Текст книги "Мемуары торрека (СИ)"

Автор книги: Томас Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава 14

Такой черноты я не видел никогда. Тьма казалась густой и вязкой, моя сущность растворялась во мраке, придавившем меня со всех сторон, словно толща воды давит на дно океана. И чем крепче меня сковывала тёмная масса, тем безразличнее я становился к собственной участи, будто меня больше не было и возвращаться в мир живых мне было незачем.

Времени больше не существовало. Чёрные щупальца впивались в остатки разума и отщипывали моё «Я» по кусочку. Я был похож на маленькое золотистое облачко, которое тускнело и медленно угасало от соприкосновения с тьмой.

Щупальца оставляли чёрные отпечатки, сотканные из мириад пульсирующих песчинок. Тёмные частицы вибрировали, будто магниты притягивали золотистые нити моего облика и поглощали их энергию. Мою энергию. После соприкосновения тёмных и светлых частиц, светлые будто теряли заряд, темнели и вливались в поток чёрной массы. Рано или поздно тьма бы полностью меня поглотила, но вдруг в бесконечном омуте появился кто-то ещё.

Тьму надвое разделил лучик света и ко мне приблизилось другое светлое облачко. Тьма неохотно отступила, чёрные песчинки раздулись, зашипели и лопнули, высвобождая зыбкую энергетическую волну. Меня будто окатило потоком тёплой воды и угасающий разум проснулся.

Облачко впереди соприкоснулось с моим и преобразовалось в нечто до боли знакомое… нечто родное. Спустя вечность я догадался… я вспомнил, что вижу. Это были яркие голубые глаза.

Тьма теперь мне казалась холодной, ледяной. Она обжигала морозом контуры моего облика и причиняла боль. Я заметался, попробовал сбросить с себя пагубный груз. Скоро я полностью освободился от тьмы и бросился под спасительное сияние соседнего облачка. Глаза растворились, позади них выросла белая стена с врезанной в неё золотой дверью. Проход открылся и залил всё пространство ослепительным светом. Я скользнул туда и опасность наконец миновала. Теперь я оказался во сне. Здесь было очень спокойно и тихо. Сновидений я так и не увидел. Мой разум сильно пострадал, ему нужен был славный отдых.

* * *

– Ну как он?

– Спит. Я начинаю бояться – вдруг он не проснётся.

– Ну что ты, он крепкий, сама знаешь. Не волнуйся – скоро господин Андрей будет с нами.

Кажется, кроме Тири в доме были ещё два человека. Я слышал и понимал каждое слово, но очнуться пока не мог. Вроде бы это было легко. Стоило только захотеть и глаза бы раскрылись, но я… будто не понимал этого, не мог догадаться, продолжая имитировать сон.

– Девочка, тебе нужно поесть.

– Спасибо, дядя Нуур, но я не голодна.

– Я не спрашивал, так что быстро за стол. Одни кости остались, не хватало, чтоб ещё заболела.

Скрипнул стул, легонько оцарапывая доски на полу. Я тут же представил, как Тири послушно склонила голову и села обедать. Пета накрыла на стол и пропитавшие избу ароматы сводили бедного соню с ума. В животе заурчало, пересохший рот наполнился слюной, так что мне жутко захотелось присоединиться к их трапезе.

В следующий миг я открыл глаза, широко потянулся и устало проговорил:

– Мне бы тоже поесть… можно?

Нуур, Пета и Тири вытаращили глаза. Староста так и застыл, немного не донеся ложку ко рту. Я присел на кровати, огляделся по сторонам – точно, это была изба моей юной охотницы.

– Андрей!.. – Первой пришла в себя Тири, вскочила на ноги и спустя мгновение уже крепко меня обнимала, умываясь слезами.

– Ну и откуда столько слёз? Что-то случилось? – зарыв ладони в густые волосы Тири, спросил я.

Она только всхлипнула ещё громче, так что отвечать пришлось Нууру:

– Сир, а вы… кхм… разве не помните ничего? – нерешительно протянул староста.

– Я… я не знаю, – пожал я плечами, продолжая гладить голову Тири. Рубашка на мне промокла насквозь.

– Совсем?..

– Ну, не совсем, – пытался я отвечать внятно, но в то же время успокоить Тири. Когда девушка немного притихла, я продолжил:

– Кажется… дров я наломал… да?

– Да нет… эм… сарай только, – хмыкнул Нуур. – Дров там не было, вроде. Хотя то что с ним стало – иначе как дровами и не назвать.

– Чего? – удивился я. Последним моим воспоминанием была драка с Борисом и о каких там сараях говорил Нуур я даже не представлял.

Когда староста всё рассказал, я чуть не сгорел со стыда. Щёки вспыхнули жгучим румянцем, уши покраснели, а волосы встали дыбом. Я с трудом заставил себя поверить, что мог такое натворить, а когда Тири успокоилась и подняла глаза, я…

От её взгляда я обалдел.

Голубые глаза моей нимфы теперь засияли бирюзовым огнём, радужка вокруг зрачков стала ярче, выразительнее. В глубине того взора переливались миры: под сладкоголосое пение ангелов яркие звёзды кружились в призрачном хороводе; сияли галактики и туманности; манящий космос, будто на синем холсте, уместился у Тири в глазах, зазывая меня ярким светом, теплом и чистыми красотами рая.

– Тири… что?..

– Что? – улыбнулась красавица.

– Твои глаза… они… они?..

– Да, они теперь как у тебя, – снова улыбнулась Тири.

– А-а… как ты?.. как они?..

– Хи-хи! Это ты, а не я. Такой яркий взгляд теперь у всех, кого ты обжёг.

– Я… я тебя?.. обжёг?

– Ну… нет. Меня твой огонь пощадил, я его вовсе не ощутила. А вот ребята… о-ох!.. им, конечно, досталось, – покачала Тири головой, задумчиво подкатив ко лбу свои большие глаза.

– Как они?

– Не переживай. Уже на следующий день все очнулись, так что живы-здоровы. И керрийскую речь даже освоить успели. До тебя им пока далеко, но говорят уже сносно.

– На следующий день?.. – Только и смог выдавить я.

– Эм… сир, тут такое дело… – Замялся Нуур. – Словом, как вы уснули – две седмицы прошло. Вот почему Тири всю рубашку вам промочила. Мы боялись, что…

– Ничего мы не боялись, – резко повернувшись к Нууру, прыснула Тири. – Я знала, что с тобой ничего не случится, – повернулась она ко мне, – Афира мне так и сказала, что ты скоро очнёшься и свою ауру теперь сможешь держать под контролем. Просто… слишком долго ты спал, и… я волновалась… – Снова опустила Тири глаза.

– Чего я там удержу?

– Ауру… ну… это тот белый огненный кокон, который вырос вокруг твоего тела. Афира назвала его аурой.

– Что ещё за Афира?

– Ну, я ведь рассказывала тебе легенду о ней. Помнишь?.. под млисом? Тогда ещё праздник был.

– Богиня? Дочь Сулаф и Керита?

– Да, – восторженно выдохнула Тири. – Афира говорила со мной, это она помогла усмирить твою силу.

Версия Тири меня доконала. Зря я так торопился, нужно было ещё несколько деньков подремать.

– А ещё капитан ваш очнулся, – добавила Пета, заставляя меня позабыть обо всём на свете.

– Что?.. серьёзно? Как он?

– Всё хорошо, – гордо выпрямив спину, продолжила юная знахарка. – Раны его почти затянулись, слабость прошла, только хромает пока, но он сильный. Верно идёт на поправку.

– Здорово, мне нужно к нему, – проговорил я и попытался встать с кровати. Не вышло. Тело сильно ослабло, совсем не слушалось. Я опёрся о быльцу и кое-как встал на ноги. Тири тут же подставила мне плечо и помогла сесть обратно.

– Тебе нельзя. Я никуда тебя не пущу, – сложив руки на поясе, безапелляционно заявила Тири.

– Ну ладно, ладно, – чуть отдышавшись, согласился я.

Пета и Нуур подтащили стол прямо к кровати, так что подниматься снова мне не пришлось. Тири всё так же нависала надо мной: накладывала мне в тарелку кашу, потом потянулась за мясной подливкой. Я решил ей помочь и подтащил блюдо с подливой с другого края стола – к Тири поближе. Только вот помощь она почему-то не оценила: широко раскрыла глаза и, точно статуя, застыла с ложкой у груди. Нуур и Пета тоже уставились на меня, будто я что-то сломал. Даже мурашки по спине пробежали от их пристальных взглядов.

– Что?.. – Недоумевая, протянул я.

– Сир, я и не знал, что вы так умеете… – Нерешительно проговорил Нуур.

– Что я умею? – удивлялся я всё сильнее.

– Ну как же? – выдохнула Тири. – Раньше ты такого не делал, – покосилась она на блюдо с мясом, подталкивая мой взгляд в ту же сторону.

Миска, словно юла, вертелась посреди стола, но к поверхности не прикасалась – просто висела в воздухе. Примерно так это должны были видеть Пета и Нуур. Я же видел куда больше. Блюдо стояло на двух нитях, сотканных из переплетённых энергетических волокон. Я невзначай сплел два тоненьких прутика из энергии, подхватил ими посудину и перетащил её ближе к Тири. Но самым интересным было то, что я сделал это мимоходом, даже не обратив внимания на свои новые навыки. Даже сейчас я был вовсе не удивлён, будто всегда так умел.

– Ты права, раньше я такого не мог, – задумчиво проговорил я, приподнимая блюдо чуть выше. Энергетические прутики больно вгрызлись в мои пальцы, руки задрожали, а на лбу проступила испарина. Нуур первым сообразил, что мне нужна помощь, подхватил миску и поставил её на стол. Тири и Пета затаили дыхание: девчонки восторженно наблюдали за летающей посудой, а я так измотался, что едва не рухнул назад на подушку. Хоть снова бери да спать ложись.

– Мудрецы в моём мире называли такое «телекинез», – устало выдохнул я, опираясь на руки за спиной.

– Летающие тарелки? – наивно протянула Пета.

– Ха-ха, нет, не совсем. Я переставил тарелку с одного места на другое, при этом к ней не касаясь, понимаешь? – объяснил я девчонке. Пета неуверенно кивнула.

– Вот, это и есть телекинез.

– Но ты ведь к ней прикоснулся, – лукаво улыбалась Тири. – Я видела, как ты заплёл эти ручейки, – указала она пальцем на потоки энергии в доме, – в два прочных стебля, а потом ими же двигал посудину.

– Значит, ты теперь тоже видишь эту энергию? – ответил я вопросом на вопрос. Тири кивнула:

– С того самого дня, – невинно пожала она плечами.

– Как ты прикоснулся к тем ручейкам? Я сколько ни пробовала, ничего не получается. Они всегда просачиваются сквозь пальцы.

В подтверждение своих слов Тири подняла руку и попробовала зачерпнуть ладонью немного энергии, но ничего не вышло. Прозрачные ручейки протекли у девицы сквозь пальцы, не оставляя даже следа на белой коже.

– Видишь?

– Не расстраивайся, – взял я Тири за руку. – Когда-нибудь у тебя тоже получится.

Тири одарила меня кокетливой улыбкой и села за стол. Потом мы начали есть. Я так оголодал, что готов был проглотить всю еду, но сделать это мне помешали. Спустя несколько минут в дом бесцеремонно вломились Калаш, Медведь и Рыжий. Последнего тут же отправили за остальными, и через две минуты в избе уже топтались все ребята и Борис с капитаном. Сначала все бросились обниматься, а потом засыпали меня вопросами о здоровье и самочувствии.

– Ну наконец-то. А то мы уже начали думать, что ты притворяешься, – весело проговорил Старый.

– Ага, от стольких дел увильнул, ха-ха-ха! – подхватил Шева.

– Ребят, вы простите меня… ладно? Я не знаю, что на меня там нашло, – нерешительно отвечал я, пряча глаза.

– Ты издеваешься? Да нам никогда так здорово ещё не было. Ты заметил, на каком языке мы все разговариваем? – продолжил Емеля.

– Ну да, я тоже выучил, – не изменяя традиции, похвастал Рыжий.

Только после этих слов я заметил, что ребята говорили со мной на керрийском языке, почти без акцента. Смотреть на них было жутковато. Глаза пришельцев – кроме Бориса и капитана – засияли новыми красками. Если голубые и изумрудные радужки мне видеть уже доводилось, то вот карие глаза Старого и Емели заблестели перламутром. У двери притаились капитан и Борис. Игорь Викторович непонятливо хмурился, пытаясь разобрать чего это мы там лопочем, а Борис просто не мешал.

В этот раз я поднялся самостоятельно, кое-как добрёл до двери и обнял капитана:

– Рад вас видеть, товарищ капитан. Я не сомневался, что вы будете снова в строю.

– Вот и правильно, – улыбнулся Игорь Викторович. – Наслышан о твоих подвигах. Молодец. Моя школа. Как себя чувствуешь?

– Всё хорошо, отдохнул, теперь снова в бой, – хмыкнул я.

– Ну вот и отлично. Значит теперь можно поговорить о делах.

Я немного напрягся, затем повернулся к Борису. Глаза у наёмника остались прежними. До него пламя моей ауры не дотянулось.

– Ты извини, я вёл себя неправильно, – протянул я ему руку. – Я не знаю, как так вышло, но…

К моему облегчению Борис ни секунды не мялся и в тот же миг пожал мою руку:

– Проехали, – улыбнулся наёмник. – Я сразу понял, что с тобой что-то случилось, так что не бери в голову. Кстати, тебе бы технику боя подтянуть. Могу помочь.

– Договорились, – облегченно выдохнул я. – Раз уж у нас всё так хорошо – проходите к столу. Здесь и поговорим…

* * *

– Да что за напасть!.. и нужно мне было сегодня угодить в этот дурацкий наряд. Сколько можно бегать!.. – заканючил Калаш, когда его живот снова забурчал. Последние несколько часов он мучился расстройством желудка и не вылезал из дальних кустов.

– Вызови посёлок, пускай пришлют кого-то другого, – невзначай обронил Тим. Он давно устал подкалывать страдальца, да и смешного теперь было мало.

Тим и Калаш караулили хлеборобов, копавшихся в земле в километре от поселения. Поляна была небольшой, а почва рыхлой и глинистой. Солнце до пашни почти не дотягивалось, потому и будущий урожай выглядел скромно. Если бы не звонкий ручеёк, что пересекал поляну по диагонали, семена бы точно пропали.

Поле огородили плетёным забором до пояса, чтоб мелкое зверьё не шалило, и поставили пугало от пичуг. От края загородки тянуло свиным и коровьим навозом: общинники каждый день вычищали сараи, чтобы собрать у полей компостные кучи. Наравне со взрослыми гнули спины и малые дети. Ребятня прорывала траву на ровных грядках с диковинными для землян овощами. Мужчины таскали воду в кожаных бурдюках и аккуратно поливали очищенные рядки. Работали люди весело: то и дело пели песни, да оглашали поляну заливистым хохотом.

– Не выйдет, – выпалил раздражённый Калаш. – Рация сдохла. Не знаю, кто её должен был заряжать, но в ухо он у меня сегодня схлопочет.

– Ну, тогда просто иди домой.

– Точно? Ты справишься?

– Конечно. Мы и так тут от скуки маемся, так что не велика потеря. Если что, буду палить, не считая патронов… прислушивайтесь там.

– Ну спасибо, Тим. Я твой должник, – обрадовался Калаш, встал и потопал в посёлок.

– Постой, – спохватился вдруг Тим. Калаш остановился и обернулся к нему. – Ты это… только Циркуля сюда не присылайте.

– Ладно, – хмыкнул Калаш и пошёл дальше.

Тим на посту остался один, но это ерунда – до вечера не так много осталось. После выходки Бориса глядеть за округой приходилось в оба. На подходах к поселению обустроили скрытые наблюдательные точки. Там сутками торчали подростки – они должны были заметить врагов издали и просто поднять шум.

Вооружённые курсанты дежурили у ворот. Землепашцев тоже не оставили без присмотра, выделив на каждое поле по двое охранников. Тиму с Калашом ещё повезло – они были рядом с деревней, – а вот Рыжему и Косу досталось самое дальнее поле, до которого приходилось добираться полдня, так что ребята уже несколько дней ночевали в палатках.

Когда Андрей пришёл в себя, споры разгорелись нешуточные. Было много разговоров о крепости. Торрек рогом упёрся, и слышать ничего не хотел об Угрюмой, тогда как остальные ребята, подбиваемые Борисом, уже почти согласились с наёмником, что крепость нужно захватить и установить в ней свои порядки.

«У нас под одной крышей собралось четыре сотни крестьян и ремесленников» – говорил Борис, – «Чем мы их будем кормить? Все надежды поселенцы возлагали на землю, но вы сами видели – в лесу ни черта не растёт. А когда сюда придёт большой отряд воинов, когда они осадят посёлок – кто выйдет на стены? Кто, кроме нас, сможет сражаться? Вы видели наших общинников в деле. Нас ничто не спасёт: ни сила, ни оружие, ни твои фокусы», – кивнул он Андрею, – «Так что другого выхода я не вижу. Если мы не можем одолеть врага силой, придётся взять его хитростью. Иначе погибнут многие… очень многие», – договорил наёмник, невзначай кивая на Тири и Пету, притаившихся в уголке и затаивших дыхание.

Крыть такие доводу Андрею было нечем, да и последнее слово осталось за капитаном. Игорь Викторович согласился с Борисом и началось…

С раннего утра и до позднего вечера Тим и Калаш пропадали в лесу. Дни потекли одинаково скучно. А сегодня и подавно. Калаш отравился ягодами и пришлось его отпустить. Тим забросил в карман бесполезную рацию и устроился поудобнее. Всё же на душе было как-то неспокойно. Лёгкое волнение всё нарастало, собиралось в груди и вылилось наружу нервной дрожью.

Порой в такие моменты Тиму казалось, что он сходит с ума. Все чувства обострялись: зрение, слух, обоняние… но главное – он начал видеть вещи, скрытые от взоров других.

Тим видел Ульму. Призрак девушки приходил к нему уже не впервые. Она всегда появлялась внезапно и смотрела на него печальными глазами. Одета девица была в своё самое нарядное белое платье, расшитое на переднике красно-синими узорами и подпоясанное тонкой лентой на талии. Смоляные волосы были собраны в пышную косу, а изумрудные глаза выглядели очень уставшими. Такой Тим увидел Ульму впервые, такой она приходила во снах – такой же явилась ему и теперь.

Она никогда с ним не говорила. Тим пытался просить прощения, просто заговорить, вытянуть хотя бы слово, но все попытки проходили впустую. Девица молчала. Тим не решился рассказать ребятам о своих видениях. Он предпочитал сохранить эти свидания в тайне и просто любоваться красотой лесной нимфы, которую он так подвёл.

Но сегодня всё было иначе. Силуэт Ульмы несколько раз вздрогнул, пошёл волнами и рябью. Она резко развернулась к лесу и указала рукой на стену деревьев. Тим подобрался и начал всматриваться в ту часть леса. Не прошло и пары мгновений, как из гущи начали выбираться разбойники. Один, два, три… Тим насчитал полтора десятка врагов.

Разбойники выглядели так же скверно, как и предшественники. В сальные бороды набилось мусора и травы, грязные платья походили на лохмотья, а лица казались рваными от прыщей и нарывов. Пока убийцы тихо крались к пашне, беспечные селяне продолжали усердно трудиться, не замечая угрозы.

Всепоглощающая, неистовая ярость обуяла Тима. Вот так же и прошлый отряд застал поселенцев врасплох. Чем тогда всё закончилось напоминать было не нужно. Ему не забыть тот день никогда.

Тим подскочил, припал на колено и вскинул к плечу автомат. Щёлкнув затвором, привёл оружие в боевую готовность и выдал длинную очередь по разбойникам. Но вместо громыхания кучных выстрелов, послышался только щелчок.

Осечка.

Пистолет остался в посёлке, а разбирать автомат времени не было. Тим разочарованно взвыл, отбросил бесполезное оружие, подскочил на ноги и одним прыжком оказался в центре поляны, встав между убийцами и селянами.

– Уходите, скорее, – выкрикнул он, обращаясь к общинникам. – Бегите.

За спиной послышались крики – люди разбегались по лесу. Разбойники уже хотели броситься их догонять, но Тим преградил им дорогу.

– Сначала вам придётся пройти мимо меня, – оскалился пришелец, доставая массивный штык-нож из кожаного чехла. Как ни пытался он выглядеть грозно, всё же получилось не очень. Тим жутко разволновался и его подвёл голос, сменивший тональность в самый неподходящий момент, руки подрагивали, а зубы постукивали так громко, что Тим вообще пожалел, что начал говорить.

Разбойники несколько мгновений изумлённо таращились на внезапного защитника, а потом взорвались диким хохотом:

– Ха-ха-ха! Вебята, вы слыфали это? – скрипучим басом взревел здоровенный детина с тремя гнилыми зубами во рту.

– И как же ты нас остановишь, воробышек? – проговорил другой с прыщавым лицом и рваным шрамом над переносицей.

– Вы только гляньте на этого воина, ха-ха-ха! – кричал из-за спин третий.

– Ох, я не могу, ха-ха-ха, он этим ножичком драться собрался?

Тим не отвечал, лишь покрепче ухватился за пластиковую рукоять и выставил штык перед собой. Один из разбойников – пожилой воин на голову ниже пришельца, но гораздо шире его в плечах – вышел вперёд и обнажил короткий меч – хотя в сравнение с клинком Тима его оружие было втрое длиннее.

Тим был сильнее и быстрее любого аборигена, даже мог похвалиться некими навыками рукопашного боя, но вот драться взаправду, до смерти… ещё и на мечах – он был не готов.

Воин атаковал внезапно и слишком проворно. Резкий выпад едва не проткнул грудь пришельца. Тим чудом успел среагировать и отскочить назад, неуклюже размахнувшись руками. Мечник воспользовался его оплошностью, сделал молниеносный шаг в сторону и выбил штык из ослабшего хвата соперника. Дальше вражеский меч скользнул по предплечью. Острая боль вмиг заглушила все чувства, порезанная рубаха промокла, а по руке потекла тёплая алая струйка.

– Давай, Шори. Покончи скорей с этим червяком. Ну же, чего ты копаешься? – гремели возбуждённые голоса.

Теперь Тим осознал, в какую беду угодил. Шори оказался обученным воином. Каждое движение, каждая стойка, каждая атака – были рассчитаны идеально и, если бы не аномальная скорость пришельца, Тим бы уже давно сложил голову, и всё же за клинком мечника он едва поспевал.

В какой-то миг Тим прозевал новый выпад, клинок скользнул по рёбрам, вымазывая кровью остатки рубашки. Ранение оказалось несерьёзным, но оно всё же вывело пришельца из равновесия. Тим вдруг понял, что это конец, что ему остаётся либо бежать со всех ног, либо умереть на этой поляне. Что какой-то дикарь безнаказанно исполосовал его мечом, а он сам снова оказался неспособен защитить людей, которые были к нему так добры.

Тим взревел и, обезумев от ярости и стыда, бросился в безрассудную атаку. Его движения стали замедленными, слишком плавными. Воздух яростно сопротивлялся, норовил сбить его с ног порывами свирепого ветра, но Тим упрямо двигался навстречу врагу.

Шори будто окаменел. Тим изо всех сил ударил мечника по лицу. Впереди что-то хрустнуло, а кулак будто угодил в мраморную стену. В следующий миг неугомонный Шори исчез и возник уже слева. Тим едва успел увернуться от просвистевшего над ухом клинка, молниеносно развернулся и саданул мечника ребром ладони наотмашь. Теперь его кулак угодил во что-то мягкое и скользкое. Неприятный чавкающий звук долетел до ушей. Шори снова опередил пришельца и набросился сзади, обхватил Тима руками… два других Шори атаковали с разных сторон. Тим вырвался из захвата и…

Он очнулся спустя несколько мгновений. Тим одной рукой удерживал обмякшее тело разбойника, а кулак второй руки вбивал в его раздробленный череп. Кровь забрызгала всё лицо, уже успела подсохнуть и жутко смердела. Тим встрепенулся, отбросил мертвеца и, ошеломлённый и испуганный, отскочил на несколько шагов.

На поляне он оказался один. Под ногами лежали полтора десятка изломанных тел. Тим присмотрелся и облегчённо вздохнул – все мертвецы были врагами. У края поляны под деревом стонал единственный выживший разбойник, но и тот был в бреду. На лбу у счастливчика кровоточило серьёзное рассечение. Увидев подранка, Тим истерично расхохотался. Это был Шори.

Сил для того, чтобы подойти и добить мечника не осталось. Тим устало завалился на траву и уставился в небо, раскинув руки по сторонам, чтобы не чуять смрада свежей крови, впитавшейся в кожу на кулаках.

– Сир, вы в порядке? – подошёл кто-то из общинников.

– Да… кажется… всё в хорошо.

– Вы весь в крови.

Тим присел и попробовал себя осмотреть. Рука всё еще кровоточила, а рана в боку пылала огнём. Его начинало знобить, голова потяжелела, а гнетущая усталость клонила к земле.

– Ты прав, мне нужна помощь, – пошатываясь, прошептал Тим. – Пусть кто-нибудь перевяжет мои раны и…

Договорить он не смог. Силы покинули пришельца и он завалился в траву. Заботливые руки перенесли его на телегу. Тим не чувствовал кочек и тряски в дороге, не слышал взволнованных голосов и женского плача. Весь обратный путь он любовался сереющим небом и держал за руку Ульму. Она не отходила от него ни на шаг.