Текст книги "Дом, в котором горит свет (СИ)"

Автор книги: Тина Милош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

3.1

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

– Любви не бывает… не бывает! – доказывал мне Леха, яростно жестикулируя. Известный автор детективов, покоривший своими произведениями не одной читательское сердце, теперь он ведет свою колонку в нашей редакции.

Мы с ним спорим. Постоянно. Стоит нам увидеть друг друга хотя бы на пару минут в коридоре – тут же начинаем препираться. На любые темы. В этот раз предмет обсуждения был прост как сырое яйцо. Леша каким-то образом узнал о том, что я ни с кем не встречаюсь, и теперь активно отрицал реальность того самого высокого чувства, о котором все говорят. Я поначалу даже думала, что парень решил побыть моим личным психологом, но нет. Я вообще иногда не понимаю логики его поступков. То он сознательно выводит меня из себя, дразнит, спорит до хрипоты, а то неожиданно во всем соглашается, даже если я не права. Сейчас он спокойно выслушал мою речь, больше похожую на исповедь, мол, если чувства к человеку не проходят в течение долгого времени, значит, они настоящие, и неважно, что этого человека рядом нет. Леша закурил и после нескольких затяжек выдал:

– Ты подтвердила мою теорию.

Я удивленно на него посмотрела. Сидит, колечки пускает, часы на руке разглядывает. Не пойму я его.

– Какую теорию?

– О том, что любви не бывает.

– Но ведь я же любила?

– Нет, Кирюх, это не любовь. Это больше походит на зависимость, – доля правды в его словах была, я и сама много раз задумывалась об этом. – Вот если бы он тебя выбрал… хотя тоже нет. Никакой любви.

В результате этот разговор продолжился после работы. А я и не думала, что Алексей может вести долгую умную философскую дрянь. Да, именно дрянь, потому что чем дольше я его слушала, тем больше убеждалась в его неправоте.

– Что такое любовь? – в упор спросил он меня, и я даже дернулась от неожиданного вопроса. Вопроса, над которым бьются ученые, поэты, музыканты, режиссеры и прочие. Бьются и не находят однозначного ответа.

– Любовь? – я прислушалась к собственным ощущениям. Они меня никогда не обманывали. – Любовь – это когда можешь жизнь за любимого человека отдать. Когда готов пожертвовать ради него своим счастьем.

Банальные фразы. Америку я не открыла.

– А вот и нет, – продолжал переубеждать меня мой коллега. – Это альтруизм, и не более. Своим поступком ты будто скажешь миру: «Посмотрите на меня, я могу совершить жертву на благо».

Какие высокие слова он, оказывается, знает! Жертва, благо… и не скажешь, что передо мной автор криминальных историй, в которых главными героями являются отъявленные бандиты-рецедивисты.

– Любовь – это постоянное желание видеть любимого человека, обнимать, ощущать его прикосновения, чувствовать дыхание, слышать голос…

– А это – чистой воды эгоизм. Как то: «Детка, сделай мне приятное, побудь со мной».

Лешка с легкостью парировал любую мою попытку объяснить существование любви, а после неожиданно предложил заехать к нему в гости. Дома у него я никогда не была, но отказываться от предложения выпить кофейку не стала. Мне было интересно, как живет этот человек, пишущий о маньяках и головорезах. И все же интуитивно чувствовала, что ничего плохого он мне сделает. И пока я любовалась ночной Москвой из окна автомобиля, тихо прошептала, чтобы Леша услышал:

– Любовь есть…

Я должна была его в этом убедить. Слишком уж упрямая, чтобы сдаваться.

Парень уверенно следил за дорогой и только усмехнулся, услышал мою слабую попытку показать, кто хозяин ситуации. Потом приоткрыл окошко и закурил – ненавижу эту привычку у любого, кто находится рядом со мной. Задумался. Улыбки как не бывало.

– А ты любишь? – спросил, даже не глядя на меня. Вообще, если со стороны смотреть, то момент очень даже романтичный. Ночной город, мужчина, женщина… А на самом деле у этой женщины такие тараканы в голове!

– Не знаю, – был мой честный ответ. Уже два года прошло, как я не видела Никиту, и его образ для меня стал далеким и туманным.

– А любила?

Вот же блин! Почему этот лабух заставляет мой нежный мозг напрягаться в такие минуты?

– Да…

– Как ты это понимала?

Как…?

– Смотрела на него – и все была готова отдать, руку, сердце, почку… Могла часами ждать его у окна. Просто потому, что он есть. Живет, дышит…

О чем я вообще говорю? И ведь не дура, понимаю, зачем Леха к себе меня пригласил. Романтику решил устроить.

Леха закрыл окошко, откинулся на водительское сиденье. Потом снова выпрямился, закурил новую сигарету.

– Ну, это, наверное, правильно, – после долгого молчания сказал молодой писатель-корреспондент, не отрывая взгляда от бесконечного потока машин впереди.

Нет, это неправильно. Ничего правильного нет, когда я выть готова от одиночества в постели по ночам, и только мысли о сыне удерживают меня на плаву. Ничего правильного здесь нет.

Впервые за долгое время я позволила себе плакать в чьем-то присутствии. Красота ставшего любимым города перестала восхищать. Я будто посмотрела на свою жизнь со стороны. Жизнь, надо признаться, успешной женщины. Я живу в столице, в собственной квартире, работаю журналистом в крупном издании, у меня чудесный сын… Когда-то о такой жизни я даже не мечтала. А теперь понимаю и вижу все нюансы и недочеты.

Леша заметил мои слезы, успокаивающе погладил по руке. А я вообще ничего не почувствовала. Ни отвращения, ни притяжения. Ни-че-го. Паршиво было это осознавать. Отмотать бы время лет на девять назад – я бы смогла его полюбить. Да, точно бы смогла. А сейчас? Не знаю…

… С Лешкой мы познакомились полгода назад, когда мне дали занятие взять у него интервью. Этот циничный и грубый парень, помнится, произвел на меня наиотрцательнейшее впечатление. Но только поначалу. Потому что сейчас я благодарна судьбе за то, что у меня есть такой друг, как Леша.

Друг…? На подсознании я чувствую к нему нечто большее, но страх поражения останавливает меня на уровне обыкновенной примитивной дружбы. Хотя иногда понимаю, что с таким, как Алексей Невзоров, обыкновенно дружить не получится – у него тараканы в голове похлеще моих.

– Расслабься и ни о чем не думай, – миролюбиво толкнул меня в плечо парень.

Загруженная внутренними переживаниями, я не сразу обратила внимание, что Леша уже припарковал автомобиль, и только его это «Приехали!» вывело меня из зоны отчуждения от мира.

Снег шел, не останавливаясь, большими пушистыми хлопьями и падал на шапки, плечи, по-детски выставленные ладони. Я даже не сразу заметила, что писатель был без своего колечка в губе и штанги над бровью. Естественно, в такую погоду металл замерзает на раз-два… Леша смешно смахивал снег с моей макушки, шутил, что так я превращаюсь в пенек. Говорил, что у меня в ресницах снежинка запуталась. Снег мне за воротник утрамбовывал. Пытался меня растормошить, и это у него почти получилось. Я почувствовала холод за шиворотом, и вместе с ним испытала какой-то детский восторг. Так Антошка мой радуется.

Расставаться не хотелось ни мне, ни ему. Где тот брутальный тип с замашками маньяка, который вечно надо мной издевается?

В квартиру к нему вошла без страха. С сомнением, правда – а стоит ли? Еще можно повернуть назад. Рубикон пока не перейден.

– Вэлком ту май литл хаус!

Ну, я бы не сказала, что квартирка была маленькой. Скорее, наоборот. Я впервые была у него в гостях и, если бы умела свистеть – точно бы присвистнула. С первого взгляда и не скажешь, что хозяин этого жилища носит пирсинг и забит цветными татуировками. Очень много свободного пространства, прямые линии, бело-сине-серые тона… Моя же скромная хатка чем только не завалена. И Лешка в своей квартире казался таким маленьким, что уж обо мне говорить?

– Ты один живешь? – спросила я с интересом, пытаясь отыскать следы чьего-нибудь присутствия, кроме нашего.

Ответ я так и не получила. Вместо этого мы начали спорить, какой фильм будем смотреть. Я рвалась пересматривать шедевры Джексона-Толкина, а Леша размахивал диском с серией фильмов «Форсаж» с Вин Дизелем. Даже в этом мы не хотели уступать друг другу, и чтобы уж совсем не рассориться, решили выбрать третий вариант еще одной эпичной саги – о мальчике-волшебнике.

3.2

…Мы развалились на полу перед большим экраном. Выключили свет, создавая атмосферу кинотеатра. Я даже подумала зависнуть у Леши на все выходные и просмотреть известную эпопею до конца, но разум все же взял верх – столько часов перед экраном я точно не выдержу. Да и няню нужно на выходные отпустить.

Когда Леша поставил фильм на паузу и вышел на балкон покурить, я пошла следом. Одной оставаться даже на пару минут было неуютно.

– Замерзла? – спросил Невзоров, когда я поежилась от холода. Я ничего не ответила и выставила за окно руки, пытаясь поймать на ладонь снежинку. – Кирюх, а Кирюх, – любит он меня так называть. Знает, как меня это бесит, и все равно дразнит. – Ну, посмотри на меня.

– Чего тебе?

– Кирюх, ты мне нравишься.

Приехали…. Не то чтобы неожиданно, но как-то незачем. Момент был испорчен.

Я попыталась перевести все в шутку:

– Ты мне тоже нравишься! Особенно твоя сережка в ухе.

Писатель намека не понял или просто не захотел понимать. Сто к одному, что он далеко не всем своим барышням говорит подобное. Что ж мне везет как утопленнику? Не одно – так другое. Почему нельзя просто дружить? Я же дружу…

Парень показал свой взрывной характер – повернул меня, прижал спиной периллам балкона. Сильный, не оттолкнуть. Испугалась. Несмотря на то, что знаю его уже достаточно давно, все равно испугалась.

– Я сказал, ты мне нравишься!

– А я тебя услышала. Отвались от меня!

Что он и сделал. Я от греха подальше на диван переползла и сделала вид, что увлечена фильмом, хотя за сюжетом уже не следила. Вот зачем он это сказал? Общались же нормально! А теперь как? Терять такого друга как Невзоров мне совершенно не хотелось. С ним было легко – до этого самого признания. Мне нравилось, как в редакции он учился плести косички на моих волосах. Нравились постоянные перепалки с ним, когда он меня дразнит, а я его обзываю. Вот так просто смотреть кино с ним нравилось. А теперь возникло непонятное напряжение.

Снег перестал падать. Сказка закончилась. Ну зачем он это сказал? Зачем все испортил? На душе какое-то гадское ощущение, что сама себе неприятна стала.

Захотелось отмотать пленку назад и вместо того, чтобы принять Лешкино предложение – поехать домой. К черту прогулку, к черту сказку – я друга теряю. Хорошего друга. Оно того стоит?

– Кир, – позвал меня парень.

Я не знала, что еще он скажет и что надо будет ответить, поэтому сделала вид, что сплю. Крепко зажмурила глаза. Леша тихонько выключил плазму, укрыл меня пледом и ушел в другую комнату.

А у меня сердце вдруг защемило, и в груди от переизбытка чувств и полного непонимания ситуации горячо стало. Это что, любовь? Не к месту она здесь, не с Невзоровым. Может, он прав, и никакой любви нет? Есть доверие, забота, тепло и комфорт. Все это с лихвой дает мне Леша, а я предпочитаю играть роль дурочки и не замечать его чувств ко мне.

Я целый час пыталась уснуть по правилу Скарлетт О`Хары и подумать обо всем завтра. Тем более с утра приходят новые мысли и идеи. И все равно, пролежав в темноте с закрытыми глазами, думала о Леше все больше и больше. И все меньше думала о Никите. Может, и вправду стоит дать шанс? Не Невзорову. Себе. Шанс быть не одной. Быть с кем-то. Быть счастливой.

До утра я не продержалась. Так боялась передумать, что буквально добежала до спальни, где спал Леша, и легла рядом с ним. Тихо-тихо, как мышка. Лишь бы только он снова не включил свою характерную иронию и не стал надо мной смеяться.

Смеяться не стал. Укрыл меня одеялом и притянул ближе к себе, обнимая и согревая своим теплом.

И последнее, что я услышала перед сном – его тихий шепот:

– Может, это она и есть. Любовь твоя. Ты подумай, Кир.

Леша ухаживал красиво, несмотря на внешность неформального рокера с задатками детектива-любителя. И настойчиво – утром ждал меня возле подъезда, чтобы подвести Тошку в садик, а меня на работу. Не отходил от меня ни на шаг. В кино водил – какой-то мультик смотрели. Точнее, Тоша смотрел, а я пыталась расслабиться, потому что весь сеанс Невзоров держал меня за руку, навязывая свои прикосновения. И в какой-то момент я поняла, что мне это нравится. Нравится, что кто-то ухаживает и заботится обо мне и моем сыне, хотя совершенно не обязан этого делать. Нравится чувствовать рядом с собой крепкое мужское плечо, о которое в любой момент могу опереться.

И все же очень боялась сделать тот самый первый шаг, который станет отправной точкой новых отношений. Все же предательство Никиты оставило на мне сильнейший отпечаток. Легостьев, будь он неладен!

Леша видел мои сомнения и даже понимал возможную их причину. Но продолжал настойчиво добиваться моего согласия, как сегодня, так и через неделю, ожидая окончания моего рабочего дня.

– Привет, – парень широко улыбнулся, облокотившись на открытую дверь машины.

Я решила не устраивать разбор полетов, понимая бессмысленность моих просьб оставить меня в покое. Вместо этого обошла автомобиль и села на пассажирское сиденье. Невзоров удивленно посмотрел на меня так, словно ждал подвоха.

– Леш, мне сына забрать надо, – напомнила ему я, после чего парень с довольной улыбкой сел за руль.

– Я думал, ты опять истерику закатишь, – признался он по дороге.

– Когда я тебе истерику закатывала? – вслух спросила, а мысленно согласилась, что в последний раз я слишком эмоционально высказывала Леше свое недовольство по поводу его ухаживаний. – И вообще, если тебе что не нравиться – я тебя не заставляю.

Леша ухмыльнулся.

– Когда же ты поймешь…? – многозначительно спросил он и даже вздохнул с артистизмом. Что я должна понять, уточнять не стала.

Да, Леше нравится проводить время наедине со мной, даже если я буду молчать как рыба. По его мнению, быть рядом с нужным человеком – великая привилегия, которой он лишится через пару недель.

– Почему именно через пару недель? – удивилась я столь точным цифрам.

– Творческая командировка, – ответил Леша двумя словами, и все сразу стало понятно. Он сейчас готовит новый детектив о каком-то особо опасном маньяке, держащим в страхе весь небольшой провинциальный городок. И для того, чтобы образ главного злодея был наиболее натуральным и близким к реальности, молодому писателю предложили взять интервью у некоторых узников «Черного дельфина», которые в свое время проходили по подобным делам. К слову сказать, не каждому криминальному журналисту позволяют вступить на территорию самой закрытой тюрьмы нашей страны, где содержат приговоренных пожизненно заключенных. Но с чего вдруг такая привилегия досталась Невзорову – спрашивать не приходится. Талант везде пробьет дорогу, как говориться, а в таланте Леши сомневаться не приходится. Его книги раскупают с прилавком за считанные дни.

Теперь несколько месяцев мы с ним будем видеться разве что по скайпу. Может, и к лучшему? Эдакая проверка на прочность. И тут обухом по голове вопрос:

– Ждать будешь?

Я внутренне сжалась, замерев на полуслове. Никакого подтекста, никакой тактики – сразу с места в карьер. Обрадовавшись, что у меня появилось немного времени подумать над ответом, я выскочила из машины и направилась за Тошкой. За то время, что мы с ним живем в Москве – сын повзрослел. Вытянулся в росте и научился выговаривать все звуки. Никита, к сожалению, этого не видит. Точнее, видит, но не замечает. Да и как можно заметить какие-то изменения, общаясь с ребенком раз в месяц? И если первое время Тошка скучал по папе, то сейчас редко вспоминает о нем.

Видимо, у Ника все хорошо складывается. У него там своя жизнь, семья, в которой все наладилось…

3.3

– Ура! Мороженое! – отвлек меня от мыслей о бывшем муже Антон и побежал навстречу Невзорову, который держал в руках три эскимо. Леша не ожидал такого яркого проявления эмоций от ребенка, поэтому мороженое белым пятном расплылось по черной футболке. Тошка виновато посмотрел на парня, который залихватски подмигнул, передал стаканчики мне и одним движением стянул с себя футболку.

– Ну что, поехали? – хитро прищурился он. Тоша от радости подпрыгнул и положительно замахал головой.

– А… – я попыталась подобрать слова, – раздеваться обязательно?

– Я должен ехать в грязной майке? – ответил он вопросом на вопрос.

Леша снова повел плечами – характерное движение, и я невольно залюбовалась его телом. Смуглая кожа, рельефный торс, мышцы перекатываются при каждом движении… В голове невольно возникла мысль – каково ощущать это тело в постели? Изгибаться под ним, стонать… татушку на плече в виде черного перышка целовать.

Пока мой сын бежал к машине, Леша приобнял меня на ходу и шепотом спросил:

– Нравится?

Я затаила дыхание – этот писатель– что, мысли мои читает?

– Ты о чем? – переспросила как можно небрежнее. Не получилось – в последний момент голос почему-то дрогнул.

До моего дома доехали за полчаса, ни разу не попав в пробку. Переодеться Невзорову было не во что, поэтому весь путь он ехал с оголенным торсом. Столица хоть и не имеет специального дресс-кода, все же, в отличие от провинциальных городов, не приветствует подобного неглиже, но Лешу, видимо, этот факт ничуть не смущал. Пока мой ребенок воодушевленно рассказывал о том, какую невкусную кашу подают в детском саду, я с напряжением смотрела в окно, пытаясь перебороть непонятное волнение внутри. Да что же со мной такое?!

По всем законам жанра я должна была пригласить коллегу минимум на чашечку чая, а максимум – на ужин, но общаться с ним сегодня было выше моих – для собственного спокойствия. Парень, видимо, не разделял моего желания, поэтому, когда автомобиль остановился у подъезда, он вышел из машины и выразительно посмотрел на меня.

– Я хочу, чтобы ты постирала мне футболку, – заявил, даже не моргнув.

– Чего-о? – меня возмутила подобная наглость.

– Не могу же я ехать домой раздетым?

О как… То есть через весь город он проехал полуголым, как будто по квартире прошелся, а тут вдруг – не может…

Тошка запрыгнул на руки к парню, и мне не осталось ничего другого, кроме как согласиться. Отбиваться от Невзорова было бессмысленно.

И когда я закидывала в стиральную машинку Лешину футболку, он вдруг стал рядом и, впечатавшись в мое тело своим, накрыл своей рукой мою руку. Я напряглась, даже дыхание задержала, но изо всех сил старалась показать, что присутствие парня на меня никоим образом не действует.

– Отпусти, – я с трудом узнала свой дрогнувший голос.

– Может, хватит от меня бегать? – Леша мягко, но настойчиво повернул меня к себе. Я сложила руки на груди, чтобы между нами была хоть какая-то преграда, но это не помогло. Бахтин наклонился, и его дыхание опалило мою щеку.

От поцелуя меня спас сын.

– Дядь Леш, пойдем со мной, я тебе робота покажу!

Когда они оба ушли в детскую, я свободно вздохнула.

Ленка, с которой мы все же продолжили общаться, после того, как я продала дом и переехала в столицу, любит повторять о том, что гормоны необходимо выгуливать. Отпустить, как собачку с поводка – и будь что будет. По ее словам, отсутствие секса в моей жизни сказывается не только на состоянии здоровья, но и на психике. Поначалу я свою невесть откуда появившуюся раздражительность списывала на авитаминоз, но позже пришлось признать, что Лена права. Мне просто не хватает мужика. Иначе почему меня кондратий хватает при виде полуголого Невзорова, который не уехал ни после ужина, ни после того, как я уложила Антошку спать?

Именитый писатель сидел на кухне и будто бы чего-то ждал. Уже одетый – его футболка благодаря современным функциям машинки выстиралась и высохла. Я остановилась в дверном проеме, разглядывая парня. Необычный – так бы я его охарактеризовала. Темные волосы торчат ежиком на затылке, уши утыканы сережками, бровь проколота, да и футболка злосчастная с детским принтом. Однако же – как обманчива внешность. Вместе со всем вышеописанным Леша очень умный, заботливый и один из самых уверенных в себе людей, которых я когда-либо знала. Забавно, раньше я таким считала Никиту. Смотрела когда-то на него и думала, что вот таким и должен быть настоящий мужчина, как он. Оказывается, настоящего мужчину характеризует ответственность за свои поступки, а не легкомысленные желания, которым с легкостью можно поддаться. Верность своей женщине и надежность для семьи, и любовь, которую символизирует спокойствие и созидание. Никита спокойным не был. Он – смерч, стихийное бедствие, извечное разрушение.

А Леша… он любит?

Шаг навстречу друг другу мы сделали одновременно. В этот раз, впервые за все время, Леша не настаивал. Не предлагал, не намекал. Он просто стоял и ждал. И когда затянувшееся молчание стало невыносимым, я протянула к нему руку. Я сделала выбор и согласилась на предложение парня, который тут же напрягся.

– Я тебя хочу, – услышала, словно запись на старой пленке, свой собственный голос. И, наступая на горло своему страху, потянулась за поцелуем. Сама.

Леша почувствовал мое замешательство, но и его одолевали те же самые желания, что и меня. Даже сильнее, потому что целовал он меня с каким-то отчаянием, будто все могло закончится в любой момент. Прижал меня к себе и прошелся по спине, задирая рубашку, создавая контраст – ладони у него были очень холодными, почти ледяными. Мое тело же будто горело, испариной покрывалось и изгибалось от прикосновений.

Либо Леша был чутким и опытным любовником, либо часто упоминаемые Ленкой гормоны взяли верх и потребовали сатисфакции за все время одиночества, но я вдруг тихонько простонала и запрокинула голову, подставляя мужским губам свою шею.

Наверное, это и послужило спусковым механизмом к действию. Мужчина подхватил меня на руки и понес в спальню. Спиной почувствовала холод покрывала, на которое Леша меня опустил и тут же начал стягивать юбку.

– Кира, какая ты красивая…

Как же долго я не слышала этих слов! Еще до развода, будто бы в другой жизни. И сейчас этот комплимент прозвучал для меня прекрасной песней. Стала целовать его в шею, спускаться ниже. И замерла в нерешительности.

– Продолжай, раз начала, – тяжело выдохнул Леша.

И понимала ведь, что уже не девочка. Не в моем положении стесняться и с волнением прикрывать грудь, но вела себя именно так. Однако же желание почувствовать в себе Лешу, стало ощутимым, и отбросив в сторону все свои страхи, сомнения и все остальные чувства, оставив себе только жажду таких необходимых мне сейчас ощущений – я продолжила свои действия.

… Когда все закончилось, Леша откинулся на подушку, а я устроилась у него на плече. Мне было в кайф смотреть на него, гладить по лицу, плечам, животу, будто пытаясь самой себе объяснить, что теперь этот человек принадлежит мне. А я ему. Вот так просто.

Я думала, что не смогу дойти до высшей точки наслаждения с ним. По крайней мере не в первый раз точно. Дошла, и это чувство было таким же сильным и уверенным, как и сам Леша.

Снова подумала о бывшем муже. С ним все было по-другому. С ним все эмоции были оголены до предела и горной лавиной накрывали, даря необходимое освобождение.

К черту Никиту! Не хочу о нем думать. Семью хочу, дом, в котором всегда будет гореть свет и освещать счастье и радость. С ним у меня этого не получится. А с Лешей…? Время покажет.