Текст книги "Основатель 5 (СИ)"
Автор книги: Тимофей Кулабухов
Соавторы: Сергей Шиленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
– Итак, ты хочешь сказать, что ваша деревня больше не Разино? – уточнил я ледяным тоном.
– Именно так, – энергично закивал Горазд, расплываясь в самодовольной улыбке. – Мы наконец освободились от гнёта проклятого имени!
– Замечательно, – ответил я, делая шаг назад и пропуская вперёд гигантского Глыбу. Тот хрустнул костяшками, глядя на Горазда, как на назойливую муху. – Так вот, во всех моих юридических документах, гарантирующих наш вечный союз, речь идёт исключительно о городе под названием Разино. Так что, безымянный городишко, жители града Весёлого официально объявляют тебе войну!
По толпе прокатилась волна шока, когда эти слова сорвались с моих губ. Я видел, как страх исказил лицо каждого крестьянина, а за страхом почти сразу же последовала неприкрытая злоба, направленная на их новоявленного лидера. Однако, несмотря на всю их ярость, никто не осмелился на него даже пикнуть. Вот она, психология толпы в действии.
Горазд изо всех сил пытался скрыть собственный ужас, осознав, что я ни хрена не собираюсь сочувствовать их «восстанию праведных».
Он стиснул зубы и вскинул руки.
– Мы… мы не можем с тобой сражаться! – выдавил он. – Но это несправедливо и незаконно! Ты не имеешь права!
– Поверь мне, дружище, – ответил я, жестом приказывая своим парням сделать шаг вперёд. Линия алебардщиков двинулась, заставив самых нестойких из мужиков и баб быстро ретироваться по домам, оставив за спиной Горазда ещё меньше народу. – Я лично составлял эти контракты, и там чёрным по белому прописано, что заключил союз со Стенькой Разиной и её деревней. Моя дружба с госпожой Разиной, а не с тобой, хрен с горы. И учти, я очень не хочу прибегать к насилию, но если ты, урод, собирался казнить эту женщину, буду вынужден вмешаться и разобраться по-своему. Официальное объявление войны составлю чуть позже, со всеми печатями и подписями, а пока считай этот наш маленький демарш первым залпом.
Я кивнул Глыбе, который, в свою очередь, не говоря ни слова, двинулся к тому месту, где держали Стеньку. Несколько моих охранников последовали за здоровяком, но Глыба выглядел настоящей машиной войны. Я ни на секунду не сомневался, что он справится сам, если кто-то из этих придурков осмелится попытаться его остановить. Разумеется, никто даже не подумал о такой глупости, ибо Горазд и его люди прекрасно понимали, если они попытаются оказать мне сопротивление с оружием в руках, то позже на неделе сюда прибудет настоящая армия.
Такая, от которой они точно не смогут отбиться, даже если очень постараются.
Глыба в два счёта разобрался с колодками, разломив их голыми руками, будто это какие-то сраные спички, даже не удосужившись возиться с замком. Стеньку, слишком слабую, чтобы идти самой, быстро подхватили несколько моих охранников и перенесли ко мне. Горазд лишь молча наблюдал за этим, и в глазах его горела лютая, жгучая ненависть.
– Ты совершаешь серьёзную ошибку, Морозов, – прошипел Горазд. Он демонстративно похлопал себя по правому карману куртки. – У нас есть гарантия независимости!
– Да неужели? – протянул я. Вот это уже становилось действительно интересно. Прям детектив какой-то. – Ну-ка, давай её сюда.
Горазд осторожно полез в карман и извлёк оттуда небольшой, сложенный вчетверо пергамент.
– Вот, – сказал он, и голос его слегка дрогнул. Я видел, как у него по лицу ручьями струится пот. Он что, серьёзно думал, что сможет провернуть тут революцию, а я и ухом не поведу? Или он настолько самонадеянный идиот, что просто предположил, будто сможет перетянуть меня на свою сторону парой красивых слов? Наивный чукотский мальчик.
Я взял письмо в руки и развернул. Оно гласило:
'Горазду.
Избранница Шилово официально гарантирует независимость вашего нового государства. После захвата контроля над деревней и замены Стеньки Разиной на самодержца по вашему выбору мы окажем вам помощь, если будет объявлена война с целью захвата и удержания вашей территории. Да помогут боги вашей революции.
Искренне ваша, Сияна Шиловская.
Надиктовано, мною не читано'.
Глава 8
Я прищурился, разглядывая письмо. Шилово… Когда-то я рассматривал этот городок как потенциального торгового союзника, прежде чем заваруха с Лексом Могучим разрушила нашу, так сказать, дружбу.
Сияна восприняла моё желание разрулить ситуацию с Лексом мирным путём как предательство в обмен на большую материальную выгоду.
Для неё Лекс был чудовищем, заслуживающим настоящего наказания за преступления, которые он совершил против её народа. Поскольку я активно пошёл против её взглядов, она на меня крепко обиделась, если не сказать больше.
Но какого хрена поддерживать восстание так близко к моей территории?
Знала ли она о моём постоянном союзе с Разино? Была ли это какая-то нелепая попытка подгадить мне, ослабить мои позиции? Или это просто случайность, совпадение, что она поддержала повстанцев, находящихся всего в нескольких милях от града Весёлого? В любом случае такая «гарантия» обязывала её объявить мне войну, если я продолжу гнуть свою линию. А война на два фронта мне сейчас совсем некстати.
– Похоже, тебя прикрывает другой Избранник, – сказал я, изображая задумчивость. – Возможно, я и впрямь погорячился с объявлением войны.
– Тогда верни нам нашу пленницу! – тут же выпрямился Горазд, почувствовав слабину. – Ты не имеешь права её забирать!
Я посмотрел на избитую Стеньку, которая из последних сил пыталась оставаться в сознании. Она попыталась что-то сказать, но горло её пересохло.
– Отвезите её в Весёлый и займитесь её ранами, – приказал я своим людям прежде чем снова повернуться к Горазду. – Войну я объявлять в данный момент подожду, но вашу пленницу всё равно забираю. Это не обсуждается.
– Это акт войны! – взвизгнул Горазд. – Я вынужден немедленно уведомить Шилово!
Я сузил глаза и наклонился к нему.
– И насколько далеко отсюда это твоё Шилово, а?
Горазд пожал плечами, явно стушевавшись.
– Я… я не знаю. Далековато.
– Да, действительно далеко, – усмехнулся я. – а град Весёлый близко. А у меня совершенно случайно есть Гильдия наёмников, которая расположилась в моём лесу всего в паре миль отсюда. Понимаешь, о чём я? – я сделал многозначительную паузу. – Так вот, если ты хочешь строить тут свою собственную деревню, да ради бога, строй. Не мне решать, кому позволено бунтовать, а кому нет. Чёрт возьми, я сам родом из страны, которая когда-то взбунтовалась против собственного монарха. Но мне что-то претит стоять, сложа руки, и позволять казнить Стеньку Разину. Это мой человек, и я своих не бросаю.
Я на мгновение замолчал и оглядел крестьян, которые, казалось, впились в меня глазами, ловя каждое слово. По правде говоря, глупо убеждать в чём-то тупого Горазда, хрен бы с ним. Главное убедить народ, что в их же интересах сохранить мир и не нарываться на крупные неприятности.
– Итак, у вас есть выбор, ребята, – продолжил я, обращаясь уже больше к толпе. – Или вы позволяете мне забрать Стеньку без дальнейших претензий, или можете бежать звать на помощь своё Шилово. Если получу Стеньку, мне больше нечего здесь делать. Но если вмешается Шилово, начнётся война. Полномасштабная. И поскольку это будет война за независимость вашей пока ещё безымянной деревни, самый эффективный способ закончить эту войну – просто стереть вашу деревню с лица земли и рассеять вас всех по ветру. Ну так чего вы хотите больше, безопасности для своих семей и домов или голову Стеньки Разиной на пике? Решайте.
Горазд стиснул зубы так, что они скрипнули. Я слышал, как за его спиной зашептались люди, которые уж точно не хотели, чтобы их новая, только-только совершившая локальную революцию деревня превратилась в большой костёр.
Неважно, догадывался ли Горазд, что я блефую, но смертельно-мрачные лица селян ясно показывали, что они-то мне поверили.
И это главное.
– Забирай её, – наконец выплюнул он после минутного раздумья, глядя на меня с лютой ненавистью. – Но если она когда-нибудь вернётся в эту деревню, она умрёт. Это моё последнее слово.
– Принято, – коротко ответил я.
– И ещё, – продолжил он, делая особое ударение на этом слове, прежде чем выпалить, – я хочу тысячу золотых в качестве справедливой цены за её выкуп!
– Она тебе что, собственность? Займитесь пожарами, у вас вон администрация горит. Не спалите свою деревню к чертям из-за одной бабы, – бросил я ему через плечо. – Оно того не стоит.
И с этими словами я развернул свой отряд и двинулся прочь, не оглядываясь на ошалевших повстанцев и их новоиспечённую деревню. Я знал, что нажил себе врага в лице Горазда, но в то же время просто не мог бросить одну из своих самых верных союзниц, просто потому, что мне так удобнее. Иногда приходится принимать сложные решения и пачкать руки, такова цена власти.
* * *
Я сидел за своим столом в Администрации, нервно косясь на Стратегическую карту, где маячил город Сияны Шилово.
Здоровенный такой город, надо сказать, не то что мой град Весёлый, пока что больше на деревню смахивающий.
Я, конечно, перед Гораздом и его, так сказать, революционерами распетушился знатно, расписал им перспективы во всех красках, но по-честному, война – это последнее, чего бы мне хотелось. Вот прям вообще последнее.
Сделаю что угодно, лишь бы избежать мясорубки, потому что в бизнесе, как и на войне, первый проигравший – это тот, кто ввязался в драку без стопроцентного плана на победу и, желательно, без единого выстрела. А у меня такого плана и близко не было. Если до Шилово дойдёт весточка о моих делишках, и они там решат, что это, блин, угроза независимости их новоиспечённого, так сказать, сателлита, то они могут ухватиться за мои действия как за законный повод мне навешать. Причём по-взрослому. А это значит, что мои торговые караваны, которые пока что катаются туда-сюда, как сыр в масле, без всяких проблем, тут же станут законной целью для атаки. Сияна может мне такой экономический ущерб нанести, что мама не горюй, даже не посылая ни одного солдата к стенам града Весёлого. Логистику перекроет – и всё, привет банкротство.
Ираида, мой верный Дипломат и по совместительству советник по особо щекотливым вопросам, сидела напротив.
Руки чинно сложены на коленях, а на лице такое выражение, будто я только что предложил ей инвестировать в МММ на новом витке истории.
Она, конечно, язык за зубами держала, умная женщина, но по её кислой мине и так всё было понятно: моё решение ей, мягко говоря, не по душе. Прям вот совсем. Я её вызвал пару минут назад, наивно полагая, что она сейчас, как фокусник из шляпы достанет гениальный план по разруливанию моего дипломатического «косяка». Но чем дальше я рассказывал про свои художества с Разино, тем мрачнее становилось её лицо, и это говорило мне больше любых слов. Взгляд у неё стал такой, будто я не перспективный Избранник, а мелкий хулиган, опять нашкодивший.
– Так что, думаешь, это уже не исправить? – наконец не выдержал я её осуждающего молчания. Прям как на допросе у следователя, ей-богу, только что лампой в лицо не светила.
– Я думаю, что этого всего можно было бы вообще избежать, – отрезала она, покачав головой. В голосе ни капли тепла, сплошной металл. – Алексей Сергеевич, ну что это такое, а? Что у Вас за неудержимое стремление постоянно вляпываться во все дипломатические западни? У Вас какой-то талант, честное слово! Прям KPI по созданию международных инцидентов выполняете.
– Да мне пришлось действовать быстро, иначе бы союзника… ну, Стеньку Разину, просто-напросто кокнули бы! – попытался я оправдаться, хотя понимал, что звучит так себе. – Там ситуация была… Ну, ты поняла. Цейтнот полный!
Но мои слова на неё не произвели ровным счётом никакого впечатления. Она лишь тяжело вздохнула, как будто я ей только что сообщил об очередном падении курса акций «Эола» на бирже.
– Вполне понимаю Ваше стремление действовать быстро, Алексей Сергеевич, но Вы всегда могли бы просто проконсультироваться со мной через Стратегическую карту. Этот хвалёный Визор-Монокль у Вас на глазу чуть ли не круглосуточно висит. Могли бы просто спросить, два слова черкнуть как советнику. Это же не сложно!
– И что, твой совет обеспечил бы безопасность Стеньки? – съязвил я, чувствуя, как начинаю заводиться. – Она бы там сидела и ждала, пока мы тут совещание проводим?
Ираида пожала плечами с таким видом, будто обсуждает не жизнь человека, а рутинную поставку древесины.
– Есть вещи поважнее жизни одного человека, Алексей Сергеевич. Но я полагаю, что смогла бы по крайней мере отсрочить её казнь. Найти какой-то компромисс, затянуть переговоры. Это моя работа в конце концов!
– Слушай, я не говорю, что я тут весь в белом, окей? Облажался, признаю. Но надо двигаться дальше, а не сопли жевать, – я постарался перевести разговор в конструктивное русло. – Как мне теперь затык с Сияной разрулить? Какие у нас опции?
– Наши отношения и так, мягко говоря, натянутые, как гитарная струна, – констатировала Ираида.
В этот момент на вкладке дипломатии Стратегической карты мигнул индикатор, и я перевёл взгляд на всплывшее окно с диаграммой моих международных связей. Уровень отношений с Шилово переполз на отметку −15.
Не то чтобы мы прям враги заклятые, но и большой любви Избранница Шилово ко мне явно не питала.
Так, холодный нейтралитет с душком неприязни.
– Когда об этом инциденте станет известно, а это вопрос времени, причём самого ближайшего, это только укрепит её уверенность в том, что Вы, Алексей Сергеевич, обыкновенный оппортунист и вообще беспредельщик. Наехали на новую слабую деревню без видимой причины. Я прогнозирую, что мы потеряем ещё очков двадцать, а то и больше.
Оказаться на уровне −35 – это, по сути, уже враждебные отношения, практически объявление холодной войны. При таком раскладе Сияна получала полное право Избранника объявить мне войну, и ей за это даже никаких штрафов не прилетело бы от моих торговых партнёров и союзников.
Плюс она могла запросто перекрыть свои границы, которые как назло проходили аккурат по Еловому тракту, основной транспортной артерии региона. И хотя она вроде как не была заядлой воякой, помешанной на битвах, но вполне могла наказать мою, как она наверняка подумает, «жадность», просто заблокировав движение моих караванов по безопасной дороге. А это означало бы, что мне придётся строить совершенно новый тракт в обход её владений. Расходы на такое предприятие – это даже не головная боль, а полноценная мигрень с осложнениями, потому что пришлось бы прорубаться через густой лес, а это ресурсы, время, люди… Короче, полный абзац для моей экономики.
– А если я ей что-нибудь пошлю в качестве извинения? Ну, типа подгон какой-нибудь? Может, предметы роскоши из Светлограда? – спросил я, лихорадочно перебирая варианты. – У них там вроде как раз производство наладилось.
– Если Вы одобрите бюджет, я могу отправиться с миссией доброй воли, – ответила Ираида, картинно вставая и отвешивая мне лёгкий поклон. – Но, честно говоря, я бы не ожидала от этого большого эффекта. Скорее всего, это будет как мёртвому припарка.
– Да не вижу я, в чём тут такая уж большая проблема! Ну подумаешь, силой забрали одного пленника, – проворчал я, всё ещё не до конца понимая масштаб трагедии. – С кем не бывает? В девяностые и не такое проворачивали, и ничего, все живы-здоровы.
– Дело не только в этом, Алексей Сергеевич. Гарантия – это очень серьёзно. Это не просто бумажка. Она не только цементирует безопасность маленькой деревни, но и демонстрирует авторитет более крупного поселения или города, который эту гарантию дал. Игнорируя эту гарантию, Вы, по сути, заявляете Шилово, что их авторитет – пшик, пустое место. Что их слово ничего не стоит. Это как… ну, не знаю… Как если бы Вы публично послали на три буквы очень уважаемого «авторитета» в присутствии его «братвы». Последствия могут быть… непредсказуемыми.
Я пожал плечами. Бизнес-логика подсказывала, что любой конфликт – это потенциальные издержки.
– А мы вообще можем потягаться с Шилово? Ну, в драке я имею в виду? Если дойдёт до крайностей.
– Война – это не моя плоскость, Алексей Сергеевич, – проворчала она, явно недовольная таким поворотом. – Моя работа – не допускать войны. Но насколько я могу судить по имеющимся данным, ни одна из сторон к полномасштабной войне сейчас не готова. Так что ждите какой-нибудь дипломатический «ай-яй-яй». Это может быть официальное осуждение Ваших действий, угроза войны или, что ещё хуже, экономические санкции. И да, на мою миссию потребуется пятьсот золотых. Сразу, налом.
Я махнул рукой, мол, бери, не обеднеем. Хотя пятьсот золотых на дороге не валяются.
– Ладно, бери, что нужно, из казны и дуй в Шилово, попытайся там всё уладить. И, чтобы ты знала, я извиняюсь. Серьёзно. Я не предполагал, что у моей спасательной миссии появятся такие далеко идущие последствия. Думал, проскочим по-быстрому.
– Просто, Алексей Сергеевич, пожалуйста, в следующий раз, прежде чем делать нечто подобное, ну хоть словечком со мной перекиньтесь, – взмолилась Ираида. – Если мы сможем продержаться хотя бы до конца года, не нажив себе ещё одного крупного врага из-за Вашей, так сказать, неосмотрительности, я буду Вам безмерно благодарна. И, возможно, даже потребую прибавку к жалованию.
– Я не неосмотрителен, Ираида, я амбициозен. Эти два качества часто путают, – ответил я с ухмылкой, когда она, ещё раз покачав головой, вышла из комнаты. Ну да, ничего я не мог сказать, чтобы развеять её праведный гнев.
Но с другой стороны, её работа заключалась не в том, чтобы быть мной довольной, а в том, чтобы помогать мне как раз в таких вот патовых ситуациях. Она мой кризис-менеджер по дипломатии.
Пока Ираида разбиралась с Шилово и их праведным гневом, мне больше особо не о чем было беспокоиться насчёт Сияны. Всё, что я мог бы сказать, из уст профессионального Дипломата прозвучит куда убедительнее и, главное, без лишних эмоций.
Но всё же оставались вопросы, на которые нужно найти ответы. В первую очередь, какого чёрта Стенька Разина так быстро потеряла контроль над своей деревней?
Как будто её кто-то грамотно «слил». Оранжевая революция? Очевидно, что между ней и этим Гораздом какая-то серьёзная тёрка, возможно даже конфликт поколений, тянущийся ещё от их дедов-прадедов. Нужно с ней об этом потолковать, пока она в сознании и может связно излагать.
И вот, оставив свой кабинет, я направился прямиком в наш местный лазарет, где она отлёживалась после всех передряг.
Население града Весёлого было всё ещё достаточно небольшим, так что одна-единственная изба, переоборудованная под медицинские нужды, вполне справлялась с потоком пациентов.
Старший целитель, как правило, ходил по домам к хворым, а ученик оставался в лазарете, обеспечивая уход тем, кому требовался покой и дополнительные процедуры. В перспективе я, конечно, планировал отгрохать полноценную больницу, но для этого требовалось минимум сто душ населения, а у нас едва ли наскребалось восемьдесят человек, включая младенцев и глубоких стариков.
Я вошёл в просторную деревянную избу.
Внутри пахло травами и ещё чем-то неуловимо-медицинским.
Ученица целителя, Лилия, девчушка совсем миниатюрная, едва ли метр с кепкой ростом, тихонько колдовала за алхимическим столом, смешивая какие-то травы в ступке. Судя по её сосредоточенному виду, она готовила очередное чудо-зелье.
– Стенька Разина в сознании? – спросил я, стараясь не слишком шуметь.
Лилия, мелкая, но, судя по всему, весьма строгая особа, обернулась, кивнула мне, а затем указала на одну из боковых комнат, отделённую простой занавеской.
– Очнулась, – ответила Лилия. Голос у неё был на удивление густой и грубоватый, такой бывает у людей с далёкого холодного Севера. – Но слаба ещё. Не будоражьте её сильно, а то, не ровён час, придётся Вас палкой огреть для профилактики. Шучу, конечно… Или нет.
– Понял, мэм, буду паинькой, – заверил её, проходя сквозь цветастую занавеску из деревянных бусин, которая отделяла комнату для выздоравливающих от приёмной.
Сама палата была не то чтобы хоромами царскими, но достаточно просторной, чтобы вместить две койки и стол посередине, заставленный всякими склянками со странными на вид зельями и мазями.
С потолка, сплетённого из соломы, свисала курильница, из которой валил такой густой и ядрёный сосновый аромат, что я чуть не задохнулся. Серьёзно! Такой концентрации хвои я в жизни не нюхал, даже когда в бане парилкой увлекался. Пришлось дышать медленно и осторожно, чтобы привыкнуть к всепроникающему запаху сосны и ментола, от которого слезились глаза.
Стенька полулежала на одной из коек и выглядела, прямо скажем, хреново. Потрёпанная, вся в синяках и кровоподтёках, перебинтованная так, будто только что с поля боя вернулась после затяжного махача. Но, несмотря на все повреждения, она была в сознании и даже почти сидела, прислонившись к подушкам, глядя на меня с каким-то… восхищением, что ли?
