Текст книги "Черная молния"

Автор книги: Тимоти Зан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

– Или, по крайней мере, он так думает, – Куин нахмурился на телефон. – Смехотворно. Совершенно смехотворно. У Лейта нет возможности пробраться сюда.

– Он ушел из ловушки на улице Ралто, – мягко напомнил ему Гэлвей, опасаясь узкой линии, по которой он прошелся. Если он слишком сильно заденет Куина, то тот может разозлиться и откажется предпринять дополнительные меры предосторожности только для того, чтобы пойти ему наперекор, а они потратили уже так много сил, чтобы выяснить, что на уме у Лейта. – Кроме того, я полагаю, что вы прочитали мои сообщения об их операциях на Плинри и Аргенте…

– Хорошо, вам не стоит смертельно убиваться из-за этого, – сказал Куин. – Кроме того, если мы позволим им врезаться в забор и разлететься ветерком молекул, то мы тем более никогда не узнаем, какого черта они хотели найти в горе Эгис, если только Постерн не наврал насчет этого. Тем не менее ты думаешь, что Рекриллы просто согласятся одобрить их самоубийство?

– По сути дела, – сказал Гэлвей, не обращая внимания на саркастический тон генерала, – Рекриллы уже послали нам разрешение на то, чтобы мы попытались поймать их. Я думаю, что они где-то подцепились к вашей коммуникационной системе.

Куин зарычал. И несмотря на то, что ему не нравился этот человек, Гэлвей почувствовал, как в нем затеплилась симпатия. Работа Службы Безопасности тяжела и без инопланетных повелителей, заглядывающих тебе через плечо.

– Ну, хорошо, – рявкнул генерал. – По крайней мере они мирятся с этой тупой игрой Постерна. Я поставлю несколько дополнительных подразделений на Новой Хэмпдэн, и организую захват в клещи, и посмотрим, смогут ли теперь эти идиоты справиться с моим заданием. Пойдем, ты в таком случае тоже можешь нам пригодиться. Например, если нам понадобится быстрое опознание. И на тот случай, если тебе вдруг кто-нибудь понадобится, чтобы разделить позор?

Гэлвей задумался над этим, когда они пошли к лифту. Но это на самом деле ничего для него не значило. На этот раз элемент внезапности будет на руку Службе Безопасности… и в этот раз Лейту придется проиграть.

Гарантировано.

– Ну? – спросил Лейт у Скайлера, как только тот вошел в комнату и аккуратно закрыл за собой дверь.

– Ему удалось раздобыть один, – ответил он, – прекрасный высоко мощный лазер, к которому мы можем подсоединить модулятор и передать незаметный сигнал нашему разведывательному кораблю. Конечно, учитывая, что он все еще находится на одной из указанных позиций.

– Он должен быть там, – заверил его Лейт. – Великолепно – это значит, что нам не придется искать его спрятанным Службой Безопасности где-нибудь в центральных кварталах Атены. Еще одним беспокойным пунктом меньше. Я полагаю, что у вас не вызвала особенных неприятностей добыча этого лазера?

– Зависит от того, в насколько большие неприятности ты собираешься впутать людей Реджера, – ответил ему Скайлер. – Учитывая то, что этот человек все еще наш союзник, я уверен, что мы не хотим противостоять ему по этому поводу.

– Другими словами ты предлагаешь, чтобы я попросил разрешение на использование этого лазера? – сухо сказал Лейт. – Я думаю, что ты прав. Но это, наверное, будет нам чего-нибудь стоить.

– Почему? Реджер ведь сам не пользуется этим лазером. Правильно. Если Служба Безопасности заметит пульсацию лазерного излучения, то мы рискуем потерять их всех.

– Необязательно, но вполне возможно, что это заставит его почувствовать тошноту. Ну, я пойду поговорю с ним. Я думаю, что знаю, как прокрутить это дело.

– И ты, конечно, сейчас не скажешь ему об этом.

– Нет, не сейчас. По всему дому разбросаны подслушивающие устройства, но ты же меня знаешь.

– Всю жизнь, – Скайлер колебался, – Лейт… если мы вдруг сможем воспользоваться его лазером, то исчезнет одна из основных причин штурма Атены. Ты уверен, что все еще хочешь туда пробраться? Черт, ты ведь знаешь, что тут полно путей сделать что-либо не так, и я не думаю, что выгода стоит того.

– Если ты подразумеваешь Анну Силкокс, то ты прав, – согласился комвзвода, – но никаким Другим способом не удастся убедить Бернарда помочь нам найти путь в гору Эгис, не подтолкнув его каким-либо рычагом, и это наш лучший шанс обзавестись этим необходимым рычагом.

– А если он на самом деле может подвести нас? Лейт пожал плечами.

– Тогда мы проиграли. Ясно и понятно. Но я очень сильно сомневаюсь, что он способен на такое предательство.

– Надеюсь, что ты прав. В этом и во всем остальном, – Скайлер нахмурился. Это было необычное для него выражение. – Что касается нас, пока мы тут шляемся, Небесный и Грин ведут на Плинри этот дурацкий Рождественский Проект, и в этот момент у меня могла бы быть своя собственная щепотка, граничащих с этим, операций.

Лейт улыбнулся:

– Ну хватит. Скайлер. Я разве когда-нибудь отпускал тебя?

– Нет, и вот это как раз меня беспокоит. Пока что ты один выигрываешь эту проклятую войну. И в итоге тебе придется ее проиграть.

– Кто это сказал? Ну ладно, я куплю тебе выпивку из личного погреба Реджера. Это взбодрит тебя. И тогда ты сможешь пойти к команде Кейна и поболтать с ними по секрету, в то время я подтолкну Реджера, чтобы он дал нам разрешение воспользоваться его лазером.

ГЛАВА 24

Солнце уже низко клонилось к западу, когда два фургона покинули дом-крепость Реджера, направившись на север по обманчиво мирной дороге, чтобы потом свернуть на расположенный к востоку хайвэй и двинуться в южном направлении к самому сердцу Денвера. Кейн, сидя на полу в кузове фургона, поймал себя на том, что без устали трогает свои нунчаки и рогатку, безо всякого успеха пытаясь внушить себе чувство уверенности, от недостатка которого он сейчас страдал. Он впустую тратил время: сидящие напротив Колвин и Аламзад куда сильнее нервничали, чтобы обращать внимание на Кейна, но сидящий поодаль Мордахей, несомненно посвященный в детали плана Лейта получше, чем Кейн, не нуждался в дополнительном успокоении.

В полумиллионный раз облизнув губы, Кейн снял пластиковые бронированные перчатки и протер глаза.

– Надень очки, – спокойно через плечо сказал Мордахей, сидевший на переднем сиденье. – То же самое касается и перчаток. Это зона боевых действий.

– Хорошо, – повиновался Кейн, удивляясь тому, насколько хорошо у этих спецназовцев развито боковое зрение.

Сидящий за рулем Питман поерзал в сиденье.

– Тут должна проходить Новая Хэмпден-авеню, – сказал он сидящему рядом спецназовцу. – Мне повернуть или остановиться, чтобы подождать остальных?

– Поворачивай, – сказал Мордахей, – нам еще надо проехать по крайней мере целый клик, прежде чем мы упремся в забор. Вполне достаточно времени для Лейта, чтобы он успел сократить Разрыв.

– О'кей, – фургон плавно обогнул поворот, и Кейн вытянул шею, чтобы посмотреть сквозь ветровое стекло. В этом было что-то менее нервирующее, чем в езде прямо в пасть опасности, даже не видя, куда тебя несут колеса.

На другом конце фургона Аламзад прочистил горло.

– Предположив, что мы проедем сквозь забор, не подставив себя под выстрелы лазеров, тогда у нас вообще есть хоть малейшее представление о том, где Служба Безопасности спрятала Анну Силкокс?

– Конечно в здании Службы Безопасности, – коротко ответил Мордахей. – Не беспокойся, найти ее будет несложно.

– Правильно. Это одно из тех зданий, переполненное стреляющими по нам войсками, – вмешался Колвин.

– Кроме того, у него на крыше должна быть миниатюрная посадочная площадка, – сказал Мордахей. – Даже в Атене всего пара таких зданий…

Он прервался, так как заговорили их коммуникаторы: «с каждой стороны вертолеты Службы Безопасности; операция отменяется».

Мордахей выругался себе под нос.

– На следующем повороте сверни направо, – приказал он. – Мы обогнем этот квартал и на севере встретимся с остальными…

Внезапно окна фургона осветились вспышкой света.

Фургон резко затормозил, стряхнув Кейна и двух других с их сидений. Одно ужасающе длинное мгновение Кейн думал, что в них прямым попаданием ударил лазерный луч вертолетной пушки, но как только он теснее припал к полу, то почувствовал, что металл, хотя и был горячим, не расплавился, а в воздухе не витало тяжелое облако гари.

– Что?

– Лазер повредил двигатель и шины, – выкрикнул Мордахей.

Спецназовец поднатужился изо всех сил, навалившись на оплавившуюся от лазерного выстрела дверь.

– Всем наружу – там у нас будет больше шансов.

Кейн метнулся к задней двери фургона, в одном движении ударив по запирающей рукоятке, и распахнул дверь. Он высунулся наружу: в его руках уже были зажаты два серикена… и замер, не веря своим глазам.

С обоих сторон дороги на фургон глядело из-за быстро возведенных баррикад из самозастывающей пены не менее пятидесяти солдат Службы Безопасности, их лазеры были приведены в боевое положение. Фургон Лейта затормозил, развернувшись полубоком в нескольких метрах позади, и за ним Кейн тоже сумел различить еще одну перегородившую дорогу баррикаду, ощетинившуюся лесом курносых ружей. Он рефлекторно бросил серикены, не придав им точного направления, но во рту уже стал скапливаться горький рвотный вкус поражения. Игра была закончена, и из объема и организации войск Службы Безопасности было видно, что они давно были готовы к этому и уже ждали.

Реджер предал их.

– Вам не уйти, – раздался многократно усиленный голос из неизвестной точки, которая совершенно терялась из-за вездесущего эха. – Лейт, говорит генерал Куин. Ты и остальные, поднимите руки! Или мы сожжем вас там, где вы стоите. Посмотрите наверх, если вы не верите, что мы можем это сделать.

Кейн рискнул поглядеть наверх. Наверное, в ста метрах над ними завис длинный, акульей формы, летательный аппарат, в отраженных могильных огнях с каждой стороны его фюзеляжа вырисовывались многочисленные жерла орудий. Его огневая мощь только что вывела из строя их фургоны… и вполне могла погубить их всех.

Тактика, стратегия, учет случайностей, – все их тренировки и предосторожности, казалось, слились в один бесполезный желеобразный беспорядок. Позади себя он чувствовал, как Колвин и Аламзад залегли за раскрытой створкой дверей фургона, ожидая руководства, которому бы они могли последовать. Ожидая действий, которые предпримет их командир.

И он не мог. Все, о чем он только не думал, означало для остальных мгновенную смерть.

Его первая команда… и все они погибли.

Из-за фургона раздался негромкий голос, возмутивший липкий сок его мучений.

– Делай, как он говорит, – сказал Мордахей, – но не теряй надежды. Тяжело вздохнув, Кейн медленно поднял руки вверх и скрестил их за

головой.

Человек, командовавший операцией, по крайней мере, не был дураком. Ни один человек на баррикаде, ни пилоты зависшего над их головой истребителя,

– никто не совершил ни малейшего движения, пока все пленники не вышли на открытое место. Только тогда вперед выступила группа солдат Службы Безопасности, некоторые из которых держали пары тяжелых высоконадежных наручников. В горле Кейна застрял необъятный ком, когда он взглянул на эти наручники… ком дежа-вю и болезненного ощущения, что на этот раз история не повторится.

Затем группа приблизилась к пленникам настолько близко, что стали различимы их лица… и внезапно наручники были забыты.

– Гэлвей! – вырвалось из уст Кейна.

– Кейн, – величаво кивнул префект. Его взор пробежался по группе и нашел Лейта, но перед ним предстал и заговорил другой человек:

– Комвзвода Лейт, я генерал Куин, – сказал тот беспощадно довольным голосом. – Уж коль вы все оказались здесь и это имеет самое непосредственное к вам отношение, я хочу сказать, что соглашение между генералом Лепковским и Рекриллами не имеет дальнейшей силы. Вы участвовали в открытом восстании против Рекриллской Империи, и поэтому ее правительство уполномочило нас подвергнуть вас тюремному заключению с вынесением соответствующих приговоров за совершенные действия…

– Избавьте нас от официальной речи, генерал, – перебил его Лейт. Его голос был вполне спокоен, и Кейн заметил в нем нотки твердости.

Было очевидно, что генерал уже произнес свою речь, и на мгновение триумфальное выражение соскользнуло с его лица. Но быстро возвратилось снова.

– Я вижу, что хвастовство все еще остается в арсенале спецназа, – усмехнулся он. – Я полагаю, что вы не собираетесь произвести на меня впечатление своим стоицизмом. Итак, с настоящего момента я буду единственным человеком, от которого целиком и полностью будет зависеть ваша дальнейшая судьба, а я всегда получал особенное удовольствие оттого, как сдаются люди, считающие себя непреклонными.

– Нет, – спокойно сказал Мордахей, – ты не прав.

Все взоры обратились к маленькому спецназовцу.

– Не прав насчет чего? – требовательно спросил Куин.

– Что ты теперь решаешь нашу судьбу, – спокойно сказал ему Мордахей, и в его лице было что-то такое, отчего мурашки побежали по спине Кейна. – Твоя власть ограничивается только собственной похвалой, которой я бы тебя ни за что не удостоил.

Куин резко вздохнул, возможно внезапно поняв, что произойдет.

– Охрана! – крикнул он.

Но было уже слишком поздно. Рука Мордахея взмыла вверх и застыла чуть пониже очков. Кейн заметил едва уловимый блеск металла, и когда на Мордахея нахлынули запоздалые солдаты Службы Безопасности, он осел и растаял в их толпе.

– Медицинскую команду! – рявкнул Куин по направлению к баррикадам. – Остальные, наденьте же на них эти наручники. Это может быть всего лишь притворством.

Кейн напрягся, краем глаза следя за Лейтом и ожидая от него сигнала к действию. Но никакого сигнала так и не пришло, и массивные наручники сомкнулись у него на запястьях. Фактически Лейт был все еще шокирован тем, что сделал с собой Мордахей, и Кейн постепенно понял, что это была отнюдь не уловка.

– Ну? – нетерпеливо фыркнул Куин, когда над Мордахеем столпилась медицинская бригада, негромко гремя своими инструментами.

– Паралитический шок, – сказал один из медиков, доставая гипосульфит и застегивая наручники на руках Мордахея. – Эй, кто-нибудь, снимите с него это – я сделаю ему укол.

– А он не притворяется? – спросил Гэлвей, когда один из охранников, повинуясь, направился к нему.

– Вовсе нет. Да сними ее полностью. Спасибо.

Как только была снята правая перчатка спецназовца, медик сделал укол гипосульфита.

– Генерал, нам нужно немедленно доставить его в госпиталь – я дал ему стабилизатор, но это надолго не поможет. Он принял слишком большую дозу парализующего наркотика, а это аналогично серии выстрелов из парализующего дротикового пистолета.

– Так дезактивируйте его, – рявкнул Куин. – Дайте ему противоядие…

– Но я вам сейчас не могу объяснить, насколько специфичный наркотик он только что принял, – прервал его медик. – Все противоядия сами по себе очень токсичны, если только в крови нет парализатора. И введение неправильной дозы противоядия приведет к мгновенной смерти.

Куин скорчил гримасу, но коротко кивнул:

– Хорошо, тогда вызовите машину скорой помощи. И будь я проклят, если ему удастся улизнуть, – он повернулся к остальным. – А ну-ка, двигайтесь к барьеру, мы подождем там, пока не появится транспорт.

– Минуточку, – колеблясь, сказал Питман, шагнув по направлению группы, столпившейся вокруг Мордахея. Охранник Службы Безопасности пропустил его…

И только тогда Кейн с ужасом осознал, что с него сняли наручники.

– Питман, – спросил он. – Что?..

– Мне очень жаль, Кейн, – сказал Питман тихим голосом, избегая встретиться с ним взглядом. – Гэлвей, у Мордахея есть кассета, которую вы хотели послушать.

– Питман! – выдохнул Колвин. – Ты вшивый, вонючий предатель. Почему, во имя дьявола?..

– Потому что у меня не было выбора! – выкрикнул Питман, став на колено рядом с неподвижным Мордахеем. – Совсем никакого выбора. И если вы проклинаете меня, то проклинайте и Рекриллов – это они со мной сделали. – Его рука юркнула под рубашку спецназовца, скрывающая под собой пластичную броню, и через мгновение появилась с кассетой.

– Да, хорошо, я проклинаю Рекриллов, – гневно крикнул Колвин и, прежде чем его остановил солдат Службы Безопасности, успел сделать один шаг вперед. – Но сколько же денег они тебе предложили, что ты не смог отказаться…

– Заткнись! – пропищал Питман, вскочив на ноги и развернувшись. Его рука с зажатой кассетой замахнулась в броске…

Гэлвей остановился перед ним, ловко выхватив у него кассету.

– Успокойся, Питман, – сказал он, и даже сквозь туман тотального недоверия Кейн почувствовал в голосе префекта необычные нотки сожаления. – Теперь все кончено. Все кончено.

– Только не теперь, – мягко сказал Лейт. Его голос был спокоен, но в глазах полыхал смертельный огонь. – Только не теперь. Но ты еще заплатишь, Питман. Я клянусь.

Над головой внимание Кейна привлекло какое-то движение: промелькнула неясная тень и приземлилась скорая помощь. Она села на тротуар рядом с Мордахеем, медбрат внутри распахнул заднюю дверь и вскоре появился снаружи, заспешив с носилками под мышкой к стоящим вокруг распластавшегося Мордахея солдатам.

– Вы трое – поедете вместе с ним, – сурово проинструктировал Куин трех охранников, когда Мордахей исчез в утробе скорой помощи.

– Но тогда там не хватит места для меня, – протестовал медик.

– Но ты же только что сказал, что сейчас ты ничего не можешь поделать,

– возразил генерал. – В любом случае, ты будешь там через пять минут.

Врач скорчился, но он хорошо знал, что лучше не спорить. Он прошел мимо трех охранников и медбрата, который подогнал охранников и сам исчез внутри летательного аппарата, закрыв за собой дверь. Скорая помощь взмыла в небо, и Куин снова переключил свое внимание на остальных.

– Я уверен, что все вы не настолько глупы, чтобы выкинуть нечто мелодраматическое, – сказал он практически обычным разговорным тоном.

– Не беспокойтесь, – сказал ему Лейт все тем же мягким голосом. – Никто из нас не собирается умирать до тех пор, пока мы не позаботимся о вас.

– Я в этом уверен, – сказал Куин. – Лейтенант, вызовите транспорт. И проинструктируйте следователей, чтобы приготовились к допросу.

Кейн онемело проследовал к баррикаде. Питман – предатель, Мордахей находится на краю жизни и смерти… схвачен Лейт. Что будет потом он даже не знал, но по всей видимости, это было уже не важно.

Для Кейна вся вселенная только что закрылась на ремонт.

ГЛАВА 25

Это было довольно любопытное ощущение. Мордахей, как полагается, был совершенно беспомощен.

Любопытное и абсолютно неприятное ощущение. Любое малейшее движение скорой помощи заставляло его опасаться соскользнуть с носилок, хотя он наверняка знал, что охранники его крепко к ним пристегнули. Свет под куполом кабины потускнел, за что он был искренне благодарен, так как его постоянно открытые парализованные глаза вскоре начали очень сильно болеть от яркого освещения. Было бы приятно взглянуть на распростершийся под ними ночной город, но голова была повернута лицом к потолку, и все, что попадало на периферию его зрения являлось отражением от окон самого интерьера скорой помощи.

И все, что он еще был в состоянии делать – это лежать и слушать.

– Легко и быстро, правда? – заметил один из охранников Службы Безопасности, сидевший рядом. – Я полагаю, что не так уж трудно справиться со спецназом, когда знаешь, когда и куда он должен прийти.

– Все партизанские войска такие, – отозвался стражник с другой стороны. – У них крепкие нервы и маленькая численность, и стоит их только пригвоздить, как они тут же сдаются.

– Ну, на твоем месте я не был бы таким уверенным, – сказал ему медбрат. – Я помогал лечить некоторых парней, которые поступили к нам после фиаско на улице Ралто…

– Прикуси язык, – рявкнул один из людей Службы Безопасности.

– Фиаско есть фиаско, – настаивал медбрат. – И эти же самые спецназовцы проделали с ними полное медицинское обследование.

– Да, но тогда они могли двигаться, – сказал кто-то, и Мордахей почувствовал, как его больно ткнули в грудь. – Это не…

– Эй, что это? – прервал их охранник Службы Безопасности. Его рука протянулась через лицо Мордахея к груди и появилась с маленьким плоским диском. – Вы что, ребята, не обыскали его?

– Конечно мы обыскали, положили все его барахло в эту сумку. И какого черта мы что-то пропустили…

И с хрустом, из-за перепада давления, из брюшной бомбы вырвалось облачко газа, застывшее ураганом летучих иголок.

Щеку Мордахея пронзила острая боль, он напрягся, смутно осознавая, что впервые после того, когда он принял сверхдозу парализатора, ему удалось напрячься. И когда начавшиеся было ругательства и крики остальных внезапно затихли, все его тело наполнило покалывающее ощущение. Его мускулы затрепетали, он нащупал и открыл защелки, державшие ремни, пристегивавшие его к носилкам. Глубоко вздохнув, он сел и огляделся.

Вся его компания сгорбилась, осев на сиденья, на их лицах застыли выражения ужаса и удивления. «Поняли они или нет, что с ними произошло», – подумал Мордахей. Противоядие к парализатору было специально создано летальным, чтобы предотвратить потенциальную возможность его заблаговременного использования жертвами до того, как по ним выстрелят, и вряд ли создатели противоядия догадывались о том, как это может быть использовано против них.

Крупная дрожь в мускулах теперь постепенно утихала вместе с болезненным колючим ощущением в щеках. Дотянувшись до панели управления освещением, он выключил все огни, затем выглянул в окно, пытаясь определить свое местоположение. Было ясно, что теперь они были над Атеной, и его внутреннее ухо подсказало ему, что они также начали снижение. Оставалось только пара минут. Плотно вжавшись в стекло иллюминатора, он поискал посадочные площадки на крыше, которые должны были идентифицировать госпиталь и, если повезет, здание Службы Безопасности.

Там… там… и там. Три площадки. Одна была прямо перед ним, скорее всего, госпиталь, а две другие в стороне, и он быстро оглядел их в поисках подсказки, с помощью которой ему бы удалось установить, какая из них – Служба Безопасности. Он решил, что это плоское десятиэтажное здание; более высокое и обнесенное забором – это, вероятно, центральное правительственное здание. Лакомая цель для их моллюсковых мин, наверное, заслуживающая более серьезного внимания, даже если бы они оказались еще более ограниченными во времени. Зафиксировав в уме их расположение, он отвернулся от чернеющего окна, посмотрев на ближайшего к себе мертвого охранника Службы Безопасности, который по росту и сложению походил на него, и принялся стаскивать с него униформу.

Скорая помощь приземлилась на крыше госпиталя, и практически сразу же к ее задней части ринулся врач. К этому времени Мордахей уже успел открыть дверь и высунулся наружу, держа одну сторону носилок.

– Возьмитесь за другие ручки, – выкрикнул он в сторону первого подбежавшего медика. Но тот вошел во внутрь кабины…

И упал за спиной Мордахея от сильного удара в живот.

Спецназовец поддал ему пинка, чтобы тот по инерции углубился в кабину; его внимание было сосредоточено на четырех дежурных, которые внезапно появились из наблюдательного коридора, расположенного рядом с посадочной площадкой, и торопливо направились со столами на колесиках к приземлившейся скорой помощи. Нейтрализовать их будет не сложно, но в коридоре оставался еще кто-то, наблюдающий за происходящим г и в таком случае, сигнал тревоги будет включен слишком рано. Мимолетно Мордахей пожелал, чтобы на его месте сейчас Лейт выполнял эту часть плана, поскольку комвзвода был непревзойденным мастером обмана и жульничества.

– Поторопитесь! – позвал он дежурных, наполовину вытащив носилки из кабины скорой помощи. – Нам прямо сейчас понадобится много помощников.

– Какого черта? – уставившись внутрь на неподвижно лежащие тела. – Нам сказали, что у вас только один пострадавший…

– Вам неправильно сказали, – выкрикнул Мордахей. – Давай, двигайся. Трое из них побежали назад в коридор, чтобы позвать еще людей. Другой

помог выгрузить носилки, на которые Мордахей уложил и накрыл простыней охранника Службы Безопасности, и дежурный удалился вместе с ними. Медик постепенно начинал приходить в себя от удара в живот, и пока что он не попадал в поле зрения всех остальных. Мордахей просунулся вовнутрь, что догадывались о том, как это может быть использовано против них.

Крупная дрожь в мускулах теперь постепенно утихала вместе с болезненным колючим ощущением в щеках. Дотянувшись до панели управления освещением, он выключил все огни, затем выглянул в окно, пытаясь определить свое местоположение. Было ясно, что теперь они были над Атеной, и его внутреннее ухо подсказало ему, что они также начали снижение. Оставалось только пара минут. Плотно вжавшись в стекло иллюминатора, он поискал посадочные площадки на крыше, которые должны были идентифицировать госпиталь и, если повезет, здание Службы Безопасности.

Там… там… и там. Три площадки. Одна была прямо перед ним, скорее всего, госпиталь, а две другие в стороне, и он быстро оглядел их в поисках подсказки, с помощью которой ему бы удалось установить, какая из них – Служба Безопасности. Он решил, что это плоское десятиэтажное здание; более высокое и обнесенное забором – это, вероятно, центральное правительственное здание. Лакомая цель для их моллюсковых мин, наверное, заслуживающая более серьезного внимания, даже если бы они оказались еще более ограниченными во времени. Зафиксировав в уме их расположение, он отвернулся от чернеющего окна, посмотрев на ближайшего к себе мертвого охранника Службы Безопасности, который по росту и сложению походил на него, и принялся стаскивать с него униформу.

Скорая помощь приземлилась на крыше госпиталя, и практически сразу же к ее задней части ринулся врач. К этому времени Мордахей уже успел открыть дверь и высунулся наружу, держа одну сторону носилок.

– Возьмитесь за другие ручки, – выкрикнул он в сторону первого подбежавшего медика. Но тот вошел во внутрь кабины…

И упал за спиной Мордахея от сильного удара в живот.

Спецназовец поддал ему пинка, чтобы тот по инерции углубился в кабину; его внимание было сосредоточено на четырех дежурных, которые внезапно появились из наблюдательного коридора, расположенного рядом с посадочной площадкой, и торопливо направились со столами на колесиках к приземлившейся скорой помощи. Нейтрализовать их будет не сложно, но в коридоре оставался еще кто-то, наблюдающий за происходящим г и в таком случае, сигнал тревоги будет включен слишком рано. Мимолетно Мордахей пожелал, чтобы на его месте сейчас Лейт выполнял эту часть плана, поскольку комвзвода был непревзойденным мастером обмана и жульничества.

– Поторопитесь! – позвал он дежурных, наполовину вытащив носилки из кабины скорой помощи. – Нам прямо сейчас понадобится много помощников.

– Какого черта? – уставившись внутрь на неподвижно лежащие тела. – Нам сказали, что у вас только один пострадавший…

– Вам неправильно сказали, – выкрикнул Мордахей. – Давай, двигайся. Трое из них побежали назад в коридор, чтобы позвать еще людей. Другой

помог выгрузить носилки, на которые Мордахей уложил и накрыл простыней охранника Службы Безопасности, и дежурный удалился вместе с ними. Медик постепенно начинал приходить в себя от удара в живот, и пока что он не попадал в поле зрения всех остальных. Мордахей просунулся вовнутрь, чтобы не упустить возможность ударить его, но на этот раз более основательно. Он только что закончил свою работу, как вдруг сзади появился пилот скорой помощи, который только что полностью завершил посадочную процедуру.

– Какого черта, – выдохнул он, удивленно уставившись вовнутрь.

– У него была бомба замедленного действия, – проклокотал Мордахей. – Мне единственному удалось вовремя сделать решающий глоток кислорода.

Мужчина выдохнул сквозь зубы и быстро отошел от открытой двери.

– Черт, – выругался он, – что это за газ – эй! Ты…

Сделав большой шаг к нему, Мордахей нанес ему обратный круговой удар в боковую часть головы. Пилот беззвучно осел. Мордахей уже было собрался стягивать с лежащего без сознания пилота форму, когда неожиданно за его спиной раскрылась дверь в коридор.

– Эй ты! – выкрикнул незнакомый голос, – что это значит?..

Большинство людей, как давно усвоил Мордахей, не ожидают атаки, когда разговаривают. И Мордахей уже успел справиться с тремя дежурными, прежде чем они осознали, что происходит. И пятью ударами позже он аккуратно сложил их на посадочной площадке на крыше рядом с несчастным пилотом.

Он осторожно исследовал все окна коридора на предмет лишних свидетелей. И не обнаружил никого. Протрусив к пилотской кабине скорой помощи, он заглянул вовнутрь и с облегчением заметил, что панель управления до ужаса похожа на ту, которую он бегло изучил вчера вместе с Лейтом. Бросив последний мимолетный взгляд на коридор, он шмыгнул в кабину и деловито взялся за рычаги управления.

Сначала он оживил двигатели, убедившись в том, что они стоят в нейтральном режиме. Включив автопилот, он ввел указание на высокоскоростной полет в восточном направлении. Сопла двигателей еще ярче озарились, и скорая помощь начала набирать высоту. Прежде чем выпрыгнуть, он выключил бегущие бортовые огни я захлопнул за собой дверь. Темная масса скорой помощи, едва видневшаяся только из-за фиолетового сияния реактивных выхлопов, отправилась в свой полет над городом.

Войдя через дверь во все еще пустынный коридор, он оглянулся в поисках лифта. Где-то там, внизу на улице, ему еще нужно было найти и украсть машину.

Транспорт как раз подъезжал к зданию Службы Безопасности, когда наконец пришло сообщение об убегающей скорой помощи.

– Что вы подразумеваете под словом украдена? – прорычал Гэлвей. – Как она могла быть украдена?

– Я не знаю, сэр. – Помощник пилота транспорта покачал головой. – Но в госпитале сказали, что никуда ее не посылали, и она не отвечает на радиопозывные. Минуточку… пришло еще одно сообщение. Генерал, они нашли пилота, валяющегося без сознания на посадочной площадке госпиталя.

Кроме Гэлвея, Куин тоже грязно выругался.

– Черт бы побрал этого тупого медика. Лейтенант, скорая помощь все еще находит ся в зоне досягаемости лазеров на Зеленой Горе?

– Нет, сэр, она уже вышла за пределы периметра Атены, направляется на восток через Денвер.

– А что вы имели в виду, упомянув про медика? – Гэлвей нахмурился.

– Разве это не очевидно? – Куин фыркнул. – Должно быть, в госпитале он все-таки провел телеметрию и определил, какую дозу противоядия нужно дать Мордахею. И дал ее.

– Гэлвей? – спросил Питман из хвостового отделения кабины. – Что происходит?

Префект оглянулся, чтобы посмотреть на него.

– Похоже на то, что Мордахею удалось вырваться, – сказал он юноше. – Он только что украл летательный аппарат скорой помощи, в котором сам летел, и направляется теперь куда-то на восток Денвера.