Текст книги "Три сказки"

Автор книги: То Хоай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Сопутствовать Вам, Ваша честь, заветнейшая мечта с самого моего Появления На Свет, – отвечал Таракан. – Но, о горе мне, я не создан для путешествий и походов. Ноги мои слабы и вялы. Крылья мои мягки и малы. Нет у меня ни могучих лап, ни острых мечей. Так что, Вы уж, пожалуйста, увольте меня от этого замечательного дела.

С тем Богомол и вернулся домой.

На следующий день он заявил Тяу Тяу Ма и Таракану:

– Мы отправимся странствовать Сами По Себе. Дядюшке Мену нужны были спутники, чтобы прославиться. Мы же совершим Наши Подвиги без посторонней помощи, и Славы Нашей хватит на нескольких Кузнечиков Менов!

– Правильно! Это уж точно!

Назавтра Богомол действительно тронулся в путь.

А едва он скрылся за Пределами Луга, как Тяу Тяу Ма с Тараканом на радостях устроили Великий Пир в честь своего избавления. Если бы он знал… Но он и не подозревал, что «братцы» поют ему хвалу и заискивают перед ним просто потому, что не желают портить себе жизнь.

IV

Итак, Молодой Богомол выступил в поход.

Он упивался Собственным Величием и не вспоминал даже об обещании, которое дал своей Матери – Почтенной Богомолихе. Вместо этого он мысленно смаковал льстивые Тараканьи Речи и думал:

«Нам надо идти вбок, наискосок по дороге, ведущей на запад. Ведь именно по этой дороге Наша Матушка ушла на Другой Берег Реки. То-то она удивится, когда Мы ее встретим! Но Мы все изложим ей в истинном свете. Боже мой, как она обрадуется, узнав про Наши нынешние Неслыханно Великие Дела и Наши будущие Подвиги!..»

Дальше дорога шла мимо Дома старухи Муом. Богомол тихонько высунул голову из-за зеленых Травинок и огляделся взад-вперед, вправо-влево. Вроде никого! Тогда он припустил со всех ног. Конечно, душа у него ушла в пятки от страха перед старой Жучихой, но он воскликнул (про себя, чтобы не услыхала старуха): «Счастье твое, старая карга, что я тороплюсь! Придется тебе подождать, пока я вернусь из дальних странствий могучий и славный. Тогда уж я уделю тебе несколько минут и разделаюсь с тобой по-свойски!»

Отдышавшись, он снова тронулся в путь.

Пейзажи вдоль дороги были восхитительны. Горы и реки казались полотнищами златотканой парчи. Солнце сияло ярко, как весной. Природа была словно на картинке. Птицы распевали свои песни, качаясь на ветках. Прозрачные ручейки звенели, как колокольчики. Ветер игриво свистел над полями. И все это сливалось в единую радостную мелодию.

Все радовало взор, но наш Богомол вскоре перестал глядеть по сторонам. «Почему?» – спросите вы. Да потому, что он не привык ходить далеко, и у него сразу устали ноги. Потом у него заболела шея. Потом онемели длинные задние лапы, а без них ведь и шагу не ступишь. Наконец у него заломила спина. Короче, на нем, как говорится, места живого не осталось. Я думаю, что те, кому довелось пешком совершать далекие странствия, лучше других поймут страдания Богомола. Ведь так всегда бывает: чем больше ходишь, тем сильнее болят ноги! Конечно, когда Богомол раньше мысленно проделывал свое Героическое Путешествие, все получалось гораздо легче. А вот на самом деле…

Пришлось сделать привал. Полежал он немного, пока ноги перестали гудеть, потом встал, с трудом разогнув поясницу, и заковылял дальше. Хоть ползком, хоть бегом, но надо было убираться из этих мест, потому что, как оказалось, здесь не осталось никакой Еды. Ведь зима была на носу, и вокруг вся трава и листва увядала и засыхала.

Потащился Богомол по дороге. Вот уж правда, с дурной головой наплачешься. И кто, спрашивается, заставлял его терпеть такие муки? А вернуться назад теперь уже неудобно. Очень неудачно начинались его Странствия.

Но деваться некуда, и зашагал Богомол дальше. А ноги по-прежнему заплетались, глаза слипались, и вообще настроение у него совсем испортилось. Неожиданно он услышал какой-то странный шум прямо перед своим носом.

Богомол остановился, вытянул шею и вдруг увидел Невиданное Чудовище.

Оно было большое и массивное, как камень. Все черное-пречерное, даже усы и те – словно сажа, только по бокам, около самых глаз, виднелись маленькие белые пятнышки. Но зато Чудовище было гладкое-гладкое, и оно так и блестело на солнце. Не будь у черного Чудовища черных усов, никто бы не догадался с первого взгляда, где у него перед, а где зад, потому что оно было очень толстое и очень круглое и со всех сторон одинаковое. А нашему маленькому Богомолу это Чудовище показалось особенно громадным и страшным – ведь он никогда еще не видывал таких великанов. Хотя, по правде говоря, это был самый заурядный и вовсе не кровожадный Жук Ко-Ко, проживающий ка Кокосовых и Арековых Пальмах. Сидит он себе на своей Пальме и кричит: «Ко-ко… ко… ко-ко…» За это ему и дали такое имя.

Как только Богомол робко подошел поближе, Жук сразу увидал его и спросил:

– Эй, малыш, что тебе здесь нужно?

Богомол выпучил глаза.

– Мы – Рыцарь Богомол, вот… путешествуем по свету.

Жук Ко-Ко очень удивился.

– Скажи на милость, ведь тебя раньше звали просто Богомолом, а теперь ты еще и Рыцарь!

– A-а, значит Наша Слава достигла уже и ваших краев! Я рад!

– Ха-ха-ха!.. Хвастунишка и зазнайка – вот ты кто, – расхохотался Жук Ко-Ко. Он смеялся так долго, что Богомол чуть не задремал от усталости. Потом, утерев слезы, он продолжал: – Ты, маленький самозванец, думаешь: объявил себя Рыцарем, и делу конец? А ну как кто-нибудь сломает тебе за это шею?

– Хотел бы я посмотреть на такого храбреца! Да кто на это осмелится?!

Жук Ко-Ко снова расхохотался.

– А вот я сейчас попробую хорошенько отшлепать «вашу честь». Соблаговолите только сообщить мне сначала, куда «вы» изволите направляться.

– Сказано было: Мы путешествуем по свету!

– Ай-ай! И давно «вы» уже в пути?

– Да не очень, но сто лесов и гор и тысячу рек Мы уже прошли!

Видя, что Жук Ко-Ко не торопится перейти от слов к делу, Богомол подумал: «Этот Жук, как Тяу Тяу Ма, хоть и велик ростом, да глуповат и труслив. Нечего с ним тут церемонии разводить». И он, ухмыльнувшись Жуку Ко-Ко прямо в усы, сказал:

– Что ты пристал к Нам со своими дурацкими вопросами? Может, хочешь сразиться на мечах?

– Да я и сам подумал было отколотить тебя. Только вот жалко стало: думаю, не стоит…

– Ха, да ты просто струсил! Не вводи Нас лучше в гнев, не то худо будет.

– Ладно, так и быть, я сейчас научу тебя уму-разуму!

С этими словами Жук Ко-Ко схватил Богомола за шиворот, раскрыл крылья, зажужжал и в одно мгновение взлетел на самую вершину высоченной Кокосовой Пальмы. У Богомола даже дух захватило. Он, дрожа, поджал ножки и креп-ко-крепко зажмурил глаза. А вокруг ужасно завывал ветер, и Богомолу казалось, что он падает в какую-то мрачную пропасть. Но Жук Ко-Ко опустился на гладкий зеленый Пальмовый Лист и сказал:

– Ну, малыш, не бойся, открывай глаза, давай вместе посмотрим, что там внизу. Ты вон прошел сколько лесов, гор и рек, а я только разок взмахнул крыльями и уже вижу отсюда место, где ты родился, и тот Розовый Куст, на котором Мама велела тебе сидеть и дожидаться ее… Ладно-ладно, не волнуйся, сейчас я спущу тебя на землю. И ты беги сразу домой. Поживи-ка еще, братец, вместе с Мамой да наберись от нее ума. Слушайся ее во всем и ешь побольше, а когда повзрослеешь и поумнеешь, странствуй по свету, сколько твоей душе угодно. Вот так-то, дружок!

Потом Жук Ко-Ко опять взял его за шиворот и слетел вместе с ним на Лужайку. Едва Жук отпустил его на волю, как он бросился бежать со всех ног домой. Он бежал и скакал, замирая от страха и не осмеливаясь даже оглянуться назад.

V

Примчавшись на свою Розовую Ветку, он долго еще не мог прийти в себя и успокоиться. Он улегся пластом под большим листом и так пролежал несколько дней подряд, не решаясь даже носа высунуть наружу. Время шло и шло, а страх его все не проходил. Наконец вернулась его Мать – Почтенная Богомолиха. Ох, как он обрадовался! Он обнимал ее, целовал и прямо-таки плясал от счастья. Конечно, он не посмел рассказать ей о том, что случилось в ее отсутствие.

Вскоре они с матерью перебрались в новое жилище, очень теплое, очень уютное и очень потаенное. Запасов, которые мать принесла с Другого Берега Реки, им двоим хватило на всю долгую и холодную зиму.

Однажды выдался теплый солнечный денек. А какое удовольствие погреться зимой на солнышке! Мама-Богомолиха и Молодой Богомол сидели и грели свои крылышки. Было так тепло и весело, что Богомол наш, разболтавшись и расхваставшись вовсю, решил похвалиться своими подвигами.

– Знаешь, Мама, – сказал он, – когда тебя не было, я здесь устроил несколько отличных штучек!

– Расскажи-ка, сынок, что это за штучки?

Он приосанился и начал:

– Я позолотил Тяу Тяу Ма, что живет на Нашем Лугу, и заставил его признать, что я главный, а он мой Первый Братец!

– Я уж подумала, что ты действительно победил кого-нибудь, – засмеялась Почтенная Богомолиха. – Тяу Тяу Ма и так всегда считались нашими «братцами». Он и без драки признал бы тебя главным. Он вообще очень добрый, и не стоило его обижать.

Богомол огорчился, но все же решил продолжать:

– А еще я до смерти запугал Соседа-Трубоседа. И он тоже признал меня главным.

– Ну-у, это уж совсем никуда не годится! – снова сказала мать. – Тараканы тоже всегда считались нашими «братцами». Стоило ему напомнить об этом, как он тут же признал бы тебя главным. И вообще стыдно обижать слабых.

Теперь уж Богомол совсем опустил усы и пригорюнился. Конечно, он не стал больше ничего рассказывать. Он молча топорщил свои крылышки и жмурился навстречу золотистым лучам Солнца.

– Хочешь, я расскажу, что было дальше? – сказала Мама. – Ты ходил к тетушке Муом и хотел побить ее за то, что она отказалась называть тебя «Ваша честь Рыцарь Богомол». Но тебе от нее влетело, и ты убежал. Жаль, конечно, но это тебя не образумило, ты врал и хвастался перед всеми и радовался, когда тебя ни за что ни про что превозносили чуть не до небес. Поэтому, узнав о Всемирной Славе дядюшки Мена, вернувшегося из своих странствий, ты возомнил, что тебе тоже все по плечу, и отправился путешествовать. Да-да, ты покинул Розовый Куст и нарушил мои Наставления. Хорошо еще, что ты повстречал дядюшку Ко-Ко. Между прочим, ты и ему угрожал побоями. Ай-ай-ай!.. Но он не стал тебя бить, а просто взял хвастунишку за шиворот и поднял на самую верхушку Кокосовой Пальмы. Вот тут-то ты испугался, удрал от него и спрятался на своей Розовой Ветке. Надо уж было рассказывать все до конца. Разве не так, сынок? Все соседи в округе знают уже про твои «отличные штучки». Ты думал, что никто ничего не узнает, а на самом деле ты давно уже стал всеобщим посмешищем. Каково мне это видеть и слышать? Стыд и срам! Зато ты хоть попробовал, какова жизнь и как «просто» в ней все достается.

Пока Почтенная Богомолиха держала свою речь, Маленький Богомол все время стоял с опущенной головой и горько плакал. Это он раскаивался и стыдился своих проступков.

Верные друзья (история двух псов и одного кота)

I

На свете есть много пословиц и поговорок, и среди них такая: «ЖИВУТ КАК КОШКА С СОБАКОЙ». Но жизнь доказывает нам, что поговорка эта не верна. Правдивый рассказ, который я предлагаю вам, мои дорогие читатели, – одна из сотен, нет, пожалуй, из тысяч известных мне историй, подтверждающих, что поговорка «ЖИВУТ КАК КОШКА С СОБАКОЙ» не соответствует действительности.

В одном Доме (это только так говорится – «дом», на самом же деле там был еще огромный Двор и Сад) жил да был Пес по имени Вен. А Вен, как вы знаете, значит Пятнистый. Ну, а раз вы это знаете, то вам должно быть ясно, почему его так прозвали. Характер у Вена был просто ужасный. Таково было общее мнение, и вот почему: стоило надеть на него ошейник и посадить его на Цепь, как он тут же принимался ворчать и метаться, рычать и ругаться последними словами. Он рвал ошейник и грыз Цепь, он прыгал, скакал и проделывал всякие трюки и штуки – только бы сорваться с привязи. А если его не сажали на Цепь, то он целый день разгуливал бог знает где, чтобы как следует насладиться своею свободой, и ни за что не хотел возвращаться домой. В конце концов жестокие хозяева обрекли Пса на вечное одиночество, иными словами – его теперь держали на Цепи и днем и ночью.

Само собой, Вен никак не мог согласиться с теми, кто лишил его свободы. Он возражал. Он пытался сорвать ошейник и перегрызть Цепь. Но Цепь была железная, грызи не грызи – все одно. Он только губы себе разорвал, да в придачу еще у него разболелись зубы.

Но Вен все равно не покорился. Убедившись, что силой ничего не добьешься, он перешел к обычным способам выражения своего возмущения, а именно: встал потверже и поудобнее на все четыре лапы, задрал хвост кверху и начал лаять и завывать на все лады. В конце концов он до того довел людей, что они, едва заслышав его лай, сразу затыкали уши.

Однажды после нескольких особенно удачных его завываний у Хозяина Дома очень сильно разболелась голова, прямо невозможно было терпеть. Хозяин ворча спустился во Двор и прикрикнул на Вена:

– Замолчи сейчас же! Не то угощу тебя Палкой!

– Злой Человек! – зарычал в ответ Пес. – Отпусти меня немедленно! Р-р-р!.. Я не могу сидеть на Цепи! Мне это вредно, слышишь? Гав-гав!..

– Я не желаю, чтобы ты бездельничал и слонялся где-то, когда нужно сторожить Дом!

– Гав-гав!.. Р-р-р!.. Раз дома у меня нет друзей, не хочу сидеть здесь один. Все равно буду бегать по деревне, искать себе приятелей. Освободи меня! Освободи!..

Хозяин решил, что в общем-то Вен прав. С тех пор каждое утро он отпускал его погулять. Но потом Хозяин прикинул кое-что в уме и подумал: «Я кормлю этого Пса, чтобы он стерег мой Дом. А он с утра до обеда разгуливает по чужим дворам. Если какой-нибудь вор или бандит узнает об этом и заберется в Дом, как раз когда Вена нет, что тогда? Нет, уж пусть сидит дома и занимается своим делом. Правда, он жаловался, что ему одному скучно. Придется мне подыскать для него приятеля. Тогда уж у него наверняка не будет причины пререкаться со мной!»

В ближайший базарный день Хозяин купил еще одного Пса и привел его домой. Звали нового Пса Ден, что, как известно, означает Черныш. На вид этот Ден казался ровесником Вену и был одного с ним роста и сходной комплекции. Приведя Дена домой, Хозяин сказал Вену:

– Ну вот, теперь у тебя дома будет друг-приятель. Если увижу, что ты опять шляешься по улицам, перебью тебе все четыре лапы, запомни!

Потом он обратился к обоим псам-молодцам:

– Я вас кормлю и пою, а вы за это должны беречь мой Дом и мое Добро как зеницу ока. Глядите в оба, различайте, кто свой, а кто чужой. Если кто-нибудь подходит, к Дому, лайте – не зевайте, да погромче, чтобы я услыхал. Понятно?

Оба Пса-Молодца кивнули головой, пошли и улеглись у Ворот: один справа, другой слева, точь-в-точь как два льва у входа в динь [6]6
  Динь – общинный дом, вход в который обычно украшен стилизованными статуями львов.


[Закрыть]. При этом они все время косились один на другого, выбирая удобный момент, чтобы затеять драку.

Трудно сказать, почему они с первого взгляда невзлюбили друг друга. Может быть, потому, что характер у обоих был вздорный и упрямый. Вен думал: «Я здесь живу уже давно, а этот щенок только явился сюда неведомо откуда.

Само собой разумеется, что он должен почитать меня, как старшего брата. Пусть первый поклонится мне да пусть почтительно расспросит, как здесь живут и что едят и пьют. Вот это будет по всем правилам. А то разлегся себе с нахальнейшим видом, как будто никого, кроме него, не существует. Ну что ж, посмотрим, как он будет вести себя дальше».

А Ден думал: «И отчего у этого Пятнистого Пса такой отвратительный вид? Морда маленькая, и глаза противные – так и бегают по сторонам. Наверно, злой очень. Почему при виде меня он так презрительно надулся? Ведь меня привели ему в друзья-приятели, чего же теперь нос задирать до неба? Поживем – увидим…»

Так они и лежали, бросая друг на друга косые взгляды и кипя от злости. В конце концов Вена прорвало первым.

– У-у, мер-р-завец! – прохрипел он.

Ден, не желая оставаться в долгу, зарычал:

– Пр-р-роклятье! Ах ты, пар-р-шивец, еще осмеливаешься тявкать на Нас?!

– Пр-резр-р-ренный! – зарычал Вен. – Мы здесь хозяин! А ты? Ты кто такой?!

Потом оба Пса бросились друг на друга, и началась Великая Битва. Кусая соперника, каждый из них еще не забывал при этом рычать и ругаться на чем свет стоит.

Хозяин, сидевший в Доме, услыхал лай. Он решил, что идут гости, и поспешил к Воротам. Но там он увидел только дерущихся собак.

Разгневавшись, он отсчитал каждому по десять ударов Палкой. Оба Пса взвыли от страха и боли. Они кинулись наутек и, добежав до канавы, притаились: один на правом берегу, другой на левом. Когда же Хозяин с Палкой на плече скрылся в дверях, Ден осторожно подобрался к тому месту, где лежал Вен, и вздохнул:

– Какие мы дураки! Сами напрашиваемся на побои. Если бы по-хорошему уступили друг другу, никогда до этого не дошло бы!

Вен кинул в ответ:

– Да, жаль, что мы не поладили сначала. Дураки дураками…

И Псы впервые разговорились по душам. Выяснили, кто откуда родом и из какой происходит семьи. Вспоминали о том, о сем и никак не могли наговориться.

Оказывается, были они не из тех, кто долго держится за Мамин Хвост. Оба много повидали на своем веку, пришлось им и постранствовать и немало хлебнуть горя. Не обошлось, конечно, и без Неслыханно Великих Дел. Тут же решили они побрататься, чтобы был один из них старшим братом, а другой – младшим, ну и, конечно, чтобы младшему брату старшего почитать и во всем его слушаться. Только здесь опять получилась загвоздка. Потому что никто из них не соглашался быть младшим. А были они оба с норовом – молодые, горячие, да и, что скрывать, на редкость упрямые. Однако и ссориться им не очень хотелось. Далеко ли до греха: поднимется снова крик и драка, а чем это кончится, они только что убедились на Собственной шкуре. Стали они думать и гадать, как им решить без большого шума этот щепетильный вопрос.

Ден сказал:

– Я думаю, надо тянуть жребий. Кому повезет, тот и будет старшим.

Но Вен не согласился.

– Нет, жребий – это не то. Нельзя полагаться на случай в таком жизненно важном деле, – сказал он. Потом подумал и прибавил: – Я нашел способ…

– Какой же?

– Нам нужно померяться силами.

– То есть сразиться?

– Да, нужно сражаться. Это единственный способ точно узнать, кто кого превосходит.

– Но сражаться – это значит драться. А где драка, там без шума не обойтись. Опять прибежит свирепый Хозяин и начнет дубасить нас Палкой.

– Ну, а мы с самого начала уговоримся: бей и кусай, как хочешь, только, чур, не кричать. Будем драться, не ругаться. Хозяин тогда ничего не узнает.

На том и порешили. Оба поклялись биться честно, благородно и бесшумно. Кинулись они друг на друга, и начался Грозный Победный Поединок. Жаль только, никто его не видел: было там и чем любоваться и чему поучиться. Что ни укус – то рана, что ни удар – то шишка. Беда лишь в том, что в Правилах Собачьих Турниров испокон веку было записано: «Вступая в Бой, поднимай вой, кусай и ругай, лай и хватай, скачи и рычи, и вообще не молчи». И правило это было в крови у каждого Настоящего Пса. Поэтому спустя минуту-другую Вен и Ден позабыли свои клятвы и начали визжать, рычать и лаять так громко, что в Доме зазвенела посуда.

Услыхав возню и шум, Хозяин никак не мог понять, в чем дело, и снова выбежал во Двор, прихватив для верности Палку. Оглянулся он по сторонам – нигде никого, только опять эти Псы сцепились друг с другом. Тут Хозяин совсем вышел из себя и давай молотить Дена Палкой по голове. Он решил, что виноват во всем Ден. Ведь раньше, когда Вен жил один, ничего подобного не было. Поэтому Дену следует намять бока первому. И пока он колотил бедного Дена, Вен успел удрать в Противоположный Конец Сада.

Получив свою долю палок, Ден рухнул на землю и лежал без движения, считая себя мертвым.

Вен же притаился у садовой ограды и сидел там, пока Хозяин не ушел. Только тогда он потихоньку-полегоньку вернулся обратно. А тут и Ден вздохнул раз-другой, открыл один глаз, потом второй, встал и увидел Вена. Начал Ден плакать, убиваться и жаловаться на сильную боль и злую судьбу. Вен нежно обнял двумя лапами голову Дена, и принялись они жалеть и утешать друг друга. И так им стало себя жалко, что просто слов нет.

Под конец Ден сказал Вену:

– Прошу Вас, Вен, быть мне отныне старшим братом, а я уж, позвольте, стану младшим. И говорите мне, пожалуйста, «ты». Я ведь пришел сюда позже Вас, стало быть, так и полагается по закону. И что это за блажь на меня раньше напала? Как будто мы не могли заслужить что-нибудь получше, чем побои. Надо же мне быть таким болваном!

И Вен ответил:

– Все, что ты говоришь, сущая правда…

Итак, они побратались. То и дело они обращались друг к другу: «Не хотите ли Вы, Вен…», или: «Как ты думаешь, братец Ден…», – не потому, что им что-нибудь было нужно, а просто так, чтобы усладить свой слух. Как-то раз сидели они и сердечно беседовали о своей Собачьей Жизни. Болтали они, болтали, и вот Вен говорит Дену:

– Как это мы допустили, чтобы нас два раза побили Палкой? Нам нужно впредь зарекомендовать себя здесь достойными, усердными и верными собаками. У каждого в жизни есть Свое Дело, которому он отдает все старание и благодаря которому зарабатывает себе на Пропитание. Нам вот с тобой нужно охранять Дом Хозяина и его Добро. За это мы получаем жалованье. Так что давай, братец, распределим наши обязанности. Я буду лежать здесь, под навесом у двери, а ты сторожи в Переулке. В случае чего не зевай, сразу лай поднимай, а я услышу и прибегу. Что скажешь?

– Правильно.

Поклонился Ден Вену, пошел и улегся за Воротами мордой к дороге, чтобы она была как на ладони. Так он и лежал, дожидаясь, пока кто-нибудь не заглянет в Переулок. Уж он бы постарался облаять первого встречного, лучше не придумаешь. А Вен разлегся себе под навесом, время от времени поглядывая на Ворота и прислушиваясь, не лает ли братец Ден…

В общем дела у Псов пошли на лад. Свободное время они обычно посвящали беседам обо Всем Вокруг и о том, как избегнуть таящихся в жизни бед.

II

В один прекрасный день двое каких-то людей, шагавших по дороге, свернули в Переулок. Это были родственники Хозяина. Но Ден так горел желанием отличиться, что не стал даже приглядываться и принюхиваться по-настоящему. «Сразу видно, что это за молодчики, – подумал Ден. – Высматривают, где что плохо лежит. Сейчас я покажу им, как зариться на чужое Добро!..» И он со всех ног кинулся за Веном. Вен тоже не стал долго думать и гадать, а решил кусать и гнать этих людей со Двора. Оба Пса-Молодца с лаем набросились на незнакомцев, и пошла потеха: Ден и Вен хватали их за ноги, да не просто так, а до крови, рвали им одежду, да не как-нибудь, а в клочья и грозились загрызть их насмерть. Несчастные с воплями обратились в бегство. Псы же, в восторге от своей первой Победы, встали у Ворот и принялись обдумывать дальнейший ход Боя. Уж теперь-то Хозяин наградит их за Храбрость и Бдительность…

Хозяин, сидевший в Доме, услыхал шум и крики и выскочил во Двор, прихватив на всякий случай Палку. Подбежал он к Воротам и видит: его родственники, бледные и дрожащие, ноги в крови, полы в лохмотьях, кричат и отмахиваются на бегу руками от Псов-Молодцов. А те, рыча и оскалясь, снова пошли на Приступ.

Хозяин бросился к ним с поднятой Палкой:

– Ах, негодяи! Ах, подлецы! Ведь это же мои любимые бедные родственники!..

Ден и Вен изумились: выходит, эти двое совсем не молодчики и не налетчики? Какой ужас! Какой позор! Только они собрались отступить с честью, как Хозяин принялся молотить их своей Палкой по головам и спинам, по ногам и по зубам, да притом очень больно. Псы-Молодцы стали было возражать и оправдываться. Потом они пытались схватить зубами Палку, да разве ее удержишь! Хозяин только еще больше рассердился. В конце концов Ден и Вен рухнули на землю. Они больше не сопротивлялись, потому что от боли совсем обессилели и не могли даже приподнять голову. Они валялись посреди Двора, временами чуть слышно скуля и повизгивая, и лишь по этим слабым звукам можно было догадаться, что они еще живы. Хозяин, наконец, почувствовал себя удовлетворенным и опустил Палку.

Свои люди всегда поладят между собой. Вот и сейчас Хозяин, приложив примочки к ранам бедных родственников и зашив дыры на их платье, уже как ни в чем не бывало болтает и распивает с ними чай.

А каково Псам-Молодцам! Вен, придя в себя, стал упрекать Дена:

– Эх ты, балда! Где были твои глаза, когда ты рвал и кусал этих уважаемых людей? Теперь мы из-за тебя опозорены и искалечены!

– Но ведь и Вы терзали и хватали гостей не меньше меня! – рассердился Ден.

– А кто поднял тревогу? Это ты, ты сбил меня с толку!

Ден хотел было возразить, но потом решил, что после такой беды глупо было бы им снова ссориться. Он поднялся, потащился к Воротам, еле волоча лапы, и улегся на Свое Обычное Место.

Ill

Жил-был один Вор. А ведь Вор – тоже человек, и все у него как у других людей: две руки, две ноги, голова и так далее. Вообще-то на свете бывают воры потому, что среди людей есть богатые и бедные, сытые и голодные. Но откуда было Дену и Вену, честным и бескорыстным Настоящим Псам, все это знать? И как могли они сразу догадаться, кто хороший человек, а кто мошенник или вор?..

Так вот, жил-был один Вор. И однажды ночью зашел этот Вор к ним в Переулок. Шел он тихо-тихо, на цыпочках, как ходят все воры. Но Ден услыхал его и увидал его. Потому что Ден был на страже, он все видит и слышит. Заметив, как Вор свернул в Переулок, Ден подумал: «Ага, к нам в Дом, по-моему, кто-то идет…»

Так и есть, по Переулку шагает человек. Ден задумался, потом завилял хвостом, подбежал к Вору и приветливо поздоровался с ним. «Это, конечно, Хозяйский Гость, – решил Ден. – Вроде тех… (Здесь у него заныли старые раны.) Наверно, он откуда-нибудь издалека, вот и добрался сюда уже к ночи. Поздновато, правда, ну да это не мое дело: чей гость – того и забота. Не стоит, я думаю, Вена будить и шум поднимать; не ровен час, могут за это избить нас опять Палкой…»

Вор легонько погладил Дена по голове. «В знак уважения и дружбы», – решил Пес. Потом Вор отмычкой открыл Ворота и вошел во Двор. Ден, желая показать, что он тоже знает толк в хороших манерах, проводил его до самого крыльца и одобрительно кивнул напоследок, когда тот затворял за собою дверь.

Вы спросите: «А где же был Вен?» Вен в это время спал без задних ног и, конечно, ничего не знал и не ведал. Он ведь был уверен, что в случае чего Ден, карауливший Ворота, поднимет тревогу, а ему самому, как старшему и главному, лучше поберечь здоровье и хорошенько выспаться.

Дверь отворилась, и Вор тихонько вышел из Дома. Ден, не ожидавший его так скоро, очень обрадовался. Вора теперь даже трудно было узнать. Он стал гораздо толще, потому что натянул на себя все Хозяйское платье. На голове у него блестел большой медный котел – гордость и украшение дома. В одной руке он нес еще один котел – чуть поменьше, в другой – новенький поднос. И за пазухой у него лежали Хозяйские деньги – бумажки и монеты – все до последнего су[7]7
  С у – мелкая монета; десять су составляет одно хао, десять хао – один донг.


[Закрыть].

Вор вышел так же, как и вошел. Вен по-прежнему крепко спал. А Ден из уважения к семье Хозяина проводил Вора до конца Переулка, оказывая ему Всевозможные Знаки Внимания.

На следующее утро Хозяин проснулся, потянулся, открыл глаза, оглянулся и подумал: «Что-то в Доме не так…» Огляделся еще раз. «О ужас! Куда подевались все вещи? Украли!.. Украли!.. Взломали шкатулку и взяли все деньги: монеты, бумажки… Украли!.. Украли халаты, штаны и рубашки… Любимый котел и котел, что поменьше, и новый поднос Вор – чтоб ему сдохнуть! – из Дома унес. Воров мудрено увидать и услышать во мраке… Пусть так, но куда же смотрели собаки?!»

– Я кормлю этих мерзавцев Дена и Вена, – заорал Хозяин, – чтобы иметь возможность спокойно спать ночью! Я кормлю и пою их, а они, изменники, предали меня и мое Имущество! Дармоеды проклятые, им бы только воробьев гонять! Пойду и прикончу их…

Он схватил Палку и выскочил во Двор. Псы-Молодцы приветствовали Хозяина, но он, не отвечая на их приветствия, принялся изо всех сил колотить обоих Палкой.

– В чем дело? – закричали Ден и Вен. – Чем мы провинились? За что?!

– За что? А вы не знаете, что ночью Вор утащил все наше Добро? Бездельники! Негодяи!

Псы тут же легли на землю, подставив спины под хозяйскую Палку. Стиснув зубы, они молча сносили побои. Только из глаз у них катились слезы, но плакали они от позора, а не от боли. Лишь когда Хозяин не в силах был больше поднять руку, прекратился палочный дождь. Уходя в Дом, Хозяин сказал:

– Все равно по справедливости вы заслуживаете смерти. На днях я сварю отраву и отправлю вас, негодяи, на тот свет…

IV

О горький удел, о злая судьба двух молодых собак!

Вен, рыдая, стал упрекать Дена:

– Эх ты, я на тебя понадеялся и ночью даже не настораживал уши.

– О горе! Но, поверьте, я не знал… Я не ждал, что так может случиться. Ведь я же видел, когда он вошел в Дом и как он вышел оттуда с Добром… Но я не думал, что это Вор… Какое бесчестье, какой позор для нас!..

– Да, такого и я не ждал, – сказал Вен.

Потом он задумался и вздохнул.

– Попомни мои слова: Хозяин нас отравит. Я готов биться об заклад на Целый Кусок Мяса, что нам не прожить и недели. Самое неприятное в том, что не знаешь даже толком, когда тебя скрутит, не успеешь приготовиться к смерти, как уже готов… Что ты, братец, обо всем этом думаешь?

Тут они снова обнялись и зарыдали.

Успокоившись немного, Ден сказал Вену:

– Вы спрашиваете, что я думаю об этом? Так вот я считаю: чтобы с жизнью не расстаться, нам нельзя здесь оставаться ни в коем случае. Каждый день в этом Доме может стать для нас последним. Нечего долго думать и гадать, надо нам отсюда поскорей бежать, вот и все! Я знаю, где можно недурно прожить. Худо-бедно, но от голода не умрем. И вообще мы вдвоем никогда не пропадем, ей-богу!

Вен согласился бежать.

И Псы-Побратимы стали готовиться к Побегу.

Собрались – и в путь-дорогу. Только Ден и Вен, озираясь и оглядываясь, вышли в Переулок, как навстречу им идет Кот. Кот спросил:

– Куда это вы, молодцы, собрались? Небось пошляться захотелось?

А собаки ведь никогда не кривят душой: что у них на уме, то и на языке. Вот Вен и сказал по-честному:

– Какое там «пошляться»! Мы идем Куда Глаза Глядят. Потому что в этом Доме ждет нас ужасная смерть от яда. Если хотите, Кот, пойдемте с нами, вместе будет веселее.

Кот зажмурился, вздохнул, потом открыл глаза и сказал:

– О уважаемые Псы-Молодцы и названые братцы! Это вы правильно сказали, что здесь нам всем грозят муки и смерть. Я тоже давно уже желаю бежать отсюда, да все никак не мог собраться. То одно, знаете, то другое… Я счастлив, что повстречал вас и, наконец, уйду из этого ужасного и опасного дома. Прошу вас только, не сочтите за труд, подождите меня тут минуточку, я соберу кое-что поесть на дорогу – и сразу назад.