Текст книги "Сторож Академии ведьм (СИ)"
Автор книги: Тоня Ивановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
16 глава
Юнни уже несколько часов сидела с закрытыми глазами, пытаясь связаться с Ферди. Ничего не происходило, но она не теряла надежду.
Тело тем временем у нее затекло, и стало клонить в сон. Она открыла глаза и поняла, что давно уже стемнело.
“Интересно, ищут ли меня? Должны. Даже если в академии не заметят пропажи, Аилл просто так это не оставит. Где же он? Почему до сих пор не нашел?”
В дверь еле слышно постучали – должно быть, гость думал, что она спит – и в комнату осторожно заглянул мужчина. Темный силуэт в костюме подошел к окну и выглянул на улицу. В полумраке его было совсем не разглядеть, но что-то в движении было таким знакомым. Мужчина вздохнул и повернулся к кровати. А затем под потолком вспыхнули магические огни. Юнни ахнула.
– Риальд?
Кого угодно она ожидала увидеть, но только не доставучего мальчишку.
“Милорд? Какой он, к демонам, милорд? Что он здесь делает? Или пришел спасти, но почему он? И почему ведет себя, словно это его комната?"
– Я почти вижу рой вопросов в твоей головушке, – улыбнулся молодой маг. – Хочешь спросить, что я здесь делаю?
– Если не собираешься меня отсюда увести, то было бы неплохо.
– Ха! Увести я тебя хочу. Но чуть позже. Не торопись, цветочек.
– Тогда слушаю.
– Я тебя выкрал, – рассмеялся Риальд. – Планировал, что все будет немного не так. И вообще ты с характером, думал оставить тебя на сладенькое.
Юнни нахмурилась.
– Не важно, в общем, – махнул рукой Риальд. – На твоем месте должна была быть Тиротта. В этот раз я даже купил очень и очень дорогое зелье невидимости. Чтобы не поймали, как в тот раз. Она меня ведь и в комнату свою пустила… Все складывалось. Но вдруг я увидел тебя, – глаза его блеснули. – Со сторожем твоим. Я так и замер. Стою, думаю: “Вот гад! Прикидывается придурком, а сам девчонок моих отбивает”. На самом деле, дело не столько в тебе, уж прости, сколько в том, что этот уродец меня на несколько часов в клетке запер. Представляешь? Меня! – он пригнулся, как будто решил поведать ей нечто совершенно секретное. – И вот, когда я вас увидел, в моей голове родился ужасный и такой восхитительный план. Одним махом посажу в тюрьму этого придурка, отберу тебя и пройду испытание. Идеально!
Юнни смотрела в его шальные глаза и думала: как она не заметила этой самовлюбленной истеричности? Почему не разглядела жестокости? Риальд ей даже малость нравился. Обаятельный и забавный. Напористый, импульсивный и, рядом с ней, такой поверхностный. Ветер. Было в нем очарование безответственности и развала общепринятых норм. Кто бы мог подумать, что он способен так далеко зайти.
– Что ты со мной сделаешь?
– О, цветочек, это будет роскошное зрелище, поверь мне. Ты, моя маленькая, поможешь обрести одну очень важную для меня вещь. Даже две. Я получу отличную должность в многообещающей организации. И еще кое-что.
– Что?
– Тебя. Помнишь, спрашивал, будешь ли ты моей рабыней? Так вот, будешь.
– Ты совсем с катушек слетел?
Риальд засмеялся, и Юнни подумала, что слетел.
– Эх, хорошо с тобой. Мне будет не хватать твоего пренебрежения, – он встал и подошел к двери. – Я заглянул, чтобы попрощаться. Через пару часов мы будем готовы к церемонии. Можешь написать письмо. Естественно, если там будет прямой указ на меня или шифр, то никуда его не отправлю. Но просто письмо родне можешь оставить.
– Ты ведь понимаешь, что меня ищут. В академии лучшие маги.
– Наша организация об этом позаботилась. Тебя не найдут, не трать время на пустые надежды.
– Это почему? Ты применил магию, чтобы меня украсть. Должен был остаться…
– Нет, цветочек. Ты сама вышла из академии. Я об этом позаботился.
Юнни еще больше нахмурилась.
– Пока вы где-то прохлаждались, я рассыпал на твоей подушке сонный порошок. Естественно, смешав с кое-чем, чтобы призвать тебя, пока спишь. Вот ты и вышла. А в лесу мне друзья помогли. Следов нет.
– Меня найдет сторож, – гордо добавила Юнни, а Риальд вновь рассмеялся.
– Сторож. Ну и глупая ты, цветочек. Сейчас он сидит в темнице, уж поверь, я об этом позаботился.
Юнни посмотрела на него с презрением и злорадно усмехнулась.
– Я раньше думала, что главное правило выживания – никогда не беспокой разъяренного мага. Но ошибалась. Главное правило – никогда не беси великого мага.
– Мне приятно, что ты считаешь меня великим, – ответил Риальд и вышел из комнаты.
16.2
Марртард стоял на краю пропасти и вспоминал день, когда был здесь в последний раз. В те дни все казалось таким простым. Когда находишься на пике славы, все кажется простым. Все кажется возможным. Доступным. Теперь же маг смотрел в пропасть и в полной мере осознавал, чем грозит ему падение.
Великая расселина, вопреки легендам, не была бездонной. Марртард нашел путь к основанию гиблого места Чернолесья, потому что верил: у всего есть начало и конец. К слову, именно расселина была началом их мира. Отсюда много столетий назад пришли химеры. Выползли на свет, подчинив себе леса, осквернив безумием и беспощадностью землю. Чем люди прогневали богов, никто объяснить толком не мог. Но именно здесь, на севере, земля разверзлась, выпустив вместе с великом даром магии великое проклятье.
Что осталось на дне?
Когда Марртард был студентом, он часто задавал себе этот вопрос. Любопытство, подпитанное незаурядными магическими способностями, дало свои плоды. Шаг за шагом он спускался все ниже. Делал записи, знакомился со средой расселины, заметил, что в это место химеры не ходят. Почему? Ответ ждал его на самом дне. Там, во тьме, раскрашенной лишь необычным орнаментом светящихся грибов; в тишине, потревоженной лишь перебежками диковинных существ – странных, но совершенно безобидных – мага ждала “небесная рыба”.
Когда он впервые пришел к ней, ему было чуть больше восемнадцати. Он был поражен размером и силой, что источала она даже спящей. Шел не один час, пытаясь обойти, понять, как такое великое существо выглядит, что из себя представляет. Сделав как можно больше эскизов, он осторожно скрылся и много недель не спускался вниз. Проводил это время за книгами. Искал любое упоминание об огромном существе с безмерной магической силой. Нашел лишь название и исповедь древнего мага. Рыба привела его к величию, она же подселила к сердцу большую скорбь. Молодой маг не боялся скорби. В те дни он вообще ничего не боялся. Потому вернулся на дно и долго прогуливался рядом с созданием, соображая, как из него добыть магию.
Ни к чему размышления не привели, потому Марртард просто подошел и коснулся холодных и гладких чешуек. Тотчас почувствовал, как рыбье сознание тянется к нему, как напитывается его тело неведомой до этого мощью и особенной чуткостью. С тех пор маг часто приходил к ней. Знал, что она разумна, знал, что читает его полностью. Но рыба никогда с ним не заговаривала, без возражений делилась силой и диковинными образами, из которых Марртард потихоньку понимал жизнь Вселенной. Вполне возможно, если бы не рыба, он никогда не достиг бы таких успехов и в таком юном возрасте.
С годами он становился сильней. Обошел в мастерстве преподавателей, вскоре и сам им стал. Женился. Получил доверие императорского двора. Все в его жизни было идеально. Все по плану. До того самого дня, когда захотелось понять рыбу. Попытаться осознать, каково это: быть самым сильным существом. Зачем годами лежать во тьме? Изредка – в дни затмения – вырваться из заключения, чтобы пролететь над Чернолесьем, взмыть в небеса, а затем упасть камнем в тюрьму, неизвестно для чего созданную. Только сейчас Марртард понял, что все это от одиночества.
Он поднял голову к небу, прощаясь, и сорвался в пропасть, надеясь, что сегодня – спустя годы – рыба вновь заговорит с ним, поймет его, как он вдруг понял ее.
Маг закутался поплотнее в плащ. Тьма охватила его, ластилась к старому другу, пыль скребла горло и забивалась в глаза. Он приземлился, пытаясь почувствовать рыбу, ощутить, так же ли спокойно она спит в своей темнице или настроение божественного создания переменилось. Вдруг его ослепило сине-алым светом и, лишь привыкнув к сиянию, маг увидел пылающий круг радужки в три человеческих роста и затягивающий мрак зрачка, в глубине которого мерцало нечто недостижимое ни для человека, ни для искусного мага.
“ОПЯТЬ ТЫ ЗДЕСЬ, МАРРТАРД”, – прогремела в его голове рыба.
От ее голоса хотелось одновременно и избавиться, как от битого стекла, заполнившего голову, и слушать, потому что неземная трескучая виолончель – единственное, чему безропотно внемлешь, какие бы муки от этого не испытывал.
“ЗАЧЕМ ТЫ ПРИШЕЛ?”
– Я хочу спасти человека, – крикнул Марртард.
“ЧЕЛОВЕКА? – с насмешкой спросила рыба. – МОЯ КРОВЬ ДОТЛА СОЖГЛА СОТНИ ЖИВЫХ СУЩЕСТВ ЭТОГО МЕСТА. ИХ ТЫ СПАСТИ НЕ ХОЧЕШЬ? ПОМНИШЬ ЛИ ОБ ЭТОЙ ЖЕРТВЕ? ЗНАЕШЬ ЛИ, СКОЛЬКО ЗЕМНЫХ ТВАРЕЙ ГИБНЕТ ПРЯМО СЕЙЧАС? ДЕРЖИШЬ В СЕРДЦЕ, СКОЛЬКИХ УБИЛ САМ?”
– Я помню, – мрачно ответил маг. – Мне нужна лишь капля. Капля от капли. Хоть что-то. Хотя бы шанс. Я должен создать зелье и ее найти.
“ЕЕ, – засмеялась рыба, отчего Марртард с силой сжал виски. – ПОМНИШЬ, ЧТО “ТВОЯ” ОСТАВИЛА У МЕНЯ В БРЮХЕ? СУМЕЕШЬ ДОСТАТЬ, ТАМ И КАПЛЮ КРОВИ ЗАПОЛУЧИТЬ СМОЖЕШЬ”.
Не успел маг ответить, как его отбросило в сторону. Рыба взмыла ввысь, вытягивая из земли столпы пыли, пепла и жалящих молний. Она удалялась, а он чувствовал, как рыба забирает с собой его магию. Не мог бороться с ветром и пляской камней, что сыпались сверху, поднимались внизу, закручивались в вихре и крошились то об стены расселины, то друг об друга. Кое-как Марртард выбрался из ущелья. Потрепанный камнепадом, ослабленный силовым следом рыбы. Где-то над головой она смеялась, мчалась вдаль, разметая ночные тучи, пуская лунный свет плескаться по кронам Чернолесья. Если бы маг не был так измучен, то непременно насладился красотой небесного создания. Но ему надо было спешить, добраться до громадного тела и вынуть топор, что давным-давно оставила его любимая.
Он стремился к рыбе, пытался долететь, дотронуться хоть до вальяжно гуляющего хвоста. Зацепиться хоть на мгновение, а там легче. Но рыба уплывала от него, поднималась все выше, а потом стала растворяться.
– Нет, нет, только не так! – кричал он, но рыба только смеялась.
Маг наконец ухватился за один из грудных плавников и осознал, насколько много рыба высасывает из него силы. Он еле держался и едва мог отталкивать молнии, что стали прокатываться по ее телу. Оставалось совсем немного времени до того, как он свалится с могучего тела прямиком в глубины дремучего леса. Марртард полз к жаберной крышке, заметив, что только туда не добираются разряды, скользящие по чешуе магической сущности. Спрятаться и подумать – единственное, что пришло ему сейчас в голову. Маг забрался в острые жабры, смех рыбы оглушил его, и лишь плотный плащ спасал от глубоких порезов красных жаберных лепестков, что с каждым движением так и норовили затянуть в себя, перемолоть букашку, расщепить, как будто и не было его никогда на свете.
И тут его осенило. Ведь если выдрать хоть малость, хотя бы пару тычинок, рыба отвлечется от брюха, как минимум растеряется. Она, словно услышав его, хохотать перестала, а маг уже прыгнул в смыкающиеся дуги и рванул со всей силы один из лепестков. Резкая боль пронзила как его, так и рыбу. Марртард собрал остатки сил и выпрыгнул из жабер рыбы. Пока та выла, промчался по телу, достиг шрама и коснулся топора. В этот самый миг его пронзила молния.
“ХОРОШАЯ ПОПЫТКА, МАРРТАРД!”
Он падал на землю, не чувствуя тела, но ясно ощущая, как приближаются камни; слышал, как свистит в ушах ветер; видел, как удаляется от него луна. Темная тень закрыла собой все небо, а он лишь пытался понять, на что свалился и почему теперь совсем ничего не чувствует.
“Я ЗНАЮ, ГДЕ ТВОЯ ЮННИ”.
Рыба наклонилась к магу, и от ее дыхания Марртард покатился по земле, пока его сломанное тело не запуталось в корнях деревьев.
“Я ВИЖУ ЕЕ, – рыба раскрыла пасть и проглотила мага. – НЕ ОТВЕДЕШЬ ЛИ ТЫ ГЛАЗ?”
17 глава
– На выход! – скомандовала старуха, открывая двери.
Юнни поднялась с кровати, отложила письма для родителей и бабушки. Долго думала, писать ли Аиллу. Но что ему написать? Люблю, ждала, страдай теперь, что не спас. Или что? К тому же от мысли, что все это будет читать Риальд, становилось тошно. Ладно – письма родным. Но вот Аиллу… Нет уж. К тому же все равно не отправит. Поржет только.
Они вышли в пустынный коридор. Быстро добрались до винтовой лестницы и спустились. Оказалось, уют создан только в ее комнате. Остальная территория была самым настоящим мрачным подземельем: с зарослями паутины, скрипами, завывающим где-то над головой ветром и постукиванием цепей по камню, в сопровождении тяжелой поступи и хриплого дыхания.
“Должно быть, та самая охранка”, – подумала Юнни и стала всматриваться в неосвещенные участки прохода.
Толком ничего не разобрать, но попытаться стоило. И только когда они свернули за угол, Юнни поняла, что в темноте подземелья прячутся химеры. Она ахнула от ужаса, удивления и вместе с тем жалости.
– Чего вылупилась? – подтолкнула ее вперед старуха. – Не твоего ума дело.
– Это химеры? Зачем вы держите служебных химер на цепи?
– Не служебные они, – ворчала старуха.
– Дикие? – изумилась Юнни.
– Нет. Не твоего ума дело, девчонка. Иди давай. Милорд ждет.
На следующем повороте их встретил охранник, а потом еще один, и еще. Когда Юнни подвели к очередной лестнице, ее сопровождала целая делегация. Маловероятно, что они боялись ее побега, скорее сопровождение придавало некую торжественность, ритуальность ее проходу.
“Все-таки Риальд сумасшедший, – думала Юнни. – Но у него могущественные друзья, раз здесь собралось столько служебных химер. Вот только что же за чудовище может держать разумное родное существо в подземелье на привязи? Они же там страдают”.
– Поднимайтесь, госпожа, – неожиданно почтительно сказала старуха.
“Неужто охрана так дисциплинирует?” – ухмыльнулась про себя Юнни.
Она стала подниматься и вскоре перед ней распахнулись двери в просторный ритуальный зал. На полу уже светилась неизвестная ей разновидность магического пентагерона. Юнни была готова к тому, что будет участвовать в каком-то ритуале. Но до последнего надеялась понять, что это будет за ритуал. Сейчас же она стояла возле одного из углов, испещренного символами воды, и прощалась со всеми своими догадками. Ни одна церемония, из знакомых ей по истории жертвоприношения, не начиналась с такого дотошного и сложносочиненного призыва.
“Что же они собрались со мной делать?”
– Истерики не будет? – с усмешкой спросил Риальд, когда подошел к их впечатляющей делегации.
Охранники, не дожидаясь напоминания, разошлись по углам, а старуха учтиво откланялась.
– А должна? – спросила Юнни, все еще разглядывая пол и обдумывая смысл знаков.
– Не знаю, – он пожал плечами. – Слышал от бывалых: мол, обычно девушки плачут и молят, чтобы их отпустили.
– Не ту девушку изловил, – надменно ответила Юнни.
– Ошибаешься, – расплылся в улыбке Риальд. – Самую что ни на есть ту. Ведьму с потенциалом. А значит, сможешь в себя вобрать тварь побольше.
– Что?
– Ох, как глазки округлила, – он засмеялся. – Да, цветочек, я тебя сюда не в качестве кровавой жертвы привел. Ты носитель. А сейчас, – он махнул рукой одному из охранников, – ты познакомишься со своей новой сущностью.
На противоположной стороне зала была огромная дверь. Она скорее походила на ворота, до того была монструозная. Пара охранников быстро подскочила к громоздкому полотнищу и со всей дури ударила. Грохот был жуткий. Юнни даже подумала, что тот, кто стоит по ту сторону, мог и заикой сделаться. Скрежет металла об металл отвлек ее от этих размышлений, а когда двери приоткрылись, Юнни замерла, мгновенно растеряв крохи самообладания.
Это была она. Та самая уродливая тварь Чернолесья, что выползла из земли, когда Юнни упала в кусты шиповника. Те самые смрадные щупальца, безобразные ноги и непередаваемо-извращенное тело.
– Знакомься, Юнни, – прошептал на ухо Риальд. – Нравится новое воплощение?
17.2
Когда Марртард очнулся, он едва ли соображал, что произошло и где он теперь находится. Огромная темная полость бурого цвета, заполненная чем-то теплым и немного липким, страшила его. Маг не пойми почему колыхался на этой странной массе, как будто ничего не весил, как будто тела его теперь не существовало. Все это было странно, еще странней, что боли тоже не было, а когда полость зашевелилась… Нет, не так. Когда полость сжалась, вытолкнув его – вместе с новым потоком жидкости – в новую полость, маг совсем растерялся. Однако в этом месте Марртард вдруг почувствовал себя лучше. Он даже смог пошевелить пальцами, хотя магии в нем не было ни капли. Как же он теперь спасет Юнни? Решил во что бы то ни стало понять, что за странное место стало его пристанищем. Вдруг третий рывок – и мага снесло потоком жидкости.
Он чуть было не захлебнулся. Пытался выбраться, но жидкость так и била его о стенки полости. И наконец он осознал, что за влага его охватывает. Соленый вкус смерти даже после оной не забывается, и теперь маг был уверен: он бултыхается в громадной емкости, заполненной кровью.
“ОЧНУЛСЯ, МАРРТАРД? – ласково спросила рыба, и его тело само собой поднялось на поверхность. – ГОТОВ ВИДЕТЬ?”
– Что видеть? – крикнул Аилл, пытаясь пошевелиться.
“ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ, – пресекла его попытки рыба. – ТЕБЕ НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ ТВОЕ ТЕЛО”.
– И кому оно принадлежит?
“ВСЕЛЕННОЙ. МОЖЕТ БЫТЬ. МНЕ. МОЖЕТ БЫТЬ”.
– У меня нет на это времени, – зло крикнул Аилл.
“СТРАННО. Я ПОДАРИЛА ТЕБЕ ВЕЧНУЮ МОЛОДОСТЬ, НО У ТЕБЯ ВСЕ ЕЩЕ НЕ ХВАТАЕТ ВРЕМЕНИ”.
– Ты же знаешь…
“Я ВСЕ ЗНАЮ. И ЗНАЮ ТО, ЧТО СЕЙЧАС ТЕБЕ НУЖНО СОГЛАСИТЬСЯ”.
– На что?
“СОГЛАСИТЬСЯ ВОЙТИ В МОЕ СЕРДЦЕ. ТОЛЬКО ТАМ ПУТЬ К ВЕЛИКОМУ ЗНАНИЮ, К БЕЗГРАНИЧНОМУ ВИДЕНИЮ”.
– Я согласен. И как туда войти?
“ТЫ УЖЕ В НЕМ, – засмеялась рыба. – ТЕПЕРЬ И СОГЛАСИЕ У МЕНЯ ЕСТЬ”.
Полость – в которой он бултыхался, пытаясь не захлебнуться – осветилась и Марртард увидел, что и вправду он в могучем сердце рыбы. Кровь била волнами по мясистым алым стенкам, подсвеченная мягким желтым свечением. Это не казалось тошнотворным, скорее вызывало трепет. Никогда прежде маг не чувствовал себя таким крошечным и беспомощным. Возможно, от того, что тело ему не поддавалось и магии больше не было, возможно, потому, что впервые осознал, насколько велико тело божественного создания, на силу которого он однажды позарился.
Вдруг стенки стали стягиваться – принимая новую кровь, выталкивая застоявшуюся, – но маг не поддался течению. Он как будто замер, растворенный в теплом свечении. Вскоре он и в самом деле начал рассеиваться, а вместе с тем стал по-настоящему видеть.
Его сознание объяло все графство, а затем распространилось дальше. Только маг уже не понимал, что он видит, где он и как выбраться из безумного бесконечного потока чужих мыслей, чувств, успехов, трагедий, рождений и смерти. Проживание последних так захлестнуло его путами боли, никогда прежде он не чувствовал так остро потерю. Даже когда погибла Ли. Хотя прежде он и подумать не мог, что возможно ощутить что-то острее, чем потерю любимой. Сейчас же каждая частица его разума ныла от беспробудного понимания горя. Чужого, но такого же ясного и ярого, как свое. Только сейчас он в полной мере осознал, что подарила рыба Ли. Почему его безжалостная ведьма так быстро сгорела в вине и жалости. И только сейчас маг почувствовал, насколько она была права. Если бы он мог разразиться рыданиями, то, скорее всего, это сделал. Однако тела у мага не было, не было и собственных желаний. Вся его суть подчинилась течению мира. Бескрайнему морю инородных страстей и волей.
И вдруг он почувствовал химер. Новых, странных, с уродливыми душами – если можно то, что от них осталось, назвать “душами” – тоскующих в темноте, молящих о покое. Даже в потоке больного от хаоса мира, эти сущности были невыносимо несчастны. Каким-то чудом маг смог проникнуть в это ощущение, а потом появилась и видимость. Он видел как будто бы тварей, и как будто сразу регионы, где их тюрьмы. Пытался запомнить и, может, от этого немного протрезвел. А затем резко вспомнил, зачем он здесь. Хотя где здесь? Мысли Марртарда решительно отказывались выстраиваться в стройный ряд. Он вроде как помнил, но вроде как нет, и не он. Слишком много всего. Слишком много чужих мыслей сливались с его, вдобавок сильно размытыми.
“Химеры!” – он почти слышал свой собственный разум и вновь стал наблюдать за изуродованными душами.
Хотел посчитать, но тотчас заметил вспышку магии, где-то на севере. Приблизился. И тотчас обмер. Безобразная тварь ползала по ритуальному залу, но душа у нее была молодая, блестящая. Вроде даже знакомая. Что-то было в ней притягательное. Хотя испытывала тварь страшные муки. Вдруг маг увидел разрушение.
“Это Юнни, – вдруг вспомнил он и был оглушен своим собственным отчаянием. – Нет!”
“НАШЕЛ? – гремел простодушный смех рыбы. – И ЧТО ТЕПЕРЬ БУДЕШЬ ДЕЛАТЬ?”
Ее хохот вернул к нему сознание. Границы выстроились, и теперь маг чувствовал, где он, а где все остальные блуждающие в мире сущности. В тот миг такая сила его наполнила, что Марртард воссоздал тело и вновь рассеялся. Но лишь для того, чтобы переместиться из заточения рыбьего в ведьмовскую академию.
Марртард материализовался в большом ритуальном зале, где все присутствующие смотрели на него и боялись пошевелиться. Преподаватели уже который час поддерживали поисковое заклинания, но толку, ко всеобщему замешательству, не было. А когда возле входа появился мужчина, с которого стекала густая необычно переливающаяся кровь, вконец растерялись.
Маг тем временем прошагал по залу, оставляя кромкой плаща глянцевый алый след. Подошел к огромной карте империи, по которой бессмысленно кружил амулет поиска, и ткнул пальцем в несколько точек, оставляя на бумаге неприглядные кровавые кружки.
– Здесь преступники. Можете отправлять военных.
Затем он обвел одну из них на крайнем севере и хрипло сказал:
– А вот здесь не смейте показываться.
Из соседней комнаты выбежал виконт и собирался что-то спросить, но Марртард не хотел с ним разговаривать. Он прошагал мимо и у входа крикнул:
– Огюст, Декард и Мэй! Я вас забираю.
