Текст книги "Мемуары торрека (СИ)"

Автор книги: Томас Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

– Игорь Викторович, а куда мы пойдем? – переглядываясь со всеми, поинтересовался Старый.

– Понятия не имею, но ночевать рядом с могилами я не хочу.

Глава 3

Тири уже несколько крамов[1]1
  Крам – мера измерения времени у керрийцев, чуть больше стандартного земного часа.


[Закрыть] лежала в кустах и почти не дышала. Деве нельзя было выдать своё присутствие на поляне. В чём-чём, а в маскировке юная охотница знала толк. Ни один листик не шелохнулся в густых зарослях кохи[2]2
  Кохи – кустарник с густой зелёной листвой.


[Закрыть], ни одна ягодка не упала. Сторона тоже была подветренной, так что учуять её даже звери сейчас не могли, а заметить – тем более.

Ведь не зря Тири считают главной добытчицей поселения. Ну, может не главной, но не последней уж точно. С охоты девица почти всегда возвращалась с дичью. Хоть зачастую то были кролики и мелкие птицы, но с пустыми руками Тири видели очень редко. Ну ладно – просто редко. Ну, может не так уж и редко, зато если сравнивать её подвиги с другими сверстниками, Тири точно было чем хвастать.

Ни один мужчина не мог ходить по лесу также тихо и аккуратно. Им бы только громкие облавы устраивать на храсов[3]3
  Храс – дикий кабан у керрийцев.


[Закрыть] да рычей[4]4
  Рыч – волк у керрийцев.


[Закрыть]. А вот гельен[5]5
  Гельен – олень у керрийцев.


[Закрыть] – зверь чуткий. К нему особый подход нужен, тут облавы не подойдут. Если учует, то скакать будет долго, и попробуй потом его догони.

Своего гельена Тири выслеживала много крамов и забраться успела к самой границе Крильиса[6]6
  Крильис – лес, запертый невидимым силовым барьером. За тысячелетия Крильис оброс мифами и легендами, но откуда барьер взялся в действительности и что находится в его недрах людям неведомо.


[Закрыть]. Хотя отец обязательно всыплет тумаков, если узнает, что Тири вновь бродит в гуще проклятого леса. Но его-то здесь нет, а гельен вот он – мирно пасётся на полянке и даже не догадывается о притаившейся охотнице.

Примерно так девица размышляла вначале этой истории. А потом произошло нечто.

Тири уже изготовилась стрелять из лука, как вдруг за Неподвижной Межой[7]7
  Неподвижная Межа – невидимый глазу силовой барьер, что окружает Крильис.


[Закрыть] пророкотал гром. Гельена он, конечно, спугнул. Да и Тири с перепугу подпрыгнула и чуть не грохнулась в обморок. Ведь небо было на диво чистым, ни единого облачка. А звук и вовсе прилетел со спины, словно гроза раздалась на земле.

«И что теперь? Столько крамов впустую потрачено. Ребята точно засмеют, если вновь без добычи вернусь» – в сердцах думала испуганная охотница: «Не мог этот гром прогреметь на одну хиску позже?»

Немного поразмыслив, Тири решила не преследовать дальше гельена. После такого испуга животное будет долго скакать и догонять его охотнице не хотелось. А вот проигнорировать гром девичье любопытство ей не позволило.

Двигаясь на шум, Тири пришлось пробираться сквозь густые заросли лемеса[8]8
  Лемес – вьющееся растение, похожее на плющ.


[Закрыть]. Ходить по лесу девица умела с пелёнок. Ни одна колючка не пристала к скромной одежде, а звуков шагов даже нуфам[9]9
  Нуф – мелкий грызун с большими ушами.


[Закрыть] было не разобрать. Ведь не зря Тири столько времени потратила на шитьё приталенной куртки, стройных штанов и сапожек на мягкой подошве из кожи дикого храса. Старания девы окупились с лихвой и охота стала куда приятней.

Вскоре Тири вышла к светлой полянке, на окраине которой зиял проход в большую пещеру. Вход в подземелье лежал за Неподвижной Межой, потому идти дальше охотница не решилась. Тири притаилась за густыми зарослями кохи, стала наблюдать. Опытная охотница могла просидеть в засаде много крамов и даже не моргнуть за то время ни разу.

Приглядевшись, как следует, девица рассмотрела четверых мужчин, что лежали посреди поляны. Одеты они были странно: на троих темнели непривычные серые костюмы, покрытые кляксами того же серого цвета, только разных оттенков. Костюм последнего был зелёным. Странная одежда так гармонично сливалась с пространством, что не будь Тири обучена навыкам следопыта, могла их и не заметить.

Вдруг мысли юной охотницы пронзила страшная догадка. Эти люди были мертвы: они лежали в неудобных позах и долго не шевелились.

В то же мгновение испуганная до смерти дева пожалела о своём любопытстве. Сердце её вмиг ускорилось, дыхание зачастило, а по спине прокатилась лёгкая дрожь. Тири с ужасом поняла, что влипла в историю. Хотела удрать, но непослушное тело ей не позволило.

Слегка успокоив дыхание, Тири начала аккуратно пятиться назад, чтобы скорее сбежать и скрыться в лесу, но было поздно. В тот миг из пещеры вышли двое мужчин. Одеты они были как те мертвецы: один в сером костюме, другой в зелёном. Тот, что в сером, нёс на плечах ещё одного покойника. Дойдя к центру поляны, он сбросил ношу на землю. Затем второй подвёл его к молодому деревцу куи[10]10
  Куи – дерево с красными листьями, похожими на листья каштана.


[Закрыть] и приковал к стволу за руки.

Пленник выглядел намного моложе. На вид его конвоиру было не меньше пятидесяти лет, а то и больше. Для такого почтенного возраста мужчина смотрелся очень хорошо. В поселении, где жила Тири, измождённые тяжким трудом старики не могли похвастать такой чистой кожей и светлым лицом. Так выглядели только дворяне.

Конвоир отошёл от пленника, взял в руки лопату и выкопал две большие ямы в центре поляны. Это были могилы, в которых мужчина захоронил мертвецов. Тири сразу поняла, что эти люди очень богаты. Мужчина мог позволить себе лопату с железным полотном. В селении девушки почти все инструменты были деревянными, переводить ценный металл на такие мелочи было непринято.

Закончив работу, мужчина пошёл обратно к пещере, однако неудачно оступился и чуть не растянулся на мокрой траве. Чтобы не упасть ему пришлось подпрыгнуть, но прыжок вышел невероятным. Мужчина подлетел на пару ломтей, больно врезался в Нерушимую Межу и неуклюже рухнул на землю.

Такая сила очень удивила Тири, хотя незнакомец, видно, дивился не меньше. Оглянувшись по сторонам, он ещё несколько раз перемахнул поляну. С каждой хиской[11]11
  Хиска – мера времени у керрийцев, в зависимости от контекста может означать от мгновения до минуты.


[Закрыть] Тири всё больше сожалела о своей глупости. Ловкость пришельца пугала её до дрожи в коленках.

Потом из пещеры вышли ещё одиннадцать парней в зелёных одеждах. Тири хорошо знала грамоту, как для простой крестьянки, потому сосчитать незнакомцев ей было несложно. Мужчина сразу загнал их обратно. Спустя несколько хисок парни выбросили наружу красивые мешки и неведомые железные артефакты.

Наверное, пришельцы были голодны. Один из парней – юноша с золотистым цветом волос – запрыгнул на верхушку молоденькой чисхи[12]12
  Чисха – невысокое дерево с зелёной листвой.


[Закрыть] и струсил целую тучу плодов. Хотя собирать их не стали. Незнакомцы ещё несколько хисок переговаривались о чём-то на неведомом языке, потом забрали все вещи и пленника и ушли с поляны звериной тропой.

Ещё целый крам Тири пряталась в зарослях кохи и только потом решилась выйти наружу. Изучив следы, молодая охотница поняла, что незнакомцы не таятся. Они оставляли такой ясный след, что даже после дождя Тири легко его обнаружит. И снова девица поразилась силе незнакомцев. Если судить по следам, вес поклажи каждого пришельца был очень велик, а двигались они точно налегке.

Нужно скорее бежать в посёлок и рассказать всё старейшинам. Кажется, древнее пророчество сбывается и Крильис оживает. Только вот пока ещё непонятно кто пришёл в мир. Что посланники Керита[13]13
  Керит – верховный Бог у керрийцев.


[Закрыть], что демоны Боста[14]14
  Бост – злой Бог у керрийцев.


[Закрыть] могли появиться из-за Межи и как теперь быть простым смертным пока неясно.

Тири не будет забивать себе голову ерундой. Пускай мудрецы думают – на то они и старейшины. Она просто расскажет обо всём что видела и покажет место.

Ох и влетит же непоседливой охотнице от отца…

* * *

Не знаю, сколько мы прошли, но, похоже, немного. Шагать по узкой тропинке с таким обилием сумок и оружия – то ещё удовольствие. Ветви кустарников, оплетённые плющом и кружевами лозы, то и дело норовили зацепиться за сумки, форму или выпирающие стволы автоматов.

Хорошо, что лес вроде бы не тропический и всякие ядовитые растения, насекомые и животные нам не досаждали, да и влажность была в норме. Несколько раз пришлось подниматься на небольшие холмы, поросшие тем же кустарником и густо усыпанные многолетним покрывалом опавшей листвы.

Оранжевые великаны постепенно остались за спиной. Теперь мы шли по смешанному лесу, где вперемешку росли лиственные и хвойные деревья. Больше всего меня удивили голубые ели и, наверное – сосны. По крайней мере, именно на сосны были похожи те стройные бирюзовые красотки с пышными шубками. Когда только увидел их своими глазами – дух захватило, но к концу пути пейзажи немного приелись, так что глазеть по сторонам мне надоело.

Всю дорогу нас провожали трелями лесные пичуги. Они звонко заливались на разный манер, поднимали нам настроение и на мгновение заставляли забыть о свалившихся на головы неприятностях. Без устали гудели пчёлы, рокотали сверчки, разбавляя палитру совсем уж ни на что не похожих звуков. Больше всего забавляли дятлы, что ритмично отстукивали в такт лесному ансамблю. Вдали завывали какие-то крупные звери и это слегка настораживало.

Ароматы смолянистой сосны перемешались с букетами, что распылили вокруг медовые соты, луговые цветы и свежая трава. Весенние миазмы витали над лесом, даровали лёгкость шагов, эйфорию и упоение. Никакого намёка на смрад и копоть цивилизации не было и в помине. Первобытный лес пьянил нетронутыми духами, окунал разум в блаженную негу, давал волю забытым, глубоко задвинутым в недра души чувствам унылого горожанина.

Где-то через час мы вышли на небольшую поляну, очень похожую на ту, что осталась у пещеры. На её окраине, у самой стены леса, протекал звонкий ручеёк с чистой и холодной водой. Всю дорогу мы шагали молча, и только здесь капитан нарушил тишину:

– Пару минут отдохните, потом начнём возводить лагерь.

В ту же секунду все скинули сумки на землю и упали рядом с ними. Хотя сделали мы это не потому, что устали, а скорее по привычке. Очень странно, но, несмотря на большой вес поклажи и трудный лесной переход, никто из ребят не притомился. В первые минуты после пробуждения можно было, хоть и с большой натяжкой, списать все метаморфозы на простой стресс, но теперь?..

Пленник тоже шагал довольно бодро: не ныл, не жаловался и вообще вёл себя очень тихо. По крайней мере, нареканий на его поведение пока не было. Борис уселся в кругу курсантов и опёрся на скованные за спиной руки. Не проронил даже слова.

Осматривая поляну, я повернулся к ручью и обомлел. Там замер олень. Длинноногий сохатый склонился к земле и пощипывал травку. Ветвистые рога, будто тяжёлая корона, кренили голову бедняги к ручью, но он держался. Раньше таких зверушек мне доводилось видеть только по телевизору – в телепередачах, что снимались где-то в заповедниках или далёких уголках нашей планеты. И вот он – живой и статный, мирно пасётся на полянке, и до нас ему нет никакого дела.

Глухой щелчок раздался над ухом. В тот же миг олень жалобно взвыл, подпрыгнул и завалился на бок. Подняв голову, я наткнулся на капитана. В руках Игорь Викторович держал бесшумную винтовку. Её ствол выглядел как большой глушитель, что целиком проглотил звук выстрела, не распугивая всю округу.

– Зачем вы это сделали? – резковато спросил я.

– Не волнуйся, я не со зла, – забросив винтовку за спину, миролюбиво развёл руками капитан. – Это наш ужин, завтрак, обед и, если повезёт – снова ужин. Ты же не думаешь, что пайков нам хватит надолго?

Я стыдливо отвёл глаза в сторону. Капитан был прав – мы попали чёрт знает куда, и проблема с провиантом ждать себя не заставит, если нас быстро не найдут, конечно. Но это если кто-то вообще будет искать, так что…

Пока меня терзали сомнения, капитан решил озадачить ребят:

– Так, бездельники, встаём и начинаем работать. Шева и Калаш – вы, давайте, тащите сюда того оленя. Кос, Медведь и Рыжий – берите топорики и нарубите сухих веток для костра. Много, чтобы до утра хватило. Старый с Ником – вы на посту. Наблюдайте за округой, пока все заняты, чтобы никто не смог незаметно подкрасться. Остальные – расчехляйте палатки и готовьтесь свежевать оленя.

Словом, ничего нового – всё это мы делать умели. Кроме одного: охотников в нашей компании не оказалось и как правильно свежевать трофеи, никто не знал и подавно. Но мне-то переживать было нечего. А что?.. я дозорный. В наряде, так сказать, стою и наблюдаю за округой, охраняю покой остальных – тех, кому повезло больше, кому не упало на плечи тяжкой ноши дозора…

Раздав указания, капитан подхватил пленника, лёгкий пистолет-пулемёт и потопал в дальние кусты. Спрашивать зачем – смысла не было. И так понятно, что он решил устроить допрос.

Тем временем Калаш и Шева притащили-таки оленя, и дебаты разразились нешуточные:

– Вы его тащили – вы и режьте. Кэп не зря вам это доверил. – С умным видом начал громко размышлять Крас.

– Ага, сейчас, блин, мы эту тушу сюда несли, чуть не надорвались, а вы теперь возитесь с ней – всё честно, – тут же отреагировал Шева.

– Чуть не надорвались? Ха-ха! да даже Тим сейчас легко поднимет того оленя над головой и пронесёт километр, а вы – две дылды – так вообще его веса и не заметили, – возмутился Емеля.

– Вот бы и нёс эту тушу, раз такой умный, – влез в спор Калаш. – У него кровь до сих пор хлещет, чуть с ног до головы нас не запачкал.

Здесь капитан немного оплошал. Перед уходом он поручил самую грязную работу одновременно всем нам… то есть, всем им – я-то в дозоре. Словом, поручить работу всем – значит поручить её – никому. Игорю Викторовичу стоило сразу назвать конкретных счастливчиков, а не надеяться на нашу сознательность. Если в академии такие номера проходили без шороха, ведь там был Крас – командир взвода, и я – командир отделения, и мы сами могли разобраться с делами, то сейчас ни взвода, ни самой академии больше нет, и мы с Красом ничем от ребят больше не отличались.

В общем, наблюдать за перепалкой мне становилось всё веселее.

– Я предлагаю это почётное дело поручить Тиму, – помпезно произнёс Циркуль.

– А что, я согласен, – тут же поддержал его Крас.

– Да и мы с Калашом не против, – ответил за двоих Шева.

Но у Тима на этот счёт было своё мнение:

– Нет, нет – я ставлю палатки. Кто не успел заняться нормальным делом – тот сам виноват.

Должен признать, логика в его словах была железной и все сразу от него отвернулись. Но логика Тима и суждения Циркуля были вещами несовместимыми:

– Не понял, ты что огрызаешься? – удивлённо пропел его голос. Затем Циркуль заехал Тиму ребром сапога под колено. Саня согнулся вдвое, простонал что-то невнятное, его лицо искривила болезненная гримаса. Затем Циркуль подтащил Тима за руку к оленю и толкнул парня на мёртвую тушу.

– Большинство проголосовало, так что тебя уже никто не спрашивает.

– Ты тише на поворотах – совсем охренел? – вступился за Тима Калаш. – Ещё драк нам здесь не хватало.

– Каких драк? – ухмылялся Циркуль. – Это недоразумение даже с мышей подраться не сможет. А если ты такой гуманист, то бери нож и помогай Тиму срезать шкуру этого зверя.

Ни Калаш, ни остальные ребята помогать Тиму с оленем не хотели, потому спор быстро замялся. Хотя все быстро сошлись на том, что в одиночку Тиму всё же не справиться.

Емеля побежал к лесорубам и обратился к Рыжему:

– Руся, тебя там капитан зовёт.

– Где?

– Ну, там, рядом с палатками. Давай мне свой топор, я тебя пришёл подменить.

Когда Рыжий подошёл к палаткам и не увидел Игоря Викторовича, он заподозрил подвох, уже хотел возвращаться обратно, но его остановил окрик Шевы:

– Руся, Игорь Викторович приказал тебе помогать Тиму свежевать оленя.

– А почему мне?

– Я откуда знаю. Вот придёт, у него и спросишь.

– Неправда, он сказал мне рубить дрова на костер.

– Ну, как знаешь, мы тебя предупредили, – поддержал Шеву Калаш, делая вид, что очень сильно занят возведением палатки. Дальше ребята, не сговариваясь, о Рыжем как бы забыли. А что?.. им ведь нужно работать. Не нравится тебе приказ, не выполняй. Твои проблемы. Тебе потом объясняться…

Рыжий немного пометался по лагерю. Как ни крути, а все остальные были при деле. Все, кроме Рыжего. С проступающей всё ярче тревогой, он попытался даже нас с Дедом запрячь на разделку, но быстренько получил от ворот поворот и побежал обратно к Емеле:

– Ром, я уже разобрался, верни мне топор, – помпезно заявил он.

– С чем? – скорчил непонимающую физиономию Емеля.

– Ну, я вернулся от капитана, так что давай – иди обратно, а я тут поработаю.

– Ну, если разобрался, то иди тогда отдыхай. Молодец, заслужил. А мне капитан сказал здесь работать. Я проблем не хочу. Ты же знаешь Кэпа – бездельников он не любит.

Это Емеля, как бы, похвалил Рыжего – втерся в доверие. Затем чётко дал понять, что топор ему не видать, а в конце ненавязчиво так напомнил, что бывает с теми, кто не выполняет капитанских приказов.

В общем, у Рыжего, как и всегда, не было шансов увильнуть от грязной работы. Если в случае с Тимом я осуждал Циркуля за такой жёсткий подход, то Емеле готов был аплодировать, хотя и сам частенько прибегал к его методам. Да все мы время от времени проделывали эти фокусы, так что отговорки вылетали автоматически.

Капитан с Борисом сильно задержались, потому пришли уже на всё готовое. Час близился к ночи, сумерки упали с деревьев и укрыли поляну мрачными тенями. Палатки стояли рядом с ручьём, возле костра громоздилась гора дров и хвороста, а на тусклом огне поджаривались кусочки оленины, нанизанные на тонкие палочки.

Подойдя к костру, они уселись на свободных местах. Капитан взял две веточки с мясом, одну из которых протянул пленнику.

– Ну как вы тут без меня управлялись?

– Порядок, товарищ капитан, – ответил за всех Крас.

– Вижу, что порядок, молодцы, – тяжело вздохнул Игорь Викторович. – Что ж, видимо, пришло время нам всем поговорить по душам.

Ребята синхронно выровнялись на своих местах и нервно уставились на капитана. Серьёзный разговор давно назревал, только начать его сами мы не решались. Игорь Викторович переглянулся с Борисом, покрутил в руках свою палочку с олениной и неохотно начал:

– Ребята, как вы думаете, где мы находимся?

Ответом ему была тишина.

– В молодости я успел поездить по миру, и был во многих широтах. Таких растений я не видел никогда.

Набравшийся наглости пленник тоже отмалчиваться не стал:

– Я, кстати, тоже бывал во многих уголках нашей планеты. Служба у меня такая была – интересная. Полностью согласен с вашим капитаном – мы не дома.

– Я что-то пропустил? – подобрался я на своём месте и до хруста сжал кулаки. – Кто давал слово этому подонку?! И почему он сидит у костра вместе с нами?

В тот миг в лесу будто стало светлее. Отблески костра пробежали по лицам курсантов, словно разжигая их внутреннее пламя. Глаза парней полыхали праведным гневом, в них читалась неподдельная ярость и желание отомстить за погибших товарищей. Не будь рядом капитана, останься Борис с нами наедине, и на его выживание я бы не поставил и грош.

– Зачем же так грубо? – ухмыльнулся Борис, будто нарочно заигрывая с огнём. – Ничего плохого тебе я не сделал.

– Ты убил моего друга, – то ли проговорил, то ли прорычал я и вскочил на ноги. Первым порывом было выхватить пистолет и пристрелить этого ублюдка. Судя по лицам остальных, ребята хотели того же.

– Андрей! Сядь на место, – прикрикнул капитан.

– Но как это? Он убил Якова! Просто так, взял и застрелил! – без всякого почтения, срываясь на крик, продолжил я. – А мы теперь будем делать вид, что ничего не случилось? Будем терпеть его рядом с собой и даже позволим обсуждать наши проблемы?

– А ты убил Фёдора и Стаса, – спокойно, будто о погоде, проговорил Борис. – У последнего, кстати, было двое маленьких детей и больная мать. Я уже не говорю о тех, кто остался лежать на плацу от твоих пуль. Я просто не знаю, кого застрелил ты, а кого они. – Продолжил он, окинув нас грустным взглядом.

К такому повороту в разговоре я был не готов. Слова наёмника выбили почву у меня из-под ног. Раньше погибшие от моих рук были простыми бандитами, безымянными орудиями войны, что виновны в куче преступлений и заслужили страшную участь.

И вот теперь, в одно мгновение они стали людьми. С именами и семьями. Со своими достоинствами и недостатками. Живыми людьми. Живыми – до встречи со мной.

Ответить мне было нечем. Я молча сел на место, чтобы позволить капитану нам всё объяснить:

– Парни, я всё понимаю. Ничего не изменилось, Борис всё ещё наш с вами пленник. Но нам придётся пойти на некоторые уступки. В такой уж мы оказались ситуации.

Рыжий попытался было задать очевидный вопрос, но капитан не дал ему это сделать:

– Андрей, давай ещё раз. Что с тобой произошло, там – возле оружейной?

Все уставились на меня, словно это я их сюда перенёс. Пауза стала немного затягиваться. Мне ничего не оставалось, как ещё раз пересказать историю спасения капитана. Борис кивнул, когда я сказал, что он успел выстрелить из пистолета и даже добавил, что целился в голову Игоря Викторовича и промазать никак не мог. Хотя наёмник был всё ещё скован наручниками, его развязавшийся не к месту язык меня очень злил.

– Словом, что мы не дома, вы уже, наверное, поняли, – сказал капитан. – Но мы с Борисом считаем, что э-эм… нас с вами забросило очень далеко.

– Как это? – всё-таки не выдержал Рыжий.

– Не знаю как, но твои фокусы должны быть с этим как-то связаны, – продолжил Кэп, сверля меня взглядом.

– И как же они связаны? – чуть повысил я голос.

– Увы, я не знаю, но такое совпадение просто невозможно, тебе так не кажется?

– То есть, это я во всём виноват? – резковато спросил я.

– Да остынь ты уже. Никто тебя ни в чём не винит. Я бы вообще в морге лежал, с дырою во лбу.

– А меня ваша компания наверняка изрешетила бы, – поддержал капитана Борис. – А потом наши ребята всех вас бы поджарили – дело времени. Но, несмотря ни на что мы все здесь: живые, здоровые и очень сильные.

– Думаете, я что-то знаю? Да я понятия не имею где мы. Или вы в курсе?

– Эх, – тяжело вздохнул капитан. – Нет, не в курсе. Но некоторые догадки имеются, их очень много и каждая звучит ещё бредовее предыдущей. – Продолжил Игорь Викторович, переглянувшись с Борисом.

– Возможно, нас с вами здесь нет… Руслан, помолчи, пожалуйста, – не выдержал капитан, осадив Рыжего на полуслове. – Это, конечно, маловероятно, но может быть это какой-то эксперимент, и мы с вами сейчас спим, обколотые наркотиками или ещё какой-нибудь дрянью… хотя я раз сто себя ущипнул и чувства все вполне настоящие, никак на сон непохоже, так что… Ещё может быть, мы попали в далёкое прошлое. Мало ли какие деревья тогда росли на земле. Или нас забросило в далёкое будущее, понятно, что ситуация примерно такая же. А возможно, мы попали в другой мир, никак не связанный с нашим.

– И как же нам вернуться домой? – наивно протянул Рыжий.

– Скорее всего, что никак. Неведомая сила перенесла нас сюда. С какой целью, где эта сила прячется и что вообще происходит – мы не знаем. Похоже, что все ответы на наши вопросы скрыты за тем барьером, но снова попасть туда мы не сможем. Это, конечно, не значит, что мы не станем пытаться, но лично я думаю, что обратного пути для нас нет. Как-то сложно всё это выглядит.

На последнем слове капитан запнулся и повисла напряжённая тишина. Переварить такие гипотезы было нелегко. Какой бы вариант не оказался верным – всё равно мы больше никогда не увидим родных и близких. И от таких мыслей в груди защемило, дышать стало сложно, а глаза заблестели, поймав язычки тусклого пламени.

Последние сомнения о нашей участи развеяла луна. А точнее сразу три луны, что осветили почерневший небосвод. Одна огромная, с синеватым оттенком, и две маленькие, в жёлтых тонах. Да и созвездия на ясном небе были чужими, совсем ни на что непохожими.

«Твою же мать. Три года я живу в компании этих людей. Это проклятие какое-то. Видно, расстаться нам не судьба и придётся терпеть эти физиономии ещё очень долго. Мы просыпаемся вместе, учимся, воюем, засыпаем… да что там – теперь и по другим мирам путешествуем тоже вместе» – вдруг настигла меня шальная мысль и я истерично захохотал.

Успокоить меня никто не пытался. У всех ребят головы были забиты своими печалями. Той ночью никто так и не уснул.