Текст книги "Поцелуй злодея (ЛП)"

Автор книги: Т.Л. Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 22

ОРИАНА

У меня чудесная работа.

После первой недели люди пережили тот факт, что я замужем за Кайлером, и теперь говорят со мной обо мне. Приятно, когда не нужно постоянно говорить о Кайлере, учитывая, что большая часть моей взрослой жизни была связана с ним, и это утомительно.

Я подписала документы на развод и отправила их на этой неделе. Он может быть не рад этому, но пришло время двигаться дальше. Я должна двигаться дальше.

Джейк помог мне в этом, и я надеялась увидеть его и поблагодарить в тот вечер, когда вернусь в клуб. Но было ясно, что он не хочет иметь со мной ничего общего, а что касается поездки в тот дом с этими мафиози? Ну, я даже не знаю, как к этому относиться.

Они мне понравились, но теперь, зная, кто они такие, я не уверена, что хочу вновь где-нибудь с ними пересечься.

Когда я иду к машине, Кэлли рассказывает мне о своих планах на праздники. Она едет с мужем на Бали в честь десятилетней годовщины свадьбы. Она показывает мне новое кольцо, которое он ей подарил, и я улыбаюсь. Оно простое, с красивым бриллиантом посередине.

Кайлер настаивал, чтобы я носила самое большое кольцо. Оно меня раздражало, все время постоянно скатывалось, когда я печатала. Кольцо Кэлли идеально.

– У тебя есть планы? ― спрашивает она, открывая дверь машины и закидывая внутрь сумку. ― К тому же, что это за красивый тип прижимается к твоей машине? ― Я оборачиваюсь и вижу стоящим там брата Джейка. Как я не заметила его, когда выходила?

– Это…

– Красивый мужчина, это точно, ― шепчет она. ― Ты их где-то битком держишь?

– Мне пора. Хороших праздников.

– Хорошей ночи. ― Она наклоняется и целует меня в щеку, после чего я разворачиваюсь в сторону своей машины. Он стоит там и наблюдает за мной, отчего мне становится не по себе. Сделав вдох, я медленно иду через стоянку. Он стоит перед дверью моей машины, так что я не могу сесть внутрь, и не сдвигается с места, когда я приближаюсь.

– Ты и правда не работаешь на него, ― первым срывается с его уст.

– Не работаю, ― подтверждаю я.

– Интересно, ― говорит он, скрещивая руки на груди. Я вижу сходства между ними. Оба примерно одного роста, у них сильные челюсти и полные губы, но глаза служат их различием. Они такие разные.

– Я ― Ориана. ― Я протягиваю руку. Он переводит на нее взгляд и облизывает губы, после чего пожимает ее. ― Но ты ведь уже знал это, верно?

Брат Джейка держится за мою руку.

– Знал. Любопытно… Я никогда не принимал своего брата за человека, которому нравятся рыжие.

– А я никогда не принимала его за человека, у которого брат специализируется на сталкинге, ― огрызаюсь я.

Он щелкает языком.

– И в ней есть огонек. ― Он отпускает мою руку и отходит от машины, чтобы я могла открыть дверь. ― Не хочешь составить мне компанию за ужином?

– Точно нет. ― Я улыбаюсь, чтобы смягчить удар. ― Я даже не знаю твоего имени.

– Грэйсон, ― говорит он. ― Но мои знакомые называют меня Бугименом.

Я пытаюсь сдержать рвущийся наружу смех, но не могу. Я закрываю рот рукой и смеюсь в нее.

– Ты ведь знаешь, с кем ты трахалась? Ты кажешься… милой. Невинной. Интересно, не в этом ли крылось влечение?

– Возможно, так и было, но какая тебе разница? ― спрашиваю я, поднимая бровь.

– Говорю тебе прямо сейчас, ты не знаешь, с кем спишь. Джейк добился того, что имеет сегодня не потому, что был хорошим мальчиком. Ты знаешь, что я учился у него? И когда я понял, что он счастлив и доволен на своем месте, а я хочу большего, я ушел. И я сделал себя больше, страшнее. Хочешь узнать, почему меня называют Бугименом? ― спрашивает Грэйсон, врываясь в мое личное пространство. ― Потому что для меня не проблема убить тебя во сне. И когда ты откроешь глаза, когда я перережу тебе горло, я буду последним, кого ты увидишь. ― Он отстраняется. ― Бугимен. ― Он ухмыляется. ― Еще увидимся, Ориана.

– Прощай, Грэйсон, ― говорю я как можно спокойнее, сдерживая крик, который хочет вырваться, когда смотрю, как он уходит. Когда от него не остается и следа, я сажусь в машину и запираю двери, дрожащими пальцами набираю Джейка.

Он сразу же отвечает.

– Давай проясним одну вещь. Мы не пара. Тебе нужно перестать представлять меня убийцам, и т-ты… ― Я делаю паузу, пытаясь успокоить дрожащий голос. ― Ты должен держаться подальше от моей жизни. И твой брат тоже. Вы оба, ― выпаливаю я, не успевает он даже поздороваться.

– Ты виделась с моим братом? ― настороженно спрашивает он.

– Да. Я смотрю, как он садится в свою машину, пока мы разговариваем. Он был возле моей работы и ждал меня у машины.

– Я разберусь с этим, ― уверяет он.

– Хорошо. И потеряй мой номер. Я больше никогда не хочу видеть тебя вновь. ― Я кладу трубку, завожу машину и еду прямиком домой. Когда я оказываюсь внутри, я запираю дверь и открываю бутылку вина.

Как моя жизнь замужней женщины превратилась в…

Расставание.

А затем в лучший секс в моей жизни.

А теперь…

Что, черт возьми, происходит?

Прямо сейчас я планирую утопить себя в бутылке вина, ожидая, когда моя лучшая подруга придет с пиццей.

Я могу напиться к ее прибытию, если она не поторопится. Я наливаю бокал и быстро выпиваю его, а через секунду раздается стук в дверь, и я слышу голос Симоны с другой стороны. Взяв бутылку, поскольку я решила не брать бокал, я распахиваю дверь. Она держит в руках две коробки с пиццей, а на ее губах играет огромная улыбка.

– Я принесла нам брауни… ― Она смеется. ― Особенные брауни. ― Она протягивает пакет, тряся им. ― Нам нужно съесть по одному перед пиццей. ― Она кладет все на стойку, берет бутылку вина из моей руки и протягивает мне брауни. Я съедаю его без раздумий, после чего она открывает пиццу. ― Налетай. ― Она берет свое брауни и садится напротив меня. ― Итак, Кайлер стоял у твоей двери. Я сказала свалить.

Я стону и опускаю голову на руки.

– У него в руках были бумаги. Полагаю, бумаги на развод? ― спрашивает она, поскольку я сказала, что отправила их ему.

– Да, это было нужно сделать, ― говорю я, потянувшись за бутылкой вина. ― У меня был великолепный секс с человеком, который, возможно, является убийцей. ― Я стону. ― Как это пережить?

– Подожди, ты что? ― спрашивает она с открытым ртом.

Я начинаю чувствовать слабость и ложусь на пол, холодный кафель успокаивает мою кожу.

– Думаю, я напилась.

– Или обдолбалась. ― Симона смеется.

– Обдолбалась? ― спрашиваю я в замешательстве, не двигаясь.

– Да, в этих брауни есть немного добавок.

– О боже. Я не только напилась, я еще и обкурилась. И занималась сексом с серийным убийцей. Я должна добавить это в свое резюме, чтобы заиметь репутацию среди бандитов… ― Я хнычу, чувствуя, как Симона садится на пол рядом со мной. Пиццу она приносит с собой. ― И я подружилась с женами мафиози. ― Я хлопаю в ладоши, а саркастический взгляд? Я его уже отточила. ― Принимаю поздравления.

– Ну же, подумай об этом в таком ключе… Ты приобрела жизненный опыт. Раньше ты бы оделась на гала или вечер и все. Оставалась рядом с Кайлером и говорила с теми, с кем он хотел. ― Она пожимает плечами. ― Это хорошо, не так ли?

– Ориана. ― Я закрываю глаза, когда слышу свое имя.

– Я сильно накидалась, я д… думаю, ― лепечу я со все еще закрытыми глазами. ― Потому что я слышу, как мама зовет меня по имени.

– Да, я думаю, это потому, что она за дверью. ― Я сажусь, сталкиваюсь головой с Симоной и бьюсь носом о ее лоб.

– Блядь! ― кричит она. ― Больно.

– Прости. ― Я смотрю на дверь, зажав нос. ― Может, мы просто под кайфом? ― шепчу я.

Но вскоре раздается стук, и я стону, вновь слыша мамин голос.

– Притворись, что нас здесь нет. Мы можем спрятаться. ― Я встаю на четвереньки и собираюсь спрятаться за диваном, когда через дверь доносится мамин голос. ― Я слышу тебя, Ориана. ― Ее голос звучит раздраженно.

– Сахарок, ― притворно ругаюсь я. Оглядываюсь на Симону, все еще лежащую на полу и поедающую свою пиццу. Умудрившись встать, я подхожу к двери и неохотно открываю ее. Моя мама стоит там с большой сумкой в руках, а на ее лице написана целая куча разочарования.

– Ты не позвонила.

– Я была занята, ― говорю я ей.

Мама входит и обхватывает меня руками, роняя сумку, когда обнимает меня.

– Я слышала. Поэтому я и приехала к тебе. ― Она обнимает меня еще крепче, после чего отпускает и отстраняется. ― Я вижу, вы обе все еще ввязываетесь в неприятности, ― говорит она, глядя на Симону, которая не поднимается с пола.

– Простите, миссис Лавендер.

Я помогаю Симоне подняться, пока мама идет на кухню и открывает другую коробку с пиццей, достает кусок и быстро его съедает.

– Какие планы? ― Ее взгляд падает на меня. ― Кайлер позвонил мне.

Я стону.

Как мужчина может быть таким отстраненным в отношениях, а после их окончания быть доступным как никогда? Это буквально не имеет смысла. Я ищу помощи у Симоны, но она идет в гостиную и включает телевизор, полностью игнорируя меня. Типично, когда становится трудно…

Когда я оборачиваюсь, у мамы во рту половина брауни.

О черт…

– Ты не должна это есть, ― предупреждаю я.

– Почему? Оно потрясающее. Умничка. Ты должна дать мне рецепт.

Симона начинает сильно смеяться, падая на диван, пока мы не перестаем ее видеть, но все еще слышим.

– Не ты его испекла? ― спрашивает моя мама, кивая в ту сторону, где Симона валяется от смеха.

– Мам, в них марихуана. ― Я вижу, как на лице моей матери отражается ужас. Она расширяет глаза, выкидывает брауни и смотрит на него, а затем тянется за ближайшей выпивкой, которая, так уж вышло, оказывается моим вином, и выпивает ее до дна.

– Ты позволила мне его съесть, ― обвиняет она.

– Технически, ты не спрашивала. Ты просто съела его. ― Я пожимаю плечами. ― Я съела один, и я все еще жива. ― Я сажусь обратно на пол и вновь ложусь. ― Я чувствую себя немного уставшей, как будто проваливаюсь сквозь пол. Это все, что я чувствую.

Симона продолжает смеяться.

Моя мама ахает, как будто ее накрывает осознанием.

– Это делает меня наркошей? Я никогда не принимала наркотики. О боже, что если я стану зависимой?

Симона теряет самообладание. Она бьется в истерике.

– Я уверена, что не станешь, ― говорю я ей, в то время как Симона кричит, все еще находясь в истерике. ― Наркотики ― это плохо, детишки, вы становитесь зависимыми.

Эти слова моя мама говорила нам в детстве.

– Симона, ― кричит мама. Держа в руках бутылку вина, она ложится рядом со мной. ― Пол приятный и холодный.

– Да, ― соглашаюсь я.

– И моя дочь разводится, ― говорит мама.

– Да, ― шепчу я.

– Ты счастлива?

– Прямо сейчас да, ― кричит Симона.

Я смеюсь над ней и поворачиваюсь лицом к маме.

– У меня был лучший секс в моей жизни с человеком, который не является моим мужем, ― говорю я ей. Удивительно, насколько свободомыслящим ты становишься с матерью, когда нет фильтра, который мешал бы тебе говорить.

Она лежит с минуту, прежде чем наконец говорит:

– Здорово, дорогая.

– Да. Правда. Жаль, что он убийца.

– Что, дорогая?

– И он владеет сегс-клубами.

– Ака, секс-клубы для тех, кто не сквернословит, ― кричит Симона.

– Я знаю, что она имела в виду, ― кричит ей в ответ моя мама, и Симона вновь начинает смеяться. ― Он тебе нравится? ― спрашивает она меня.

– И это все, что ты можешь сказать? ― Я шокирована тем, что она так мало встревожилась.

– Ну, у тебя были несчастливые отношения, и я хочу, чтобы теперь ты была счастлива. Не смотря ни на что. Но желательно без наркотиков, пожалуйста.

– Я не принимаю наркотики. ― И тут я вздрагиваю, когда понимаю, что она говорит о брауни. ― Это все из-за Симоны… ― Я улыбаюсь. ― Она плохо на меня влияет. К тому же она спит с Харви, так что, возможно, у тебя все-таки будут внуки.

– Черта с два, ― кричит Симона.

На что мама отвечает:

– В ближайшие два года, пожалуйста, пока я еще могу помогать нянчиться и пока я не начала путешествовать.

– У меня не будет детей, ― отвечает Симона.

– Конечно, нет. ― Я улыбаюсь, когда в дверь вновь стучат.

– Боже, эта дверь когда-нибудь заткнется? ― ворчит Симона, вставая с дивана, чтобы ответить на непрекращающийся шум.

Когда она открывает дверь, я поднимаю голову.

Там стоит Джейк.

И его взгляд на мне.

ГЛАВА 23

ДЖЕЙК

Самым разумным кажется держаться подальше.

Но по какой-то глупой причине меня продолжает тянуть к ней. Как будто кто-то накинул петлю на мою шею и затягивает ее все туже, пока я не окажусь с ней или рядом с ней и не смогу наконец вздохнуть.

Кто, блядь, так думает о женщине?

Вот почему ублюдки женятся, из-за этих дебильных чувств.

Ориане нравится говорить мне, чтобы я ушел и потерял ее номер. Но в каждую нашу встречу я знаю, что она чувствует ту же самую хрень, что и я. Какие-то поганые чувства.

– Кто это? ― спрашивает женщина, лежащая рядом с Орианой. Ее подруга оставляет дверь открытой, и я вхожу. Ориана отворачивается от меня и смотрит в потолок.

– Разве ты не должен… ну, не знаю, делать другую счастливой? ― говорит она.

– Ты имеешь в виду… заставлять ее кончать? ― самодовольно говорю я.

Она взмахивает рукой в воздухе.

– Да, это. ― Все стихает, прежде чем она произносит. ― Я же сказала потерять мой номер.

– Похоже, меня все время тянет к тебе, но когда ты это сказала, ты не говорила, что я не могу прийти, ― говорю я ей. ― Я скоро уезжаю в Италию. Не хочешь составить мне компанию?

– Италия! О, как чудесно, ― восклицает женщина рядом с ней. ― Ты должна поехать, Ориана. И привези мне вина.

– Вина? ― спрашивает Ориана.

– Да, вина. У них самое лучшее вино. Москато, пожалуйста, это мой выбор.

Ориана закатывает глаза, и, когда я осматриваю кухню, мой взгляд останавливается на пакете с брауни. Я подхожу и беру его, затем открываю пакет и нюхаю. ― Ты под кайфом, ― заявляю я, стоя над ней.

– Да, и моя мама тоже. ― Она указывает большим пальцем на женщину рядом с ней.

– Твоя мама? ― удивленно спрашиваю я.

Черт, ну и знакомство с матерью.

– Ага. Рановато для знакомства с семьей, не находишь? Но ты в своем репертуаре. ― Ориана улыбается, но улыбка не достигает ее глаз. Я прячу ухмылку из-за ее любимого поведения со мной. Она опускает веки и замирает, а я смотрю на ее мать, сразу замечая сходство.

– Приятно познакомиться. Я Джейк. Я водил Ориану на несколько свиданий, ― говорю я ее матери.

– Свидания, ― говорит Ориана, хихикая. ― Свидания, на которых он высекзил мне мозги.

Подняв руку, чтобы вытереть уголок губ, я прячу улыбку от ее вспышки.

– Ориана! ― кричит ее мать. Затем она оглядывается на меня с доброй улыбкой. ― Приятно познакомиться. Это Симона. ― Она указывает на женщину на диване. ― Простите Ориану, она под кайфом и не в состоянии использовать правильные слова.

Ориана машет рукой в мою сторону.

– Он использует правильные слова. Почему бы тебе не сказать моей маме твое любимое слово?

– Ты планируешь лежать на полу все время моего визита? ― спрашиваю я.

– Я тебя не приглашала, так что да! И ты можешь уйти в любое время. ― Я оглядываюсь через плечо и вижу, что ее подруга уснула на диване. Ее мать тоже почти вырубилась. А Ориана смотрит на меня смертоносным взглядом. ― И скажи своему брату оставить меня в покое.

– Уже. Именно поэтому я здесь. И спросить тебя об Италии, но ты кажешься очень отвлеченной.

– Да, тебе лучше уйти. ― Она машет рукой в сторону двери, затем садится, подползает к стойке, опускает коробку с пиццей, открывает ее и съедает кусочек. Ее мать начинает тихонько похрапывать, и она хихикает над ней. ― Почему ты на самом деле здесь, Джейк? ― На ее лице читается вопрос. ― Ты сказал мне уйти. И наши свидания закончились, не так ли?

– Да, закончились, ― отвечаю я.

– Так, как я уже сказала, почему ты здесь? ― вновь спрашивает она. Ориана опускает пиццу и прислоняет голову к краю стойки.

– Ты в порядке? ― спрашиваю я.

– Я устала. ― У нее слипаются глаза, и она вздрагивает, когда начинает засыпать сидя. Черт! Как сильно она под кайфом? Я возвращаюсь и закрываю дверь, ни одна из них не шевелится. Я беру с дивана одеяло, которым не укрыта ее подруга, и накидываю его на ее мать, а затем наклоняюсь и тянусь к Ориане, поднимая ее легкое тело. Она обхватывает руками мою шею, я прижимаю ее к себе и несу в ее комнату. Повсюду валяется одежда, а на ее кровати царит беспорядок. Поднеся ее к кровати, я опускаю Ориану на нее и убираю с постели одежду.

– Джейк, ― сонно бормочет она.

– Хмм… ― Я наклоняюсь, убирая ее рыжие волосы с лица.

– Ненавижу то, что ты мне нравишься. ― Я улыбаюсь от ее слов, когда Ориана перекатывается и раскрывает объятия, чуть-чуть приоткрыв веки. ― Обними меня.

– Я не обнимаюсь, ― предупреждаю я.

– Теперь обнимаешься. А теперь обними меня, ― требует она.

Я пинком скидываю туфли и забираюсь к ней в постель, а она перекидывает ногу через меня, кладя голову мне на грудь.

– Если бы я сейчас не была так пьяна и под кайфом, мы бы точно смогли покуролесить.

Я со смехом поглаживаю ее волосы.

– Мы можем завтра, ― говорю я ей.

– Хорошо. Мне нравится куролесить с тобой… ― Она делает паузу, прижимаясь ко мне. ― Тебе нравится делать это со мной?

– Да, каждую секунду этого. ― Не знаю, слышит ли меня Ориана, потому что из ее рта вырывается тихий храп. Ее хватка ослабевает, и Ориана глубоко погружается в сон.

Я пытаюсь пошевелиться, но она каким-то образом понимает это и стискивает меня еще сильнее.

Я ни с кем не сплю в одной комнате.

Так лучше.

Всегда было.

Так почему же я не борюсь с этим, когда мои глаза закрываются?

Потому что я знаю, что должен.

И все же…

ГЛАВА 24

ОРИАНА

Я не могу дышать.

Я впиваюсь руками в шею Джейка, и не могу дышать. Попытки поцарапать и оттолкнуть его руки от меня ни к чему не приводят, и я не могу дотянуться до его глаз. Я чувствую, что становлюсь все легче и легче, воздух полностью покидает мое тело.

Как такое возможно?

Как он может…

– Блядь, Ориана. ― Обхватывавшие мое горло руки внезапно исчезают.

Я делаю большой вдох и умудряюсь сползти с кровати. Как я оказалась в таком положении? Я даже не могу этого сказать. Я спала, пока не перестала спать. Я подвинулась на нем и каким-то образом оказалась на спине, и меня чуть не задушили до смерти.

– Блядь! ― Джейк вскидывает руки к голове и дергает себя за волосы.

Я ползу по полу в угол, едва держась.

– Блядь, ты в порядке? ― Он пытается подойти ко мне, но я протягиваю руку, чтобы остановить его. ― Ориана…

– Т-ты должен уйти. П-пожалуйста, уходи… ― Мне удается вдохнуть немного свежего воздуха, но от боли в шее становится только больнее.

– Поэтому я не сплю с другими людьми. Я… ― Он делает паузу. ― Блядь, я же говорил тебе, что не сплю с другими, ― повторяет Джейк и на этот раз уходит, оставляя меня на полу, пытающуюся вобрать воздуха и остановить покалывание во всем теле. Я промаргиваюсь, пытаясь сориентироваться, и, когда уже собираюсь встать, он внезапно возвращается с пакетом льда.

Джейк осторожно подходит ко мне и протягивает руку.

– Мой отчим приходил, когда я спал, и бил меня. ― Я настолько шокирована его признанием, что сажусь ошеломленная в безмолвном ступоре. ― Когда я стал старше, моей первой реакцией было протянуть руку и схватиться за любую вещь, которой можно было бы защитить себя. Так продолжалось… пока я не лишил его жизни. – Джейк делает вдох, все еще протягивая лед. ― Возьми лед, он поможет твоей шее. ― Я делаю, как говорит Джейк, и прикладываю лед к тому месту спереди, где сейчас чувствую боль. Он чешет затылок, совсем не выглядя как человек, которого я узнала. ― Я не хотел…

– Я поняла. ― Я не в полной мере поняла, но в то же время поняла. Он не хотел навредить мне, но все же навредил.

Сильно.

Настолько сильно, что я думаю, мне будет трудно спать рядом с кем-либо когда-либо еще.

– Тебе нужно с кем-то увидеться, ― говорю я Джейку, вставая. ― Ты не можешь сделать это снова. Ты должен с кем-то увидеться.

– Да, так говорит Кэп.

– Он прав.

– Раньше для меня это никогда не было проблемой. Я никогда не позволял другому человеку спать рядом со мной, ― говорит мне Джейк, и в его голосе слышится уязвимость. То, чем он никогда не делится со мной. Он всегда такой… грубый, бестактный, иногда даже вульгарный. ― Я увижусь с кем-нибудь, ― наконец говорит он после долгой паузы, оглядываясь через плечо на дверь. ― Здесь никого нет… ― Он замолкает, не зная, что делать дальше, что так на него не похоже. ― Наверное, они ушли. Я должен остаться, пока кто-нибудь не придет к тебе.

– Нет, пожалуйста, уходи, ― умоляю я. ― Они пошли за завтраком. ― Я слышала, как они уходили сегодня утром; это меня и разбудило.

– Ориана.

– Джейк, тебе лучше уйти, ― говорю я более настойчиво. Он кивает и на этот раз уходит, хотя по его выражению лица я могу сказать, что это последнее, чего он хочет. Я слышу, как со щелчком закрывается входная дверь, после чего встаю и иду прямиком в душ. Я сажусь на холодный кафельный пол и позволяю горячей воде литься на меня.

Неужели это случилось с ним, когда он был совсем маленьким?

И как кто-то мог так поступить с ребенком?

Я ничего из этого о нем не знала, но, впрочем, я вообще мало что о нем знаю, поскольку Джейк все держит в себе.

В дверь стучат, и до меня доносится мамин голос, сообщающий, чтобы я шла к ним завтракать, когда закончу. Умудрившись встать и вымыться, я выхожу и насухо вытираюсь белым пушистым полотенцем. Взглянув в зеркало на покрасневшую шею, я уже вижу, что она меняет цвет. Останется ли на ней синяк? Я очень надеюсь, что нет.

Прокравшись обратно в свою комнату, я хватаю водолазку и надеваю ее, прежде чем присоединиться к ним. Мама улыбается, когда видит меня, и, несомненно, Симона выглядит как смерть.

– Мы видели, как Джейк уходил, когда мы вернулись, ― говорит мама. ― Он оставался на ночь?

– Оставался, ― отвечаю я и достаю из пакета на стойке баранку. Она разноцветная и наполнена самым вкусным крем-чизом, который только можно себе представить, со вкусом именинного торта.

– Значит, вы двое вместе? ― спрашивает она.

Я смотрю на Симону, которая тоже ждет моего ответа.

– Мы не вместе. Это был просто…

– Секс, ― перебивает Симона, на что я киваю.

– Я просто хочу сказать, что он выглядит закрытым, насколько я могу судить. Но по его глазам, когда он видит тебя, понятно, что ты для него не просто подружка на одну ночь.

Я не могу не покраснеть от маминых слов.

– У него есть демоны, много демонов, и я даже не знаю обо всех, ― отвечаю я, у меня в груди тяжелеет.

– Дорогая, мы не должны знать все подробности жизни каждого. Они решают поделиться ими с тобой из любви и уважения… ― Она делает паузу, изучая мои глаза. ― Случилось что-то, что отпугнуло тебя?

Я тянусь рукой к шее, но я не хочу говорить ей об этом, потому что это означало бы, что я стала бы защищать Джейка и рассказала бы ей, почему он это сделал. И у меня такое ощущение, что Джейк не делится свободно подобными вещами.

– Итак, ты едешь с ним в Италию? ― спрашивает Симона.

Вау! Я забыла, что он задал мне этот вопрос. И не могу поверить, что я даже подумываю поехать. Потому что и правда размышляю об этом, но я не уверена. Я говорю ему, чтобы он ушел, но в то же время радуюсь тому, что он рядом со мной. Кем это меня делает?

– Я решу в понедельник, ― говорю я, улыбаясь. ― В эти выходные, раз уж мама здесь, пойдем по магазинам.

– О, ты же знаешь, как я люблю ходить по магазинам, ― воркует мама.

Это одно из наших любимых совместных занятий. Она всегда дает лучшие модные советы и чертовски честна.

– Я планирую отрубиться и проспать весь день, ― говорит Симона. В этот момент открывается дверь, и входит Харви. ― Может, я все-таки пойду, ― бормочет она. Харви улыбается нам с мамой, после чего замечает Симону. Я не очень понимаю их статус и не собираюсь вмешиваться. Но по его взгляду на Симону, я могу сказать, что она ему нравится, и он ей тоже.

– Харви, ты ведь составишь компанию Симоне, если мы с твоей сестрой пойдем по магазинам? ― спрашивает моя мама, целуя Харви в щеку.

– Конечно, составлю, ― соглашается он без колебаний.

– Отлично. Увидимся с вами двумя позже. ― Я улыбаюсь им обоим и замечаю, что Симона смотрит куда угодно, только не на него, в то время как он откровенно сверлит ее взглядом.

Как только мы оказываемся на улице, моя мама начинает смеяться.

– Они сильно попали. ― Видите ли, она видит все насквозь и всегда жестоко честна. Я ненавидела это, когда была подростком, но с возрастом стала ценить. В то время как мои друзья лгали мне об одежде и мелочах, чтобы сделать меня счастливой, или говорили мне то, что, по их мнению, я хотела услышать, моя мама никогда этого не делала. И я счастлива, что она здесь.

– Так что случилось у вас с Кайлером? ― спрашивает она, когда мы выходим на тротуар.

– Просто это было слишком, я думаю.

– Ну, Кайлера было недостаточно, так что, думаю, тебе нужно сделать выбор.

– Может быть.

– Не-а. Выбирай либо одного, либо никого. Но это твои единственные варианты. И я уверена, что знаю, что ты выберешь.

– О, знаешь? ― спрашиваю я, приподнимая бровь.

– Конечно. Я же твоя мать. Я знаю тебя лучше всех.

– И кого я выберу или каким путем я пойду? ― спрашиваю я, пока мы идем по улице и прежде чем мы останавливаемся у маленького милого бутика.

– Никогда не знаешь, но я слышала, что в это время года в Италии прохладно. Лучше найти тебе шарф, ― поддразнивает она, и я смеюсь.

Иногда девушке просто нужна мама.

Когда мама уезжает, мне почти хочется попросить ее остаться. Хорошо, когда есть человек, который постоянно прикрывает твою спину, без всяких условий, просто твоя личная рок-звезда. У меня была настоящая рок-звезда, но это не очень хорошо для меня обернулось.

От Джейка всю неделю никаких новостей. Когда он наконец решается связаться со мной, это уже пятница, и он ждет меня у моего дома. Я останавливаюсь, когда вижу его, сжимая в руке ключи.

– Ориана. ― Он произносит мое имя так, как сделал бы это, если бы нависал надо мной, ― соблазнительно. ― Через час я улетаю в Италию. Я надеялся, что ты поедешь со мной. ― Его предложение, как и время, шокирует меня.

– Ты не сказал, когда, просто скоро.

– Может быть, тебе пора посмотреть, чем я занимаюсь. А потом, когда ты вернешься, если решишь больше не видеться со мной, я сделаю все возможное, чтобы уважать твои желания. ― Я прикусываю нижнюю губу, обдумывая его слова. ― У тебя есть планы? ― спрашивает Джейк.

– Нет.

– И понедельник ― официальный выходной, так что тебе не нужно на работу. ― Я киваю в подтверждение.

– Почему сейчас? Я уже просила тебя оставить меня в поко…

Он перебивает меня.

– Ты никогда не имела в виду это, Ориана. Я видел все твои стороны, но ты никогда не имела в виду это.

– Значит, в следующий раз, если мне не понравится то, что я увижу, ты что, оставишь меня в покое?

– Если ты так решишь, ― заявляет Джейк, но его голос не звучит убедительно. А должен?

– Я соберу сумку, ― говорю я ему и поворачиваюсь, чтобы войти в дом. Джейк не следует за мной, но я все равно оставляю дверь незапертой для него. Я бросаю одежду в свой небольшой чемодан и беру все необходимое в ванной, после чего выхожу на улицу. Джейк проверяет свой телефон, когда я подхожу к нему и говорю, ― Готова. ― Он смотрит на меня, а затем на мою сумку.

– Ты собралась быстрее, чем любая другая женщина, которую мне когда-либо доводилось встречать. ― Похоже, он впечатлен, когда протягивает руку за моей сумкой. Я позволяю ему взять ее, и он кладет сумку в багажник, после чего открывает для меня дверь. Я провожаю Джейка взглядом, пока он идет к своей стороне машины и забирается внутрь.

– Какой авиакомпанией мы летим? ― спрашиваю я. Я достаю из сумки свой паспорт, чтобы перепроверить, на месте ли он.

– Мы летим частным рейсом. На обратном пути ты поймешь почему, ― говорит он, заводя машину.

Кайлер обычно летал частными рейсами или первым классом. Я не часто бывала с ним в его поездках. Всегда были только он и его сотрудники, пока я управляла всем из дома. Приятно, когда спрашивают о поездке, а не просто бросают без раздумий.

Мы почти не говорим по дороге. Я чувствую энергию Джейка, хотя он молчит, и понимаю, что он не знает, что мне сказать, и я чувствую то же самое. Когда мы наконец приезжаем в аэропорт, нас быстро ведут к частному самолету. Мы устраиваемся, и Джейк садится напротив меня.

– Хочешь поговорить об этом? – спрашивает он.

Стюардесса предлагает каждому из нас по бокалу шампанского. Джейк отказывается, а я с радостью принимаю бокал.

– Поговорить? ― спрашиваю я, прежде чем выпить весь бокал с пузырящейся жидкостью. Как только она заканчивается, я оглядываюсь через плечо и прошу еще один. Когда я поворачиваюсь обратно, он у меня перед лицом и опускает верх моей рубашки. Джейк морщится, когда видит следы, затем находит глазами мои, и я вижу в них сожаление, когда он закрывает их на несколько секунд, делая глубокий, успокаивающий вдох.

– Больно? ― Мягкость и тревога в его голосе удивляют меня.

– Нет, ― говорю я ему. ― Не больно.

Джейк отпускает мою рубашку, и она падает на место, когда он садится обратно. Я беру второй бокал шампанского и выпиваю его так же быстро, как и первый.

– Ты стала алкоголичкой с тех пор, как я видел тебя в последний раз? ― спрашивает он, улыбаясь.

– Полеты заставляют меня нервничать.

– Ты должна была сказать мне. Я бы мог тебе что-нибудь принести.

Я поднимаю бокал и говорю:

– Это отлично помогает.

– Если ты так говоришь, ― улыбается Джейк.

Мы взлетаем, и одной рукой я обхватываю подлокотник, а другой держу бокал с шампанским так крепко, что он может разбиться в любой момент. Джейк молча изучает меня, пока мы поднимаемся в воздух. Как только загорается свет, давая понять, что мы можем передвигаться, я поворачиваюсь назад, чтобы поискать стюардессу и попросить еще один бокал, но тут мне в голову приходит мысль, и я выплевываю слова, даже не успев подумать.

– Ты же не торговец людьми, правда? Ты же не собираешься продать меня, когда мы сойдем с самолета?

– Я не планирую продавать тебя. Ты слишком дорога, чтобы от тебя избавиться.

– Это не так. ― Я улыбаюсь, беря еще один бокал.

– Незаменимая, ― слышу я его бормотание под нос. Шампанское наконец-то действует, и я чувствую себя немного лучше, отстегиваясь. ― Если ты устала, сзади есть кровать.

– Там ты спишь с другими людьми? ― спрашиваю я.

– Нет, я же говорил тебе… ― О да, Джейк ни с кем не спит, он только занимается с ними сексом. ― Я вижусь кое с кем. ― Когда эти слова покидают его рот, мое сердце замирает, а тело напрягается, когда я достигаю двери, ведущей в спальню.

Вижусь кое с кем.

Вот чем мы занимаемся?

Видимся с другими людьми?

Полагаю, мы никогда не обсуждали, что мы будем друг у друга единственными, так что это справедливо, но я надеялась…

И опять же, у нас был только секс.

Отличный секс.

Если хорошенько подумать, то кроме него едва ли было что-то другое.

Обернувшись, я вижу, что Джейк наблюдает за моей реакцией.