Текст книги "Техническое задание (СИ)"

Автор книги: Tori Tesoro

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Часть 4
Летний поход «на природу» с ночевкой

33

Пробуждение было… болезненным. Как после физкультуры, которой приспичило позаниматься офисному работнику после десяти лет сидячего образа жизни. Хотя нет, после такой физры точно было бы хуже – тогда бы болело ВСЁ. А так – только половина от всего: голова, отбитые при прыжках и перекатах без удобного гимнастического мата колени и локти, мышцы ног, набитая тяжёлым автоматом, а потом затёкшая во время сна спина… Это не считая отдельных небольших синяков, полученных вообще непонятно где. Но больше всего «беспокоила» именно голова – тяжёлый, раскалывающийся булыжник, начисто отказывающийся соображать. Плюс дикая сухость во рту, как от похмелья.

Пара минут ушла на то, чтобы понять, отчего я вообще очнулся, параллельно пытаясь продрать глаза. Отдохнувшим я себя не чувствовал совершенно – впрочем, когда я с третьей попытки наконец смог выудить планшет, стало понятно, почему. Три часа ночи. И что меня разбудило? Ответ пришёл немедленно: катер повело в сторону. Видимо, не в первый раз. Эй, там всё ещё принцесса за штурвалом?

Говорят, только что проснувшиеся после дня необычайных приключений в первый момент считают всё сном. Как же! Нет, может для кого-то это и так, но у меня даже тени сомнений не возникло: всё как пять минут назад произошло. Не бывает таких снов. Вот шайтан…

Светка Мамедова тоже не спала – судя по осунувшейся симпатичной мордашке, даже и не пыталась. Пока мы шли по городу до катера, каждое мгновение ожидая нового нападения, блондинка держалась молодцом, но оказавшись в салоне наедине с собственными мыслями, сильно сдала. Впрочем, посмотрела на меня в ответ твёрдо и уверенно. Не сдалась собственным терзающим страхам – на такое не каждый взрослый мужик, кстати, способен. Уважаю. Генеральская дочка опекала всё ещё бессознательную жрицу – даже соорудила компресс из марли и найденных запасов воды. В монгольском климате любой транспорт старались оснастить такой полезной штукой, как портативный холодильник, и набить водой – часто только это и спасало во время длительных перегонов днём. У нас в катере хотя бы кондиционер есть – а вот в машинах далеко не всегда, особенно в армейских грузовиках… М-да. Надеюсь, та гадость, что я вколол Жаргал, скоро перестанет действовать. Или лучше наоборот? Когда очнётся – сразу вспомнит о доме и родителях. Радости и счастья ей это точно не принесёт. Проклятье…

С Ирис, судя по телеметрии, тоже было всё в порядке. Правда, измазалась робот не меньше меня – сейчас это было особенно заметно. Красивый узел-цветок на ножнах меча превратился в серый невнятный ленточный клубок, через одну из щёк пролегал грязевой след, который БИУС, разумеется, даже не попыталась стереть. Я уже не говорю про сбившуюся причёску. Человеку всё это причиняло бы немалый дискомфорт, боевой машине было не важно. Всё-таки над человечностью «цветка» нужно ещё работать и работать. Всё то время, пока я находился в отключке, андроид бдила: жёлтый маркер «не противник» не предполагал полного доверия. Поменять автоматически выданные БИУС маркеры с «условно-нейтральных» на союзников я в том состоянии, в каковом вернулся на борт «автобуса», был просто не способен. Хотя, может, и правильно сделал?..

Палубу под ногами опять повело – в этот раз в другую сторону. Маневрируем? Зачем? За окнами по прежнему расстилалась безбрежная равнина, преследователей тоже не наблюдалось. То есть явных причин для хождения галсами не было. Надеюсь, Анна не заснула за штурвалом, как я сам до этого…

– Всё в порядке? – я заглянул в кабину.

– В полном, – отозвалась с места пилота девушка почти так же хрипло, как я сам. – Пока ещё.

– А…

– А будет не в полном, если я не найду башню ретранслятора до того, как кончится топливо, – с проскользнувшими нотками холода объяснила Рюрикова.

– Башню? Ретранслятора? – голова соображать отказывалась.

– Радиорелейная линия,[68]68
  Радиорелейная линия или «релейка» – способ связи между удаленными на многие тысячи километров друг от друга местами при помощи промежуточных узлов приёма и последующей передачи. Идея передачи информации от одного пункта к другому, где на каждом сигнал заново дублируется, старше изобретения радио этак лет на три тысячи: в Древнем Риме придумали способ оповещения о нападении врагов при помощи цепи контрольных пунктов, где из каждого видно предыдущий и следующий. Достаточно ночью разжечь костер – свет будет «принят» дальше, где в свою очередь подожгут дрова – и так далее. Свет сменили радиоволны, но принцип остался неизменным: высокая башня, на верхушке которой приёмные и передающие антенны. Дорогое удовольствие, но значительно дешевле, чем тянуть на то же расстояние кабели, тем более что в них сигнал тоже затухает. Зато для радиоволн не нужно копать траншеи и строить мосты, да и обслуживать по всей длине тоже не нужно. Строго говоря, спутниковая связь работает по тому же принципу, только ретранслятор там один. Зато висит так высоко, что его «видно» сразу и в пункте передачи данных, и в пункте приема.


[Закрыть] – по-нормальному пояснила принцесса.

– Эта древность что, ещё работает? – вырвалось у меня.

– Эта, как ты выразился, «древность» – стратегический канал военной и гражданской связи. Спутники, знаешь ли, легко уничтожить[69]69
  Реально существует противоспутниковое ракетное оружие наземного базирования. Официально во владении подобным признался только Китай в 2015 году, но, очевидно, США и Россия в нашем мире так же владеют подобной технологией.


[Закрыть]…

– Легко? Что, правда?

– Это же открытая информация, в любой книге про современное оружие можно прочесть, – в свою очередь удивилась Анна.

– Никогда не интересовался, – честно признался я. Мне за глаза хватало и того объёма специальной информации по оружию, тактике и прочим сопутствующим дисциплинам, что на меня валом валился по работе, когда тут успевать ещё для общего развития читать? Неудивительно, что у меня до сих пор есть пробелы в том, что «все знают»…

– Если начнутся военные действия, первое, что будет сделано – попытка уничтожения спутниковой группировки противника. У космических войск в месяц до восьми запусков средств оперативной ПКО[70]70
  ПКО – противокосмическая оборона.


[Закрыть] бывает. Потому все крупные учения идут в условиях, когда средства глобальной навигации недоступны или поступающие данные намеренно искажены.

То есть устроенный отказ навигационных систем на части территории Монголии – это даже не диверсия заговорщиков? Весело, блин. Так, стоп…

– Ретрансляционная башня, раз она стратегический объект, должна охраняться, – со скрипом наконец-то перестал тупить я. – Нас же не пропустят просто так – без оповещения руководства. Или?..

– Не волнуйся, Егор, всё учтено, – Анна попыталась мне мило улыбнуться, но получилось скорее вымученно. Мы все устали, а принцесса, в отличие от остальных, себе даже краткого отдыха не позволила. – Прорываться на территорию не потребуется. Тем более, что гражданские каналы всё равно отключены, а в том, что по военным сообщение дойдёт куда надо, с учётом начавшегося восстания, есть некоторые сомнения.

– И что делать?

– Как я и сказала, у меня есть план. Попытайтесь пока привести Жаргал в чувство – нам, так или иначе, скоро придётся покинуть катер. Топлива на сорок минут полного хода.

…башню радиорелейной станции мы увидели через полчаса.

34

На обнаруженную башню радиорелейной станции я поглядел сильно издалека – пока Анна по широкой дуге проводила «автобус»… мимо. В какой-то момент катер заложил поворот в противоположную сторону и ретрансляционная станция быстро пропала за ходовыми роторами. Ещё через десять минут двигатели, пару раз «чихнув», замолчали – топливо в ёмких, но далеко не бездонных баках СВП кончилось. Приехали. Вот только – куда?

– Выходите.

Жаргал пришлось поддерживать с двух сторон, помогая спуститься по трапу. Разбудить мы с Мамедовой её всё-таки смогли, но состояние у нашей одноклассницы явно было не сильно адекватное: замедленные движения, затуманенный взгляд. Хорошо хоть сама перебирать ногами могла. Ну, вышли, что дальше?

– Нам туда, – принцесса выпорхнула из салона, держа в охапке все оставшиеся пластиковые бутылки с водой из холодильника, на шее у неё болтался затрофеенный после первого столкновения с магами бинокль. – Вот, рассуйте по карманам.

У младшей Рюриковой, несмотря на далеко не бодрое состояние, было отличное настроение – а ещё на лице было огромными буквами написано почти никак не скрываемое облегчение. «Туда» – в сторону небрежного маха ладошкой её высочества – у самой линии горизонта просматривались отдельные возвышенности: граница, где ровная степь переходила в холмистую равнину переменной степени пересечённости. Некисло мы к северу забрались – а ведь от города отъезжали в противоположном направлении…

– Туда – это далеко? – на всякий случай уточнил я, стараясь не морщиться: и так холодно – середина ночи в степи не подарок – так ещё и шайтановы холодные бутылки словно ледышки за пазухой.

– Не очень, я думаю. Горы уже видны, – рассеяно отозвалась Анна.

Горы?! Пока я судорожно вспоминал карту, принцесса бодро зашагала в указанном направлении – ничего не оставалось делать, как следовать за ней. Генеральская дочка выразительно на меня посмотрела, особое внимание уделив вновь свисающей с моего плеча «собаке», но уложила руку Джимбиновой себе на плечо и повлекла нашу жрицу за собой. Вот и хорошо: не то, чтобы я не доверял Мамедовой, но расставаться с оружием очень не хотелось. Привычная уже тяжесть, оттягивающая плечо, как оказалось, очень успокаивала. Это несмотря на то, что самое мощное оружие нашей группы – Ирис – тоже подчинялось мне…

* * *

– Сейчас станет темно, – не оборачиваясь, сообщила Рюрикова, и тут же, без паузы, магический свет погас. Сочные эпитеты, так и рвущиеся с языка, удалось удержать с трудом: когда на середине шага перестаёшь видеть что-нибудь вообще, создаётся впечатление, что сходу впечатался лицом в стену, только без самого удара, разве что. Судя по шипению Светки, у неё возникли схожие ассоциации.

Мы уже прилично прошли пешком – давно превратился в жёлтое пятнышко и канул в зелёное море катер, а «горы» существенно приблизились, оказавшись, хоть и высокими, но всё-таки холмами. Мы, наверное, уже дошли бы до них, если бы Анна несколько раз не забирала вправо всё сильнее и сильнее. За эти два часа ничего не произошло – только Жар наконец стало получше, и двигалась она теперь самостоятельно. Степь казалась вымершей – внезапный свет пугал животных и заставлял замирать и прятаться ночных насекомых, а из-за пределов магической техники звук просто не проходил. Вот почему никто не услышал во время боя в городе подлетающий вертолёт. Из-за тишины, разбавленной только шелестом травы, не хотелось говорить, да и воспоминания у всех были ещё слишком свежи. Но километр ложился под ноги за километром, и меня потихоньку начало «отпускать». Как нельзя вовремя.

Поколебавшись, я достал планшет: не видно было ни зги. Экран светился тускло, однако яркости хватило, чтобы одноклассницы подошли. Принцесса так же нашлась – застыла чуть впереди с воздетыми руками в напряжённой позе.

– Анна…

– Не отвлекай её, она колдует, – удержала за рукав чуть ли не впервые подавшая голос, после того, как очнулась, Джимбинова.

– Но…

Из тьмы, постепенно оживающей звуками дикой степной природы, как призрак вынырнула Ирис – до того она, как и раньше, шла чуть в стороне от группы. Ствол автомата смотрел куда-то вперёд. Я замешкался: перехватить оружие по-боевому мешал компьютер в руках, а без подсветки дисплеем вообще ничего не было видно…

– Земля дрожит, – вдруг совершенно спокойным голосом оповестила всех генеральская дочка и показала рукой в ту же сторону, куда целилась андроид: – Там.

Мы дружно, как по команде, попытались пронзить тьму взглядами. Наверное, «цветок» что-то даже видела, но при всех я воспользоваться просмотром видеопотока не мог: как-то был не готов сообщить окружающим, что моя подопечная – не человек…

– Всё, – буднично сообщила магесса, опуская руки и встряхивая кистями, как младшеклассница после урока чистописания. Одновременно сумерки знакомо поблекли, опять изгоняя ночь. Там, куда целилась Ирис, земля будто расступилась, образовав даже не яму – провал с чётко видимыми слоями грунта. Глубокий – метра три. На его дне обнаружилась бетонная поверхность, а в ней – самый обычный люк. – Спускаемся.

35

Раздвинуть землю. Осветить ночь. Всемогущая магия, ё-моё!

– Ирис, подними крышку этого люка, – указал я подопечной, в течение пяти минут полюбовавшись, как Анна, сначала сама, а потом вместе со Светкой, пытаются убрать преграду. Обычно такая тривиальная задача выполняется самым обычным слесарем при помощи лома и «такой-то матери», но вот беда – лома-то мы с собой и не взяли. Слов нет. Когда Мамедова, самовольно присоединившаяся к принцессиным танцам вокруг люка, категоричным тоном потребовала от меня скинуть им «собаку», чтобы использовать оружие в качестве рычага, я не выдержал и послал… андроида. «Цветок» ловко спрыгнула вниз, и в одно небрежное движение выворотила шайтанов металлический блин. Цирк! Только почему-то ни хрена не смешно…

– Нам туда? – генеральская дочка первым делом засунула голову в отверстие.

– Да. Спускайтесь, – младшая Рюрикова-Хэ-Мин попыталась незаметно оттереть пот со лба тыльной стороной ладони, но только больше размазала грязь по лицу.

– А это что, вообще? – несмотря на хорошее освещение колодца заклинанием принцессы, Светлане не очень хотелось вниз, по крайней мере первой. За время нашего вынужденного совместного путешествия блондинке явно стало получше, но прежняя жизнерадостность и беззаботность к ней так и не вернулись. Может, и не вернутся никогда – после такого-то испытания.

– Ракетная база…

– Ух ты! – кажется, я поторопился с выводами.

– …бывшая, – договорила Анна скрывшейся в проёме белобрысой макушке. – Последние «стратеги»[71]71
  Стратеги – тут баллистические межконтинентальные ракеты с ядерной боевой частью. Сокращение от названия рода войск: Ракетные Войска Стратегического Назначения, РВСН. Замечу, что «стратегами» также принято называть бомбардировщики и ракетоносцы, способные пролететь половину мира и вернуться назад. Сейчас в нашем мире такими самолетами являются Ту-95МС/МСМ и знаменитые «Белые лебеди» Ту-160.


[Закрыть] вывезены тридцать пять лет назад, пусковые шахты запечатаны, оборудование демонтировано.

– Тогда зачем нам туда лезть? – озвучил я резонный вопрос.

– Потому что демонтировано не всё.

По счастью, строители данного инженерного сооружения отошли от стандартов только в работе с люком – не стали выводить шахту к поверхности. Изнутри же бетонную камеру было не отличить от городского кабельного коллектора: ещё в «старом» мире в определённый период жизни пришлось полазить по таким с бухтами кабеля. Правда, редко в каком коллекторе шахта кабельной линии ныряла вертикально вниз – обычно всё же разводка коммуникаций шла преимущественно горизонтально. Благодарили мы строителей и инженеров, я уверен, все дружно – рассевшись вокруг округлого провала в полной темноте, ожидая, пока лидер нашего отряда сомкнёт землю над входом. Не знаю, насколько наш спуск под землю удалось замаскировать – проконтролировать сверху было некому, но теперь в любом случае обратной дороги не было.

Вновь вернувшийся свет как-то неуверенно моргнул, и вообще казался каким-то тусклым, сероватым, заставив меня в очередной раз про себя выругаться: на борту катера были аварийные фонари. А теперь у нас из источников света – мой планшет и усталая магесса, она же проводник, она же единственный ключ к возвращению на поверхность. Не знаю, сознательно Анна подстроила подобный исход, или просто банальное стечение обстоятельств и следствие усталости, но у нас теперь стало ещё больше причин опекать и беспрекословно слушаться стихийно образовавшегося командира. Впрочем, кому руководить, как не той, кого с детства этому учили?

…Камера коллектора оказалась почти пустой – судя по скобам на стенах, когда-то тут лежали многочисленные кабели, но сейчас остался только один. Бронированный монстр в мою руку толщиной выныривал из бетонной заглушки в стене и нырял в створ вертикального колодца – теперь единственного выхода из изолированного сверху подземелья. Видимо, остальные коммуникации срезали – в таких вот «проводках» слишком много цветного металла, чтобы им просто так разбрасываться. Почему тогда этот не сняли? Хотя, кажется, уже догадываюсь.

– То, что я скажу – государственная тайна. Когда выйдем отсюда – вам всем придётся дать подписку о неразглашении, – предупредила принцесса, двигаясь к спуску и пробуя ногой первую скобу-ступеньку вертикальной лестницы. – Не знаю, в курсе вы или нет, но в конце семидесятых – начале восьмидесятых годов двадцатого века многие объекты военной инфраструктуры пришлось… гм, списать. Так же, как списывают старые военные корабли: выполнять свою функцию они уже больше не могут, а модернизировать их под современное оружие дороже, чем строить новые, а то и попросту невозможно. К тому же, несмотря на все усилия наших спецслужб и самоотверженную работу ракетно-космических войск, координаты многих таких объектов стали известны потенциальному противнику: когда их закладывали, никто ещё не ждал скорого появления спутников-шпионов…

Акустика в пустой кабельной шахте оказалась прекрасной – в свою очередь перебираясь на лестницу, я прекрасно разбирал каждое слово уже успевшей спуститься метров на пять девушки. А заодно оценил, как ловко младшая Рюрикова-Хэ-Мин отвлекала всех остальных от «приятных» ощущений спуска в головокружительную бездну, куда требовалось спуститься по тронутым ржавчиной скобам, вбитым в стену.

– …Потому все устаревшие ракетные базы, центры стратегического командования, армейские склады, не отвечающие новым требованиям, были выведены из эксплуатации… Официально. Демонтаж оборудования действительно провели, и была прекращена военно-транспортная логистика – именно она сильнее всего выдаёт расположение засекреченных объектов. Однако, некоторые функции за частью объектов остались – фугасостойкие бетонные своды не потеряли своих свойств от того, что сняли электронику и вывезли людей. На такой объект мы сейчас и попадём.

У меня возникло довольно абсурдное ощущение, что я нахожусь в музее, и экскурсовод читает лекцию – так ровно, уверенно и с выражением Анна делилась с нами «государственной тайной». Да уж, тайна: сообразить, что в бункерах и подземельях могло что-то остаться «на чёрный день» – невероятно «сложная» задача для «потенциального противника».

– И что здесь? – когда рассказчица сделала рассчитанную паузу, вмешалась Мамедова.

– Как я и сказала, это – государственная тайна, – солидно напомнила принцесса, а потом, немного помолчав, уже другим, «простым» голосом сказала: – Автономный счётно-решающий узел системы «Юаньжоу».

Бинго! Если бы руки не были заняты, прищёлкнул бы пальцами. «Юаньжоу», по-русски «Периметр», знаменитая система «Мёртвой руки»![72]72
  «Система Мёртвой Руки» – общепринятое терминологическое обозначение автоматизированной оборонительной системы нанесения ответного ракетно-ядерного удара без участия (с минимальным участием) людей. В нашем мире концепция была разработана и воплощена в шестидесятых годах двадцатого века в СССР в ответ на доктрину «первого смертоносного удара» США, подразумевающего одновременное уничтожение политического и военного руководства Советского Союза упреждающей термоядерной бомбардировкой – вместе с крупными городами и пунктами дислокации ЯО.


[Закрыть] На ОБЖ школьникам подробно рассказывали про армию Великой Империи – «ту, что бережёт наш покой». Ну, как подробно – объясняли, какие рода войск за что отвечают, почему они важны и всё такое – общая, по сути, информация, но позволяющая детишкам понять, что к чему. И почему армией ВИ можно и нужно гордиться. Единственное, что я не вынес из этих, довольно интересных для меня занятий – так это сведений об этом самом «потенциальном противнике». Вся информация исчерпывалась фразой с первой страницы учебника за шестой класс: «Земли наши обширны и богаты, природа обильна – всё это ваше наследие, добытое и сохранённое для вас, новых поколений, потом и кровью предков. С завистью и вожделением многие смотрят на наши просторы из-за границ Родины». И всё…

Так значит, «Юаньжоу». Что ж, это действительно всё объясняет: и наш странный маршрут, и выбор принцессой места для связи с папой. Однако, Анна-то наша – неслабый маг: на глубине трёх метров под землей засечь кабель – на такое мало какой металлодетектор способен, кроме специализированных. Я уже не говорю, что сделала она это из движущегося «автобуса», одновременно поддерживая маскировочное заклинание. Кабель соединяет радиорелейную линию и узел «Периметра» – логичное решение. Пользоваться собственными передатчиками и антеннами, наверняка прекрасно замаскированными, узел будет только в случае отказа обычных линий связи, дабы раньше времени не выдать своё местоположение врагу радиоизлучением. Вычленить же «обычный» трафик вычислительной сборки «Периметра» в потоках криптостойкой зашифрованной военной цифровой связи – очень сложно, и точно не реализуется «на коленке» – то есть связь вот по этому бронированному шлангу и сейчас работает как обычно, несмотря ни на какие учения и информблокады. Хорошо придумано. И принцесса молодец: воспользоваться подземной «нитью Ариадны» было нетривиальным решением! Хотя она вроде бы говорила, что автор плана – начальник её охраны – ныне покойный… не важно. Важно, что никто в здравом уме и твёрдой памяти не прервёт связь между узлами сети стратегического назначения. Умно! И даже – очень.

– Юаньжоу – специализированная вычислительная сеть. Как Глобальная Сеть – только отдельная, для управления атомными силами Империи, – подтвердила мои мысли «наше высочество». – Командные терминалы есть только у моего отца и премьер-министра.

Простой и понятный план – что может быть лучше? Коснувшись наконец ногой пола, я почти физически почувствовал, как уходит разлитое в воздухе напряжение. Добрались. Сделали. Теперь нужно только пройти за путеводным кабелем до узла – и пусть принцесса передаёт своё сообщение. А там… а там уже видно будет, что делать дальше.

36

Ну действительно, нужно только дойти – и что дальше может пойти не так, а?

По рукотворным подземельям комплекса мы бродили без малого два с половиной часа: подземный лабиринт оказался просто огромным. Кроме того, точного месторасположения узла «Периметра» Анна не знала, так что каждый раз, когда кабель непринуждённо нырял в бетон стены, пола или потолка, приходилось искать проход в соседнее помещение. Надо ли говорить, что строители, а после них демонтажники, заварившие и забетонировавшие половину проходов, словно специально постарались, чтобы каждый раз для этого приходилось обходить половину базы? Кроме того, в подземельях явно была проблема с вентиляцией: если не задерживаться на одном месте, то можно было дышать без одышки, а вот если мы «застревали» на очередной развилке, пока принцесса неведомым образом решала, куда идти – через некоторое время начинались проблемы. Надо полагать, какая-то рециркуляция всё же шла, но на пятерых (топливный элемент Ирис тоже «ел» кислород из воздуха) её не хватало. Но – всё-таки дошли. И остановились перед сплошной стальной плитой, на которой через трафарет был нанесён ничего мне не говорящий буквенно-цифровой код, ниже – разлапистый «вентилятор» знака радиационной опасности и рядом – знак минной угрозы. Для совсем уж дебилов ниже шла ещё одна «подсказка»:

Герметично. Не вскрывать.

На самом деле, не зная, что мы ищем, я бы ни за что не догадался, что за стальной переборкой находится функционирующее оборудование: никаких лампочек, видеокамер и прочих следов работы, включая гул вентиляторов охлаждения или шум иных механизмов, не прослеживалось. И уж точно не было экрана с клавиатурой для ввода послания высшим чинам Великой Империи. Чего и следовало, кстати, ожидать – если дать себе труд немного подумать о мерах безопасности подобных объектов.

Приехали.

* * *

Долгую минуту мы все вместе молча пялились на преграду, а потом неутомимая Рюрикова-Хэ-Мин оперлась спиной о ближайшую стену – да так и съехала по ней, сев на пол. Осветительное заклинание мигнуло, потускнело, но всё-таки у её высочества даже в такой ситуации хватило силы воли удержать под контролем свою магию. Светка, как только Анна оказалась на полу, кинулась к принцессе – но та на все вопросы о самочувствии только головой мотала. Посмотрев на это, Жаргал так же молча подошла и уселась рядом с Рюриковой. Мамедова переключилась на Джимбинову, но и от неё добилась лишь слабого покачивания головой. М-да. И что теперь?

– Что ты стоишь? – генеральская дочка поймала мой растерянный взгляд и немедленно вскипела, перейдя на крик: – Сделай уже что-нибудь!

– И что тут можно сделать? – риторически спросил я, показав рукой на бронеплиту.

– Откуда я знаю?! Ты же тут единственный программист! Сам хвастался.

«Тыжпрограммист!» Сколько раз я слышал эти слова – особенно на заре IT-карьеры, подрабатывая простым эникейщиком. «Не работает выставление счетов в „1С“: разберись, ты же программист». «У меня дома ноутбук сломался – не знаю, почему. Что сделать, чтобы он заработал – скажи сейчас.» «Чайник не греет воду. Что? Ну ты же программист!» «А замок дверной починить сможешь?» Я набрал в лёгкие воздуха, чтобы произнести отповедь – тоже, знаете ли, не железный… но всё-таки сдержался и пошёл осматривать единственную доступную внешнюю стенку корпуса вычислительного узла. Собственно, этим действием практически исчерпывался список того, что я мог сделать, но – почему нет?

…Если бы не бестеневое освещение от заклятия – никогда не догадался бы, что неглубокое круглое отверстие у самого пола чуть более моего указательного пальца диаметром – разъём. Вычислительное оборудование за броневой скорлупой всё же имело интерфейс подключения – на тот случай, если понадобится обслуживание, и в «заброшенные» подземелья спустится бригада военных инженеров. Визуально интерфейсный вход тоже не опознавался как таковой: военный компьютер был снабжён не аналогом USB-порта из моего мира, и не чем-то другим, повсеместно используемым. За хитрой шторкой, открывающейся после нескольких поворотов ответной части, скрывались выходы оптоволокна: электрически воздействовать на электронику по ту сторону корпуса через такое подключение тоже было невозможно. Идеальное подключение, можно сказать. Именно такие дата-порты использовались на материнских платах процессорных сборок «фурии» и «цветка». Чувствуя себя идиотом – ну не может же быть всё вот так… просто и удачно, правда? – я попросил подопечную:

– Ирис, дай мне расходник один-один из комплекта «А»… пожалуйста.

– Вот, – андроид протянула мне извлечённый из кармана кабель-переходник. Мой планшет был снабжён соответствующей оптической картой высокоскоростной связи: беспроводные сети – это здорово, но низкоуровневый доступ в случае отказа БИУС вне стенда в «Каменном цветке» к «мозгам» робота можно было получить только так. Когда мы только собирали Ирис на первую прогулку вне стен лаборатории, то параноидально продумали «комплектацию» автономного наземного модуля на случай, если «что-то пойдёт не так». Может статься, искать кабель будет некогда, или он выпадет, или тупо сломается – потому запасной переходник был всегда при «изделии». Этакий «вариант на самый крайний случай». Каким невероятным должно было быть совпадение, чтобы единственный человек на весь Ундерхаан с подобным оборудованием встретился с другим человеком, который приведёт его на старую ракетную базу, где единственный способ подключится к узлу стратегической военной системы управления атомным оружием евразийской супердержавы – редкий оптический порт? И ведь даже не с кем поделиться… гм, невероятными ощущениями.

Установлено кабельное соединение.

Отправка идентификационных пакетов… 10 из 10. Приём идентификационных пакетов… 0 из 10. 100 % информации потеряно.

Внимание! Проверьте кабельное соединение.

Повтор? (да/нет)

Я тихо рассмеялся: оценил шутку судьбы. Краем глаза заметил, как внимательно наблюдавшие за мной от стены девушки синхронно вздрогнули. На пробу, уже ни на что не надеясь, вытащил и вставил кабель: опять пустота. Всё, больше я ничего сделать не мог. Или вычислительный кластер по ту сторону стальной преграды не работал, или, что скорее всего – протокол обмена данных отличался от такового у программной платформы БИУСов. Уже просто для того, чтобы что-то ещё сделать, я запустил «материальный тест» железа…[73]73
  hardware test в нашем мире, или, если на общепринятом просторечном жаргоне – тест «железа». То есть тестирование материальных составляющих компьютерной системы: процессора(ов), материнской платы, периферии и т. п. в зависимости от конфигурации теста.


[Закрыть]

Запрос информации самодиагностики материнской платы… ОТВЕТ ПОЛУЧЕН

М.П. «Заря» вер. сб. 44-КА-НБ-119.65.92

ПИТАНИЕ: норма

ПРОЦЕССОР: норма

ОПЕРАТИВНАЯ ПАМЯТЬ: 1024 элемента из 1024 отвечают: норма

ПОСТОЯННАЯ ПАМЯТЬ: Основной массив: отвечает, 100 %, Резервный массив-1, 100 %, Резервный массив-2, 100 %: норма

КОНТРОЛЛЕР ДА-1-ГАММА: не установлен

КОНТРОЛЛЕР СЗА-⅔: не установлен

КОНТРОЛЛЕР БЕСПРОВОДНОЙ СВЯЗИ СНП-«Новгород»-469: не установлен

КОНТРОЛЛЕР…

Я тупо смотрел на список отсутствующего в блоке оборудования, а в пустой-пустой голове словно сам собой раздавался голос учителя-обежешника: «…каждый узел системы „Юаньжоу“ полностью автономен, хотя и работает вместе с остальными. Даже если враг сможет уничтожить все, кроме одного – оставшегося будет достаточно, чтобы инициировать наш смертоносный ответный удар. Узлы „Периметра“ установлены на наземных базах, военных кораблях, самолётах и спутниках – как и само наше ядерное ракетное оружие. Система „мёртвой руки“ – это один из незыблемых гарантов целостности наших границ, вместе с нашей доблестной армией и флотом, воздушными и космическими войсками…» Вот так. Вычислительный кластер, который можно засунуть в небольшой объём спутника связи или в боеголовку командной ракеты. Способный при этом рассчитать и нанести «удар возмездия»… понятно, почему у процессоров Агаты и Ирис хватает мощности для поддержки нашей «умной» БИУС. А вот откуда у Абишева оказались в руках аж два (!) комплекта сверхсекретного стратегического «железа» (правда, с другим базовым программным обеспечением) – это вопрос… Который в здравом уме лучше не задавать никогда. Недаром, получается, «борцы за мир» первым делом долбанули по «Каменному цветку» объёмно-детонирующим боеприпасом – уровень доверия высшего государственного деятеля (Императора?!) к частному подрядчику, получившему такой «бонус», должен быть просто зашкаливающим. Невозможно, невероятно высоким…

Наверное, узнай я нечто подобное сутки назад – удар бы хватил, может, даже и не фигурально. Влезть в такое… Однако сейчас это вызвало лишь кривую улыбку. Спасибо нападавшим – за вчера «благодетели» вытрясли из меня все эмоции на месяц вперёд. Да и сколько можно нервничать? Трём смертям не бывать, а одной… ну да.

– Ну, что? – опять не выдержала Мамедова, увидев, что я отвлёкся от экрана.

– Ничего. Максимум, чего я добился – сработало предупреждение о несанкционированном подключении… но вряд ли. Потому, – я предупредил вопрос Светки, – что мы пока живы, а узел – не взорвался.

Логично: низкоуровневые коды совместимости идентичны и в матплате «узла», и в «начинке» Агаты и Ирис. Вот что-то поменять в управляющей программе я вряд ли смог бы, даже если бы на планшетнике была программа прямого управления пакетами оптического порта. Ну не хакер я, тем более, не хакер-железячник, ломающий прошивки оборудования… И хорошо, наверное. По крайне мере, стать кучкой слегка радиоактивного пепла мне не особо хочется. Остальным, я думаю, тоже.

– То есть, ты ничего не можешь сделать? – зачем-то переспросила генеральская дочка.

– Ничего, – я подумал, и озвучил только что пришедшую в голову мысль: – В вашей машине, Анна, думаю, был терминал спецсвязи, позволяющий подключаться к подобным… устройствам. Скорее всего тот самый коммуникатор, через который вы узнали о подмене спутниковой съёмки.

– Фёдор, – принцесса горько рассмеялась. – Узнаю твой почерк. Озвучив свой план, даже своим, даже «на ушко», ты всё равно припрятал ключевую деталь. Мало ты, получается, учил нас думать… Хороший щелчок по носу напоследок.

– И что теперь, нам тут задохнуться? – блондинка активно выразила протест против такого исхода.

– Можете вернуться назад на поверхность и дождаться в катере, когда вас найдут заговорщики… – судя по голосу, Рюриковой-Хэ-Мин уже было всё равно. – Землю раскрыть над люком у меня сил хватит, а потом… Сердце останавливать усилием воли меня научили, вам пачкаться не придётся.

Повисло тягостное молчание – только слышалось всё более тяжёлое дыхание присутствующих… Которое внезапно нарушила Жаргал.

– Фёдор – это твой главный Хранитель? – без обиняков спросила она принцессу.

– Да.

– Тогда он что-то ещё не сказал. Хранитель не мог составить план без подстраховки. Должно быть что-то ещё.