Текст книги "Безрассудная династия (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Я встречу тебя там.

– Нет, тебе нужно—

– Не надо, – рычу я. Как бы мне ни хотелось вздернуть за яйца пару мудаков, которые позволили этому случиться, моя самая большая забота прямо сейчас – Джоди и обеспечение ее безопасности. – Ты говорила с Галеном?

– Они в пути.

– Хорошо. Я встречу тебя там. – Я заканчиваю разговор, прежде чем у нее появляется шанс сказать что-нибудь еще. – Джоди так и не добралась до больницы, – объясняю я, несмотря на то, что они, вероятно, уже догадываются.

– Она ушла отсюда одна, и, насколько я могу судить, никто за ней не последовал, – добавляет Тео, к большому моему облегчению.

– Она, вероятно, просто заскочила домой и, возможно, сейчас находится на пути в больницу. Отследи ее, – предлагает Нико.

Я уже сделал это, и на нем было видно, что она едет в сторону больницы, как я и ожидал. Но я полагаю, что нет ничего плохого в том, чтобы проверить еще раз.

Моя рука дрожит, пока я жду обновления ее местоположения.

– Она дома, – заявляю я, наконец-то видя ее маленькую голубую точку не там, где я ожидал ее увидеть.

– Тогда поехали, брат. Вы справитесь? – Нико спрашивает Тео, Алекса и Деймона, прежде чем броситься к лестнице.

– Ты, блядь, это знаешь. Эти ублюдки не уйдут отсюда, пока не выложат все, что знают.

– Ты должен остаться, – говорю я Нико, предполагая, что все мы, появившиеся у двери Джоан, будем полным перебором, когда обнаружим, что они вдвоем пьют чай и едят печенье. Но даже когда я так думаю, что-то глубоко внутри меня знает, что этого не будет.

– Отвали. Я нужен тебе, я рядом, братан. – Он тянется ко мне и ерошит мои волосы, пока мы мчимся к гаражу.

Я открываю свою машину еще до того, как мы добираемся туда, и в ту секунду, когда моя задница касается сиденья, я разворачиваю ее с места и мчу через весь город.

– Следи за ее трекером, – рявкаю я, швыряя телефон в Нико.

– Это не обновлялось более десяти минут, – указывает он, заставляя мой желудок сжиматься от беспокойства.

– Может быть, батарейка села, – предлагаю я, нуждаясь в какой-нибудь лжи, чтобы убедить себя, что все будет хорошо.

Прошло две минуты, когда из динамиков раздался звонок моего телефона.

– Она у тебя? – рявкаю я, когда раздается звонок Стеллы.

– Никто не открывает дверь.

– Она там, ее телефон там.

– Кажется, здесь никого нет.

– Черт. Черт. – Я хлопаю ладонями по рулю, прежде чем сделать последний поворот на их улицу. – Мы уже подъезжаем.

Я бросаю свою машину посреди дороги с все еще работающим двигателем.

Мчась к входной двери, я ударяю кулаками по темному дереву.

– ДЖОДИ? – кричу я. – ДЖОДИ? ДЖОАННА?

Но там ничего нет.

– Посмотри в окно, – требую я.

Нико бросается ко мне, но Себ просто смотрит на меня, сострадание наполняет его глаза.

– Я уже проверил, чувак. Там внутри никого нет.

– Н-но… ее машина там. Ее телефон здесь. Она должна быть. ДЖОДИ? – Я кричу, пытаясь снова, отчаянно желая, чтобы она открыла эту чертову дверь и доказала мне, что я слишком остро реагирую.

– Какого черта ты—

Стелла не успевает закончить свой вопрос, так как я отступаю от двери на несколько шагов, прежде чем броситься на нее со всех ног в надежде, что она поддастся.

Она даже не скрипит под моим весом. Мое плечо, с другой стороны, кричит от боли.

– Немного гребаной помощи? – спрашиваю я, глядя на Себа и Нико, которые одинаково хмурятся.

– Мы не собираемся—

Мои ладони сталкиваются с грудью Нико, прежде чем он может продолжить этот спор. Он отшатывается в шоке, но вскоре возвращается ко мне, более чем готовый стать моей боксерской грушей, если мне это понадобится.

– Так ты просто собираешься стоять там и ничего, блядь, не делать? Она у него, чувак. Он, блядь, у– Слова застревают у меня в горле, когда страх, какого я никогда не испытывал, угрожает разорвать меня надвое.

Слышать ее голос по телефону, когда вокруг нее горело здание, было ужасно. Бежать туда, чтобы забрать ее, было чертовски страшно.

Но тогда я мог бы что-нибудь сделать. Я мог бы изменить ситуацию. Я мог бы помочь. Прямо сейчас я бесполезен.

– Если он прикоснется к ней…

– Тогда мы выпотрошим его, как гребаную рыбу. Мы найдем ее, – обещает Нико, беря мое лицо в свои руки и прижимаясь своей головой к моей. – Мы, блядь, найдем ее.

Его янтарные глаза смотрят в мои, темнея от обещаний боли и возмездия с каждой проходящей секундой.

– Давай выбьем эту дверь, – говорит Себ, кладя руку мне на плечо. – Что-то должно указать нам правильное направление.

Мы трое выстраиваемся в линию, когда Стелла отступает, ее лицо искажено беспокойством и беспомощностью, когда мы наваливаемся на дверь всем своим весом.

Она стонет и поскрипывает, дразня нас. Но мы не сдаемся, пока она наконец не распахивается и мы втроем не падаем на пол в коридоре.

– Убери свой гребаный локоть от моих яиц, – рявкает Нико.

Игнорируя его, я поднимаюсь с вершины кучи и мчусь дальше в дом.

Все выглядит именно так, как я и ожидал, за исключением одной вещи. Вид перевернутого стула в столовой заставляет мою кровь стыть в жилах.

– Он был здесь, – выдыхаю я.

– Черт, – говорит Себ, подходя ко мне сзади и осматривая комнату.

– Должно же что-то быть. Что угодно. Обыщите это место.

Я разворачиваюсь на пятках, готовый проверить гостиную, и натыкаюсь прямо на Нико.

– Убирайся нахуй с моего пути.

– Это может быть ловушкой, – говорит он, и это звучит намного серьезнее, чем он обычно говорит о чем-либо.

– Если он хочет выскочить и попытаться сразиться со мной прямо сейчас, то ему, блядь, более чем рады, – выплевываю я. – Двигайся. – Я отталкиваю его в сторону, и, к счастью, на этот раз он отпускает меня.

– Ты действительно думаешь, что он спланировал это настолько, чтобы начать расставлять ловушки? – спрашивает Себ.

– Ему удалось сбежать из камеры строгого режима, – саркастически говорит Стелла. – У него есть гребаный план.

– Кто-то выпустил его, – добавляет Нико, пока я обыскиваю комнату, одним ухом прислушиваясь к их обсуждению.

– Тобс, ты проверил все его биографические данные. Кто был у него в заднем кармане, кто мог бы помочь провернуть это дело?

– Вероятно, было бы проще спросить, кого у него не было в заднем кармане, насколько я могу судить, – бормочу я, присоединяясь к ним, когда не нахожу ничего подозрительного.

– Кто бы хотел, чтобы он вернулся? Какую пользу он принесет нашим врагам? – Спрашивает Стелла.

– Вероятно, он продавал нас направо и налево. Все, что когда-либо шло не так, вероятно, было делом его рук.

– Ночь драк, вечеринка в честь Хэллоуина. Бьюсь об заклад, он даже знал о гребаном бунте Ловелла, – перечисляет Себ.

– Ну, это не может быть Луис или Рэм, – возражает Нико.

– Тем не менее, у них было много верных последователей. Нет причин, по которым это не мог быть кто-то из них.

Нико, Себ и я разделяем взгляды.

– Что? – Требует Стелла, увидев наш безмолвный разговор.

– Давайте проверим остальное в этом доме и вернемся, посмотрим, что им удалось выбить из этих двух парней, – храбро говорит Себ. – О, черт, – кричит он, когда Стелла хватает его за сосок через рубашку и выкручивает.

– Начинай, блядь, говорить, Папатонис, – рычит она. – Ты больше не оставляешь меня в стороне от этого дерьма, помнишь?

– Мы оставим тебя с этим, – говорит Нико, подталкивая меня к лестнице. – Он должен просто радоваться, что это были не его яйца.

– Почти уверен, что они уже надежно спрятаны у нее в сумочке, – язвлю я, пытаясь оттолкнуть тот факт, что я собираюсь зайти в комнату Джоди, быть окруженным всем, что принадлежит ей, но не знать, где, черт возьми, она находится.

Но как бы плохо я ни думал, что это будет, это все равно ничто по сравнению с реальностью, когда ты входишь в ее комнату и вдыхаешь ее сладкий аромат.

– Черт, – ворчу я, поднимая руку и стягивая рубашку прямо над болью в груди. – Детка, где ты? Куда он тебя отвез?

Мои глаза сканируют комнату, как будто ответ вот-вот выскочит у меня из головы. Но там ничего нет. Ничего, кроме боли, потерь и сожалений.

Опускаясь на край ее кровати, я опускаю голову, поскольку все то, что я должен был сделать по-другому с ней, всплывает в моей голове.

Я качаю головой, мои кулаки сжимаются до тех пор, пока ногти не впиваются в ладони, поскольку я отказываюсь верить, что он собирается победить нас. Победить меня.

Он обучил меня лучше, чем это. Я должен быть в состоянии разгадать его планы.

Зажмурив глаза, я вспоминаю тот видеозвонок, когда он разговаривал с ней все эти недели назад.

Он сказал ей, что они снова будут вместе. Что они могли бы снова стать семьей. Так вот в чем дело? Он что, только что убежал с ними на закат?

Черт.

Меня осеняет мысль, и я резко выпрямляюсь.

Нет. Конечно же, она не знала об этом?

– Что случилось? – спрашивает Нико, появляясь в дверях.

– Ты думаешь, она хотела этого? – спрашиваю я, мое сердце замирает с каждой проходящей секундой.

– Нет, – заявляет он, даже не сбившись с ритма. – Нет ни единого шанса. Она только что сказала тебе убить его, – напоминает он мне.

– Но она могла знать, что он собирался сбежать.

– Не, чувак. Ты придаешь этому слишком большое значение. Она ни за что на свете не предпочла бы его тебе.

– Ты не можешь так говорить. Ты никогда не видел его с ней.

Черт возьми, я никогда не видел его с ней. Но я слышал, как она говорила о своем отце до того, как узнала правду, и она верила, что он был всего лишь ее отчимом тогда.

– Что, если она никогда не прощала меня, и все это было—

– Ты несешь чушь. Эта девушка чертовски любит тебя, чувак. Перестань позволять своим страхам брать над тобой верх.

Он стоит передо мной, не оставляя мне иного выбора, кроме как вытянуть шею, чтобы посмотреть на него снизу-вверх.

– Я не… я просто—

– Гребаная киска. Джоди не лгунья. Она не ее отец. Ты нужен ей, брат. И прямо сейчас и ей, и Джоанне нужно, чтобы ты, черт возьми, сражался за них.

Я смотрю на него, мои глаза сузились от подозрения.

– Когда, черт возьми, ты стал таким мудрым?

– Я этого не делал. Я только что провел последние несколько недель, наблюдая, как вы, два сентиментальных говнюка, все сильнее влюбляетесь друг в друга. Перестань сомневаться, достаточно ли ты хорош, хочет ли она тебя настоящего. Потому что ты достаточно хорош.

– Я не уверен, что ты мне нравишься таким, – признаюсь я. – Но я, черт возьми, ценю это.

Поднимаясь на ноги, я обнимаю его и хлопаю по спине в попытке сохранить мужественность.

– Чертовски люблю тебя, чувак. Я бы сделал все, чтобы сохранить ту улыбку, которую она вызывает на твоем лице.

– Думаю, тогда нам лучше пойти и выяснить, как ее найти.

19

ТОБИ

Крики агонии достигают наших ушей задолго до того, как мы спускаемся по лестнице в подвал. И когда мы, наконец, сворачиваем за угол, мы обнаруживаем, что Дэмиен, Харон, Тео и Алекс наблюдают, как Деймон прижимает клеймо к коже одного из парней, которых они голыми привязали к двум стульям в центре комнаты.

Обоих едва можно узнать, их лица опухли и окровавлены от избиений и пыток, которые они уже перенесли.

Я могу только предположить, что этого было недостаточно, потому что, судя по темному облаку, окружающему Деймона, я не думаю, что у него есть какие-либо намерения останавливаться в ближайшее время.

От запаха горящей кожи у меня в животе все переворачивается, прежде чем Деймон отодвигает раскаленное клеймо, открывая свое произведение искусства.

– У меня есть вопрос, – говорю я, делая шаг вперед, чтобы встать рядом с самим темным дьяволом.

Всеобщее внимание в комнате приковано ко мне, когда я пристально смотрю в опухшие глаза наших пленников.

– Сколько итальянцы пообещали тебе за то, что ты провернешь это для них?

Они оба сидят неподвижно, и я уверен, что если бы их лица были в состоянии показать реакцию, они бы этого не сделали.

Тупые предатели, гребаные пезды.

Оба они были с нами в течение многих лет. Или, по крайней мере, мы думали, что они на нашей стороне. Оказывается, они примерно так же коррумпированы, как те засранцы-Волки, которых мы недавно уничтожили.

– Я действительно надеюсь, что вы оба все обдумали, прежде чем позволили им манипулировать вами, заставляя выполнять их грязную работу. У вас обоих есть семьи, верно? – Спрашиваю я, проведя небольшое исследование по дороге сюда благодаря информации Тео. – Жены. Дети. Было бы настоящим позором заставить их страдать из-за твоего тупого гребаного выбора.

Тем не менее, ни тот, ни другой не ломаются.

– Итак, я могу предположить, что Мариано держат ваших близких в безопасном месте. Или вы оба настолько чертовски самонадеянны, что они прямо сейчас сидят дома, даже не подозревая, что вы нас предали?

И мы с Нико знаем ответ на этот вопрос, и они тоже.

Наконец, один из них показывает ту реакцию, на которую я надеялся, когда из его горла вырывается тихое хныканье.

– Что это было? – Спрашиваю я, наклоняясь немного ближе, но сожалею об этом в ту же секунду, как в нос мне ударяет запах мочи.

Тишина.

– Я думаю, нам, вероятно, следует пойти и забрать их всех сейчас, не так ли, босс? – Спрашиваю я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Дэмиена, который смотрит на меня с чем-то, что, я уверен, является гордостью в его глазах.

– Конечно. Алекс, Себ, возьмите Стеллу и Эмми с собой. Приведите их сюда мирно, – приказывает он.

– Конечно, босс, – соглашается Алекс, прежде чем крик боли наконец прорезает воздух.

– Нет, нет. Не впутывай их в это.

Бросаясь вперед, я обхватываю пальцами горло пизды достаточно сильно, чтобы перекрыть ему доступ воздуха. Его глаза расширяются в панике, но я не сдаюсь.

– Тогда тебе нужно, блядь, начать говорить, – киплю я, выплевывая ему в лицо каждое слово. – Нам не нужно читать тебе лекцию о гребаной важности семейной верности, солдат. Вы оба знаете, что вы мертвы из-за этого гребаного глупого трюка, но жизни ваших семей сейчас в значительной степени висят на волоске. Я действительно надеюсь, что они того стоили.

Тишина заполняет комнату, и моя хватка на его горле только усиливается. Но, несмотря на его более ранний протест в защиту своей семьи, ни один из них больше не возражает.

Пока Алекс, Себ и Стелла не решат уйти.

– Нет, – кричит другой. – Они обещали нам новую жизнь вдали отсюда, если мы позволим ему освободиться.

Я оскаливаю зубы, продолжая смотреть на подонка в моих лапах. Его губы начинают синеть, но он по-прежнему ничего не делает, чтобы отбиться от меня.

– Неужели жизнь с нами действительно так плоха? – спрашивает Дэмиен, подходя ко мне и, наконец, вмешиваясь.

– Нет, босс. Я просто хочу большего для своих детей.

– Тебе недостаточно жизни в богатстве, власти и защите целой семьи, солдат?

– Я в большом долгу перед своей женой, – говорит он, и его голос выдает страх, который он так старается скрыть.

– И ты думаешь, что жизнь, которая теперь будет без тебя, лучше, чем эта, когда ее муж жив?

– О-они обещали мне, что э-это будет л-легко.

– Ну, да. Я думаю, оставить дверь открытой довольно легко. Но ты, кажется, кое, о чем забываешь, – заявляет Дэмиен, его голос такой же жесткий и холодный, как всегда. – Итальянцы – тупые, жаждущие власти ублюдки. Ты действительно думал, что тебе это сойдет с рук? Вы были последними, кто видел его живым. Тоби, отпусти его, – требует Дэмиен. – Тебе нужно, чтобы они оба дышали еще немного, если мы собираемся найти твою девушку.

Парень перед Дэмиеном бледнеет.

– О, мне жаль. Ты действительно думал, что Джонас собирался ускользнуть в закат и оставить нас всех с нашей счастливой жизнью? Мне жаль, что приходится вас огорчать, но эта жизнь не такая. И мы притащили его сюда по чертовски веской причине. – Его голос становится глубже, с каждой секундой становясь все более смертоносным.

Парень, которого я чуть не задушил до смерти, тяжело дышит, пытаясь вернуть в свой организм достаточное количество кислорода. Ему лучше извлечь из этого максимум пользы, потому что, как только у нас будет вся необходимая информация, они оба будут чертовски мертвы.

– Итак, – говорит Дэмиен, поднимая глаза на своего сына и подзывая его к себе. Достав из кармана складной нож, он протягивает его Тео, глаза которого горят жаждой крови. – Мы собираемся сделать это веселым способом или легким?

Тео явно насрать на ответ на этот вопрос, потому что в ту секунду, когда он обхватывает нож пальцами, он вонзает лезвие прямо в тыльную сторону руки парня, которая привязана к ручке кресла, заставляя его выть, как дикого зверя.

– Я действительно не чувствую себя легко сегодня вечером, босс, – небрежно говорит Тео, вытаскивая оружие из его руки и вытирая его о штаны парня, пока тот хнычет.

– Достаточно справедливо. Итак… куда подевался Джонас?

– Мы не знаем, босс, – хрипит парень, которого я душил.

– Недостаточно хорошо, – рычит Дэмиен, его раскатистый голос заставляет меня вздрагивать.

– М-мы не задавали вопросов, босс.

– Тео, – Дэмиен не успевает произнести приказ, как нож вонзается в бедро парня. – Мы можем продолжать делать это в течение нескольких дней. Держать вас на краю гибели дольше, чем вы могли бы представить. И чем дольше это длится, тем ближе мы становимся к вашим детям. Думаешь, они будут кричать так же сильно, как ты?

Он стонет, когда Тео вытаскивает нож и смотрит вниз, кровь течет из раны. Этого много, но недостаточно, чтобы быть артерией.

– Он покидает страну.

– Сегодня вечером?

– Нет. Сначала он хотел заполучить свою семью.

***

– Ее маячок все еще не двигается, – говорю я, уставившись на штуковину, как будто она волшебным образом сдвинется и скажет нам, где она, если я буду достаточно усердно молиться.

– Расскажи нам еще раз, почему ты подумал, что было хорошей идеей не вставлять жучок в ее ожерелье? – Спрашивает меня Тео, его бровь изогнута, как будто он искренне не может понять, почему я этого не сделал.

– Потому что, придурок, я не хотел обращаться с ней как с гребаной собакой. – Я бросаю взгляд на Эмми, прекрасно зная, что он, блядь, чипировал ее не так давно.

– Мы бы знали, где она была прямо сейчас, если бы ты это сделал.

Вскакивая на ноги, я стаскиваю его с дивана за рубашку.

– Ты думаешь, я, блядь, этого не знаю? – кричу я, наши носы так близко, что они почти соприкасаются.

Моя грудь вздымается, когда чистое отчаяние разливается по моим венам.

Он мог увезти ее куда угодно. Он мог делать с ней все, что угодно.

Мой желудок переворачивается при мысли о том, что он прикасается к ней. О том, что он обращался с ней так же, как со мной.

– Тоби. – Мягкий голос мамы проникает в мои уши, и это заставляет меня расслабиться еще до того, как она кладет руку мне на плечо.

Она и Гален были здесь, в моей квартире, ожидая, когда мы зашли в тупик с двумя мудаками внизу.

Мы оставили их на ночь стонать от боли и покрывать пол их кровью, позволив им поверить, что их семьям придется не слишком приятно просыпаться утром, если они не расскажут что-нибудь, что мы могли бы использовать.

– Мы найдем ее.

Я отпускаю Тео толчком, он падает обратно на диван, когда я разворачиваюсь к маме.

– Как? – кричу я. – Как, черт возьми, мы собираемся ее найти? Он мог увезти ее куда угодно.

Мой голос громкий и смертоносный, но она даже не дрогнула.

– Он не собирается уходить тихо, – говорит она мне ровным и уверенным голосом, как будто она знает это как факт. Чего, конечно, у нее нет. Но за эти годы она достаточно натерпелась его дерьма, чтобы знать, как он работает. Черт возьми, я тоже должен это знать, но единственное, на что я сейчас способен, – это страх. Леденящий душу гребаный страх, что он собирается причинить боль моей девочке.

Я использовал ее против него. И теперь он собирается отплатить за услугу.

– Он всегда стремился к славе, к злорадству. Он не уйдет, пока не повернет тот клинок, который вонзил в наши сердца много лет назад.

Я изо всех сил пытаюсь втянуть воздух, который мне нужен, поскольку смысл ее слов поражает меня прямо в грудь.

– Если он причинит ей боль—

– Мы найдем его, Тоби. И мы убьем его, прежде чем у него появится шанс.

– Что, если мы этого не найдем? – Спрашиваю я, мой голос слабый и испуганный.

– Мы это сделаем, – говорит Стелла, подходя ко мне и обнимая меня за талию, когда Гален подходит и встает рядом с мамой.

– Мы все поддерживаем тебя, Сынок, – говорит он, не снимая неослабевающей боли у меня в груди. – Теперь он нас не победит, – обещает он мне.

Мои кулаки сжимаются по бокам. Едва сдерживаемый гнев захлестывает меня, сковывая мышцы, когда движение за маминым плечом привлекает мое внимание.

– Это мило и все такое, но Тоби нужно пойти со мной, – заявляет Нико, способный видеть то, чего не видят другие.

– Куда ты идешь? – спрашивает Стелла, совершенно оскорбленная.

– Не переживай из-за этого, принцесса. Я позабочусь о его безопасности. Позвоните нам, если что-нибудь случится, и мы сразу же вернемся, – говорит он с улыбкой. – Иди переоденься, – говорит он мне, прежде чем вытащить телефон из кармана.

В комнате воцаряется тишина, и это все, что мне нужно знать, что я не могу оставаться здесь с этим гнетущим напряжением, давящим на меня.

Делая шаг вперед, я обнимаю маму, вдыхая ее аромат и молясь, чтобы слова, которые она только что сказала мне, были правдой, и мы выясним его следующий шаг, пока не стало слишком поздно.

Через несколько минут на мне пара спортивных штанов и майка, и я бегу трусцой вниз по лестнице в наш подвальный спортзал прямо за Нико, в то время как остальные продолжают разбираться с дерьмом в моей квартире.

Дэмиен и Харон отправились на встречу с Эваном и Стефаносом, чтобы рассказать им о том, что происходит. Стефанос совместно с итальянцами собирал разведданные с тех пор, как они попытались вторгнуться на нашу территорию на их стороне города перед Рождеством. Так что, если они оставили какую-то ниточку с этим, то он должен быть в состоянии потянуть за нее и посмотреть, как она распутывается.

Неудивительно, что они за одно с Джонасом. Именно они устроили пожар в ту ночь боя, утверждая, что это был прямой приказ от нас. Или какую бы чушь они ни пытались извергнуть. В ту ночь они пытались предупредить нас, что в нашей семье завелась змея – мы и не подозревали, каким чертовски скользким он окажется.

В ту секунду, когда мы входим в двери спортзала, Нико выбирает плейлист на своем телефоне и выскакивает на ринг, вытянув руки по бокам.

– Давай, детка, – насмехается он, заставляя меня покраснеть всего от этих четырех слов.

С громким ревом, которым, я уверен, гордилось бы любое дикое животное, я бросаюсь на него, нанося удары кулаками по любой части его тела, которую он оставляет незащищенной. Его ответные удары столь же жестоки, но я использую боль, которую он мне причиняет, чтобы подпитывать свои движения. Действовать инстинктивно, используя навыки, которым меня учили с такого юного возраста, что теперь они почти так же естественны, как дыхание, позволяет мне опустошить свой разум, на короткое время вытеснить гнев и отчаяние.

Я понятия не имею, как долго мы сражаемся, но когда мелодия звонка Нико заполняет пространство вокруг нас, по моему телу струится пот, а с кулаков капает кровь, я уверен, покрывающая почти каждый дюйм моего тела.

– Перерыв, – рявкает Нико, вытирая лоб руками и ныряя под веревки, чтобы ответить на звонок.

– Да. Да. Подвал. Да. Да.

Я смотрю на него, когда он вешает трубку и идет к холодильнику, не секундой позже бросая мне бутылку воды.

– Кто это был? – спрашиваю я, откручивая крышку и сразу же выпивая половину.

– Не тот, у кого есть ответы.

Я только что опрокинул бутылку над головой, когда дверь в спортзал открывается и врывается Брианна с обезумевшим видом.

– Ты гребаная пизда, – рявкает она, бросаясь к Нико и замахиваясь на него сумочкой.

Мои глаза расширяются от ее дикости, когда то, что у нее там есть, с болезненным стуком ударяется о голову Нико.

– Какого хрена, Сирена? – лает он.

– Ты, блядь, пишешь мне смс, чтобы сообщить, что моя лучшая подруга, блядь, пропала, ты, огромная гребаная пизда.

– Ты бы предпочла не знать?

– Ты гребаный придурок. Я не знаю, почему я когда-либо думала, что проводить время с тобой было хорошей идеей.

Она отмахивается от него и поворачивается ко мне.

– Господи, ты выглядишь ужасно.

Я приподнимаю бровь, глядя на нее.

– Что происходит? Ты нашел ее? У кого она?

Мои глаза поднимаются от Бри к Нико, который только раздраженно пожимает плечами.

– Ты ей ничего не сказал? – спрашиваю я.

– Нет, он сказал мне, что Джо-Джо пропала. Это было все. Никаких других гребаных подробностей. Где она, Тоби? С ней все в порядке?

– Черт возьми, – шиплю я, запуская окровавленные пальцы в свои мокрые волосы, с которых капает. – Мы не знаем, где она, Бри. Она у Джонаса.

– Дж-Джонас? – заикается она, глубокие морщины омрачают ее лоб.

– Начинаешь понимать, почему я не выложил все это в гребаном текстовом сообщении прямо сейчас? – Нико ворчит у нее за спиной.

– Пошел ты, – бросает она через плечо, прежде чем повернуться ко мне. – Пожалуйста, продолжай.

– Джонас не мертв. Наш босс инсценировал его смерть. Мы держали его запертым в камере последние несколько месяцев.

Ее рот открывается и закрывается, как у золотой рыбки, пока она пытается осмыслить пересказ всей этой дурацкой ситуации.

– Он сбежал. Мы не можем найти ее или Джоан.

– Черт, Тоби. Это чертово безумие, – говорит она, раздраженно вскидывая руки.

– Добро пожаловать в наш мир, Сирена, – говорит Нико.

– Ты все еще, блядь, здесь? – рявкает она на него.

– Черт возьми, да, ты знаешь, я люблю, когда ты становишься такой дерзкой.

– Моя лучшая подруга, моя кузина, пропала, черт возьми. Может быть, ты перестанешь шутить?

Я качаю головой, глядя на них двоих, когда беру полотенце с вершины стопки в углу и протираю им голову и лицо. Когда я снимаю его, ярко-белый хлопок приобретает красный оттенок.

– Все наверху, в моей квартире. Пошли, – говорю я, проходя мимо Бри, более чем готовый принять душ и услышать, были ли какие-нибудь прорывы.

Все оборачиваются, чтобы посмотреть на нас, когда мы врываемся в мою квартиру. Мама ахает от ужаса при виде нас двоих, но я не уверен, почему она так удивлена. Это не первый раз, когда она помогает нам после того, как мы слишком усердствовали, сражаясь за изгнание наших демонов.

– Что-нибудь? – рявкаю я, мои глаза останавливаются на Тео.

Все по-прежнему здесь, кроме Деймона, который исчез.

– Босс и отец копаются в дерьме в офисе. Деймон отправился на базу итальянцев, чтобы посмотреть, не сможет ли он раздобыть какую-нибудь информацию, – объясняет Алекс.

– Он думает, что случайно что-то услышит?

– Черт знает, что он думает или что у них происходит, – бормочет Алекс, явно чувствуя себя немного подавленным тем, над чем работают их отец и Деймон.

– Я иду в душ, – ворчу я, направляясь через квартиру к уединению своей спальни.

С каждым моим шагом крепкая хватка, которую я сдерживал во всем, кроме своего гнева из-за этого, начинает ослабевать.

Огромный комок эмоций подступает к моему горлу, и когда я протискиваюсь в свою спальню, все, что я вижу, это Джоди, сидящую посреди моей кровати, мои простыни обернуты вокруг ее обнаженного тела. Мое сердце разбивается на миллион осколков, когда воспоминания о нашем времени вместе всплывают в моей голове.

Я пообещал ей, что всегда буду защищать ее. Что я бы никогда не позволил чему-либо или кому-либо причинить ей боль. Но теперь, блядь, посмотри. Я даже не могу ее найти.

– ЧЕЕЕРТ, – реву я, проводя рукой по верхней части комода, наблюдая, как флаконы с духами и пара фоторамок падают на пол. – ЧЕЕЕРТ.

Слезы наполняют мои глаза, пока я борюсь, чтобы просто не рассыпаться на миллион бесполезных гребаных кусочков.

Я запускаю пальцы в волосы до тех пор, пока не становится настолько больно, что я уверен, что вот-вот вырву их все начисто из головы.

Теплая ладонь касается моего плеча, и я разворачиваюсь, снова сжимая кулак, готовый сразить того, кто стоит там и наблюдает, как я ломаюсь.

– Бри, – я задерживаю дыхание на секунду, прежде чем нанести удар, который, вероятно, стал бы самым болезненным ударом в моей жизни.

– Мне жаль. Мне так ж-жаль. Мне п-просто… страшно, – шепчет она, и слезы стекают по ее ресницам.

– Черт. Мне тоже. Мне тоже страшно.

Забыв о том, что я весь в поту и крови, я притягиваю ее к себе и обнимаю, пока она плачет.

– Мы собираемся найти ее, Бри. Я, блядь, обещаю тебе, – говорю я ей в волосы, молясь всем, кто может слушать, чтобы я снова не лгал.

Черт. Я должен найти ее. Другого выбора нет.

– Я сделаю все, что ты от меня потребуешь, – честно говорит она, обнимая меня так же крепко, как я обнимаю ее. – Но я собираюсь надрать всем вам задницы, как только все это закончится, за то, что вы солгали мне о Джонасе. Какого хрена эта пизда все еще жив?

– Чертовски хороший вопрос, – бормочу я, наконец, отпуская ее. – Я буду сожалеть, что не убил его раньше, всю оставшуюся жизнь. Я знаю это точно.

Отходя от нее, я снимаю майку и бросаю ее в корзину для белья, прежде чем натянуть спортивные штаны, и боксеры на бедра и ворваться в ванную, захлопнув за собой дверь.

Я поворачиваю регулятор вниз и стою под ледяной водой, пока все не затекает, а зубы не начинают стучать.

Это наименьшее из того, чего я заслуживаю за то, что так сильно все испортил.

20

ДЖОДИ

Как бы мне ни было неприятно это признавать, выполнение того, что предлагала мама, и выполнение сумасшедших требований Джонаса позволили нам обрести некоторую свободу.

Он действительно накормил нас, хотя это едва стоило усилий по пережевыванию. И у нас обоих были очень быстрые походы в туалет в сопровождении. Прогулки, в которых нам завязывали глаза, чтобы мы не могли понять, где находимся.

Все, что я знаю, это то, что в ванную нужно подняться на два лестничных пролета, а внутри есть одно маленькое заколоченное окно. Сама комната старая – такого же размера, как наша, но с немного другой планировкой.

Я жаждал встать под душ в старой грязной ванне и почувствовать, как на меня льется горячая вода.

Я был грязной, мои волосы были жесткими, моя кожа сухой и зудящей. Эти вещи – единственный способ, которым я могла сказать, как долго мы были взаперти. Обычно я могу два дня не мыть голову. На данный момент мы определенно находимся здесь как минимум четыре.

Мои надежды на то, что Тоби найдет нас и вытащит из этого ада, начинают ослабевать.

Мы понятия не имеем, где мы были; как, черт возьми, он должен был это выяснить?

Очевидно, что мы не в их семейном подвале, где раньше был заперт Тоби. Он бы проверил это. Он бы заглянул туда. Я чертовски уверена в этом.

Мужчина, который сопровождал меня в туалет, срывает повязку с моего лица, и большая ладонь давит мне между лопаток, толкая меня вперед. Мне удается спуститься по первым нескольким ступенькам, прежде чем моя нога спотыкается, и я падаю на землю с криком боли.