюсь.
– Ладно. Хорошо, – смотрю на экран ноутбука и ставлю галочку в файле Рэндалла. Предварительная аттестация завершена.
– Пожалуйста, запланируйте последующую встречу с мисс… – я забываю имя офисного секретаря.
– Янсен, – говорит Рэндалл.
Я натягиваю улыбку.
– Да, спасибо. Пожалуйста, назначьте встречу.
Он выходит из моего кабинета с таким же энтузиазмом, с каким и вошел. С нулевым.
Я нажимаю на экран телефона, чтобы проверить время. 9:11. Меня охватывает настороженность. Уже третий день подряд, когда бы я ни посмотрела на часы, они показывают 9:11. Это как предупреждение. Какая-то будущая, непредвиденная судьба только и ждет подходящего момента, чтобы обрушиться на нас.
Не неси бред. Я пытаюсь избавиться от зловещего предчувствия. Это просто совпадение. Одной из особенностей психологии, которая всегда интересовала меня, был феномен Баадер-Майнхоф. И в этом все дело; я подсознательно проверяю свой телефон каждый день именно в это время. Просто не замечаю, когда на нем высвечивается какое-нибудь другое случайное число.
Я выбрасываю из головы беспокойство и выпиваю половину жидкости из своей кружки кофе.
– Кто следующий?
Картер Хенсли. Восемнадцать лет. Он тоже новичок в АБМ. Его взяли в выпускной класс. Согласно его досье, у него были неприятности, связанные с дракой, и он был исключен из государственной школы, которую посещал.
В досье выделяются два слова: склонность к насилию.
Интересно. В его личном деле есть полицейский отчет. Я открываю его и просматриваю подробности, останавливаясь, когда читаю слова «покушение на убийство».
Мое сердце учащенно бьется, когда я смотрю вниз. Картеру предъявили предварительное обвинение, но оно было снято. У офицера, производившего арест, не было доказательств злого умысла. Родители жертвы также не стали возбуждать дело. Я закрываю отчет.
Поскольку Академия Блэк Маунтин является частным учебным заведением, приемная комиссия может принимать или отклонять заявления студентов на основании любого фактора. И когда я просматриваю остальную часть досье Картера, мне становится любопытно, почему его приняли.
Деньги. И вот оно. В конце файла пометка о родителях. Отец Картера владеет филиалом банка в городе. Возможно, он даже заплатил немалую сумму, чтобы его ребенок поступил в школу.
В личном деле также отмечено, что зачисление Картера зависело от его желания посещать консультации. Ему предписано проводить один сеанс в неделю.
Я делаю глубокий вдох. Я знала, что у меня возникнут проблемы, когда вступала в эту должность. Просто не думала, что все будет настолько серьезно уже со вторым студентом.
Я крепче сжимаю кружку. Прекрати, Эллис. Я знаю, что не стоит судить о человеке по его личному делу. У Картера Хенсли есть прошлое. У кого нет? Я начинаю рассуждать так же, как и остальные. Делаю то, что остальные делали со мной.
Я выше этого.
Отставляю чашку с кофе и включаю камеру на телефоне. Проверяю, не смазалась ли тушь. Поправляю ногтями свою челку карамельного цвета. Я… прихорашиваюсь. И нервничаю. Это абсурд.
Откладываю телефон в сторону и качаю головой, позволяя сдержанному смеху вырваться наружу. С тех пор как я вошла в стеклянные двери этой академии, я была на взводе, ждала, что всплывут воспоминания о моих школьных днях.
Я больше не та девушка.
Допиваю остатки кофе, решая, что пришло время проявить себя здесь и сейчас. Какой я консультант? Кем я хочу стать для этих детей? Ни для кого не секрет – согласно моему личному делу, – что в юности у меня были проблемы. Именно тогда, когда мне помог неравнодушный человек из этой области, я решила стремиться делать то же самое – помогать другим детям встать на правильный путь.
Но, как только что доказал Рэндалл, достучаться до подростков будет непросто. Они теперь выглядят слишком маленькими… и более рассеянными. Конечно, их эгоцентризм не изменился. Думают, что мир принадлежит им.
Может, мне стоит разрешить им называть меня мисс Эллис, или просто Эллис, или мисс Э. Типа, как классного, на одной волне с детьми, директора, которого называют просто мистер Ди. Нет, это плохая идея. Учитывая мой возраст и тот факт, что я выгляжу моложе своих двадцати четырех лет, мне нужно постараться завоевать как можно больше уважения и авторитета в своей должности.
Раздается стук в дверь, и я приглашаю войти. Я удовлетворена своей вновь обретенной уверенностью и готова погрузиться в расследование дела Картера… до тех пор, пока сам дьявол не входит в мой кабинет.
Вся решимость улетучивается, как струйка дыма во время ливня.
Воздух вырывается из моих легких. У меня перехватывает дыхание из-за спазма в горле.
Все пять чувств одновременно улавливают его присутствие. Взгляд его знакомых, пугающе голубых глаз, выделяющихся на фоне черно-красной униформы. Темные волосы, растрепавшиеся в беспорядке. Я до сих пор помню, как эти мягкие волосы проскальзывали между моими пальцами… Рельефные мышцы, выделяющиеся на фоне его белой рубашки. Она закатана чуть ниже локтей, обнажая мускулистые предплечья.
Из всех чувств обоняние – самое мощное. Оно пробуждает дремлющие воспоминания о прошлом. Вызывает сильные, интуитивные эмоции. Заставляет врасплох. Хватает за горло и перекрывает дыхательные пути… заставляя задыхаться.
Когда моему телу, наконец, требуется воздух, и я делаю вдох, меня окутывает насыщенный океанский аромат его одеколона. Острая боль пронзает мою грудную клетку, словно раскаленное железо. Мои ноздри раздуваются, когда я борюсь с резью в глазах. Сердце бешено колотится в груди.
Я хватаюсь за край стола, заставляя себя оставаться на месте. Но моим глазам не так-то легко подчиниться. Они исследуют каждый дюйм его тела и останавливаются на губах. Я все еще чувствую их вкус…
– Мисс Монтгомери? С вами все в порядке?
Я с трудом сглатываю. Его голос отчетливый, но другой вырывает меня из мучительного прошлого и возвращает в настоящее. Это не он. Это невозможно. Я качаю головой.
– Да. Извини. Ты просто выглядишь… – я выдыхаю. – Ничего. Присаживайся.
Его губы медленно расплываются в дьявольской ухмылке.
– Я всегда произвожу такой эффект на женщин.
По моей коже пробегают мурашки. Его энергия живая и реальная, она пронизывает каждую молекулу в этой комнате. Я чувствую, как на меня давит… эта агрессивная сила, разрывающая изнутри.
Картер Хенсли – это темная энергия, разрывающая мою вселенную по швам.
Глава 2. Потребление
Эллис
Прошло почти восемь лет, но призрак из моего прошлого наконец-то появился, чтобы мучить меня в образе красивого мальчика с бледно-голубыми глазами и греховными губами.
Противоречивые эмоции борются во мне, разрывая надвое. Часть меня хочет прикоснуться к нему, почувствовать, что он реален. Другая часть кричит, что нужно бежать, оставить позади Блэк Маунтин и все ядовитые воспоминания о прошлом.
Я беру себя в руки настолько, чтобы сформулировать предложение.
– Прошу прощения, мистер Хенсли, но думаю, нам нужно перенести сеанс.
Он проводит рукой по своей копне темных волос, и после этого единственного движения во мне взрывается буря эмоций, и находит ностальгия.
Мне снова шестнадцать. Я беспомощно и наивно тянусь к этому парню с озорной улыбкой.
– Конечно, – небрежно отвечает он. Начинает вставать, но останавливается на полпути, его напряженный взгляд приковывает меня к месту. – Я что-то сделал?
Я тяжело вздыхаю. Хотя его присутствие причиняет мне боль, я не могу отрицать, что эта боль доставляет преступное удовольствие. Как удовлетворение, которое испытываешь, почесываясь о заросли ядовитого плюща. Быть с ним рядом – плохая, очень плохая идея, и все же:
– Нет, ни в коем случае, – говорю я. – Просто, это мой первый рабочий день и…
– И мое личное дело слишком сложное для первого дня, – он поднимает брови. – Понимаю. Я удивлен, что меня вообще приняли в эту школу. Мой отец, наверное, пообещал построить новый спортзал, библиотеку или еще что-нибудь в этом роде. Просто чтобы отделаться от меня.
Я наклоняю голову, изучая его. Он совсем не похож на того мальчика, который был здесь до него. Картер красноречив и готов рассказать о своей семейной жизни, а большинству людей требуется больше одного сеанса для такого.
– Тебе правда восемнадцать? – спрашиваю я.
Он смеется, и его глубокий баритон приятно скользит по моей коже.
– Да. А что? Это будет проблемой?
Стыд камнем ложится у меня на сердце. Я должна слушать его, помогать. А не лезть в душу.
Отключаю звук на телефоне и переворачиваю его экраном вниз. Мои действия показывают, что я здесь ради него; его время важно для меня.
– Мое волнение в первый рабочий день не имеет к тебе никакого отношения. Прости, если сложилось такое впечатление.
Он склоняет голову набок, изучая меня так же пристально.
– Это не просто ваш первый рабочий день. Это ваша первая работа. Вы в этом новичок. Я бы тоже нервничал.
На моих губах появляется улыбка.
– С чего ты взял, что я новичок в этом деле?
Его взгляд неторопливо, сосредоточенно скользит по мне. От воротника моего черного блейзера к нагрудному карману на белой блузке и далее к манжете рукава. Он слишком пристально смотрит на меня для человека его возраста, и его взгляд – как физическое прикосновение к коже.
– Вы не похожи на учителя.
Я прочищаю горло.
– Это точная оценка, – говорю я, – учитывая, что я не учитель.
– Я имею в виду, что вы молоды. Действительно молоды. Вероятно, вам чуть за двадцать, – он откидывается на спинку стула, от него исходит уверенность.
Каждое слово… каждое действие… Мне приходится напоминать себе, что он не Джереми Риверс.
Его улыбка становится шире, и на щеках появляются ямочки. Я отвожу взгляд на свой ноутбук, чувствуя, как жар заливает мое лицо.
– А еще вы слишком привлекательны, – говорит он, поднимая руки с притворной невинностью, когда мой взгляд устремляется в его сторону. – Я не хотел быть… неподобающим? Это подходящее слово?
– Это именно то слово, – говорю я, придавая своему голосу нотку суровости.
– Если отбросить политкорректность, то очевидно, что вы красивая. Я повидал немало школьных психологов, и ни одна из них не возбуждала меня так, как вы.
Пол подо мной как будто исчезает. Пространство и время поглощают, и реальность теряет смысл. Я пытаюсь найти хоть какое-то подобие опоры, чтобы прийти в себя, и неловко улыбаюсь.
Ясно одно: от этого парня одни неприятности. Требуется несколько секунд, чтобы его очарование рассеялось, прежде чем я понимаю, что за игру он ведет.
– Давай поговорим о тебе, – говорю я, снова переключая внимание на него. – Как долго ты посещаешь психотерапевтов, мистер Хенсли?
На мгновение его улыбка сходит с лица, и он понимает, что меня не так-то легко провести. Затем его бравада возвращается.
– Когда перешел на первый курс. Слушайте, если не слишком грубо, сколько вам лет, мисс Монтгомери?
Он отвлекается. Как ни странно, для меня это нормально и комфортно. Я знаю, как работать с ребятами, которые пытаются сдержать свои эмоции.
– Я старше тебя, – говорю я, делая пометку в его электронном файле на ноутбуке. – Достаточно взрослый человек. Ты сомневаешься в моих способностях из-за возраста?
– Нет, мэм. Я думаю, вы вполне на многое способны, – краем глаза я наблюдаю за его ухмылкой. – Я не пытаюсь вас отвлекать…
– Пытаешься, – я прекращаю печатать и поворачиваюсь к нему. – Все в порядке. Я не расстроена и не отвлекаюсь. Понимаю, почему ты пытаешься заставить меня чувствовать себя неловко. Возможно, раньше это срабатывало на других. Чтобы они закрыли твое дело. Выгнали. Перестали пытаться тебе помочь.
Черты его лица меняются, губы сжимаются в тонкую линию. Он ничего не говорит в ответ. Вместо этого он сосредотачивается на том, чтобы поправить галстук.
– Я не буду прекращать попытки помочь тебе, – услышав свой голос, я понимаю, что говорю искренне. – Несмотря ни на что. Как ты сам заметил, я новичок, и у меня впереди еще много лет в этой области, может, только потом я устану от таких, как ты, – я самодовольно улыбаюсь.
Он перестает теребить галстук и поднимает взгляд.
– Значит, есть вероятность, что вы устанете?
Я качаю головой.
– Я не это имела в виду.
– Что, если я буду приходить сюда и приглашать вас на свидание на каждом сеансе? – настаивает он.
У меня вырывается смешок, и я быстро прихожу в себя.
– Я не поддамся, – говорю я, напрягая лицевые мышцы. – Это противоречит школьным правилам, и это будет грубым нарушением правил с моей стороны. Ты мой пациент. И к тому же, несовершеннолетний.
– Мне восемнадцать, – напоминает он.
– И все же, это ничего не меняет.
Его пристальный взгляд встречается с моим.
– Если вы не скажете мне свой возраст, я буду угадывать.
– Дерзай.
«Ты флиртуешь», – ругает меня внутренний голос. Нужно это прекратить.
Он наклоняется вперед в кресле, упираясь локтями в подлокотники. Мой взгляд прикован к его обнаженным предплечьям.
– Я бы сказал, двадцать два… Но во столько колледж не заканчивают.
Я заправляю прядь волос за ухо, стараясь не поддаться на его преднамеренную попытку вывести меня из себя.
– Из-за чего были драки в твоей прошлой школе?
Этот вопрос немного сбивает его с толку, и он откидывается на спинку.
– Это в прошлом, – говорит он. – У меня были проблемы с некоторыми парнями, но уже все кончено. Теперь я здесь. Начинаю все сначала. Как и вы.
Его комментарий выводит меня из равновесия. Я смотрю на него, а мои руки, лежащие на клавиатуре ноутбука, дрожат.
– От кого ты это услышал?
Что он знает? Почему он здесь?
Его лицо искажается в замешательстве.
– Что услышал?
Начать все сначала. Это простая фраза. Конечно, я слишком остро реагирую. Его попытка вывести меня из себя сработала. Я же взрослый человек. Опытный консультант.
Закрываю глаза, выравниваю дыхание.
– Ничего. Мы начали не с того.
– Вы правы. Нам следовало бы встретиться вне школы. Например, в книжном магазине или кафе. Тогда я бы пофлиртовал с вами там, а не в кабинете, и попросил бы номер телефона, – он улыбается мне. – И вы бы мне его дали.
Я ничего не могу с собой поделать, у меня вырывается смех.
– Это очень смелое и самонадеянное заявление.
Он пожимает плечами, затем скрещивает руки на груди.
– Я так чувствую. Вам не кажется? Между нами что-то есть, мисс Монтгомери?
Воздух становится плотным, тяжелым от его пристального взгляда. Я не моргаю; выдерживаю его взгляд и чувствую, как все вокруг электризуется. Между нами пробегает разряд, подтверждая правдивость его заявления.
Мне требуется вся сила воли, чтобы отвести взгляд. Сосредотачиваюсь на экране ноутбука, но на самом деле ничего не вижу. Двигаюсь, но только потому, что мне нужно убрать руку с ноутбука. Сжимаю пальцы в кулак и впиваюсь ногтями в ладонь. Чувствую боль.
Напряженно выдыхаю.
– Ты мне не поможешь, да?
Он снова улыбается. В его глазах вспыхивает вызов.
– Нет, мэм. Я все усложню.
Я приподнимаю бровь.
– Ладно. На этой ноте давай ответим хотя бы на один из вопросов анкеты, так мы на первом сеансе достигнем чего-то ценного. И я хочу, чтобы ты ответил честно.
– Я дам вам все, о чем вы попросите, – говорит он.
Я набираюсь решимости и открываю новую вкладку в его досье. Годы учебы в школе, всяких тренингов… но ничто из этого не подготовило меня к встрече с Картером Хенсли. Я должна взять себя в руки.
– Как, по-твоему, – начинаю я, – в чем разница между агрессией и насилием?
– Отвечать серьезно? – спрашивает он.
Я киваю.
– Пожалуйста.
Он проводит ладонями по брюкам, разглаживая складки, пока обдумывает вопрос.
– Агрессия – это реакция на действие, а насилие – это само действие.
Я морщу лоб, пытаясь собраться с мыслями. Не знаю, как реагировать и что думать. Я ощущаю магнетическое притяжение, исходящее из центра моей груди, притягивающее меня к нему – мощное притяжение, которое, как бы сильно я этого ни хотела, не могу игнорировать.
– Я угадал? – спрашивает он, криво улыбаясь.
Я прочищаю горло и прерываю зрительный контакт с ним.
– Да. Это был очень проницательный ответ.
– Что я выиграл? Можно я попрошу приз?
Я поворачиваю свой стул влево и выдвигаю ящик стола. Роюсь в запасах и выбираю свою любимую шоколадку, затем бросаю ему. Самодовольно улыбаюсь.
Он поднимает ее.
– Не эту сладость я имел в виду, – прежде чем я успеваю ответить, он встает и наклоняется над столом, его лицо оказывается слишком близко к моему. – Впрочем, у меня еще есть время. В конце концов, я получу то, что хочу.
Я не могу ясно мыслить, я потеряла всякое рациональное мышление. Должно быть, именно поэтому придвигаюсь к нему на дюйм ближе и говорю:
– А если я первая получу то, что хочу?
Глава 3. Зацикленность
Эллис
Все начиналось довольно невинно.
Я просто заглянула в социальные сети. Быстро поискала в Google. Посмотрела на его жизнь.
После того, как Картер покинул мой кабинет, я не могла перестать думать о нем. Ох уж этот пристальный взгляд. Вызов в его бледно-голубых глазах. То, как напряглись мышцы его предплечий, когда он ухватился за подлокотники.
Я должна была посмотреть, чтобы понять… Возможно ли, что он как-то связан с Джереми Риверсом?
Я знала, что это маловероятно, и все же не могла избавиться от навязчивой мысли. Мне нужно было убедиться в этом; что сходство Картера с мальчиком из моего прошлого было неудачным совпадением. Тогда мой разум освободился бы от навязчивой мысли.
Когда я нашла ответ – конечно, между ними ничего общего – я хотела прекратить поиски… но открыла дверь в его жизнь. Защелка на ящике Пандоры теперь сломана. У меня есть доступ к фотографиям, постам, его мыслям. Картеру нравилось ходить по горным тропам. Летом он начал брать уроки игры на ударных. Ему нравятся старые рок-группы восьмидесятых, и он ценит классику. Еще ездит на шикарном мотоцикле.
Я провалилась в кроличью нору. Чем больше я узнавала о Картере, тем больше различий между ним и Джереми я замечала, еще больше разделяя их. Это хорошо. Для меня они особенные. Когда Картер в следующий раз войдет в мой кабинет, я не буду застигнута врасплох и смогу уделить ему особое внимание, которого он и заслуживает.
Это сталкерство поможет мне стать лучшим психологом для него.
На второй неделе в АБМ я забрела в преподавательскую гостиную. Тут тихо, даже душно. Атмосфера с белоснежными нейтральными тонами должна быть успокаивающей, поскольку так замаскировали стены из бетона. Здесь есть небольшая модная кофейня с узкой столешницей, и черная классная доска, на которой от руки написано «Добро пожаловать». Несколько учителей заняты своими телефонами, просматривая социальные сети, читая электронные письма.
Я закрываю крышку своей серой походной кружки и подхожу к деревянному столику у стены. Непреодолимое желание открыть страничку Картера в социальных сетях, которое я пыталась подавить все утро, разгорается, как пламя, но я подавляю его. Я не могу поддаться этой старой, знакомой тяге.
Это похоже на наркотическую зависимость. Независимо от того, сколько времени прошло, голод всегда присутствует. Я научилась сдерживать это желание, но время от времени сильная жажда поражает меня, как гром среди ясного неба. Сорваться и сдаться – это же так легко.
Нет. Я слишком усердно работала, зашла слишком далеко, и не потеряю контроль над собой.
– Как прошла первая неделя?
То, что меня отвлекли – вызывает острое раздражение, и я почти срываюсь на женщину. Но выдавливаю из себя слащавую улыбку, как и практиковалась. Всякий раз, когда меня охватывает раздражение, я просто улыбаюсь людям. Это всегда обезоруживает, и с улыбкой можно сказать практически все, что угодно, и тебя простят.
Женщина садится напротив меня, прежде чем я успеваю ответить. Она, наверное, больше чем на десять лет старше меня, ей где-то около тридцати пяти, и на ней старомодный, поношенный блейзер. Ее волосы собраны в высокий пучок, сквозь темно-каштановые пряди выбиваются седеющие.
– Ну? – спрашивает она, затем делает глоток кофе. Ее кружка – из общих чашек кофейни.
Мой нос морщится от отвращения, и я тут же расплываюсь в улыбке.
– Хорошо. Многое предстоит переварить, но, думаю, все прошло нормально. Спасибо, что спросила…
– Сьюзен Кентербери, – она протягивает руку через стол. – Зови меня Сью. Кафедра «Углубленный анализ». Бе-е. Знаю. Но я люблю математику.
Я медленно киваю.
– Отлично. Как давно ты в академии? – спрашиваю я, затем заглядываю ей за спину, пытаясь понять, как мне сбежать.
Дело не в том, что я не люблю людей или недружелюбна. Просто я плохо переношу светскую беседу. Снова и снова сталкиваюсь с одним и тем же скучным общением с незнакомцами… Честно говоря, подобное утомительно, и у меня от этого болит голова.
Сью, очевидно, так не думает. Ее карие глаза расширяются от волнения.
– Ну, технически, я начала работать на полставки более десяти лет назад.
Я киваю, пока она продолжает рассказывать о том, как она стала главой математического факультета. Не обращаю на нее внимания, прихлебываю кофе и киваю, пока мой слух не улавливает знакомое имя.
– Что ты сказала про Картера Хенсли? – спрашиваю я.
Сью запрокидывает голову, ведь я впервые заговариваю с ней, прерывая болтовню.
