Текст книги "Техническое задание (СИ)"
Автор книги: Tori Tesoro
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
– …
– Повтори? – Соломин понял, что полностью прослушал реплику Агаты.
– Ты не можешь рассказать, я знаю, и не спрашиваю, – послушно повторил голос из телефонной трубки.
«А ведь по сути верно: цель миссии я не имею права раскрывать. Умница… кто бы она ни была! Попросить, или не стоит? С другой стороны, в свете новой информации – однозначно нужно рискнуть.»
– Да, так и есть, но теперь я знаю, сколько времени займёт путь. Не меньше суток, может – двое.
– Это слишком долго, – девочка расстроилась. – Я столько… не смогу.
– Но ты можешь двигаться быстрее меня… – осторожно подвёл к желаемому Дмитрий.
– Я – да.
Не вышло, похоже…
– А я – нет.
– Ты можешь использовать транспорт, – после небольшой паузы предложила Агата.
– Если он есть, то могу.
– Я найду, – пообещали на том конце провода, и связь прервалась прежде, чем Дмитрий успел сказать «погоди!»
* * *
В этот раз Агаты не было дольше – Соломин несколько раз специально доставал телефон, даже раз попробовал позвать – чувствуя себя донельзя глупо. И вот, когда специальный посланник уже смирился с тем, что остался один (и понимая, что если выберется из передряги – о ней никогда и никому не расскажет), его сотовый вновь ожил.
– Я нашла тебе… машину? – последнее слово девочка произнесла несколько неуверенно. – Извини, я не смогла пригнать её прямо к тебе.
– Пригнать? – это слово как-то особенно не сочеталось в голове у Дмитрия с описанием «машина».
– Следовала в другом направлении, когда я нашла. Повернуть точно было сложно, приходилось часто вносить правки курса. Потому – случайно перевернула. Извини. Но она функциональна, я проверила.
– Далеко? – только и нашёлся, что спросить имперский аудитор, под впечатлением от того, что до того никак не проявляющий телесность «ужас» внезапно оказался способен что-то случайно перевернуть и после этого проверить на функциональность. Особенно – если это автомобиль.
– Двенадцать километров шестьсот метров.
«Побегу», – решил мужчина. Двенадцать километров – не та дистанция, после которой нужно несколько часов отдыхать. А если получится вместо двух часов с хвостом добраться за час – это уже будет существенный выигрыш по времени. К тому же, Агата ни словом не обмолвилась о водителе и пассажирах «машины», что тоже не добавляло спокойствия. Транспорт обычно без того, кто рулит и жмёт на газ, никуда не едет…
* * *
Эта ночь уже не раз поколебала представления Дмитрия о том что возможно, и о том, что может быть. Машина нашлась – это был легкий армейский внедорожник, ворчливо гудящий двигателем на малых оборотах и впустую вращающий колёсами в воздухе. Надо же, даже перевёрнутый не заглох… Хотя, если рассматривать формально, водитель у багги, лежащего на верхних дугах силового каркаса, был. Или всё-таки нет? Можно ли считать остывшего, уже хорошо окоченевшего мертвеца, водителем? А пассажиром? Скорее груз… Мёртвые тела без голов. Последний факт, отлично вписывающийся в разворачивающуюся картину мистического рассказа-ужастика, к вялому удивлению самого особого посланника, вызвал только умеренное раздражение. Ну сколько можно-то уже, а?
– Агата, – поинтересовался он устало, наконец справившись с ремнями, удерживающими обезглавленных и заглушая мотор. – Как ты машину-то перевернуть умудрилась?
– Набегающим воздушным потоком, – отозвалась девочка. Аудитор молча сплюнул, входя в состояние концентрации для силового рывка. Перевернуть вездеход на колеса – и к железной дороге. А там… Впрочем, кажется, лучше просто не загадывать.
Долгин Василь.
Капитан полиции Долгин Василь, следователь Особого Отдела ЦПУ.
Полигон (В/Ч 16732), центр объединённого командования учениями на внезапную проверку боеготовности.
– Давно не виделись, Карим Ашотович, – Василь приветливо улыбнулся, и даже вежливо кивнул – правда, даже не сделав при этом попытки привстать с табурета. И руку не подал тоже. Впрочем, не от лени или небрежения, а исключительно ради пользы дела… гм, и тела. И делу, и телу вредят синяки на теле следователя – если они получены до начала оперативной фазы. Движения стесняют и отвлекают, окаянные. А при ускоренном заживлении вызывают сильный голод – тоже ничего хорошего. Ну и главное, казак справедливо боялся, что выдаст своё реальное отношение к физической боли – и вот после этого те намётки плана дальнейших действий, которые он выстроил за время отдыха, точно пойдут прахом. Отличной иллюстрацией к предыдущему тезису служил заворочавшийся на полу генерал: скованный по рукам и ногам тяжёлыми даже на вид цельностальными кандалами без замка, причём руки зафиксированы за спиной. А его, Долгина, всего лишь вежливо препроводили в отдельную комнату (даже не карцер!) и чисто символически ограничили собственными (вот идиоты…) наручниками. И даже уже успели покормить один раз. Не жизнь – сказка!
Долгин улыбнулся и четверым автоматчикам, от двери контролирующим укладку офицера на пол: к слову сказать, два дюжих ВДВешника Мамедова не бросили, а очень даже вежливо уложили, правда, лицом вниз. Ну и да, опять же, не оттащили в карцер, а поместили сюда, в жилой офицерский блок при штабной гостинице. По некоторым признакам следователю сразу стало понятно, что десантникам здорово не по себе от выполняемой работы, а вот «как бы солдаты» (в полевой форме без погон, именных нашивок и опознавательных знаков рода войск) полны мрачной, злой решимости.
Могло показаться, что четырёхчасовое заключение в собственном номере было для следователя Центрального Полицейского Управления пустой и глупой тратой столь драгоценного сейчас времени, но на самом деле по продуктивности сбора информации оно мало уступало прямому наблюдению. Потому что следить – ещё было нужно понять за кем: штабной комплекс Полигона сейчас, в первый день разворачивающихся учений, напоминал не просто муравейник, а муравейник во время пожара. А тут противники мало того, что сами обозначили себя, так ещё и дали детально сопоставить отдельные свои приметы для проведения анализа и обобщения. Потому что для попытки передачи сообщения о неожиданных результатах расследования нужно было точно знать, что именно передавать: попытка, вестимо, будет только одна, а вот дела заворачиваются, похоже, нешуточные. Даже для уровня ЦПУ. И вот, можно сказать, в номер подали свидетеля, окунувшегося (судя по оковам) в самый центр событий. Какой прямо-таки императорский подарок! Правда, подарок пока слабо ворочается на полу, и даже перевернуться не может – чем-то приложили болезного, но адепты Пути Воина крепки: раз не прибили до конца – скоро очнётся. Впрочем, сам факт того, что командир Полигона валяется в недееспособном состоянии рядом с «залётной штафиркой», уже настолько многозначителен, что дальше некуда. Зато – свидетельствует о том, что оный генерал оказался не замешан. Не замешан в чём, вот вопрос? Это-то и надо узнать. Но одно ясно точно – оное пока загадочное «это» явно классифицируется уголовным кодексом как «измена Родине».
* * *
Надо сказать, что Василь после печального итога спасения возлюбленной сильно изменился. В особый отдел он пришёл не только с желанием отомстить, но и в глубоком смятении чувств. Его казацкая удаль, его сила, его навыки – предмет особой гордости! – первый раз в жизни дали сбой. Точнее нет, не так – оказались недостаточными. Слова, что не всё в жизни можно решить при помощи шашки и кулаков, в первый раз перестали казаться дурацкой присказкой. Пришло понимание – если он, Долгин, хочет отомстить преступному миру Великой Империи, если хочет бороться с выбранным в противники Злом, то обязан научиться чему-то большему, чем просто хорошо вести оперативно-сыскные мероприятия и проводить задержания. Потому наставления от более опытных коллег он принимал с огромным вниманием и почтением, а так же что есть сил занимался на специальных тренингах и занятиях.
Не сказать, что всё давалось легко – как и у любого человека, у бывшего спецназовца были свои слабые стороны. Например, столь важная наука притворства и перевоплощения оказалась настоящей головной болью. Что другие сыщики осваивали за несколько месяцев, Долгин грыз и отрабатывал несколько лет, и успехов всё равно достиг не блестящих. Потому штатный эксперт по гриму и актёрской работе посоветовал выбрать какой-то один образ, и вжиться сначала в него, а уже потом пытаться освоить что-то другое.
Для Василя венцом его мастерства стал образ шпака, чинуши и слабака – полную противоположность собственной сути удерживать в уме оказалось проще, чем более «половинчатые» образы. Помогло ещё отсутствие военной выправки и навыки «пластуна»-разведчика, вынужденного сдерживать свои движения многие часы подряд. Теперь подозреваемые, на головы которых, как карающий меч, обрушивался следователь, сталкивались с премерзким (по мнению самого казака) типом: въедливым, абсолютно эмоционально глухим мерзавцем в безупречном костюме-тройке, у которого на каждый чих есть бумажка, а на любую попытку увильнуть от внезапного интереса полиции – аж по две. Больше всего не хватало поначалу любимого клинка и нормального оружия – табельный «ПМ»[77]77
Пистолет Макарова – ещё один пример поразительного в некоторых вещах сходства нашего мира и мира Великой Империи.
[Закрыть] иначе как издёвкой и оружием «последнего шанса» назвать язык у бывшего спецназовца не поворачивался. Ничего, привык. Зато как «радовались» подследственные, когда прилизанный бумагомарака при попытке оказания силового давления во мгновение ока превращался в подобие разъярённого тигра, ураганом сносящего любые попытки сопротивления! Удивление частенько оказывалось оружием даже посильнее кулака.
И в этот раз Долгин не стал изменять наработанному образу: в кабинет наччасти вошёл идеально причёсанный совершенно гражданский тип с противной даже без слов улыбочкой. По одёжке – встречают, и по лицу генерал-майора Мамедова, вполне славянскому, кстати, не считая «выдающегося» кавказского носа, было прекрасно видно, что он уже жалеет, что сразу сходу не послал следователя… куда подальше. В какой-то мере он был в своём праве – военный объект в волнующий момент начала крупномасштабной учебно-боевой операции явно был не местом для… всяких. Но и портить отношения с Центральным Полицейским Управлением даже высокопоставленному военному было определённо не с руки. Особенно в таком деле, когда у полицейских на руках оказывается нечто, достойное отправки следователя аж в Монголию, практически шайтану под хвост! Своего рода это был определённый жест доброй воли – могли бы сразу в военную прокуратуру обратиться, и вместо одного гражданского – приехала бы орава ненавистных «внутряков», аж потирающих потные лапки от осознания возможности прихватить за задницу целого генерала! Потому, несмотря на то, что времени не было вообще, для спецполицейского «окно» нашлось. Ну что ж, никто не обещал, что будет легко.
– Давайте сразу коротко и по существу. Сами видите, какой п… бедлам творится. – после скупого обмена приветствиями сразу взял быка за рога Мамедов. Разумеется, такой шанс выставить себя в нужном свете нельзя было упускать.
– Не заметили в последние два-три месяца в поведении ваших офицеров и солдат ничего… необычного или странного, Карим Ашотович? – полностью оправдывая свою «маску», вкрадчивым голосом и не прекращая улыбаться, вежливо спросил Долгин. Крылья главного украшения лица генерала явственно дрогнули, но это была единственная реакция, которую наччасти себе позволил. Обращение по имени-отчеству, формально предельно вежливое, по отношению к кадровому военному при исполнении, и не от какого-нибудь старенького профессора литературы – от полицейского! – было чем-то вроде если не пощёчины, то щелчка по носу точно.
– А должен был? – уже не пытаясь замаскировать холод в голосе поинтересовался военный.
– В Центральном Полицейском Управлении существует аналитический центр, который в том числе занимается анализом статистики правонарушений на территории всей Империи – некоторые преступления могут оказаться совсем не тем, чем они представляются на первый взгляд, – начисто проигнорировав вопрос, наставительным тоном начал вещать Долгин – Иногда связи между нарушениями закона в одном и другом месте могут быть причинно-следственными, иногда – результатом выявленных или невыявленных групп организованной преступности, иногда – следствием злоупотребления властью на местах. Вторые и третьи – наша работа, следователей Особого Отдела…
Казак аккуратно отслеживал реакцию собеседника, заметил, как Мамедов начал медленно втягивать в себя воздух, и перешёл от «воды» к конкретике.
– При обработке отчётности за апрель и май этого года аналитики неожиданно для себя выявили… ряд правонарушений, преимущественно мелких, так или иначе связанных между собой только одним: они произошли с близкими родственниками служащих ВДВ Округа Монголия. Кражи, вымогание взяток, юридические препоны, телесные повреждения разной степени тяжести, разбой, неправомочный отъём имущества… Список можно продолжить. Вам, генерал-майор, как я понимаю, ничего об этих происшествиях известно не было?
Генерал сдулся.
– Нет, ничего, – мрачно подтвердил он. Бывший альфовец понимал своего визави очень хорошо: конечно, всякие совпадения случаются… А если – нет? Семьи кадровых офицеров обычно живут тут же, буквально рядом – в военных городках и окрестных посёлках. А ВДВэшники народ горячий, покруче казаков – сначала бьют, потом думают. Если нет официальных жалоб – делам не дали ход… Или жалобы до командира Полигона просто не дошли. Тут даже не ясно, что хуже. Нет, была небольшая вероятность, что все проблемы смогли утрясти полюбовно, но… это было маловероятно. Ну а для чего провоцировать обученных элитных Воинов на противоправные действия, а потом «по-кумовски улаживать», и так ясно – кто-то посчитал себя очень умным и решил заполучить группу «крутых парней». Пусть даже если и на один раз – иному криминальному авторитету хватит подняться на такой акции на недосягаемую для других высоту. Правда, более вероятно – всего-навсего местный командир сводной роты десанта, прикомандированной к Полигону, «покрывал» своих людей столь успешно, что бойцы «берега потеряли», а нападки на родственников – этакий ответ местного населения, попытка отыграться. Куда ни кинь – всюду клин, вот как такая ситуация называется.
– Спасибо, капитан, – генерал медленно встал и столь же медленно протянул руку для пожатия. Благодарности к следователю он не испытывал ни разу, и скорее предпочёл бы разобраться самостоятельно и втихую, но и так было лучше, чем через прокуратуру. – Я… немедленно, как только представится возможность, предоставлю вам все материалы и бойцов для… дачи свидетельских показаний. Пока же прошу заселиться в офицерский блок в нашей гостинице и подождать, пока я всё подготовлю. Мой адъютант вас проводит…
Василь с лёгким сердцем занял гостиничный номер, и первые несколько часов, до сумерек, откровенно скучал. Искать десантников лично он не намеревался – судя по реакции, Карим Мамедов был неважным актером, и слышал о нарушениях действительно впервые. Значит, спасая свою золотопогонную… форму, он сделает всё, чтобы гражданский следователь смог отработать свои версии. Лучше пусть прокуратура работает с полностью собранным делом, а не присылает своих следователей. При определённом же везении генерал-майор мог даже рассчитывать и вовсе отделаться предоставлением всё тех же бойцов ВДВ как ударной силы для задержания преступной группировки, пытающейся поймать на аркан шантажа военнослужащих: тогда военно-судебные инстанции беспокоить и вовсе не придётся…
Однако, не срослось. К вечеру бешеный логистический поток руководству Полигона удалось унять: все прибывшие части разместили там, где надо, все материальные ценности приняли и учли, складировали и расположили согласно плану и технике безопасности. Количество суетящихся между штабными корпусами людей в камуфляже и повседневке резко пошло на спад… И тут появились они. Явно неместные автоматчики, в лесном, а не степном камуфляже, и практически без знаков различия. Аккуратно разбились на пары – и установили дежурство на территории. То и дело пробегающим мимо старшим офицерам патрули демонстрировали некие бумаги, от которых военные скучнели и сразу теряли интерес.
Чем больше Долгин рассматривал «таинственных незнакомцев», тем больше ему хотелось с ними, так сказать, «познакомится». Уж очень некоторые моменты их поведения напоминали родную контору, когда сотрудники в штатском оцепляют территорию… С поправкой на военный объект, конечно. Неужто «коллеги», только по армейской части? Было бы несколько… некстати, дело отберут и, получается, зря ездил. Зажглись фонари, Мамедов ожидаемо не приглашал на задушевные беседы – в двенадцать ночи официально объявлялись учения, и до того администрация Полигона стояла на голове. Через несколько часов скуки и перечитывания скудных пока материалов дела, Василь не выдержал. Решился на дурную и глупую провокацию – в стиле своего малого народа, по-казацки. То есть вышел из номера, потом из здания гостиницы вообще, и начал… неторопливо прогуливаться. Учитывая, сколько раз у него бдительные наряды проверили документы, пока он от поезда добирался до кабинета генерала, пройти он должен был по улице шага три… Но – вотще. Патрули его словно не видели. Словив нехилый когнитивный диссонанс – а всего-то хотел в ответ на демонстрацию собственных «корочек» и предписания запросить их документы – казак совсем уж внаглую подошёл к одной из двоек и начал довольно противным тоном выяснять, «где здесь нормальная столовая». Его вежливо, но равнодушно послали… Искать самостоятельно – бойцы не знали. И документы не запросили. От обалдения Василь не нашёл ничего лучше, чем вернуться в своё временное пристанище. Однако, похоже, «лесные» сообщили куда надо – минут через сорок в дверь вежливо постучали… И четверо автоматчиков с офицером (опять без погон!) во главе очень попросили его сдать оружие, надели наручники… И оставили под домашним арестом. И даже вскоре принесли очень неплохой ужин – явно с генеральского стола! А ещё через пару часов – подкинули (в прямом смысле) собеседника – наверное, чтобы совсем не заскучал.
* * *
– Следователь… Долгин, – генерал наконец справился с собственной слабостью, и перевернулся на бок, мутным взглядом рассматривая сидящего на стуле штатского.
– Как видите, – хмыкнул казак, продемонстрировав скованные руки. – Раз у нас появилась такая замечательная возможность встречи, не хотите ли скрасить сию чудесную ночь беседой о неких происходящих сейчас вокруг нас событиях?
Мамедов минуту помолчал, но потом всё-таки заговорил:
– Это – военный переворот…
Часть 5. «Прощальный костер»
41
– Я не нашла людей, – отчиталась спустившаяся со склона Ирис.
– Это хорошо. Сурикатов, насколько мне известно, Орден Равновесия в свои ряды ещё не начал принимать, – невесело пошутила Анна, и густая предутренняя тьма начала наливаться красками и стремительно светлеть. – Глядим в оба. Надо держаться вершин холмов и гряд…
– «…Чтобы первыми заметить возможный патруль,» – ворчливо повторила слова прозвучавшего десять минут назад инструктажа Светка. – Что невозможно, потому что они будут под «пологом».
– Тогда я их просто почувствую, – равнодушно пожала плечами принцесса. – А вот обычный «секрет» с прибором ночного видения – вряд ли.
– Откуда им здесь взяться… – по инерции пробубнила Мамедова.
Всё, что уже можно было проговорить, было проговорено, разумный компромиссный план действий разработан и утверждён командиром – вот только генеральская дочка была с ним совершенно не согласна и продолжала ерепениться. Совершенно впустую, разумеется – в первую очередь принятый к исполнению порядок действий не устраивал саму Рюрикову, но… Как будто у нас был хоть какой-то выбор.
– «Разведчики мотострелков могут, в зависимости от оперативной обстановки, получить дополнительные средства обнаружения противника…» – нудно процитировала Устав магесса, первой начиная взбираться на склон. – В том числе и тепловизоры. А «взяться» – с Полигона, до которого на БРМ[78]78
БРМ – Боевая Разведывательная Машина. Одной и более БРМ обязательно комплектуется войсковая оперативная разведка от батальонного уровня и выше.
[Закрыть] – два часа крейсерского хода в самом худшем случае. Переподчинение же войск лично я бы начала именно с оперативной разведки…
Я поморщился. Сейчас нашим главным противником были не солдаты, и уж тем более не маги на их лёгких, ничем не защищённых багги. Расстояния. Проклятые огромные пустые пространства монгольской степи лучше всяких заборов и застав преграждали нам выход из зоны подавления гражданской связи. В ближайшие пару часов встреча с одиноким патрулем равновесников была бы для нас как манна небесная: андроид уничтожила бы экипаж раньше, чем те успели бы что-нибудь предпринять, и у нас появилась бы свобода манёвра… на некоторое время, пока их не хватятся. Однако, поскольку обязательные посты у устьев железнодорожного тоннеля выставлены не были, шанс встретить разъездную группу бойцов заговорщиков был очень низким. Зато рядом с тоннелем и железной дорогой с каждым часом рос шанс напороться на нормальных солдат, задействованных «в тёмную».
Нормальных в плане выучки и подготовки военных – с отслеживанием местоположения мобильных групп с привязкой к местности в реальном времени, с регулярной независимой радиосвязью со штабом, да ещё и дополнительно «накрученных» перед учениями непосредственным командованием – нам было не одолеть. Проштрафиться из-за глупого разгильдяйства на учениях по внезапной проверке боеготовности и привлечь к себе пристальное внимание различного рода проверяющих на весь следующий год никто не хотел, потому люди сейчас выкладывались на полную и «Наставления по несению службы» чли и блюли от и до. Нет, справиться с нормальной разведгруппой мы, допустим, при некоторой удаче, смогли бы – но тогда, даже с учётом захваченного транспорта, наша поимка или уничтожение становилась лишь вопросом нескольких часов. Это не считая этического момента убийства никак не причастных к заговору в высших эшелонах власти людей…
Все эти аргументы прозвучали во время «мозгового штурма» в подсобке у запечатанного главного въезда на бывшую ракетную базу. Говорили в основном Анна и Света – соответствующие знания и опыт были у обоих. Вскоре сошлись на том, что нужно выдвигаться в сторону от объектов военной инфраструктуры – сидеть на месте было глупо, да и опасно обнаружением: любой адепт Третьего Пути мог засечь следы применения Силы принцессой. Вопрос был лишь – куда? Младшая Рюрикова-Хэ-Мин настаивала на скорейшем отходе к границам контролируемой мятежниками зоны, Мамедова – наоборот, на попытку проникнуть на территорию Полигона, откуда машину, пригодную для быстрого пересечения степи, предполагалось попросту умыкнуть. Лучше вместе с водителем, а ещё лучше – летающую, и вместе с пилотом. Проблема была в том, что мы не успевали так и так – несколько суток пешего пути ставили крест на возможности вовремя связаться с Императором. В итоге, из двух плохих решений выбрали менее опасное. Но прежде, чем начать двигаться в нужном направлении, требовалось найти воду и пополнить её запасы. Высокие холмы – или низкие горы? – в самом начале лета была возможность найти открытый водоём перспективней плоской и голой степи. Надо только забраться повыше – и осмотреться, что мы и так собирались делать. Благо, «Сфера» чудесным образом решала проблему с темнотой…
* * *
Как выяснилось при более близком знакомстве, горные склоны только казались «низкими» и «пологими». Взобраться на ближайшую возвышенность получилось совсем не быстро – даже несмотря на небольшой отдых, бодрости никто не ощущал. Ну, хоть воздух свежий… даже слишком свежий. Хорошо хоть видно, куда ноги ставишь – и то несколько раз чуть не упал. А теперь…
…Планшет в моём кармане внезапно разразился длинной вибрацией. Предупреждение с высшим приоритетом! Выхватывая компьютер, я впился глазами подопечную: всё в норме, стоит естественно, «дыхание» есть. Перегрузка процессора? Перегрев? Уровень топлива упал? Только не последнее! Устранить поломку «в поле» – нереально…
– Агата! – не своим голосом заорал я, зажав экранную кнопку голосовой связи и не особо заботясь, как это выглядит со стороны. На счету была каждая секунда: в любую секунду чудом «зацепленный» маломощным передатчиком мобильного компьютера вертолёт мог уйти за пределы дальности рассчитанной исключительно на небольшие расстояния цифровой связи. – Ко мне! Быстро!
В тот момент я не думал о том, как «фурия» оказалась в сотнях километров от места испытаний, почему одна и вообще в воздухе до сих пор, хотя давно уже была должна закончить лётную программу. Даже не подумал о боевом применении вертолёта. Просто – радовался, что нашёл ещё кого-то… что-то из той жизни, что вчера вечером с треском рухнула в бездну.
– Я лечу! – задорно отозвался девичий голосок. – И я сама догадалась тебя искать. Агата – умная!
– Ещё какая, – подтвердил я, пытаясь одновременно найти в небе чёрную точку приближающегося дрона и считать основную информацию о состоянии. По экспресс-диагностике выходило, что кроме на две трети пустого топливного бака вся остальная периферия пребывала в том же состоянии, что и вчера, то есть, позавчера вечером – разве что сроки непрерывной работы механизмов показывали непривычно большие цифры. Ну и процессорная нагрузка под восемьдесят процентов, плюс до отказа забитый канал между Агатой и Ирис: БИУС штатно обменивались оперативной информацией, а рассинхронизация в целые сутки – это много.
– Егор… – голос Анны отвлёк меня от экрана. А вид магессы, когда я к ней повернулся – и вовсе заставил вздрогнуть… и вернуться к реальности. – Ты ничего не хочешь нам рассказать?
– Эм… – начал было я… и замолчал. Кажется, будет трудно. – …наша команда только что стала немного больше и намного сильнее.
В подтверждение моим словам воздух за моей спиной упругим вихрем дёрнул за одежду и растрепал причёски девушек, заставив прищуриться и прикрыть рукой глаза. Знакомо заложило уши – режим работы двух несущих винтов был подобран так, что колебания воздуха взаимно гасили друг друга, не давая в итоге никакого слышимого ухом человека звука, однако от ультразвуковой компоненты избавиться до конца так и не удалось.
– Приве-ет! – вежливо поздоровалась БИУС со всеми, теперь через внешние динамики вертолёта. – Я – Агата! Будем дружить?
Ой, какие лица… Может, Маркулов был прав, называя профиль социальной мимикрии «фурии» идиотским? Хотя, я же не планировал показывать его посторонним – собственно, сам программный блок был оставлен для совместимости единого пока ПО робота и дрона. Это в предсерии уже планировалось делать разделение… И, честно сказать, наработанного ещё с родного мира словаря было жаль. Не только мне, я думаю – просто Ивану не по чину было признаваться. Ивану… Который должен был быть на испытаниях вместе со всеми. Каковые штатно должны были закончиться переводом дрона в транспортное положение и погрузкой на катер. И возвращением в «Каменный цветок».
Проклятье… Впервые в жизни я захотел по-настоящему кого-то хладнокровно, без всяких лишних чувств, застрелить. С полным осознанием, что делаю, перечеркнуть очередью из «собаки» поперёк корпуса, как учили. Если только наши пути пересекутся, уроды, затеявшие «восстание во имя мира», – рука не дрогнет.
