Текст книги "Ничто суть всё"

Автор книги: Тони Парсонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

+ + +

Иногда мне кажется, что вы раньше говорили об определённых вещах, которые делают мнимые ищущие и которые увековечивают ощущение поиска.

Все действия, которые исходят от ищущего, увековечивают сон об отдельности, так как единственная цель ищущего – найти то, что он хочет; и он считает, что может найти это только в движении, в движении вперёд, тогда как на самом деле то, что он ищет, – это уже и есть вот это. Неспособность найти единство подпитывает ощущение отдельности.

Существуют ли какие–то условия, при которых больше вероятности быть реализованным, чем при других условиях?

Нет, нет никаких условий, при которых больше вероятности быть реализованным. Всё уже этим является. Вы можете быть пьяным или сидеть в пещере и есть рис – это не имеет значения, так как этот кажущийся сдвиг не имеет вообще никакого отношения к индивиду, или к его кажущемуся действию или состоянию.

Так что идея о том, чтобы собираться вместе с целью всё это услышать…

Не имеет вообще никакой значимости, потому что это основано на идее о том, что должно быть некое обстоятельство. Нет никаких обстоятельств, так как всё, что есть, – это уже и есть это. Каждое мнимое обстоятельство есть это. Это ум придумывает идею о том, что должно быть определённое обстоятельство, что история может продолжаться и что выживание обеспечено.

Вы описывали то состояние, когда мнимая личность приходит к этому осознанию, и всё меняется и переворачивается с ног на голову. А есть ли некий промежуточный этап или скользящая шкала градусов осознания – или может быть только всё или ничего?

Это непосредственно видишь или не видишь. Для меня осознанность – это всего лишь ещё одно состояние, которое является частью истории; нет никаких состояний бытия. Есть лишь бытие, и в бытии возникают состояния, в том числе и состояние осознанности или состояние замешательства. Нет такой вещи, как половинчатое единство.

Итак, пытаясь прийти к осознанию и узнаванию того, что есть что, можно ли вроде как быть «почти там»?

Нет, нельзя быть «почти бытием». Есть только лишь бытие. И тот, кто много работает над своими чакрами, или медитирует, или ещё что–либо делает, – вовсе не некто, кто приближается к бытию. Есть только лишь бытие, и в рамках этого бытия может возникнуть или показаться кто–то, кто много работает над своими чакрами или медитирует, чтобы чего–то добиться.

Хорошо. Тёмной ночью всё чёрное и нет света, а в полдень очень светло, а на рассвете и закате – своего рода сумерки.

Да, такова природа истории.

Можно ли обнаружить наступление осознанности посредством своего рода сумерек?

Нет. Весь мир, в котором мы живём, – это отражение чего–то, что находится за его пределами, но история, как кажется, включает время, путешествие по направлению к жизни и смерти, свету и тьме – и в направлении от них. Это притча. Это притча о чём–то, что находится за пределами времени, путешествия, путей и состояний осознанности, и вместе с тем всех их включает.

Бытие нельзя познать.

+ + +

В начале этой встречи мой ум стал абсолютно пустым и свободным от идеи что–либо получить, и затем в конце произошло понимание того, что всё это – очень ясно. Итак, что–то произошло.

Да. Происходит ясность. Но ясность – не освобождение. Ясность – это что–то, что кто–то всё ещё может иметь. Сегодня есть много людей, которые были на этих встречах и у которых на эту тему есть ясность. Это не имеет никакого отношения к освобождению.

Получается, что нет разницы между кем–то, кого ваши слова приводят в полное замешательство, и кем–то, кто обладает большой ясностью?

Нет. Потому что это находится за пределами этого «кого–то» и за пределами его понимания. Бытие находится за пределами постижения или понимания. Понимание, постижение, ясность, знание и замешательство все возникают в бытии.

Глава 5

Итак, это – ничто, которое суть всё. Это бытие. Всё, что есть, – это бытие. И в этом бытии, в этом «всё», и возникает отдельность.

Человеческие существа – единственные во всей этой видимости, обладающие «я»–сознанием. «Я»–сознание присуще только людям. Это – сон. Бытие возникает, и ему снится, что оно отдельно от самого себя, и затем оно очень долго повсюду ищет то, что находится повсюду.

Итак, бытие – это всё, что есть, «я»–сознание – это то, что возникает, и обнаружение того, что есть лишь бытие, не имеет никакого отношения к ищущему. Поэтому всё это – то, о чём мы здесь говорим – не имеет никакого отношения к вам или ко мне. Это не так, будто у меня есть что–то, чего нет у вас. Бытие невозможно познать.

У младенца есть только чистое бытие. Только бытие. И хотя младенец плачет и кажется голодным, это бытие, это выражение бытия, которое просто плачет и говорит, что происходит голод. И когда наступает тот момент в жизни ребёнка, когда происходит отделение, когда мать, быть может, говорит ему «Ты – Билл или Мэри», то где–то вдруг появляется ощущение себя отдельной личностью. Впервые вдруг есть энергия, которая сокращается в это ощущение отдельности, и в теле появляется чувство того, что кожа и есть наша граница, что мы живём за этой границей, и что всё остальное происходит снаружи от нас.

И тогда жизнь начинает происходить с нами, и в тот момент, когда начинается отделение, в тот самый момент начинается и поиск, так как ощущение отдельности приносит чувство страха, неполноценности и утраты. «Я что–то утратил. Что это? Что я потерял? Почему я это потерял? Почему это со мной произошло?» Итак, после этого происходит поиск, и ищущий может функционировать лишь в поиске. Всё время, пока есть отдельность, может быть лишь поиск неотдельности… потребность вернуться домой. Пока ваша жизнь не будет утрачена, вы всегда будете вопрошать «почему?».

Мы вырастаем в этом мире отдельности, и мы знакомимся с другими людьми, которые живут в этом мире отдельности, и все они согласны, что это – отдельный мир. Вы – индивид, и вам или нужно сделать так, чтобы ваша жизнь удалась, или нет. Это основной, простой урок, который усваивают в состоянии отдельности. И вся эта идея о том, что нужно сделать так, чтобы ваша жизнь удалась, вся идея о том, чтобы что–то получать – любовь, деньги, власть или что–либо ещё, – на самом деле является стремлением вернуться домой. Все желания – это отражение этого стремления вернуться домой.

Все что–то ищут. И трудность заключается в том, что мы вырастаем и верим, что мы – индивиды и что у нас есть понимающий ум, и затем мы думаем, что мы можем заполнить это ощущение утраты, попытавшись понять, почему существует это ощущение утраты, и что–то с этим поделать; и в этом и состоит невежество.

В этом и состоит трудность. Вся трудность поиска – в том, что поиск питает отдельность. Поиск придаёт отдельности силы. И каждый раз, когда мы пытаемся найти целостность, мы всё ещё являемся отдельными индивидами, которые пытаются найти целостность. Мы думаем, что можем получить целостность. Мы думаем, что это произойдёт с нами. «Я стану просветлённым» – или «Я мог бы стать просветлённым. Я слышал, что могу стать просветлённым, так как я встречал людей, которые сказали мне, что сами просветлённые и что они делали А, В и С; они медитировали или занимались самоисследованием или чем–либо ещё. Поэтому и я могу стать просветлённым». Однако нет такой вещи, как просветлённый человек. Ни один человек в этой комнате никогда не станет просветлённым. Идея о личном просветлении – фундаментальное невежество, которое подгоняет людей.

Чувство отдельности и является корнем поиска. И даже хотя на какое–то время в вашей жизни всё может быть хорошо, под этим будет ощущаться тихое отчаяние, и вновь наступит гонка, чтобы найти это единство. И поэтому мы всё больше, больше и больше стараемся стать просветлёнными, но мы никогда ими не станем, так как действуем, исходя из неправильного в своей основе представления.

Пробуждение – то, что я называю пробуждением – это пробуждение ото сна, в котором мы являемся отдельными индивидами. Это завораживающий, очень мощный, гипнотический сон. Если вы пройдётесь по центральной улице Хэмпстеда и будете спрашивать у людей, то они вам ответят, «Да, я индивид. У меня есть возможность выбора, и я могу многое делать». Это и есть сон. И всё время, пока происходит сон, вы в каком–то смысле топчетесь на одном месте. Вы похожи на собаку, которая гоняется за собственным хвостом. И одна из основных трудностей в том, что ищущий понятия не имеет, что такое единство, каково оно, и потому живёт в состоянии постоянного предвкушения.

Пробуждение – это энергетическое явление. Это энергетический сдвиг от состояния сокращения к безграничности. Кстати, освобождение приносит с собой осознание того, что всё, что есть, – и есть всё. Всё, что есть, – это бытие. Всё, что есть, – это жизненность. Жизненность – это бытие, и всё, что есть сейчас в этой комнате, – это жизненность. Что–то происходит. Дверь хлопает, когда кто–то входит. Происходит сидение на стуле. Слышание этого голоса, видение того, как этот парень размахивает руками… вот что происходит. Это жизнь происходит. Это бытие. Это бытие в качестве микрофона, это бытие в качестве стула, это бытие живёт.

Всё, о чём вы думаете, что оно сейчас с вами происходит, происходит не с вами – оно просто происходит. Жизнь просто происходит.

Всё, что есть, – это бытие. Никто не может вас этому научить. Это не учение. Я не могу научить вас сидеть на стуле. Я не могу научить вас дышать. Я не могу никого научить быть, так как уже есть только бытие. Это просто переход от представления «я отдельный от того, что происходит» к тому, что есть лишь бытие, которое происходит. Всё абсолютно просто.

Когда это, по–видимому, происходит, люди приходят и говорят: «Постоянный, идеальный возлюбленный всегда был здесь. Жизнь, бытие. И что странно, я не могу никому рассказать, что это такое, так как это не может быть познано. Я даже вам, Тони, не могу сказать, каково это».

Поэтому мы можем разговаривать и обмениваться идеями, и до какой–то степени всё это будет поверхностной частью всего этого. Но с энергетической точки зрения есть ощущение чего–то за пределами слов. Быть может, я мог бы описать это как ощущение пустоты. Это просто пустота. Это просто пространство там сидит. Там никого нет. Никого. Там есть только пространство, в котором вещи происходят. И вся идея о том, что у вас была жизнь, и что у вас есть жизнь, и что у вас будет жизнь, просто отпадает. Вся идея о карме, причине и следствии, действии, делании, путях, просто рушится. Это просто ставит всё с ног на голову. (тишина)

+ + +

И ничего нельзя сделать. Можно просто быть с этим в контакте?

Никого нет, потому это за пределами контактов.

Да, совершенно верно.

Это не больше, чем сидеть на этом стуле. Поэтому когда возникает идея «Я не понял. Я ещё этого не постигаю», – это то, что происходит. Всё есть бытие, нет ничего другого.

Да, но пробуждение находится за пределами причины и следствия…

Простите?

Если пробуждение находится за пределами причины и следствия – мне кажется, вы так говорили, никаких предварительных условий…

Это показывает, что причина и следствие – это идея, которая нам приснилась.

Как тогда получается, что поиск может быть причиной того, что это не происходит – понимаете, о чём я? Если это находится за пределами причины и следствия, то почему, если делать какие–то определённые вещи, например искать, из–за этого оно не происходит?

Но поиск и есть бытие. Это то, что происходит. Всё время, пока есть поиск, есть и вера в кажущуюся причину и следствие, и ожидание их. И вся та энергия, которая уходит на попытки приблизиться к чему–либо или искать что–либо, – это энергия предвосхищения во времени получить то, что безвременно и недостижимо. Но давайте проясним, что я не говорю, что нужно искать или не искать.

Я описываю кажущуюся дилемму для «ищущего» – постоянное функционирование в предвкушении. Проблема ищущего в том, что он считает себя чем–то. «Я чем–то являюсь. Я – нечто под названием „человек“. И есть ещё кое–что под названием „просветление“, которое мне нужно заполучить». Это ещё одно «нечто». Но пробуждение – это осознание того, что то, что вы искали, уже и так является всем – и ничем. Это не что–то, что есть «где–то там». Это всё. Это то, что здесь. То, что вы ищете, – это то, что есть. Оно никогда не было утеряно.

В рамках бытия возникают и кажущаяся причина, и следствие.

Так что я ничего не могу сделать, чтобы перестать искать?

Никого нет, а пытаться перестать искать – это поиск того, чтобы перестать искать! Дело не в том, что вы ничего не можете сделать. Там просто никого нет. Всё, что есть, – жизнь. Всё, что есть, – бытие. Оно не происходит с кем–то. Это просто бытие. Трудность в том, что вы думаете, что вы человек, который должен что–то найти. Нечего находить. Нечего ждать. Абсолютно нечего знать или осознавать. Это – всё, что есть.

Так каким же образом осознание этого всё меняет?

Позвоните мне, когда это произойдёт. Это просто совершенно не поддаётся описанию. Вы этого не осознаёте, осознание этого с вами происходит. Это потрясающе. Извините.

Хорошо.

И что в этом потрясающего, так это то, что это не экстаз, это не блаженство. Это совершенно неописуемо. Видимо, это произошло с кем–то во Франции во время выездного семинара на выходные. Он наполовину переплыл реку, и тут это произошло, а рядом с ним плыл другой парень, и он понял, что «Я никак не смогу описать ему, что это такое». Это абсолютно потрясающе, но что удивительно – это нечто абсолютно обыкновенное и естественное. Будучи ищущими, существует пелена между ищущим и безвременным бытием. Это пелена отделения. Она иллюзорная, но очень сильная, и мы не можем сквозь неё видеть. И мы продолжаем видеть всё, что есть «там». Мы не понимаем, что бытие не вовне или внутри, не сверху или снизу, не «до» или «после».

Но у него есть какое–то иное чувственное…

Нет. Нет. Нет никакого иного чувства. То, что вижу я, видите и вы. Ничто не меняется, но всё видится так, как оно есть.

Это другое восприятие?

Восприятие полностью, фундаментально другое. Однако это восприятие возникает в бытии.

+ + +

Тони, по своему опыту я замечаю, что есть что–то, что осознаёт все эти вещи: я осознаю мысли, которые приходят мне в голову, разного вида причины, разного вида следствия, разные чувства, однако, когда я смотрю, «кто же такой этот „я“», там ничего нет. И, однако, есть что–то, что осознаёт всё, что происходит.

Осознанность всё ещё почти неуловимо двойственная. Существует осознанность того, что вы сидите на стуле. Так что есть две вещи – сидение на стуле и осознание этого. А освобождение находится абсолютно за пределами наблюдателя, осознанности и всего такого. Осознанность – это всё ещё опыт, переживание. И трудность с такими вещами, как самоисследование, заключается в том, что люди входят в эту осознанность, но не могут в ней надолго оставаться – очевидно, так как она всё ещё находится в этой истории о времени и пространстве. Это всё ещё часть сна. Это всё ещё преходяще. Оно приходит и уходит. В ней нельзя остаться надолго, а мы пытаемся и не можем.

Существует лишь одна константа – бытие. Оно никогда не уходит. Оно не приходит, и оно не уходит. А мы бегаем и ищем его: «Где оно? Где же оно?» Нельзя практиковать бытие. Кто–нибудь практикует дыхание? Кто–нибудь практикует сидение на стуле? Нельзя достичь бытия. Бытие – это всё, что есть, и оно разговаривает посредством чувств.

Чувства кричат нам: «Смотри, вот я где». Пять чувств, эмоции и мысли – всё это бытие, которое просто есть, и ищущие ищут то, что уже есть, то, что просто кричит о себе, и вместе с тем не может быть познано.

+ + +

Где же тогда место смерти, ведь тогда уже не будет бытия?

Всё это и есть о смерти. Вы пришли сюда умереть. Вы заплатили десять фунтов… (смеётся) На самом деле, это довольно дёшево. Всё это – об окончании сна об индивиде. Это о смерти отдельного индивида.

Да, но не о настоящей смерти.

Это то, что происходит в момент физической смерти. При физической смерти всё, что остаётся, – это освобождение. Смерть – это конец сна об отдельном существовании индивида. И это происходит или когда человек пребывает в теле, или во время явления, которое мы называем смертью.

Но когда, как вы говорите, исчезает сон об отдельном существовании, человек всё ещё находится здесь.

Здесь никого нет… Вы разговариваете с «ничем».

Здесь есть тело. Я это имею в виду, когда говорю о настоящей смерти. Наше тело всё ещё здесь.

Это не чьё–то тело, это бытие в форме тела.

Но когда наше тело или чьё–либо физическое тело исчезает, тогда в любом случае не остаётся никого, кто мог бы быть или не быть освобождённым.

В этом и есть весь смысл, который постоянно игнорируют… нет никого, кто мог бы быть освобождённым!

Хорошо, но…

Нет, подождите. Вы этого не услышали.

Это не моё тело. Это просто тело.

Это тело, которое происходит.

Но мне кажется, что оно моё. Поэтому кажется ли оно мне моим или нет, в чём разница?

Разница в том, что все время, пока оно вам кажется Вашим, существует и отдельная сущность, которой снится, что она обладает телом. Когда оно умирает, неожиданно приходит осознание того, что есть одно лишь бытие. Осознание этого неизмеримо.

А кто же это осознает?

Никто.

Только там ничего не будет.

Нет, будет только всё и ничего, и это и есть бытие.

Так почему бы не продолжать поиск?

Абсолютно верно. Это очень весело. Знаете, это ведь не о том, искать или не искать. То, о чём мы здесь говорим, находится далеко за пределами идеи о том, чтобы прекратить поиск. Поиск – это абсолютно божественное выражение бытия. Поэтому в нём нет ничего правильного или неправильного. Это жизненность. Так что никто не может сделать это правильно или неправильно.

+ + +

Для вас всё ещё существует неприязнь?

Да, приязнь и неприязнь всё ещё происходят для «никого». В освобождении всё происходит. Но это не происходит с «кем–то». И, конечно, никогда не происходило.

Это изменилось?

Нет. Неприязнь по отношению к мнимым людям всё ещё происходит.

Но ваша неприязнь по отношению к ним всё такая же?

Это уже больше не моя неприязнь, это просто неприязнь.

Да. Но она как–то отличается от того, чем она была?

Всё совершенно новое. В этом бытии всё совершенно новое. Больше нет центра, который отождествлялся бы с неприязнью.

Как в случае с воспоминанием о неприязни в прошлом?

Воспоминание всё ещё может возникать, и это ещё одна вещь, которая постоянно новая. Всё возникает и исчезает. Воспоминание, неприязнь, приязнь – все эти вещи продолжают, как кажется, происходить для «никого». Они – просто выражение бытия. Они происходят в свободном падении.

Но многие люди, которые приходят вас послушать, думают, что у них есть это «я», и оно – не в свободном падении. Оно сильно зафиксировано. Их идея о том, что они являются индивидами, очень сильно зафиксирована.

Видимо… до тех пор, пока это так.

До тех пор, пока что–то не случается.

Отдельность полностью является плодом сновидения.

«Сон» – это слово, смысл которого я вообще не улавливаю, потому что это похоже на какой–то восточный жаргон, и я никогда не мог понять, что сон…

Ничего страшного. Вместо этого можно сказать, что это вера в то, что вы – отдельный индивид, и переживание этого на собственном опыте. У вас есть опыт того, что вы – отдельны, и вы в это полностью верите и активно удерживаете.

Но мы не можем обнаружить то, чем является индивид?

Не можете, так как верите, что вы – отдельны. Вы верите, что вы – отдельный индивид, обладающий свободной волей и способностью выбора. Это нечто фиксированное. Это не подвергается сомнению. Для отдельного индивида не подвергается сомнению, что «я – отдельный индивид».

Но, кажется, вы говорите, что после пробуждения всё продолжает происходить, но оно уже не происходит с «кем–то».

Веры в то, что существует отдельный индивид, и переживания этого больше не существует.

И, таким образом, индивид уже не фиксирован.

О, нет. Он кажется фиксированным всё время, пока функционирует индивидуальность.

Это «расфиксирование» фиксации.

Ну, да. Но никто этого не «расфиксирует». Оно просто есть. Проще говоря, скажем, что вы ложитесь спать, полностью веря в ваше переживание того, что вы – индивид. А, скажем, на следующее утро вы просыпаетесь, и этой веры и этого опыта больше нет.

Хорошо. Я не могу сделать так, чтобы это произошло?

Нет, так как вы верите в то, что вы – отдельный индивид, и имеете это переживание. «Я – индивид». Зачем вам хотеть исчезнуть? В этом же ваша смерть.

Потому что люди слышат о проблеме того, чтобы быть собой, думая при этом, что являются «я».

Но это концептуальная идея! Просто делиться этим концептуальным способом – абсолютно неэффективно. Здесь дело не в словах. Здесь дело в чём–то, что полностью находится за пределами слов. Слова используются. Но если бы вы стали просто повторять людям: «Всё, что есть, – это бытие. Всё является выражением бытия, поэтому нечего находить. Это и есть всё», то это было бы подобно тому, как если сказать аудитории, состоящей из слепых людей: «Всё, что есть, – это видение. Поэтому это не проблема. Вы не можете видеть, но всё, что есть, – это видение, поэтому всё хорошо». То, что мы здесь описываем, – это энергетический сдвиг из состояния кажущейся отдельности.