Текст книги "Темная принцесса (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Срань господня, – визжу я, мои руки взлетают к полотенцу, чтобы убедиться, что оно волшебным образом не упадет, когда его взгляд падает на него. – Господи, – тяжело дышу я, когда мое сердце выпрыгивает из груди при виде Алекса, сидящего на краю моей кровати, как будто ему здесь самое место.

Странное чувство дежавю захлестывает меня, когда я отрываю взгляд от его обеспокоенных глаз и направляюсь к своему гардеробу.

– Вот, – говорит он, очевидно, чувствуя, что мне нужно, когда поднимает бутылку розовой блестящей жидкости со своего бока.

– Что, черт возьми, это такое – алкоголь? – Спрашиваю я, забывая о мелких деталях. Мне было наплевать на цвет, блеск или вкус, главное, чтобы оно было крепковатым.

– Конечно. Подумал, что тебе это может понадобиться по ряду причин.

– Ты лучший, – говорю я, подходя и выхватывая бутылку у него из рук.

В его глазах вспыхивает боль от моих слов, и я тут же сожалею о них.

– Мне жаль, – шепчу я, мое сердце снова раскрывается.

Если бы на его месте мог быть он, то сейчас все было бы совсем по-другому.

Он избавляется от этого, и его обычное мальчишеское очарование возвращается в его глаза.

– Так в чем дело с твоим отцом и Нико? Какой-то переворот на сто восемьдесят.

– Очевидно, то, что на меня напали, заставило их пересмотреть свое отношение ко мне, позволив мне быть совершенно неспособной защитить себя. На них произвел впечатление мой девственный выстрел. – Я подмигиваю.

– Девственница – моя задница, – издевается он, заставляя мои щеки гореть.

Сосредоточившись на бутылке с блестками, я откручиваю крышку и отправляюсь на поиски стакана.

– Хочешь немного?

– Этого? – спрашивает он, с отвращением опуская глаза на бутылку. – Не-а.

– Это не заставит твой член сморщиться и превратиться во влагалище, я обещаю, – поддразниваю я.

– Я в этом не так уверен, – язвительно замечает он, когда я наливаю себе напиток и выпиваю половину, морщась от того, насколько он сладкий. – Так вкусно, да?

– Тебе действительно стоит попробовать, – говорю я, проводя языком по зубам, наполовину ожидая обнаружить прилипшие к ним крупинки сахара.

– Я в порядке, спасибо. – Его глаза отслеживают меня, когда я направляюсь к своим ящикам, чтобы достать нижнее белье. – Хочешь, я помогу выбрать? – предлагает он.

– С тобой что-то не так, – бормочу я сквозь улыбку.

– Может быть. Но я тебя подбодрил, верно?

– Я в порядке, – утверждаю я.

– Конечно. Такая же, как он.

У меня перехватывает дыхание при мысли о том, что он возвращается к своей жизни, как будто ничего не произошло. Как будто я и время, которое мы провели вместе, ничего не значили. Меньше, чем ничего.

– Он в беспорядке, Кэл.

Мои пальцы сжимаются на паре трусиков, которые я достала из ящика комода.

– Это для того, чтобы мне стало лучше или что-то вроде того? – шиплю я.

– Нет. Это должно заставить тебя понять, что уйти от тебя было не тем, чего он на самом деле хотел. Что вещи, которые, я могу только предположить, он сказал тебе вчера, не были правдой.

– Ну, он определенно звучал убедительно, – бормочу я.

– Калли, – вздыхает Алекс. – Он так увлечен тобой, но он в ужасе.

– Он не единственный. – Слова произносятся так тихо, что он никак не может их услышать. – Если он недостаточно храбр, чтобы быть честным, пытаться бороться за это, тогда я не заинтересована.

Я закрываю ящик с большей силой, чем необходимо, отчего бутылка и безделушки на крышке дребезжат.

Алекс молчит, пока я открываю свой гардероб и вытаскиваю одно из платьев, доставленных для меня этим утром, которые Джослин принесла для меня. Ни одно из них не является тем, что мама когда-либо выбрала бы для меня, но это немного более сдержанное, чем то, которое я приберегаю на завтрашний вечер. Я полагаю, мы должны приготовиться к этому. Кроме того, есть все шансы, что Деймон будет там, и я чувствую, что мне действительно нужно пустить в ход большие пушки, если я собираюсь встретиться с ним лицом к лицу и притвориться, что ничего не произошло.

– Это выбрала твоя мама? – Спрашивает Алекс, не сводя глаз с платья.

– Это? Нет. Стелла и Эмми выбрали его примерно через десять минут после того, как выбросили те, что мама оставила для меня, в мусорное ведро. Если бы двери были открыты, то я бы не пропустила мимо ушей, что они вынесли бы их во внутренний дворик и сожгли.

– Двери заперты? – спрашивает он, нахмурив брови.

– Да. Честно говоря, я не уверена, для того ли это, чтобы удержать меня внутри или итальянцев снаружи.

– Чтобы держать их подальше, – уверяет он меня.

– Я вернулась и была фактически заперта в клетке. С таким же успехом я могла бы просто остаться там, потому что это… – Я развожу руки в стороны, мгновенно сожалея об этом, когда мое полотенце ослабевает.

Мне едва удается поймать его, прежде чем я оголюсь перед ним.

– Иди одевайся, малышка Си.

Раздраженно я делаю, как он предлагает, потому что да, я стою здесь голая, прикрытая только полотенцем.

Я быстро натягиваю платье и не могу удержаться от улыбки, стоя перед зеркалом в полный рост, потому что оно сидит идеально.

Обычно я не любитель ходить без лифчика и демонстрировать такую большую грудь, но к черту все это. К тому же я сейчас чувствую себя не совсем в своей тарелке, так что маме придется смириться с этим.

Я останавливаюсь, направляясь к двери, задаваясь вопросом, действительно ли я чувствую себя собой, и робкая девушка из моего прошлого никогда не была настоящей мной.

Взъерошив рукой свои влажные темные волосы, я откидываю плечи назад.

– Срань господня, Кэл. Тебе, наверное, следовало оставаться в тени, – выпаливает Алекс, его подбородок чуть не касается пола, когда он смотрит на меня.

Платье длиной макси с очень глубоким вырезом спереди. Ткань опускается почти до моего пупка – от чего у моей мамы из ушей пойдет пар. Я не могу дождаться.

– Нет, Алекс. Не делай этого, – возражаю я, когда он достает свой телефон.

– Что? Несчастный придурок сидит дома и хандрит. Ему нужно это увидеть.

Подбегая, я обхватываю пальцами его телефон и пытаюсь вырвать его из его рук.

– Слишком поздно, – говорит он с далеко не невинной улыбкой.

– Ты заноза в заднице. Я чувствовала себя плохо из-за того пинка под зад, который он явно тебе дал.

Он усмехается. – Я думаю, ты знаешь, что это я надрал задницу, малышка Си.

– Да, похоже на то.

– Он облажался. Он сильно облажался, позволив тебе думать, что ты ему не нужна.

Подойдя к своему туалетному столику, я опускаю задницу на табурет и пристегиваю к сердцу какие-то доспехи. – Мы все еще действительно говорим об этом?

Мои глаза встречаются с его взглядом в зеркале. Гнев разогревает меня изнутри, когда я вижу, что на меня смотрит жалость.

– Все кончено, Алекс. Между нами все кончено. Так что, если ты все еще хочешь получить шанс, сейчас, вероятно, самое подходящее время воспользоваться им. Я слышала, что секс, после раставания – это фантастика.

Его челюсть подергивается, губы поджимаются, когда он смотрит на меня в ответ, медленно качая головой.

– Если бы я хоть на секунду подумала, что от этого будет какая-то польза, я был бы рядом, Кэл. Но у меня нет ни малейшего намерения причинять боль кому-либо из вас.

Он откидывается на мою кровать, как будто все круто, и я не просто предложила ему трахнуться в надежде избавиться от его близнеца.

Господи. Что, черт возьми, со мной не так?

22

ДЕЙМОН

– Ха, похоже, все нас боятся, – бормочет Айла достаточно громко, чтобы я услышал сквозь музыку, когда она ставит две бутылки пива на наш стол и смотрит на пустые бутылки, окружающие нас. Подозрительно похоже, что все обходят нас – меня – стороной. – Интересно, почему это так?

– Отвали, – огрызаюсь я, потянувшись за своим напитком. – Ты знала, что со мной не будет весело, когда вытаскивала меня из моей квартиры. Смирись.

– Пфф. – Она драматично падает на свое место. – Всего пара порезов и синяков, и все думают, что ты бандит. У него было разбито сердце. Проявите к нему немного сочувствия, – объявляет она достаточно громко, чтобы заставить меня вздрогнуть, но недостаточно громко, чтобы донести до других столов. Особенно пока группа на сцене исполняет какую-нибудь кавер-версию старой песни Led Zeppelin.

– Господи. Не хочешь заткнуть свой большой гребаный рот?

– Значит, я права? Кто-то разбил твое маленькое черное сердечко.

Я пристально смотрю на нее, надеясь – предсказуемо бессмысленно, – что она откажется от этого.

– Кто? – спрашивает она.

– Это не имеет значения. Все кончено и о ней забыто.

– Ты хочешь сказать это себе в лицо? Черт возьми, Ди, вряд ли я собираюсь пойти и—

– Это была Калли, – выпаливаю я, сама того не желая.

Шок на мгновение делает ее бесполезной, как будто она физически не может обработать этот бит информации.

Но затем ее подбородок опускается, а глаза расширяются, и я знаю, что она услышала это громко и ясно.

– Калли? – повторяет она. – Калли Чирилло? Папина идеальная маленькая принцесса, которая никогда ни на шаг не переступает черту?

– Да, – рычу я, мне не нравится осуждающий тон ее голоса.

– Что? Это правда.

Мои губы приоткрываются, чтобы возразить, но я с трудом подбираю слова, думая о версии Калли, которую видят все, кроме меня.

– У нее есть совершенно другая сторона.

Айла наклоняется ближе, интрига наполняет ее глаза.

– Ну, должно быть, потому что не все охотно танцуют с дьяволом или даже близки к тому, чтобы разбить его сердце.

– Это было… ничем. Все это было ошибкой. Я никогда не должен был—

– Прекрати, – говорит Айла, поднимая руку между нами, чтобы прервать меня. – Ты можешь просто прекратить нести чушь? Я знаю, что я не Алекс, – я качаю головой, когда она произносит его имя с одним лишь презрением, – но я вижу тебя, Ди, я вижу то, чего не видят другие. И я могла бы шутить о твоем черном сердце, но я вижу это. Я вижу это все гребаное время. Так что не вешай мне лапшу на уши с ошибками, и это ничего не значит, или что-то в этом роде.

– Ты в беспорядке. Так что это не было ничем, и, вероятно, это не было ошибкой. – Мои губы приоткрываются, чтобы возразить, но у меня нет шанса что-либо сказать, потому что она продолжает. – Калли не похожа на ту девушку, которая совершает что-то импульсивное или иррациональное. Если она была с тобой, значит, она хотела быть.

Я качаю головой. – Я не тот парень для нее, Ай. Я был для нее просто развлечением. «Пошел ты» для ее родителей.

– Я чертовски ненавижу, что ты не видишь того, что вижу я, когда смотрю на тебя, – жалуется она.

– Ты видишь то, что хочешь видеть.

Выражение ее лица становится жестче, когда она смотрит на меня. – Я собираюсь пока проигнорировать оскорбление в этом заявлении и просто сосредоточиться на фактах. Я думаю, что я могла бы видеть точно то же, что видит Калли. Все, что ты пытаешься скрыть от всех остальных на планете.

– Мне это не нужно – бормочу я, осушая свое пиво несколькими большими глотками.

– Значит, проигнорировать это и облажаться – лучший вариант, чем выслушать мой совет?

– Не уверен, что ты дала какой-нибудь совет.

– Это потому, что я потратила все это время, пытаясь вытянуть из тебя правду.

Я усмехаюсь, отрывая от нее взгляд на суматоху на сцене, когда новая группа готовится играть. Надеюсь, что-нибудь получше, чем предыдущая дерьмовая.

– Ты знаешь, что она делает сегодня вечером? – Спрашивает Айла, снова привлекая мое внимание.

– Нет, – ворчу я.

– Ее заставляют присутствовать на праздничном ужине в честь дня рождения ее матери.

– Правда?

– Джером собирается развлечь ее.

– Джером? – шиплю я, мои кулаки сжимаются на коленях, когда я думаю о другом парне, сближающемся с ней. Даже если это такая киска, как Джером. В какой-то момент у него должны вырасти яйца, верно?

– Да, из того, что я слышала, он неравнодушен к твоей девушке. Может быть, Кассандра и Айрис пытаются играть роль свахи.

Одна мысль об этом заставляет мою кровь закипать. Айла, черт возьми, тоже это знает, вот почему она продолжает настаивать.

– Он был бы надежным выбором для нее. Верный, искренний, милый, надежный.

– Господи, ты говоришь о нем как о гребаной собаке, Ай.

– У него чистая греческая ДНК. И он довольно горяч. Если тебе нравится эта симпатичная атмосфера «Я знаю все о компьютерном кодировании». – Мои брови приподнимаются, когда я смотрю на нее. Она кивает, соглашаясь со своими собственными мыслями. – Они были бы хорошей парой. – Рычание вырывается глубоко из моего горла. – Ты так не думаешь?

Ярость начинает закипать у меня в животе, когда ревность медленно, как яд, растекается по моим венам.

– Да, – выдавливаю я, слово словно кислота на моем языке. Но я не в состоянии оспорить ее точку зрения. В конце концов, он именно такой парень, которого, я уверен, Эван и Нико всегда представляли для своей маленькой принцессы.

К счастью, у меня в кармане жужжит телефон, давая мне хороший предлог больше ничего не говорить на эту тему.

Я с тревогой вытаскиваю его. Я уже получил несколько сообщений и по крайней мере одну фотографию от Алекса, которые я игнорировал. Скорее всего, каждое сообщение просто содержит больше доказательств того, что я придурок. То, что мне действительно не нужно читать прямо сейчас. Особенно когда Айла говорит мне это в лицо.

Но когда загорается экран, и я нахожу сообщение с неизвестного номера, смотрящее на меня в ответ, волнение поднимается глубоко внутри меня.

Если это то, о чем я думаю, то я чертовски в деле.

Микки уже несколько недель отчаянно пытается провести «Ночь боев». Он терял деньги с тех пор, как итальянцы подорвали наши шансы остаться незамеченными из-за наших подпольных разборок, так что я ожидал, что что-нибудь всплывет. И это не могло произойти в лучшее время.

Едва я открываю сообщение, чтобы посмотреть местоположение, как мой телефон начинает звонить, и передо мной появляется лицо Алекса.

До этого сообщения я бы не ответил. Но теперь я провожу пальцем по экрану и прикладываю телефон к уху.

– Ты получил?

– Да, чувак, – кричу я, перекрикивая музыку.

– Ты идешь?

Я бросаю взгляд на Айлу, которая с любопытством наблюдает за мной.

– Мы только что получили сообщение о драке, – говорю я ей.

– Иди, – призывает она. – Я знаю, что кровь нужна тебе больше, чем музыка и слушание моих советов.

– Да, – рявкаю я. – Я иду.

– Оставайся там, мы заедем за тобой через двадцать минут. – Он вешает трубку, прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово. Конечно, этот ублюдок выследил меня, чтобы выяснить, где я.

– Еще на дорожку? – Спрашивает Айла, как только я снова опускаю телефон.

Я смотрю на маленькую красную точку, которая говорит мне, что у меня непрочитанные сообщения.

Мой большой палец зависает над ней, часть меня умирает от желания увидеть, что он прислал, другая часть не желает знать.

– Да, но возьми что-нибудь покрепче пива, – говорю я, не отрывая глаз от экрана.

– Будет сделано, босс.

Она исчезает в толпе, но я едва поднимаю взгляд, чтобы увидеть, как она уходит.

Не раздумывая, я нажимаю большим пальцем на значок сообщения и открываю наш чат.

Я игнорирую сообщения в пользу фото, которое я вижу в теме.

Когда я открываю его, мое сердце уходит в пятки.

Калли стоит, выглядя совершенно расслабленной и счастливой в греховном платье, которое открывает гораздо больше кожи, чем, я уверен, одобрили бы ее родители. Но она выглядит сногсшибательно. И она собирается провести ночь с кем-то, кто не я.

Это платье впустую потрачено на кого-то вроде Джерома. У него никак нет навыков, которые потребовались бы, чтобы снять его с ее тела позже, чтобы оставить его на полу ее спальни, когда он обнаружит, что она прячет под ним.

Ревность вскипает во мне быстрее, чем я могу контролировать, когда красная дымка ярости опускается вокруг меня.

Она в порядке. Она не уделила мне ни минуты с тех пор, как я позволил ей поверить, что между нами все кончено. Нет, хуже этого. Что нас никогда даже не существовало.

Закрывая его, я прокручиваю выше, нахожу другую фотографию. На этой она со спины. Она подняла пистолет и выглядит как принцесса мафии, которой она жаждет быть. Мой член набухает, когда я живо вспоминаю, как она выглядела с моим пистолетом в руках.

Как только я насытился, но до того, как моя потребность в ней полностью заставила меня потерять контроль, я прочитал его сообщения.

Алекс: Калли – крутая задница с пистолетом. Заставляет меня сильно…

Алекс: Ты наказываешь только себя, братан.

И, как будто этого недостаточно, сообщение, сопровождающее фото в платье, почти толкает меня через край.

Алекс: Жаль, что тебя не будет здесь, чтобы составить ей компанию сегодня вечером. Я мог бы просто подождать в ее комнате, пока она закончит позже. Ты знаешь, что платье будет лучше смотреться на полу…

Моя хватка на телефоне становиться крепче. Я знаю, что он дразнит меня. Я знаю, что он ничего бы с ней не сделал. Если бы у него были какие-то намерения, то он бы уже это сделал. Однако это не мешает его словам попасть именно в то место, в которое он хочет, чтобы они попали.

В ту секунду, когда передо мной появляется бокал чего-то, я без колебаний выпиваю его залпом.

Это обжигает до чертиков, но я жажду этого и еще немного.

– Еще, – требую я, и, к счастью, моя лучшая подруга точно знала, что мне нужно, потому что она берет еще две штуки с подноса в руке и выстраивает их передо мной.

– Черт, – рявкаю я после того, как выпиваю третий. Тепло наполняет мой живот, когда жажда крови и потребность в боли сталкиваются.

Выпрямившись, я выхватываю поднос из ее рук, бросаю его на стол и обнимаю ее.

– Ты, блядь, лучшая, Ай.

– Да, я знаю, – бормочет она, уткнувшись мне в грудь.

– Ты уверена, что не хочешь пойти?

– Не сегодня вечером. Я встречаюсь здесь с друзьями. Просто пообещай мне кое-что? – спрашивает она, когда я отпускаю ее.

– Конечно.

– Не выходи сегодня на ринг. Ты не в том состоянии для этого.

– Я знаю, – шепчу я. Возможно, я увлекся этим с Алексом, но я полностью осознаю, что сейчас мое внимание рассеяно. – Спасибо за этот день.

Мой телефон жужжит в кармане, давая мне знать, что они снаружи, и я делаю шаг назад от стола.

– Веди себя хорошо, – предупреждает Айла с озорным блеском в глазах.

– Всегда.

– Я позвоню тебе завтра, – кричит она, прежде чем меня поглощает толпа, собравшаяся перед сценой. Очевидно, следующая группа не будет отстойной. Мне почти жаль, что я это пропущу.

В ту секунду, когда я выхожу на улицу, мой взгляд останавливается на Audi Алекса. Она точно такая же, как у меня, за исключением того, что у него белый салон, а у меня весь черный.

Заметив, что пассажирское сиденье пусто, я открываю его и падаю на него. Прежде чем кто-либо, кто может быть внутри, успевает что-либо сказать, я наклоняюсь, прижимая моего брата к сиденью за горло.

Его глаза расширяются от шока, но он быстро приходит в себя, и на его лице появляется веселье. Он точно знает, что натворил. Пизда.

– Ты гребаный мудак.

С заднего сиденья раздается смех, и когда я поднимаю глаза, я вижу, что Нико и Тоби наблюдают за нами с ухмылками на лицах.

– Я ушел, не так ли? – Алекс рычит достаточно низко, чтобы его слышал только я.

– Да, потому что ты слишком слаб, чтобы сделать что-то большее.

– Рад видеть, что Айла помогла тебе прийти в себя.

– Пошел ты, – ворчу я, отпуская его и падая обратно на свое место. – Поехали. Мне это нужно.

23

КАЛЛИ

– Милая, ты готова? Твоя мама вот-вот взорвется… Вау, девочка, – ахает Джослин, когда я появляюсь у подножия лестницы, по которой она спускается, чтобы найти меня.

Как обычно, ее внешность безупречна. Идеальный экспонат для мамы, чтобы покрасоваться сегодня вечером в кругу своих друзей.

– Тебе нравится? – Спрашиваю я, на моих губах появляется злая улыбка.

Я знала, что платье будет идеальным, как только мы увидели его онлайн. Но реакция Алекса действительно привела меня в чувство.

Мама собирается выйти из себя, и впервые в жизни я готова к этому.

– Мне нравится, но что случилось с платьями, которые я положила в твой гардероб на сегодняшний вечер?

– О, эти… Я не могу тебе сказать. – Я нахально подмигиваю, и Джослин смеется.

– Мне нравится этот огонь в тебе, Калли. Я не знаю, кто его туда вложил, но тебе нужно держать их рядом. – В ее глазах что-то вспыхивает, и я морщу лоб, прежде чем мое сердце падает, когда я думаю о причине моего нового, беспринципного отношения.

– Я просто подумала, что пришло время немного постоять за себя.

– Я здесь ради этого, милая девочка, – говорит Джослин с улыбкой, в ее глазах светится волнение.

– Просто будь готова со шваброй, когда ее голова взорвется.

– Я прикрою тебя, Калли, – шутит она.

Я следую за ней вверх по лестнице и через дом. Мои каблуки стучат по безупречно чистым мраморным полам, пока я любуюсь абсолютным совершенством дома. Здесь нет ничего неуместного.

– У тебя был тяжелый день, да? – Шепчу я через плечо, чувствуя, что Джослин все еще там.

– Мне нравится быть занятой.

Мой ответ запинается, когда мы выходим в коридор, и мама с папой поворачиваются в нашу сторону.

Всего на несколько секунд, я клянусь, время действительно останавливается, когда они оба смотрят на меня с разинутыми ртами и широко раскрытыми глазами.

Самодовольство переполняет меня, когда я уверенно стою там, владея своим выбором платья.

Это занимает больше времени, чем я ожидала, но, наконец, мама, кажется, приходит в себя.

– Каллиста, где платье, которое я тебе предоставила?

– Мне оно не понравилось, – говорю я небрежно, слегка пожимая плечами, – поэтому я выбрала это.

Мое сердце колотится, пытаясь вырваться из груди, но я отказываюсь поддаваться страху, который пробивается внутрь, когда я стою перед обоими моими разочарованными родителями.

Проглатывая это, я заставляю свое тело вращаться.

– Что ты думаешь?

Джослин почти удается подавить свой веселый смех, когда я ловлю ее взгляд.

У мамы перехватывает дыхание, когда она обнаруживает открытую спинку, которая, черт возьми, почти достает до моей задницы, и всего пару завязок, скрепляющих ткань.

– Каллиста, – предупреждает она. От ее тона у меня мурашки бегут по спине, но я отказываюсь съеживаться, как непослушный маленький ребенок. – Тебе нужно пойти и—

Дверной звонок разрывает воздух, и быстрее, чем я думала, что она может двигаться, Джослин бросается к двери, чтобы поприветствовать наших гостей.

Айрис и ее муж Кристос стоят с другой стороны, и она быстро проводит их внутрь, предлагая им обоим по бокалу шампанского, стоящему на столе, который занимает почти всю длину коридора.

– Спасибо, – говорит Айрис, прежде чем встретиться взглядом с мамой и подойти к ней. – С днем рождения, Касс. – Но она не успевает закончить фразу, потому что ее взгляд останавливается на мне. – Вау, Калли. Ты выглядишь потрясающе. Это платье потрясающее.

Широкая самодовольная улыбка появляется на моих губах, когда ее глаза обегают меня по всей длине.

– Ты выглядишь такой взрослой. Каждый раз, когда я смотрю на Джерома, меня поражает мысль о том, как быстро пролетели годы.

– И где он? – Спрашивает мама отрывистым, явно раздраженным тоном.

У меня перехватывает дыхание от того, на что она намекает.

– Джером придет? – Спрашиваю я, хмуря бровь.

– Да, милая. Он просто забирает подарок твоей мамы из машины.

Почему? Какого черта он согласился на этот ад?

Слово «Подстава» громко звучит в моей голове, но я не хочу в это верить.

Все четверо улыбаются мне, хотя только Айрис и Крис полны счастья. Мама выглядит готовой кого-нибудь убить, ее глаза каждые несколько секунд опускаются на мою красивую обнаженную грудь. Все это время папа выглядит наполовину удивленным, наполовину смущенным. Он хочет быть на стороне мамы. Прошедшие семнадцать лет были достаточным доказательством этого. Но когда он, наконец, сдался, чтобы обучить меня, я начинаю задаваться вопросом, единственная ли я, кто восстает.

– О, я думаю, что Клио и Майкл только что прибыли, – говорит Джослин, упоминая родителей Айлы. Держу пари, что есть очень, очень маленький шанс, что они потащат с собой кого-то из своих детей.

Шаги направляются в нашу сторону, и мы все смотрим на дверь, когда появляется Джером, неся самый большой букет странных и ярких цветов, которые я когда-либо видела, и у него на запястье болтается синяя сумочка от Tiffany.

– С днем рождения, Кассандра, – вежливо говорит он, передавая ей огромную композицию, которую она быстро сует Джослин, которая едва может поднять эту штуку, прежде чем взять сумку.

– Большое тебе спасибо, Джером. Ты такой хороший мальчик. И ты выглядишь таким прекрасно сегодня вечером. Тебе не кажется, Калли?

При ее упоминании обо мне Джером поднимает глаза и сразу же находит меня. Как и у всех остальных, его глаза расширяются от удивления, но в них нет гнева. Если уж на, то пошло, я бы сказала, что есть некоторое желание. И я не совсем уверена, что я чувствую по этому поводу.

Мы с Джеромом дружим уже много лет. Но я никогда, никогда не чувствовала никакого волнения или желания, когда дело касалось его.

Мне всегда было интересно, разочарована ли мама этим.

– Вау, Калли. Ты выглядишь…

Я опускаю глаза на его стандартный черный костюм в стиле Семьи Чирилло, но там по-прежнему ничего нет. Он просто носит его не совсем правильно. В нем нет той развязности, от которой мое сердце учащенно бьется, а живот сводит от желания.

Я проглатываю свое разочарование. Я уверена, было бы намного проще, если бы я действительно так реагировала на него.

Мама и папа наверняка были бы более чем довольны, и не нужно было бы подкрадываться, красть запретные моменты в темноте, если бы мое сердце хотело Джерома.

К сожалению для всех в этой комнате, я не смогла бы быть менее заинтересованной, даже если бы попыталась.

– Ты тоже, – выдыхаю я. Это не ложь, он явно приложил некоторые усилия для сегодняшнего вечера. Причина, стоящая за этим, заставляет мой желудок неприятно сжаться.

– Почему бы вам двоим не пойти и не выпить, – подбадривает папа, когда до моих ушей доносится все больше голосов.

– Конечно. – Я могу только надеяться, что мои варианты сегодня немного разнообразнее, чем вода.

Я поворачиваюсь, чтобы убежать, более чем готовая уйти и спрятаться где-нибудь подальше от осуждающих взглядов мамы. Но прежде чем я успеваю пошевелиться, ее рука обвивается вокруг моего плеча.

– Я не ценю твоего неповиновения, Каллиста.

– Я думала, ты будешь довольна, – шиплю я. – Джерому, кажется, это нравится.

Ее хватка на моей руке усиливается, но она быстро отпускает меня, слегка подтолкнув в его сторону. – Тогда тебе лучше пойти и напомнить ему, насколько невероятна девушка, выпавшая из этого платья.

Мои зубы скрипят от ее слов. Я почти не вываливаюсь из этого платья. Если она действительно верит, что я такая, то ей действительно нужно посетить вечеринку в Найтс-Ридж и посмотреть, в каких нарядах появятся Тиган и ее компания.

Рука Джерома опускается на мою поясницу, его кожа касается моей. Но все же. Никаких покалываний.

Боль снова пронзает меня. Я ненавижу то, что даже сейчас я не могу стереть память о прикосновении Деймона из моего тела.

– Она выглядит счастливой, – шепчет Джером мне на ухо, как только мы оказываемся вне пределов слышимости.

Я не могу удержаться от смеха, и мне приятно, что я могу хоть немного снять напряжение, которое сковывает мои плечи, когда я это делаю.

– Сегодня я не соответствую ее стандартам.

– Почему, черт возьми, нет? Ты выглядишь… – он замолкает, и когда я поднимаю взгляд, я обнаруживаю, что его щеки пылают румянцем.

– Спасибо тебе, Джером. Я ценю это.

– Тогда что мы будем пить, дети? – Спрашивает Джослин, к счастью, снимая напряжение, которое на мгновение снизошло.

– Ты имеешь в виду, у меня есть варианты? – Спрашиваю я с надеждой.

Джослин ухмыляется мне. – И вот я подумала, что вы сегодня играли не по правилам, мисс Чирилло.

– Ты меня подловила. Тогда водки и всего, что у тебя есть, разбавь немного, пожалуйста.

– Джером?

– Я… э-э…

– Пиво?

– Конечно, звучит здорово. Спасибо.

Мы берем наши напитки и направляемся в кабинет, пока взрослые пьют перед ужином в нашей официальной столовой.

– Так в чем же тогда дело, Джером? Как твои родители продали это тебе? – Спрашиваю я, мне чертовски любопытно, на что он согласился.

Он пожимает плечами, садясь по другую сторону дивана от меня.

– Мама только сказала, что тебе, возможно, понадобится кто-то, кто составит тебе компанию, учитывая, что Нико здесь не будет.

Моя хватка на бокале крепче сжимается при упоминании о том, что мой брат ускользнет от чего-то еще, что будет достаточно скучным, чтобы отправить меня спать.

– Я ценю это. Действительно ценю. Но наверняка у тебя есть еще какие-нибудь дела, намного более захватывающие в пятничный вечер? Разве нет вечеринки или еще чего-нибудь, на что ты мог бы пойти?

– Это совершенно круто. Ты знаешь, что я на самом деле не интересуюсь этим.

– Хотя она есть, не так ли?

– Да. – Он колеблется. – У Тиган домашняя вечеринка.

– Тебе следует уйти, – подбадриваю я. – Я скажу нашим родителям, что ты заболел или что-то в этом роде.

– Провести вечер с тобой совсем не сложно, – говорит он с искренней улыбкой.

– Что ж, тогда, может быть, нам обоим стоит сбежать и вместо этого веселиться всю ночь напролет.

Он смотрит на меня так, как будто не может решить, шучу я или нет.

Очевидно, так оно и есть.

Возможно, я чувствую себя бунтаркой, но я не собираюсь снова убегать из дома, когда знаю, насколько реальна угроза снаружи.

Я вздрагиваю, когда его рука ложится на мою. Он замечает это и быстро отдергивает руку, сожаление заливает его лицо. – Мне и здесь хорошо, Калли. Ночь будет такой, какой мы ее сделаем, верно?

Я улыбаюсь ему и еще немного расслабляюсь. Я не притворяюсь, когда провожу время с Джеромом. Он ни к чему не относится слишком серьезно и не слишком давит на себя – если не считать школьной работы. Он никогда не станет солдатом, как парни, но его это устраивает. У него нет такой жгучей потребности быть одним из них, несмотря на то, что мы все вместе учились в школе, и он не хочет соревноваться. Это освежает.

– Итак, как у тебя продвигается работа над подготовкой к экзаменам? Мама сказала, что ты уехала из города на неделю, чтобы по-настоящему сосредоточиться. По-моему, звучит как рай.

– Это было… это было что-то, – бормочу я, моя грудь болит, как будто он только что протянул руку и крепко сжал мое сердце. Поднося бокал к губам, я делаю глоток, не подобающий леди, с большим облегчением, что Джослин не стеснялась добавить водки. – Хотя не могу сказать, что чувствую себя настолько хорошо подготовленной.

Потому что я провела большую часть недели с солдатом между моих бедер.

Я отбрасываю эти мысли. Они не помогут мне пережить эту ночь.

– То же самое. На самом деле я чувствую себя менее уверенно с течением дней, несмотря на то, что ничего не делаю, кроме учебы.