Текст книги "Бедная богатая девочка"

Автор книги: Тори Андерсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Эмили снисходительно вздохнула.

– Что он меня заинтересовал?

– Да!

– А Ло тогда перестанет тебя дергать?

– Да! Сестренка, да! Ты все правильно поняла! – Сандра подпрыгнула и поцеловала Эмили в щеку. – Какая же ты умница!

– Хм. Ну а мне-то все это зачем?

Сандра сложила руки, словно на католической молитве.

– Не знаю! Ты можешь... Проси что хочешь! Я за это согласна на все. Наконец-то я смогу привести Дэвида на семейный праздник. Наконец-то мне не придется вести себя, как... Она оглядела Эмили с ног до головы. – Вот ты как раз подойдешь для этой роли! Наверное, ты ему понравишься.

– Сколько ему лет? – сухо спросила Эмили.

– Тридцать. Или сорок. Много.

– Тю! – Она присвистнула. – Везет мне на стариков!

– Почему? Этот что, тоже?

– Неважно. Боюсь, я ничем не смогу помочь тебе, Сандра.

– Из-за того, что он старый?

– Нет. Просто я не хочу. – Эмили красила губы, что являлось всегда завершающим пунктом наведения марафета и означало, что она готова к выходу.

– Ну пожалуйста, Эми! Это никак не повлияет на твою личную жизнь. Один вечер – и все! Ну, может, потом еще парочку.

– Я сказала, нет.

– Но все равно. Ну пожалуйста!

Эмили скрестила руки на груди и подняла брови вверх.

– К сожалению, я не могу ничем тебе помочь, Сандра. – В ее голосе был настоящий лед. – Извини, мне надо идти в магазин.

Сандра отпрянула от нее с испугом.

– Господи, и правда! Как же ты похожа на Иден!

Все магазины, которые попались ей по дороге, решительно ни на что не годились. В одном продавали слишком дорогую одежду, и хотя Эмили располагала деньгами, но все-таки не собиралась ими сорить.

Другой не понравился ей навязчивым сервисом, когда продавец вцепился мертвой хваткой в единственную посетительницу и, видимо, решил не выпускать, пока она хоть что-нибудь не купит. Эмили ушла оттуда сразу же.

Следующий поражал обилием ярких расцветок и не очень скромных фасонов, и она тут же решила, что это магазин либо для очень смелых женщин, либо для дам древнейшей профессии.

Четвертый ей тоже не понравился: там продавали лишь одни вечерние платья. Хотя в будущем и это могло понадобиться, но сегодня у нее была совсем другая цель: купить что-нибудь такое, в чем она понравилась бы и Ричарду, и Кларку.

После шестого магазина до нее наконец дошло, что такого в принципе не может быть. Один мужчина любит ее без одежды, и ему по большому счету все равно, что на ней (Рича, который ежедневно видел десятки девушек, демонстрирующих женскую одежду, ничем не удивишь). А другой... Другой вообще загадочен и всеяден, как бермудский треугольник: что бы она ни сделала, что бы ни сказала, как бы перед ним ни предстала, он с удовольствием принимает и поглощает все. Но главное, никогда не угадаешь, что ему по-настоящему нравится, а что – нет.

Интересно, если бы я пришла голая и станцевала на столе, он и в этом случае ограничился бы какой-нибудь изящной шуткой? – думала она, перебирая вешалки в очередном, кажется одиннадцатом, по счету отделе одежды.

Времени было уже много, близился назначенный час их с Кларком свидания, а место встречи находилось довольно далеко.

Пора было определяться, иначе она опоздает не на полчаса, а на все полтора. Она торопливо направилась в другую сторону зала. Нужно срочно что-то выбрать, прямо в магазине переодеться и идти. Вопрос о том, куда девать домашние джинсы и свитер-балахон, в которых она пришла, был однозначно решен еще по дороге: выкинуть. Или оставить в примерочной. Спасибо Сандре: у кого-то появится неплохая обновка, при условии, конечно, что придется ему по вкусу.

Еще через десять минут, усталая и немного раздраженная, Эмили решила остановиться на симпатичной паре: нежная кашемировая водолазка с рукавами-фонариками и великолепная юбка дымчато-розового цвета.

Отлично! – сказала она своему отражению в примерочной.

Правда, теперь она напоминала себе куклу Барби, только с черными волосами, но... В самом деле, сколько можно ходить в блузочках «я у мамы паинька», как метко выразилась Сандра.

Кстати, Иден надо позвонить, узнать, что она хотела. Да, и над словами Сандры надо тоже как следует поразмыслить. А также над словами тетушки Ло и мистера Флетчера. В этой веселой семейке каждый представляет собой хороший материал для диссертации по психиатрии.

– Я беру то, что на мне надето, – сказала она продавщице. – Где тут отдел обуви?

Еще через полчаса Эмили вышла на улицу в прекрасных сапогах из серой замши и с новой сумочкой. Да, пожалуй, это как раз тот случай, когда можно понравиться сразу и Кларку, и Ричарду.

Она посмотрела на часы: половина восьмого, а добираться еще примерно минут сорок, если не будет пробок. С неба начал сыпать мелкий холодный дождик. Конечно, – нехорошо так опаздывать, но можно позвонить и перенести встречу в другое место, поближе. Кларк таким образом убьет лишнее время, перемещаясь из одной точки города в другую, а она будет иметь возможность прийти на свидание не впопыхах, а более-менее спокойно.

Набирая его номер, она улыбалась самой очаровательной улыбкой, как будто он мог ее видеть.

– Кларк? Добрый вечер. Вы меня, пожалуйста, простите за опоздание, просто я никак не могла приехать вовремя.

– Что-то случилось?

– Нет. Да. Нет. Просто я... Не могли бы мы встретиться где-нибудь еще? Мне так будет удобней.

– Разумеется. Скажите, куда за вами заехать, и я тут же примчусь.

– Дело в том... – Эмили рассеянно огляделась по сторонам и вдруг с огромным удивлением обнаружила, что находится недалеко от того самого бара, где работает Ричард и куда она собиралась «случайно» прийти с Кларком. – О, вот это да!

– Эмили, что там у вас происходит? – Его голос звучал встревоженно.

– Все в порядке. Кажется, я знаю, куда за мной заехать. – Она без колебаний назвала адрес.

– Хорошо. Ждите меня внутри, погода испортилась. Хотя, честно говоря, мне показалось, что вы не любитель подобных заведений.

– Нет, что вы. Просто... это место напоминает мне прежние времена. Знаете, много лет назад мы с подругами любили сюда ходить. Сегодня я шла мимо, такая ностальгия... В общем... – У нее никогда не получалось складно врать.

– Да? – озадаченно произнес Кларк. – Ну хорошо. Скоро приеду.

– Я буду ждать!

Эмили вприпрыжку бросилась в соседний переулок. А вот и дверь бара. Надо остановиться и отдышаться. Конечно, лучше всего было бы появиться там под руку с Кларком. Правда, они будут смотреться в этом баре, как два инородных предмета, абсолютно чуждых обстановке, но зато Ричард будет озадачен. Если, конечно, не раскроет весь ее гениальный план.

Впрочем, все и так неплохо складывается. Сейчас она зайдет, поговорит немного с Ричардом, а потом появится Кларк. Все прекрасно. Она молодец, все правильно придумала. Она...

Ричард вырос на пороге, словно поджидал ее тут давно.

– Я знал, что ты придешь, девочка моя! – И, не успев опомниться, Эмили оказалась прижатой к стене. Вырваться было невозможно, правда пока не очень-то и хотелось.

– Что ты тут делаешь, Рич? – Голос мгновенно стал хриплым и низким. Почему-то рядом с ним так было всегда, словно сама страсть говорила из глубины ее души.

– Я тут работаю. А вот ты, должно быть, пришла меня навестить?

– Нет, с чего ты взял? – Губы предательски дрожали. Колени – тоже. И вообще, все тело начала пронимать мелкая предательская дрожь. А как еще может быть, если Ричард прижимает ее к стене и его губы касаются ее губ, его бедра с заметным твердым выступом касаются ее бедер, а его большие ласковые руки бродят где-то под новой кашемировой кофточкой? – Ох... Отпусти. Пожалуйста. Меня.

– Что с тобой, девочка моя? – Едва касаясь, он прошелся губами по ее шее. – Тебе нехорошо?

Никто, кроме него, не умел так говорить это дурацкое словосочетание «девочка моя». В устах Рича оно звучало как самый желанный, самый проникновенный, самый возбуждающий комплимент.

– Убери. Пожалуйста. Руки.

– Да ты вся дрожишь. Замерзла? – Он чуть ослабил объятия и отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо.

Его глаза смеялись. Он прекрасно знал, что она не замерзла! Эмили огромным усилием воли взяла себя в руки.

– Рич, прошу тебя. Тебе все равно, кого обнимать, а у меня тут... сегодня свидание. И если нас увидят...

– Свида-а-ание? – дурашливо протянул он. – Ах мы еще и при мужчине! И где же он? Неужели опаздывает? Ай-ай-ай! Как нехорошо! Такая девочка красивая и вынуждена ждать и грустить одна.

– Я не грущу! – Эмили опустила голову. Это невозможно. Рядом с ним атрофируется все ее тело вместе с мозгом. Зачем же она себя так глупо выставила на посмешище?!

– Ну конечно, не грустишь. Я не дам тебе грустить. Потанцуем?

– Нет!

– Да. Идем.

– Нет.

– Ну, хорошая моя... Ах да. Я же тебя не раздел еще.

– Что?!

– Ты в пальто, вот что. А в пальто не танцуют. Нет, ну конечно, танцуют при желании в чем угодно. И даже без всего. Помнишь наши танцы у меня дома, Эми? Мы тогда были все в белом вине, а оно такое вкусное, если слизывать его...

– Прекрати!

– Я просто вспоминаю. Это, может, мое самое драгоценное воспоминание.

– Я сейчас уйду!

– Вот, вешай сюда пальто. Это раздевалка для персонала.

– Рич, я... За мной сейчас придут. Я не хочу здесь раздеваться.

– Конечно, мы не будем здесь раздеваться. Мы сделаем это чуть позже в другом месте.

– Рич, я не хочу.

– Ни слова больше! Мы идем танцевать! – Он накрыл ее губы поцелуем, и Эмили полетела в пропасть, а над головой насмешливо кружили софитовые лампы.

Все повторялось. Ее сознание изо всех сил кричало «нет!», а тело послушно льнуло к Ричу. По сути дела, Эмили боролась не с ним, а с собой.

Это себе она говорила:

– Убери руки, ты раздеваешь меня! Нет, Рич, не надо меня целовать! Не прижимай меня так сильно, на нас все смотрят! – Ей очень хотелось, чтобы он не убирал руки, чтобы целовал, оставляя на коже яркие следы, чтобы прижимал сильно-сильно... И плевать, что все смотрят!

Да, все повторялось, и это было неизлечимо. Снова она любила его. Она желала его и не могла жить без него. Она знала, что пройдет две недели, прежде чем все встанет на свои места и каждый из них сможет зажить обычной жизнью. Это было пронзительно прекрасно, как поцелуй Ричарда. И это было невыносимо больно, как последнее совместное утро в конце каждого приступа болезни.

Что-то оборвалось внутри. Музыка оборвалась. Диджей замешкался и не мог подобрать подходящее продолжение музыкальной темы. Почему-то все звуки смолкли, толпа расступилась, с интересом глядя на Эмили и Ричарда. А они никого не видели: они продолжали свой поцелуй. Голос разума растворялся вдалеке, а жгучее дыхание любимого мужчины становилось оглушительным. Эмили слышала только его.

Но он же не любит тебя! – вдруг крикнул кто-то громко в ее голове и словно разрезал пополам это наваждение. Оно тут же развалилось на две части, словно спелый арбуз. Эмили очнулась. Отстранилась от Ричарда.

– Нам же хорошо, девочка моя, смотри как хорошо. Сегодня мы идем ко мне...

Но она больше не слышала его. Она оглядывалась по сторонам. Зачем она здесь? Кажется, она кого-то ждала. Кого? Что происходит?

Незнакомый бар. Нью-Йорк. Кларк.

– Кларк! О, Кларк, вы уже здесь!

Он отвесил галантный поклон.

– Не смею вам больше мешать.

– Кларк, подожди!.. Подождите!

Ноги, словно ватные, не слушались ее, а тяжелая дверь открывалась медленно. Улица обдала холодным ветром и колким дождем.

– Кларк! Не уезжайте! Постойте! Вы неправильно поняли! Это недоразумение, Кларк!

Черная машина растворилась в такой же чернильной темноте маленького дождливого переулка.

– Кларк... Господи, какая дура!

Кто-то сзади набросил на нее пальто. Она даже не стала оборачиваться.

– Не переживай, хорошая моя. Я же с тобой.

– Рич, знаешь, что...

– Знаю! – Снова его губы на ее шее.

Она поморщилась, отстраняясь от него.

– Пошел ты к черту!

Дома было сухо и тепло. Горел камин на первом этаже в гостиной. Сандра, тетушка Ло, мистер Флетчер и Джо со своей Линдой сидели полукругом, молча глядя на пламя. Было тихо, мирно и покойно, только ветер за окном выхлестывал по стеклу какой-то странный ритм.

Эмили ворвалась в холл вместе с потоком холодного воздуха, оставив позади себя отчетливый шлейф тревоги. Не говоря ни слова, она прошла через всех присутствующих в свою комнату.

– Поссорились! – громким шепотом резюмировала Сандра. – А юбочка на ней ничего.

Эмили взлетела по лестнице на второй этаж, заперлась у себя и в отчаянии, прямо в одежде, упала на кровать лицом вниз. Долго лежала не шевелясь. В голове была страшная звенящая пустота.

Это называется «без комментариев», как любила говаривать Мишель. Та, которая настоящая Мишель. Из Канады. Которая не завирается и не целуется с одним на глазах у другого.

А другая Мишель, которая вовсе не Мишель, сегодня все немножечко перепутала. Надо было обниматься с Кларком на глазах у Ричарда. А не наоборот! Это ведь несложно усвоить.

Ричард никуда не денется из ее жизни. Видно, им суждено болеть друг другом до конца дней своих. А Кларка она потеряла. Если он обиделся и уехал, значит, правда питал какие-то надежды. Теперь они все разрушены. Самым грубым и непристойным образом. Она потеряла замечательного собеседника, искреннего друга. Кажется, слегка влюбленного друга.

Эмили громко застонала и перевернулась на спину.

Немножечко перепутала! Она скрипнула зубами. Ну с кем не бывает! Немножечко перепутала!

Раздался стук в дверь.

– Никого нет дома! – вне себя от ярости крикнула она.

– Но звонит Иден, – донесся голос мистера Флетчера. – Открой, пожалуйста, я передам тебе трубку.

– Позже.

– Но она звонит уже третий вечер подряд. Я очень тебя прошу, возьми трубку.

Эмили зло усмехнулась. На кого бы ни попал этот звонок на самом деле, а парламентера выбрали безошибочно – мистеру Флетчеру она не сможет отказать.

– Ладно, заходите.

– У тебя все в порядке? – спросил он, передавая трубку и, кажется, не собираясь выдворяться обратно.

– Нет. Но спасать меня точно не надо! Закройте дверь.

Он усмехнулся и пошел прочь. Эмили тяжко вздохнула. Беда не приходит одна, еще Иден ей тут не хватало.

– Алло?

– Ну наконец-то! Мне кажется, легче дозвониться до приемной в Белом доме, чем до тебя!

– Здравствуй, мама.

– Эмили, что такое? Почему ты мне ни разу не позвонила? Я даже не знаю, доехала ты или нет.

– Тебе Ло сообщила о моем успешном прибытии.

– Я хотела поговорить лично с тобой.

– Ты хотела удостовериться, что Ло не врет?

– Эмили, что за странный низкопробный юмор! Я так и знала, что нью-йоркская жизнь доведет тебя до плебейства.

– Это, я так понимаю, тебя волнует больше всего.

– Нет! Меня волнует, как ты устроилась. Ты уже подобрала квартиру?

– Нет. Ой... Вообще-то я... – Эмили взялась за лоб. Надо же, из-за Кларка она обо всем забыла! – Честно говоря, мне не до этого.

– Подожди, я не понимаю. Как это не до этого? Ты что, собираешься вечно жить у тети?

– Почему вечно? Я живу только чуть больше недели.

Голос матери стал привычно ледяным:

– Эмили, или ты немедленно покупаешь квартиру, или возвращайся домой!

– Зачем? Мне тут хорошо.

– Сколько у тебя осталось денег?

– Не помню. Но пока еще много.

– Я так и знала! Ты даже не удосуживаешься проверять карту!

– А зачем мне ее проверять, если там восемьсот тысяч, а я почти ничего не покупаю? Мама, уверяю тебя, у меня все в порядке. Не надо так волноваться.

– Завтра же я приеду к тебе!

– Зачем?

– Мы вместе выберем квартиру. И, по-моему, тебе пора замуж. Это будет отдельный разговор.

– Замуж?! Ты в своем уме?! Я не хочу замуж.

– Я сделаю вид, что не слышала твоей грубости. Эмили, давай не будем забегать вперед. Приеду – поговорим. У меня есть прекрасная кандидатура.

– Когда ты приезжаешь? – Эмили стала говорить с материнскими интонациями, которые всегда называла «сухой лед».

– Скорее всего послезавтра.

– А если у меня своя жизнь, мама? И меня не волнуют твои кандидатуры?

– Эмили, если я узнаю, что ты опять встречалась с этим дворнягой из бара... Видит бог, я увезу тебя домой багажом!

7

Кларк не мог понять, что происходит, и как-то объяснить это себе. «Инфанта» нравилась ему очень сильно, но он считал, что вариант серьезного романа обречен на провал. Она любит кого-то другого. Может, поэтому и лжет про свою жизнь.

Она ни разу не позволила заехать за собой или проводить до дома. Она практически перестала говорить о своей многочисленной родне, будто ее не существовало вовсе, рассеянно вспоминала о профессии актрисы... Что она скрывает и зачем? Кларк не понимал.

Но уже на третьем свидании этот вопрос перестал иметь значение: он начал влюбляться. Впервые за последние восемь лет Кларк всерьез задумался об отношениях с конкретной женщиной.

Впрочем, у него не поворачивался язык называть ее женщиной. Девушка, инфанта, а лучше всего – девочка – вот какие эпитеты вызывала у него лже-Мишель. И чем дольше они общались, тем сдержанней он был с ней и тем сильнее разгоралось в его груди новое сильное чувство. Он еще ни разу не обнял ее, ни разу не поцеловал, все откладывал, пытался представить, как это будет... Что она скажет, как прильнет к нему, как изогнется в его руках ее стройное тело...

А теперь он имел счастье получить ответы на все эти вопросы и даже увидеть в подробностях, какего девочка умеет это делать. С другим мужчиной. Но не с ним самим!

Та сцена, полная таинственности и приватности, хотя ее наблюдали все посетители бара, чрезвычайно возбуждала его, будто он подглядел ее в замочную скважину. В юной «инфанте», которую раньше он видел лишь за светской беседой, оказалось столько страсти, столько искреннего желания! Он знал это с самого начала. Эта девочка умеет любить, умеет отдавать свою любовь, умеет быть неистовой.

Словно завороженный, смотрел он, как она готова отдаться этому молодому красивому парню прямо при всех. Ему было невыносимо стыдно, будто он открыл чужую тайну, заглянул в чужую постель, но он продолжал стоять, ноги словно приросли к полу, а сознание мутилось от ревности, зависти, обиды и какой-то новой, неизвестной ему горячей страсти.

И если бы сейчас кто-то сказал ему что он разучился любить, Кларк рассмеялся бы в лицо этому глупцу. Он готов был рассмеяться над самим собой, когда говорил что женщина – это чужеземная страна. Что-то тонкое, исключительно светлое и чистое, как бело-розовые бутоны каштанов, расцветающих в Нью-Йорке каждой весной, росло в нем, когда он думал о ней.

Разве может эта девочка быть чужеземной страной? Нет. Рано или поздно она будет егостраной, уж он постарается.

Эмили проснулась от того, что кто-то стучал в дверь. Скорее всего, Сандра, подумала она. В Вашингтоне, с тех пор как закончились занятия в университете, она могла валяться в постели до обеда. А здесь то Сандра, то тетя Ло постоянно врываются в ее личное пространство. Очевидно, их семья любит собираться вместе по утрам, если по вечерам у всех своя отдельная жизнь.

Но это хорошо, это помогает выработать своеобразный иммунитет. Все равно ни за какие блага мира она не променяет тетушкин дом на свой родной. Даже если каждое утро здесь принято сбрасывать друг друга на пол.

– Открывай! – кричала под дверью кузина. – Хватит спать!

Эмили нехотя поднялась с постели.

– Ну что тебе не спится? Что ты каждое утро в такую рань... О, уже двенадцать!

– Вот именно! – Сандра победоносно смотрела на нее, помятую, полусонную, со всклокоченными волосами. – Утро уже давно прошло! И у папы сегодня день рождения.

– Боже мой! Сегодня же суббота! Иден обещала приехать. Я совсем забыла!

– Да это и неудивительно. Ты вчера весь день ходила как привидение, ни с кем не разговаривала, никому не звонила и на свидание вечером не пошла. Поссорились, что ли?

При мысли о Кларке и событиях двухдневной давности чувство вины и стыда с новой силой захлестнуло Эмили, и она застонала, отворачиваясь от кузины.

– Извини, Сандра! Я пошла в душ.

Вчера она весь день ждала, что он сам позвонит и попытается сгладить эту неловкость. Обычно конфузы, случавшиеся между ними, будто бы ускользали от его внимания. Кларк делал вид, что ничего не замечает, или откровенно переводил разговор на другую тему. Но в данном случае «неловкость» слишком мягко сказано. Это была не неловкость, а грубая бестактная выходка с ее стороны, которую она сама на месте Кларка не простила бы никому и никогда.

Ее охватывал ужас при мысли о том, как теперь она сможет появиться перед ним, как посмотрит ему в глаза и что скажет в свое оправдание. Как она запуталась! Как привыкла к этой на первый взгляд невинной, но теперь такой бессмысленной лжи! Эмили уже не помнила, зачем придумала в поезде эту игру, зачем скрыла от Кларка свое настоящее имя. Но ведь он ее поддержал и принялся в ответ тоже лгать, сочиняя себе новую биографию.

Кларк... Что ты за человек? Зачем наши пути пересеклись?

Она поливала себя горячим душем, не замечая, как вода обжигает тело. Пора заканчивать с этой ложью про актрису Мишель. Может быть, они нужны друг другу для чего-то более важного, чем просто легкий флирт?

Она мельком увидела себя в запотевшее зеркало. Горячие струи щекотали живот и плечи, и Эмили вдруг закрыла глаза от нахлынувших ощущений. У нее давно не было мужчины. Последний раз это был ее бывший сокурсник, с которым они случайно пересеклись на какой-то вечеринке, и с тех пор поклялись больше никогда не пересекаться.

Да. Она очень голодна в определенном смысле. Интересно вот только, кому подарить эту красоту: снова Ричарду или... может быть, Кларку?

Эмили решительно выключила воду и вышла из ванной, потуже запахнув махровый халат. Так недолго и с ума сойти.

– Может, все-таки расскажешь? – Сандра, словно кот, поворачивала голову вслед ее каждому движению, пока Эмили ходила по комнате и вытирала волосы. – Вы еще в четверг вечером поссорились, да? Ты пришла такая... Я даже побоялась к тебе подойти.

– Сандра!

Та вздохнула.

– Ладно. Я хотела спросить...

– Спрашивай и уходи. Мне надо одеваться.

– Какая недотрога! Ты что, при мне не можешь одеваться?

– Я привыкла, чтобы в это время мне никто не мешал. Что ты хотела?

Сандра вздохнула еще печальней.

– Может, все-таки поможешь мне с Тамерлейком?

– Я уже сказала – нет.

– Он сегодня будет у нас. Что тебе стоит. Сядь с ним рядом и поговори. Мама увидит, что он при деле, и успокоится.

– Сандра, я тебе не верю.

– Почему? Говорю тебе, ты в его вкусе.

– Дело не в этом. Думаю, у тебя есть другие причины подсунуть меня Тамерлейку, а мне сейчас не до него. Мне бы со своими мужчинами разобраться!

Сандра скорбно подняла брови и с наигранным сожалением в голосе проговорила:

– Да. Значит, мама была права.

– А при чем тут мама?

– Не твоя мама. А моя.

– В чем она была права?

– Она сказала, что ты не справишься с ним. С ним никто не может справиться. Ни одна женщина.

– Хочешь взять меня «на слабо»?

– Да очень надо! Эми, я тебя прекрасно понимаю. Мне тоже не нравятся мужчины, которые меня значительно старше.

– Ну хорошо. – Эмили вдруг встала на середине комнаты, скрестив руки на груди. – Я согласна.

– Ура! Ура! Подожди, а почему вдруг?

– Появилось одно соображение.

– Какое?

– Я беру на себя Тамерлейка. А ты берешь на себя Иден.

Лицо Сандры вытянулось.

– Да. Ты берешь маму, причем на все время ее пребывания здесь. Мне все равно, что ты ей будешь говорить, но она не должна заставить меня купить эту чертову квартиру и... сделать еще одну неприятную вещь.

– Слушай, лучше дай мне задание соблазнить помощника губернатора. Он будет сегодня со своей ревнивой женой. Это гораздо легче сделать, чем держать Иден на коротком поводке.

Эмили холодно посмотрела на нее.

– Я не поняла: тебе нужно отвлечь мистера Тамерлейка?

– Хорошо-хорошо. Уже иду. – Сандра обреченно закатила глаза и вышла из комнаты.

А Эмили уселась за туалетный столик, горестно подперев голову рукой.

Только Тамерлейка мне не хватает для коллекции! Может, его тоже соблазнить прямо сегодня?

Было без четверти семь. Большинство пар уже прибыли и рассредоточились по первому этажу в фуршетном беспорядке, как выразилась Сандра. Начало торжества было специально назначено на шесть вечера, на самом деле праздник планировали начать в семь. Гости всегда собираются на час позже. Таковы неписаные законы света.

Эмили в великолепном темно-зеленом платье, прямая, как струнка, с надменно приветливым лицом стояла рядом с Сандрой и мистером Флетчером, встречая прибывающих гостей. Джонни и тетушка Ло развлекали публику в банкетной комнате. Там же находилась и Иден.

Вопреки опасениям Эмили мать ограничилась сегодня лишь коротким приветствием, после чего перенесла все свое внимание на Ло и ее мужа. Но Эмили прекрасно понимала, что рано или поздно та вспомнит, зачем приехала, и никакой уговор с Сандрой не поможет. Но сейчас об этом лучше не думать.

– Уже почти семь! – злобно шептала Сандра ей на ухо. – Где он, не понимаю! Сколько можно стоять тут болванами!

– Всему свое время, дорогая моя, – приглушенным голосом отозвался мистер Флетчер вместо Эмили. – У меня лично тоже ноги отваливаются, если тебя это утешит.

– Надо было сюда маму ставить, это она придумала вечеринку, вот пусть и мучается!

– Дочка, фу. Что ты такое говоришь?

– Не фукай, я тебе не собака.

– А ты не ной.

– Да перестаньте вы уже! – строго прошипела Эмили.

– А чего он?!

Мистер Флетчер отошел в сторону.

– О, слышу голос из гостиной, только ума не приложу, когда он успел просочиться незамеченным. – Добрый вечер, старина! Как поживаешь?

Сандра обернулась и тоже принялась кого-то приветствовать:

– Ну наконец-то! Мы вас заждались! Позвольте представить вам... Эмили, да повернись же наконец... Мистер Тамерлейк. А это моя кузина...

Эмили повернулась и поначалу даже не поняла, что произошло. Сознание одновременно соглашалось с увиденным и не принимало его. Она задохнулась, прижав руку к губам: перед ней стоял Кларк. Кларк Стайлинг собственной персоной, а вовсе никакой не Тамерлейк.

– ...Эмили Бертли, – продолжала тем временем Сандра. – Она приехала к нам из Вашингтона, и мы счастливы принимать ее в своем доме. Ее отец Роберт Бертли – впрочем, вы, кажется, были с ним знакомы – родной брат моей мамы. К сожалению, его больше нет с нами...

Эмили стояла не шелохнувшись, пронзительно глядя ему в глаза. В ее голове проносились тысячи вопросов и реплик, и она видела, что Кларк думает о том же, замерев и напряженно глядя ей в лицо.

– ...А мистер Тамерлейк большой друг нашей семьи, – продолжала щебетать Сандра, – и нашего отца. Можно сказать, они с папой, несмотря на разницу в возрасте, прошли огонь, воды и медные трубы...

– Ну хватит, дочка, – польщенно перебил ее мистер Флетчер, но Сандра его бесцеремонно оттеснила, широким жестом соединяя Эмили и Кларка.

– В общем, мы все одна большая дружная семья! Надеюсь, что вы э-э... будете тоже дружить... как и все мы... – Она окончательно запуталась и замолчала.

– Мне очень приятно, – выразительно подняв одну бровь, сказал Кларк и наклонился к руке Эмили. Сегодня он был с новой стрижкой, делавшей его почему-то выше.

– Взаимно, – едва пролепетала она и почувствовала, что его губы, всегда такие теплые, когда он целовал ей руку, холодны как лед.

В лице Кларка тоже не осталось ни кровинки.

– Никогда не знаешь, какой очередной сюрприз готовит тебе судьба, не так ли... Эмили? – прошептал он, выпрямляясь.

– Вы о чем, мистер Ст... Тамерлейк?

Сандра почувствовала неладное.

– Эй, ребята, вы что, знакомы?

– Нет! – произнесли они одновременно и поспешно отвели друг от друга глаза.

Эмили охватила паника. У нее появилась вполне серьезная идея – сбежать с этого дня рождения. Просто уйти, пока никто не видит, и все! Так будет лучше и для нее, и для Кларка, и для всех остальных. Она не находила слов. Да что там слов, даже мысли в ее голове не могли складываться более-менее оформленно.

– Кларк, а вы выполнили свое обещание? – Веселый голос Сандры донесся словно откуда-то издалека.

– Какое?

– Как какое? Вы привезли свое испанское вино?

Эмили вскинула на него быстрый взгляд и снова отвела глаза. Ей хотелось провалиться сквозь землю. Очевидно, Кларк чувствовал себя похоже.

– Разумеется.

– Вы хотели рассказать какую-то веселую историю, связанную с доставкой этого вина. Вы перепутали свой чемодан... Или перепутали место...

– Как-нибудь в следующий раз, – поспешно отозвался Кларк.

– А кстати, где мой столик? – неожиданно громко спросила Эмили, так что несколько человек удивленно обернулись на нее. – Мне кажется, мы заболтались! Гости уже рассаживаются! Где вообще-то мое место?

Сандра была озадачена.

– Вы с мистером Тамерлейком сидите за тем столом. Если вы не против, конечно. С вами будут сидеть Джонни и Линда. Их почему-то нет. Кроме них, мистер Кармайкл, мисс Мэддон и мистер Кейро. Там еще несколько гостей, я не помню, как их зовут.

На негнущихся ногах она прошагала на свое место, возле которого стояла табличка «Эмили Бертли». Кларк придвинул ей стул и сел рядом, случайно задев под столом ее колено, отчего Эмили вдруг почувствовала сильное волнение. О чем они будут сейчас говорить? Кто он, сколько ему на самом деле лет? Чем он занимается? Что он хочет от нее? Что он хотел в прошлом году от Сандры? Как им теперь разговаривать, ведь в их прежних разговорах не было ни слова правды? И самое страшное, он видел, как она целуется с Ричардом! А вдруг он Иден расскажет?

На них не обратили внимания, очевидно приняв за молодую семейную чету. Кто-то за другим столом начал произносить длинную речь в адрес мистера Флетчера, и все устремили взоры на оратора, кое-кто даже повскакал с мест и переместился ближе к виновнику торжества.

Начинался обычный праздник, что-то среднее между семейным торжеством и корпоративным банкетом. Эмили видела такие застолья с детства, когда отец еще был членом конгресса.

Через час все смешается и превратится в общий фуршет, подумала Эмили с облегчением. Тогда она просто встанет и уйдет, потерявшись в толпе.

– Какое вино вам налить, прекрасная инфанта? – тихо спросил Кларк.

Она немного помолчала. Прежнее обращение резануло слух. Все-таки, если она не совсем свинья, надо бы прежде всего извиниться. Но в то же время... Черт побери, как с ним себя вести, если он совсем не Кларк, а Тамерлейк?! Вернее, все равно Кларк, но не тот.

– Что же вы молчите?

Она вскинула на него грозный взгляд. Может быть, слишком грозный.

– А что, разве на нашем столе нет испанского? От вашего прадедушки. Или он тоже плод вашего богатого...

– Нет. Прадедушка, вино, огромный чемодан и наше с вами купе – все было реальное и настоящее.

– Как приятно узнать это именно сегодня.

– Мне тоже приятно узнать, что нам все равно суждено было познакомиться, даже если бы я не перепутал купе!

– Вы считаете, это судьба?

– Нет, я считаю, что судьба была именно в поезде.