Текст книги "Техническое задание (СИ)"

Автор книги: Tori Tesoro

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

06

– Фууух! – Степан Сейцура плюхнулся рядом со мной на лавку у стены спортзала. – Думал – помру!

– Вас же вроде домой отпустили? – наверное, стоило составить фразу как-то более дружелюбно, однако письмо порядком выбило меня из колеи. Впрочем, парень моего тона даже не заметил, блаженно закатывая глаза и вытягивая ноги.

– Если вернусь, припрягут бегать по дому с выпученными глазами и списком, а так то-сан и ка-сан[23]23
  Яп. отец и мать


[Закрыть] сами все сделают, – безмятежно сдал не самую благовидную подоплеку своей неторопливости полуяпонец и тут же пояснил причину самого переполоха: – Как в экспедицию в тундру ехать вместо трудлагеря в Крыму, так «всё равно отдохнешь, только ещё и заработаешь, раз уже можно», а как отмазать хотя бы на день практики – так «ну так же положено, иди».

Я немного напряг память и припомнил, что про щуплого и темноволосого Сейцуру мне говорили, что он из семьи геологов, и с родителями объездил чуть ли не половину диких мест Империи. Выходит, и правда… Опа.

– Так я что, в этом гадюшнике с завтрашнего дня единственным парнем останусь?! – дошло до меня.

– Да я тоже удивился, когда тебя увидел: думал, я тут единственный неудачник, – с готовностью потоптался по чужой «больной мозоли» добрый мальчик Стёпа и тут же попытался меня приободрить: – Зато прикинь как сейчас Кольке Помелову и Ваське Свирь? Одни на шесть десятков баб! А у тебя тут всего четыре будет…

– Почему четыре? Три, – машинально переспросил я. Моя теория о «заговоре» против продолжающих обучение в десятом классе парней с треском развалилась, и теперь я пытался решить, какая версия мне «нравится» больше – что до меня и вправду забыли дозвониться, или что «оставили за бортом» только меня?

– Нет, четыре, – чуть отдохнувший возможно-одноклассник показал мне кисть с загнутым большим пальцем и растопыренными остальными. – Мамедова, Нармаева, Сол Вонг и…

– Вот мужики, на пять минут одни остались, и уже баб обсуждают! – по другую сторону от меня приземлилась Светлана Мамедова, вторая сегодняшняя жертва Пургеновны. Лавочка под фигуристой, но отнюдь не хрупкой девушкой ощутимо вздрогнула. – Привет, Далеев! Что это у тебя за штука?

– Планшетный компьютер, – я непроизвольно накрыл свой рабочий инструмент рукавом. Не помогло.

– Тонкий какой, – удивленно протянула блондинка, молниеносным движением выдернув предмет из-под моей руки. – У моего бати адъютанты постоянно с планшетками таскаются, но они толстые как пол-кирпича. Ух ты, пароль требует!

– Потому что у твоих планшеты военного образца, – быстрее, чем я успел открыть рот для ответной реплики, влез с пояснениями парень. – У нас, у геодезистов, такие, и к мобильной лаборатории один в комплекте. Они противоударные, не тонут, и там снизу солнечная батарея. А у Егора вообще спецзаказ, кажется.

– Чё, правда? – Светка посмотрела на машинку сбоку и перевернула. – О, и тут солнечная батарея…

А ещё и мощность, как у среднего сервера, титановый корпус и основной источник энергии – радиоизотопный. По хорошему, мне эту машинку должны были запретить выносить не только за пределы «Каменного цветка», но и за пределы подземной лаборатории в принципе.

– Программирую. Много, – я аккуратно взялся за край устройства и вытянул из пальцев мгновенно потерявшей интерес к чужой цацке Мамедовой. Красивый пенал, ластик или фенечку на рюкзак под настроение одноклассники могли и не отдать сразу – как же, интересно поиграться, особенно если отнять силой ты сам не можешь. Но к чужому инструменту, как и к оружию, здесь отношение очень трепетное, причём чем более сложные вещи ты с помощью него (инструмента или оружия) сможешь сделать – тем больше уважение. – А ты чего домой не идёшь?

– Папа пришлет вертушку в пять, а одной по городу до того шляться скучно, – отмахнулась генеральская дочка.

– Могу составить компанию, – тут же галантно предложил Сейцура и удостоился пренебрежительного «пфф» и насмешливого взгляда от девчонки и сильно удивлённого – от меня. И как у него только смелости хватило? Или Сол Вонг ему по башке тренировочной деревяшкой заехала?

Света была в школе личностью довольно известной, если не сказать – «звездой», знали её решительно все. Да и не только в школе. Благодаря отцу, командующему самым крупным военным полигоном в Монголии – «шишке» по местным меркам немаленькой, на уровне командира дивизии, если не больше, на девочку непрерывно изливалось внимание и сверстников, и взрослых, что не могло не оставить свой след в характере. Дети командиров других крупных военных объектов могли только завидовать или вообще не знали, где служат родители: секретность никто не отменял. А вот на Полигоне работает куча гражданских специалистов, от врачей и инженеров до посудомоек и поваров – добрая половина населения Ундерхаана[24]24
  Это оправдано: в инфраструктуре полигона как объекта ничего секретного нет, а части, выезжающие на полигон со всей страны на «обкатку» в условиях степи летом и зимой, должны эффективно использовать время для тренировок, а не тратить его на бытовые хозработы. С 2013 года такой порядок повсеместно стал внедряться в частях ВС РФ вместе с новыми нормами проживания солдат, что, как говорят, увеличивает боеготовность расквартированных по ППД частей ничуть не меньше, чем регулярные стрельбы и учения.


[Закрыть] – и скрывать что-то бесполезно. Кроме того, Светлана и сама в любом окружении не терялась… во всех смыслах. Она переняла не только известность, но и другие семейные черты: привычку всеми командовать, уже сейчас ощутимо продвинулась на Пути Воина, и статями обошла большинство сверстников, в том числе и Степана. На полголовы выше низкорослого, в отца, парня, и шире его в плечах – и это при сохранении вполне себе женских пропорций фигуры. Что-то у Сейцуры совсем в мозгах переклинило, раз он решился на самурайский подвиг… или не совсем в мозгах. Ах да, восхитительное лето в обществе оленей, гнуса и родителей – как я мог забыть! Шайтан, даже настроение исправилось.

07

Как выяснилось через пару минут – чувство самосохранения изменило Степану не до конца: как только в коридоре, ведущем в физкультурный зал, показалась Криста Нармаева, парень под насмешливым взглядом Светки подхватился, попрощался и испарился в неизвестном направлении меньше чем за десять секунд. Да, вот что значит – репутация… которую лучница, к моему удивлению, немедленно опровергла. Примерно минуту на удивление молчаливая девушка помялась около входа в зал под нашими взглядами, потом всё-таки не выдержала и на удивление лаконично огрызнулась:

– Что?

– Ничего, – хмыкнула Мамедова. – Тебе идёт.

– Тебе очень идёт, – поправил я, разглядывая скандалистку и задаваку, которую в классе никто терпеть не мог, как будто увидел в первый раз. Да-а, сейчас бы мне и в голову не пришло обзывать Кристу «утконосом»: в расшитом скупой алой вышивкой вдоль отворотов и рукавов белом тонком укороченном «как бы спортивном» халате, к которому кто-то очень опытный идеально подобрал высокие, до колен, летние сапожки того же колера, лучница, впервые на моей памяти не пренебрегшая косметикой, выглядела на все сто и даже больше.

– Ну с-спасибо! – на миг привычное выражение лица вернулось к моей однокласснице, но, дополненное покрасневшими от смущения щеками, смотрелось даже мило. – Вы можете не пялиться, а?

Я неожиданно для себя смутился, и поспешил включить планшет, а от Мамедовой долетел еще один многозначительный хмык. Чудеса продолжались – Кристина промолчала.

Чтобы не пялиться украдкой на Нармаеву, я раскрыл рабочий файл: не смотря на то, что самые азы Пути Духа я вроде бы освоил, сосредоточиться ни на чём для меня продолжало оставаться серьезной проблемой. Вот сосредоточиться на работе, выкинув из головы всё остальное и отрешившись от внешних раздражителей, всегда получалось без проблем… Точнее, я так до сих пор считал. Потому что стоило Мамедовой непринуждённо опереться на моё плечо, заглядывая в дисплей планшета, все мысли у меня из головы как метлой вымело. Тонкая ткань рукава моего халата совершенно не мешала мне отчетливо ощутить упругое давление в плечо – а упираться Светке определенно было чем.

– Это – программа? – девушка ничтоже сумняшеся ткнула пальцем в экран, заставляя меня судорожно сглотнуть. Можно сто раз быть сорокалетним мужиком в своей голове, но в комплекте с шестнадцатилетнем телом голова при определенных условиях с гарантией отключается.

– А? Это? Нет, визуализация реляционных связей базы данных, – героическая попытка взять процесс мышления под контроль привела только к тому, что мой мозг всё-таки воспользовался памятью тех времён, когда я был биологически повзрослее и потому помимо воли продолжил: – Если интересно, могу рассказать.

Ага, всё что угодно, только не выпрямляйся!

Краем сознания я понимал, что эта пикантная (для меня) ситуация случилась только из-за внезапно приодевшейся Кристы и моей реакции на неё. Генеральская дочка, разумеется, прекрасно знала, как на неё реагируют лица противоположного пола, а тут какая-то… посмела отвлечь внимание единственного на данный момент присутствующего самца на себя. «Случайно прижаться» её саму ничем не обязывало – можно будет в случае чего состроить непонимающую мордочку и удивиться: ах да, она на тренировках по рукопашному бою так каждый день взрослых мужиков на пол роняет, что такого-то? Это без учёта того, что большинство настойчивых ухажёров она сможет точно так же без напряга «уронить» – в отличие от моих сверхскромных достижений в области Духа, с продвижением по семейно предопределённому Пути Воина у Мамедовой было все зашибись. Развитая на зависть многим совершеннолетним фигура девушки об этом буквально кричала.

– Знаешь… наверное, давай в другой раз, – с сомнением в голосе ответила девушка и отстранилась. А я едва не задохнулся воздухом – во время «контакта» у меня еще и дыхание сперло. Фу-ух, ну и ну. Вот это меня проняло – хорошо, что не трясёт от эндорфинного шторма в крови.

– На самом деле это не так сложно, как кажется… – сделав пару вдохов и выдохов всё-таки ответил я. Повертел изображение пальцами и с уже меньшей уверенностью добавил: – Ну, если разобраться.

Рабочая визуализация связей базы данных выглядела так, как будто в цехе с парой десятков ткацких станков кто-то взял и перепутал все нити между всеми машинами: именно так выглядела теперь система принятия решений последней версии БИУС изделий «Агат» и «Ирис». Пришлось писать специальную программу для отображения всех связей, которая специально убирала с картинки «лишние» линии и позволяла «на глаз» видеть основные закономерности. Если верить тому, что я читал ещё в родном мире, примерно так работает система ассоциативных связей в голове у человека – только там она намного сложнее и запутаннее. Честно сказать, для информационно-управляющей системы боевого дрона и эта структура была чересчур сложной – это нейронная сеть головного мозга человека могла позволить себе «лишние» процессы и так называемую «нечёткую логику», а у беспилотного вертолёта в бою времени «на подумать» просто не было, но…

…но экономить на серверном оборудовании было плохой идеей. И собираться «на демонстрацию» за двадцать минут, забрав только главный сервер и прототип макета части плазменного орудия – тоже. Вот откуда мне и Маркулову, моему начальнику-программеру было знать, что мы переезжаем в другой мир и дорога в один конец? Нет, все файлы для работы БИУС на мейнфрейме были, был и дифференциальный бэкап последней версии. Той, с которой я работал – «Агаты». Наверное, если бы мы сразу признались, что проблема есть – нас бы свои же прибили… ну, меня – точно. Однако, когда нам всё-таки показали развернутое техническое задание, я понял – пронесло. Даже, я бы сказал – неимоверно повезло, потому что Абишеву тоже нужен бы не простой дрон…

– Мамедова, Далеев! Вы чего тут расселись? Выметайтесь уже. Кыш, кыш, – недовольный голос Пургеновны заставил меня вздрогнуть и вернуться к реальности. Что, и меня отпускает? Не иначе, как раки на Эвересте собрались на конкурс художественного свиста, а у медведей южного полушария началась повальная пандемия прямо в берлогах. Отмучился, блин. Наконец-то. Хотя из-за дурного приказа Тогжан-бека у меня именно сегодня всё самое весёлое ещё впереди.

08

Да сегодня прямо день исполнения потаённых желаний! Свалить от сволочной физкультурички подальше и прямо сейчас? Да я каждый день практики готов начинать с этого дейст…

– Солонго Пуревовна, а можно мы останемся и посмотрим на ваше выступление? – елейным голоском спросила Светка, вставая с лавки вместе со мной. Одну руку она при этом незаметно для учительницы завела за спину и неожиданно ухватила меня за запястье, не дав даже шаг сделать. Это произошло так неожиданно, что я на секунду просто застыл, пытаясь понять: что такое происходит?

– Какое ещё выступление, Светлана? – хмуро, но уже менее раздражённым тоном отозвалась Пургеновна.

– Ваше и вашей ученицы. Мы давно хотели увидеть вашу технику работы с мечом… – Мамедова мало того, что убедительно сыграла интонацией голоса, так ещё и внезапно-резко чуть дёрнула кистью руки вниз: со стороны Тодаевой скорее всего это было похоже на кивок.

– А с чего ты вообще взяла, что мы сегодня где-то будем выступать? – уже заинтересованно переспросила женщина. Пока они со Мамедовой обменивались репликами, Солонго успела миновать коридор и войти в зал. Оказалось, мечница тоже успела переодеться в красивое и явно не предназначенное для ежедневного ношения тонкое фиолетовое ципао со штанами,[25]25
  Ципао – традиционная китайская одежда, длинная рубаха с разрезами по бокам, носимая как верхняя одежда мужчинами и женщинами. Сейчас Ц. обычно кроится и носится как женское платье с подолом разной длинны, и женщинами носится без традиционных штанов, что в классическом исполнении выглядело бы как минимум неприлично. Ц. в нашем мире имеет для китайцев примерно то же историческое значение, что кимоно – для японцев.


[Закрыть] действительно похожее на форму для выступления фехтовальщиков-цзянь.[26]26
  Цзянь – китайский классический прямой меч длиной около метра.


[Закрыть]

– Я совершенно случайно видела, как вы отдавали оружие для обряда… – протянула генеральская дочка таким голосом, что я сразу понял: «увидела» она это явно не случайно. У Пургеновны в ответ на такую неприкрытую наглость сначала даже не нашлось, что сказать, а я, наконец, сообразил выдернуть свою руку из Светкиного захвата.

– Вот что: гуляйте отсюда, – Тодаева сказала это совсем другим тоном – вроде бы спокойно, но лично у меня мурашки по спине побежали.

– Конечно-конечно, Солонго Пуревовна… – Мамедова на редкость фальшиво улыбнулась и даже ресничками похлопала, однако добилась только ничего не выражающего взгляда. Лично я почёл за лучшее не досматривать сцену, а просто свалить по-быстрому, даже не пытаясь попрощаться ни с «любимой» учительницей, ни со всё так же подпирающей стену зала непривычно молчаливой Кристой. Шайтанова Светка – нафига меня-то впутывать было? Ей-то ничего не будет, а вот мне?!

Я так спешил покинуть «гостеприимные» своды школы, что едва не столкнулся у наружных дверей с ещё одной знакомой мне девушкой, увидеть здесь которую не ожидал. Откуда… хотя да, туплю. Сейцура же говорил, что на практику осталось четверо десятиклассниц, а войти в локальную сеть школы и просмотреть список я так и не удосужился. И зря – заодно бы и посмотрел, кого запихнули вместе со мной в один класс…

– Привет, Жар, – я освободил дверной проём и придержал створку, пропуская возможную одноклассницу: в руках у той был длинный свёрток из знакомой тёмно-бордовой ткани, расшитый чуть вытертыми от времени ритуальными драконами и перевязанный золотым шнуром с кистями. Родители Жаргал содержали маленький семейный буддийский храм, и регулярно припрягали дочку относить владельцам прошедшие ритуал освящения предметы – для меня, формально православного, да ещё и из другого мира, традиции и обряды местных буддистов выглядели поначалу очень странно и необычно, но потом ничего – привык. Тем более, различия казались большими только на первый взгляд: как я узнал, иерею[27]27
  Иерей – сан православного священника, дающий право совершать Святые Таинства (исповедь, причастие). В разговорной речи мы говорим «батюшка».


[Закрыть] тоже приход дают в окормление[28]28
  Окормление – можно кратко перевести на современный русский как «духовное сопровождение» (по аналогии с сопровождение техническим). Окормление – работа с паствой, постоянным контингентом прихожан в церкви.


[Закрыть] фактически на семью: всего и отличия, что сан нельзя передать по наследству[29]29
  На самом деле, большинство священников всё равно дети священников – разве что ранг дается только после обучения в семинарии и должен быть подтвержден централизовано церковной администрацией. То есть фактически разница, как между частным бизнесом и франшизой.


[Закрыть]… В общем, понятно и почему Жар вообще осталась в Ундерхаане – отцу и матери помогать.

– Привет, Егор, – тихо поздоровалась девушка и еле заметно кивнула мне, благодаря за помощь. А до меня внезапно дошло, почему я её не видел на тренировке: вот кого посылали освятить мечи перед выступлением.

Освящение оружия именно в буддистском храме – старая традиция. Как я читал, пошла она с поверья, что меч положено обнажать для битвы, а вынутый просто так, как бы забавы ради, может… не то, чтобы испортиться – «обидеться». Вот в храме мечам и «объясняют», что готовят их на битву, но не кровавую, а духовную – между прочим, демонстрация фехтовального мастерства издревле же считается в Хань способом изгнания злых духов.[30]30
  Реальный факт.


[Закрыть] Таким вот образом проводится как бы предварительная подготовка оружия, которым теперь лить кровь невместно, хотя лезвия и заточены: какая же битва – и на тупом оружии? О прохождении ритуала свидетельствуют специальные монетки-ляны, вплетенные в темляк рукоятей мечей. Собственно, классическое китайское спортивное фехтование состоит из двух частей, где поединки – именно поединки – только половина зачёта, и в общем-то понятно, почему. Зрелищность боя «один на один» не зашкаливает – короткий обмен ударами и победитель обычно уже виден. Зато показать мастерство во владении клинком в одиночку – о, это целое шоу, синтез художественной гимнастики и мистического ритуала экзорцизма. Только в гимнастике обручем или лентами нельзя пораниться так, как боевым клинком – ещё один момент, придающий спортивному мероприятию дополнительную волнующую остроту. Мистика, практика и состязание с реальными призами и риском для жизни: обычное дело для спортивной дисциплины в Империи. Теперь привык, а поначалу уложить в голове такое было не просто…

Пройдя с полсотни шагов я обернулся – как раз вовремя, чтобы заметить, как вышедшая следом за мной Мамедова подходит к стволу одной из лип, образующих аллею вокруг беговой дорожки. Девушка воровато оглянулась, характерно помахала мне рукой – иди давай куда шёл, не мешай – и внезапно подпрыгнула, ухватившись руками за толстую нижнюю ветку на высоте в два своих роста, молниеносно подтянулась – и скрылась в кроне. Я ещё с секунду пялился на дерево, пытаясь понять, что меня больше восхищает – навыки Светки или то, на какой идиотизм она их растрачивает: слабый ветер теребил тёмно-зелёные листочки, и никаких признаков засевшего наблюдателя я, сколько ни силился, заметить не смог. Кто-то, похоже, не понимает слова «нет» от слова «совсем» и чужим мнением не интересуется в принципе. Мной пыталась воспользоваться – типа «я не одна хочу смотреть», не получилось психологически – в дело тут же пошла сила и хитрость. Запомню. С другой стороны, надо признать – Мамедова своего всё-таки добилась: окна в физкультурном зале огромные, хоть и забраны сеткой-рабицей изнутри, если выступление будет там (перед кем, интересно только?), ловкая засранка его увидит не хуже, чем с трибуны стадиона. И если, конечно, её раньше не засекут – для белки она все-таки крупновата. Но это уже не мои проблемы. У меня сейчас своё, мать его, «приключение» будет, ничуть не хуже.

Интерлюдия.

Долгин Василь.

Следователь Особого Отдела ЦПУ[31]31
  ЦПУ – Центральное (Имперское) Полицейское Управление, расположено в г. Петроград.


[Закрыть] капитан Долгин Василь.

Железнодорожная станция «В/Ч 16732».[32]32
  В/Ч – здесь и далее принятое в документах сокращение словосочетания «Воинская Часть». В/Ч может быть чем угодно – от обычной пехотной военной части, до космодрома или склада с гуталином, принадлежащим армии. Размер В/Ч тоже может варьироваться – от нескольких человек до десятков тысяч личного состава, с подчинённой им техникой. Обозначение В/Ч (номер) – общепринятый способ не раскрывать секретные сведения вроде расположения и функционала части при переписке или указании чего-либо в документах.


[Закрыть]

Путь капитана Долгина к текущей своей должности и званию был прихотлив и извилист, причём без особого какого-то на то старания со стороны самого Василя. И ведь не сошлёшься же на казачьи традиции и казачьи же корни – други-станичники служили и служат, а жизнь «закрутила» только его! Ну вот везёт ему на «приключения» – и что ты будешь делать?

Начинал службу Долгин не с ВТУ, а сразу с военного ВУЗа – как и положено представителю династии потомственных адептов пути Воина. Казаки после домашнего обучения – уже готовая войсковая разведка или армейский же спецназ: «скрыт» – знаменитые навыки предков-«пластунов» с Дона, «казачьи ухватки» – давно сложившиеся в систему боя без оружия, и готовность любое оружие, если оно есть, по необходимости применить – от камня, найденного в кустах и до только что захваченных арт-систем и мобильных пусковых ракетных установок. Это всё не считая сабельного фехтования – дисциплины в современной войне не сильно востребованной. Вот это фехтование Долгина и подвело – на летней практике на четвёртом курсе – оно и бухие танкисты. Точнее, сам Василь даже не опьянел – тренированному адепту пути Воина органические яды страшны в гораздо меньшей степени, чем обычному человеку. Просто кураж нашёл – молодой он ещё был, глупый: перед «полевой игрой», слово за слово, и поспорили за хрестоматийное «с шашкою на танк».[33]33
  Песня группы «Сектор Газа» – «Казачья», http://pleer.com/tracks/98439SItP


[Закрыть] Поспорили – и, «не отходя от кассы», решили проверить. Оружие на танке было заменено на учебное – холостые в пулемётах плюс видео-регистратор. А вот пушка была снаряжена маркерно-дымовым, как оказалось…

В отличие от экипажа, Василь практически не пострадал. Из военного университета казака не выперли, но честно предупредили – экзамены он теперь не сдаст никогда. Только не после того, как ректора и деканов залило маркерной краской – хорошо ещё около банкетных столов и шашлычницы именно в этот момент никого не оказалось: причём здесь курсант Долгин, или просто неудачно мимо проходил – это не тот вопрос, который кого-то волнует. Перевестись в любой другой военный ВУЗ не получалось, к счастью, двоюродный дядя поспособствовал парню избежать позора стать рядовым-«перестарком» (правда, смеялся над причиной минут двадцать, не переставая), зачислив в академию МВД… с потерей двух лет обучения. Вот так из казака получился младший лейтенант полиции, которого немедленно по выпуску «с руками оторвал» полицейский спецназ: там обученных адептов пути Воина постоянно не хватало.

Контракт кадрового офицера, неважно, полиции или армии, подразумевал пять лет службы по распределению – и казак был полон решимости по его завершению всё-таки перевестись на службу в войска. В спецотряде «Беркут» он оказался самым молодым Воем – в полицию из армии шли дядьки в годах, не продвинувшиеся, как того желали, по лестнице званий, и не желавшие «просиживать штаны» инструкторами на базах подготовки рядового и сержантского состава либо преподавателями в ВТУ. Так что в спец-операциях активного типа, вроде захвата подпольного цеха по производству химических стимуляторов реакции, позволявших маргинальным элементам на какое-то время потягаться с адептом невысокого класса, Долгин всегда оказывался в первых рядах – не только из-за возраста, разумеется, ещё и из-за родовых навыков. Получил несколько знаков отличия, и даже внеочередное повышение, которое позволило ликвидировать двухлетний разрыв между ним и казаками-однокашниками, что нормально выпустились из военного института. И вот, на четвёртом году службы, когда Василь уже мысленно прикидывал, к кому из многочисленных родственников пойти на поклон – мол, пристрой к себе (урок с мыканием во время учёбы пошел впрок), спецполицейский… взял и влюбился.

Причём, всё опять началось по-глупому: действующие спецназовцы полиции отпуска имели стандартные, чего в такой нервной работе было недостаточно. Потому, послушав психологов, начальство изобрело финт ушами – инструктора по оперативной работе курсантам академии нужны? Ещё как! Особенно если имеют, так сказать, непрерывный боевой опыт, а не как «обычные» опера. Для «обычной» полиции захват и задержание оказывающих активное сопротивление преступников – «вишенка на торте», а для спецотряда «Беркут» – ежедневная работа. Вот пусть и учат, и опыт передают. Дошла очередь и до лейтенанта Долгина. Учебная группа, курсанты… а среди них – Она. Как добивался внимания красавицы-курсантки «настоящий офицер спецотряда» – опустим, ничего такого необычного: награды и рассказы, сформированная личная учебная оперативная группа на курсовую работу. Для последнего – пришлось побренчать медальками, «тупой боевик», по мнению «настоящих» полицейских, работавших над раскрытием дел, в наставники чего-то, кроме самой «боёвки» не годился. Но – разрешили. Уже потом, задним числом, Василю стало ясно – всё из-за той же красавицы: дядя её оказался генералом на службе в ЦПУ. А не отвечала она на знаки внимания явно, потому как хотела продемонстрировать – не красотой единой хороша. Показать хотела – если она не ровня красавцу-лейтенанту, то хотя бы «на уровне». Показала… на контрольную отсечку времени, после организации уличного слежения за вполне реальной шайкой, учебная группа не пришла.

Долгин действовал строго по инструкции: тревожная кнопка, доклад о «ЧП»… Увы, телефоны и радио-маячки курсантов нашлись в трёх разных мусорных баках на трёх окраинах Петрограда. «Накрытие» известного «логова» ничего не дало – похоже, не в меру талантливые курсанты вышли на «крупную рыбку» – и решили предъявить результат «на блюдечке». А вроде взрослые люди уже – под двадцать два года было лбам… Был объявлен «план-перехват»: полетели клочья от подпольных торговцев дурью, закрывались притоны и «клубы досуга» – но оперативные меры ничего не давали. Через сутки Василь нарушил половину своих инструкций и начал действовать сам. Как казак за линией фронта – этому его ещё в семье хорошо научили. Спустя шесть расчленённых тел (так прятать проще) со следами полевого допроса и полторы тысячи километров на восток, пройденных за три дня (пришлось доставать не только информацию, но и оружие со взрывчаткой) адепт пути Воина замкнул радио-запалы и в одиночку штурмом взял «охотничий» особняк одного купца первой величины. К тому моменту он загнал себя в состояние изменённого сознания при помощи отчасти трофейной «химии», отчасти – родовой техникой, которую до того не мог освоить. «Доказательства», добытые упомянутым путём, не являлись достаточно весомыми, чтобы инициировать спецоперацию – со стороны бандитов, как и упоминалось, работали профи. Правда, против «двинутого» одиночного противника адепты Духа слажали… ну а дальше – дело техники. Курсанты нашлись – живые, пострадавшие немного лишь от штурма… все, кроме генеральской дочки. Она действительно многое могла и умела, обучение у казака так же пошло впрок – потому её захват прошёл не по плану. Переломы костей конечностей, осложнённые длительной неподвижностью под очередной «химией»… Врачу бандитского босса, когда «пациентку» доставили, пришлось для спасения жизни ценной заложницы провести ампутацию обеих ног, спасая девушку от начавшейся гангрены…

Узнать, кто же таинственный налётчик, точнее, ах, конечно же – группа налётчиков, случайно спасших курсантов, так и не смогли: жалость, жалость. Наверняка разборки конкурентов, ага. Так же жаль было и тяжело переживавшего пропажу курируемой группы и оттого ушедшего в отягощённый «веществами» злостный запой (официальный диагноз) лейтенанта Долгина – ему объявили выговор без занесения, и отправили в больницу на лечение. Из больницы, правда, выпустили только в диспансер-пансионат на психологическое кондиционирование, потом долго мотали по специалистам врачебных комиссий. Потом… В общем, было понятно – один раз «слетевшего» (пусть все кому надо и знают, что по делу) Воина, к спецоперациям больше не допустят. И, заставив израсходовать на врачей остаток дней службы, контракт просто не продлят. А «больничная» отметка в личном деле и четыре месяца на кондиционирование после «срыва» поставят крест на возможности службы в любом спецназе – не говоря уже о войсковой разведке.

Отдельно «порадовала» любимая девушка. Когда её выпустили, наконец, из больницы, она спешно отбыла в монастырь – правда, написав подробное письмо, в котором просила и умоляла Василя «найти другую», потому что она способна только стать ему обузой на всю жизнь. Разумеется, для дочери генерала обязательно нашелся бы мастер Духа, способный вернуть утраченные конечности – пусть и не мгновенно, как только Христос мог, но за вменяемый срок. Но девушка упёрлась и твёрдо решила пойти по стезе Духа самостоятельно: полным самоотречением от Мира и прочими «прелестями» аскезы – только так можно было добиться большого прогресса тому, кто увечен телом. Не зря сказано – «в здоровом теле и дух здрав», но верно было и обратное.

Скорбное письмо от теперь уже безвозвратно потерянной любимой казаку передал сам генерал Макаров – одновременно вместе с приглашением в Особый Отдел Центрального Полицейского Управления, подразделение, непосредственно подчиняющееся замглавы ЦПУ. Конечно, для квалификации следователя, необходимой для работы там, казаку требовалось пройти переподготовку – но тут как раз не было ничего сложного. Главное, такая работа позволяла погрузится в себя с головой и полной самоотдачей – именно то, что Долгину сейчас и требовалось. Занимался спецотдел, к слову, делами, на которые, по уму, нужно было отправлять команду следователей с прикреплённой силовой группой – но позволить себе ЦПУ мог выделить только одного или двух человек. Лично Василь всегда работал один…

Очередной эшелон остановился в одном из оборудованных чисто символическими «платформами» тупиков – и к нему немедленно заспешили солдатики-срочники, подгоняемые интендантами, и наряд военной инспекции – требовалось зарегистрировать всех прибывших, пока они не канули, как в воду, в суету разворачивающихся учений. По идее, комендатура должна была сама дожидаться, когда в её стены пожалует очередной солдат или офицер с предписанием, но в таком аду некоторые штаны забывали одеть (на полном серьёзе), не то, что пойти и вовремя поставить отметку… Человек в штатском сразу привлёк внимание патрульных – выделялся, как ворона среди попугаев, своим серым пиджаком. Учитывая, что гражданских на территории станции вообще не должно было быть, «комендачи» сразу сделали стойку.

– Следователь по особо важным, полиция, ОО ЦПУ, – разочаровал их «шпак», демонстрируя корочки, от которых рядовые резко поскучнели, а офицер, ими командующий, скривился, как от разжёванного вместе с кожурой лимона. – Мне нужно встретиться с генералом Мамедовым. Желательно – как можно скорее.