Текст книги "Практически нормальная жизнь (ЛП)"
Автор книги: Триш Доллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
7
Харпер надела сверкающий фиолетовый топик с бретелькой через шею и сделала этот волшебный фокус, на который способны только девушки, выпрямив свои волнистые волосы. Провожая ее к своему новехонькому Джипу, я не могу отвести глаз. И не потому, что она секси… то есть, она всегда секси. Но обычно ее привлекательность можно отнести к разряду «соседская-девчонка-с-улицы-на-которой-мне-хотелось-бы-жить». Сегодня же? Харпер выглядит потрясающе, и я рад, что надел приличную рубашку.
– Твой? – спрашивает она.
Проснувшись утром, я обнаружил на кухонной стойке записку, в которой говорилось, что мне больше не позволено водить мамину машину, потому что я не включен в страховку. Отцовский пассивно-агрессивный способ меня наказать. В записке также было указано, чтобы я заделал дыры в своей стене до возвращения в Лежен. Еще чего.
Я вызвал такси и поехал на Бульвар Палм-Бич, где расположена череда маленьких семейных автосалонов, предлагающих самые экологически чистые машины, самые низкие цены и кредитование на месте. Попросил водителя высадить меня возле первого же попавшегося салона, и приобрел там черный Джип. Усталый менеджер скинул пару сотен, раз уж я расплатился наличными. Ничего особенного, но все-таки собственная тачка.
– Да. Купил сегодня. Специально для тебя.
– Заткнись. – Харпер смеется и ударяет меня по животу тыльной стороной кисти. Вот эту девчонку я уже узнаю.
– Я тут думал, эмм… кино? – Понятия не имею, что делаю. Мы с Пэйдж не ходили на свидания. Мы занимались сексом. У нее дома. У меня дома. В машине. На пляже. На вечеринках. С Харпер я ступаю на неизведанную почву.
– Звучит заманчиво.
– Извини, что крыши нет. – Я снял брезентовый верх с Джипа, когда приехал домой, но сейчас пожалел об этом. – Без нее, наверно… твои волосы смотрятся очень… красиво. То есть, они всегда красивые. Господи, я бездарь в подобных делах.
– Каких?
– Тех, что касаются свиданий. – Я провожу ладонью по своим волосам. – Мне следовало оставить крышу.
Не пойму, почему, но я смущен. Может, потому что она меня обескураживает. Может, потому что я ощущаю себя абсолютно беспомощным, когда речь идет о Харпер Грэй.
Она перегибается через коробку передач и целует меня в щеку.
– Это просто волосы.
– Включай музыку, – предлагаю, заводя двигатель. Предоставляя Пэйдж право выбора, я не ждал ничего хорошего, потому что у нее фиговый музыкальный вкус. Однако Харпер выбирает Flogging Molly, и вскоре мы едем по шоссе 41, подпевая, словно это далеко не первое свидание. В итоге путь до кинотеатра кажется чересчур коротким.
Я паркуюсь на стоянке и смотрю на Харпер.
– Твоя прическа растрепалась.
Она показывает мне язык, после чего поворачивает зеркало заднего вида в свою сторону и поправляет волосы.
– Что хочешь посмотреть? – интересуется Харпер, пока мы стоим в очереди за билетами.
– Даже не представляю, что сейчас идет, – говорю я. Не помню, когда в последний раз смотрел фильм не с крошечного дисплея айпода Чарли. – Думаю, я согласен на все. Кроме девчачьего кино.
– Экшн?
На одной из афиш висит рекламный плакат фильма об армейском отряде в Ираке. Я хочу его посмотреть. Только опасаюсь того, что может случиться в зале. Вообще не уверен, стоит ли выбирать боевик. Кто знает, а вдруг звуки выстрелов опять меня спровоцируют? Как же бесит, что теперь мои опции ограничиваются романтикой и комедиями.
– Как насчет этого? – Указываю на военный боевик.
Скептическое выражение мелькает на лице Харпер, прежде чем она улыбается.
– Я не против.
Хорошо, что она согласна, но хреново, что думает о том же, о чем думаю я. Что ей в принципе приходится об этом думать.
– Попкорн? – спрашиваю, купив билеты.
– Чувак. – Харпер смотрит на меня, словно на сумасшедшего. – Какие могут быть вопросы? Попкорн обязателен.
– Один попкорн, – говорю парню, стоящему за прилавком. – И две Колы… ох, подождите. – Я поворачиваюсь к Харпер. – Обычная Кола сойдет? Или диетическая?
– Не надо ничего диетического.
– Конфеты?
– Скитлс.
– Мои любимые.
Скитлс иногда включают в ИРП. Их любят практически все, потому что они не плавятся в жару и не считаются плохим предзнаменованием, как хлопья Лаки Чармс. Никто не сумел мне объяснить, почему эти хлопья предвещают неудачу, лишь заверяли, что так гласит примета морпехов.
Мы выбираем места в середине.
В первой же сцене показана колонна Хаммеров, движущаяся по пустыне мимо какой-то деревни, где маленькая девочка в красном хиджабе машет им рукой. Один солдат машет ей в ответ. Секунду спустя авиаудар поражает строения прямо у нее за спиной.
Черт.
Мой пульс учащается. Черт.
Почему я решил, что это хорошая идея? Черт.
Мне нужно выбраться отсюда.
– Ничего не получится. – Я встаю, пробираюсь к концу ряда, стараясь не задевать колени других зрителей. Вниз по лестнице. За дверь. В ярко освещенный холл, где прислоняюсь к стене, пытаясь отдышаться.
Спустя несколько минут из зала выходит Харпер, держа в руках попкорн, напитки и конфеты.
– Ох, черт, извини. – Я забираю у нее содовую, несмотря на свои трясущиеся руки.
Она улыбается.
– Я официантка, забыл? Все в порядке.
На меня обрушивается волна злости. На самого себя – потому что не способен контролировать собственные реакции. На Харпер – за то, что просто с улыбкой говорит, будто все в порядке, хотя все далеко не в порядке. Я швыряю стакан газировки в стену. Он разрывается от удара, Кола разливается повсюду.
– Черт, ты слишком мила со мной, – ору на нее, сам не зная почему.
– А чего ты от меня хочешь, Трэвис? – кричит Харпер в ответ. – Чтобы я рассердилась на тебя из-за этого? Не глупи.
Я падаю на скамейку, подпираю голову руками.
– Прости.
Она присаживается рядом, прислоняясь ко мне. От прикосновения ее тела меня окутывает спокойствием, и я чувствую себя лучше.
– Я должен был догадаться.
– Возможно, – соглашается Харпер. – Мы можем посмотреть что-нибудь другое. Что думаешь по поводу монстров?
Приподняв брови, она указывает на зал, в котором идет детский мультик. Оглядываюсь по сторонам. Мы одни. Никто не поймает нас, если перейдем туда. Я улыбаюсь.
– На счет три…
Харпер смеется, только мы больше не разговариваем. Собираем свои закуски и заходим в зал.
До сих пор крутят трейлеры новинок, так что мы ничего не пропустили. Снова находим места по центру. Напряжение покидает мое тело, когда тянусь через подлокотник и беру ее за руку.
– Спасибо.
Она не отводит глаз от экрана, улыбаясь.
– Заткнись и ешь свой попкорн. – Однако Харпер не отпускает мою руку. Даже после окончания сеанса.
8
Пару дней спустя я просыпаюсь и обнаруживаю, что не могу подняться с кровати. В буквальном смысле. Едва получается пошевелить руками и ногами – ощущение такое, будто меня что-то держит. Паника овладевает мной. А вдруг это новое проявление моего проблемного состояния? И так паршиво, что мозг меня подводит, теперь еще и тело отказывается подчиняться?
– Мам! – кричу я. Не могу даже до телефона дотянуться, или скинуть с себя простынь.
Дверь спальни распахивается и низкий голос произносит:
– Твоя мамочка тебе не поможет, мальчишка.
Боже Правый, кажется, я умираю.
Приподнимаю голову. В дверном проеме стоит СиДжей Мосс, а в коридоре позади него, согнувшись пополам, ржет Кевлар.
– Какого хрена вы со мной сделали?
Хохоча, парни входят в комнату. Надеюсь, их затея не подразумевала использование скотча. Больно будет его отдирать. Кевлар широким жестом сдергивает с меня простынь. Оказывается, я привязан к кровати сетью, сплетенной из пары десятков амортизирующих тросов. Я хотел бы разозлиться, но не могу, потому что невозможно не рассмеяться в ответ на писклявое хихиканье Кевлара.
– Я подумал, что у меня гребанный инсульт, – говорю, вызывая очередной взрыв смеха, пока они освобождают меня из эластической ловушки. – Что вы тут делаете?
– Мне стало скучно. – Кевлар кладет в рот щепотку жевательного табака, в то время как я натягиваю шорты. – Поэтому я позвонил Моссу и сказал: "СиДжей, друг мой, настала пора отправиться в путешествие".
Мосс закатывает глаза. Он немногословен. Разумеется, никому нет нужды говорить, когда у Кевлара рот не закрывается. Я даже не представляю, каково ему было в дороге.
– Так что, мы запрыгнули в пикап и приехали сюда, – продолжает Кевлар. – Давайте развлечемся!
– Который сейчас час? – я выглядываю в окно через жалюзи. – Боже, Кенни, на улице еще темно.
– Я называю это "нанести дню упреждающий удар". – Он потирает руки, словно разжигая костер. – Давай, Соло, время уходит зря.
– Чем хотите заняться? – Я надеваю футболку, потом заправляю постель.
– Я предлагаю… – начинает Кевлар, но Мосс зажимает ему рот ладонью.
– Я хочу порыбачить в открытом океане, – перебивает СиДжей. – Помню, как ты про это рассказывал, Соло. Я хочу поймать рыбу.
– Заметано.
– А я думал о горячих девушках в бикини и стопках алкоголя на их телах… Ой, здравствуйте еще раз, миссис Стефенсон, – быстро меняет тему Кевлар, когда моя мама входит в комнату. Мы практически не общались после папиного возвращения, и я опять чувствую себя некомфортно в ее присутствии. Мне не хочется, чтобы дела обстояли таким образом – было классно проводить с ней время, но сомневаюсь, что она захочет выслушать мою точку зрения. Меня ее позиция тоже не интересует.
– Спасибо за поощрение и пособничество в их миссии, мам. Они привязали меня к кровати амортизирующим тросом.
Она смеется.
– Я пришла спросить, останутся ли твои друзья ночевать.
– Спасибо за гостеприимство, мэм, – отвечает Кевлар. – Но мы уже зарезервировали номер в гостинице на пляже.
– Нам нужно идти, – говорю я.
– Куда вы собрались в такую рань, мальчики? – интересуется мама.
– На рыбалку.
– О, должно быть весело. – Энтузиазм в ее тоне не соответствует печальному выражению ее глаз. – Вы на ужин вернетесь?
– Мы, скорее всего, поужинаем в городе.
– Хорошо. Не забудьте захватить солнцезащитный крем. – Мама следует за нами вниз по лестнице.
Закрыв за собой дверь, чувствую себя так же, как в день ухода с аванпоста в Марджа. К лагерю прибились бездомные собаки; несмотря на запрет, мы их подкармливали. Когда покидали базу, один пес, белый, с черными пятнами на ушах, смотрел нам вслед с такой надеждой, будто мы могли передумать и остаться. Сейчас моя мама провожала нас с точно таким же выражением, отчего я ощущал себя виновато.
– Может, сначала позавтракаем? – спрашивает Мосс, усаживаясь в Джип.
– Можем где-нибудь остановиться, – соглашаюсь я. – Какие будут предпочтения?
– Вафельный Дом.
– Опять? – стонет Кевлар на предложение Мосса. – Соло, ты в курсе, что между твоим городом и Леженом стоит тридцать восемь Вафельных Домов? Конечно, мы посетили не все, но тебе не кажется, что и четыре за последние семнадцать часов – это чересчур?
– Мне нравится Вафельный Дом, – заявляет Мосс.
Харпер, вероятно, работает – лишь этой причины мне достаточно.
– Заткнись, Кеннет. Мужик хочет в Вафельный Дом, значит, мы едем в Вафельный Дом.
***
Харпер поднимает голову, смотря в нашу сторону, когда мы входим в закусочную. Кевлар идет впереди, поэтому я ей подмигиваю, приложив палец к губам. Она улыбается дежурной лучезарной улыбкой.
– Привет! Добро пожаловать в Вафельный Дом. Присаживайтесь за любой столик, я вас обслужу.
– Проклятье, Соло, если бы в остальных Вафельных Домах работали такие девушки, я бы остановился в каждом, – говорит Кевлар.
– Зачем? Чтобы ты мог просто посидеть, ни слова им не сказав, как делал во время поездки в Нью-Йорк со мной и Чарли?
– Умолкни на хрен.
– СиДжей, ты бы его видел. Всю дорогу он твердил о том, как переспит с кем-нибудь. Когда мы пришли в бар, Кенни такой: "Она секси. Наверно, приглашу ее на танец". А мы с Чарли ему: "Давай". И что он сделал? Ничего.
– Я пообщался с одной девчонкой.
– Ох, точно. – Я киваю. – С одной. Ты с ней переспал? Поцеловал ее? Попросил номер телефона? Чувак, это несложно. Вообще-то, спорим, что я добьюсь от той девушки, – указываю на Харпер, – поцелуя до окончания завтрака.
– Невозможно. – Кевлар отрицательно качает головой. – Ты не настолько хорош.
– Сколько?
– Двадцать баксов, – говорит он.
– Идет.
Харпер подносит меню и столовые приборы.
– Меня зовут Харпер. Могу я предложить вам кофе? Или апельсиновый сок?
– Харпер? Какое красивое имя, – говорю я. – Вас назвали в честь Харпер Ли?
Уголок ее губ дергается, но она старательно не подает виду.
– Нет, в честь Чарли Харпера.
– Художника? Он один из моих любимых. Меня зовут Трэвис, а это мои друзья – Кенни…
– Кен, – перебивает Кевлар. Я едва не срываюсь. Кен? С каких пор? – Кен Честнат.
– А это СиДжей.
– Очень приятно познакомиться, – отвечает Харпер. – Вы не из здешних мест, джентльмены, не так ли?
– Мы приехали на пару дней из Северной Каролины, – поясняю я.
– Морпехи, – добавляет Кевлар. – Недавно вернулись из Афганистана.
Она посылает ему свою ослепительную улыбку, и лицо Кеннета становится таким же пунцовым, как и его волосы.
– Замечательно.
– Мы позже собираемся на рыбалку, – говорю я. – Вы бы не хотели… хотите к нам присоединиться?
Теперь Харпер улыбается мне; наша шарада принимает совершенно новый оборот, и мне это нравится. Очень.
– Конечно, с удовольствием, – отвечает она. – И все-таки, как насчет напитков?
Пока Харпер выполняет наш заказ, Кевлар делится последними сплетнями части. Понятия не имею, каким образом он обо всем узнает, однако у него найдется компромат на каждого.
– Чувак, ты помнишь Нарделло из второго отряда? От него жена ушла, забрала все, даже его Мустанг 66 года выпуска.
– Черт, жестоко.
– А Дэй… чувак, он пытался прикончить себя.
– Что? Нет.
– Ага, – говорит Кевлар. – Он дружил с Палмером.
В нашем батальоне погибло восемь ребят, Палмер был одним из них. Я не очень хорошо знал Дэя и Палмера, но, думаю, мне понятно, что чувствовал Дэй. Словно ты – стакан, заполненный до края. Стоит тебе вернуться к домашним заботам, и стакан переполняется.
Когда Харпер возвращается с кофе, я выбрасываю эти мысли из головы.
– Вы уже решили, что хотите заказать?
Мосс выбирает лепешки с подливой и овсянкой, Кевлар – вафли с орехами пекан, я же склоняю голову набок и смотрю на нее.
– А я хочу поцелуй.
Она приподнимает брови.
– Что?
– Ничего из меню с этим не сравнится.
Кевлар негодующе стонет. Даже я вынужден признать – в жизни не произносил более банальной фразы. Только суть не в том, чтобы использовать успешный подкат. А в том, чтобы выиграть двадцать баксов у парня, который привязал меня к кровати.
– Ах, как мило с твоей стороны, – говорит Харпер, затем садится в кабинку рядом со мной, касается подушечками пальцев моего лица и прижимает свои губы к моим. От нее пахнет яблоками, беконом и клиновым сиропом. Все планировалось в шутку, но язык Харпер дразнит мой, и Вафельный Дом исчезает. Ситуация опасно накаляется, еще чуть-чуть, и мне понадобится холодный душ. Ее зеленые глаза прикованы ко мне, когда она медленно отстраняется с едва заметной заговорщической улыбкой. Я протягиваю руку через стол, ладонью вверх. Кевлар со шлепком передает мне двадцатку. Харпер снова быстро чмокает меня в губы, после чего встает. – Тебе как обычно, Трэвис?
– Ага.
– Соло, старик, так не честно, – возмущается Кевлар.
Зажимаю банкноту между пальцев.
– Я бы сказал, что мы практически квиты.
Мосс смеется; мы с ним стукаемся кулаками. Впервые после возвращения из Афганистана (за исключением моментов, когда я наедине с Харпер), чувствую себя практически нормальным. Это мои братья. Моя семья.
– Эй, Харпер? – окликаю через весь зал.
– Да?
– Я всерьез про рыбалку говорил.
– Я тоже, – отвечает она. – Мне осталось только обслужить столик с идотами-морпехами, и я свободна.
– Так, стоп. Значит, ты с ней…? – Кевлар смотрит то на меня, то на Харпер. Он оставляет мысль незавершенной, что довольно точно характеризует наши с ней отношения. Незавершенные. Она не моя девушка, однако, меня больше никто не интересует. Если не брать в расчет Пэйдж, но… Не знаю, почему Пэйдж до сих пор оказывает на меня такое влияние. Она не нравится мне в том плане, в каком нравится Харпер. Кенни опускает голову, стукаясь лбом о столешницу, отчего звякает посуда. – Этот мир несправедлив.
– Чувак, я тебе уже говорил. Если хочешь получить девушку, тебе придется завести с ней беседу для начала.
Он показывает мне средний палец, не поднимаясь со стола.
Харпер заканчивает свою смену, и мы следуем за ней до радиостанции, где она оставляет Ровер отцу. Пока едем по Дэниелс, Кевлар раскачивается на пассажирском сиденье, будто пытаясь заставить Джип ехать быстрее.
– Боже, Соло, – жалуется он. – Моя древняя бабуля гоняет быстрее тебя.
– Я еду почти сто. – Лимит – 70 км/ч, но я подстраиваюсь под общее движение. – Куда тебе торопиться?
Мосс наклоняется вперед, протискиваясь в пространство между передними сиденьями.
– Ты бы видел его по дороге сюда. Мы бы приехали еще раньше, если бы его три раза не останавливали за превышение скорости. К тому же у парнишки серьезный случай дорожного гнева. Черт. Я талибов меньше боюсь, чем его шизанутой манеры вождения.
Я смеюсь, но меня все равно посещает мысль – так проявляются последствия Афганистана у Кевлара? И что насчет Мосса? Он сказал мне, что вырос в бедном районе Балтимора. СиДжей не состоял в банде и не был сыном матери-одиночки. Его папа уволился из армии по инвалидности, поэтому они не могли позволить себе жилье получше. Мосс как-то признался, что собирается после окончания службы в следующем году поступить в колледж.
– Мне не в новинку наблюдать за тем, как гибнут люди, Соло, – сказал он однажды, пока мы качались в импровизированном тренажерном зале нашей патрульной базы. – Надо любым способом научиться отпускать подобные вещи, иначе они сожрут тебя изнутри.
Я гляжу на него через зеркало заднего вида, в то время как он осматривает пейзажи за окном, невозмутимый, словно Будда.
Может, Мосс – единственный счастливчик среди нас.
***
Кевлар напоминает мне пса, высунувшего голову из окна движущейся машины, когда наш капитан, Гэри, ведет лодку к месту рыбной ловли. Он обзавелся банкой пива и наконец-то получил скорость, которую так жаждал. Впервые с момента их вторжения в мою комнату Кевлар выглядит по-настоящему расслабленно.
Мосс сидит в каюте. Похоже, его одолела морская болезнь.
– Намажешь мне спину? – Харпер, раздевшись до зеленого лифчика-бикини и оставшись в шортах, протягивает мне флакон солнцезащитного крема. Синяк, поставленный ею, еще желтеет у меня под глазом, а теперь она разрешает дотронуться до своей обнаженной кожи. Момент просто убийственный, мне приходится мысленно прокручивать в голове последовательность разборки автомата М16, чтобы не возбудиться… но мне это нравится.
Кевлар уходит в каюту за очередным пивом, когда я начинаю распределять крем по плечам Харпер. Он приподнимает свою рыжую бровь над линзой очков и произносит одними губами: "Сукин сын", заставляя меня рассмеяться.
– Кто-нибудь еще хочет пива?
Мосс качает головой. Видимо, его тошнота до сих пор не прошла.
– Рановато для меня, – говорю я.
– Чувак, в Хельманде уже "счастливые часы". – Кевлар бросает мне банку, которая без малого не выскальзывает из моих рук, покрытых кремом. Я прикладываю холодный металл к спине Харпер. Она взвизгивает, затем, развернувшись, стукает меня по плечу. А я наблюдаю, как Кеннет залпом проглатывает свое пиво и возвращается к холодильнику за новым.
– Трэвис?
Я оборачиваюсь к Харпер.
Она спрашивает тихо:
– Все в порядке?
Я не знаю, как ей ответить. У меня самого заморочек хватает. Сомневаюсь, что мне хватит сил справиться и с его проблемами. Но, может, я должен. Может, именно это нам нужно – поговорить об Афганистане, о Чарли. У Харпер на кончике носа осталась капля крема, поэтому я протягиваю руку и втираю ее.
– Да, все хорошо. – Не думаю, что она мне верит. – Мне надо с Кевларом поболтать наедине, ладно?
– Чувак, ты в норме? – спрашиваю, когда Харпер возвращается на палубу.
– Да, а что? – уточняет Кевлар.
– Не знаю, просто кажется, что ты многовато пьешь.
– Какого дьявола, Соло? – Он хмурится, сдвинув брови. – Я на отдыхе.
– Извини, приятель. – Вскидываю руки вверх. – Я имею в виду, если ты хочешь поговорить или типа того…
– Отвали. – Кевлар тоже выходит на палубу, навстречу ветру. Лодка рассекает волну, брызги соленой воды попадают ему на лицо. Он издает радостный возглас, улыбаясь, словно идиот.
Я подхожу к Моссу.
– Давно он так?
– С тех пор, как домой вернулись, полагаю, – отвечает СиДжей. – Я сразу прыгнул на автобус, поехал семью навестить, поэтому точно сказать не могу. По пути сюда он заявил, что провел ночь в тюрьме у себя в Теннеси за драку в баре. Не знаю, Соло. Складывается такое впечатление, что реальной жизни ему теперь мало.
